Письма из Тувы, часть 2

Продолжение.

Письмо 4

«Здравствуй, дорогой Друг!

Мысли не очень стройны, слова плохо складываются, но я попробую. С чего бы начать…

Пожалуй, началось всё с завтрака. То есть, день начался с завтрака - позавтракали плотно не особенно разнообразно, но существенно. И как-то быстро, просто-таки рекордно быстро собрались. Даже сами удивились. Тронулись. А вода-то не убыла ни йоту, а после Карги стала она вся грязная и какая-то… слишком для непорожистого участка бурлящая, что ли. Но солнце разгоняло набычившиеся, было, облака, холмы зеленели по бокам, а животные подпускали себе на бросок учебной гранаты (самка марала - маралиха? - спрятала свою безрогую башку в пещерке солончака прибрежного холма, не замечая нашего присутствия, пока я не спугнул её аплодисментами. В общем, шли себе и шли, проскочили деревеньку староверов Катазы, подивившись совсем не аскетичному антуражу: домики со спутниковыми тарелками и чуть ли не пластиковыми окнами; квадроциклы и машинки для гольфистов; муантибайки и аэросани… И вскоре река стало прямо-таки клокотать. В лоции это называлось – «Заходные шиверы Щёк», коим и внимания, мол, особого не нужно. А нас уже шарахало здоровенными валами, шатало и толкало взбунтовавшимся течением. Раненый кат скрипел и изгибался. Вода кругом коричневая, пенится и с заметным уклоном ныряет в настоящий каньон. Такой, конечно, не Гранд, но вполне себе. Каменные осыпи и скалы сжимают поток местами до десяти метров, жидкость бушует, орёт и беснуется."

Комм. Даже сейчас, спустя четыре с лишним года, я хорошо помню, как судорожно сглатывая, я прифигел в этих заходных шиверах, тайно надеясь, что это уже "Щёки". А в самих "Щёках" мелькнула мысль – "нам нужен корабль побольше" и "надо на берег, там решим, чего и как".

"Бухнулись в первую ступень, прыгая по волнам, отряхнулись… понеслись дальше. Вторая, третья и четвёртая уже теперь в памяти слились – в одной бочке вдарило, словно молотом, развернуло и накрыло с головой, но пробуравились дальше, ныряя в бездны и выпрыгивая на двухметровую высоту на валах. Увидали затишок, гребанули к берегу – передохнуть. С берега стали выглядывать веху-камень, которая обозначала проход - по описанию проход был однозначен, теперь же выглядело всё двусмысленно, вода хлестала везде и с перебором. Прокралась мыслишка «вода явно паводковая, нельзя дальше», но малодушие прогнал. Впрыгнули дальше. За поворотом была следующая, пятая ступень. В лоциях ей уделяли внимание чуть ли не меньше всех других порогов в каньоне. Мол, что-то такое простое, с чистым проходом. Зашли, как получилось. А воды впереди нет. Не видно и всё. Привет. А поток давит туда, где нет. В гробовом молчании вывалились к «горизонту». И где-то там внизу и впереди увидали форменный водопад. Тогда показалось (у страха, понятно, глаза какие), что наш пятиметровый корабль чуть ли не вертикально вошёл в слив. Своими шестьюстами килограммами ударились в бочку. Будто в стену. Река разом развернула, чуть повибрировала нами, словно примериваясь, и положила нас верх дном. Полный оверкиль, мгновенный, бескомпромиссный с абсолютным вышибанием всех гребцов и одного пассажира… Где-то я читал, что четвёрки переворачивает долго, типа того, что можно успеть сориентироваться, сгруппироваться, подержаться… Не, бухнулись сразу, большинство помнит себя только под водой. В памяти, будто кем-то вымаранные, остались скудные мгновения переворота. Опишу свои… такие, не самые радужные впечатления.

Сразу темно. И потоком волочит под перевернувшимся катом, лицом цепляю всё, что там торчит мягкое и не очень (думаю, отсюда и выскочивший потом фингал). Дальше посветлее, но всё равно я внутри потока, под водой. Спасик как-то не стремится меня наверх поднимать, думаю. И опять малодушное – «так, видать, и тонут». Сдаётся мне, длился этот подводный дрейф мгновения, но там, внизу казалось, что я подзадержался, хотелось на воздух… Вынырнул. С дыханием, правда, не сразу заладилось (асфиксия, так её растак), но катамаран, просвистевший кверху дном без седоков, я увидал. Как и слетевшие с него некоторые вещички."

Комм. Все вещи и продукты складировались в гермы – гермомешки. Такие колбасы объёмом по шестьдесят литров. И всё это принайтовывалось к каркасу катамарана как раз в расчёте, на теоретический переворот. Но не всё было одинаково крепко привинчено.

" И кругом мои товарищи маячат разноцветными касками. Я пискнул что-то вроде «к берегу» (оригинальным быть не получилось), и сам вовсю заколотил руками бурную воду. Тянуло в следующее препятствие, в которое самосплавом заходить никак было нельзя. Категорически. Поднажал в улово перед скалой. Три «каски» вроде подгребали, да течением их завернула за скалу. Исчезли из виду. Выполз на камень, бухнулся без сил. Рядом Алексей Палыч вопрошает: «Как ты?», намекая на мою вздувшуюся бровь. Отдуваясь, что-то ему отвечаю. Он при перевороте вёл себя более обстоятельно и выловил весло (моё), бутылёк с водичкой (как она потом пригодилась!) и что-то ещё по мелочи. Отдышались, поползли наверх. Уверенность, что друзья наши тут же, недалеко, была. Они и оказались рядом. Подсчитали потери. Точнее, просто пересчитались сами. Все на месте. Плюс: Алексеи спасли два весла, воду. На себе были: сплавные одёжи и обувь, у Алексея Палыча паспорт и телефон, у Андрея – фотоаппарат (можешь не хихикать – благодаря фотику я сфоткал этот каньон с высоты)."

