критерием её определили невозможность спасения собачки
Нет.
Критерий хромособачечности — это доминирующий в произведении вектор на примитивную эмпатию типа жалости, материнских инстинктов, квасного патриотизма.
А если такая эмоция не родилась?
У меня такая эмоция не родилась. Потому что я вижу то, что вижу — для меня ситуация из трагедии девочки, которой можно сопереживать рассыпается на персонажей, завязку, нарастание действия, кульминацию и спекуляцию. Я уже не вижу истории, я вижу рассказ с проблемами.
Вообще Водопад слишком умелый автор, чтобы его текст работал совсем не в том направлении, в каком он задумал. Да, бывает, в произведение изначально закладывается многослойность и многоплановость ситуации, которую можно понимать напрямую, аллегорически, раком, боком и с подскоком, но у таких писателей проблемы примитивных спекуляций не стоит. Оно им не нужно, они умеют тоньше. Вот у Стругачей это системная проблема сюжетов, мне кажется, потому что у двух наугад взятых произведений из поздних и ранних одно и то же. В «Улитке на склоне» тоже нет развязки. Контора плохо, Лес плохо, и герой такой устремляется между двух стульев — нна! — пятой точкой об палас. Меня это несколько возмущает. Я понимаю, что там авторский замысел, может, был рассчитан на такой прием, но я вредный. Для меня это концовка в духе «Темной башни» Кинга — я не придумал, нате, жрите.
Что до «Белого Бима», он продолжает традицию русской душещипательной литературы про животных. Сколько я этого всего прочитал, и про коня, и про тигра Ваську, и еще хрен знает про что в детстве, надо перечитывать, что там, собачка или нет. Скорее всего, собачка.
Я читал много американской классики. Не нашел там никакой эмпатии для развлечения. Тот же гуманизм и устремление к порядочности и правде, размышления о человеке и его ответственности.
Советская литературка, засранная госидеологией — это такое себе явление, я бы не сказал, что оно совсем литература, потому как цинично и оторванно от реальности.
огромное количество литературы, даже самой прекрасной, не сделает из одного человека другого
Потому что у литературы довольно слабый инструментарий в сравнении, например, с поражением в Первой Мировой. Вся немецкая литература не залатает силу унижения, которому подвергли целую нацию. И соблазн реванша, предложенный ублюдком, вовремя выскочившим из пивной.
А что бы вы хотели объяснить Водопаду? Вам есть, что ему объяснять?
Со времен Ожегова кое-что сдвинулось. В наши непростые времена в шутливом тоне слово «пропаганда» уже практически не употребляется, уж ужень страшные последствия видны даже невооруженным статистикой глазом.
Семья. И в кульминации (через кукол Маши), и во всём рассказе. По сути в рассказе о Маше вообще ничего не сказано.
С вами не может быть никакой полемики на тему поэзии, Геннадий. Вы понимаете поэзию как зарифмованную историю о том, как лежала в холодильнике палка колбасы, а значит, не понимаете ее вовсе.
«Хромые собачки» тоже пропаганда — пропаганда гуманизма.
Не бывает пропаганды гуманизма, потому что гуманизм никому даром не нужен, кроме нас, дураков. Пропаганда корыстна, гуманизм бесплатно, всем и даром, потому часто не у дел.
В том рассказе роль «хромой собачки» играет не старуха, а её семья.
Неправильно. Кто фокальный персонаж в кульминации?
Проблема ясна. Ваше понимание поэзии несколько далеко от поэзии. Люди, занимавшиеся ею задолго до вашего рождения, думаю, были бы в недоумении (чертовы рифмы, отстаньте!)
Ужасно не иметь голоса,
приходится писать на стенах
углем и чернилами, кровью, мелом.
Ужаснее быть стеною с человеческим лицом:
остроумно рассуждая
приблизительно крестцом.
Критерий хромособачечности — это доминирующий в произведении вектор на примитивную эмпатию типа жалости, материнских инстинктов, квасного патриотизма.
У меня такая эмоция не родилась. Потому что я вижу то, что вижу — для меня ситуация из трагедии девочки, которой можно сопереживать рассыпается на персонажей, завязку, нарастание действия, кульминацию и спекуляцию. Я уже не вижу истории, я вижу рассказ с проблемами.
Вообще Водопад слишком умелый автор, чтобы его текст работал совсем не в том направлении, в каком он задумал. Да, бывает, в произведение изначально закладывается многослойность и многоплановость ситуации, которую можно понимать напрямую, аллегорически, раком, боком и с подскоком, но у таких писателей проблемы примитивных спекуляций не стоит. Оно им не нужно, они умеют тоньше. Вот у Стругачей это системная проблема сюжетов, мне кажется, потому что у двух наугад взятых произведений из поздних и ранних одно и то же. В «Улитке на склоне» тоже нет развязки. Контора плохо, Лес плохо, и герой такой устремляется между двух стульев — нна! — пятой точкой об палас. Меня это несколько возмущает. Я понимаю, что там авторский замысел, может, был рассчитан на такой прием, но я вредный. Для меня это концовка в духе «Темной башни» Кинга — я не придумал, нате, жрите.
Что до «Белого Бима», он продолжает традицию русской душещипательной литературы про животных. Сколько я этого всего прочитал, и про коня, и про тигра Ваську, и еще хрен знает про что в детстве, надо перечитывать, что там, собачка или нет. Скорее всего, собачка.
Советская литературка, засранная госидеологией — это такое себе явление, я бы не сказал, что оно совсем литература, потому как цинично и оторванно от реальности.
А что бы вы хотели объяснить Водопаду? Вам есть, что ему объяснять?
Ладно. Какой кусок вы считаете кульминацией?
Неправильно. Кто фокальный персонаж в кульминации?
приходится писать на стенах
углем и чернилами, кровью, мелом.
Ужаснее быть стеною с человеческим лицом:
остроумно рассуждая
приблизительно крестцом.
стояние на перекрестье рифмы
клавиатурные гнилые зубы
смыкаются на горле смысла