План Победы

Каждый раз, когда его одолевали сомнения, Кецаль закрывал глаза и мысленно воссоздавал образ своего дома. Вершины исполинских деревьев, кроны которых достигали небес. Там среди гигантских ветвей, покрытых пестрой листвой, свободно царил его народ. Там были дома его предков. Шелест листвы, перестук веток, знойный воздух, в который он нырял с наслаждением, отдаваясь свободе, доступной лишь его племени…

- Мастер Кецаль, мы подходим к Эллипсии. – голос пилота отвлек его от воспоминаний.

Кецаль открыл темные зеленые глаза. Видение исполинских деревьев исчезло. Покрывавшие его крепкое, мускулистое тело перья взъерошились. Он невольно поежился. Холод космической пустоты претил ему. По долгу службы он часто покидал свое родовое гнездо – Ацельтотлант, но так и не смог привыкнуть к бесконечной холодной пустоте, от которой его отделяли всего лишь несколько слоев металлического корпуса сферойда.

- Выходим на орбиту Эллипсии через несколько минут. – доложил пилот.

Кецаль поймал на себе взгляд своего ассистента и ученика Талока. Он был взволнован, но не тем, что им предстояло совершить, а тем, что Совет не даст своего согласия. Кецаль сочувствовал ему. Этот молодой «парящий» не знал красоты и свободы родной земли, не видел великих деревьев, тех, что посадили боги для своих детей – «парящих». Талок родился в колонии-беженцев, уже после того, как их гнездо было захвачено и уничтожено араимами.

- Что будет, если они не согласятся, мастер? – спросил Талок.

- Ты, в который раз спрашиваешь меня об этом, – сказал Кецаль. – Разве я не отвечал тебе и не говорил, что если ты получил один ответ, не повторяй вопрос. Один вопрос, один ответ, ибо, если у вопроса несколько ответов, он не разрешим.

- Простите, мастер. – ученик покорно склонил голову.

- Я понимаю твои чувства, Талок. Я сам не уверен в том, что они послушают нас. Но сейчас другого выхода нет. Они поймут.

- Почему Шириток не полетел с нами?

- Я дал ему особое поручение.- ответил Кецаль.

Сферойд вылетел из межпространственной волны и завис в космической пустоте над серебристой сферой, на фоне которой он казался едва заметной пылинкой. Но сама сфера была ничто в сравнении с размерами даже самой малой планеты во Вселенной.

Сквозь перископ Талок заворожено рассматривал идеальную, блестящую поверхность, к которой они приближались. Кецаль снисходительно поглядывал на него. Его ученик в силу возраста не переставал еще удивляться чудесам Вселенной. Он же думал о том, сколько из них стерли с лица галактики араимы.

Сферойд слился с шаром, пройдя сквозь его серебристую оболочку. Его слегка трясло. Оба парящих ощутили вибрацию при вертикальной посадке. Наконец они остановились.

- Ждите здесь. – велел Кецаль.

- Как скажите, мастер. – повторили в один голос пилот и ассистент.

Сферойд раскрылся подобно плоду граната и Кецаль с легкостью выскользнул наружу. Он очутился в длинном белом коридоре, казавшийся бесконечным. В нем было душно и тепло, и не смотря на широкие размеры для «парящего» привыкшего бороздить небесные просторы здесь было тесновато.

- Добро пожаловать, мастер Кецаль. – прошелестел мелодичный голос из глубины.

Еще до того, как его обладательница показалась, Кецаль узнал, кто вышла его встречать. К нему не спеша, двигалось высокое, тонкое создание с множеством ножных конечностей, несущих стройный торс, увенчанный головой, покрытой множеством красно-золотистых рецепторов. Они постоянно шевелились, двигались, извивались, что казалось, живут отдельным существованием от вальяжно скользящего по полу сероватого тела.

- Мастер Туриоко, мое почтение. – сказал Кецаль и в знак приветствия расправил свои крылья насколько это позволял сделать коридор Эллипсии.

- Рада, что ты добрался. – сказала она, в ответном приветствии касаясь его лба центральным рецептором, посылая эмпатический импульс, подтверждающий искренность слов.

- Я последний? – осведомился Кецаль.

- Да, - подтвердила Туриоко, - ты был где-то далеко?

«Парящий» кивнул.

- Ощущаю в тебе тревогу. – заметила она.

- Это без и твоих рецепторов очевидно. Вопрос времени, сколько продержится Цитадель. Мы весим на волоске. Я тревожусь. И полагаю не я один.

