Как сэр Джон и Мотыга сокровища искали

1.

Рыцарь без страха и упрека, Герой Заставы Утопленников, уничтожитель Драконов Подземного Мира и вообще всеобщий любимец и народный герой, Сэр Джон, с бранью, которую мы не будем здесь передавать из приличий, поскользнулся и грохнулся на собственный зад, учинив в глубинах склепа такой шум, что эхо от него все еще давало о себе знать, когда он поднялся и высказал все, что думает о тех криворуких умельцах, которым доверили укладывать пол в этом помещении. Умельцы эти, может, и хотели бы что-то сказать в свою защиту, но никак не могли, поскольку сами давным-давно умерли.

Продолжая тихонько поругиваться, Сэр Джон медленно пробирался сквозь тьму, время от времени запинаясь о неровности, натыкаясь лицом на паутину и стараясь не отпускать стену, найденную на ощупь и остававшуюся для него единственным ориентиром. Кроме скрипа доспехов и слов, явно подчерпнутых из словарного запаса какого-то сапожника, вперемешку с молитвами об избавлении от крыс, которым, если соблаговолят боги, давно здесь нечего есть, ничто не нарушало тишину склепа. Наш герой уже начал подозревать, что карту, приведшую его в это совершенно неприятное место, рисовали те же люди, которые укладывали в нем пол, когда его ушей достигли едва уловимые звуки. Приободрившись, Сэр Джон двинулся на поиски их источника.

Спустя еще какое-то время, звуки из глубин склепа стали различимее. К большому удивлению Сэра Джона, звуки эти стали складываться в музыку, и не какую-нибудь, а самого отвратного сорта. Приличные люди, заслышав подобное, неизменно страдали свернувшимися в трубку ушами, после чего выстраивались в очереди к разномастным целителям, предлагавшим за разумную стоимость вернуть ушам нормальную форму. Сэр Джон не относился к числу любителей такой музыки, однако и назвать его приличным человеком ни у кого из тех, кто знал его достаточно близко, язык бы не повернулся, а потому ушам его ничего не грозило. Впереди слабо забрезжил свет, стали различимы очертания коридора. Сэр Джон взялся за рукоятку меча, украшенную драгоценными камнями, и стал пробираться дальше, стараясь не шуметь, впрочем, без особого успеха. В конце коридора обнаружился поворот, за углом которого и находились источники света и музыки. Кто бы там ни был, похоже, он обосновал себе в склепе жилище. Сэр Джон аккуратно выглянул за угол.

Глазам его предстала освещенная факелами комната, обставленная разномастной мебелью и украшенная картинами и гобеленами, сочетающимися друг с другом как яблочный пирог с дешевым горьким элем, которым и наслаждался единственный обитатель этого странного дома. Впрочем, одного взгляда на этого обитателя было достаточно, чтобы дать объяснение происходящему. В середине комнаты в кресле, поеденном пес его знает какими созданиями, сидел здоровенный тролль. Рядом стоял деревянный столик, на котором расположились: наполовину съеденный жареный скунс, видавший лучшие дни граммофон, издающий музыку, вблизи звучавшую еще отвратительнее, а также большой кубок, украшенный резьбой, изображавшей судьбу каких-то современников его создателя. Хозяин помещения отпил темной жидкости, плескавшейся в кубке, и довольно хрюкнул.

Снизу послышался шорох. Когда отважный Сэр Джон опустил глаза, его охватила мелкая дрожь. На пыльном обитом железом сапоге сидел мышонок и с любопытством смотрел черными глазами-бусинками на его хозяина. Инстинктивно, не задумываясь ни на секунду, Сэр Джон дернул ногой, пытаясь сбросить с себя непрошеного гостя. На мгновение мир словно остановился, и единственными движущимися вещами были мышонок, ловко приземляющийся на все четыре лапки, железный сапог, слетающий с ноги, и губы рыцаря, закладывающего основу такому сложному ругательству, что иные специалисты могли бы задуматься о том, чтобы отнести его к какому-либо литературному жанру. Сапог пересек по воздуху половину комнаты и, пусть немного, но улучшил мир, разнеся на детали и осколки хрупкую конструкцию граммофона. Корпус его, отлетев в свою очередь к стене, опрокинул одну из подставок с факелом. Задетый пламенем падающего факела гобелен, словно (и вероятнее всего) принадлежавший некогда человеку с самым странным вкусом на свете, загорелся.

