Когда гибнут планеты

- Ну и что нам с ними делать?

Полдесятка здоровых мужиков, бывавших в нехилых передрягах и выбравшихся из них живыми, стояли вокруг прозрачных барокамер и смотрели на маленькие тельца, опутанные проводами. Там лежали крохотные по космическим и даже человеческим меркам дети – мальчик и девочка. Мальчик был похож на самих разведчиков – такой же белокурый и светлокожий. А девочка – полная противоположность, смуглая и черноволосая. Суровые космические волки проводили в дальних полётах столько времени, что почти никто из них даже не помышлял о собственной семье – ибо что это за семья, в которой отец месяцами не бывает дома? Поступавшие же в качестве пополнения юные выпускники академий уже были практически взрослыми и ничуть не напоминали этих малышей. Потому теперь, глядя на нежданных гостей, капитан мучительно искал решение задачи со множеством неизвестных, при этом зверски завидуя своим подчинённым: принимать решение должен был он, командир, отвечающий за всё, что происходит на его корабле. Отчаявшись найти выход, он повернулся к Марио:

- Как вас вообще угораздило прохлопать их появление на борту?

Контактёр вздохнул и стал рассказывать.

* * *

Красли молча стоял на мостике и угрюмо смотрел, как Буг возится с обшивкой около самого сопла. Чёртовы полицейские умудрились продырявить её полностью, до внутреннего выходного тоннеля, сбив тем самым не только баланс равновесия, но и угол отклонения оси. Надо будет передать начальству, чтобы конструкторы подумали над усилением защиты. А то так и остаться на этой планете недолго, учитывая, что она доживает свои последние часы перед безумным шагом, уже назначенным местными научными гениями на ужасающе близкий день. Контактёров катастрофически не хватало, а воспитанные в суровых условиях военных лагерей космические бродяги не особо владели красноречием и даром убеждения, чтобы объяснить всю глубину и опасность заблуждений учёных мужей. Да ещё обыватели, вдохновляемые местными предводителями, то и дело норовили сдать странных незнакомцев полиции. Проклятые блюстители, они на всех планетах одинаковы! Красли тихонько, но с чувством выругался, вспоминая, как представители местного закона чётко и слаженно сужали кольцо вокруг «Кузнечика». Марио, возглавлявший представительство пришельцев на планете, пытался донести до преследователей суть вопроса, но те абсолютно не обращали внимания ни на призывное мигание катера, ни на орущую громкую связь, ни на яркий вымпел переговорщиков, перекрывая все звуки рёвом своих динамиков, требующих погасить скорость и следовать куда они, блюстители, прикажут. В других обстоятельствах Марио сам полетел бы с ними хоть в столицу, дабы добиться взаимопонимания. Но сегодня, каждой клеточкой своего сознания ощущая, как сокращается, словно шагреневая кожа, отпущенное планете время жизни, предпринять такой ход было бы самоубийством. И Марио сам, плюхнувшись в кресло второго пилота рядом с Красли, резко взмыл вверх, уводя прыгуна 1) с линии огня. Единственный залп, посланный им вдогонку, закрыл беглецов от стрелявших плотной дымовой завесой и дал возможность уйти на недосягаемое расстояние. Бортовые системы сразу замигали тревожными красными огоньками, оповещая о неполадках, но заняться ими смогли только тогда, когда тающее тёмное облачко осталось далеко позади и угроза погони свелась к нулю. Выбирать место посадки уже не было времени, катер тяжело рухнул вниз, в последний момент уведённый совсем чуть-чуть в сторону от прыгнувшей в обзорный экран деревни. Бегло просмотрев данные по состоянию «Кузнечика», Буг ткнул пальцем в погасший индикатор внешней связи и помчался вниз – латать искуроченную обшивку. Марио занялся восстановлением снесённых залпом антенн, Красли же, как всегда, взял на себя обязательную в таких случаях охрану места посадки. Осмотрев масштабы повреждений, он выдал витиеватую фразу. Спрашивать, сколько времени займёт починка, не имело смысла, пилот и сам видел, что немало. Оставалось лишь смотреть на клонившееся к закату солнце и молить его не уходить за горизонт слишком быстро.