- Тут что-то иное. Что тревожит тебя, мой друг?

- Скоро узнаешь.

- Не носи все в себе. Мой народ издревле способен если не исцелить, то умиротворить душевные раны.

- Я не забыл твою помощь после падения Ацельтотланта, и когда Эциальты… не стало. Но тут другое. Я обо всем расскажу на Совете.

- Тогда поспешим.

- Твой народ никогда не спешит.

- Спешит, просто у наших народов разное понимание спешки.

Кецаль рассмеялся, защелкав клювом. Из всех членов Совета Туриоко одна была ему не только союзников в борьбе с нашествием араимов, но и другом. Они была из народа «осязающих». Рецепторы заменяли им органы чувств, а еще были способны чувствовать эмоции и чувства других существ, как высокоразвитых, так и примитивных. С их помощью они же могли передавать свои чувства и ощущения всем остальным.

Они шли некоторое время по коридору, пока путь им не преградила стена. Но они свободно прошли сквозь нее, попав в зал дискообразной формы. Кецаль сразу столкнулся взглядом с резервуаром наполненным водой, из которого выглядывала пупырчатая коричневая голова, рассекаемая увесистым костяным гребнем, с которой в сторону «парящего» смотрели три водянистых черных глаза.

Оно не было единственным. С левой стороны дискообразной стены прямо в воздухе висел крупный черный шар, покрытый множеством серебристо-золотистых волосков. А с правой стороны на ходячем механическом стуле восседал розовый панцирь, из которого выглядывали шесть длинных конечностей, оканчивающихся клешнями. В центре панциря из маленького отверстия выглядывала небольшая вытянутая голова.

Туриоко вальяжно подплыла к золотому пилону и, обвив его своим тонким телом, положила голову на его вершину так, что ее рецепторы распустились в воздухе, на подобии тычинок бутона цветка.

Кецаль же взлетел на деревянный шест и, усевшись на жердь, сложил свои крылья.

- Ты опоздал, Кецаль. – булькающим голосом укорила его голова из резервуара.

- Я был далеко от Эллипсии. – ответил «парящий», - прибыл, как только смог преодолеть расстояние.

- Опасно уходить далеко.- напомнило существо из резервуара – Нельзя рисковать собой. Нас немного осталось.

- Ты собою не рискуешь, Малхос, только есть ли от этого толк.- ответил Кецаль.

Существо, носившее имя Малхос возмущено зафыркало, от чего вода в его резервуаре забурлила. Его народ, «глубинные», всегда с настороженностью относился к «парящим». Природа их планет разделила их мироощущение. Одни знали свободу полета, другие тайны водных глубин. И ни один не мог постичь стихию другого, поэтому их племена не находили общего языка. Но и вражды между ними не было, ведь у каждого народа было свое собственное пространство.

Малхос как и Кецаль потерял свою планету. Араимы иссушили водные просторы его родины – Анук, превратив некогда безбрежный океан в сухую, безжизненную пустошь, откуда их механические приспособления добывали полезные ископаемые. Они спорили, но ощущали горькое родство.

«Без ваших пререканий не обходится ни один Совет».

Непроизнесенные вслух слова коснулись разума каждого из собравшихся на Совет. Исходили они от зависшего в воздухе черного шара.

- Это не пререкания, а обмен приветствиями, Шан Бань Ок. – ответил Кецаль.

«Тогда следовало бы всех нас поприветствовать». - мысленно заметил черный шар.

- Так Малхос не дал мне это сделать.- оправдался Кецаль и вода в резервуаре возмещено протестуя забурлила.

Шан Бань Ок происходил из народа «незримых». Они назывались так за свои способности во владении психическими энергиями. Их невероятный разум был способен на телепатию, телекинез, пирокинез, психокинез и левитацию. Шан Бань Ок был одним из немногих «незримых», которые смогли развить в себе все возможности своего необъятного разума, заключенного в черную скорлупу. Покрывавшие его шарообразное тело волоски излучали эти психические способности во внешний мир.

Зал наполнился недовольным треском и перестуком. Это последний член Совета пустил в ход свои клешни.

«Унь-Гон напоминает, что мы собрались для того, чтобы обсудить текущее положение дел, и попусту тратим время».- перевел Шан Бань Ок.

И в знак подтверждение Унь-Гон громко щелкнул одной единственной клешней. Он из народа «зодчих» не обладал функциями речи и его конечности заменяли ему голосовую форму общения. Правда этим языков жестов и щелчков никто так и не смог овладеть. Так, что Шан Бань Ок выступал в роли переводчика, подхватывая и передавая мысли «зодчего».

