Девайс

Однажды Майк нашёл Девайс.

Выбрался с экспедицией на плато Путорана, там и нашёл. Экспедиция занималась своими делами, а Майк – своими. Фотографировал, глазел вокруг, щурясь и удивляясь. Давно хотел умчать в глухую тайгу, а тут вот пришло предложение присоединиться на неделю, да еще в настолько интересный вояж!

Девайс лежал, поблескивая – под высохшей еловой лапой на берегу озера. Лагерь разбили в полукилометре от того места, и Майк набрёл на находку в поисках хорошей картинки. Звали его на самом деле Мишей, точней, Михаилом Яковлевым, просто сокращали до слога на нынешний манер. И уж конечно, по-современному же быстро сообразив – многие тут же нарекали Джексоном, памятуя о легендарном тёзке-танцоре.

Девайс был явно не отсюда – бродяга понял, похолодев, тут же: идеально ровная поверхность, полированный серебристый металл без единого зацепа. Но форма сложная, изощренная, однозначно искусственная. То был инопланетный гаджет.

Ужасаясь от простоты и очевидности такого вывода – Майк убрал находку в карман брюк и попытался вернуться к фотосозерцанию. Но куда там! Странный предмет отныне занимал всё воображение. Что это? Для чего?

То, что это явно какой-то пульт управления – Михаил обнаружил достаточно скоро, почти сразу после возвращения в Москву. Последние дни экспедиции превратились в муку – все эти кажущиеся прозорливыми подмигивания приятелей-геологов, их беззаботный смех у костра – когда, поглощенный раздумьями о таинственном объекте, нахохлившийся фотограф считал буквально часы до возвращения в цивилизацию.

И вот, у себя на съемной, куда он сбежал из-под родительского крыла (впрочем, разумный отец, не слишком уповая на умение выживать у современной молодежи – приплачивал без торга недостающее каждый месяц) – Майк начал изучать диковину.

Она точно внеземная, сомнений в том не было никаких. Уж очень необычная. Да и откуда такое могло взяться на плато Путорана, за тысячи километров от суеты и электроники? Кто мог выкинуть на том берегу концепт и прототип неведомого айфона?

Вначале предмет никак не откликался, и можно было плюнуть, бросив на полку со словами: «Странный сувенир… и кто его посеял?» Но Яковлев-старший – был конструктором, причем главным – в заново отстроенном НИИ. И видимо, его гены отзывались в непутевом сыне. Джексон-младший чуял, что это не просто блестящая безделушка. Там что-то внутри. И оно должно работать!

И Девайс действительно работал. Как это часто бывает – помогла случайность. Пролетавшая мимо муха. Взмах рукой был удачным: вещь включилась!

Очень высокий звук, такой издавали старинные кинескопные осцилляторы на кафедре отца. Синее свечение – казалось, вещица стала пушистой. И вокруг замерцала проекция, большая, уходившая на метры вокруг – она аккуратно завершалась за десяток сантиметров до стен и потолка. Даже дизайнерский вкус чувствовался в этой объемной окантовке. И теперь уж точно пропали последние сомнения – это был объект, сотворенный не землянами. Никак. Никоим образом.

Абсолютно непонятные знаки, линии, метки. Совершенно неясная структура и нечеловеческая логика. Стопроцентно интуитивно непонятный интерфейс.

Майк, остолбенев, смотрел на распахнувшуюся разноцветную роскошь и чувствовал зависть к отцу одновременно с досадой, что не ему, техническому гению – досталось это сокровище, а его бесталанному заурядному сыну.

Довольно долго ящик Пандоры не давал себя понять. Единственное, что получалось у фактически влюбившегося в безделушку парня – включить и выключить. Определенный, с небольшим изгибом – взмах рукой запускал устройство. А дальше оно либо само вырубалось от бездействия, либо таким же движением руки.

Надо сказать, Майк типичен для нашей эпохи – замкнут и самонадеян, одновременно с осознанием собственной никчемности. Особенно в сравнении с отцом. От этой самой беспомощности и подался в фотографы, где, впрочем, преуспел. Но то не избавляло от одиночества, хотя и на виду Миша казался, как и все – веселым в меру и компанейским. О чём можно было предположить, наблюдая его многочисленные страницы в соцсетях. Но, ровно как и все – юноша быстро понял, что вся эта виртуальная сфера общения выродилась, и как такового общения там не найти теперь. Да и не нужно. Майк был мизантропом.