Тролль поднял глаза и встретился взглядом с Сэром Джоном, державшимся за угол и стоявшим на одной ноге. В горле его заклокотало, и коридоры склепа огласило злобное рычание. Брошенный обратно сапог со звоном впечатался в шлем рыцаря, повалив того на пол.

2.

Задумываясь о превратностях своей судьбы, Сэр Джон чаще всего приходил к выводу, что во всем виновата его мать, с раннего детства (по мнению самого Сэра Джона) воспитывавшая его неправильно. Вот и сейчас, вися вниз головой в огромной когтистой лапе тролля, и стараясь не вдыхать зловоние, шедшее из рычащей пасти, он на секунду задумался, не привели ли действия матушки тем или иным образом к тому положению, в котором он оказался. От размышлений его отвлекла полусъеденная тушка скунса, ткнувшаяся ему прямо в лицо.

- Ты чаво тут нюхаешься, человечишка, - рычал разъяренный потерей краденого имущества тролль, - ты зачем музыку поломал?!

Основным аргументом тролля по-прежнему оставалась тушка скунса, и с каждым тычком аргумент этот становился все серьезнее. Украшенный камнями меч выпал из рук почти сразу, и Сэру Джону не оставалось ничего, кроме как включить дурака:

- Простите, пожалуйста, господин тролль, заблудился я, честное слово, а сапог, так тот случайно слетел - крысу окаянную сбрасывал, видели бы вы ее, крысу эту, размером с теленка! – Сэр Джон тараторил, пытаясь свалить на тролля больше информации, чем тот был способен переварить. Однако, как назло, этот тролль был, по всей видимости, слишком умен для подобных уловок. Сэр Джон нисколько бы не удивился, если бы оказалось, что тролля воспитала его, Сэра Джона, матушка.

- Я тебе, человечишко, покажу, как враками заниматься! А ну, говори, засранец, зачем пожаловал, не то засуну тебе этот твой сапог знаешь куда?!

Уже почти ничего не осталось от скунса, почти весь он был размазан по лицу и доспехам рыцаря, а потому тролль схватился за кубок и уже замахнулся им.

- За кубком! За кубком! – крикнул Сэр Джон, мысленно приготовившись к тому, что сейчас его если и не убьют, то уж наверняка покалечат, ведь кубок был совсем не маленький, а в руке тролля представлял собой грозное оружие.

Тролль почесал затылок, сунул кубок в карман жилетки и отпустил вяло трепыхающегося рыцаря. Со звоном, словно телега с кастрюлями перевернулась, тот повалился на землю. Едва придя в себя, он принялся искать взглядом свой меч, и к большому огорчению обнаружил его в руке тролля, ковырявшего им в зубах, словно зубочисткой. Тролль снова занял свое кресло и с интересом посмотрел на Сэра Джона.

- А на кой он тебе сдался, стакашок-то этот? Валялся тут, пылился, покуда я его не нашел в мусоре, когда сюда… тово… как эт на вашем-то наречии? Заселился, во! Никому не был нужон. А тут нате вам, полезли, один за другим. Дружок твой, небось? – толстым пальцем тролль указал рыцарю на кучу мусора в дальнем углу комнаты. Среди гнилых тряпок и костей животных виднелся человеческий череп, - Заходил тут, с месяцок тому, такой же, как ты, банка с килькой. Ну я его тово, по башке-то угомонил.

Пока Сэр Джон делал вид, что отряхивается, пытаясь придумать ложь поубедительнее, тролль разглядывал рисунки на кубке. К несчастью Сэра Джона, сюжет на кубке был предельно прост: фигурка, похожая на человека, клала кубок в отверстие в стене, та поднималась, открывая доступ к тому, что, по всей видимости, было сокровищем. Последняя картинка изображала человечка, открывшего выгравированную сокровищницу: тот показывал большой палец. Сэр Джон так и не успел придумать достойного объяснения, когда тролль вновь загромыхал:

- Так это чево ж, стакашок-то дверку к сокровищам открывает?

Сэр Джон, поджав губы, посмотрел на тролля. Тролль, ухмыляясь во всю пасть, посмотрел на Сэра Джона. Глаза обоих горели жадностью, оба размышляли, как обмануть другого и забрать все сокровище.

- А где ж дверка-то, ммм?

- Сожрешь меня – не узнаешь.