- Мы собрались обсудить план дальнейших действий. – напомнила Туриоко.

- Цитадель еще держится.- подал голос Малхос.

- Но вопрос времени, когда она падет.- сказал Кецаль.

- Мы можем укрепить ее, сделать надежнее.- тут же ответил на это «глубинный».

Унь-Гон несколько раз щелкнул клешнями. Шан Бань Ок не стал утруждать себя переводом. Все и так поняли, что он с ним согласен.

- Все эти укрепления лишь отсрочка нашей гибели.- возразил Кецаль.- Араимы совершенствуют свое оружие. Улучшают, увеличивают его мощь. У них к этому страсть. И сколько не перестраивай Цитадель, она не сможет их удержать навсегда.

- Кецаль прав. Мы изолировали себя от войны, но война не станет изолироваться от нас.- отозвалась Туриоко.

- Кроме Цитадели у нас ничего нет.- напомнил Малхос.- У нас нет оружия способного сокрушить полчища араимов и отбросить их прочь. Давно пора посмотреть правде в лицо. Мы проиграли войну. И теперь наша задача – самосохранение. Нам надо уцелеть, дать выжить следующим поколениям. И возможно они найдут оружие против араимов. Но мы на это не способны.

Унь-Гон в знак поддержки энергично защелкал конечностями.

- Неужели у нас ничего не осталось, чтобы ответить араимам?- спросила Туриоко.

«У нас есть орудие летального психоимпульса».- сообщил Шан Бань Ок.

В мыслях всех участников Совета возникла конструкция в форме шара с выступающими из нее конусами.

«Но для того, чтобы создать волну психического разрушения способную убить миллионы или даже миллиардов араимов потребуется импульс всех верховных незримых». – продолжил Шан Бань Ок. – И есть возможность нашей гибели из-за чрезмерной психонагрузки. Мои собратья против ее применения».

- Не хотите рисковать собой.- произнес Кацаль.

«Не хотим, потому что неизвестно остановит ли наша жертва араимов».- ответил Шан Бань Ок.

- У нас еще остались микромиры.- сказала Туриоко.- Если их усилить, комбинировать, то можно устроить эпидемию.

Унь-Гон энергично отщелкал несколькими клешнями.

«Он говорит, что мы это уже проходили.- перевел Шан Бань Ок.- Мы уже устроили эпидемию, но араимы выжили, создали вакцины и продолжили свою экспансию. Это ненадолго их останавливало, а еще очень злило».

- Но мы должны что-то предпринять.- сказала Туриоко.- Должны дать отпор.

- Должны и можем – разные вещи.- ответил парой щелчков Унь-Гон.- У твоего народа есть оружие способное покончить с араимами? Цитадель наше общее творение. Она спасла наши народы от участи прочих. Главное выжить и сохранить новые поколения. Быть может они смогут создать то оружие, которое нам было не суждено изобрести.

- Если только до этого момента умы араимов не придумают, как разрушать Цитадель.- сказал Кецаль.- Достаточно сломать одно звено и ей конец.

- У тебя есть, что ли план победы, Кецаль?- спросил Унь-Гон, щелкнув тремя клешнями и указав в его сторону четвертой.

- Есть. – объявил «парящий».

На мгновенье в зале воцарилась тишина. Он ошеломил их. Вода в резервуаре Малхоса задумчиво забулькала. Унь-Гон смыкал и раскрывал все свои шесть клешней, не производя ими ни единого звука. Эмпатические рецепторы Туриоко напряжено вздрагивали, а короткие щупальца Шан Бань Ока вытянулись.

Загляни он в глубину сознания Кецаля, то ужаснулся бы, но «незримый», как и все члены его племени, никогда не проникал в чужой разум без его согласия. Это был их высший завет, который они чтили и соблюдали за всю историю своего существования.

- Изложи нам свой план.- попросила Туриоко.

Ее колышущиеся в воздухе рецепторы улавливали его душевное волнение. Но они не могли дать ей понять, что его так сильно тревожило.

- Я предлагаю устроить диверсию.- сказал Кецаль.

- Диверсию! Это твой план победы! – не сдержался Малхос, презрительно фыркнув.

Унь-Гон перестуком клешней напомнил о том, что проведенных против араимов диверсий было столько, что уже не сосчитать, а результатов они не дали.

- Я говорю не о диверсии в армии, среди их вождей или лучших умов, или на их фабриках и комбайнах.- продолжил Кецаль.- Я говорю о планетарной диверсии.