Оттого так очаровала новая игрушка – пониманием того, что пред ним terra incognita, бесконечное богатство. Лично его Прелесть. Осталось лишь найти заветное: «Сезам, откройся!» Точней – понять, как же это работает, где у него кнопки?

Устав от бесплодных попыток – Яковлев-младший всё-таки обратился к старшему.

– И? – спросил отец в своей манере, решив выслушать сына.

– Хм… не знаю, как это сказать…

– Прямо и кратко. Конкретно, без жеманства вашего племени.

– Окей, пап, – да, Майк всю жизнь в тени родителей и боялся их.

– Итак?

– Нашел некий девайс. Он явно, абсолютно точно не наш.

– То есть? – поднял бровь Яковлев-старший.

– Инопланетный. Доподлинно внеземной.

– Где нашел? Когда ездил на Путоран?

– Плато Путорана, – Майк кашлянул, глянув исподлобья. – Там, да.

– Из чего вывод, что вещь сделана не людьми? И как она туда попала? Есть следы окалины после пролёта атмосферы?

– Красивая маленькая серебристая вещица. Это пульт управления.

Воцарилось молчание. Отец, посмотрев в упор полминуты, подсел ближе:

– Сын… вот что скажу, – положив руку на плечо, мужчина сделал паузу, собираясь с мыслями. – Вы сейчас особенные… Да. Все. Не такие как мы. Ну, ты понимаешь, Миша. Мы приземлённые с вашей точки зрения. Вы сложные, тонкие, чувствительные, ранимые.

– Бла-бла-бла…

– Что? – родитель нахмурился.

– Бла-бла-бла. Сейчас так говорят, сокращая очевидные сентенции. Легко угадываемые. – Майк смотрел прямо перед собой, вспоминая переливы странной карты.

– Да, сын. Бла-бла-бла. Вы фантазёры, не умеющие отличить виртуальное от реального, свои фантазии от такой скучной обыденности, в которой живут те, кто вас кормит. Целое поколение живущих в грёзах. Знаешь… конечно, никто из нас не может прямо сказать, что мы родили целое поколение фотографов-шизофреников. Но… руководители реалисты. Вслух никто не скажет.

– Не веришь? – сын всё так же, сутулясь, пялился в одну точку. Как же это действует, столь красивая голограмма?

– Вот смотри, – отец помедлил. – Мой дед воевал. Военное поколение. Очень сильное, разумеется. Титаны! Потом послевоенное, немногим слабее, но всё-таки… Потом мы. Да, не сравнить внуков с теми, кто брал Рейхстаг. Теперь вы… Тенденция очевидная, форма кривой понятна. Комфортные времена создают слабых людей.

– Это так.

– Мы не говорим этого прямо, но учитываем. Держим в уме… например, при приёме на работу. Вы целое поколение сумасшедших, сын. Такова реальность. Не знаю, как такое может быть с точки зрения медицины. Не мой профиль. Просто живём с тем, что есть, работаем в заданных условиях, как все реалисты… Тебе сколько надо в этот месяц?

Джексон-старший оставил отпрыска решать задачу один-на-один. Деньги, по старинке врученные наличностью – лежали на столе. Усмехнувшись, Майк водрузил волшебный предмет прямо на тонкую стопку их. Извечный протест, выражаемый всяко.

Девайс вообще реагировал, и давно. Но – ничего не происходило. Как решить этот ребус, созданный по неизвестной никому логике – юноша не знал. И однажды упорство иссякло. Как всякий экзальтированный причастник богемы – Михаил решил закрыть вопрос ритуально. И вынес чудо-сувенир на свалку, в коробке от телефона.

На обратном пути встретилась Марина.

– Как ты? – она оглянулась назад, до того улыбнувшись Майку и встав на пути. Ясное дело, не с целью что-либо высмотреть оборачивалась. Знала, что хороша. И при таком повороте – отчетливей проступает и без того немаленькая грудь. И волосы летят, как в рекламе. Они ушлые, очень расчетливые – девушки нынешние.

– Нормально всё, – молодой человек попытался пройти мимо, хотя, конечно, втайне желал поговорить и полюбоваться. Красавица!

– Ой, ли? Вижу по глазам… – Марина сияла беспечностью.

