"Во всех ты, душенька, нарядах хороша..."

Говорят, спешка хороша только при ловле блох. Случилось мне столкнуться с этой житейской мудростью на собственном опыте.

Моя старшая сестра Марина только начала встречаться с симпатичным коллегой, как им предложили стажировку в Европе на год. И по условиям договора, если за это время они зарекомендуют себя квалифицированными специалистами, могут продолжать трудиться в европейском филиале концерна на общих основаниях. Существовало только одно «но». Для заключения долгосрочных контрактов с иностранцами предпочтение, по слухам, отдается женатым. Вот и надумали наши без пяти минут стажеры расписаться до отъезда. Нашли знакомых, которые сделали Марине справку о беременности, подали документы в ЗАГС, там и до назначенной даты недолго – месяц всего.

Привезла Маринка жениха с родителями знакомить. «Лучше поздно, чем никогда», – вздыхала мама. Павел нам понравился, простой, без гонора, хоть из семьи бывших высокопоставленных партработников. «Наш человек», – успокоился отец. С сестрой носится как дурак с писаной торбой. В общем, жениха одобрили, а вот идею обойтись без торжества – нет. Мать вскинулась – как так? Уедут надолго, ни познакомиться с новыми родственниками, ни порадоваться за молодых. Уважьте, мол, стариков, хоть на застолье согласитесь! Ну тем куда деваться – обещали подумать.

Пролетело полмесяца. Скромному празднованию – быть. Маринка решила ничего особенного не покупать, к чему это мещанство – белые кружева и розочки-кринолины? Приготовила красное вечернее платье, заранее привезла к родителям, откуда собирались выезжать на роспись. Мать опять огорчилась – всё не как у людей. Заставила Маринку свое свадебное померить. И по размеру оно подошло тютелька в тютельку, и сестра в нем просто красавица неописуемая, но невеста наша расфырчалась – ни в какую не согласна по моде пятидесятилетней давности замуж выходить.

Пока Павел с Мариной получали визу и передавали начатые проекты, незаметно приблизился день регистрации.

Утром в день свадьбы жених со своими родителями приехал за невестой. Пока Маринка перышки чистила, я направилась пообщаться с будущими родственниками. Мама с папой водили их по саду, показывали новые сортовые розы.

– Марья Алексеевна, вы и свадебный букет, наверное, из своих роз собрали? Беленькие-то ваши чудо как хороши! – разливалась соловьём Маринкина почти уже свекровь. – Помню, на моей свадьбе букет был чисто ангельский – белее, чем платье. Иван Андреевич, помнишь нашу свадьбу? А сейчас молодежь что вытворяет!.. По телевизору европейских див показывают – кто в зеленом замуж выходит, кто в фиолетовом, всех цветов радуги невесты нынче…

– Да, Фаинька, нет у них почтения к национальным традициям. Нет самоуважения в этих Европах-Америках. Пашка-то наш к такой разноцветной невесте бы и за километр не подошел, – бурчал шагавший следом за женой Иван Андреевич.

Да уж, вот и пообщались! И я, развернувшись на сто восемьдесят градусов, помчалась к Маринке. Только что ей сказать? Что сейчас её бомбическое красное платье разрушит все свадебные и карьерные планы? Так все равно не послушает, упрямая она. Правду рассказать? Ага, плевать она хотела на чужие мнения. Скандал будет. Решила я сымпровизировать.

– Мариш, ты долго еще? Пашка один на кухне перед теликом скучает, а родители контакт налаживают с их величествами. Давай я тебе помогу, что ли, – я влетела в комнату сестры и обнаружила ту накладывающей последние косметические штрихи. С видом шальной императрицы она крутанулась на своем офисном кресле в мою сторону и махнула мне рукой.

– Я почти закончила. Посиди со мной, – Марина сосредоточенно заправила мелированный локон за ухо и, развернувшись обратно к зеркалу, еще раз махнула кисточкой по щеке.

Тяжелые складки злополучного и великолепного в своей сияющей красоте платья спадали кровавым водопадом на пол. Меня осенила идея.

Я подошла поближе, нежно погладила Маринку по голове, мысленно извинившись за задуманное… и с силой двинула тяжелое кресло к себе, наехав одним из колесиков на краешек подола.

– Красавица ты моя! Иди, обниму скорее!

Маринка выпучила глаза и рванулась от меня в сторону с ожидаемым треском тонкой дорогой ткани.

- Чокнутая! Посмотри, что ты наделала! – она с ужасом рассматривала обрывок платья, лежащий у ее ног жалкой тряпочкой. – У меня же через сорок минут регистрация!

Маринка разревелась, но мне не было стыдно: теперь ее свадьбе ничего не угрожало. Импровизация удалась.

Не буду рассказывать подробно, как мы чудом успели к назначенному времени. Сестре пришлось надеть мамин «винтажный» наряд, и никто из гостей не понял, что произошло. Фаина Евгеньевна и Иван Андреевич шумно восторгались свежестью и чистотой невесты, а невеста, умытая после истерики, устроила мне молчаливый бойкот.

Марина с Павлом, как и планировали, уехали на стажировку, но в Европе им не понравилось, и через год они вернулись. А на десятилетие их свадьбы за праздничным столом всплыла эта история с экстренным переодеванием и моя роль в случившемся. Паша долго смеялся, но поблагодарил за участие в их судьбе. И добавил, что любой вид любимой невесты не заставил бы его отменить свадьбу. Даже в цветах толерантной европейской радуги.

А я после того случая стараюсь не делать поспешных выводов и не рядить людей в белые одежды (во всех смыслах). Ведь все мы разные.