Alisabet Argent

Гусхан

Автор:
Евгений Лаврищев
Гусхан
Работа №689
  • Опубликовано на Дзен

I

Всё началось в доме Яродуха в стрекочущую и звёздную ночь раннего лета, двадцать три года тому назад. Ибо только силе позволено прясть и рвать судьбы.

В Чистом углу стояла фигурка Бога: два локтя тёмного дерева, сердитый лик и сухая трещина от плеча до пола. Прямо сквозь сердце. Блуд сжался на краю скамьи и украдкой поглядывал – то на заступника, то на стряпавшую у очага тревожную хозяйку. Всё равно возьмут, подумал юноша, зря старик упрямится.

Хозяин дома не спешил. Развалившись за столом, он смачно ел и пил, дважды крикнул добавку и выстроил из птичьих костей башенку в четыре пальца. С самого приезда сватов он лишь угощался и потчевал гостей – Радослава, младшего брата Радомира и косого деда, нового Радомирова тестя.

- Ух! Уважил, друже, уважил, - голос Радослава пустой бочкой прокатился по комнате, а дыхание страшно затрясло огоньки светильников.

Забористый запах сладкого брожения смешался с духом сытной тёмно зажаренной кожицы. Квас и куропатки, тёплая хлебная корочка и холодная кислая капуста. Блуд снова проглотил слюну.

- Даром ли говорят: Яродух закон чтит, Яродух – воин, какой ещё сыщи, крия! – Дед растянул блестящий от жира рот в редкозубую улыбку.

- Воин, - подтвердил Радослав и, сверкнув глазами, прибавил: – Потому просим, а не забираем.

- Коли про́сите, так проси́те, - глухо отозвался хозяин.

- Любит он её, - начал дед с дурным надрывом, - ой как любит, сам не живёт – мается и нас всех мает. Говорит, как увидал, так всё – сил нет; ни днём, ни сном не отходит, а всё пред ним – вот прям стоит.

- Это которая ж ему так приглянулась?

- Лана, - ответил Радослав. Он достал крепко сшитый красный мешочек и, чуть приподнявшись, безнадёжно широкий, навис над столом – поставил кошель по правую руку от Яродуха. Радослав сел и вновь заговорил: - Дарим серебром: две дюжины по княжьей чеканке. Если сговоримся, такой будет подарок.

- Слышал, говорят: негоже младшей да уперёд старшой, - Яродух тискал мешочек, будто игрался. – Не знаю, за которого из его сынков вы пришли, но меньше коня подарок не возьму.

Радослав вздохнул и поднялся, дед подскочил следом.

- Нет у меня больше разговору. Приедем этой осьмицей, со скатертью – всё по-людски будет.

Блуд глянул через весь стол на Волка – тот спокойно жевал, нагнувшись над миской. Хозяин молчал. Гости не спеша вышли из-за скамьи, прошли к двери, остановились – раскланялись и ушли.

- Всё, иди, - хозяин обратился к Волку. – Заодно погляди там.

Наёмник сразу встал и тенью скользнул наружу. Блуд опомнился – взгляд хозяйки стал колючим, она тихонько собирала со стола, но не забывала лишний раз стукнуть плошками или рукой смести крошки туда, где сидел нахлебник. Юноша глянул на хозяина. Яродух, словно назло, сплёл на животе длинные крепкие пальцы и окунулся в свои хозяйские думы.

Блуд поднялся и погнал себя прочь сердитыми мыслями. Его не окликнули. А за дверью тихо жил необъятный мир; в темноте звенел цепью Клычек – без забитого кола и жить страшно, подумал юноша, и сам удивился своему уму.

За домом он наткнулся на Волка. Тени сыновей Яродуха возились с большой собакой, а северянин безмолвно наблюдал. Запах трав, которыми натирали шерсть, показался Блуду ужасно вкусным.

- Щенки будут. С волчьей кровью.

- Будут, - чуть слышно сказал Волк своим странным говором и спустя пару мгновений примолвил: - не будут.

Блуд поморщился и пошёл к себе. В уютном углу ладно срубленной овчарни, запершись, он погрызёт сухарей и сможет помечтать об одной из них.

II

В назначенный день, затемно, Блуд с Волком прокрались на заросший кустами бугор. Внизу тянулась дорога прямиком к усадьбе Яродуха, слишком узкая, чтоб две телеги сумели разминуться – сбоку путь подпирал промытый ручьями овражек. Они затаились и с рассветом принялись высматривать свадьбу.

- Вельп, - сердито выдохнул Волк, помогая юноше натянуть тетиву. Вокруг тесно рос колючий барбарис – Блуд загодя пожалел свою всё ещё мятую со сна мальчишечью шкуру.