- Звучит грозно! – отметил Малхос. – Но на какой? Араимы овладели сотнями планет! У них колонии в тысячах уголках галактики! Где только они смогли приспособиться.

- Диверсию необходимо устроить на их родовой планете. Там где все началось и надо закончить.- ответил Кецаль.

- Но как уничтожение их колыбели остановить их? – удивилась Туриоко.- Это их может сильно деморализует. Но остановит? Нет, едва ли.

«Кецаль, изложи нам суть плана».- попросил Шан Бань Ок.

- Я давно изучал араимов. Их цивилизацию, если уместно назвать их народ цивилизацией. – сказал Кецаль.- Хотел понять наших врагов. Причину их успеха и наших поражений. Они ведь в сравнении с нами совсем недавно вышли из варварского состояния. Они ведь последние присоединились к межпланетному сообществу галактики и быстро поставили нас на грань вымирания. А многие уже истреблены.

Араимы талантливы. Они смогли понять наши технологии, адаптировать их для себя и обратить против нас. Так, что вопрос времени, сколько лет у их ученых уйдет на то, чтобы найти брешь в Цитадели. Но успех араимов не в этом.

Все дело в их доктрине. Они считают себя особенными, исключительными. Народом, у которого есть предназначение – заполнить все звезды и планеты, стать хозяевами Вселенной. И ради этой высшей цели они ни перед чем не остановятся. Пойдут на любые лишения и жертвы. И всех нас принесут в жертву. Хоть мы и жили здесь до них тысячи и тысячи лет. Но они не считают других уникальными, они не терпимы. Они не дадут нам жить. Они вычеркнут нас из жизни потому, что право на жизнь есть только у их народа.

Араимы это индивидуалисты, объединенные общей Мечтой – добыть себе место в звездных просторах. Это делает их единой, страшной силой. И вот сюда надо нанести удар! Вбить клин в их единство.

- Как ты предлагаешь это сделать?- спросила Туриоко.- Как можно подорвать их доктрину?

- В настоящем это бесполезно. – ответил Кецаль.- Я имею в виду прошлое. Их прошлое. Когда они не были едины, до того, как родился тот, кто объединит их и укажет им путь к небесам, к покорению звезд. Я предлагаю устроить диверсию в прошлом их планеты. Принести им иные доктрины, которые разделят их, разобщат, сделают врагами друг другу. Каждый будет считать свою доктрину исключительной и будет на смерть биться за нее в пределах лишь их планеты. Так они забудут о звездах, о нас и мы победим.

«Ты хоть понимаешь, что предлагаешь?»- спросил Шан Бань Ок.

- Кецаль, ты, правда, хочешь воспользоваться творением «первейших» - Хроноинтегратором?- спросила Туриоко, которой, наконец, стала понятна причина его тревоги.

- Безумие!- выдохнул Малхос, нырнув на дно резервуара.

Унь-Гон по очереди щелкнул каждой клешней, словно что-то отрезал.

- Много лет назад наши предки договорились не использовать оставленные «первейшими» технологии.- напомнила Туриоко. – Они исчезли. И неизвестно, как и почему, и возможно их творения погубили их.

- Не думайте, что мне легко преступить древний завет предков. – ответил Кецаль.- Но мы с вами держимся за них так, словно они спасут нас от истребления. Араимам плевать на все те доктрины, которые они приняли, вступив в наше сообщество, а потом нарушили, начав нас вытеснять. Сколько нас было?! Помните?! Сколько народов собиралось на Эллипсии?! Сотни, тысячи, миллионы, мириады? А теперь нас сколько?! Пятеро. Пятеро! Араимы истребляют всех. Даже тех, кто им покорился. Их сперва использовали, а потом уничтожили. Мои деревья сожгли, а твой океан, Малхос, высушили до последней капли. А сколько золотых и серебряных фигур твоего народа они переплавили в слитки, Туриоко?! И сколько твоих собратьев препарировали, Шан Бань Ок, ради ваших способностей?!

- Ты, о последствиях думал? – спросила Туриоко.- Ведь ты намерен вмешаться в ход времени, в ход истории. Ведь все, так или иначе, взаимосвязано. И изменения на одной планете, повлекут изменения во всем временном потоке.

- Мы можем не родиться, исчезнуть, если ход времени пойдет по другому.- прощелкал Унь-Гон.

- Я готов исчезнуть, но остановить араимов.- сказал Кецаль.- Я исчезну с мыслью, что великие деревья касаются небес, и мой народ свободно парит среди них.