И теперь он стоял на мостике и смотрел на густой и нежданно зелёный лес, в который раз удивляясь щедрости местной природы и скудоумию аборигенов. Ну как можно, уже выйдя в космос, увидев свой дом со стороны, целиком, а не отдельным клочком необъятного мира, не восхититься его красотой и неповторимостью и не задуматься о сохранении того, что имеешь? Нет, не задумались, не восхитились, а начали строить имперские планы по освоению соседних планет. Выйти в космос – ерунда, так всякий сможет. Да и что значит выйти в космос? Ну построили огромный самолёт, законопатили все щели, чтобы ни внутрь, ни изнутри не могла проникнуть ни одна клеточка, ни одна молекула вещества или организма. Накачали внутрь воздуха, топлива для полёта и зашвырнули этот самолёт на орбиту – всего несколько десятков километров, даже с крылечка не сошли. Как этим распорядиться, пока не придумали, но начали изобретать способы получения энергии, которой не понадобилось бы забивать весь космический корабль, а компактно упаковывать в маленький чемоданчик. Первым разведчикам, установившим контакт с местным правительством, хватило одного взгляда, двух оброненных слов, чтобы понять всю катастрофическую подоплёку происходящего. Но втолковать государственным чинам степень опасности оказалось не под силу даже искушённым дипломатам и контактёрам. Аборигены упивались своими успехами и не хотели замечать очевидных ошибок. Мало того, они продолжали безумное строительство скоростного шоссе под океаническим дном с целью соединить материки сухопутной дорогой. Со своего звездолёта, висящего на орбите, разведчики уже видели цепочку подозрительно ярких температурных точек вдоль всего тоннеля. Фотографии и фильмы, снятые с «Кузнечика», чётко фиксировали сотрясение тектонических плит и повышение температуры океанического дна. Но упоённым успехами в грандиозном строительстве учёные мужи вкупе с правителями не видели и не слышали никаких предостережений.

Вспомнив, каких усилий стоило вообще установить контакт с аборигенами и тем более доказать, что разведчики не явились из дальнего, всеми забытого угла планеты, а прилетели из далёкого космоса, Красли вновь смачно чертыхнулся, вложив в короткую реплику все свои чувства по поводу скудоумия местных вершителей судеб. Снизу охотно отозвался Буг почти теми же словами, и пилот снова зло собрал в одну точку свои пальцы, даже в сложенном виде никак не напоминавшие человеческие кулаки. Его расе – танайкам - здорово повезло, что изначально на их планете не было слишком крупных животных – не пришлось воевать за выживание с другими видами. Добыча еды напоминала скорее увеселительную прогулку, во время которой охотник как бы между прочим взмахивал длинной конечностью с растопыренными пальцами, и жертва словно сама прилипала к ладони, не в силах оторваться. К сожалению, именно отсутствие борьбы за выживание в конце концов привело к вырождению расы разумных, и если бы не космические разведчики, нежданно появившиеся в небе Зелёного Мира, кто знает, что бы сейчас представляла из себя родина пилота.

- Красли, можешь принести мне пару шестых болванок для заплат? – раздалось в наушниках. Воздух сухокожих теплокровных сослуживцев мало годился для танайков, и на планетах, подобных этой, ему приходилось круглые сутки находиться в скафандре. – И горелку маленькую.

Принеся требуемое, пилот вновь нахмурился, глядя на оставшиеся от полицейских напоминания. Разворотило порядочно. Благо Буг – талантливейший механик, умелец работать именно руками. Большую часть трещин уже заварил, выправил покорёженные листы и теперь пытался приладить маленькие заплатки к оставшимся небольшим отверстиям, вытягиваясь кверху всем своим немаленьким ростом.

- Может, я помогу чем-нибудь? Хоть лесенкой поработаю?

Буг оторвался от своего занятия, оглянулся на товарища.

- Тогда уж не лесенкой, а тумбочкой.

- Понял, - согласно кивнул Красли, подходя и склоняясь под самой неудобной точкой катера. Механик тут же забрался на его спину, как на мостик, принял из длинных рук напарника инструменты и продолжил работу.

Солнце уже коснулось вершин деревьев на дальнем краю поляны, когда они наконец закончили. Буг устало сел на ровной спине сослуживца, поболтал ногами, давая им минуту отдыха, спрыгнул на землю.

- Всё. Ты жив?

- Жив, как же иначе, - разогнулся пилот, удовлетворённо оглядывая заплаты. – Мне ещё эту посудину на орбиту выводить.

Марио сидел в рубке всё в том же кресле второго пилота. Буг, летавший с ним второй год, при взгляде на экраны сразу стал серьёзным.

- Обшивка в порядке.

- Вижу, - отозвался капитан. – Бортовой компьютер уже доложил. Связь с кораблём тоже налажена. Нам приказано срочно взлетать.

