​И двести лет свиданье длилось

Пробуждение

Боль невыносимая! По всему телу она разбегается маленькими злыми колючими мурашками. Они скребут вены и артерии, царапают кожу, прокалывают веки. Это хорошо, это очень хорошо, просто здорово! Это означает, что он жив!

Плохо, что темно. Почему темно? Не работает дежурное освещение? Оно же должно было включиться с открытием анабиозного кокона! Или… он ослеп? Неизвестно, что хуже. Нет! Просто веки за двести лет срослись, слиплись. Ничего, сейчас мурашки до них добегут, разлепят там, где надо…

Свет ударил по глазам почти физически. Только вспышка и снова боль! Марк быстро зажмурился. Он знал, что автономная программа уже несколько дней готовила «оживление» доверенного ей организма – единственного члена экипажа космического корабля. Умная электроника сделала всё, чтобы его пробуждение было более-менее комфортным. Марк пошевелил пальцами, сжал кулаки. Мурашки радостно замаршировали по рукам.

Не верилось, что он провел в этом прозрачном коконе два столетия. Казалось, что прошло всего несколько часов. Он просто уснул вчера и проснулся сегодня. Марк снова чуть приоткрыл веки, осмотрелся. Ну да, вон завис одиноко над спинкой кресла его комбинезон серым мятым облаком. Чуть ближе застыл в воздухе кубик анализатора.

На полукруглом спящем пульте мигает всего три лампочки, как на светофоре: красная, желтая и зеленая. Зеленая означает: система жизнеобеспечения работает и ждет его, чтобы всем обеспечить. Ай, молодца!

Марк повернул голову, пожал плечами, покрутил ступни, выпуская на волю миллионы новых милых жестоких мурашей. Их садистские забеги внушали уверенность, что его части тела в норме! Сейчас они разбудят все спящие клетки и успокоятся.

Желтая кнопка означает, что система анабиоза завершила программу и ожидает новых распоряжений. «Большое тебе человеческое спасибо», – подумал Марк. Говорить пока не хотелось, язык не отлеплялся от неба.

Красный огонек, тревожно подмигивающий из полумрака, напомнил, что «не все в порядке в датском королевстве». Марк медленно отстегнул ремни и выплыл из капсулы. Мозг посылал правильные, отработанные команды, но мышцы за ними еще не успевали. Поэтому пришлось пару раз приложиться к холодному металлу обшивки голыми боками. Хорошо, что невесомость. Пробуждение на Земле было бы не столь комфортным. На Земле…

Запрещая себе даже смотреть в сторону экрана, Марк Галеев протер тело влажной салфеткой и неуклюже влез в комбинезон, который, казалось, сможет вместить еще одного такого же ученого. «Да уж, сильно похудел. А теперь посмотрим, где я нахожусь», – трясущимся от волнения пальцем космонавт провел по сенсорной панели. На ней появилась полоса чистая от пыли, а полукруг стены над пультом вспыхнул, затем потемнел и зажегся миллиардами звезд.

Марк вспомнил звездное небо дома, то, которое он увидел в августе, стоя ночью посреди поля. Луны не было, новолуние. И весь Млечный путь высветился от горизонта до горизонта мерцающей над головой аркой. Таким запомнил его двенадцатилетний мальчишка на всю жизнь. Тогда, простояв полночи завороженный под звездопадом, он ничего не загадывал. Просто стоял и думал.

В отличии от ночного неба его Родины, здесь далекие светила не мерцали загадочно, а просто разбавляли черный бархат вечности рассыпанным пшеном. В самом центре экрана огромным голубым полумесяцем плыла родная Земля!

Вот она, любимая, желанная, самая красивая планета. Горло сдавило, дышать стало больно, глаза засаднило. Экран поплыл. Галеев сгорбился, схватился за горло. Первые за два столетия звуки выдавили голосовые связки. Это было что-то между стоном, кашлем и рыданием.

– Зеемляаааа, – Марк стер с глаз рукавом мешающую смотреть поволоку. – Здравствуй, Земля!

Двести лет назад

Двести лет назад он – молодой, подающий большие надежды ученый-астронавт, придумал отлавливать ледяные кометы и оттаскивать их на космические станции.

