Нарисованные Звезды

Сколько прошло времени с того дня, когда я начала мечтать об этом? Сколько вечеров я не могла решить: какой образ мне нравится больше? Как много времени было потрачено, чтобы слепить в своей душе того, кто предназначен мне? Хотя, точнее, кому отдана я. Как же много я сражалась сама с собой, чтобы попытаться определить, кого я жду больше: умного и холодного? Доброго и веселого? Отстраненного и таинственного? Все сразу? Важно ли мне, насколько он будет красив? И бывают ли красивые или некрасивые драконы?

Как же это было сложно. Так мне казалось до того момента, как настал этот самый день. И оказалось, что самое отвратительное – это узнать правду. Какая бы она ни была, она раз и навсегда разобьет все мои грезы и мечты на осколки. Что бы я ни делала после – я буду знать, что меня ждет. Я буду смотреть прямо в свое будущее. Там уже не будет места мечтам. Так мне казалось.

— Виолетта! – голос бабушки звонко разлетался по всему дому, уверенно выдергивая меня из моих грез, надежд и страхов. Реальность.

— Что? – я лежала на кровати, раскинув руки в стороны и смотря в потолок – на нем было множество нарисованных звезд. И ночью они сияли. Но днем же были блеклыми и скучными. – Я собираюсь!

— Ты уже час собираешься! Встань хотя бы с кровати и начни. Он прибудет в течение пары часов! – удаляющиеся шаги и тихое ворчание.

Я со вздохом села и приняла правоту бабушки Аньи. Отступать некуда. В прямом смысле. Да и на самом деле мне стоило скорее познакомиться с ним. Как в прорубь. Раз – и все позади.

Вздох. Кровать скрипнула от моего падающего тела.

— Вила!

— Да я иду!

Выхода у меня никогда и не было. С самого начала.

Спустя вечность сборов, придирок, подготовки и сервировки подноса, который с трудом удалось удерживать в руках, идя по узкой тропинке среди скал, я наконец очутилась у входа в горную пещеру. Он был непримечательным и небольшим. Но бабушка говорила, что внутри это огромный лабиринт и другой вход воистину исполинский. Чтобы дракон любого размера легко приземлился.

Я сглотнула. Господи, почему так страшно? Нет, в плане, это не удивительно. Нервничать перед встречей с отцом твоих будущих детей – это, наверное, вполне естественно, но… Мой живот, кажется, сейчас свернется морским узлом. И зачем я завтракала? Как же меня тошнит!

Шаг. И еще один. И еще. Господи, кто делал этот тоннель таким длинным? Зачем вообще нужно было делать такие запутанные системы пещер, если до этих мест в принципе добраться целая проблема, а найти вход, заранее не зная его расположение, почти нереально? Наверное, это просто природный садизм строителей. Или шутка природы. Чтобы, когда идешь вся на нервах, растянуть это удовольствие! Ой… Свет!

За очередным поворотом меня уже ждали. Ну, вернее будет не так. Я просто неожиданно оказалась в большом каменном зале. Если тоннель был слабо освещен сиянием прожилок в камне, то тут все было освещено свечами и факелами. А также камином. Огонь был явно магическим, ибо дымохода не было, как и самого дыма.

Он стоял в плаще спиной ко мне. Я видела лишь высокую, широкоплечую фигуру. Белые длинные волосы разметались по плечам и спине. У меня затряслись коленки.

Прежде, чем я уронила поднос, он резко обернулся и неведомым мне способом исчез с того места, где стоял, будто его там и не было, и материализовался прямо у меня перед носом. Вес подноса резко пропал с ладоней. Он его забрал, внимательно смотря на меня своими светлыми голубыми глазами. И его легкая улыбка на тонких губах… Господи. Почему он такой красивый?

Я не могла толком дышать, живот предал меня окончательно, мне оставалось стоять, ощущая, как пылают мои щеки, а он лишь немного отодвинулся от меня. Я перевела взгляд в пол, но чувствовала, что он на меня смотрит. Это подтвердилось, когда я на мгновение подняла глаза.

Он правда красивый… Когда я уже грозилась превратиться в алый помидор, он наконец отошел от меня обычным человеческим способом и поставил поднос на большой обеденный стол.

— Привет. Называй меня Кай. Ты ведь Виолетта? — тихий, не грубый, но хрипловатый голос. В этот момент желудок сделал очередной кульбит. Еще немного и я рисковала показать весь свой завтрак.

— Я. Да, – чтобы точно быть уверенной в своем ответе, я еще и кивнула. Нельзя доверять своему голосу. Не сейчас. Не сегодня. Не при нем. Мои мечты лопнули, словно ненадежный пузырь: все мои предположения и фантазии были ничем по сравнению с реальностью. Как нельзя было сравнить реальный глоток холодной колодезной воды и воспоминания о нем в жару.

— Отлично, — мужчина снял полотенца с подноса, сел, сложив руки на стол, и вздохнул. – Садись, пожалуйста. Постарайся принять тот факт, что это место точно такое же твое, как и мое. И нам оно пока что одинаково чужое, хорошо?