- Могу и ножонки тебе переломать, человечишко.

- Могу и наврать.

В наступившей тишине человек и тролль сверлили друг друга взглядом.

- Пополам?

- А откуда мне знать, что ты меня не кинешь?

Пару секунд тролль размышлял, потом швырнул меч к ногам рыцаря, словно это была игрушка.

- Смотри не выдумай чево, человечишко. Раздавлю – ухнуть не успеешь. Тебя как звать-то?

- Сэр Джон.

- Вместе пойдем, человечек Жон. Меня Мотыгой звать.

Тролль подошел к Сэру Джону и протянул ему волосатую зеленую лапу. Сэр Джон, надеясь, что рука останется при нем, аккуратно пожал огромный палец.

3.

Весь следующий день погода стояла дивная. Человек и тролль шли по живописным зеленым лугам, перемежаемым тенистыми рощицами. Дорог сторонились, стараясь не попасться каким-нибудь вооруженным путникам или патрулям – троллей никто не любил, и, в общем-то, было за что.

К полудню приблизились к реке, весело журчавшей по камням. Сэр Джон сунулся было переходить ее вброд, но был остановлен своим зеленым спутником:

- Посередь реки глубоко, не перейти. Нужон мост.

Пока шли вдоль реки, Мотыгой было озвучено наблюдение, что Сэр Джон не из этих краев, поскольку все местные жители про реку знают. Сэр Джон озвучил встречное наблюдение, мол, Сэр Тролль лучше бы окунулся в эту самую реку, да желательно с куском мыла. Дорогу до моста коротали наблюдениями, касающимися различных качеств как самих путников, так и их родственников. Сэр Джон как раз объяснял Мотыге, что именно он думает о его мнении, когда тот, остановившись, махнул ручищей. Впереди виднелся деревянный мост.

Мост представлял собой полусгнившую, хлипкую деревянную конструкцию, державшуюся, по всей видимости, на честном слове делавшего его плотника. Надеясь про себя, что старая развалина не выдержит тушу тролля, рыцарь поспешил пересечь мост. Туша тролля что-то рычала вслед, топая позади, однако Сэр Джон уже ступил на мост, и шум реки заглушил слова. Мост уже почти был пересечен, когда по обеим сторонам из-под него вылезли двое верзил. Один из них держал в руке топор, второй – заточенную на конце ветку. Снова тролли.

- Дальше ход платный, - сообщил первый.

- Выворачивай карманы или уматывай, - добавил второй.

«Что ж вас тут развелось-то?», - подумал Сэр Джон.

Мост зашатался и с протяжным скрипом просел. Тролли уставились за спину рыцаря.

- Проваливайте к псам, мелюзга, - раздался рычащий голос, - человечишко идет со мной.

По сравнению с Мотыгой эти двое и вправду были мелковаты, однако среди здоровяков Сэр Джон почувствовал себя крошечным. Тролли из-под моста оскалились. Мотыга хрустнул пальцами. В наступившем безмолвии шум реки казался оглушительным грохотом. А дальше все произошло в считанные секунды.

Раз: тролли, подняв оружие, бросились на путников.

Два: зашатался и заскрипел, проседая к самой реке, ненадежный мост, для которого и одного тролля было с избытком.

Три: с громким треском развалились опоры, и все четверо повалились в реку.

Мотыга не соврал: течение оказалось таким сильным, а река такой глубокой, что даже здоровяки-тролли не удержались и, гонимые рекой, понеслись все быстрее и быстрее. Сэр Джон, будучи единственным, кто оказался в тяжелой броне, камнем пошел на дно. Бесполезны были его попытки, барахтаясь, ухватиться за обломки – те выскальзывали и мигом уносились прочь.

Сэр Джон уже почти распрощался с жизнью и собирался совсем отдать концы, когда почувствовал, как что-то сдавливает его ногу. Спустя секунду зеленая ручища вышвырнула его на берег, да с такой силой, что тот проехал еще пару метров на спине, приложившись затылком о торчащую корягу. Мотыга, отряхиваясь, выбрался следом. Двух других троллей и след простыл. Глядя, как Сэр Джон откашливается, явно наглотавшись воды, Мотыга, качая головой, проворчал:

- Будешь знать, как бегать.

4.