Эти космические колонии людей тогда только начинали обустраиваться на ближайших спутниках и орбитах. Первая обосновалась на Луне и уже насчитывала население небольшого городка. Еще две станции смонтировали прямо в космосе, запустив их вокруг Земли и Венеры. Самой рискованной затеей оказалось возведение купола на Фобосе.

Солнечной энергии хватало не на все, а доставлять энергоресурсы с Земли было слишком дорого. Одноатомный водород и его изотоп дейтерий, из чего, собственно, состояли кометы главного пояса, были самым дешевым топливом на всём пространстве, ограниченном орбитами планет земного типа. Дальше, за Нептуном такого добра оказалось навалом, но вблизи Солнца вода была в дефиците.

Марк Галеев три года вынашивал свою идею, пестовал, подкармливал новыми данными, укутывал графиками и схемами. Его бывший сокурсник Мишель Загорулько сначала подсмеивался над коллегой, потом приносил ему в лабораторию по вечерам пиццу, а последний год окончательно проникся и, загоревшись идеей отлавливания комет, стал первым и единственным помощником.

Спустя год, сгорая от нетерпения, Галеев вывалил свой первый «испеченный блин» на суд ученого Совета кафедры. Двенадцать мэтров почесали седины, озабоченно покрякали и… выделили двум талантливым наглецам дежурный космический корабль.

Целый год молодые люди оттачивали проект, одновременно заканчивая ускоренные курсы космолетчиков. Они побывали на трех космических станциях. Практиковались в посадке на Фобосе, восхищались овощными плантациями на Луне, отмечали Восьмое Марта с женским экипажем орбитальной станции Венеры.

Эти полеты заставили Марка многое подкорректировать в своей работе. Не хватало практического эксперимента.

Услышав о затее друга, Загорулько покрутил пальцем у виска:

– Сдурел?! Этого никто еще не делал.

– Потому что не было возможности. Мишель, эта ледышка пролетает рядом с Землей раз в двести лет. Мы просто осмотрим комету вблизи и все.

– Тебе никто не позволит.

– А я ни у кого спрашивать не буду. Оформим, как полет на станцию Венеры. А там… ну промахнулись чуть, – светящиеся азартом темные глаза смотрели на друга уверенно и весело.

– Черт с тобой, – вздохнул Загорулько. – Когда старт?

– Через два месяца, сразу после защиты.

Получив за свое изобретение все положенные почести и награды, молодой профессор и член всемирной академии наук после шумного и очень долгого банкета сбежал с невестой домой, где с удовольствием разложил свое длинное тело на кровати по вышитому васильками покрывалу.

– Любушка, любимая, такое повторится только через двести лет. Вот так часто комета пролетает рядом с Землей. Представь, у меня больше не будет такой прекрасной возможности подтвердить теорию практикой.

– Зачем?! – маленькая брюнетка стукнула кулачком по подоконнику. – Зачем тебе, именно тебе это подтверждать? Есть же еще люди, которые могут это сделать.

– Да в том-то и дело, что нет! Загорулько, и тот ногу подвернул. Кроме меня, некому. Все считают, что для этого еще не пришло время. Эти закоренелые баобабы смотрят на мой проект, как на далекую перспективу, которая, дай Бог, реализуется как-нибудь без них, – Марк, не поднимаясь, развязал галстук и с досадой бросил его на пол. – Иди ко мне.

Красный шелковый подол взметнулся, две тонкие ладошки сжали его щеки, острый локоток больно уперся в нагрудный карман смокинга:

– Ты бросаешь меня перед свадьбой, Марк. Ты это понимаешь? – черные бархатные брови сложились сердитой птицей, в глазах плескалась обида. – Марк! Месяц до свадьбы! Ты не боишься, что я передумаю? А я передумаю, Марк!

В то же мгновение ученый, смеясь, перекинул невесту на спину и прекратил спор долгим поцелуем.

Утром, когда Любаша еще спала, раскинув темное кружево волос по подушке, Марк поднимался по трапу в дежурный космический корабль «Чайка». Робот забрал чип с разрешением, проверил отсутствие посторонних на площадке. Диспетчер «дал отмашку». Ничего, через две недели он вернется, и Любочка его, конечно, простит. Всего лишь две недели…

Ледяная любовь

Две недели, растянувшиеся на двести лет. Вот она Земля, кажется, что совсем не изменилась. А ведь там уже нет его Любушки, нет Мишеля, никого нет, кто его знал, кто его помнит.