— Хорошо, – я послушно села на стул, оказавшись напротив Кая. Мне нужно было немного расслабиться, но на смену просто панике пришла она же, но целенаправленная. Я не знала, что делать. Мужчина же в упор смотрел на меня, но за мгновение до того, как мне это стало совсем невыносимым ввиду пылающих щек, он с улыбкой принялся рассматривать еду.

— Если правильно все понял, я вовремя. Ты уже достаточно взрослая. Тебе около двадцати? – дракон, а, несмотря на его человеческую плоть, это был самый настоящий дракон, принялся за еду.

— Девятнадцать. А тебе? – это была автоматическая реакция, но сейчас она казалась настолько не к месту, что я покраснела еще сильнее, до кончиков своих заостренных ушей. Он лишь засмеялся. Но от такой его реакции мне стало даже спокойнее. Это было искренне, насколько я смогла почувствовать.

— Столько же, если не умножать на двести, — я не видела выражения его лица. Но услышала стук посуды. Он начал есть. Мои руки были под столом на коленях, и я то и дело теребила ткань церемониального платья, расшитого золотом. — Тебе давали читать мое письмо?

Читать? Я его почти заучила, рассматривая причудливый, угловатый и порывистый почерк, который может принадлежать лишь мужчине. Но, конечно же, этого он не должен был знать ни за что. Это так глупо. Я слишком много думала о нем до нашей встречи.

Что бы ни говорили другие, я не желала себе другую судьбу.

«Я узнал о ее рождении от Великого. Я согласен на предложенную вами девочку. Сообщите мне, когда будет готово ее тело. А после пришлите мне весть о готовности ее души. Второе известие будет сигналом мне о том, что я в скором времени должен появиться в ее судьбе. Заранее благодарю за терпение к моим желаниям и причудам. Я бы хотел увидеть ее раньше, но я придержу свои желания. Я буду ждать ее столько, сколько понадобится, хоть я очень нетерпеливый. К.»

Это короткое письмо пришло через неделю после моего рождения. Когда мне объясняли традиции нашего рода и нашу связь с драконами, мне показали это письмо. С малолетства мне много рассказывали о моем будущем, но я редко желала слушать. Они выжидали и не наказывали меня ни за какие попытки отказа.

Наверное, потому что каждая из приходящих ко мне девушек нашего рода испытывала подобное. Но разве это не становится интересным, когда тебе говорят, что ты особенная? Что ты не просто эльф, а часть магии жизни, что дает возможность драконам появляться на свет? Это приятно, ощущать себя необычной. Я множество раз просила рассказать бабушку об отце мамы, но она лишь с улыбкой отговаривалась общими фразами.

И вот он, час истины. «К.» – это оказалось сокращением от Кая. Правда непонятно, какое полное его имя, но навряд ли я смогу его произнести. Это лишь вольный перевод драконьего на наш язык. Или же даже просто звуки, что выбрал он сам для своего обозначения. Кто знает? Может, я и спрошу у него. Позже.

— Виолетта? – он все время, пока я была погружена в свои мысли, ждал ответа.

— А, прости. Да. Читала.

— Понятно. Я так и думал, что тебе будет об этом известно, — он вздохнул и отодвинул от себя остатки еды. Я думала, что еду он должен съесть всю, но почему-то упорно не могла вспомнить, что же мне говорила бабушка о значении каждого блюда. Мне казалось, блины что-то значили особенное, но он к ним не притронулся. В любом случае, Кай посчитал, что традиции были соблюдены, — как ты понимаешь, я просил снисхождения и небольшого отхода от наших обычаев. Обычно мы более торопливы в исполнении долга. Но мне бы хотелось вначале понять, кто ты. Это мое желание. Но если ты против, я не буду настаивать. И все закончится быстро.

В этот момент я забыла, как дышать, полностью сосредоточенная на том, чтобы понять, насколько реально происходящее. Понять? Кто я? В начале? То есть, не будет всего прямо сейчас? Или он отказывается совсем? Что?

— Я… Я не совсем понимаю, – в этот момент мне стало стыдно за свою недогадливость, и я поспешила оправдаться, – нет, в плане, могу предположить, о чем ты. Узнать – это общаться? Или тебя что-то конкретное интересует?

Кай вздохнул и слегка улыбнулся, как ребенку. Мне стало не по себе: я боялась, что он решит, что я совсем глупая.

— Видишь ли, я совру, если скажу, что мы следуем традициям всегда. Более того, чаще всего все, кого я знаю, не соблюдают их в мелочах. Делают лишь то, что они пожелают. Единственное, что мы соблюдаем – мы не образуем пар никаких, кроме тех, что нам предписывают. Я лично помню те времена, когда это нарушалось и драконы начали вырождаться. В остальном, думаю, все зависит от обоюдного желания. Я бы хотел вначале познакомиться, пообщаться с тобой. Понимаешь?

