«Так себе логика у вас. Конкурс рассказов — ни есть конкурс критика. Не забывайте, что не все авторы одинаково полезны. Да и критики — тоже»
Это на самосудных-то конкурсах, где критики и рассказы бултыхаются в одном флаконе? Какая логика их расслаивает?
Ок, не все критики полезны. Почему-то никого не удивляет, когда не шибко полезный автор, осчастлививший мир нечитабельной дичью, быстро с конкурса отсеивается. А сомнительной полезности критик прямо-таки неприкосновенная фигура. Что характерно, это запросто может быть один и тот же человек.
«Ранжирование работ чревато тем, что мне придётся дотягивать например работы-середнячки до высот. Но это, похоже, моя проблема, я такой себе человек, который ставит единицы в количестве больше одной.»
В смысле, дотягивать? Но ранжирование это ведь не оценка рассказов по «гамбургскому счёту». Просто распределение шансов выхода работ в следующий этап. Всё. Сама задача самосудного тура — отбор топа, а не вычисление некой абсолютной ценности каждого рассказа. Всех проблем с голосованием ранжирование не решит, но всё же несколько заузит коридор для толстых шуток наподобие массового вбивания колов в «упырей-конкурентов» или обильного десяткопада, когда ничто не предвещало.
Ранжировать предполагается конкурсные работы, а не оценки к ним. При ранжировании оценка рассказа, единственная и неповторимая, — это его место на лесенке от худшего к лучшему в группе по мнению оценщика. Начали с N работ, в процессе вылетело несколько, что это меняет? Оставшиеся всё равно уже расставлены по порядку, от худшего к лучшему (или наоборот, как вам угодно). Что-что, а ранжирование никак не может упереться в проблему снятия работ. Цыплят по осени считают. Осталось, допустим, 13 «цыпляток» из 18-ти? И что? Самому плохенькому из выживших присваиваем колышек, фавориту — 13 баллов. Для каждого смотрим набор таких оценок от всех выживших судей группы. Крайние оценки можно отбросить, обычная практика при статистических расчётах. В чём проблема? В том что шкала не 10-балльная? А это имеет какое-то значение для выбора трёх лучших из группы? Собственно, нет. Или загвоздка в чём-то ещё?
«150 знаков минимума в „Повествовании“… вполне хватит. А в „Содержании“ эти несчастные полтораста символов — вообще ничто…» --> «Отзывы в 800 символов))) в графе «Повествование» без цитирования…» «И не нужно модераторам до посинения вычитывать объёмные отзывы…» --> «Или вы предлагаете, чтобы модераторы читали отзывы да ещё и саму работу…»
Это иллюстрация к вопросу о навыке чтения. Образец перевода с русского на русский?
«Да, вероятно, я просто некомпетентен, но, ведь, я и не напрашивался в критики…» Всякий приславший работу на самосудный конкурс именно напросился в критики. Отказавшись критиковать, с конкурса выпросился. Вся логика.:)
Да, ранжирование с условием, что каждая оценка проставляется только один раз, — неплохая система. Слегка прищемит пальцы любителям вбивать колы пачками и поумерит восторги очень уж щедрых ценителей прекрасного. Пусть снимут чёрно-белые очки, вдруг чего новое для себя узнают…
Но почему всё только в оценки упирается? Отзывы поинтереснее баллов будут. 150 знаков минимума в «Повествовании» для того чтобы высказаться о грамотности и стилистике текста человеку, не съевшему на филологии собаку, вполне хватит. А в «Содержании» эти несчастные полтораста символов — вообще ничто. Отличный повод отделаться формальной отпиской в стиле «моё, не моё… ничего не понял… ой, какая прелесть (гадость)». Чем многие и пользуются. Почему бы не поднять минимум, например, до 800 символов, или даже на порядок, до 1500? Это всего-то лишь средний абзац по объёму, и будет любопытно понаблюдать, как уклончивый обозреватель рассусоливает на все лады то, как ему «зашло, не зашло» и что из этого вышло. А вдруг, чем чёрт не шутит, и про конкурсную работу вспомнит где-нибудь в последней строке:D. Если серьёзно, человек, приславший на конкурс аж целый рассказ, по идее-то, сумеет кратко описать впечатления от прочитанного, а не просто отмямлиться парой общих фраз с потолка. Разве нет? Не может или не хочет — идёт себе мимо.
