Кое-что о глагольной рифме

История русской рифмы даёт картину постепенного обогащения и усложнения искусства рифмовки. Новые рифмы являются обычно в большом количестве при новой тематике, обусловленной, в свою очередь, социальными причинами. Стихотворство поэтов-силлабиков, ориентировавшееся главным образом на древнерусскую и преимущественно на церковную письменность, не может не поражать нас убожеством рифмовки; но и классическая русская рифма, то есть рифма эпохи Пушкина, не может не казаться слишком ограниченной с точки зрения современных поэтов.

В русской поэзии XVIII века уже предлагалось воздерживаться от некоторых видов глагольных рифм. Например, в популярном учебнике Аполлоса читаем: «Остерегаться в рифмах должно окончания на ати, напр., читати, писати: ибо площадные вирши и чрезмерная легкость ими писать, а также и простонародное употребление привели такое окончание в презрение». Так начинался поход против глагольных рифм в XVIII веке. Наше время никак не могло мотивировать непригодность глагольных рифм тем, что они часто встречаются в простонародном употреблении, но указание на легкость пользования ими продолжается. Некоторые современные поэты отказываются даже считать глагольные рифмы рифмами. «Обманом и пренебрежением к читательскому вкусу стало рифмовать однофлексивные глаголы. Их неопределенное наклонение имело окончание твердо установленное, определенное залогом, видом, их формы спряжения имели тоже однозвучные окончания. .. Всё это не рифмы, хотя в них есть совпадающие созвучия. Но дело-то в том, что все они — не совпадения, а твердо установленные признаки речевых форм. Объединить их звучания все равно, что писать музыкальную композицию все время в порядке звуков, идущих гаммами». Это говорит Николай Асеев в статье «Наша рифма». Далее у Н. Асеева речь идет о том, что глагольные рифмы, в сущности, не хуже других категорий однородных рифм: «Создан специальный термин шаблонности «глагольных рифм», но совершенно незатронутым остается вопрос об однопадежных существительных рифмах, прилагательных и т. п. рифмах, вообще обо всех формах одинакового грамматического порядка, в такой же мере не являющихся рифмами, как и их презираемые собратья «глагольные». В связи с этим Асеев отмечает, что новая рифма, практикуемая Маяковским, Ник. Тихоновым и другими, решительно отвергает сочетания однограмматических форм. Во времена Пушкина и Лермонтова такой постановки вопроса не было. Спор шел только о глагольных рифмах. Защитником их явился, как известно, Пушкин, заявивший в 1830 году в поэме «Домик в Коломне»:

Вы знаете, что рифмой наглагольной

Гнушаемся мы. Почему? спрошу.

Так писывал Шихматов богомольный;

По большей части так и я пишу.

К чему? Скажите: уж и так мы голы.

Отныне в рифме буду брать глаголы.

Первое десятилетие XIX в. ознаменовано смелой попыткой, не вызвавшей, впрочем, подражаний, обойтись совсем без глагольных рифм. В 1807 году вышла поэма Сергея Шихматова «Пожарский, Минин, Гермоген, или Спасенная Россия», а в 1810 году его же «Петр Великий». Автор показал себя виртуозом, искусно избегая глагольных рифм; глагол может у него рифмовать с существительным, напр.: «постиг — миг», «расторг — восторг», «пренебрег — нег», «предпочел — пчел», но не глаголы с глаголами. Это произвело ошеломляющее впечатление на многих современников Шихматова. «Большие дарования, но не по летам больно умничает»,— сказал про Шихматова старик Державин, а Жихарев писал в своем дневнике про стихи Шихматова: «богатство в рифмах изумительное: автор вовсе не употребляет в них глаголов, и оттого стихи его сжаты, может быть, даже и слишком сжаты, но это их не портит. Не постигаю, как мог он победить это затруднение, составляющее камень претыкания для большей части стихотворцев». Успех Шихматова был очень непродолжителен. Арзамасцы высмеяли Шихматова за его ригоризм, и в пушкинском кругу он получил ироническое обозначение «Шихматов безглагольный». Пушкин прекрасно выразил мысль, что дело не в категориях рифм, а в умении ими пользоваться. «Ведь рифмы запросто со мной живут»,— заявляет он. О глагольных рифмах он говорит в той же названной выше поэме:

Не стану их надменно браковать,

Как рекрутов, добившихся увечья...

Мне рифмы нужны: все готов сберечь я,

Хоть весь словарь: что слог, то и солдат —

Все годны в строй: у нас ведь не парад.

При подготовке материала использованы следующие материалы:

• Аполлос. Правила пиитические о стихотворении российском и латинском. Изд. 4-е. М., 1790, с. 8—9.
• Николай Асеев. Дневник поэта. Л., 1929, с. 89—90. 326
• И. Розанов. Литературные репутации. М. «Советский писатель». 1960
• В. Жирмунский. Рифма, её история и теория. Петроград.1923