Я кивнула. Да, есть старейшины, которые ведут учет всех пар, всех детей: как эльфийских, так и драконьих. Они по особым приметам сами выбирают, кого лучше предложить какому дракону, чтобы они не исчезли как вид. Я не знаю, почему они не имеют своих средств для размножения. Но зато наш род стал хранителем части их силы. Мой отец – зеленый дракон юга. Я храню часть его и передам это Каю, чтобы он мог отложить яйцо. В виде драконов у них нет пола, и каждый может дать потомство. Кто они в виде человека, решает лишь их разум в определенном возрасте, когда они учатся обретать форму.

Это сложно для понимания. Я была знакома с одним драконом, которая была парой для моего брата по матери. Но она не общалась с ним, лишь со мной. Она мне рассказала об их взрослении: в начале жизни они больше звери, нежели люди. Им нужна помощь и много разговоров для познания себя, мира и своего пола. Если же дракон так и не поймет, мужчина он или женщина в привычном понимании людей и эльфов, он останется агрессивным и неуправляемым. И не сможет продолжить род.

Но сейчас это не важно. Кай ждал моего решения.

— Понимаю. Я буду рада общению с тобой. И мне тоже хотелось бы узнать о тебе больше.

Я произнесла то, что думала, и стало легче. Хотя тут же стало и страшнее. А если он откажется от моих желаний?

— Отлично, – он и не думал сердиться или отвергать мое предложение. Лишь облегченно выдохнул и накрыл поднос с едой тем же полотенцем. – Правда, мое перемещение к тебе оказалось слишком выматывающим. Мне тяжело поддерживать эту форму. На сегодня это предел. До завтра.

Кай встал и исчез. Вот так просто. Будто его и не было. Но я знала, где-то в другой пещере появился огромный дракон. Их размер зависит от возраста. А ему… Он же говорил. Столько же, сколько и мне, но больше. На какое-то число. Боже, не могу вспомнить!

Отчасти я была рада, что это закончилось. Я взяла поднос и оглядела комнату. Тут был стол, диван, книжный шкаф, стол для письма и огромная кровать, отделяемая ширмой. Это место… Я, кажется, в сотый раз за день покраснела и вылетела пулей из этой адской комнаты. Бабушка, что же мне делать?! Ты меня к такому не готовила!

Через час я могла бы это сказать снова бабуле Анье лично, но промолчала. Она ходила по кухне, причитая и пытаясь поставить тесто для хлеба.

— Я могла бы догадаться, что этот старый дракон будет с выкрутасами. Он может долго контролировать человеческий облик. И он этим воспользуется, – Анья наконец села напротив меня. Мне было не по себе, и ее волнение не облегчало мою жизнь. Но я молча это выслушивала. – С него станется еще и выкинуть фокус какой. Будь настороже и постарайся ему угодить во всем, но помни о цели. Твой с ним ребенок займет особое положение!

Я фыркнула, не выдержав.

— Что за глупости. Меня не волнует положение моих еще не родившихся детей. Они все равно будут обречены на уединение и связь с драконом, – я отвернулась, не в силах выносить осуждающий взгляд. – Да и что особенного в Кае? Он говорил, что ему столько же, сколько мне, если умножить. Но я не запомнила цифры. Он что, настолько старый?

— Ему почти четыре тысячи лет. Он один из пяти самых древних драконов на планете.

Бабушка вздохнула, уйдя в кладовую. Я застыла, не в силах даже дышать. Ощущение было, будто мою грудь пронзили копьем. Мне стало страшно. Он такой… Древний. Как я вообще могу теперь надеяться? Как я могу заинтересовать такое существо? Да он же старик! Даже не могу себе представить, сколько он знает всего о мире, о жизни… Как он мыслит? Это слишком сложно для понимания. Во мне всего за девятнадцать лет жизни в этом мире скопилось столько мыслей, опыта и противоречий, что я путаюсь сама в себе. Что же в нем копилось все эти годы? Это слишком невероятно.

Я сжалась на своем стуле в комок. Своими липкими, подвижными, тонкими нитями меня охватила тревога, пронзая мои голову и сердце. Все тело будто бы оказалось предателем, лишь добавляя мне переживаний. Мне так захотелось стать маленькой, очень маленькой в этом мире.

— Бабушка, что мне делать?

Тут же удивленная Анья появилась в проходе на кухню.

— В каком смысле? По-моему, все просто. Завтра ты идешь туда снова. Как и послезавтра. Лучше помоги мне приготовить вам обед: чтобы поддерживать как можно лучше физическую форму человека, ему нужна еда.

— Но… О чем мне с ним говорить? Он же такой… – в ответ на мои страхи бабушка Анья рассмеялась. Я хмуро взирала на ее веселье исподлобья. Мне было неприятно. – Почему ты смеешься? Что тут смешного?