И не нужно модераторам до посинения вычитывать объёмные отзывы и бесконечно переписываться с «литераторами», почему-то не способными усвоить лежащие в открытым доступе требования к оформлению. Что организаторы проглядели при модерации, всё равно выплывет при обнародовании результатов отборочного тура. Оценщик имеет право разносить или превозносить текст как ему вздумается (в соответствии с правилами ресурса, конечно), но и автор рассказа вправе потребовать дисквалификации хитромудрого судьи, раздувшего отзыв до требуемого объёма: а) невзначай раскиданными по тексту кусками памятки («Насколько интересна идея…» и пр.), которую должен был в соответствующей форме стереть целиком (ВОТ ТАКЕННЫМИ БУКВАМИ НАПИСАНО); б) пространными цитатами из работы, снабжёнными куцыми комментариями в стиле «no comments» (объём допустимого цитирования без проблем задаётся в процентах и, возникни такая необходимость, без проблем вычисляется с точностью до какого угодно знака после запятой:D); в) эстетскими придирками к слипшимся или разорванным посреди слова абзацам, подмене тире дефисами и тому подобным чудесам выкладки (адекватное форматирование оригинала легко проверяется организаторами). Нет, никто ясновидящий, естественно, не в силах помешать эстету занизить оценку рассказу за косячную выкладку, если уж она его так бесит, но пусть хотя бы обоснование потрудится нарисовать… ближе к тексту. Точнее, к содержанию. Такая дребедень про дефисы, правда, и в «Повествовании» не очень-то уместна.
Да, сразу, не мелочась, дисквалификация. За доказуемые нарушения, а не за слишком-то лестную засуженному конкурсанту вкусовщину. Автор рассказа, как всем известно, должен думать, что он пишет и зачем. Многие любят об этом порассуждать. Автор отзыва — внезапно! тоже должен думать, что пишет. Нахалтурил — до свиданья.
При ужесточении требований к судейству отсев участников на самосудном этапе запросто может перевалить и без того немаленькие 22%. Кто-то даже тихо отсеется до начала приёма работ, и не приступив к написанию рассказа:D. Как прикинет, сколько критики писать, ужас-ужас… Стоит ли убиваться? Не в толпе счастье. Зато жюри на последующих этапах будет проще:).
Несмотря на внимание к деталям, попытка сконструировать далёкое будущее не очень удалась. Ругать такую, по правде сказать, несмелую попытку не хочется, но и хвалить всю эту приторно-благостную наивность не тянет. Сюжет условный, персонажи опять же условные. Гениальность изобретения главного героя прянично-кукольная, и вызывает улыбку. Но рассказ хотя бы оптимистичный… и сочно-фруктовый, а то ведь и побоишься о будущем задуматься, начитавшись иной фантастики:).
Я так понимаю, это фанфик на компьютерную игру «Сталкер»? Не играла, поэтому какие-то нюансы от моего внимания наверняка ускользнули.
Перед нами попытка рассказать о первых шагах по нелёгкой сталкерской стезе некоей легендарной личности — сталкера по прозвищу Север. Главная проблема — неувлекательные какие-то дебютные похождения у означенной легенды. Поспал, поел… не слишком ли много уделено места этим не бередящим воображение бытовым деталям? Лучше бы про монстров и аномалии побольше и посочнее… даже в том случае, если текст рассчитан на фанатов.