- Все это время ты изучал Хроноинтегратор?- спросил Малхос.- Ты понял его принцип действия?

- Да, я могу это сделать.- ответил Кецаль.

- И ты узнал временной поток араимов?

- Это стоило жертв, но мои соплеменники похитили нужные сведения по их истории и их исчислению времени.

- И ты выбрал тех, кто совершит диверсию?- спросила Туриоко.

- Это сделаю я с двумя моими учениками. Мы разработали три доктрины, чем-то схожих, чем-то различных. Мы начнем внедрять их среди араимов. Это их расколет, разобщит.- сказал Кецаль.

- А если не получится?- спросил Малхос.

- Тогда мы погибнем, и вся Вселенная будет принадлежать араимам.- сказал Кецаль.

- Ты ждешь нашего одобрения?- спросила Туриоко.

- Нет. Я прошу только вашего согласия.– ответил Кецаль.- Я не намерен ничего делать тайком от вас.

- Ты, правда, думаешь, что эта твоя диверсия может нас спасти.- спросила Туриоко.

- Я ни в чем не уверен. Но я знаю, что это нас последний шанс.- ответил Кецаль.

Унь-Гон жестко щелкнул клешнями. Он возражал.

- Я с ним согласен. Нам есть что терять.- подержал его Малхос.- Пока мы живы, у нас есть надежда, а рисковать самим временем – безумие.

«Мне твоя затея не нравиться. Это опасно. Только «первейшие» разгадали законы времени. С другой стороны план остановить араимов, не истребляя их, как вид, соответствует нашим принципам. Я поддерживаю тебя, Кецаль.»- сказал Шан Бань Ок.

- Твое слово, Туриоко, оно решающее.- сказал «парящий».

- Наши предки не просто так наложили табу на творения «первейших». Ты умен и талантлив, мой друг, но не мудрее наших предков и уж точно не гениальнее «первейших». Я против. Прости.

- Тогда я сделаю это и без согласия Совета.- решил Кецаль.

Унь-Гон яростно замахал клешнями.

- Мы будем вынуждены ограничить твое передвижение и лишить доступа к технологиям «первейших».- сказал Малхос.

- Вы пойдете на это?- спросил Кецаль.

- Не вынуждай нас.- тихо попросила Туриоко.

- Шан Бань Ок?- спросил Кецаль.

«Я подчиняюсь решению большинства. И ты так должен поступить».- прозвучало в его голове.

- Значит у меня не выбора.- склонил голову «парящий».

Унь-Гон одобряюще щелкнул клешнями и выбил ими очередной поток щелчков.

«Нам стоит обсудить, что мы можем сделать для обороны».- перевел его Шан Бань Ок.- Кецаль прав, что араимы смогут понять и найти слабое звено в Цитадель. Посему мы должны направить свои знания и технологии на ее укрепление».

- Можно отвлечь их мнимыми угрозами.- предложил Малхос.

- Можно послать им координаты планет, которые они еще не освоили.- сказала Туриоко.- Они не удержатся от новой наживы.

«Это все отсрочка неизбежного».- подумал Кецаль.

Внезапно над их головами раздался страшный грохот. Зал собраний резко качнуло. Кецаль упал с насеста, но успел расправить крылья и приземлится на ноги. Шан Бань Ок крутанулся в воздухе. Резервуар Малхоса качнулся, вплеснув часть воды на пол. Унь-Гон рухнул на пол, беспомощно задергав ножками ходячего стула. Только Туриоко устояла на своем месте, плотно прижавшись к золотому пилону.

- В чем дело?- возопил Малхос, но ему никто не ответил.

Унь-Гон отчаянно щелкал клешнями. Шан Бань Ок поднял его в воздух мысленной волной, поставив на ноги. Тот благодарно отсалютовал ему парой клешней.

Грохот повторился. А затем снова и снова. Зал трясло. Казалось, кто-то бьется к ним снаружи.

- Нас атакуют!- крикнул Кецаль.

- Как такое возможно!- испугалась Туриоко.

«Я ничего не ощутил».- сказал Шан Бань Ок.

- Экран!- скомандовал Малхос.

В центре зала возникло множество изображений Эллипсии с разных сторон. Идеальный шар оказался пробит в нескольких местах, словно из него были вырваны цельные куски. В образовавшиеся дыры хлынули потоки существ – двуногих, закованных в черную, как смоль, броню, с горящими алыми глазами на круглых головах. Их конечности сжимали различные стальные предметы. Навстречу им устремились механические стражи Эллипсии.

