БС14 №17. Червь
Содержание:
Рассказ начинается в традициях русской классики: с представления героев и рассказе об их характерах. Но что было нормально для классики пару веков назад, для нас уже не особо интересно, да и не каждое классическое произведение начинается с представления ВСЕХ персонажей. Когда писали Достоевский и Тургенев, не было такого огромного корпуса литературы, темп жизни и менталитет читателя были другими. В современных реалиях такое вступление просто-напросто скучно.
И это было бы не страшно, если бы дальше сюжет развивался в сторону приключений или бурных эмоциональных переживаний. Вы же, дав подробные портреты, сводите все к относительно статичному и не слишком оригинальному сюжету. В основе - нежеланное замужество и вмешательство сверхъестественных сил. Вот только почему это замужество такое нежеланное, вы нам так и не показали. Для читателя это выглядело глупым капризом молодой девицы.
Если здесь сыграли свою роль сны и фантазии, стоило бы четче прописать, как именно они оттолкнули Соню от жениха. Червь сказал ей, что жених мудак? Или она поняла, что, выйдя замуж, не сможет на речку бегать голышом? Что у этой девушки вообще в душе творится? Вы ярко показываете образ реки, лета, но только штрихами и слабыми упоминаниями намекаете на веселье с другими “вчерашними детьми”. Кто эти дети? Как они повлияли на Соню и куда делись потом?
Опять же, чем привлекателен образ червя-Дагона для нее? Вы говорите, что Соню к нему тянуло и одновременно она его боялась. Почему? Она видела в черве нечто большее? Какие чувства он в ней пробуждал, что она сочла его меньшим злом, что пообещал или, может, уже дал?
В общем, у нас возник тот случай, когда есть подробный портрет героини, но она все равно кажется неживой, ненастоящей, потому что ее эмоции объявлены, а не показаны. Продемонстрируйте наглядно, что Соня потеряла бы от замужества (не просто ночью на бережке полежать с голыми титьками, а в духовном плане) и что обретала во время фантазий о черве (кстати, намеренная ли это отсылка к фаллической символике? Если да, можно сыграть на раскрывающейся сексуальности героини).
Тем же подходом можно усилить концовку. Вы весь ужас вбили в 1-2 абзаца, и в итоге он не успел подействовать на читателя. Повторюсь: что в этот момент почувствовала Софья? Она радовалась испугу жениха? Что говорило ей о том, как сильно он напуган, о боли и прочих чувствах? У вас проза, близкая к традиционному романтизму. Чувства здесь главные, а не Дагон и ко (привет Лавкрафту).
И это было бы не страшно, если бы дальше сюжет развивался в сторону приключений или бурных эмоциональных переживаний. Вы же, дав подробные портреты, сводите все к относительно статичному и не слишком оригинальному сюжету. В основе - нежеланное замужество и вмешательство сверхъестественных сил. Вот только почему это замужество такое нежеланное, вы нам так и не показали. Для читателя это выглядело глупым капризом молодой девицы.
Если здесь сыграли свою роль сны и фантазии, стоило бы четче прописать, как именно они оттолкнули Соню от жениха. Червь сказал ей, что жених мудак? Или она поняла, что, выйдя замуж, не сможет на речку бегать голышом? Что у этой девушки вообще в душе творится? Вы ярко показываете образ реки, лета, но только штрихами и слабыми упоминаниями намекаете на веселье с другими “вчерашними детьми”. Кто эти дети? Как они повлияли на Соню и куда делись потом?
Опять же, чем привлекателен образ червя-Дагона для нее? Вы говорите, что Соню к нему тянуло и одновременно она его боялась. Почему? Она видела в черве нечто большее? Какие чувства он в ней пробуждал, что она сочла его меньшим злом, что пообещал или, может, уже дал?
В общем, у нас возник тот случай, когда есть подробный портрет героини, но она все равно кажется неживой, ненастоящей, потому что ее эмоции объявлены, а не показаны. Продемонстрируйте наглядно, что Соня потеряла бы от замужества (не просто ночью на бережке полежать с голыми титьками, а в духовном плане) и что обретала во время фантазий о черве (кстати, намеренная ли это отсылка к фаллической символике? Если да, можно сыграть на раскрывающейся сексуальности героини).
Тем же подходом можно усилить концовку. Вы весь ужас вбили в 1-2 абзаца, и в итоге он не успел подействовать на читателя. Повторюсь: что в этот момент почувствовала Софья? Она радовалась испугу жениха? Что говорило ей о том, как сильно он напуган, о боли и прочих чувствах? У вас проза, близкая к традиционному романтизму. Чувства здесь главные, а не Дагон и ко (привет Лавкрафту).
Повествование:
К стилю у меня, в общем, только один вопрос: он выглядит претенциозно. Конь в комментариях, по большому счету, прав - если уж браться за стилизацию, то выдерживать до конца и быть внимательным к каждой мелочи. Хотя лично мой взгляд за “слуг” не зацепился - может, они там не крепостные, а наемные, и не строго челядь, такое тоже бывало. Отдельные обороты в описаниях мне очень понравились, высокая образность, свежие тропы (эпитеты, сравнения). В целом складывается впечатление некоторой нарочитости, красивостей ради красивостей. Если вплести в них больше эмоциональных реакций героини, добавить в диалоги речевых характеристик, они заиграют намного ярче.