Первый эпизод (Пролог), на мой взгляд, можно смело выкидывать. Скучнейшее совещание классических опереточных злодеев. Оперетта в наше время, правда, не в моде, пожалуй, но характерные для неё выпиленные из дешёвого картона для декораций властолюбивые, самодовольные и коварные персонажи отлично себя чувствуют и в игровых вселенных. Прямо скажу, все эти «серые кардиналы» из Пролога просто смехотворны. Далее выясняется, что главный герой понятия не имеет, на кого работает, догадывается только, что заказчик серьёзный. Таких догадок с лихвой хватило бы и читателю, рассказ только выиграл бы. Завязка сюжета в унылых объяснительных разговорах святых отцов — не лучшее решение.
Сам главный герой почему-то скучнее и серее второстепенных персонажей. Никакой значимости и загадочности его блёклость ему не придаёт. Лиричные отступления с описаниями внешности Севера если и добавляют красок, то мимо контура почему-то.
«- Его глаза, — продолжил Резвей, — синие словно лед. Глядя в них, первое, что мне представилось, это ледники Севера, где я работал в молодости.»
А лёд такой уж безусловно синий? Хоть северный, хоть южный. «Глядя в них… мне представилось» — таких корявостей в тексте достаточно, чтоб подпортить и без того тусклые впечатления. Мысли по оформлению не отличаются от сказанного вслух — такой подход тоже не способствует пониманию. Разговоры же у персонажей, не разговорные и не литературные, а неудачно стилизованные под живую речь. Хотя то, что сама попытка оживить реплики и придать им индивидуальный характер имеет место, это хорошо.
«Подойдя к напарнику, потряс его за крепкое дубовое плечо.»
Откровенной «перловки», наподобие «дубового плеча» в тексте тоже хватает. В целом, грамотность изложения оставляет желать много лучшего.
«Это в кино, герои сильные просто так, а зритель не понимает, что за показной легкостью кроются часы упорных тренировок и каждодневных лишений.»
Объяснять читателю, зачем крутому главному герою нужны тренировки, поплёвывая на кинофильмы, возможно, и не самого шедеврального уровня, мягко говоря, невежливо. За кого бы не принимали зрителей некоторые кинодеятели, не стоит им уподобляться и считать читателя идиотом. С таким же успехом можно долго и пафосно рассуждать о том, зачем человек ест и пьёт, а то вдруг кто не в курсе дела.
Но даже если текст хорошенько обтесать, выкинуть откровенные излишества и выпрямить косяки, история вряд ли заиграет. Сюжет очень простенький, база его не всякого не-фаната проймёт. Кульминация в том, что Юрия «отметила Зона» и бывшие тому свидетелями охотники за хабаром заценили новичка, как выдающуюся личность — «Титаник посреди рыбацких лодок»? Финал открытый — к каким великим свершениям, мол, приплывёт «Титаник», не потонет ли? Действительно… судя по рассказу, шансов потонуть у Севера предостаточно. Но сама Зона в конкретном рассказе меня, как человека «не в теме», нисколько не впечатлила, поэтому внезапная избранность очередного Избранного никакого душевного трепета не вызвала и интереса к его дальнейшим ходкам за артефактами тоже.
Пресноватая история.
Вот иду я по улице, никого не трогаю. И вдруг на меня с небес валится какое-то непонятное существо, прекрасное как завернутый в мятую бумагу слон с оторванным хоботом и присобаченными крыльями. И тянет ко мне свои неописуемые конечности с неясными целями. Я ведь и испугаться могу. А ежели в руках у меня бита, запросто и тресну крылатого приставалу с перепугу. Это ведь естественная реакция. Что естественно, то не безобразно, нет? Нет?! Не ропщи, жалкое низменное тварюшко, млей и благоговей?!
Расчудесные «Возносители» вроде бы представители некоей цивилизации. Разумные существа же. Мерзкие агрессивные людишки, не желающие нежиться в коме по десять дней без всяких пояснений, тоже разумны, как мне доводилось слышать. Но, что интересно, и неразумные-то животные при контакте с кем-то или чем-то неизвестным сплошь и рядом настолько глупо, как это приписано в тексте и людям, и пришельцам, себя не ведут. Тем и живы, как говорится.