— Ничего, за исключением одной мелочи. Ты правда думаешь, что будь он человеком, эльфом или молодым драконом, тебе было бы проще? Нет. Какое бы существо ни стояло перед нами, мы все равно не знаем его мыслей. Особенно когда они так нам нужны.

Все еще смеясь, бабушка ушла. Я же недоуменно смотрела на темный проход в кладовую. Нет, она не понимает. Будь это эльф, или даже человек, было бы так просто. Я бы знала, что мы похожи. Наши мысли о мире, наши воспоминания о детстве, наши родители, наши увлечения – все это мы смогли бы понять быстрее. Не будь он драконом, Кай стал ближе ко мне. Или не так? Мой отец тоже был драконом… Воспитывали бы нас схоже? Тоже нет. Наш род воспитывают иначе, мы дольше живем даже по меркам эльфов, медленнее стареем по меркам людей, быстро развиваемся, как люди, в отличии от эльфов и драконов. Я не могу сравнить себя ни с кем, кроме своей семьи. Но почему-то сейчас мне кажется, что Кай – единственный на всей планете, кого я не смогу никогда понять. Тогда, как мне так хочется стать ближе. Знать, что ему говорить и что услышу в ответ.

Работа на кухне помогла мне отвлечься, но перед сном я забралась на крышу, чтобы ветер, гуляя в моих темных длинных волосах, хоть немного освежил мысли. Я смотрела на звезды, которые так ярко сияли на ночном небе. Особый их узор увлекал. Многие я узнавала. Но все равно каждый раз я находила новые проблески сияния на небе. Мне бы хотелось увидеть карты звезд, но таких книг не было в нашем доме.

Вдруг огромная тень промелькнула на небе и зависла на фоне луны. Это был он. В обличье дракона. Я ощутила странное волнение. Он был таким огромным и прекрасным в небе. Играючи, скользил по воздуху, делая сальто и с бешеной скоростью уходя в пике. Кажется, не одна я хотела проветрить голову. Это заставило меня улыбнуться. Я не могла знать точно. Я могла лишь спросить об этом его завтра. Если я угадала, и наши желания были похожи… Может, бабушка была права?

Утром же мое настроение было отвратительным. Настолько, что все сердечные переживания остались в прошлом. Я отчаянно зевала, сидя у зеркала и причесывая волосы. Вчера я была в традиционном платье, которое сшили для того дня. Но сегодня, как мне казалось, я могла выглядеть как обычно. Поэтому волосы я заплела в простую косу и надела самое простое по крою темно-синее платье с тонким белым поясом. Длинные рукава плотно обхватывали руки и запястья и не мешали в работе. Я нанесла немного краски на лицо, все же, мне хотелось выглядеть чуточку привлекательнее.

Когда я спустилась, бабушка пришла в ужас. Она хотела, чтобы я вернулась в комнату и надела традиционное платье. Оно мне не нравилось и ужасно смущало своим декольте и разрезами на бедрах. Так что я молча забрала готовый поднос и почти выбежала из дома. Анья ничего не сказала мне вслед. Это меня успокаивало. Она никогда не стеснялась в выражениях и, будь она уверена в том, что я делаю ошибку, сумела бы меня остановить.

Я же подумала, что тому, кто прожил четыре тысячи лет, плевать на то, какая на мне одежда.

— Это платье мне нравится больше, – Кай встретил меня улыбкой. Он сидел за столом для письма в окружении книг. Я слегка улыбнулась в ответ и зарделась от его комплимента, но все равно было уже не так страшно, как впервые. Хотя, может быть, это из-за дикой усталости? Часть меня желала лишь одного: донести поднос и себя до стула. Когда это произошло, мне стало легче.

— Спасибо. Ты читаешь? – Кай вначале немного помедлил с ответом, а после взял несколько книг и сел за обеденный стол. Книги он положил возле меня.

— Посмотри сама. Это человеческие книги. Ты знаешь их язык? – Кай принялся за еду.

Я отрицательно помотала головой, но книги взяла в руки. Открыв наугад, я увидела рисунок неба и нарисованные звезды. Последние были соединены тонкими линиями, образуя замысловатые фигуры. Я тут же удивленно встрепенулась. Усталость немного потеснилась любопытством.

— Это же рисунок настоящего неба! Я узнаю этот участок, он на севере. О чем эта книга?

— О звездах. Тебе интересно? – я энергично закивала, а Кай тепло улыбнулся и так посмотрел на меня, что мне стало хорошо. Будто бы я окунулась в теплые объятия озера после трудового дня, – тогда я почитаю тебе эти книги.

Он ел, а я разглядывала картинки, иногда задавая вопросы. Оказывается, люди очень тщательно изучают звезды и небо. Они изучают Солнце и Луну. Они изучают место нашей планеты в таком месте, как космос.

Я жадно впитывала эти знания, понимая и открывая для себя одну простую вещь. Его опыт – это интересно. Его знания вызывают мой интерес. Я бы хотела его слушать. Я бы хотела, чтобы он делился со мной всем, что успел узнать. И я была уверена, что его историй хватит на всю мою жизнь.