Солнце медленно росло над простором, пригревая обделённые росой земли. От скуки юноша стал понемногу разглядывать Волка – лицом видалый воин походил на серый затёртый временем булыжник. Блуд заметил маленький, но глубоко вдавленный шрам рядом с правой бровью.

- Это… ты в какого будешь стрелять?

- Я его тебя не просил, - сердито ответил Волк и вдруг рыкнул: – Рр-лёт, – он вынул из-под колена колючую ветку и сухо произнёс: - Стрелять после меня.

Блуд больше ничего не спрашивал. Он бестолково вспоминал убитых им зайцев и подслушанные разговоры – куда стрела только ранит, а куда – верная смерть. От мыслей его отвлёк ветер, принесший первые капли; погода быстро менялась.

- Дождь, - буркнул юноша.

- Буря, - неожиданно спокойно отозвался наёмник.

Волк оказался прав. Прохладный свирепый ветер, выкручивая листья и травы бледной стороной, шумно гнал с запада пугающую темень. Блуд беспокойно смотрел на небо – может, напасть обойдёт стороной?

- Боишься – иди домой, - громко сказал Волк, отчего юноша слегка вздрогнул.

Блуд подумал о своём уютном закутке, тихом шорохе дождя по крыше и дне безделья. Однако он знал, так не будет – хозяин обязательно разозлится, а после бури его отправят искать потерявшихся овец. Да и ко всему, у него свербело пойти наперекор Волку.

Первый гром дошёл к ним далёкими отзвуками, затем всё ближе и ближе – раскаты обманывали ухо, казалось, грохочет со всех сторон. Потемнело.

В этот день Боги разъярились не на шутку – небесный огонь сверкал так часто, что надзвёздная твердь не стихала ни на миг. Чего Богам надо, Блуд не знал. С раннего детства он жадно схватывал любую болтовню о мире; где-то от двора ко двору ходили сказители и пели обо всём, что было с начала времён. Блуд видел разок одного такого на далёкой ярмарке, в трёх днях от дома, правда, тот напился и горланил переиначенные висы о потерянной любви.

Волк снял тетиву, скрутил и положил себе на макушку, затем надел кожаный чепец. Юноша провёл пальцем по своей шёлковой струне и улыбнулся. Сверкнуло совсем рядом. Когда Блуд открыл глаза, случилось небывалое – тонкая молния прошила с полнеба, она пролетела прямо сквозь набухшие тучи, даже не думая сойти на землю. Через мгновение чудо повторилось, следом ещё раз и ещё. А потом всё.

- Видел… - Блуд не договорил – Волк схватил его за руку и потянул в сторону.

Мерцающая тёмным серебром фигура, образ облачённого в латы огромного воителя, страшная тень Бога – Блуд, затаив дыхание, смотрел на небо, а вспышки молний открывали новые картины: ещё один исполин, нет, их было больше – полдюжины, не иначе. Они там сражаются, с дрожащим восторгом подумал юноша, там битва.

Неожиданно с нависшего поля брани сверзнулся меч. Меч – так подумал Блуд, первое, что пришло ему на ум, когда эта сверкающая вещь, крутясь, летела вниз, падала куда-то за бугор, пока не скрылась от взгляда за кустами.

Он встретился глазами с Волком: всё тот же скупой на сердце чужак. Наёмник поднялся с колен и коротко бросил:

- Пойдём.

Начался дождь, успевший за пару Волчьих шагов превратиться в ливень.

III

Сперва он боялся, что Волк с жадности его придушит. Он нарочно держался позади и даже вынул стрелу, в надежде, что опередит наёмника. Правда, со временем скользкий и грязный путь потопил все его опасения в сырой и зябкой усталости. Блуд просто шёл – посмотреть Божий меч, а там будь что будет.

Они пробирались сквозь травостой заливного луга, неподалёку от Менги, когда Волк что-то крикнул и бросился вперёд. Блуд ускорил шаг. Нестерпимо пахло тухлыми яйцами; юноша не имел ни малейшего понятия, кто их столько снёс, и почему они все пропали. Северянин остановился – в траве перед ним кого-то был, кто-то маленький и голый.

- Смотри, - Волк посторонился.

- Ого, какой. Что это за чудище?

- Полулюдь.

- Ого, - рассеяно повторил Блуд. То, что он вначале принял за ребёнка, оказалось уродливым существом с большой лысой головой и вспухшим лбом. На коротких пухлых ручках шевелились неразвитые пальцы без ногтей, толстогубый рот с торчащим языком издавал едва различимое слюнявое шипение.

- Мы близко, пойдём.

Блуд удивился лёгкости, с которой Волк прошёл мимо такой невидали. Юноша не знал для чего, но ему очень хотелось поймать этого полулюдя, правда, прикасаться к чудищу он побаивался.