В деревне «Большие Вши» полным ходом шло ежегодное большое празднование дня урожая. Событие это было известно на всю округу - на него собирались жители обеих окрестных деревень. На главной площади проходил турнир за право называться «Большими Вшами». Участники от деревни «Малые Вши» очень надеялись на победу, которая уходила от них уже который год подряд. Гости из деревни «Соловьи» предпочитали в турнире не участвовать вовсе.

Чуть поодаль сколотили помост, на котором приезжий театр показывал очередную часть спектакля «Лига Мстителей». Новую часть делали каждые полгода и показывали ее повсюду, собирая толпы зрителей. Сюжет всегда был примерно один и тот же, менялись только костюмы, имена героев и злодеев, переписывались диалоги, чтобы не звучали слишком уж похоже. Ажиотаж всякий раз был необыкновенный.

Мотыга наотрез отказался идти в деревню, оставшись ждать Сэра Джона в лесу неподалеку. Он и не возражал – даже если жители деревни избавят его от настырного тролля, прогнав того толпой с факелами, совсем не факт, что кубок-ключ после этого останется рыцарю. Поднять обоих на вилы и забрать себе все ценное, напротив, было вполне в духе местных жителей. Тем не менее, нужно было пополнить припасы, да и по настоящей кровати Сэр Джон уже давно скучал. С Мотыгой договорились встретиться на следующий день в том же месте, где и разошлись.

Мысленно проклиная фестиваль и жадных торгашей, в честь праздника поднявших цены в полтора раза, Сэр Джон закупил все самое необходимое и, спросив дорогу, отправился в таверну. По пути он успел три раза (еще один раз успел, но не совсем) увернуться от ведер с нечистотами, сливаемых из окон верхних этажей домов. Однако, зная нрав деревенских мужиков, у которых под действием эля и настоек все время чесались руки схватиться за вилы и топоры, продолжал помалкивать. Проходя мимо помоста с актерами, Сэр Джон краем глаза заприметил фигуру в капюшоне, следующую за ним. Не показывая виду, рыцарь двинулся дальше.

В таверне было людно, но не слишком. Несколько жителей постарше, заняв один из столов, обсуждали фестиваль и местные сплетни. За другими столами сидели путники, торговцы, их помощники да разный сброд, привлеченный праздником. Сэр Джон занял место недалеко от сплетничающих стариков, откуда было удобно поглядывать за входом. Фигурка в капюшоне не заставила себя ждать. Зайдя в таверну, преследователь, не глядя на рыцаря, занял место у окна и принялся делать вид, что никто из присутствующих ему неинтересен.

Подошла хозяйка таверны, поинтересовалась, чего пожелает гость. Заказав пинту эля, Сэр Джон поинтересовался наличием свободных комнат. Услышав цену, он вскинул было брови, но, вспомнив о вилах и топорах, прикусил язык. В конце концов, пришлось раскошелиться - ночевать в каком-нибудь сарае или на улице ему вовсе не улыбалось. Заказав поесть, да небольшой бочонок эля на завтра (обещал Мотыге проставиться за то, что тот вытащил его из реки), Сэр Джон прислушался к разговору стариков.

- Девчонку выцепил на днях, ух! Да я, когда молодой был, на таких и смотреть боялся, - хвастался сгорбленный беззубый старикашка, - эти фестивали и сборища, скажу я вам, девки сами в руки идут!

- Правду говоришь, - вторил ему сидящий напротив седой старец с бородой до живота, дрожащей рукой ставя на стол кружку, - и делать ничего не нужно, бабенки так и запрыгивают!

- Это еще чего! – третий старик, похоже, был глуховат, по крайней мере, говорил он так громко, что сидящие за соседними столами стали оглядываться, - Захожу, значится, вчера вечером сюда же, в трактир то есть. Чу! Сидят за столиком две девчули! Поставил им винишка, слово за слово, да обеих на сеновал и утащил!

- Врешь ты все, собака! – завопил первый, - видели мы с Томом вчера тебя, спал ты в куче навоза за конюшней с обеда.

- А вот и не вру! – глухой старик, возмущенный такими словами, грохнул кулаком об стол, - то до обеда было!

- А где ж ты денег-то взял, - засипел бородатый, - неделю уж пьешь за мой счет, все расплатиться не можешь! А тут посмотрите-ка, угощает он! Да ты бы и мать родную водой не угостил!

- Ты мне про мать-то поговори! – разбушевался глухой, - твоя-то пока жива была, все Вши ходили к ней: и Большие и Малые!

