Готический идеализм "рационального" Григоровича

На днях прочел рассказ "Лоскуты необязательных пояснений, или Хрюшка улыбается" Владимира Орлова, нашего современного классика русской литературы и автора модного в свое время "Альтиста Данилова". Орлов упоминает трогательный эпизод о том, как в годы Великой Отечественной, когда будущий классик был еще мал, его мама в голодной, живущей еще по-военному Москве, обменяла вещи на булку хлеба, а уже хлеб обменяла на билеты в Большой театр, на балет "Щелкунчик", где маленькому Орлову в тот день посчастливилось увидеть дебют Плисецкой в партии Маши.

Я бы просто умилился такому совпадению, тем более, что почти четверть века спустя Родион Щедрин, муж Плисецкой, напишет предисловие к выходящему в "Новом мире" "Альтисту Данилову" и тем самым как бы замкнет круг восхищений между Орловым и Плисецкой. Ну, в некотором смысле "замкнет", это ж не сама Плисецкая напишет, но все же.

Но меня позабавила реплика Орлова о "рациональном Григоровиче", поставившем холодный, бездушный, экспортный "Щелкунчик" взамен детской балетной сказки, о которой с неизменной теплотой во многих интервью отзывается писатель.

Цитирую: "Рациональный Ю.Григорович изготовил из детской сказки холодное, с блестками, товарное изделие для продажи на валютном рынке."

Речь идет, конечно же, о двух исторических этапах развития русского балета вообще. Первый балет, виденный маленьким Володей Орловым, исполнялся в хореографии Вайнонена 1939 года. Этот балет и сейчас можно видеть в Мариинском. Хороший балет, в либретто уже отошедший от фрагментарности Петипа, но по настроению все еще довольно близкий к нему. А новый "Щелкунчик" был поставлен в Большом усилиями балетмейстера Григоровича и художника Вирсаладзе в 1966. И это совершенно иное понимание музыкального и хореографического материала.

Я слышал о конфликте, случившемся в конце восьмидесятых в Большом театре между Григоровичем и артистами, причем Плисецкая играла в конфликте, как я понимаю, не последнюю роль. Скандал затронул и разделил на партии всю Москву (и не только), отчего коренной москвич Орлов, мне кажется, внутренне не мог не принять одну из сторон. Возможно, свою роль сыграли детские воспоминания, яркость и убедительность которых из жизни уже никак и ничем не вытеснить.

Глядя из сегодняшнего дня, я считаю "Щелкунчик" Григоровича существенно сильнее любой другой версии в России (про западные версии я не упоминаю, там не о чем говорить всерьез). Вместе с художником Вирсаладзе Григорович создал потрясающей красоты и мощи представление, более логичное, чем у Петипа, и более одухотворенное, возвышенное, более идеалистическое, чем у Вайнонена.

Начиная с наступления сценической ночи, напряжение нарастает (вы помните этот лейтмотив, где уменьшается мир и начинается собственно сказка: та-тада-та! та-тада-та!). Битва мышей и кукол уже не кульминация перед дивертисментом, а только пролог к настоящему действию. Танец снежинок – трагическое предчувствие. Вальс цветов – лирическое ожидание. Розовое адажио – вот кульминация всего балета и необычайной красоты сцена, полная неоготической романтики, с томящим ощущением несбыточности, потому что жить с такой звонкой струной в сердце невозможно.

Очень недетская по духу сказка, почти молитва о неуловимом моменте взросления получилась у Григоровича.

Много говорят о хореографическом несовпадении камерной формы адажио второго акта и музыкальной мощи, вложенной в музыку Чайковским, но у Григоровича все встает на места. Адажио в версии Григоровича, безусловно, кульминационный момент и музыкально, и хореографически, там же и апофеоз солистов – проекция в вертикальное измерение, где все и замирает, как бы превращаясь в почти религиозную пластику духовного экстаза и вознесения.

А символика цветов в адажио – кроваво-красного и белого на фоне бледно-розового и бледно-голубого кордебалета и устремленной в сценическое небо новогодней елки, – это же просто катарсическая сцена!

Собственно, и все. Прочитав про холодного Григоровича, я поулыбался, покряхтел, побурчал что-то вроде "тоже мне, классики русской литературы", и потянулся за чаем.

До Нового года еще далеко!