Выбор

Летнее солнце ярко освещало веселенькую аляпистую кухню Алисы: зелёное, желтое, красное – пёстрое разноцветие, которое привело бы в шок гуру современного дизайна, но нравилось легкомысленной хозяйке, бывшей в это располагающее к смешливости утро отчего-то хмурой, болезненно бледной и озабоченной. Девушка готовила себе завтрак, мучаясь от безостановочных приступов тошноты и тяжких дум, преследовавших её последние несколко недель…

Одна из стен кухни была оборудована голографиеским экраном, на котором в режиме реального времени проводили экскурсию в клинике «ИСЭ» (это незамысловатое название осталось от аббревиатуры забытого всеми Института Солнечной Энергии). Девушка увидела лицо говорящего человека, оживилась и голосовой командой прибавила громкость звука: «Звук - шестнадцать!» Элегантный голографический мужчина тем временем уверенно стрекотал: «…Конечно, человек уже давно научился вторгаться в природу: мы используем недра Земли, люди принимают решение о количестве детей в семье, женщины бесконечно улучшают в себе то, что заложено природой! Ведь так?» Журналист – экскурсововд согласно кивал головой, а оратор с ещё большим воодушевлением продолжал: «То, что делают в нашей клинике – лишь логическое продолжение хода истории. Мы добрались до генетического устройства человека и научились выправлять… э… некоторые огрехи природы. Мы даём возможность человеку сделать выбор». Журналист раскрыл, было, рот, сверкнув белоснежной профессиональной улыбкой, чтобы что-то спросить, но интервьюируемый уверенным жестом остановил его и продолжил: «Мы знаем, что «природа экспериментирует», но знаем также, что человечество уже научилось этими экспериментами управлять. Мы не говорим, что мы волшебники, но кое-что можем уже сейчас. Мы научились выправлять генетический код неродившегося человека. Как, спросите вы. Пройдёмте, я кое-что покажу». Журналиста, которому на протяжении всей этой встречи не удалось проронить и слова, увлекли в сверкающий металлом зал, и на экране отобразилось нечто, напоминающее солярий. «В эту капсулу помещается женщина, имеющая негативный прогноз по поводу её ребёнка. На женщину оказывается концентрированное воздействие солнечной энергией …и…» - говорящий сделал выразительную паузу: «… Генетический сбой выправляется! Мы называем этих детей детьми Солнца!» «Фантастика!» - наконец-то вымолвил журналист: «То есть женщина рождает здорового ребёнка? А каковы Ваши гарантии?» Алиса отложила все дела, добавила громкости экрану, подалась всем телом врепёд и, казалось, превратилась в слух. «Да, родится здоровый ребёнок … или не родится вовсе». «То есть?» - деликатно уточнил журналист. «В небольшом проценте случаев беременность… ликвидируется. Солнечная энергия просто … растроряет плод. Но, во-первых, это случается редко. А, во-вторых, мы предполагаем, что такие случаи возникают тогда, когда солнечная энерия бессильна». Алиса побледнела, присела на стул и внимательно дослушала выступающего. Он много рассказывал о пользе процедуры, которую проводят в их клинике, коснулся её этической стороны, напомнив зрителям про духовную неоднозначность искусственного оплодотворения и эвтаназии и проведя замысловатые аналогии. Наконец, журналисту вновь удолось вставить словечко: «Господин Санду, скажите, а эта процедура безболезненна?» «Воздействие такой силы безболезненным для человеческого организма, к сожалению, быть не может. Но пациентке впрыскивается сыворотка, приводящая к временной потере памяти: после процедуры она не помнит о пережитом болевом шоке ровным счётом ничего. Так что – выбор за вами, дорогие пациенты! »

…Голографический экран погас. Алиса меланхолично налила чай и пробормотала самой себе: «Я гений! Ещё полгода назад этот Санду двух слов связать не мог… Про выступления на публикеи речи не было… А ведь про клинику он врёт! Или не врёт? … Нужно провести анализ интервью».

Экран резко засветился – на связь вышел муж Алисы: «Привет, дорогая! Я только что смотрел интервью Санду про его клинику. По-моему, - это наш шанс! Найди на восемьдесят четвертом канале. Вечером обсудим. Целую, пока!»

Алиса устало вздохнула. Проблема, которая мучила её после последней серии анализов, казалось, могла быть решена в мгновение ока. Её ребёнку – ещё не родившемуся ребёнку – ставили диагноз, связанный с генетической мутацией. Им с мужем дали три дня на размышления: они должны были сделать выбор: будут ли сохранять «плод», понимая все возможные риски, или… Алиса потеряла сон, а тут этот Санду с красивой сказкой… Но… были но…