На экране мерцала разноцветными точками развёрнутая карта планеты. Линия, обозначавшая тоннель под океаном, почти сплошь окрасилась в тревожные оттенки.

- Чего же мы ждём? – Красли нажал кнопку прыжка раньше, чем оказался в своём кресле. На экране перед ним побежали строки запуска программы, которые пилот давно знал наизусть.

- Красли!

- Минута готовности! Проверка бортовых программ!

- Красли!!

- А?

Рядом с данными взлёта возникла схема внутренних помещений катера. В дальнем углу светилась маленькая зелёная точка. Живое существо.

Медленно, очень медленно поворачивалась голова пилота в сторону капитана. С той же скоростью увеличивались в размере глаза на его лице.

- В момент посадки на борту были только мы трое…

Он безпомощно оглянулся на Буга, на экран и снова повернулся к капитану:

- Мы уже летим…

Ожил динамик связи, загудел голосом Емера, капитана звездолёта:

- «Кузнечик»-два-два, как слышите меня? Приём.

- Орбита, я «Кузнечик»-два-два, слышу хорошо, взлетели. Приём.

- Видим вас, два-два, молодцы, успели. Летите впритык, стыковаться будете на ходу, торопитесь, - сообщил командир и отключился.

Марио оглядел своих подчинённых. Никто из них ещё сам не знает, какой сюрприз они везут на орбиту.

* * *

Звездолёт сверкал всеми опознавательными огнями и рванул прочь от планеты, как только его пилоту сообщили, что «Кузнечик» пристыковался. Всё же инстинкт самосохранения сидит в людях крепко, и погибать ради твердолобых самоубийц нет смысла. Лишь некоторые свободные от вахты сидели в кают-компании и смотрели на экран, где медленно уменьшалась, меняя цвет, пока ещё живая планета. Но вода над всепланетной стройкой уже парила, цифры на карте скакали всё быстрее, и, не сумев образумить аборигенов, космические странники спешили спасти хотя бы себя. Потому, когда открылся последний шлюз, прибывших ожидал лишь корабельный врач, чтобы провести штатные процедуры. Вышедшие навстречу трое космонавтов держали на руках ещё двоих, которым их скафандры были слишком велики, чтобы этого не заметить, и Май быстро повёл парней в медицинский отсек.

- Кто там у вас?

- Дети. Забрались в прыгуна, пока мы обшивку чинили.

- Давайте их в барокамеры.

Ожил динамик корабельной связи:

- Май, ты последних прыгунов принял?

- Принял. Они с гостями явились, сейчас ими занимаюсь.

- С какими гостями?

- Приветствую, командир, - подал голос Марио. – Двое детей забрались в катер перед самым взлётом, пока мы ремонтом занимались. Мы их обнаружили уже в полёте.

Динамик умолк.

- Ну держитесь. Наверняка уже сюда мчится, - вполголоса, не отрываясь от своего занятия, обронил доктор.

* * *

Пока Марио докладывал обстоятельства появления на борту незваных пассажиров, те понемногу стали приходить в себя. Начала уходить мертвенная бледность, делавшая смуглую кожу девочки похожей на пересушенный пергамент, а и без того светлую кожу мальчика синюшной, уступая место глубокому загару и тёплому молочному оттенку. Последние слова Марио произнёс, глядя в большие тёмные глаза, открывшиеся внутри барокамеры. Наступила тишина.

Первым опомнился Май, оглядел показатели приборов и склонился к пластиковой стенке:

- Приветствую! Как самочувствие?

Ни один мускул не дрогнул на маленьком личике. Девочка продолжала внимательно смотреть на склонившихся над ней взрослых.

- Она же не понимает, ей на её языке надо, - и Марио нараспев повторил вопрос на нескольких известных ему языках планеты. Потом озадаченно повернулся к сослуживцам: - Я не знаю, что ещё говорить детям…

Ожил динамик корабельной связи, закричал голосом дежурного навигатора:

- Внимание, всем разойтись по каютам и приготовиться к нештатному прыжку!

Медотсек моментально опустел. Лишь доктор остался с нежданными пациентами, озабоченно качая головой. От него не укрылся внимательный взгляд, которым малышка проводила бросившихся к двери мужчин. Май провёл рукой над головой девочки, словно погладив ребёнка:

- Спи, кроха. А когда проснёшься, всё уже будет хорошо. И ты спи, - повернулся он к мальчику, точными движениями включая процедуру погружения в анабиоз. Дети послушно закрыли глаза. Медик проводил взглядом уезжавшие в стену капсулы с пациентами и взглянул на экран, почти такой же, как и в пилотской кабине. Экран показывал огненный цветок, медленно, но верно вспухавший на только что покинутой планете.