Кай оказался прекрасным рассказчиком, из-за чего я имела наглость просить его не читать мне книгу, а пересказать то, что ему самому особо запомнилось.

Я не знаю, сколько прошло времени, пока я увлечено слушала, забывая даже любоваться его красотой. Я лишь смотрела на него, ловя его жесты, его смех, когда он шутил. Я не видела внешность. Мне было интереснее что-то за ней. И это меня поразило сильнее всего. Ведь заметила я это лишь тогда, когда он прервался, чтобы налить себе бокал вина. Он стоял в пол-оборота ко мне. На нем была простая бордовая рубаха, черные штаны, заправленные в высокие черные сапоги. Белые, будто седые, волосы, волнами спускались по спине. Лишь в тот момент я вновь подумала, что он красив. Почему же я не видела этого час назад? Нет, не так. Мне это не было важно.

— Кай, можно спросить? – я набралась смелости и, получив его кивок, выпалила заранее сотни раз обдуманную фразу. – Это же ты вчера летал? Почему ты захотел полетать?

Дракон перестал двигаться, на мгновение замерев. Я успела отругать себя. Мне хотелось забрать свой вопрос обратно – слишком неизвестна и непредсказуема были его реакция и ответ.

— Мне нравится небо и звезды, как ты успела заметить. И я люблю ощущение полета. Это успокаивает. А вчера мне требовалось успокоиться, – Кай все еще стоял с бокалом в руках, отвернув от меня голову. Я не видела его лица. — Наверное, по этой же причине ты сидела вчера на крыше. Хотя, я могу ошибаться. И чем дольше я живу, тем больше не понимаю других. Но и все чаще я сталкиваюсь с тем, что они порой намного понятнее, чем я сам себе придумываю.

В тот миг мир перестал быть прежним. Как бы глупо и пафосно это ни звучало. Но тогда я раз и навсегда уяснила, что хотела мне сказать Анья и о чем говорил Кай. Он не двигался, а я с трудом заставила себя нарушить тишину. Мне нужно было это сказать.

— Вчера я много думала. И в какой-то момент мне показалось, что мыслей столько, что они разорвут меня изнутри. Мне нужно было ощутить свежесть ночи. И мне стало легче.

Кай повернулся ко мне. Он смотрел на меня очень внимательно. Его глаза были такими грустными в этот момент и такими теплыми одновременно. Я не понимала почему. Но он улыбался. Это было важнее.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. На сегодня время истекло, прости, пожалуйста. Завтра я продержусь дольше, обещаю тебе.

Он исчез.

Возвращалась домой я со смешанными чувствами. Я не могла забыть выражение его лица, когда он ушел. Я не могла выкинуть его из головы. И его голос. Мне хотелось поскорее проснуться в следующем дне.

Он понимал меня.

Или мне так хотелось думать. Но я была настолько счастлива, что было трудно даже дышать. Просто существовать было так прекрасно, что было больно.

Две недели пролетели слишком быстро. Кай уже мог сохранять тело человека до самой ночи. Мы все это время общались. Хотя, поначалу, большее количество времени я слушала его рассказы о мире, о его устройстве. О строении тел живых существ. О истории государств. Он знал так много, что иногда мне хотелось стать им и путешествовать по его памяти.

В какой-то момент мы стали больше обсуждать. Делиться мыслями. Размышлять о мире вместе. Он слушал меня внимательно и серьезно. Если он был не согласен, то тщательно взвешивал свои слова в ответ, стараясь объяснить причины. Было интересно взглянуть на привычные вещи с иного ракурса. Когда же наши взгляды совпадали, я ощущала невероятное тепло.

Лишь через две недели я вновь вспомнила о том, какая пропасть разделяла нас. Когда бабушка за завтраком спросила меня в лоб.

— Сколько он пробудет у нас?

— А? – я удивленно оторвалась от книги, что дал мне Кай. — Я не знаю. Это важно?

— Ты должна как можно скорее забеременеть. А он – отложить яйцо. Скоро будет середина лета. Он должен спешить. Иначе придется все отложить на пару лет. Зимовать тут он не сможет.

Я замерла. Я так увлеклась общением, что совсем забыла о причинах. О наших обязательствах. О зиме и о том, что драконы засыпают в холоде. Мне не хотелось обсуждать эту тему. Мне просто хотелось наслаждаться проведенным вместе временем.

— И что в этом такого, если даже пройдет год? — я никогда не отвечала таким резким тоном бабушке. Но она не разозлилась на меня. Она выглядела скорее обеспокоенной.

— Виолетта, милая… Я лишь беспокоюсь о тебе.

— Не стоит. У меня все хорошо. Было, — я быстро забрала поднос, который собрала с вечера и торопливым шагом уходила из дома к Каю. Меня трясло от возмущения. Не ожидала такого от бабушки! Почему она не могла просто порадоваться за меня? Зачем? Теперь я не могла отделаться от мысли о том, что мне предстоит. Вначале меня слишком будоражила мысль о самом процессе... Нашего долга. Но теперь стало важным другое: а что потом?