- Все ходили, а у тебя одного денег не хватило, - усмехнулся седой, - тебе бы их не хватило, даже попади ты в Кобольдову Яму, пропил бы все.

Сэр Джон навострил уши. Поморщившись от воспоминания о том, какую цену пришлось заплатить старухе-провидице, он достал из поясной сумки карту, ведущую к склепу, на обратной стороне которой размокшими после недавнего падения в реку чернилами было нацарапано:

Когда за сокровищем, милый, пойдешь

В Кобольдовой Яме его ты найдешь

Будь аккуратней, смотри, не помри,

Ко мне за добавкой скорей приходи

Встреча со старухой-провидицей, безусловно, была травмирующей. Сэр Джон поклялся своими руками задушить старую жабу, если она соврала. А пока же…

- Хозяйка! Налей-ка скорее моим друзьям, да чего поприличнее! – Сэр Джон пересел к удивленно уставившимся на него старикам. Представившись королевским картографом, стал расспрашивать о Кобольдовой яме. Старики сперва недоверчиво отнеслись к новому знакомому, однако выпивка и еда быстро сделали свое дело, и вот уже Сэр Джон и впрямь стал их лучшим другом, которому они с заботой о деталях поведали, как пройти к разлому, называемому Кобольдовой ямой в память о рудниках, которые давным-давно принадлежали кобольдам и их «Золотокопательной Компании». Расспрашивая об опасностях, которые можно встретить на пути, он совсем позабыл о своем преследователе, скрывавшем лицо под капюшоном. Кошачьей походкой тот прошел вдоль столов, легким движением срезав с пояса увлекшегося разговором рыцаря кошелек, столь же незаметно проскользнул к двери и был таков.

5.

На следующий день Мотыга выбрался из под еловых веток, которыми укрылся на ночь, потянулся и посмотрел по сторонам. Щебетали птички, бабочки в великом множестве порхали над цветами, в тени раскидистых елей, пользуясь прохладой, занимались своими делами существа поменьше, вдалеке приближалась, с криками, толпа людей. В общем, место это было просто сказочным. Мотыга потянулся к кусту с ягодами, когда вдруг… стоп! Толпа людей? Тролль резко обернулся.

По зеленому лугу с вкраплениями полевых цветов к нему приближался Сэр Джон. Доспехов на нем не было вовсе, что позволяло ему развить невиданную до сих пор прыть. Он бы, наверное, мог бежать и того быстрее, да мешали ножны с мечом, болтающиеся за спиной и стучащие рыцаря по бокам, да бочонок, который тот не выпускал из рук. Следом за ним с криками, бранью, и, что немаловажно, с вилами и топорами, бежали жители окрестных деревень, и по виду их было ясно, что они чем-то очень расстроены.

Сэр Джон поравнялся с Мотыгой, метнул тому бочонок и, не сбавляя скорости, бросился прочь. Тролль неуклюже припустил следом. Толпа взвыла – поднять на вилы тролля всегда считалось хорошим делом.

Впереди показалась река, на берегах которой до сих пор виднелись обломки моста. Сэр Джон лихорадочно соображал, куда деваться. Мотыга на бегу подцепил когтем крышку бочонка. С шипением тот обдал его пеной, мгновенно опустев наполовину. Окрестности огласил вой тролля, столь горестный, словно тот потерял любимого друга. Влив в себя остатки, Мотыга метнул бочонок в толпу. Кто-то вскрикнул.

Сэр Джон, добежал до реки и оглянулся. Пути к спасению не было. Положив руку на рукоять меча, он приготовился забрать с собой на тот свет столько преследователей, сколько сможет. Оплакивая потерю протяжным воем, приближался Мотыга, по пятам за ним неслись преследователи. «Что ж», - подумал рыцарь, - «с троллем мы, по крайней мере, заберем с собой побольше этих идиотов». Мотыга, не останавливаясь, протопал мимо. Не переставая выть, он сиганул в воду, подняв фонтан брызг. Быстрое течение понесло тролля прочь. Не раздумывая, Сэр Джон прыгнул следом.

Река быстро понесла наших героев. Один из преследователей прыгнул следом, однако остальная толпа остановилась. Люди стояли на берегу, посылая беглецам вслед проклятья и потрясая в воздухе кулаками и инструментами, но следовать за ними больше никто так и не решился. Единственный храбрец, которого течение тащило следом за рыцарем и троллем, бранился теперь уже на своих товарищей, безуспешно пытаясь грести в сторону берега.