В офицерской каюте сидел в полном составе экипаж злосчастного «Кузнечика», доставившего на корабль нежданных гостей. Буг и Марио лениво двигали фигуры на шахматной доске, Красли сбоку виновато изучал то пол, то потолок, то шахматную доску. В конце концов, это его промашка, что в их катер проникли посторонние. Это он, Красли, должен был вовремя это заметить и пресечь. И тогда ни один абориген не покинул бы родную планету. Ладони с растопыренными пальцами резко высохли 2), когда перед глазами явственно встала картинка вспухающей клубами пара полосы океана на покинутой планете. Сейчас вместо этого на экране застыл в своей чудовищной красоте фантастический цветок, раскинувший лепестки на сотни километров вокруг ещё совсем недавно обитаемого космического объекта.

Наконец вошли Май и капитан Емер. Подчинённые спешно вскочили, вытянулись в стойке смирно.

- Вольно, - командир поднял в приветствии руку и сел в кресло у стены. – Садитесь и докладывайте, кто что думает по сложившейся ситуации. Май?

- Пациенты в порядке. Кормил их диетическим завтраком, без тарелок, прямо из тюбиков. Детям даже понравилось, выглядело как игра. С ними сейчас Мизань, учит их старинной азбуке Морзе с какой-то планеты. Похожа на наш световой шифр, только букв больше.

- Зачем она им? Разве что для забавы, как и ему. Учил бы тогда нашему шифру, что ли.

- Это идея. Надо ему сказать, - подал голос Марио. – Если у него получается общаться с детьми, пускай с ними занимается.

- Да, ты прав, - согласился Емер. – Возвращать их некуда, так что в любом случае придётся выяснять их способности и склонности.

- Кстати, о склонностях, - вклинился Буг, - у девочки в руке был зажат букет их растений, штук двадцать, и все разные. Их бы отдать Рамтесу, вдруг у него в гербарии таких нет?

- Лады. А теперь не пора ли нам познакомиться?

Переступив порог кают-компании, дети нерешительно остановились. Затем, поощряемые Мизанем, пошли вперёд, оглядываясь кругом. Как зачарованные, остановились в центре, глядя на большой экран на стене. Там медленно расплывались в стороны куски пламени, все вместе похожие на причудливый цветок.

- На ловицу 3) похоже, - произнесённые шёпотом слова прозвучали на всю каюту, и мальчик испуганно оглянулся. Взрослые вокруг улыбались, но он всё равно взял подругу за руку и попытался закрыть её собой. Чёрные бусинки тут же показались из-за его плеча. Обежали людей и вновь повернулись к экрану.

Марио присел перед мальчиком, осторожно протянул руку:

- Ну здравствуй. Я Марио. Это капитан Емер, это доктор Май, тут Буг и Красли. Это Мизань, вы с ним уже подружились?

Мальчик настороженно водил глазами вслед жестам контактёра, потом нерешительно показал на себя и произнёс:

- Лам.

- Вот и чудненько. Вам понравилось кататься на нашем кораблике?

В голубых глазах появилось сомнение, и Марио поспешил перевести тему:

- Вы видели весь наш кораблик? Хотите посмотреть? – тут же осёкся, глядя на худые угловатые ноги в коротких штанишках. – Вас бы переодеть сначала…

В последующие несколько дней дети понемногу освоились и на корабле, и в новых одёжках, без лишней суеты смастерённых местными умельцами. Их поселили в отдельной каюте рядом с Мизанем, привязавшимся к нежданным пассажирам и всё свободное время отдававшим общению с детьми. Смущало только то, что девочка по-прежнему молчала. Стоило с ней заговорить, как она тут же опускала глазки и старалась тихонько исчезнуть. Взрослые уже начали было думать, что она вовсе не разговаривает, но однажды, придя с вахты и заглянув, по обыкновению, к детям пожелать им доброй ночи, Мизань услышал тихий голосок, что-то рассказывавший приятелю. Имя её взрослым назвал мальчик, сама же Дина упорно молчала. Лишь ходила вместе с Ламом по кораблю, заглядывая во все доступные уголки и порой даже в те, куда и взрослые не все имели доступ. Те лишь диву давались, выуживая их из очередного вроде бы закрытого отсека. Капитан Емер оценивающе поглядывал на обоих, что-то прикидывая про себя. Чаще всего детей находили почему-то в машинном отсеке, всегда внезапно осознавая, что они тут уже давно, сидят себе в уголке и наблюдают за работой техников.

