Квинт Элий

Квинт Элий отправил гонца в лагерь на Псиный Берег сразу, как стало ясно: киноцефалы не собираются отступать. Они не просто налетели на нас, как бывало. Они пришли воевать. Перед нами — деревянный забор и ров, позади — щель в скале и единственная дорога к лагерю. А за ней — вся Империя.

Гонец ускакал. Квинт Элий посмотрел ему вслед и сказал:

— У Империи есть только мы.

Восемь человек из десятки, отправленной на заставу. Один погиб. Один ускакал за помощью. Да, позади нас была вся Империя. Легат вбил в голову каждому из нас: «Псиный Берег не может быть потерян! Потеряем Псиный Берег — потеряем всю Империю! Псиный Берег…»

Галопом до Псиного Берега было полдня. День на приготовления. Два дня на марш до нашей заставы. Квинт Элий сказал:

— Им потребуется три с половиной дня. Мы простоим пять.

Мы простояли десять. Купили по дню за жизнь, но чутка нахитрили. Выторговали две жизни: гонца и мою. В самый раз. Недорого. Киноцефалы отдали за эти десять дней втрое больше!

На седьмой день мы поняли, что никто к нам не придёт. И Квинт Элий повторил:

— У Империи есть только мы.

Жизнь за седьмой день он забрал своими руками. У труса и подонка, который кричал, что мы должны бросить всё и бежать. Да, своими руками. Нас осталось двое. На закате десятого дня тело Квинта Элия упало на меня, и я потерял сознание. Он спрятал меня от киноцефалов. И от смерти.

Я, Альвах Деций, легионер, не забуду Квинта Элия, декана легиона.

Клянусь.

***

Марк Друз, легат с Псиного Берега… Помню, помню. Хотя и давно это было.

И декана Квинта Элия помню. Таких людей не забывают. Герой. Защитник Империи. Настоящий воин! То, что он сделал, достойно…

Что сделал я?

А что я сделал?

Я поступил так, как следовало поступить легату в тех обстоятельствах. Застава прикрывала единственный путь к нашему лагерю, через узкий каньон, где и трое воинов не встали бы плечом к плечу. Мне следовало подставить под удар весь легион? Да что там, подставить под удар все завоевания Империи на том проклятом берегу? Заставить людей биться с киноцефалами в этой расщелине? Я поступил разумно: засада, лучники на стенах каньона… И ожидание.

Если бы киноцефалы двинулись на лагерь, мы перебили бы их до единого, не потеряв ни человека! Мы ждали их, мы были готовы!

Так почему же они не двинулись на лагерь? Почему остановились, разрушив заставу? Ведь мы были готовы! Мы перебили бы их, не потеряв ни одного человека!

Я, Марк Друз, легат с Псиного Берега, поступил разумно!

Если бы они двинулись дальше…

***

Приказ легата, вот что держало нас на месте. Ослушаться? И что? Децимация? Кого из своей десятки я должен был отдать?

Пять дней мы лежали на стене каньона с луками наготове. Пять дней слушали, как Квинт Элий кричит:

— У Империи есть только мы!

Пять дней я думал о том, что даже десять лучников смогут отбросить киноцефалов от входа в каньон. Дать возможность подкреплению сменить людей Квинта Элия, укрепить заставу, подготовить контратаку… Но… Децимация?..

***

Урф был там, да. Урф был. Урф видел.

Давно, когда люди в блестящих панцирях только пришли на землю детей Пса. Урф был там. Урф был тихий и ловкий, много раз крался мимо людей в блестящих панцирях, много раз видел их город из ткани. Много людей! И каждый — воин.

Славно!

Дети Пса послали людям приглашение. Урф послал. Острое, звонкое, поющее в воздухе приглашение! Прямо в глотку одному из тех, в блестящих панцирях. Урф сказал им: дети Пса готовы. Выходите, вас много! Урф сказал: дети Пса хотят знать, чья возьмёт. Урф сказал: вас много, нас много, прольём много крови! Будет славно!

Но люди в панцирях не пришли. С детьми Пса сражалась только горстка воинов.

Скучно.

Больше Урф не посылал людям в панцирях приглашений. И не пошлёт. Они трусы. Как щенки, которые бегают с палками и делают вид, что они воины. Торговать — да, воевать — нет. В чём интерес?

***

Пожилой мужчина с усталыми глазами отложил бумаги.

Неудивительно, что история этого легионера так взволновала народ. Неудивительно, что кто-то требовал предать историю заставы забвению, чтобы смыть пятно с репутации Империи, а кто-то — объявить декана Квинта Элия героем и чествовать.

На самом деле не нужно было делать ни того, ни другого. Нужно было признать колонну, своевольно поставленную солдатами легиона на месте заставы, стелой, такой же, какой принято отмечать места славных сражений. И добавить последний штрих. От всей Империи.

Мужчина взял чистый лист бумаги и вывел на нём уверенно и быстро:

«Единственное слово достойно быть высеченным на стеле на месте заставы близ Псиного Берега. И слово это — «Преданный».

Dixi.»