Кто такая Клавдия? Она обычная работница, труженица. Та, которой много. Та, которая за свои способности обрела полагающиеся потребности. Но она не проста — сын привозит заморские подарки, она считает себя королевной, а в её заведении по продаже шляп угадывается мрачность и безысходность кабинетов правительства, в которых застой стал нормой.
Кто такая Клавдия? Клавдия — как минимум советский чиновник, мечтающий стать нечто большим, да всем на зависть. Она попивает чай и пребывет в раболепском застое, среди молчаливых, безропотно исполняющих свою функцию, манекенов.
Но при дальнейшем прочтении начинают проскакивать откровенно Довлатовские нотки. События вполне могут происходить в Таллине или любом другом при-СССР — на это указывает необычное название магазина. И как было замечено, оно созвучно с Галатеей, что ведет нас к классической картине и не менее классическому произведению.
Миф о Пигмалионе и Галатее вывернут, изуродован. Вместо порыва страсти к искусству — шляпки на гипсовых головах. Вместо простушки, ставшей настоящей леди — суровая баба, жующая сахар. Тем самым автор подчеркивает всю нелепость и несообразность режима, то, как он вывернул классический ход мировой истории.Здесь цветет истеричесая любовь к порядку и высшей власти, здесь любые отклонения от нормы вызывают шок и трепет, здесь царит антисемитизм.
Клавдия не питает любви к манекенам, но обожает шапки на них. Эта удивительная любовь к предметам одежды — одна из черт ее характера. Она заперта в клетке собственных противоречий (что угадывается в зарешеченных окнах), а момент слабости лишь подчеркивает, насколько тяжелая роль ей предстоит в будущем. Один из символов перемен — Еврей, надевший не ту шапку. Автор подчеркивает, что прямо сейчас происходит нечто странное, пугающее, то, что может полностью изменить мировозрение. Тем самым, он указывает на болезнь Сталина. И Клавдия, как одна из ближайших к нему людей, знает об этом, она искренне боится происходящего. Вплоть до того, что она начинает слабеть, жалеть себя.
Но даже малейший намек на светлое будущее поднимает ее на ноги, вслед за слабыми лучами солнца. Солнце действительно ослабло, ведь гаснет Его лик. Клавдия понимает это и отправляется в магазин, который стал чужим и неизвестным. Он мрачен и тих, как усыпальница — больше нет лучей света, больше нет Его. Тем самым, автор обыгрывает поворотное событие в истории СССР — смерть Сталина.
Клавдия осталась совсем одна в этом мире манекенов, жалких прихлебателей и серой массы, которые только и могут, что носить шляпы, да пресмыкаться. И все же, она раскрепощается, надевает шляпу, о которой всегда мечтала и становится королевой. И в своей радости, она понимает, что это конец.
Что власть падет и закон ослабеет. Что Сталин умер и придется жить с новым порядком. Что манекены больше не будут молчать, ведь они уже скалятся на ее корону. Что тает лед и оттепель грядет.
Клавдия утрет слезы и раскроется. Она станет пользоваться ботинком не по назначению. Она станет кричать о мировом порядке и злостно нарушать его, внося смуту и бардак. Она станет лидером СССР на рубеже смены мировозренния, когда противоречия накалились до предела. Она станет самым непоследовательным и упертым политиком за всю историю страны, а ее антисемитизм перестанет скрываться.
Рассказ про женский алкоголизм, бессмысленный и беспощадный. Эль пытается всячески наладить жизнь неудачницы, которую даже на встрече одноклассников легко затроллить. Сперва он предоставляет ей галлюционации, где она гений и глава корпорации. Так как алкоголизм усуглябляется, женщина перестает видеть разницу между реальностью и фантазией. В результате пьянок рождается ребенок, который тут же хочет забрать ювенальная юстиция. Однако женщина его не отдает, «приют» — это ее друзья-выпивохи. Ювенальная юстиция в лице Элли пытается забрать ребенка через суд, но все судьи куплены, а заседание походит на фарс — предположим, что действие происходит в России. В ярости Элли пытается втолковать матери, что в ней нет и никогда не было ничего человеческого, но та не отсупает и ребенок остается при ней.
И ей глубоко насрать — ведь впереди еще целая вечность пьяных фантазий.
(Мои разгадки будут называться СУТЬЮ, где я подробно описываю, о чем произведение и что в нем скрыто)
СУТЬ:
Мечтают ли андроиды об электроовцах? Этот вопрос поднял визионер и гений фантастики Филип Дик. В его мире андроиды не отличались от людей, были их дословными репликами, настолько, что потребовался карательный отряд, выявляющий машин среди граждан. Но как определить, андроид перед тобой или человек? И не правда ли, что мы удивительно схожи?
Теперь, спустя 50 лет, мы получаем пронзительный ответ на этот вопрос.