- Эй! – Волк поманил рукой и спустился вниз к самой воде.

Блуд не хотел поворачиваться к нему спиной. Сам полулюдь, казалось, в упор никого не видел, просто стоял и дрыгал отростками. Может, он хвороба, пятясь, подумал юноша, может, таким родился? Привычно сверкнуло – вместе с раскатом грома существо засеменило вперёд и быстро скрылось; трава гнулась, будто на луг забрёл молодой кабанчик.

Это был не меч. Блуд замер на краю пологого глинистого бережка – поперёк пятисаженной речки лежала дымящаяся латная рукавица с наручем, узкая, из тёмного, блестящего и гладкого железа. Рядом Волк, стоя под дождём, зачем-то умывал лицо и поливал голову водой. Его шапка валялась на кочке с осокой.

- Гус хан, - произнёс он и обернулся к Блуду: - Дэтэ э гус хан.

- Чего?

- Гус хан.

Волк, чавкая по раскисшей глине, подошёл к перчатке и осторожно дотронулся ладонью, но сразу же её отдёрнул, словно обжёгся.

- Горячая?

Северянин не ответил. Он достал нож и принялся раскапывать бурую грязь – основание перчатки сильно увязло, и, видимо, сверху обвалилась часть берега. Там рука, с ужасом догадался Блуд.

Из небольшой ямки повалила розовая пена, жидковатая и пышная, как забытая у очага опара. Волк стал рыть быстрее.

Вдруг глина разверзлась, и навстречу наёмнику пополз плотный, гладкий пузырь тёмно-красного цвета. Похоже на большущую печёнку, мелко подрагивая, подумал Блуд. Волк слегка замешкался, но затем впился пальцами в странную плоть и начал тянуть, словно хотел, чтобы этот кровавый ком поскорее вылез.

Не без труда пузырь выбрался из дыры. Волк застыл на полушаге. Блуд дробно застучал зубами – там, в яме, в печатке, кто-то сидел, с руками и… человек! Его лицо было неприятно грубым и каким-то безумным, он пучил глаза и тяжело дышал, раздувая широкие ноздри.

Волк резко сел в глину, упёрся сапогами в края перчатки, потянулся и схватил руку. Он тянул, но безумный не поддавался.

- Помоги, - он мельком оглянулся.

Блуд не шевелился. Нахлебник в доме Яродуха собирался бежать.

- Иди, помоги! – Сердито закричал Волк, но, взглянув на Блуда, сразу сменил тон и начал уговаривать: - Тут серебро, много. Будет тебе доля. Помоги, прошу.

Чувствуя себя дураком, Блуд спрыгнул вниз. Он ногой легонько отпихнул недвижный пузырь и опустился рядом с Волком – человек из перчатки увяз по пояс в каком-то тёмном месиве. Здесь особенно сильно пахло тухлым яйцом. Юноша зажал нос и случайно заметил, что вода рядом с железом мелко пузырится, будто бы собираясь в скором времени закипеть.

- Давай, - сказал Волк и снова схватил застрявшего за руку. Блуд кое-как дотянулся до второй.

Сначала они тянули, потом стали дёргать рывками. У безумного прорезался голос – он рычал, постепенно переходя на скулёж. Наконец, со звуком рвущейся тряпки, застрявший поддался. И обмяк.

Они вытащили наружу половинку человека.

- Помер?

- Да, - сквозь зубы ответил Волк; его пальцы лежали на шее человека из перчатки.

- И чего теперь? – Спросил Блуд. Правда, ему было всё равно – он чувствовал огромное облегчение и радость.

Тёмное месиво зашевелилось. Из него полезла пена, стали надуваться небольшие пузыри. Появилась светловолосая голова, затем на них посмотрело бледное широкое лицо. Женское лицо.

Она вертелась и, скользя на пене, пыталась ползти. Вот она показалась по пояс. Стали видны ноги…

Волк помог ей вылезти, поставил на ноги. Женщина была на голову выше северянина, стройная, если не считать обвисшего животика, и довольно красивая, если не обращать внимания на огромные скулы.

Внезапно она шарахнулась в сторону с испуганным лицом. Волк настиг её одним прыжком, попытался взять за руку, но та стала вырываться.

Наверное, неустойчивая глина помешала нанести должной силы удар. Волк навис над ней и окончательно лишил чувств.

- Бери серебро.

Блуд впервые видел наёмника таким счастливым. Ему даже стало страшно.

- Я буду тебе помогать. Хочешь, я никому не скажу? А хочешь…

- Пойдёшь вперёд, чтобы плуги меня не видели, - оскалившись, сказал Волк.