В общем, попытка обвинить кровожадное человечество в паталогической неспособности подавляющего большинства его представителей видеть, чувствовать, ценить прекрасное и возвышенное не удалась. Язык же, которым сия заскорузлая клевета изложена, есть сплошная перловка, столь крутая, что в ней ложка стоит.
Слегка валькирия, немножко весталка… и бесхребетный наркоман в декорациях печальной красивости. Наречённая Бессмертной воинственная почти-жрица явно обучена выживанию в условиях дикой природы (кстати, вопрос — а зачем?..), но вот златовласый юноша теряет зажигалку, и настают страшные беспросветные кранты. Ладно он, но она-то даже не попыталась!.. Впрочем, преследователи тоже умиляют своей безынициативностью. Но, говорят, лишних знаний не бывает. И, о чудо, в подтверждение этого тезиса экзотический навык растеряши Гая правильно сжигать наркоту (благо, костерок ещё не потух) обеспечивает истории о сладкой парочке фееричный хэппи-энд с суицидальным ароматом. Тот самый случай, когда авторский замысел больше похож на авторский умысел, являясь, по сути, неприглядной бессмыслицей.
Ох уж эти беспардонные и коварные инопланетяне. Все эти лицехваты, хищники и прочие веномы. Никакого спасу нет от них. В сущности, это не рассказ, а прелюдия к чему-то… много раз виданному в кино.
О, сложный текст попался, многослойный. Этакий лукавый и чёрный юмор даже присутствует. И не сказать, что мысли прям уж очень свежие и оригинальные, но композиция рассказа точно не лишена своеобразия. Но читать тяжеловато. Беда не в том, что заумно, а вот довольно скучно — есть такое дело. Внезапная проницательность запросто расшифровавшего вроде бы никак не стыкующиеся с его жизненным опытом изображения ГГ в начале рассказа, намекающая на то, что он не так прост, каким может показаться, не интригует, а вызывает недоверие и к персонажу, и ко всему с ним происходящему. А почти вся раскрутка истории сводится к объяснялкам для читателя в тяжеловесном диалоге «Герхарда» с «беззаконниками». Это очень неудачное решение, на мой взгляд.
За содержание плюсую, но вот как сделано — мне не понравилось.
Если коротко и недипломатично — слёзодавилка обыкновенная. Чуть более развёрнуто — наивные мечтания на благодатную тему чудесных исцелений, снабжённые для весомости мотивом трудного выбора.
Не тронуло.
Но покоробило.
Конкретнее, вот что. Ладно, пусть Дарвин был друидом. Хотя, как по мне, такая «фэнтезация» сэра Чарльза и «друидизация» науки ради бездумного красного словца тоже неприятно попахивает. Но одно дело, например, обсуждать конфигурацию ушных раковин эльфов или гущину волосяного покрова троллей. Но какие-то, не побрезгую таким определением, сказочные бредни о реальных заболеваниях реальных людей, пусть и приписанные мыслям ребёнка, рассказ совершенно не украшают. Совсем конкретно, я о «древней истории рода гвельфов». Тот случай, когда криво поданная идея, не страдающая оригинальностью, о не сказочных прототипах гномов, эльфов и прочих хоббитов, вылилась в бестактность, неведомо зачем болтающуюся в тексте.
Не могу отделаться от вопроса, закрутившегося в голове в процессе ознакомления с этой историей: а почему так мало персонажей, даже до «ста пятисот» население рассказа не дотянуло? Серьёзно, какой-то суровый перебор с мелькающими в тексте именами и фамилиями, с действующими лицами вообще. Гоголей и то, можно сказать, два. Беспамятное вроде бы, но вполне рассудительное и болтливое туловище, да ещё и неуловимая голова-путешественница. Взаимоотношения меж всеми этими бесчисленными персонажами, честно говоря, даже сделав скидку на призрачность некоторых, довольно диковинные. К примеру:
– Итак, Семён, кончайте рассусоливать, – строго начала Вероника, – Готовы ли вы помочь своему другу и хозяину Николаю Васильевичу Гоголю воссоединиться с его непокорной Головой?
