Светлана Ледовская
Кристиан Шмель

Кристиан Шмель 6 лет назад

0
Репутация
0
Рейтинг
Кристиан Шмель
Новая Фантастика 2018
  • Регистрация: 6 лет назад

Анкета

Возраст:
23 года

Предпочтения

Любимые фильмы:
несмотря ни на что, серьезный человек, гаттака
Любимая музыка:
Клод Дебюсси, Эмма М, Максим
Любимые писатели и поэты:
Ф.М. Достоевский, Кортасар, Евтушенко,Рожденственский, Понкин
Любимые книги:
Слишком много, чтобы перечислять.

О себе

Живу литературой)

Контакты

Телефон:
89023873588

Звания и Награды

Звания:
[Всего: 1]
Награды:
Наград нет
Подарки:
Подарков нет

Стена пользователя

Загрузка...
6 лет назад
#
Щемящую.
Вижу страх. Клетками тела
Ощущаю жар. Знаю, как болит
У него в груди
От неоправданной пустоты.
Слышу, как зверь открывает
Щемящую пасть. Ужас
Находится в крови.
Беззвучно гремит костями.
Вижу его. На перемене
Мыслей, на остановке
Текущей паузы. Гроза
Давно в душе. У него.
Это точно любовь.
24 октября 2017г
6 лет назад
#
На весы.

Среди затаившихся преступников на стульчике с кожаным сиденьем сидел сторож, разглядывая пыльные бумаги, которые лежали на столе. Он сладко улыбался куда-то в пустоту, когда вспоминал лица арестантов. Их ухмылки, поседевшие волосы, выпученные глаза, скулы, тонкие губы, костлявые тела. Напротив него, развалившись на потертом диванчике и подложив под пухлую ладонь круглое давно не бритое лицо, сидел Порванский.
Это был мужчина в возрасте 55 лет с тонкими седыми волосами, бесчувственным взглядом и презрительной физиономией. Иссохшее тело облегала черная рубашка с тугим воротником.
— А я говорю, что не пройдет и месяца, как он превратится в скелет.
— Если и превратится, то намного раньше, — уверенно ответил Порванский, а вообще…
— Ты правда думаешь, что этот вот. С курчавой головешкой, как у петуха, и с девичьими глазенками. Вот он сбросит какой-то десяток килограмм …?
— Почему бы и нет?!- воскликнул сторож.
— Ну уж… ставлю на 20 дней.
— Двадцать.
— Тридцать.
— Двадцать пять.
— Тридцать и точка.
Сторож вскочил с нескрываемым волнением, ища глазами какую-то очень важную вещицу. Расторопными движениями он ходил по комнате, кривовато улыбаясь. Порванский одобрительно кивнул головой, когда заметил, что тот нашел серебренную монетку.
— Орел,- сказал он.
— Решка.
— Вот она. Где ты ее нашел?
— Моя золотая, — ласково проговорил сторож сдавленным голосом, когда взял монету в ладонь.
— Радуешься будто невесте.
— А денюшка и есть невеста.
Порванский громко рассмеялся, вздрагивая плечами. Зоркие глазки искрились синеватым пламенем, а на холодном лбу выступили холодные капельки пота. То ли от удовольствия, то ли под воздействием привычной мерзкой обстановки они оба безудержно рассмеялись. Ламеркин вовремя опомнился. Он подкинул монетку в воздух, и она, его невеста, рассекая краями пустоту. громко звякнула о пол.
«Орел,»- пронеслась в четырех полушариях мысль, потревожившая ослепительным блеском стариков, стороживших заключенных.
— Значит, двадцать дней ,- говорит Прованский, широко улыбаясь.
— Хватит тебе уже. Через двадцать дней он скинет проклятых десять кило. Если нет…
— Если я…
— Стой! — перебил его Порванский. Подожди. Ты должен будешь …
— Об этом еще успеем поговорить. Нужно подумать.
— Успеем.
— Смирись.
— С чем?
— С поражением.
— Твоим? — опять рассмеялся Порванский.
Сторож презрительно усмехнулся, представляю уже победу, лелеял мечту. Арестанты, сидевшие за решеткой, поглядывали на него с завистью. Железные прутья перед их глазами были единственным препятствием перед выходом на свободу. А он шел по длинному коридору, в котором валялись на грязном полу трупики насекомых.
Порванский в это время валялся на том ж потертом диванчике. Корявые его пальцы листали потрепанную книгу. Обложка была такой же потертой, как и этот диванчик. С белого потолка, будто на невидимой ниточке висела перегоревшая лампочка. Он слышал удаляющиеся шаги Ламеркина. Через какие-то две-три минуты послышался пронзительный писк, нет не вопль, не крик, а именно писк. Порванский лишь улыбнулся, полагая, что ему послышалось, но когда он оказался рядом с Ламеркиным, и увидел предмет их спора на полу, то тяжело вздохнул.
— Мы оба проиграли- с сожалением и обидой в голосе сказал Порванский.
Над длинным желтовато-коричневым полом с высокими бетонными зелеными стенами спокойно висела лампочка, улыбаясь мутноватым светом. Из-за железных прутьев, будто сквозь них. тянулись длинные обезвоженные руки арестантов. У фиолетово-зеленого тела стояли два сторожа с гневными лицами.
Ламеркин равнодушным голосом проговорил: « Надо его взвесить».
Желтая лампочка заискрилась от негодования: «мертвого… на весы?»

Достойные внимания