Мне показалось, я успела успокоиться за время прогулки до пещеры, но, наверное, ошиблась. Потому что, когда я вошла, Кай привычно улыбнулся мне, но его лицо быстро стало обеспокоенным, когда я попыталась выдавить улыбку в ответ. Получилось плохо и нервно. Внутри меня все еще трясло.

— Ви? Что-то случилось? – Кай подошел ко мне и забрал поднос из рук. Он аккуратно коснулся ладонью моего плеча. До этого он никогда не прикасался ко мне. И я знала почему. Его материальность отличалась от нашей, и контакт со мной требовал больше сил, лишая нас времени.

— Я… — за эти дни мы привыкли говорить друг другу прямо свои мысли и переживания. Но свои чувства озвучивать оказалось сложнее в разы, — бабушка задала вопросы, которые я не хотела бы слышать. И теперь я думаю о том, о чем не хочу. Мне было так хорошо, а теперь так… Плохо.

Кай нахмурился. Он не любил неполную информацию, всегда задавал вопросы, если ему было что-то неясно. Я ждала расспросов и пыталась понять, как лучше объяснить ему все, но он удивил. Лишь сделал шаг вперед и обнял меня. Я не видела его лица, он немного поднял голову, чтобы его подбородок был над моей макушкой. Он был значительно выше.

— Если это настолько мучительно, то не думай об этом. Это новый опыт для меня, но, когда ты в таком состоянии, мне бы хотелось убрать от тебя причины твоих тревог. И для этого мне хотелось понять их суть, но расспросы, в таком случае, станут лишь новой причиной для страданий, – Кай замолчал. Я же замерла, прижавшись к нему всем телом. Хоть и понимала, что его объятия успокаивают, но одновременно с этим слезы полились из глаз сами по себе. Будто бы все переживания разом обрушились на меня, проходя сквозь тело и выходя из глаз, больше не доставляя таких страданий как раньше. – Это все сложно. Поэтому просто выкинь все из головы насколько сможешь. А я постараюсь помочь, чем смогу.

Я не ответила ничего, так как беззвучно плакала, заливая его рубашку слезами. Он просто обнимал меня, иногда поглаживая меня по голове, плечам и спине. Когда я выплакалась, то почувствовала, как навалилась усталость.

— Я хочу сесть, но… – я не знала, как объяснить, что не хочу разрывать объятия. Я не могла прямо сказать о своих желаниях: это смущало, даже произнеси я подобное в своих мыслях. Кай же просто посадил меня на стул и сел рядом, но он не отпустил мою ладонь. Он внимательно вглядывался в мое лицо, будто бы что-то искал или старался запомнить. Мне стало совестно за свое поведение. — Кай, не переживай, это не смертельно, просто бабушка напомнила о нашем долге…

Я уткнулась взглядом в стол, покрепче сжав его ладонь, будто боялась, что он ее выдернет. Но нет. Он взял мою руку в свои, поднял и коснулся губами внутренней стороны запястья. Я забыла, что моему телу нужен кислород. Мне кажется, мир в это мгновение стал медленнее. Он потерся щекой о мою руку и замер. Мое сердце билось как бешеное, и я знала – он чувствует это. Он поднял голову, смотря в глаза. Его взгляд был печальным, это удивило, но улыбался все равно безмятежно.

— Не переживай, у нас есть время, и я не хочу торопить тебя, — Кай вздохнул и, не отрывая мою руку от своего лица, провел пальцами по моей щеке. — Более того, я обещаю, что скажи ты «нет», я не трону тебя. И ответственность возьму на себя.

Он так нежно касался меня, будто я могу рассыпаться на части от любого его резкого движения. Но это было не так. И я хотела, чтобы он это знал.

— Я никогда тебе не скажу «нет», — я твердо и прямо смотрела на него. Хотела, чтобы он понял, что я серьезна. Что понимаю, что говорю. Его светлые брови взлетели вверх. Он вопросительно посмотрел на меня. Я понимала, что краснею, но кивнула. Он улыбнулся как-то особенно нежно, смотря на меня своим внимательным и цепким взглядом.

— Прости меня, Ви, — он крепко обхватил ладонью мое лицо. Я не понимала, что случилось, — но мне так хотелось ощутить это. Ощутить, как сердце стучит от страха, когда ты можешь сказать «нет». И как оно выпрыгивает из груди от радости и желания от твоего «да».

И он поцеловал меня. Мой первый поцелуй. Желанный. Который часто навещал меня в мечтах. В реальности это было, конечно же, иначе. А дальше лишь лучше...

Через час я лежала у него на груди, собирая свои обрывочные думы в осознанные мысли.

— У тебя скоро закончатся силы? — мне бы этого не хотелось. Особенно не хотелось внезапного его исчезновения.

— Не переживай, есть запас. Поем и будет еще. Ты в порядке? – он с улыбкой перебирал мои волосы, то и дело путаясь пальцами в тех.