– Там ничего нет, – Михаил сказал точнейшую правду, и не поспоришь. Даже развесёлая стрекоза, запнувшись, помрачнела. И невольно пропустила воздыхателя.

– А ты всё так же один? Снимаешь ту же квартиру? – она попыталась шагнуть следом, но прежде таявший за миг ухажёр сегодня был скалой.

Течение жизни уносило за спину прежде столь вожделенную молодую соблазнительницу. И она сама понимала, что расклад стал иным. Лишь риторически вопрошая, крикнула отдалявшемуся хмурому утёсу:

– У меня телефон сменился, знаешь?

Девайс, в отличие от случайно выбранного им обладателя – не собирался отступать и хранил верность. Зайдя в квартиру, Майк узрел только что выкинутое – на том же месте, поверх кучки купюр. Безмолвно рухнув в кресло – юноша таращился на чудесный предмет, нарушавший все законы пространства и времени.

Магия. Мысленно сказав всего одно слово, усталый современник Мартина Гаррикса уснул прямо там же, под тихо бубнящий телевизор.

Очнувшись далеко за полночь – Михаил выключил «ящик». Вообще он его зажигал крайне редко – ну кому в век интернета нужно допотопное средство зомбирования домохозяек? Так, разве что немного развлечься.

В одуревшей от тяжелого сна голове вертелась фраза «Замечен небывалый рост солнечной активности…» Подумав, парень сообразил, что это из новостей. Видимо, диктор говорила за секунду до пробуждения.

Девайс вдруг инициировался сам по себе. Возникли уже узнаваемые непонятные иероглифы и муары. Майк в который уже раз за месяц, прошедший со времени обнаружения одного точно установленного способа отклика предмета – попробовал найти вариант разнообразить этот самый отклик-ответ вещицы.

Нужно подойти к той зеленоватой области, там сжать кулак и вернуться сюда.

Как и во всех предыдущих случаях – через короткое время возникли три десятка красных точек. Медленно и завораживающе подплыв – они облепили выставленный указательный палец. Экспериментатор пошевелил им. Как и до того – возникла голограмма шарика, покачивающегося у запястья. Если начать «играть на фортепиано» – цвет шарика меняется. Никакой системы во всех этих изменениях нет. По крайней мере гуманитарий с техническими корнями не смог их различить.

И вдруг… случилось это.

В шарике возникли цифры!

«10%»

Это были однозначно человеческие числа. Четко интерпретируемые. Без экивоков ясно различимый Arial, знакомый всем с детства.

Тут же сам по себе включился старый «телек». Новости. Та же дикторша.

Майк понял, что фраза «холодный пот по спине» – не метафора.

Опасливо пошевелив указательным пальцем – юноша докрутил число до «12%», даже не поняв толком, как это ему удалось. Пискнул необычный звук и Девайс отключился по своей воле, оставив экспериментатора в отрешении.

Прошло много лет с того дня. Сын Майка, уже достаточно взрослый, чтобы держать карабин и ходить с взрослыми на вылазки – вернулся с одной из них чуть подстреленным.

– Что там? Иди ближе к огню! – поседевший раньше времени Михаил подозвал своё рослое чадо. Тот, прихрамывая, поднялся по скособоченному пандусу к логову отца. Его банда была самой крупной на многие сотни километров вокруг, и тянула щупальца к огромному числу вассалов. Говаривали, скоро Майк решит попробовать создать, наконец, Империю – на манер когда-то существовавших у землян государств. В те времена.

– Да, действительно пустяк. Даже йод можно не тратить, – заключила Марина. Она, родившая и воспитавшая этого крепкого будущего бойца – чуралась лишних нежностей. Говорила прямо и коротко. Такие времена.

Сын подошёл к отцу. Помощник уступил место подле вождя, несмотря на свой почтенный возраст. Майк медленно повернулся, переведя взгляд с завораживающего пламени на севшего рядом подростка.

– И как там?

– Та территория уже практически истощена, надо идти дальше, папа.

– Значит, чтобы экономить – сделаем лагерь-почку ближе к новым краям. – Яковлев поднял глаза на помощника, тот кивнул.

– Отец?

– Да? – тот медленно перевёл взгляд на сына.

– Девайс – точно был?

– Да. А что?

Помощник отошёл, вместе с Мариной – было слышно, как они без спешки зашагали вниз по пандусу. Майк, посмотрев им вслед, вопрошающе воззрился на отпрыска.