- Да. Я, хорошо, - он радостно закивал головой. – Я тебе теперь всегда буду помогать.

IV

Волк возвратился домой затемно. Он сразу, не сняв даже мокрой и грязной одежды, кинулся есть – как зверь он отрывал куски вяленого мяса и, толком не жуя, проглатывал. Ему нужны силы. Небесная женщина должна дать ему новых детей, здоровых и сильных. И пусть об этом знают только он и Боги.

-3
11:35
1203
09:02
Прочитав рассказ остался в смешанных чувствах. Вроде и написано толково, слог хороший, читается тоже легко, но, как говорил Ватсон в любимой мною советской серии фильмов о Шерлоке Холмсе «Но черт возьми, Холмс, как???!»
Понять о чем данное творение не удалось. Здесь и древние славяне, судя по именам и отсылки на то, что герои вообще не люди, а какие-то то ли собаки, то ли оборотни. Например:

«Блуд поморщился и пошёл к себе. В уютном углу ладно срубленной овчарни, запершись, он погрызёт сухарей и сможет помечтать об одной из них.»

«Блуд загодя пожалел свою всё ещё мятую со сна мальчишечью шкуру».

Да и имя персонажа Волк, о чем-то должно было говорить. Я подумал, что дело наверняка кроится в названии произведения. Может в нем сокрыт некий тайный смысл? Поискал в интернете, но нашел в итоге ссылку на эту самую конкурсную страницу с рассказом, то есть сделал круг. Что в итоге: название рассказа не отражает абсолютно ничего. Что хотел сказать автор остается загадкой, скрытой в мозгу его самого. Один раз в рассказе упомянули этот Гусхан, когда Волк нес какую-то чушь под дождем.

По тексту — видно, что автор вычитывал, «был»ье почти победил, но с частыми повторениями «будут» не справился.

Получается: сюжет непонятен, герои не раскрыты, стилистика и само исполнение на хорошем уровне. Все-таки для хорошего рассказа, главнее всего именно сюжет и развитие героев, а также название, отражающее суть произведения. Можно сделать скидку на мелкие ошибки в тексте, если во всем остальном порядок. Здесь же — все наоборот.

Оценку я бы поставил 5 из 10. Плюс ставить не буду, минус тоже. Удачи автору в его нелегком пути.
В уютном углу ладно срубленной овчарни

овчарня — хлев для овец ru.wikipedia.org/wiki/Овчарня
Хотел написать комментарий.
Но так и не смог. Как ни старался…
15:38
Да, на рассказ как на самостоятельное (начатое и законченное) произведение работа вряд ли может претендовать: нет хотя бы огранки сюжета. Образы не выписаны, что удивительно при таком владении языком. Вот, например: «Он достал крепко сшитый красный мешочек и, чуть приподнявшись, безнадёжно широкий, навис над столом». «Безнадежно широкий» — одно словосочетание и весь жизненный цикл в двух словах. Не хватило завязки, действие начинается не там, где его ждешь, и не с теми, кого так любовно описал с самого начала автор. Это минусы. Плюсы: отличное владение языком, безусловная грамотность. Как кусочек чего-то бОльшего, чем рассказ, вообще на отлично. Поставлено мною +. Да, отличное описание окружающего).
22:01
Ибо только силе позволено прясть и рвать судьбы. фраза пафосная, но непонятная
В Чистом углу стояла фигурка Бога: два локтя тёмного дерева два локтя — это высота?
то на стряпавшую у очага тревожную хозяйку тревожная хозяйка — хозяйка на время тревоги? в другое время другая хозяйка?
Всё равно возьмут, подумал юноша, зря старик упрямится. препинаки при передаче мыслей в тексте
Радослава, младшего брата Радомира и косого деда, нового Радомирова тестя. devil вот сколько в этом предложении людей???
с духом сытной тёмно зажаренной кожицы. кожицы чьей / чего?
холодная кислая капуста ранним летом? брехня
Тени сыновей Яродуха возились с большой собакой тени отдельно от тел?
чуть слышно сказал Волк своим странным говором
свою всё ещё мятую со сна мальчишечью шкуру непонятна фраза
Я его тебя не просил не понял совсем — что это?
Прохладный свирепый ветер прохладный и свирепый рядом стоять не могут
образ облачённого в латы откуда деревенский мальчишка знает, как выглядят латы?
Волк сОТ жадности
— Бери серебро. а где там серебро?
вообще, какая-то муть. начинается с одного, потом непонятный рукавицы, небесные женщины
скучно и вторично
С уважением
Придираст, хайпожор, истопник, заклепочник, некрофил, графоман, в каждой бочке затычка и теребонькатель ЧСВ
В. Костромин
Загрузка...
Ольга Силаева

Достойные внимания