— Да. Только вернулись прежние мысли немного. Теперь они не пугают. Сейчас это не важно, но я не понимаю, почему бабушка так переживала о том, что мы не торопимся, — я произнесла это немного возмущённом тоном, ожидая, что он поддержит меня. Но он замер и громко сглотнул. Я приподнялась и удивленно посмотрела на него. Он лежал с закрытыми глазами.

— Я понимаю ее, — он сказал это очень тихо и как-то надломано. Это заставило меня нахмуриться. — Кошмар, я никогда так отвратительно себя не ощущал. Сейчас мне кажется, что я воспользовался тобой. Ви, девочка моя, прости меня.

Он открыл глаза и протянул руку, чтобы погладить меня по щеке. В его глазах стояло опять то же выражение, что когда-то. И так грустно и тепло становилось от его взгляда.

— Ты глупый, что ли? Я, кажется, получила не меньше твоего сейчас, – я попыталась пошутить, стукнув его пальцем по носу. Он тихо засмеялся, сгребая меня в охапку, и обнял так крепко, что я не смогла вздохнуть толком. – Кай, ты меня задушишь.

Он немного ослабил хватку, но не отпустил. Мы лежали так какое-то время. А потом он снова поцеловал меня. Я так устала от его живой любви, что не заметила, как заснула. Старик говорите? У драконов, думаю, нет такого понятия.

Когда я проснулась, я была одна. Я встала, потянувшись, и, наспех накинув на себя нижнюю белую сорочку. Еда была на столе почти не тронутой. Я была голодная и тут же определила себе кусок пирога, даже не садясь за стол.

— Кай? – я была готова, что ничего не произойдет, но тут же я ощутила, как его сильные руки обхватываю меня за талию, а его тело касалось моей спины. Он материализовался так быстро, словно был наготове. – Будешь?

Я слегка повернулась к нему, показывая пирог. Он с улыбкой откусил от него. Какое-то время мы молча жевали.

— Я долго спала?

— Уже ночь.

Я покраснела. Нет, я понимала, что бабушка так или иначе догадается, что что-то было. Когда я забеременею, например. Но теперь она будет точно знать, когда. Да и то, что это произошло после ее напоминания, мне немного не нравилось. Кай засмеялся, будто точно понял причину моей заминки.

— Ты же помнишь, эта комната точно так же твоя, как и моя. Ты можешь тут быть так долго, как пожелаешь.

Я кивнула, вновь откусив от пирога и скормив остатки моему великовозрастному дракону. Вдруг, вот так прижимаясь к нему, я ощутила изменение в себе. Я была эльфом. Наши женщины ощущали все метаморфозы в себе незамедлительно. Никто не желал мне описывать на что это похоже. Теперь я поняла почему. В этом просто не было нужды. Не узнать это было невозможно.

Я коснулась ладонью своего живота, все еще пребывая в каком-то трансе. Кай заметил мое движение.

— Так быстро получилось? — мне показалось, он пытался сказать это ровным голосом, но в конце тот дрогнул.

— Через неделю узнаем точно, — я нахмурилась. Я устала не понимать его. — Кай, объясни мне, почему ты грустный такой? Чего ты боишься? Я, конечно, всего лишь глупенькая маленькая девочка по сравнению с тобой. Но многое я способна понять, если мне объяснить.

Я развернулась и взяла его лицо в свои руки, чтобы он не отводил взгляд. А он и не сопротивлялся.

— Напротив. Ты очень умная и сообразительная. Особенно по сравнению со мной, — Кай говорил серьёзно. Он даже не улыбался. Лишь смотрел на меня, будто бы запоминая. — Ты знаешь, что такое молодой дракон?

— Да. Мне объясняла дракониха. Она была тут всего два дня, но мы общались. Она говорила, что первые пятьдесят лет драконы не имеют пола и не умеют быть людьми. И еще, что до этого времени они живут на острове, с которого их не выпускают.

Кай кивнул.

— Они во всех смыслах не умеют быть людьми. Они разумны. Но могут съесть человека в порыве голода. Многие вещи драконам даются хуже. Но мы учимся. Определение своего пола – это грань. Когда дракон осознает человеческое внутри себя и понимает что это, он готов. На это уходит иной раз пятьдесят лет, — Кай сделал паузу, прикрыв глаза. – Но до этого его нельзя оставлять одного ни на день. Понимаешь? Это задача родителя. Мне не оставить молодого дракона одного.

Я нахмурилась. Он говорил известные вещи, но по-другому. Этой темы не любили касаться. И кажется, я начинала понимать почему. Не хотела, но понимала. Вдруг мое сердце рухнуло куда-то в пропасть. Наверное, поэтому есть понятие «разбитое сердце». Когда так долго оно летит, то не может остаться целым, коснувшись дна.