– Расскажи, папа, снова. Именно то, как ты понял…

– Как им управлять?

– Да.

– Не знаю, зачем тебе это, тем более что Девайса нет много-много лет уже.

– Информационный голод.

Михаил усмехнулся и помял густую бороду. Долго говорить не хотелось.

– Те цифры оказались оценкой мощности. Экспоненциальная шкала.

– И разозлившись, ты выжал всего 75%? – сын смотрел в упор. Смелый.

– Да. Сложный выбор за секунду.

Подросток помолчал. Громко лязгнул отложенный им карабин.

– Не кровит? – отец указал кивком на глубокую царапину. Пуля была быстрой.

– Не-а. Ты очень не любил ту страну?

– Да… это даже неосознанно как-то. Твой дед был талантливым конструктором. И его молодость прошла псу под хвост. Он всё это считал – по вине той страны. И нет оснований ему не верить. Он был очень умён. Чистый технарь.

– Страна… Даже не понимаю, что это. Её теперь нет?

Майк задумался, взгляд застыл.

– Скорее всего, сын. В последние дни, пока ещё были новости – оттуда шли вести… Даже не знаю, как коротко сказать.

– Апокалипсис?

– Да. Пожалуй так. Там ничего живого быть не могло уже. Как шутил какой-то известный мужик во времена твоего прадеда – пролив между двумя океанами.

– И это сделал твой Девайс?

– Да. Думаю, именно так.

– Сейчас ведь и не узнать, что там? Так, папа?

– Да. У нас нет теперь возможностей переплыть океан. И долго не будет. Не до того пока. Потом. Может, ты сумеешь, – Майк улыбнулся.

Они помолчали, смотря в огонь. Тепло здесь, снаружи всегда зима.

– И тебе не жаль их, папа?

– Нет. Ни разу. Никогда. Скажешь, что разрушил сытную жизнь всем в итоге?

– Есть такое. Хотя и не знаю, что это.

– Сын, счастье и тепло оно внутри. Тогда снаружи был комфорт, а внутри ад. Теперь наоборот. Понял? Трудные времена создают сильных людей, так говорил твой дед. Если бы я струсил применить оружие, которое мне кто-то вручил тогда – ты бы не родился.

Подросток смотрел исподлобья. Он всё понимал. Бестолочь не выживет сейчас.

– Твоя мама не соблазнилась бы мною серьёзно, останься всё как прежде. И лишь когда грянули Зима и Хаос, когда мужчины снова стали мужчинами, и женщины стали нуждаться в нас жизненно – только тогда Марина перестала порхать и выбрала меня.

– Но почему только 75%? Ведь ты уже понял тогда, как это работает. Ты уже точно знал, куда попадёшь.

– Из жалости, – Майк подбросил дров в огонь.

– То есть? Они ж умерли все! Я видел архивные новости, самые последние.

– Из жалости ко всем остальным. Зима была бы еще холоднее. И дольше.

– Хм… а она закончится?

– Да.

Сын пошевелил сумку с патронами. Их надо беречь. Находить всё труднее.

– Папа… а ты точно уверен, что Девайс был?

– Твой дед точно так же спрашивал. Точно так же не верил. Доказать не могу. Да и зачем? Сделанного не воротишь, живём с тем, что имеем.

– Окей. Если Девайс был… – сын понизил голос. – Ведь ты убил миллионы!

– Да, – прервал мужчина. – Несколько сот миллионов. Много философии, сын. Мало конкретики. Иди спать. На днях идёшь с бригадой, делать там новый лагерь, почку.

– Понял, отец, – подросток встал и удалился, бряцая оружием.

Хмурый Майк остался у костра и медленно уснул.

Он очнулся не на Земле. Другой воздух, другой запах. Чисто, бело.

– Здравствуй, Майк! – голос возник в голове, не как звук. Просто голос.

Вождь самой крупной банды на многие сотни километров вокруг – подскочил, озираясь. Пусто, чисто, бело. Как в Матрице, из ветхозаветного фильма времён отца.

– Кто здесь? – он едва заметно усмехнулся. Напугать уже ничем невозможно. Так что решил сам себя развеселить канонической фразой древнего кинематографа.

– Мы, – в воздухе вокруг возникли похожие на людей существа. Они парили, покачиваясь – пара десятков инопланетян, худых и высоких. Гуманоиды, так звали таких в те времена, до того, как Девайс был применен по назначению. – Кстати о нём, – неизвестно, кто из них обращался, но он явно читал мысли. – Девайс тебе дали мы.