- Араимы. Как же так.- проронила Туриоко, глядя на этих черных, двуногих существ, ворвавшихся в коридоры.

- Цитадель пала.- сказал Кецаль.

- Как такое могло случиться!- возопил Малхос.

- А я говорил, что это вопрос времени.- мрачно заметил Кецаль.

- Это конец.- конечности Унь-Гона обречено опустились.

В галереях Эллипсии шел бой. Стражи выпускали в нападающих потоки смертоносной энергии. Она разрывала бронированные тела араимов. Чисто-белые стены окрашивались множеством красных брызг, словно краски безумного художника. Тела захватчиков падали, но за ними возникали другие.

В ответ араимы отвечали своим оружием, которое плавно и четко рассекало и взрывало не отступающих стражей. А орды захватчиков сыпались и сыпались в дыры.

- Нам долго не продержатся.- сказала Туриоко.

- Уходи, Кецаль, пока можешь!- крикнул Малхос.

- У нас не осталось выбора.- добавила Туриоко.- Делай, что задумал.

«Не двигайся, Кецаль, я тебя телепортирую».- сказал Шан Бань Ок.

Все поплыло перед его глазами. Все фигуры и обстановка зала слились в причудливый калейдоскоп искаженного пространства, а когда оно вернулось в привычный вид, он уже стоял в кабине сферойда. Талок изумлено смотрел на него.

- Взлетаем, немедленно!- скомандовал Кецаль.- Курс на Калипссию!

Сферойд стремительно вылетел в открытый космос. Через перископ «парящие» увидели громадные боевые армады араимов, нависшие над Эллипсией, из которых десантировались орды захватчиков.

- Их радары обнаружили нас!- донесся встревоженный голос пилота.

- Делай, что хочешь, но долети до точки входа!- рявкнул Кецаль и тихо добавил, - иначе все бессмысленно.

Сферойд пронесся прямо между двумя армадами, которые не могли стрелять по нему, иначе бы неизбежно попали бы друг по другу. Но Кецаль знал, что стоит им только оказаться позади у них позади у точки входа в пространственную волну, араимы расстреляют их с двух сторон задними батареями. Промахнуться было практически невозможно.

«Шан Бань Ок, они готовятся стрелять. Помоги!» - послал мысленный призыв Кецаль.

«Незримый» не отозвался. Может он телепортировался с остальными в безопасное место, а может до зала собраний уже добрались захватчики.

Сферойд обогнул корпус армад и устремился к точке входа. Кецаль ощутил каждым перышком своего тела, нацеленные на них орудия. Они выстрелили. Лучи разрушительной энергии полетели в них.

Кецаль приготовился к смерти, в бессильной злобе сжимая кулаки. Но сферойд нырнул в пространственную волну. Кецаль успел увидеть в перископ, как смертоносные лучи араимов замерли в космическом пространстве и понеслись в обратную сторону.

«Шан Бань Ок, ты услышал меня»- подумал он, сознавая, что этих его мыслей «незримый» уже не прочтет.

«Парящий» закрыл глаза руками. Они летели молча. Талок прожигал глазами Кецаля, не поднимающего головы. Как он смотрит на своего учителя? Понимающе? Осуждающе? Сочувствующе? Он не хотел знать этого, видеть этот взгляд. Ему больше ни о чем другом не хотелось думать. Только о плане победы.

- Подлетаем к Калипссии.- доложил пилот.

Тогда Кецаль поднял, наконец, голову. Талок смотрел на него. Его взгляд был пугающе взволнован. У него был вид ученика, который сам только что сделал открытие.

- Это ведь Шириток сделал? Провел араимов через Цитадель. Это было его важное задание?

- Это жертва ради Вселенной. Они никогда не согласились бы, лишь перед осознанием конца. Ты можешь осуждать меня. Ненавидеть. Считать предателем. Но только не вздумай мешать мне.

- Я с вами до конца. Я готов к жертвам. Но вы? Вы взвалили на себя такую ношу. Я бы не смог.

- Кто-то должен был. Я и себя принесу жертву. Ты понимаешь, Талок, что когда мы шагнем в Хроноинтегратор, то изменим свой временной поток и исчезнем из Вселенной. Возможно, мы станем другими, но это будем не мы с тобой.

- Это лучше, чем не знать великих деревьев, не знать свободы полета. А чувствовать только себя вечно на краю пропасти, на грани поражения, за которым смерть. Если мы все равно исчезнем, так лучше исчезнуть, зная, что наша колыбель ожила.