… Первая встреча Алисы и Эндрю Санду случилась зимой, в разгар предновогодней суеты. Собственно, никакого Эндрю тогда ещё не было: на приём к Алисе записался Андрей Сундуков – застенчивый мужчина, работавший в какой-то богом забытой лаборатории. Он был наслышан об Алисе как о крутом специалисте, умеющим создать блестящего оратора из, казалось бы, безнадёжных экземпляров. На Алису работали лучшие стилисты, мастера нейминга (вот откула появился Эндрю Санду), но главной гордостью Алисы были скафандры – тренажёры. Ещё в студенчестве она писала работу про невербальные средства, вызывющие доверие собеседников. Эти скафандры были настроены на передачу этих жестов: клиент помещался в скафандр и часы напролёт они вынужденно разводил руки ладонями вверх, прикладывал руки к груди, выписывал округлые фигуры… пока привычка не становилась автоматической. Несколько месяцев упорной работы – и уверенный в себе, респектабельно выглядящий, соловьём заливающийся клиент отправляляся покорять социум. Санду был гордостью Алисы. Из блёклого учёного-неудачника он превратился в крутого предпринимателя… Но можно ли верить его словам? Да, все приёмы использованы верно: интонация, паузы, тон, руки, взгляд. Но что стоит за ними? Уверенность говорящего или профессиональная игра?.. Выбор между доверием и недоверием в данном случае был сложен. Алиса тёрла виски – почему-то нестерпимо разболелась голова…

… «Послушай, этот твой Санду – проходимец! У него нет даже элементарных лицензий на проведение «генетической коррекции»!» - Алиса сердилась и уже готова была разреветься злыми слезами. На Антона было жалко смотреть: «Алиса, но ведь столько положительных отзывов, столько хороших результатов… Давай попробуем!» «Грош цена этим отзывам! Это же огромный риск. А что, если врачи ошиблись? А что, если с нашим ребёнком всё в полном порядке? А если мы его потеряем – ты не думал обэтом?!» - рыдая, девушка выбежала из кухни, заперлась в комнате и рухнуда на кровать, обнимая любимую подушку, на которой был изображен логотип её фирмы: оранжевый человечек, распахивающий одной рукой створку в груди с весёлым сердцем внутри, а другой рукой прикасающийся к голове, которая представляла собой набор ящичков. Эмблема символизировала открытость души и порядок в голове… Алиса никогда не любила делать выбор между «головой» и «сердцем»… Но сейчас, похоже, придётся…

…Серое пасмурное утро. Серое здание клиники «ИСЭ». Серый трикотажный балахон на Алисе. Серое лицо… Накрапывал мелкий дождь, собиралась гороза… В вестибюле клиники приветливая девушка приняла документы у Антона и Алисы и проводила их до лифта, пояснив, что процедурная находится на четвёртом этаже – их там уже ждёт господин Санду. Алиса и Антон старательно отводили взгляд друг от друга…

… Санду сразу узнал Алису, обрадовался старой знакомой, застрекотал слова благодарности, но в какой-то момент осёкся. «Послушайте, Алиса… Я должен Вам кое-что сказать… Вы всё точно обдумали? Процедура, конечно, плёвая, но… риски… риски никто не отменял. Это серёзное решение, и у Вас ещё есть время сделать другой выбор!» - зашептал ей на ухо Эндрю. «Я предлагаю Вам немного повременить – пропустить вперёд другую пациентку, посмотреть, как всё пройдёт… а потом уж… самой, так сказать. Я предлагаю выбрать паузу». У Алисы совсем не было сил на ожидание, но накативший приступ дурноты заставил её присесть в кресло и согласно кивнуть головой. Тем временем в процедурную вошла женщина в легком золотистом комбинезоне, унизанном датчиками. Женщина легла на кушетку, которая вкатилась в капсулу, закрывшуюся с тихим чмоканьем. Санду сидел за пультом управления, представляющим собой огромный голографиеский экран, несколько компьютеров, обширную панель с кнопками, рычагами, датчиками. Ассистенты находились возле капсулы, спокойно выполняя свою работу. Равномерно гудели приборы, негромко переговаривались люди, комната была наполнена полусонным маревом, на улице шулестел чуть слушный дождь, как вдруг… за окном сверкнула гигантская молния, разорвавшая небосвод, а через несколько секунд оглушительно загрохотал гром. Электрический свет дёрнулся, казалось, только на мгновение, но этого было достаточно – волна паники мгновенно захлестнула помещение: панель заиграла бешеным блеском лампочек, мониторы поплыли столбиками цифр, голоса людей сделались громкими, а команды обрывочными… Сбой. Всё пошло не так… Алиса вжалась в кресло и почти не дышала. Антон замер рядом, вцепившись в плечо девушки… О них все забыли: персонал спасал ситуацию и … пациентку.

…Капсулу долго не могли открыть – электроника дала сбой. У Алисы в сумке вибрировал телефон, но она боялась шевельнуться. Вспотевшие сотрудники кое-как приподняли крышку капсулы, произошла сумятица, Алиса успела заметить перепуганные и растерянные лица и машинально потянулась в сумку за надрывающимся телефоном. Санду неловко качнулся в сторону, и Алиса увидела то, что ей видеть категорически запрещалось: в капсуле лежал золотистый комбинезон… женщина исчезла. Ледяной рукой Алиса поднесла телефон к уху и несвоим голосом прошелестела: «Да!?» «Алиса, извини что беспокою! Думаю, что это важно!» - в ухо ворвался взволнованный голос личного секретаря Юли: «Алиса, я сейчас разбирала почту. Они почему-то прислали письмо на адрес офиса. Не знаю. Вдруг это важно. Короче, это письмо из женкой клиники, они пишут, что приносят извинения, но в твоих анализах была допущена ошибка. Ты что-нибудь понимаешь? Извини, я звоню – думаю, что это может быть важно…» Юлия вещала ещё какое-то время – Алиса не слушала – она теряла сознание, шепча: «Выбор… выбор…»