– Чтобы я его применил? – Майк свесил ноги с кушетки. Под ней была пустота.

– Разумеется. Какой смысл вручать оружие, если его не применят, верно?

– А вдруг трус? Хотя, это глупость, да. Вы всё обо мне знаете.

– Почти, Майк. Почти.

– Точно? Я будто обезьянка. Умная такая. Смышленая. Которой подкинули гранату и надоумили, как снять чеку. Чтобы сама подорвала всё своё стадо. И пришельцам не надо было утруждать себя грязной работой. Я ведь верно сейчас озвучил ваш божественный замысел, да?

Тут Михаил заметил, что тело его вновь юно, ровно как в те дни. Когда в руках был колдовской Девайс. Его Прелесть. С легким изумлением стал рассматривать руки.

– Не совсем так. Нам ничего от вас не надо. Скорей эксперимент. Наука.

– А! Понял. Типа – подкинем гранату, научим пользоваться. И потом поставим в ситуацию выбора. И будем собирать статистику, – Майк пощупал подбородок. Да, бороды нет, кожа упруга.

– Много цивилизаций так грохнули, господа экспериментаторы, а? – он услышал голос, спародировавший его собственную заготовленную тираду. Инопланетянин опережал, не посоревнуешься никак.

– Да, Майк. Это бесполезно. Слишком разные возможности. Мы не так выглядим, не так говорим, не так думаем. Сейчас просто сконструирован переходный образ. Чтобы ты вообще мог нас понять. И – мы не таим для тебя никакой угрозы. Нет смысла.

– Да. Верю. И? – черты отца иногда проступали во всём.

– Почему ты выбрал 75%?

Майк рассмеялся. Как приятно вновь быть молодым и сильным! Он хохотал, наслаждаясь крепостью мышц.

– Не представляете, сколько раз меня спросили об этом!

– Можем назвать точное число.

– А, ну да. Забыл, вы ж всемогущи. То просто метафора или как там. И?

– Ты пожалел тех, кто на остальных континентах. Ты терзался в интеллигентских муках, достоевщине всякой, хотя и недолго. Опасался, пусть и немного, что неверно понимаешь смысл числа 100% именно на этой кнопке, назовём её так…

– Да, можете не продолжать, – Михаил снова хохотнул. – Вам же всё видно в моей башке. Там было стопицот причин выбора, который надо сделать за секунду. Можно встречный вопрос, вседержители?

– Почему выбрали тебя? Есть кой-какие редкие особенности, при вполне среднестатистическом всём остальном. Очень удачно.

– Так это не вы меня создали?

– Разумеется, нет! – инопланетяне умели смеяться. Или, по крайней мере, имитировали понятные землянину эмоции.

– Оп-па. Так это значит не ты мне тот пистолет подкинул… Любопытный поворот. И что же тогда непонятного в том, что семьдесят пять вместо ста? Вам всё известно обо мне.

– Была главная причина.

Майк молчал, сощурившись.

– Всё-таки не понимаю, белые люди в воздухе. Вам же видны мои мысли.

Те молчали. Странно.

– Окей. Ты нам не опасен. Поэтому скажем честно. Нам не видна главная причина. И это настораживает. Понимаешь?

Побывавший в сотнях передряг и боев за годы Хаоса – главарь самой сильной банды сообразил за секунду.

– У вас есть свои то ли боссы, то ли конкуренты… И я как троян. Может быть.

– Да. Ты нам не опасен, Майк.

– Ой ли?

– Этот баг сразу устраним, и больше он не повторится. Ты уже точно будешь весь на ладони. Потом вернём тебя на Землю.

Он задумался. Снова выбор. И снова за секунду.

– Хорошо. Я хотел встретиться с теми, кто вручил мне оружие, зная, что я его применю.

Те замолчали, причём надолго.

Вдруг заговорил другой голос, не тот, что до этого.

– Майк… я начальник лаборатории, скажем так для понятности. Ты сейчас нас удивил, скажем честно. Там нет следов вмешательства извне. Это именно твоя мысль.

– И?

Молчание. Десять. Двадцать. Тридцать… а здесь вообще время течёт ли?

– Это впервые такое. И это несколько меняет наши представления. Майк, мы заберём тебя на более высокий уровень.