Комм. Разгильдяйства и авантюры в этом походе было много. Начиная с задумки (это была "пятёрка" категории сложности, мы ходили, максимум, "четвёрки"), кончая необходимым комплектом, надеваемым на себя (паспорт, телефон, деньги, спички).

"Поначалу шкандыбали вдоль берега, по зарослям и камням, наивно надеясь, что судно наше где-нибудь застряло в водоворотике. А там, как по каналу, шарашила бурная вода, вымывая всё, что плохо лежит. На встречу с Енисеем. Тут впереди мелькнули катамараны. Поспешили к ним. Две «двойки». Из Самары. Издалека позавидовали, что прошли они и вот готовы идти дальше. А оказалось, что завидовать могли они нам – было их три корабля, тоже они как-то попадали, покилялись, но друг друга поспасали. Кроме одного… и из шести членов команды осталось пять. Пытались они искать и просто ждать потерявшегося участника – нету. Дальше пошли вперёд вчетвером, «беспарного» пустив по берегу с запасом провизии, картой, условиями и назначенным местом встречи, водой и спичками. Мда…

Мы поплелись дальше, забирая наверх на вздымающиеся крутые берега. Обдираясь в кустах, шебурша неустойчивым курумником, поджариваясь на солнечном склоне. Река отдалялась, изредка мелькая где-то внизу узеньким, грязно-белым ручейком. Постепенно сформировался унылый план – идти к стрелке (сливается наш Балыктыг-Хем с Кызыл-Хемом, образуя Малый Енисей, который тоже Хем – Каа-Хем), там моторки, люди… нужно выбираться в город. А там… ну, там тоже примерно было понятно (с одним паспортом на пятерых, телефоном и толикой денег, зарегистрированные в МЧС пропасть вроде не должны были). Безрадостно, удручённо, но зато живы и здоровы пока. Ещё и вместе на одном берегу оказались. Шоковое состояние прошло, тихий стресс пришёл позже, сейчас мы были озабочены карабканием наверх. Забрались часа за два или три. Вот она, стрелка.

Самарцы виднеются внизу на другом берегу – уже прошли, встали на ночёвку. Рукой подать. Ага. Только там скалы стометровыми утёсами обрываются к воде. А уже вечереет, спичек нет, охота пить, да и усталость шибает по ногам и рукам. Полезли в обход – сунулись в одну расщелину – обрыв. Назад. В другую же стали погружаться глубже и глубже, за каждым деревом или кустом боясь увидеть непреодолимую пропасть. Увидал я такую… нет, не пропасть, но солидный обрыв уже прямо над водой Скалы практически без уступов исчезали в воде. «Осталось только материться»… но нет, выглянул камушек, на него, раскорячившись, сполз, спрыгнул. Слышу моторка… Надо сказать, что мысли так и крутились вокруг да около покинутого катамарана, мол, кто-нибудь спасёт да вынет на берег… Но разумом отгонял такие сказочки, одёргивали от таких надежд друг друга и товарищи. Ладно. Моторка. Замахал, они рубанули резко ко мне.

- Живой?

- Живой.

- Сколько вас?

- Пятеро.

- Московские?

- Московские. А вы катамаран не видели?

- Видели, выловили. А труп ваш?

Тут я взял паузу и, пошевелив раскисшими в пертурбациях мозгами, ткнул на самарцев, стоявших выше по течению на другом берегу:

- Их, наверное.

Тут сверху посыпались друзья – спустились благополучно. И тоже про катамаран спрашивают.

Дальше всё пошло шустрее. Запахло спасением, но мы пока не обольщаемся – голый (не надеялись мы на крепость вязки вещей), сдувающийся катамаран с двумя вёслами – панацея ли? Тут ещё и утопленник самарцев…

Мужики на моторке – Женя и Лёха (один из МЧС, другой – бывший военный – рыбачили неподалёку) домчали до нашего припаркованного судёнышка. А там… ВСЁ! Почти всё барахло на месте! Кроме мелочей, вроде кепок, каски и штанов. Шок нам номер два.

В некоторой прострации вытаскиваемся на площадку наверх, потрошим вещи – многое почти полностью сухое. Подмоченные потери непринципиальные (некоторое количество продовольствия, но у нас запас, да и деревни на пути). Спасение… Бурлим эмоциями, благодарим мужиков. Они смущаются и подшучивают над нами, попутно крутя пальцем у виска: «Кто ж в такую воду в Щёки лезет», «Будете отмечать сегодня второй день рождения». А вот у соседей дела хуже. Пятого нет - затерялся, шестой утонул… вздыхаем, удивляясь своей счастливой рубашке или звезде. У кого что. Ну, и дурость свою пытаемся понять."

Комм. Деталь. Пить хотелось, не передать как. А ещё с двухсуточной дороги у нас была пятилитровая канистра "Агуша", в ней оставалась вода. Бог знает, почему её таскали, не сжигали почему. Эти, спасатели наши рассказывают (и в очередной раз крутят у виска пальцем): "Гонялись за этой бутылкой, думали спирт. Кто ж воду возит… она, вон, в реке". А мы приникли в воде, счастливые.

"Заныкались в сухие (!) спальники и палатки. Заснули. С утра началась сушка, утруска и ликвидация безнадёжно испорченного (типа мокрой туалетной бумаги или мочалистого вида сухариков и макарон).

Небо жарило солнцем. Валялись, ничего не делая, приводя в порядок мысли. Были несколько пришиблены случившимся. Кроме того, тяготила невесёлая участь самарцев.