Охотник на бумажных птиц

Ветер пронесся по крыше, подхватил принесённые на подошвах ботинок листья. Егор поплотнее укутался в куртку, открутил крышку термоса и сделал большой глоток. Кофе плескался на самом донышке и практически остыл. 

Листья - жёлтые, ломкие - сделали пару вальсовых па и сорвались вниз. Смотреть, как они планируют с высоты тринадцатого этажа Егор не стал. Он старался без нужды не подходить к краю крыши - копошение крошечных фигурок внизу скручивало внутренности в тугой ком. И манило. Щекотало сознание сладостным ужасом. Звало шагнуть за край. 

Нить на запястье натянулась, отвлекая от раздумий. Значит, пора готовиться.

Егор приложил ладонь козырьком к глазам, прячась от солнца. 

Птица плясала в вышине белой кляксой. 

Вторую Егор разглядел не сразу. Она была маленькой и какой-то неуклюжей. Петляла странными зигзагами, замирала в нерешительности. Но на приманку клюнула.

Егор потянул за нитку, заставляя свою птицу медленно снижаться. Вторая, мелкая, бездумно полетела следом. Нитка в несколько мотков обвила запястье, заставляя птицу сесть на подставленную ладонь. Егор в очередной раз подивился, какая она странная. Совершенно лишённая цвета. Белый клюв, белые бусинки глаз, белые, шуршащие - будто бумажные - перья. Белые лапки в несколько петель оплетённые красной нитью.

Мелкая птичка - точно такая же - безбоязненно опустилась на вторую ладонь и Егор сомкнул пальцы. Пойманная птица затрепетала, шурша бумажными пёрышками, но сил вырваться у неё не хватило. 

Егор развязал горловину сумки, просунул кулак внутрь и разжал пальцы, позволяя добыче упасть на дно. Внутренности сумки беспокойно закопошились. 

- Как успехи? - Егор вздрогнул. Жнец оказался за спиной неожиданно, будто из воздуха возник.

Егор молча продемонстрировал сумку. Птиц внутри было мало - не больше десятка.

- Хреновый ты работник, Егорка, - жнец сокрушенно покачал головой. - Вернуть тебя, что-ли, в больницу?

Егор сглотнул резко пересохшим горлом. В больницу он не хотел. Больница остро пахла лекарством, болью и безысходностью. Разрывала барабанные перепонки писком приборов и стонами умирающих. 

Егор ещё помнил каково это - умирать. Нырять в чернильное небытие, барахтаться там, захлёбываясь от ужаса. И не было никаких тоннелей с белым просветом. Были минуты, когда Егору удавалось вынырнуть в реальность, но и там не ждало ничего, кроме боли. Проникающей в каждую клетку тела, изнуряющей. 

Ещё там ждал жнец. Темная бесполая, лишённая возраста фигура, которая раз за разом предлагала сделку. Спасение. И Егор сдался.

- Я наловлю ещё! Много! - пробормотал он, разматывая нить. Его птица расправила крылья и прежде, чем она взмыла в небеса, Егор с ужасом обнаружил чёрную кайму на хвостовом пере. Жнец раздосадованно цокнул языком:

- Недолго осталось. Почернеет, другие перестанут к ней подлетать.

Испугаться Егор не успел. Где-то внизу раздался хлопок, завыли сигналки машин. В воздух взвились клубы черного дыма. Егор осторожно перегнулся через край крыши. Город лежал как на ладони - крошечный и суетливый. Пламя плясало на груде камней, оставшейся от жилого дома. Со всех сторон уже начали стягиваться мигающие маячками машины спецслужб.

- Готовься, - жнец хищно потёр ладони, - сейчас попрут.

Черные клубы дыма расползались по округе, застилали небо, словно грозовые тучи. 

Первая птичка вынырнула из дымного облака и закружилась, потерянная. Следом за ней появилась ещё одна. И ещё. Первые уже заметили товарку с красной нитью на лапке, парившую над крышей многоэтажки.

Клин белоснежных птиц шурша бумажными крыльями двинулся к приманке.