Сэр Джон расслабился, позволив реке уносить его все дальше и дальше. Толпа осталась далеко позади, а брошенные в таверне из-за спешки доспехи уже не тянули его на дно. Откинувшись на спину, он поглядел на плывшего следом парня, еще недавно угрожавшего раскроить ему череп, и погрозил ему кулаком. Оставшись один, тот смотрел на него, как кролик на удава. Сэр Джон стал разглядывать облака и пейзажи вокруг. Так плыли около часа.

Наконец, впереди раздался окрик Мотыги. Река расширилась и стала мельче, позволив путникам выбраться на берег. Тролль стоял по пояс в воде, протягивая руку рыцарю. Ухватившись за нее, Сэр Джон стал выбираться из воды. Их преследователь вовсю греб к другому берегу.

- Пускай проваливает, нескоро он теперь вернется домой, - Сэр Джон сплюнул на землю.

- Эт чем ты их обозлил-то?

- Какая-то сволочь стащила кошелек, а хозяйка таверны давай горланить, мол, я ее обокрал, заплатить-то ей было нечем. Я и глазом моргнуть не успел, а местные уже собрались меня вешать. Доспехи жалко - стоят как вся их дрянная деревня, небось, а пришлось бросить.

Покачав головами, оба двинулись в путь.

6.

Из невнятного и полного небылиц разговора со стариками в таверне Сэр Джон уяснил главное: кто бы ни отправлялся к Кобольдовой Яме, никто оттуда не возвращался. По дороге два искателя сокровищ гадали, что же там могло завестись. Сэр Джон был уверен, что это, конечно же, дракон (кто еще мог прогнать хозяев каменных недр и сторожить клад?), однако Мотыга усомнился в этом, сказав, что это, во-первых, плагиат, а во-вторых, драконов уже давно повывели браконьеры. Услышав это, Сэр Джон очень удивился:

- Где это ты слово такое выучил: «плагиат»?

- В армии служил, катапульту там катал, много узнал. Много учил.

- А что ж ты больше не служишь?

Мотыга покачал головой:

- Не служил. Рабом был. На цепи. Как-то пошли в осаду, не упомню уж, чего брали, замок какой-то. А те ночью возьми и вылазку устрой, да меня и освободили. Я своего погонщика тогда в катапульту зарядил да об стену расшиб. А потом бежал.

Сэр Джон порадовался за систему образования, которая и тролля сделает интеллигентом. Поспорили на бочку эля, кого они встретят: дракона или же кого другого.

Чем ближе они были к Кобольдовой Яме, тем скуднее и невзрачнее становились окружающие их пейзажи. Вдобавок ко всему, поднимались в гору, и уже через несколько дней после речного побега стало ощутимо холодать. Мотыге, похоже, холод был нипочем, а вот Сэру Джону, идущему в легкой рубашке, становилось все тоскливее. Припасы, палатку и теплую одежду, купленные в деревне, ему пришлось бросить вместе с доспехами, потому ночью он не мог даже толком укрыться. «А вот разрешила бы мне мать пойти учиться на волшебника, сидел бы сейчас в теплой башне, наколдовал бы себе нормальный ужин», - думал Сэр Джон, стуча зубами от холода.

Наконец, Мотыга сжалился (а может быть просто устал разводить костры по двадцать раз на дню) и, оторвав кусок той здоровой тряпки, которую носил сам, отдал ее Сэру Джону. Тот с радостью укутался ею, хоть от нее и пахло так, что начинало тошнить.

До цели, если судить по карте, оставалось дня два пути, когда они подошли к выцветшей обветшалой вывеске, гласившей: «Добро пожаловать в Кобольдову Яму – Вам здесь не рады». Под надписью был изображен чумазый кобольд в шахтерской каске, строго взирающий на всякого, кто подходил к знаку. Под ним и решили устроить привал. Пока разводили костер и устраивались, никто из них не заметил, что из-за деревьев за ними наблюдали две пары глаз.

7.

- С тебя бочонок, - прошептал Сэр Джон.

