Отражение Диких Историй

Всем привет, други-вуки.

Давненько я не писал блогов, и вторая часть путешествия в Тайланд ещё ждёт своей очереди. Всё как положено — с фоточками, приколами, и, возможно, гифками. Но чуть позже, когда разгребусь с НаНоРайМо2020, отредактирую работу на НФ21 и, возможно, составлю план для следующей работы.

А пока небольшая положительная новость. Хвастушка, если быть честным. И кусочек рекламы, чего уж греха таить.

Некоторое времяучился на одном курсе (по литературному мастерству). Скилл заметно подрос, понял, на что стоит обратить внимание, а главное — как это сделать. Результатом стал рассказ «Отражение». Кто-то, возможно, читал, и даже положительно отзывался.

Те, кто читал мои работы раньше, наверняка заметили улучшение качества, как текста, так и сюжетной составляющей, а также проработку мира рассказа, истории героя и событий происходящего.

Так вот. Рассказ этот писался как финальная работа курса «Дикие истории. Второй запуск». Курс мегапутёвый. Я, хоть и не серийный курсант всяких образовательных мероприятий, могу сравнить некоторые из них, и скажу, что за Дикие Истории буду топить. Просто люто и яростно. Девчонки дают материал в отличном варианте, с обязательными заданиями, дедлайнами и ответами на любой вопрос. Да, поддержка очень мощная и адекватная. Живой чат, доброжелательность и адекватность. Скажу, что нисколько не пожалел. До сих пор общаемся той кучкой, которой учились, и кураторы тоже активно участвуют.

Итак, реклама закончилась, а теперь будут хвастушки.

Каждый из участников написал по рассказу. В комментах под «Отражением» я видел, что скрипач Зигмунд не нужен, но так пришлось. Это было обязательное условие — некоторые исходные данные и обязательные детали финала. Но само произведение, его содержимое, персонажи, события — всё полностью на усмотрение автора.

И вот теперь сборник мы получили. Самиздат, в мягком переплёте, без ISBN и всяких онлайн-магазинов. Хорошо это или плохо, я судить не берусь, но ощущения самые приятные.

Такого нигде не купишь!

На этом хвастушки объявляю закрытыми.

Откланиваюсь, ваш Хэд.

PS фрагмент, который объясняет, кто такой Зигмунт Хемингуэич. Стартовый текст в сборнике.

Маты частично запикал, но без него вот совсем никак, иначе не войдёт. *pardon*

Хемингуэй сидел посреди рок-н-ролльных небес и курил сигару. Точнее, пытался понять, на кой хрен он это делает, если он и при жизни-то, вопреки легендам и слухам, терпеть их не мог.

Но положение обязывало — люди хотели помнить его именно таким. Какой-то талантливый мерзавец однажды написал невероятно вкусный рассказ о том, как Хемингуэй обожал кубинские сигары с хорошим виски, и всё, стереотип прочно вошел в сознание людей. Теперь он курил постоянно, морщась от едкого дыма, попадающего в глаза.

Пристальный взгляд Зигмунда, устремленный на него, раздражал не меньше дыма.

— Зигги! - проникновенно обратился Хемингуэй к товарищу по несчастью — Будь ты на полметра поближе, я бы уже решил, что ты хочешь меня поцеловать.
— Х#й! — убежденно возразил Зигмунд.
— А выглядит именно так. Что, твой образ всё еще, молитвами неграмотных обывателей, накрепко связан с половыми органами?
— Такая х#йня... — Зигмунд обреченно развел руками и уставился на сигару. Он и рад бы был посмотреть на что-то другое, но людская память накрепко связала его с этими чертовыми сигарами (которые иногда, конечно же, были просто сигарами).

Временами Зигмунд мог говорить и по-человечески — в те моменты, когда на матушке-Земле проходили большие конференции психоаналитиков, или кто-то с жаром обсуждал его труды.

Однако большую часть времени, согласно закону рок-н-ролльных небес, Зигмунд был вынужден следовать стереотипам. Как и Хемингуэй, в очередной раз отпивающий из стакана нечто невероятно крепкое. Где-то в отдалении Курт раз за разом говорил: трахни меня, мой друг.

Сид уныло насиловал бас-гитару, выдавая одну и ту же мелодию. Он давно научился играть много чего другого, но, как говорится, положение обязывает.

— Кефира бы, что ли... — вздохнул Хемингуэй.
— Ох#енно... — поддержал Зигмунд, и несколько минут они молчали, прислушиваясь к далёким крикам, прерываемым восторженными воплями. Судя по всему, одна русская императрица в очередной попыталась сбежать с бесконечного бала, но отряд юных кавалеров вновь заключил ее в объятия и как раз возвращал на место. Иногда Зигмунд и Хемингуэй рассуждали, а не обманули ли их, и не являются ли рок-н-ролльные небеса на самом деле адом, но к единому мнению так и не пришли.

— Зигмунд, а ведь мы можем все изменить.
— Них#я.
— Можем, я тебе говорю. Смотри, нас сюда засунули талантливые авторы, которые зациклились на каких-то наших чертах, угодных публике. А если мы перепишем? Перепишем наши образы, перепишем историю рок-н-ролльных небес? Что если это не последнее пристанище, а последнее испытание, где мы должны освободиться от наших стереотипных рож, и тогда станем свободными? И вот тогда-то и наступит обещанная вечная вечеринка!

— Х... Х... Хмм, а что, возможно. — ответил Зигмунд и сам вздрогнул от неожиданности, но продолжил:
— Что, если донести им, что первый закон рок-н-ролла — это любовь к своей профессии? Это… горение! Это вечное посвящение, и вот тогда соло действительно унесет тебя на невиданную высоту. Соло.
— На ундервуде? — заинтересованно спросил Эрнест.
— Пох#й. Хоть на балалайке. Главное — рок-н-ролл.

Через час они уже топтались у кабинета Главного по рок-н-ролльным небесам, не решаясь постучать. Главный устало материализовался за их спинами и деликатно кашлянул.
— Зигмунд, Эрнест, я искренне рад вас видеть и в курсе вашей просьбы.

"Агенты, чертовы агенты, они опять следят за мной!!!" — панически подумал Хемингуэй.

— Ну да, следим, — легко пожал плечами Главный, и Хемингуэю как-то сразу полегчало. — В общем, я обдумал вашу невысказанную просьбу. Да, вы можете отправиться в мир живых и переписать свою историю - это не противоречит правилам. Но есть одно "но"... Этот человек должен быть мастером слова. Он должен уметь преодолевать не только стереотипы — он должен быть способен преодолеть себя. Я, конечно же, приму участие в этой маленькой игре — пытки воспоминаниями, страхи, панические атаки, неврозы... Зигмунд, перестань кивать так радостно, это моё оружие, и направлено оно будет против вас и ваших кандидатов в гении, вы слышите? А теперь, раз уж вы так единодушны — можете отправляться на Землю... Единым целым!

Глаза Главного вспыхнули красным (но это неточно, возможно, нашим героям так показалось от неумеренных возлияний), а после наступила непроглядная тьма.

… Третьего февраля две тысячи двадцатого года Зигмунд ХЭмингуэич открыл глаза, увидел, что стоит на главной площади одного из русских городов, выдохнул сигарный дым и расхохотался.

Настало время ох#ительных историй.