Забавно, но якобы склонный к рассусоливанию Семён и слова ещё не вымолвил. И как мог, строгой Вике уже поспособствовал в её трудах. Странный наезд, короче. Впрочем, чему я удивляюсь, Виктория ещё в самом начале проявляет свой загадочный норов.
Но учитель повёл себя довольно странно. А именно, поспешил за своей бывшей ученицей и, почти догнав её у самых кустов, окликнул.
– Вероника Смолина, если я не ошибаюсь? Какая удача! Вы же Вероника? Из девятого «А»?
– Да, и даже ещё из десятого.
– Ну, конечно, конечно! Просто, когда Арсений Берестов был в десятом, вы были в девятом.
Загадка из серии «летят два крокодила, один зелёный, а другой на север». Девушка вроде как уже давно не учится в школе. Арсений и подавно вуз закончил и в аспирантуру поступил. В чём юмор её ответа учителю «даже ещё из десятого»? Она у него училась два года, в девятом и десятом классах? Допустим. Во-первых, на миг невольно всё равно озадачиваешься, сколько же Вике годочков, да и Арсению, кстати уж. Во-вторых, а зачем вообще на всём этом акцентируется внимание читателя.
И такого рода глубокомысленных разговоров ни пойми о чём и к чему в рассказе пруд пруди.
Впечатление от фантастического «блюда»: малосъедобная окрошка с неочищенными яйцами всмятку, забелённая мукой. Местами всё-таки проскальзывает ненавязчивый юмор, но его в тексте гораздо меньше, чем непроницаемой для призраков соли. Сочинять более связный отзыв почему-то не захотелось.
Сплав немудрящего приключения меркантильных авантюристов, считающих себя первооткрывателями рая, и, как оно обычно выходит, занудного и прямолинейного морализаторства на тему агрессии человеческой цивилизации к беззащитной матушке-природе. Картина будущего, на мой взгляд, в силу своей утрированной наивности, совершенно неправдоподобна и неубедительна. Впрочем, читается легко и даже с некоторым интересом, который всякий раз слегка увядает, стоит натолкнуться на очередной блок с обличениями человечества в разного рода нечистоплотности.
Интересная вариация на тему неупокоенных мстительных духов и проклятых мест. При этом самая отъявленная дьявольщина здесь кроется не в мстительности заезженного до безумия, по-скотски бесправного при жизни менеджера зажравшимся «сливкам общества», а в упоении посмертной властью над душами, доставшейся так нелепо погибшей Алене. Тут есть на чем задуматься… Хороший рассказ:).
Это на самосудных-то конкурсах, где критики и рассказы бултыхаются в одном флаконе? Какая логика их расслаивает?
Ок, не все критики полезны. Почему-то никого не удивляет, когда не шибко полезный автор, осчастлививший мир нечитабельной дичью, быстро с конкурса отсеивается. А сомнительной полезности критик прямо-таки неприкосновенная фигура. Что характерно, это запросто может быть один и тот же человек.
«Ранжирование работ чревато тем, что мне придётся дотягивать например работы-середнячки до высот. Но это, похоже, моя проблема, я такой себе человек, который ставит единицы в количестве больше одной.»
В смысле, дотягивать? Но ранжирование это ведь не оценка рассказов по «гамбургскому счёту». Просто распределение шансов выхода работ в следующий этап. Всё. Сама задача самосудного тура — отбор топа, а не вычисление некой абсолютной ценности каждого рассказа. Всех проблем с голосованием ранжирование не решит, но всё же несколько заузит коридор для толстых шуток наподобие массового вбивания колов в «упырей-конкурентов» или обильного десяткопада, когда ничто не предвещало.