- Я не ошибся выбрав тебя.- отметил Кецаль.- Взгляни в перископ.

Они увидели планету, над которой пролетал сферойд. Черно-серая твердая поверхность, лишенная жизни, украшенная арабесками трещин и кратеров. Они зияли глубокой, бездонной чернотой.

- Калипссия.- произнес Кецаль.- Когда-то это была планета необыкновенной красоты. Покрытая зеленой растительностью, на ней порхали гигантские бабочки. Их крылья переливались разными цветами. А еще тут жило столько птиц, самых разных, но все певчие. Казалось, сама планета поет не переставая. А теперь это всего лишь мертвый камень.

Араимы нашли здесь нечто ценное и организовали фабрики. И спустя время Калипссия вымерла. Она больше не поет.

- Вы поэтому ее выбрали для хранения Хроноинтегратора? Чтобы мы помнили, ради чего мы это делаем?- спросил Талок.

- Эта планета больше не нужна араимам и встретить их здесь невозможно.- ответил Кецаль.

Сферойд нырнул в один из кратеров и полетел вниз, погружаясь в пустоту. Казалось, этот полет будет длиться вечно. Тьма окружала их со всех сторон. Стены сферойда испустили тонкий белый свет. Он выхватывал каменные стены и острые выступы.

- Это араимы пробурили эти кратеры. Они же и погубили Калипссию.- сказал Кецаль.

- Почему они такие?- спросил Талок.- Почему не ценят жизнь, не берегут красоту?

- Ценят, но им всего мало, понимаешь.- ответил Кецаль.- Одна лишь красота не способна их насытить.

На дне кратера показался свет. Сферойд опустился, пройдя через небольшой воздушный купол. Тусклый свет разбросанных лампад освещал шахту, давно заброшенную, пустую и холодную. Атмосферный купол покрывал лишь ее небольшую часть.

- Ты выполнил свое задание.- сказал Кецаль пилоту.- Отправляйся на Тереб, больше все равно некуда.

- Удачи вам и прощайте.- ответил голос с ноткой печали и гордости.

Как только Кецаль и Талок покинули кабину, сферойд взлетел вертикально вверх. Некоторое время «парящие» слышали гул его двигателя, который удалялся все выше и выше, пока совсем не смолк. Их окружило безмолвие шахты. Обратной дороги не было.

К ним вышел еще один «парящий», почтительно расправивший крылья в знак приветствия. Те ответили ему также.

- Добрались! Я так беспокоился за вас!- заговорил он.- В этой темноте, пустоте страшно находится. Словно ты уже умер, но осознаешь свою смерть.

- Теперь мы все вместе, Теллакон.- сказал Кецаль.- Час настал.

- Совет одобрил?

- Да. Они признали, что другого выхода нет.

Талок промолчал. Теллакон был из тех, кто верил, что даже в самом бедственном положении нельзя отступать от доктрин предков. Талок и сам сомневался в действиях наставника, но решил последовать за ним, потому что только у него была цель – любой ценой победить араимов. Кецаль воевал с ними дольше, чем он или Теллакон. Он видел: сколько захватчики принесли разрушений, смертей, гибели целым мирам. Он знал, на что они способны. И если он со своим опытом решился на столь крайнюю меру, то значит, другого выхода действительно нет.

Втроем они подошли к Хроноинтегратору. Теллакон доставил его сюда из лаборатории Кецаля на Теребе. Он являл собою конструкцию в форме трехмерного многогранника песочного цвета, из материала открытого «первейшими», так и оставшегося неизвестным. Перед ним стояла плита, из такого же материала.

- Ты сделал все, как я объяснил?- спросил Кецаль.

- Да, мастер.- подтвердил Теллакон.

- Второй попытки у нас не будет.- напомнил Кецаль.

- А если сама диверсия не удастся.- спросил Талок.

- Это зависит только от нас.- ответил Кецаль,- Теллакон, ты идешь первым, потом ты, Талок, и следом за вами я.

- Что с нами будет? Мы станем араимами?

- Мы переместимся из нашего временного потока во временной поток планеты араимов. Мы сами станем потоком энергии, только в таком состоянии можно перемешаться во временной волне. Наша энергия соединится, воплотится в араиме, который синхронен с нами во временном потоке. Что с нами будет, я не знаю. Что останется от нас прежних неизвестно. Именно поэтому доктрины мы закодировали в себя на уровне подсознания. Даже если мы потеряем воспоминания, то все равно совершим диверсию.