Эль — действительно «машина» и всегда ею была. Её попытки выглядеть человеком странные и пугающие. Только представьте, владелец транскорпорации и гений уровня Старка (да, того самого) приходит на встречу выпускников простаков (которые занимают почетное место в Филиале Одноклассников) не кажется ли это подозрительным? Их недалекость уберегает от страшной правды, скрывает фальш в действиях Эль. В одном абзаце автор смог передать все нынешнее состояние мира, отношение людей к технологиям — будущее уже среди нас, но мы не замечаем его. И лишь это спасает нас.
Эль — безусловный гений и умнейшая женщина, но ровно настолько, насколько быстр процессор в математических подсчетах. Она видит критический недостаток, отличающий ее от людей, но в своем стремлении избавиться от него, она удаляется от них еще дальше. Ведь Эль — недочеловек. Это блестяще подчеркнуто автором в именах героинь. Эль всего лишь буква алфавита, но Элли — настоящее, полноценное имя.
Во второй части произведения автор переходит в новую плоскость — зависимость людей от технологий привела к удивительному симбиозу. Теперь мы говорим не «Поколение 90х», но «Поколение Контакта». Мы говорим не «Жертвы улиц», но «Жертвы Ютуба». Технологии рождают новое челочество на наших глазах, а «новорожденные» лишаются всякого воспитания и любви — прямо как Эль избавляется от своей Элли.
И мы переходим к кульминации, где полностью раскрывается страх автора перед будущим, удивительно ярко переданной в сцене суда. «Машины» безусловно победят, подчинив себе человечество, ведь мы уже чудовищно зависимы от них. Нас не защитят адвокаты, ведь они слепы. Нас не защитят прокуроры — ведь они продались с потрохами. Но автор еще не готов сдаться — когда машина протягивает руку помощи человеку, тот отталкивает её, являя всё человеческое достоинство.
Я прихожу к мысли, что это крик о помощи, призыв к любви. Ведь именно на любовь не была способна Эль, это оказалось ее критическим недостатком. Нашему миру, с людьми-машинами, продажными судами и глупой серой массы, безумно не хватает любви. Простой, человеческой теплоты.
Ведь будь любовь в этом произведении — его и не было бы вовсе.
Я ставлю 10/10.
(А еще это рассказ про коррупцию. Но это так глубоко, что ваш покорный слуга уперся в базальт)
Голос.
Остановился на середине. Рассказ совершенно мимо меня.
Оригинальность произведений так себе, раз Дети Солнца — так либо малолетний дЭбил, либо малолетний мутант, либо Синдромом Дауна.
Может следующие этапы удивят, а сочинения перестанут тыкать темой в лицо.
(исправлено, почти что перешел на личности)
По логике претензии уже высказали.
Голоса нет.
Это не НФ.
Вам самим не смешно?
Кто такая Клавдия? Она обычная работница, труженица. Та, которой много. Та, которая за свои способности обрела полагающиеся потребности. Но она не проста — сын привозит заморские подарки, она считает себя королевной, а в её заведении по продаже шляп угадывается мрачность и безысходность кабинетов правительства, в которых застой стал нормой.
Кто такая Клавдия? Клавдия — как минимум советский чиновник, мечтающий стать нечто большим, да всем на зависть. Она попивает чай и пребывет в раболепском застое, среди молчаливых, безропотно исполняющих свою функцию, манекенов.
Но при дальнейшем прочтении начинают проскакивать откровенно Довлатовские нотки. События вполне могут происходить в Таллине или любом другом при-СССР — на это указывает необычное название магазина. И как было замечено, оно созвучно с Галатеей, что ведет нас к классической картине и не менее классическому произведению.
Миф о Пигмалионе и Галатее вывернут, изуродован. Вместо порыва страсти к искусству — шляпки на гипсовых головах. Вместо простушки, ставшей настоящей леди — суровая баба, жующая сахар. Тем самым автор подчеркивает всю нелепость и несообразность режима, то, как он вывернул классический ход мировой истории.Здесь цветет истеричесая любовь к порядку и высшей власти, здесь любые отклонения от нормы вызывают шок и трепет, здесь царит антисемитизм.
Клавдия не питает любви к манекенам, но обожает шапки на них. Эта удивительная любовь к предметам одежды — одна из черт ее характера. Она заперта в клетке собственных противоречий (что угадывается в зарешеченных окнах), а момент слабости лишь подчеркивает, насколько тяжелая роль ей предстоит в будущем. Один из символов перемен — Еврей, надевший не ту шапку. Автор подчеркивает, что прямо сейчас происходит нечто странное, пугающее, то, что может полностью изменить мировозрение. Тем самым, он указывает на болезнь Сталина. И Клавдия, как одна из ближайших к нему людей, знает об этом, она искренне боится происходящего. Вплоть до того, что она начинает слабеть, жалеть себя.