У входа в заброшенный рудник, подставив живот нечасто появляющемуся в этом месте солнцу, спал дракон. Здоровенная зверюга размером с небольшой замок. Шкура его была темно-серой с бронзовым отливом, а спину до самого хвоста покрывали шипы, концы которых зловеще поблескивали на солнце. Вокруг все было усеяно костями, среди которых попадались и человеческие.

- Нам его не грохнуть никак, - прошептал Мотыга. Сэр Джон впервые услышал, как шепчет тролль. «Останусь жив – всем похвастаюсь», подумал он, вслух же ответил:

- И не прокрасться.

Тихонько отойдя подальше, ушли в рощицу неподалеку и, устроившись на опушке, стали думать, как отогнать дракона.

От размышлений их отвлек треск сучьев. Сэр Джон едва успел обернуться, как на него обрушилась тяжелая, рычащая, изрыгающая проклятья масса, намертво пригвоздив его к земле. Еще одна фигура бросилась к Мотыге, с разбегу впечатав кулак ему в лицо. Сэр Джон пытался дотянуться до меча, но державшая его тварь не давала толком пошевелиться, а, по-видимому, заметив потуги рыцаря, оглушительно зарычала прямо в ухо. Краем глаза он видел, как фигура, оказавшаяся троллем, продолжала трудиться над Мотыгой, которого тоже застали врасплох.

- Нашлись, крысеныши, ну вам щас устроим! Покажем, как мосты ломать!

- Мы на том мосту четыре года работали, бед не знали, пока вы не заявились!

Сэр Джон почти задохнулся, когда совершенно внезапно тролль, державший его, бросил свое дело и стал пятиться в сторону своего товарища, испуганно глядя вверх. Тот продолжал мутузить Мотыгу, не замечая ничего вокруг. Огромная когтистая лапа схватила пятящегося тролля и унесла прочь. Раздавшийся вой быстро прекратился. Услышав его, второй тролль отвлекся и поднял голову. Рот его разинулся в ужасе, и в следующее мгновение та же огромная лапа грохнула по нему, тут же расшибив в лепешку. Мотыга едва успел отскочить прочь и избежать той же судьбы. Над деревьями, оскалив пасть и глядя прямо на путешественников, возвышался дракон, разбуженный криками и шумом.

Дракон встал на задние лапы и набрал воздуха. В приоткрытой пасти появились отсветы разгорающегося пламени. Сэр Джон пискнул: «Мама!» и закрыл глаза.

Шли секунды, а пламя все не прекращало их существование, и, кажется, вовсе ничего не горело. Сэр Джон открыл глаза.

Дракон держался за верхушку высокой сосны и тяжело дышал. На человека и тролля он уже не обращал внимания.

- Маленькие паразиты, - прорычал он, - Ух, погодите, отдышусь, точно сожру!

Дракон прикрыл глаза и крепче взялся за дерево. Дыхание его становилось все тяжелее, пока вздымались все меньше. Дракон оступился, отпустив дерево, оступился еще раз, повалился на землю и замер.

С опаской подошли поближе. Сэр Джон потыкал мечом в вываленный язык. Мотыга постучал дракона по носу. Никакой реакции.

- Сами боги помогли нам, - с благоговейным трепетом заключил рыцарь. Тролль согласно покивал. Пошатываясь, оба двинулись к руднику.

8.

Через некоторое время дракон шевельнул веком. Дернул лапой. Медленно задышал. Со второго раза тяжело встал. Посмотрел по сторонам – так и есть, под задней лапой оказался куст шиповника. Аллергия на шиповник всегда была слабым местом этого дракона.

Решив не испытывать судьбу, дракон, отойдя подальше, взмахнул крыльями. Лететь было тяжело, но и оставаться было рискованно. Если человек не найдется, то он расскажет о своей находке, а такие новости расходятся крайне быстро. Иметь дело с охотниками дракону совсем не хотелось.

Человек тем временем был совсем недалеко. В глубине рудника Сэр Джон подошел к двери, на которой висела табличка «Склад номер 3». Сзади подошел Мотыга, катя за собой тележку, найденную здесь же. Сэр Джон вставил кубок в отверстие в двери и старинные механизмы пришли в движение. Каменные створки поползли вверх, открывая проход.

Несколько секунд человек и тролль любовались открывшимся им зрелищем, а потом пустились в пляс. Эхо радостных криков еще долго гуляло в глубинах рудников. Солнце садилось над Кобольдовой Ямой, и на фоне его виднелся удаляющийся силуэт дракона.