«150 знаков минимума в „Повествовании“… вполне хватит. А в „Содержании“ эти несчастные полтораста символов — вообще ничто…» --> «Отзывы в 800 символов))) в графе «Повествование» без цитирования…»
«И не нужно модераторам до посинения вычитывать объёмные отзывы…» --> «Или вы предлагаете, чтобы модераторы читали отзывы да ещё и саму работу…»
Это иллюстрация к вопросу о навыке чтения. Образец перевода с русского на русский?
«Да, вероятно, я просто некомпетентен, но, ведь, я и не напрашивался в критики…» Всякий приславший работу на самосудный конкурс именно напросился в критики. Отказавшись критиковать, с конкурса выпросился. Вся логика.:)
Но почему всё только в оценки упирается? Отзывы поинтереснее баллов будут. 150 знаков минимума в «Повествовании» для того чтобы высказаться о грамотности и стилистике текста человеку, не съевшему на филологии собаку, вполне хватит. А в «Содержании» эти несчастные полтораста символов — вообще ничто. Отличный повод отделаться формальной отпиской в стиле «моё, не моё… ничего не понял… ой, какая прелесть (гадость)». Чем многие и пользуются. Почему бы не поднять минимум, например, до 800 символов, или даже на порядок, до 1500? Это всего-то лишь средний абзац по объёму, и будет любопытно понаблюдать, как уклончивый обозреватель рассусоливает на все лады то, как ему «зашло, не зашло» и что из этого вышло. А вдруг, чем чёрт не шутит, и про конкурсную работу вспомнит где-нибудь в последней строке:D. Если серьёзно, человек, приславший на конкурс аж целый рассказ, по идее-то, сумеет кратко описать впечатления от прочитанного, а не просто отмямлиться парой общих фраз с потолка. Разве нет? Не может или не хочет — идёт себе мимо.
И не нужно модераторам до посинения вычитывать объёмные отзывы и бесконечно переписываться с «литераторами», почему-то не способными усвоить лежащие в открытым доступе требования к оформлению. Что организаторы проглядели при модерации, всё равно выплывет при обнародовании результатов отборочного тура. Оценщик имеет право разносить или превозносить текст как ему вздумается (в соответствии с правилами ресурса, конечно), но и автор рассказа вправе потребовать дисквалификации хитромудрого судьи, раздувшего отзыв до требуемого объёма: а) невзначай раскиданными по тексту кусками памятки («Насколько интересна идея…» и пр.), которую должен был в соответствующей форме стереть целиком (ВОТ ТАКЕННЫМИ БУКВАМИ НАПИСАНО); б) пространными цитатами из работы, снабжёнными куцыми комментариями в стиле «no comments» (объём допустимого цитирования без проблем задаётся в процентах и, возникни такая необходимость, без проблем вычисляется с точностью до какого угодно знака после запятой:D); в) эстетскими придирками к слипшимся или разорванным посреди слова абзацам, подмене тире дефисами и тому подобным чудесам выкладки (адекватное форматирование оригинала легко проверяется организаторами). Нет, никто ясновидящий, естественно, не в силах помешать эстету занизить оценку рассказу за косячную выкладку, если уж она его так бесит, но пусть хотя бы обоснование потрудится нарисовать… ближе к тексту. Точнее, к содержанию. Такая дребедень про дефисы, правда, и в «Повествовании» не очень-то уместна.
Да, сразу, не мелочась, дисквалификация. За доказуемые нарушения, а не за слишком-то лестную засуженному конкурсанту вкусовщину. Автор рассказа, как всем известно, должен думать, что он пишет и зачем. Многие любят об этом порассуждать. Автор отзыва — внезапно! тоже должен думать, что пишет. Нахалтурил — до свиданья.