- Или попытаемся.

- Совершим диверсию, Талок! Мы должны распространить среди араимов доктрины так, чтобы они вошли в них, стали доминирующими идеологиями. Они должны изменить ход их мышления. Достаточно чтобы большинство приняло их и никакое даже самое мудрое меньшинство не сможет направить араимов на завоевание миров.

- Жаль, что мы не сможем узнать, что у нас получилось.- заметил Теллакон.

- Это наша жертва. У победы своя цена. И кто отдает себя во имя победы, сам не сможет насладиться ею.- сказал Кецаль.

- Мы делаем это не ради себя, а ради жизни и мира.- сказал Талок.- Ради спасения других.

Кецаль с гордостью посмотрел на ученика и кивнул. Он повернулся к плите и когтистым пальцем стал выводить на ней символы и знаки. Его ученикам они были не знакомы, но они понимали, что это язык араимов, координаты их родной планеты и их исчисление времени.

- Ступай, Теллакон.- скомандовал Кецаль.- И удачи.

«Парящий» окинул их прощальным взглядом и двинулся к многограннику. Он положил руки на его поверхность, и они свободно погрузились в поверхность стены. А следом и все его тело вошло в Хроноинтегратор. Со стороны казалось, что он сам затянул его в себя.

Он начал вращаться вокруг своей оси. С каждым разом он сила оборотов нарастала и нарастала. Многогранник то уменьшался, то увеличивался в размерах. Менял форму, обращаясь кубом, становясь шаром, пирамидой. А потом он остановился, вернувшись в изначальную форму.

- Получилось?- тихо спросил Талок.

- Должно получится.- проронил Кецаль.

Он вновь подошел к плите и начертил новый хронологический отрезок.

- Мастер Кецаль, хочу чтобы вы знали, я был рад работать с вами.- сказал Талок.- Мне только жаль, что вместо того, чтобы посвятить себя науке, нам пришлось стать диверсантами.

- Такова война. Она всех делает солдатами, разведчиками и диверсантами.- ответил Кецаль.- Ступай. Удачи.

- Прощайте.

Талок вошел в Хроноинтегратор и тот повторил свое неистовое вращения со сменой форм и размеров, пока вновь не остановился. Кецаль остался один. Он начертил хронологические координаты предназначенные ему.

Настало время его последнего путешествия. Его великого эксперимента и одновременно планетной диверсии, которую никто и никогда не осуществлял. И это его последний бой захватчикам.

Кецаль в последний раз вспомнил свой дом. Гигантские деревья, где прошли лучшие годы его жизни, в кругу его народа, с семьей и спутницей. Но он вспомнил и армады араимов, затмившие их всегда чистое небо. И страшный огонь, охвативший планету, выжигающий леса с теми, кто не успел эвакуироваться. Одного этого воспоминания было для него достаточно, чтобы сделать шаг в Хроноинтегратор.

Его руки погрузились в мягкую, вязкую материю. Она втянула его в себя словно зыбучий песок. Он ощутил себя вне времени и пространства, вне известных разуму измерениях.

Вращения многогранника Кецаль не почувствовал. Но он перестал чувствовать свое тело, замечать свое дыхание и биение сердца. Он стал бестелесной, чистой энергией, обратившись в невидимый, лишь осязаемый поток, несущийся по временной волне в другую точку Вселенной, в чужой временной отрезок.

Его воспоминания калейдоскопом кружились единой картиной времени, рассыпались, как осколки разбитой мозаики, теряясь в линии времени его галактики.

И эта энергия, в которую превратился Кецаль, несущая в себе его доктрину, слилась с араимом, который совпал с ним во временном потоке. Этот араим сидел под деревом. Не таким громадным, как древа его мира, но это было живое дерево, по которому «парящий» тосковал.

Араим был погружен в состояние, похожее на транс, сидя неподвижно, не замечая ничего вокруг. И когда энергия из другой части Вселенной, бывшая живым, разумным существом, слилась с ним, он открыл глаза, поднялся на две свои конечности и посмотрел на темное небо, где сиял серебристый круг, заливая его и все вокруг своим светом. И он стал Пробудившимся.

Многогранник замер, оставшись в глубинах земли Калипссии. Над планетой восходил свет пламенной звезды, освещавший непроходимые заросли зеленых растений. В воздух вспорхнули бабочки с переливающимися крыльями, а птицы с пестрым оперением заголосили, приветствуя новый день. Казалось, планета пела.