Но даже малейший намек на светлое будущее поднимает ее на ноги, вслед за слабыми лучами солнца. Солнце действительно ослабло, ведь гаснет Его лик. Клавдия понимает это и отправляется в магазин, который стал чужим и неизвестным. Он мрачен и тих, как усыпальница — больше нет лучей света, больше нет Его. Тем самым, автор обыгрывает поворотное событие в истории СССР — смерть Сталина.
Клавдия осталась совсем одна в этом мире манекенов, жалких прихлебателей и серой массы, которые только и могут, что носить шляпы, да пресмыкаться. И все же, она раскрепощается, надевает шляпу, о которой всегда мечтала и становится королевой. И в своей радости, она понимает, что это конец.
Что власть падет и закон ослабеет. Что Сталин умер и придется жить с новым порядком. Что манекены больше не будут молчать, ведь они уже скалятся на ее корону. Что тает лед и оттепель грядет.
Клавдия утрет слезы и раскроется. Она станет пользоваться ботинком не по назначению. Она станет кричать о мировом порядке и злостно нарушать его, внося смуту и бардак. Она станет лидером СССР на рубеже смены мировозренния, когда противоречия накалились до предела. Она станет самым непоследовательным и упертым политиком за всю историю страны, а ее антисемитизм перестанет скрываться.
Ведь Клавдия — это Хрущев.
12/10
Рассказ про женский алкоголизм, бессмысленный и беспощадный. Эль пытается всячески наладить жизнь неудачницы, которую даже на встрече одноклассников легко затроллить. Сперва он предоставляет ей галлюционации, где она гений и глава корпорации. Так как алкоголизм усуглябляется, женщина перестает видеть разницу между реальностью и фантазией. В результате пьянок рождается ребенок, который тут же хочет забрать ювенальная юстиция. Однако женщина его не отдает, «приют» — это ее друзья-выпивохи. Ювенальная юстиция в лице Элли пытается забрать ребенка через суд, но все судьи куплены, а заседание походит на фарс — предположим, что действие происходит в России. В ярости Элли пытается втолковать матери, что в ней нет и никогда не было ничего человеческого, но та не отсупает и ребенок остается при ней.
И ей глубоко насрать — ведь впереди еще целая вечность пьяных фантазий.
СУТЬ:
Мечтают ли андроиды об электроовцах? Этот вопрос поднял визионер и гений фантастики Филип Дик. В его мире андроиды не отличались от людей, были их дословными репликами, настолько, что потребовался карательный отряд, выявляющий машин среди граждан. Но как определить, андроид перед тобой или человек? И не правда ли, что мы удивительно схожи?
Теперь, спустя 50 лет, мы получаем пронзительный ответ на этот вопрос.
Эль — действительно «машина» и всегда ею была. Её попытки выглядеть человеком странные и пугающие. Только представьте, владелец транскорпорации и гений уровня Старка (да, того самого) приходит на встречу выпускников простаков (которые занимают почетное место в Филиале Одноклассников) не кажется ли это подозрительным? Их недалекость уберегает от страшной правды, скрывает фальш в действиях Эль. В одном абзаце автор смог передать все нынешнее состояние мира, отношение людей к технологиям — будущее уже среди нас, но мы не замечаем его. И лишь это спасает нас.
Эль — безусловный гений и умнейшая женщина, но ровно настолько, насколько быстр процессор в математических подсчетах. Она видит критический недостаток, отличающий ее от людей, но в своем стремлении избавиться от него, она удаляется от них еще дальше. Ведь Эль — недочеловек. Это блестяще подчеркнуто автором в именах героинь. Эль всего лишь буква алфавита, но Элли — настоящее, полноценное имя.
Во второй части произведения автор переходит в новую плоскость — зависимость людей от технологий привела к удивительному симбиозу. Теперь мы говорим не «Поколение 90х», но «Поколение Контакта». Мы говорим не «Жертвы улиц», но «Жертвы Ютуба». Технологии рождают новое челочество на наших глазах, а «новорожденные» лишаются всякого воспитания и любви — прямо как Эль избавляется от своей Элли.
И мы переходим к кульминации, где полностью раскрывается страх автора перед будущим, удивительно ярко переданной в сцене суда. «Машины» безусловно победят, подчинив себе человечество, ведь мы уже чудовищно зависимы от них. Нас не защитят адвокаты, ведь они слепы. Нас не защитят прокуроры — ведь они продались с потрохами. Но автор еще не готов сдаться — когда машина протягивает руку помощи человеку, тот отталкивает её, являя всё человеческое достоинство.
Я прихожу к мысли, что это крик о помощи, призыв к любви. Ведь именно на любовь не была способна Эль, это оказалось ее критическим недостатком. Нашему миру, с людьми-машинами, продажными судами и глупой серой массы, безумно не хватает любви. Простой, человеческой теплоты.
Ведь будь любовь в этом произведении — его и не было бы вовсе.
Я ставлю 10/10.
(А еще это рассказ про коррупцию. Но это так глубоко, что ваш покорный слуга уперся в базальт)