Анна Неделина №3

Верная спутница художника Алексея Венецианова

Верная спутница художника Алексея Венецианова

Верная спутница художника Алексея Венецианова, его жена Марфа Афанасьевна, изображена на полотне, написанном в конце 1820-х годов, которое называется просто «Портрет М.А. Венециановой в русском наряде». Супруги жили в Тверской губернии и живописец изобразил супругу в праздничном наряде крестьянок этой области. Работа хранится в Государственной Третьяковской галерее

Марфа Афанасьевна Венецианова, урождённая Азарьева, происходила из обедневшего дворянского рода. Она вышла замуж за художника Венецианова в 1815 году, став ему верной спутницей. Именно она поддержала желание мужа поселиться в деревне и заниматься живописью.

Супруги оставили столицу и отправились жить в деревню Сафонково Тверской губернии, где художник, спустя годы, написал жену в жанре парадного портрета, но в праздничном наряде крестьянок этой губернии. По великолепию и художественному вкусу костюм ничуть не уступает роскошному светскому платью.

«Портрет М.А. Венециановой в русском наряде»

На Марфе Афанасьевне голубой сарафан с округлым неглубоким вырезом, сшитый из шелковистой ткани с ромбовидными узорами, украшенный золототканым позументом, белая узорчатая рубаха с широкими рукавами.

Её голову украшает типичный праздничный головной убор Тверской губернии в форме «каблучка», который носили и крестьянки, и купчихи. Это так называемая «ржевская ряска», которая представляет собой неповторимый, более нигде не встречающийся предмет редкой красоты. Широкая поднизь из крупного речного жемчуга низко спускается на лоб, поверх «каблучка» наброшена полупрозрачная длинная накидка, прошитая по краю тесьмой из серебряных и золотых нитей. Считалось, что такое обрамление успешно скрадывает возраст, отвлекая внимание от немолодого лица. «Ржевская ряска» изготавливалась из волжского речного жемчуга редкого цвета и, прежде всего, использовалась в качестве женского оберега.

Ожерелье из нескольких ниток жемчуга и жемчужные грушевидные серьги дополняют богатый наряд. Хотя, конечно, великолепие народного костюма не скрывает болезненности постаревшего лица женщины.

Семейное счастье

Алексей Гаврилович служил в Петербурге чиновником и при этом учился мастерству живописи. В 1811 году он — ученик Боровиковского — стал кандидатом в академики живописи и в том же году получил желаемое звание.

А 1815-м, как говорилось выше, женился на Марфе Азарьевой. Сначала молодожёны жили в Петербурге, где художник работал в земельном ведомстве, а через три года семья приобрела имение Сафонково в Вышневолоцком уезде, что на северо-западе Тверской губернии, и переехала туда на постоянное место жительства. Искусствоведы утверждают: подлинный расцвет творческого дарования Венецианова приходится именно на этот период.

Вершиной зрелого творчества художника стали его картины «На пашне. Весна» и «На жатве. Лето», написанные в тверской глубинке. Но всё не так красиво, как кажется на первый взгляд.

Судя по всему, отношения супругов были, скажем так, своеобразными.

Верная спутница художника

Писательница Мария Каменская, которая прекрасно знала чету Венециановых, в своих мемуарах «Знакомые. Воспоминания былого» (1861), описала её под именем семьи Щепотковых.

В этом произведении Марфа Афанасьевна предстаёт женщиной доброй, мягкой и очень болезненной. Из-за мигреней она целые дни проводила в постели. Справедливости ради следует сказать, брак был заключён по любви. Но с годами чувства угасли… Трудно сказать, что стало тому причиной. Возможно, здоровье супруги.

Алексей Гаврилович, например, иногда будил Марфу Афанасьевну, осыпая свежесрезанными розами. Звучит поэтично, хотя в реальности, если верить Каменской, это выглядело так: на лицо измученной, заснувшей на рассвете женщины вдруг падало что-то мокрое и колючее. «Вскочит она, бедная, в испуге (…), вся переколется, перемочится росой и еле-еле дух переведёт».

«Натурки»

Несложно представить эту пару. Энергичный, всё успевающий, темпераментный, с примесью южных кровей супруг и тихая, измученная болезнями жена, не выходящая из покоев. Нет, Венецианов относился к ней не зло. Просто, похоже, со временем Марфа Афанасьевна отошла для него на второй план. Как все творческие люди, Венецианов жил своим делом, своими страстями.