Так всё глупо получилось! Ледяная комета диаметром двадцать восемь километров равнодушно встретила корабль Марка. Он больше часа летел с ней рядом, уровняв скорость, восхищаясь необыкновенной красотой и мысленно уговаривая ее подружиться и разрешить ее осмотреть. Затем, уверовав в то, что очаровал хвостатую красавицу, обогнал и пристроился впереди, понемногу снижая скорость.

Он летел перед кометой, как будто прокладывая ей путь, все сокращая и сокращая расстояние. Это потом он понял, что его горячий, в прямом смысле, «поцелуй» в космическом холоде стал детонатором. Ледяное тело содрогнулось, раскололось, и корабль по инерции скользнул вглубь трещины, ломая дюзы, антенны, срывая обшивку, солнечные батареи, круша края узкой расщелины…

Первое, что отметил космолетчик, придя в сознание, была невесомость и судорожно мигающие кровавыми всплесками аварийные лампы на пульте. Подсчитав потери и справившись с испугом, Марк стал искать пути спасения.

Из всего, что раньше работало в «Чайке», отвечали на его призывы только система жизнеобеспечения внутри корабля, носовая солнечная батарея и лазерная пушка. Корабль превратился в стационарный немой кокон, приспособленный для жизни человека, но запертый в плену ледяной глыбы. Система связи не работала ни на вход, ни на выход. Кричать в эфир «Спасите!» было бесполезно.

Единственная камера показывала звездное небо с полупрозрачными уступами по краю экрана. Корабль находился примерно в пяти метрах от поверхности. Огромные кристаллы сжимали его бока, комета крепко обнимала наглеца: «Ты хотел дружбы и любви? Получи! Мы будем вместе. Всегда». Новая подруга уносила молодого ученого все дальше от родной планеты. Но обещала вернуть его сюда через двести лет.

Прости, Земля!

Да, его тюремщица сдержала свои обещания. Вот она, Земля. Но, что-то было не так. Первый питательный коктейль, который пролился в желудок, прогрел глотку, разлепил пищевод, разбудил перистальтику, и она сейчас не давала сосредоточиться, бурля и возмущаясь. Но не это волновало пленника. Пристегнув себя к креслу, Марк приступил к вычислениям.

Что-то неправильно! Орбита кометы изменилась. Может быть, это он ее сбил с вечной траектории, прибавив массу корабля. Она уже не пролетала в восьмистах тысячах километров от его дома. Комета отомстила ему за вторжение долгим пленом, а теперь...

– О, Господи! Я лечу прямо на Землю! – Марк уставился на голубой полукруг, занимающий четверть экрана. Уже видны были спирали циклонов в атмосфере и очертания материков между ними. – Осталось три дня до встречи.

Три дня, и эти очертания содрогнутся, сдвинутся, качнется магнитная ось, огромная стометровая волна цунами пронесется по материкам, смывая все на своем пути, проснутся вулканы, небо почернеет от пепельных туч, закрывая солнце. И все это принесет он…

«Что же я сижу?! Надо срочно что-то делать. Надо сообщить…» – после аварии, все дальше улетая от Солнца и представляя свое возвращение, Марк собирался дать знать землянам о себе. Он все рассчитал заранее: время пробуждения от анабиоза, расстояние, с которого на Земле смогут заметить «морзянку» его лазерной пушки. Да, он хотел использовать исправное оружие, чтобы подать весточку. Правда, додумался об этом поздно, когда комета унеслась за орбиту Марса. Не предвидел он только этого. Того, что станет смертью для человечества.

Наверняка все астрономы уже зафиксировали приближение опасного объекта. Все космические войска готовы ликвидировать его. Скоро, совсем скоро комета пересечет точку Х, наиболее подходящую для уничтожени. Вон те три желтые точки, скорее всего, и есть ракеты, которые летят, чтобы взорвать угрозу.

Никто не знает, что здесь в ледовом плену сидит, обхватив себя за голову, пока еще живой бывший ученый Марк Галеев. Никто. О нем уже все забыли. Дежурный корабль «Чайка» просто пропал во вселенной два столетия назад по пути к Венере.