— То есть пятьдесят лет… — мой голос был сиплым. Я откашлялась, – ты теперь должен будешь улететь и целых пятьдесят лет…

Кай кивнул и прижал меня к себе так крепко и с такой нежностью, что я ощутила себя в безопасности, будто бы это была шутка. Но разум понимал, что нет. Этот контраст стал последней каплей боли. Это было слишком. Почему рядом с ним так хорошо, если скоро я этого лишусь? Сегодня мне было не стыдно рыдать так, как никогда раньше.

— Прости меня, Ви… Прости меня, — он лишь шептал это. Я не поняла, как мы оказались на кровати. Я сидела на его коленях, и он укачивал меня, шепча одно и то же. А я прижималась к нему, желая раствориться. И не покидать никогда его объятия. Но часть сознания понимало глупость этого, понимало, что мы неизбежно расстанемся. Возникла мысль о том, что нужно выучить язык людей, научиться самой читать книгу о нарисованных звездах. Чтобы потом надеяться когда-либо обсудить ее с ним. Но это разум. В тот момент я могла лишь плакать и вдыхать его запах, чтобы запомнить следующую неделю навсегда. А потом ждать. Сколько потребуется.

***

Я дракон. Говорят, драконы умны. Я начал в этом сомневаться.

Я знал все с самого начала. Я старый эгоист, я понимал это лучше, чем эта маленькая девочка. Но она так открыто и честно подалась мне навстречу. А я не имел права.

Я так давно решил, что лучше хоть раз понять, что такое истинная близость, иметь на месте раны шрам, но иметь воспоминания о любви. Чем иметь пустоту. Чем не понимать, ради чего ты жил. Чем иметь эту ровную линию, которой была твоя жизнь. Слишком ровная линия, без любых колебаний и зубцов на ней – та же смерть. Только хуже.

Много сотен лет у меня не получалось. Кто-то отказывал мне. Кто-то так и не смог коснуться моей души своими словами. Когда-то я сам сдался. Я просто жил.

Так почему же она смогла? Я читал о любви. Я знал, что в ней нет логики. Теперь я знаю это наверняка. Будь на ее месте любая другая девушка, говори она те же слова – навряд ли бы все так обернулось. Лишь она. Мне нужна лишь она. И я не знаю причин.

Каждый день мы становились все ближе. После первой встречи мне было тошно. Я сразу понял, что она другая. Что она уже другая. Я мог повернуть назад. Но я отпустил вожжи, я пустил все на самотек. И чем сильнее я ею дорожил, тем больше я испытывал внутри боль.

Я был готов платить эту цену.

Но я не дал ей выбора.

И с этим я буду жить.

С тем, что она лучше меня. Она смогла меня простить. А я себя простить не мог так долго…

Я благодарил создателей, ведь драконья часть Ви позволяла ей жить в разы дольше людей и намного дольше эльфов. Что для меня пятьдесят лет? Они были короче, чем тот месяц с ней. Это было странно. Но это было так.

Я воспитывал нашего сына. Я знал, что она воспитала нашу дочь. Я даже увидел свое продолжение через ее ребенка на острове через сорок лет. Я знал, что никогда больше не было у нее дракона. Несмотря ни на что, Великий удовлетворил мою просьбу. Мне даже передали письмо от нее. Это казалось глотком свежего воздуха после долго погружения. Я с трудом нашел место, где бы я мог прочитать письмо без опасения, что мое тело постараются сожрать.

«Я узнала все от Великого. Я согласна на предложенную тобой судьбу. Сообщи мне, когда будет готово ее или его тело. А после пришли мне весть о готовности его или ее души. Второе известие будет сигналом мне о том, что в скором времени ты должен появиться в моей судьбе. Заранее прощаю тебя за твои причуды и имею терпение к твоим желаниям. Я бы хотела увидеть тебя раньше, но придержу свои желания. Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится, хотя я и очень нетерпелива. В.»

Моя милая Ви.

Я плавно приземлился на лужайке возле домика в горах. Мое могучее тело исчезло, а человеческое появилось у двери дома. И я знал, что тут меня все еще ждали. Я открыл дверь. Она сидела в кресле с книгой в руках. Я не сдержал улыбки. Эту книгу дал ей я.

- Ви. Я вернулся, — она повзрослела, но осталась прежней. Прошедшие года не изменили выражение ее глаз. Такие же зеленые, как чешуя ее отца. Ее мимика все такая же подвижная, и эмоции не наигранные. Остальное не имело значения — теперь навсегда.

Она выглядела потерянной. По щекам начали катиться слезы.

— Кай. Это правда ты? Ты здесь?

— Да.

Она кинулась ко мне, крепко обняв за шею. Она плакала. Я думаю, она сама удивилась, что за это время не выплакала все. Но эти слезы были иными. Слезы радости. Их невозможно сдержать, в отличие от других. И теперь я знал это на своем опыте.

Я говорил правду. Я собирался остаться с ней. И умереть вместе с ней. Я так долго дышал воздухом этой планеты, но в итоге жил лишь тот месяц в пещере с той маленькой девочкой. С моей Ви.