Для позирования отбирал «натурок» из крестьянских девушек. В итоге у него образовался целый «гарем». Эти самые «натурки» заняли лучшие комнаты в барском доме, сильно потеснив хозяйку. Ночами живописец пировал с ними, весёлые крики и дерзкие выходки изводили Марфу Афанасьевну, но верная спутница всё терпеливо сносила.

Кстати, если посмотреть портреты жены, написанные в то время Венециановым, то перед нами предстаёт милая, угасающая женщина.

Мудрая женщина

Марфа Афанасьевна была мудрой женщиной. Она, понимая насколько талантлив её муж, старалась создать все необходимые условия для комфортной жизни на селе.

Кроме того, Марфа Афанасьевна ввела его в круг своих знатных родственников, которые регулярно заказывали у художника картины, устраивали выставки, снабжали Венецианова лучшими красками и холстами. Словом, она ежедневно делала незаметную работу, чтобы, не отвлекаясь на мелочи, художник имел возможность творить, создавая свои шедвры…

Сегодня уже никто не скажет, ревновала ли она его открыто к «натуркам», но то, что сцен не устраивала, совершенно очевидно. Молчала и тихо угасала в задних комнатах.

После смерти супруги, а случилось это в 1831 году, художник остаётся один с двум маленькими дочерьми — Александрой и Фелицатой.

Жизнь после Марфы

Вскоре у него появилась другая женщина. В 1840-е годы в доме воцарилась дворовая Елена Никитина. Мы не знаем как она выглядела, однако можно предположить, что именно её изобразил мастер на нескольких картинах 1840 годов «Крестьянка Тверской губернии», «Туалет Дианы», «Спящая девушка». Впервые этот тип лица угадывается в «Крестьянке с васильками» (1830), хотя изображена там девчушка-полуребёнок, застенчивая, милая. Но теперь она выросла…

Крепостная прочно обосновалась в доме художника и крепкой рукой взялась за хозяйство, третируя дворню. О прежней хозяйке крепостные вспоминали с добротой, а эту невзлюбили.

В итоге в 1843 году приказчик Ларион Дмитриев решился на отчаянный шаг — написал жалобу тверскому губернатору. Он обвинял Никитину в том, что она состоит в недозволенной связи с барином. Как и следовало ожидать, для жалобщика история закончилась плачевно. Губернатор отреагировал письмом на имя уездного предводителя дворянства, в котором были и такие слова: «При сём прошу не оставить и обратить внимание на поведение г. Венецианова относительно дворовой женщины Никитиной».

Дмитриева арестовали, заключили в острог, осудили «за бродяжничество и несправедливую жалобу на помещика своего», приговорив к наказанию плетьми, после чего возвратили обратно «в вотчину», другими словами — Венецианову. Последний избавился от бывшего приказчика радикальным способом — отдал в солдаты.

Странная гибель

Скорее всего, в глазах деревни Елена была просто выскочкой. Однако из-за неё вся дворня люто возненавидела барина… А тут ещё некрасивая история с приказчиком…

Погиб Венецианов в декабре 1847 года при весьма странных обстоятельствах. По обледенелой дороге он поехал из своего имения в Тверь, чтобы показать заказчику эскизы росписей для храма. Кучер и двое венециановских крестьян не справились с лошадьми, возок опрокинулся, лошади поволокли запутавшегося в вожжах Венецианова по дороге и притащили в соседнее село Поддубье уже мёртвым.

Сегодня трудно сказать, как могло случиться, что Венецианов настолько запутался в вожжах, что не смог выпрыгнуть из саней, которых понесли лошади. Почему ехавшие с ним остались живы? Почему лошади волокли его ещё несколько вёрст, даже когда выбросило из возка? Ответа не найдем никогда…

Дочери

В собрании Третьяковской галереи хранится прелестный портрет старшей дочери в детском возрасте кисти Венецианова, написанный не позже 1826 года.

Александра училась живописи, исполняла портреты, жанровые картины, натюрморты. Именно для неё отец открыл рисовальную школу в деревне, где занимались мальчики и только одна девочка — его Сашенька.

«Её искусство, очень искреннее, несёт на себе печать наивности, свойственной так называемым домашним живописцам», — писали о ней критики. Кроме того, она стала автором воспоминаний «Записки об отце». После смерти отца Александра осталась почти без средств к существованию, вынуждена была продать имение Сафонково и до самой смерти вела переписку о помещении её в Смольный дом призрения.

Работы Александры Венециановой хранятся в Государственной Третьяковской галерее, Тверской областной картинной галерее.

А вот Фелицата завещала часть своего состояния на учреждение в Академии художеств стипендии имени отца, а его «Автопортрет» — в Русский музей.

верная спутница

верная спутница

+1
20:45
432
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...
Alisabet Argent