При ужесточении требований к судейству отсев участников на самосудном этапе запросто может перевалить и без того немаленькие 22%. Кто-то даже тихо отсеется до начала приёма работ, и не приступив к написанию рассказа:D. Как прикинет, сколько критики писать, ужас-ужас… Стоит ли убиваться? Не в толпе счастье. Зато жюри на последующих этапах будет проще:).
Перед нами попытка рассказать о первых шагах по нелёгкой сталкерской стезе некоей легендарной личности — сталкера по прозвищу Север. Главная проблема — неувлекательные какие-то дебютные похождения у означенной легенды. Поспал, поел… не слишком ли много уделено места этим не бередящим воображение бытовым деталям? Лучше бы про монстров и аномалии побольше и посочнее… даже в том случае, если текст рассчитан на фанатов.
Первый эпизод (Пролог), на мой взгляд, можно смело выкидывать. Скучнейшее совещание классических опереточных злодеев. Оперетта в наше время, правда, не в моде, пожалуй, но характерные для неё выпиленные из дешёвого картона для декораций властолюбивые, самодовольные и коварные персонажи отлично себя чувствуют и в игровых вселенных. Прямо скажу, все эти «серые кардиналы» из Пролога просто смехотворны. Далее выясняется, что главный герой понятия не имеет, на кого работает, догадывается только, что заказчик серьёзный. Таких догадок с лихвой хватило бы и читателю, рассказ только выиграл бы. Завязка сюжета в унылых объяснительных разговорах святых отцов — не лучшее решение.
Сам главный герой почему-то скучнее и серее второстепенных персонажей. Никакой значимости и загадочности его блёклость ему не придаёт. Лиричные отступления с описаниями внешности Севера если и добавляют красок, то мимо контура почему-то.
«- Его глаза, — продолжил Резвей, — синие словно лед. Глядя в них, первое, что мне представилось, это ледники Севера, где я работал в молодости.»
А лёд такой уж безусловно синий? Хоть северный, хоть южный. «Глядя в них… мне представилось» — таких корявостей в тексте достаточно, чтоб подпортить и без того тусклые впечатления. Мысли по оформлению не отличаются от сказанного вслух — такой подход тоже не способствует пониманию. Разговоры же у персонажей, не разговорные и не литературные, а неудачно стилизованные под живую речь. Хотя то, что сама попытка оживить реплики и придать им индивидуальный характер имеет место, это хорошо.
«Подойдя к напарнику, потряс его за крепкое дубовое плечо.»
Откровенной «перловки», наподобие «дубового плеча» в тексте тоже хватает. В целом, грамотность изложения оставляет желать много лучшего.
«Это в кино, герои сильные просто так, а зритель не понимает, что за показной легкостью кроются часы упорных тренировок и каждодневных лишений.»
Объяснять читателю, зачем крутому главному герою нужны тренировки, поплёвывая на кинофильмы, возможно, и не самого шедеврального уровня, мягко говоря, невежливо. За кого бы не принимали зрителей некоторые кинодеятели, не стоит им уподобляться и считать читателя идиотом. С таким же успехом можно долго и пафосно рассуждать о том, зачем человек ест и пьёт, а то вдруг кто не в курсе дела.
Но даже если текст хорошенько обтесать, выкинуть откровенные излишества и выпрямить косяки, история вряд ли заиграет. Сюжет очень простенький, база его не всякого не-фаната проймёт. Кульминация в том, что Юрия «отметила Зона» и бывшие тому свидетелями охотники за хабаром заценили новичка, как выдающуюся личность — «Титаник посреди рыбацких лодок»? Финал открытый — к каким великим свершениям, мол, приплывёт «Титаник», не потонет ли? Действительно… судя по рассказу, шансов потонуть у Севера предостаточно. Но сама Зона в конкретном рассказе меня, как человека «не в теме», нисколько не впечатлила, поэтому внезапная избранность очередного Избранного никакого душевного трепета не вызвала и интереса к его дальнейшим ходкам за артефактами тоже.