А что если сейчас он просигналит пушкой, обнаружив себя…, его станут спасать. Да, они обязательно станут его спасать! Земляне никогда не взорвут комету, зная, что вместе с ней убьют человека. Землянин может пожертвовать собой, спасая других, но никогда наоборот.

Но осталось всего три дня! Они будут спасать его и не успеют спасти планету. Никто не станет жертвовать всей планетой ради одного человека!

Ученый отстегнул ремни и вскочил. Ударился о потолок, пролетел к анабиозной камере и дальше к пушке. Сжав да боли в пальцах сенсорную панель настройки, Марк заплакал. Сейчас он отстреляет череду «точек» и «тире». Все человечество узнает, что он, Марк жив и находится здесь. Что выберет человечество? Убить его или себя?..

Конечно, его. Но дальше земляне будут жить с черным пятном на совести. А он все равно погибнет. Люди будут оправдываться, говоря себе: «Он сам виноват. Зачем он полетел к комете, никому не сказав? Зачем застрял в ней?» И им, все равно, будет неловко. А его имя станет вечным напоминанием чего-то постыдного. Нет! Никогда! Он погибнет, но это будет с пользой, а не со стыдом. Марку вдруг стало легко и спокойно.

– Эх, помирать, так с музыкой! Как жаль, «Чайка», что в твоих утробах нет водки. Или есть? Ладно, я шучу.

Повеселевший Марк вернулся к Земле на экране. Три точки стали ярче. Еще несколько часов, и они врежутся в ледовую глыбу стальными разрывными иглами, круша ее на мелкие искрящиеся в потоке солнечного ветра осколки. Жаль, что нельзя попрощаться. Заряда может не хватить на всё. Всё!

– Всё, Земля, прощай. Жаль, конечно, что я не посмотрел, как там у нас стало хорошо. Не сомневаюсь, что все хорошо. Мы же люди, не самоубийцы. Мы умные, добрые и сильные. Мы умные и сильные. Мы сильные! Да. А еще мы умеем любить…

Не прекращая говорить, Марк Галеев вернулся к пушке, развернул её внутрь кометы. Нацелил на дно трещины, в которой застрял корабль, и, поставив на максимум, включил лазер.

Он почувствовал, как содрогнулись ледяные клешни, заскрежетав по металлу и стискивая неблагодарного гостя. Он был еще жив, когда вздувшийся пар взрывал изнутри комету, а она, защищаясь, рвала и давила металлический маленький кокон вероломного пришельца.

Экспедиция завершена

Три космических корабля находились в десяти тысячах километров от кометы, когда она взорвалась и разлетелась в разные стороны мелкими градинами. Её прекрасный хвост, который всегда был повернут в противоположную от Солнца сторону, развернулся многоцветным веером во весь экран и исчез.

– Ёшкин кот! – воскликнул третий помощник командира и отскочил от экрана. – Метеоритную защиту на максимум! Тревога класса С! Сбор в центральном отсеке!

Через две минуты молодой помощник уже докладывал командиру, который тер глаза и пытался сдержать зевоту. Сон слетел мгновенно, когда информация дошла до сознания.

– На Землю сообщили?

– Так точно.

– Есть вероятность, что Галеев мог выжить после взрыва?

– Приборы зафиксировали множественные обломки металла небольшой величины. Корабль разорвало. Даже если ученый был жив до этого, после взрыва он погиб.

– Передайте на Землю, что мы возвращаемся. Спасательная экспедиция завершена… Черт! Как жаль! – седой командир устало поднялся с кресла и, тяжело ступая, прошел к шлюзу. У выхода оглянулся, стянул устало форменную фуражку:

– Он был жив. Это он взорвал комету, Марк Галеев. Слава герою!

Все три корабля повернули к Земле. Люди двести лет ждали комету, захватившую в плен их соотечественника. Они давно уже использовали изобретение великого ученого, отлавливая в просторах космоса ледяные астероиды и транспортируя их к станциям на Луне, Фобосе, Ганимеде и других естественных и искусственных спутниках.

Мишель Загорулько женился на Любочке, и они вместе продолжили дело своего пропавшего друга и любимого. Все человечество помнило гениального изобретателя. Его именем назвали новую планету, космический корабль, город, улицы. Двести лет люди придумывали способы его спасения. Наконец, было решено дождаться возвращения кометы и, освободив незадачливого путешественника, отбуксировать её к Луне. Но…

Слава герою!