А потом Дина заговорила.

Она зашла в кают-компанию, когда там был один Марио. Перед ним лежала стопка газет и журналов, привезённых оттуда, где совсем недавно жила маленькая гостья. Он читал хроники последних дней жизни планеты, вновь и вновь ища ошибку в собственных действиях, пытаясь понять, почему он, Марио, не сумел донести до жителей степень их заблуждения?

Дина заглянула через его плечо и нараспев, как он совсем недавно, прочитала:

- За-кон-чим 286-й пе-ре-гон в э-том го-ду.

- О, да ты читать умеешь, - от неожиданности Марио заговорил на своём языке, совсем забыв, что девочка его может и не понять. Но та спокойно ответила:

- Умею.

Марио осторожно покосился на неё:

- А что ещё ты умеешь?

Дина помолчала и перешла на свой язык:

- Шить штаны и платья себе и куклам, вязать, мыть посуду, подметать, собирать лачиты, аруту, наджи 4), кормить цыплят.

- А что тебе больше всего нравится на корабле?

- Всё нравится. Только всё равно домой хочу. К маме и папе.

Марио непроизвольно вздохнул, обнял девочку:

- Теперь тут твой дом. А твои мама и папа… Они теперь слишком далеко.

Девочка резко отстранилась, отошла, взглянула на экран:

- Я знаю. Они умерли. И все остальные тоже.

- Кто тебе сказал?

- Это не надо говорить. Мне папа рассказывал, как выглядят планеты из космоса. Но в первый день на корабле на ваших экранах была совсем другая картинка.

Марио покосился на ребёнка и не нашёл что ответить. Наконец задал следующий вопрос:

- А где твой приятель? Почему вы врозь?

- Он там дерётся, - насупилась Дина. – Ему разные приёмы показывают. А мне сказали, что девочкам это не надо.

Контактёр с удивлением заглянул ей в лицо, немедленно отвернувшееся. Нет, слёз не заметил. Но обида в голосе звучала такая неподдельная, что мужчине стало даже стыдно за чужие слова.

- А ты хочешь драться?

- Да! Почему мальчишкам можно, а мне нельзя?

- А зачем тебе это?

- Чтобы защищаться! И защищать слабых!

- И часто тебе приходилось защищаться?

«Сколько ей лет? Она же ещё и в школу не ходит!»

- Часто. Есть мальчишки, которые вечно дерутся. И обижают маленьких.

Капитан Емер вовсе не собирался заглядывать в кают-компанию. Но доносившиеся оттуда звуки были такими странными, что ноги сами понесли его к двери и остановились, едва взору открылась картина происходящего. Здоровенный мужик огромными кулачищами тузил крохотную девочку, а та старательно уворачивалась от ударов, одновременно пытаясь достать противника всеми способами. При этом оба издавали такие вопли, которые никак не походили на человеческие. Наконец девочка поднырнула под летящую навстречу руку и ловко достала Марио ногой. Тот охнул, скрючился, через силу вымолвил:

- Тебя кто учил так драться?

- Я нечаянно… больно, да? – недавняя маленькая фурия ростом меньше ноги соперника виновато заглядывала ему в глаза и гладила по руке.

Емер осторожно кашлянул. Марио, увидев командира, подтолкнул девочку к выходу. Капитан прошёл к любимому креслу и как бы между прочим поинтересовался:

- Ну и что тут было?

- Она пожаловалась, что ей не стали показывать приёмы борьбы только потому, что она девочка. Я и решил немного потренировать её и размяться самому.

- Хорошо размялся, - хмыкнул Емер. – Как ты думаешь, стоит её рекомендовать к обучению в нашей альма-матер?

- Думаю, стоит. Пускай не бойцом, но разведчик из неё будет первоклассный.

- На том и порешим.

Примечания:

1) Прыгун – 1) летательный аппарат для выноса экипажа с планеты на орбиту, работающий по принципу прыжка кузнечика, и названный его же именем. Может передвигаться также над поверхностью планеты. 2) члены экипажа, находящиеся в «Кузнечике».

2) У танайков в норме кожа всегда на ощупь влажная, как у лягушки. Сухие ладони – признак огромного волнения.

3) Ловица – ярко-огненный большой лохматый цветок.

3) Фрукты и овощи с планеты Дины.