Пресноватая история.
Расчудесные «Возносители» вроде бы представители некоей цивилизации. Разумные существа же. Мерзкие агрессивные людишки, не желающие нежиться в коме по десять дней без всяких пояснений, тоже разумны, как мне доводилось слышать. Но, что интересно, и неразумные-то животные при контакте с кем-то или чем-то неизвестным сплошь и рядом настолько глупо, как это приписано в тексте и людям, и пришельцам, себя не ведут. Тем и живы, как говорится.
В общем, попытка обвинить кровожадное человечество в паталогической неспособности подавляющего большинства его представителей видеть, чувствовать, ценить прекрасное и возвышенное не удалась. Язык же, которым сия заскорузлая клевета изложена, есть сплошная перловка, столь крутая, что в ней ложка стоит.
За содержание плюсую, но вот как сделано — мне не понравилось.
Не тронуло.
Но покоробило.
Конкретнее, вот что. Ладно, пусть Дарвин был друидом. Хотя, как по мне, такая «фэнтезация» сэра Чарльза и «друидизация» науки ради бездумного красного словца тоже неприятно попахивает. Но одно дело, например, обсуждать конфигурацию ушных раковин эльфов или гущину волосяного покрова троллей. Но какие-то, не побрезгую таким определением, сказочные бредни о реальных заболеваниях реальных людей, пусть и приписанные мыслям ребёнка, рассказ совершенно не украшают. Совсем конкретно, я о «древней истории рода гвельфов». Тот случай, когда криво поданная идея, не страдающая оригинальностью, о не сказочных прототипах гномов, эльфов и прочих хоббитов, вылилась в бестактность, неведомо зачем болтающуюся в тексте.
– Итак, Семён, кончайте рассусоливать, – строго начала Вероника, – Готовы ли вы помочь своему другу и хозяину Николаю Васильевичу Гоголю воссоединиться с его непокорной Головой?
Забавно, но якобы склонный к рассусоливанию Семён и слова ещё не вымолвил. И как мог, строгой Вике уже поспособствовал в её трудах. Странный наезд, короче. Впрочем, чему я удивляюсь, Виктория ещё в самом начале проявляет свой загадочный норов.
Но учитель повёл себя довольно странно. А именно, поспешил за своей бывшей ученицей и, почти догнав её у самых кустов, окликнул.
– Вероника Смолина, если я не ошибаюсь? Какая удача! Вы же Вероника? Из девятого «А»?
– Да, и даже ещё из десятого.
– Ну, конечно, конечно! Просто, когда Арсений Берестов был в десятом, вы были в девятом.
Загадка из серии «летят два крокодила, один зелёный, а другой на север». Девушка вроде как уже давно не учится в школе. Арсений и подавно вуз закончил и в аспирантуру поступил. В чём юмор её ответа учителю «даже ещё из десятого»? Она у него училась два года, в девятом и десятом классах? Допустим. Во-первых, на миг невольно всё равно озадачиваешься, сколько же Вике годочков, да и Арсению, кстати уж. Во-вторых, а зачем вообще на всём этом акцентируется внимание читателя.
И такого рода глубокомысленных разговоров ни пойми о чём и к чему в рассказе пруд пруди.
Впечатление от фантастического «блюда»: малосъедобная окрошка с неочищенными яйцами всмятку, забелённая мукой. Местами всё-таки проскальзывает ненавязчивый юмор, но его в тексте гораздо меньше, чем непроницаемой для призраков соли. Сочинять более связный отзыв почему-то не захотелось.
«Тихоня» — litclubbs.ru/writers/4639-tihonja.html#comment_275870
«Ваша Сюзи» — litclubbs.ru/writers/4418-vasha-syuzi.html
«Роботы и любовь» — litclubbs.ru/writers/4411-roboty-i-lyubov.html
«У золотого Лиса» — litclubbs.ru/writers/4610-u-zolotogo-lisa.html#comment_277971