Хайль рок-н-ролл!

Я искренне наслаждаюсь волной всерунетной любви к одному австрийскому художнику — особенно к его затейливым идеям. По этому поводу вспоминается забавный эпизод из лихих рокынрольных "девяностых". А конкретно — о том, как одна малоизвестная группа протроллила целую толпу скинхедов.

Как ни удивительно, но даже в депрессивные "девяностые" в нас не пропадало желание развлекаться. Под "нас" я имею в виду подростков неформальского толка, собиравшихся в Трубе возле Гостинки, бренчавших на фанерных гитарах и "аскавших" на портвейн и "Приму". Мрачные в целом будни, когда выходя из квартиры ты не знал, об кого споткнёшься на лестнице — о прикемарившего бомжа, наркомана в нирване или натурально жмура, — эти будни мы раскрашивали в яркие краски сами. Раскрашивали, понятно, как умели и как могли: в основном при помощи любимой музыки. Неудивительно, кто когда однажды прошёл слух, будто на Манежной ставят сцену, мы подорвались всем кагалом и двинули. И не разочаровались.

К сожалению, уже не припомню конкретный год — то ли девяносто седьмой, то ли девяносто восьмой. Вокруг буянила весна, а точнее, середина мая: сочный тёплый ветер с Невы, почти белые ночи, надежды на скорое лето... Толпа собралась пёстрая — от цветных ирокезов до веночков на кудрях, от застиранных принтов с Летовым до потёртых нашивок "Harley Davidson". Сверкали и бритые затылки. Их сторонились, потому что меньше чем десятком граждане не ходили и миролюбием не отличались.

Зато радовал состав выступающих. На сцену выходили и малоизвестные на тот момент "Кирпичи", и уже любимые в ширнармассах "Король и Шут", и куча других команд, от джаз-рока до альтернативного металла. К сожалению, за давностью событий большинство имён я успешно позабыл. Но отдельно досадно, что из головы вылетело название вполне конкретной банды.

Эти ребята вышли собранно и деловито, подключились буквально за пару минут. Звук отстроили тоже оперативно, что на фоне остальных команд смотрелось (и слушалось) выгодно. Переглянулись. Барабанщик прошелестел хэтом, вступили первые аккорды. Зазвучало нечто торжественное, мрачное, маршевое. Публика подалась ближе... И тут к микрофону прошествовал ОН.

Всё верно: на позиции фронтмена стоял натуральный ку-клукс-клановец, в белой мантии, маске и колпаке. Он декламировал что-то на немецком, вскидывал ладони в воздух, бил себя кулаком в грудь. Манежную всколыхнуло. Со всех углов к сцене потянулись ручейки скинхедских компашек. Замелькали сначала робкие единичные, а после — уверенные массовые "зиги". Кто-то принялся возмущаться, его послали, он, естественно, не пошёл. Запахло потасовкой...

...И тут на кульминации гражданин скинул облачение, оказавшись под ним чернейшим, аки смоль, негром. Причём негром, одетым в белую футболку, джинсы с подтяжками и "мартенсы". Музыка оборвалась. Возникла гоголевская "немая сцена". Фронтмен достал из кармана банан, неспешно снял шкурку и откусил.

Площадь смыло хохотом. Потом, конечно, в парня полетели бутылки, были даже попытки прорваться через ограждение. Но ОМОН отработал успешно, кого-то из бритых без церемоний запихали в автозак. Массовой драки так и не случилось — слишком благостным осталось общее настроение. А группу эту я больше нигде, к сожалению, не встречал.

Да, в "девяностые" мы выживали как могли, но и веселились как умели. А над нацизмом и расизмом в основном искренне смеялись. Что и вам настоятельно рекомендую.