@ndron-©

Псы ночного города

Автор:
Мария Александровна
Псы ночного города
Работа № 527
  • Опубликовано на Дзен

Ночной визит

Paris, Novembre 23, 2089

Грин слегка поежился от затекающих за воротник холодных капель дождя, и достал вторую сигарету: вот уже четверть часа он дожидался, пока постовой, торчавший здесь из-за покупки бионитовой дури, уберется восвояси. После чего Грин мог бы выйти из своего темного укрытия и заняться, наконец, делом. Отдыхая в этой уютной подворотне, Грин невольно пробовал на вкус дождевые капли, стекающие с карнизов – они были кислыми и будто пропахли смрадными испарениями, которые источали улицы Нижнего города. Этим запахом, казалось, пропиталось все вокруг – даже его воротник.

Под ногами юрко и нагло сновала парочка крыс – верная примета нищеты и близости падали. Улица была погружена во мрак - фонари здесь считались роскошью, да и тем не стоило бы освещать убогие ночлежки, облупленные дома, казавшиеся брошенными и редких прохожих, которые возникали здесь, будто из сумрачной тьмы и уходили обратно во тьму, как случайно разбуженные мертвецы. Да, мертвецам здесь было самое место. «В таком мире нельзя жить, здесь можно только умереть». Эти слова, сказанные кем-то так давно, что казались теперь ложным воспоминанием, были о другой, но точно такой же обители. Может быть, это говорил он сам?

Люди здесь по обыкновению ходили, не поднимая головы, спрятавшись за шапками и капюшонами. Днем, чтобы постовые не видели их лиц и не сличили с разыскиваемыми. Ночью, чтобы не привлечь внимания грабителей или городских банд.

Но если вдруг нашелся бы смельчак, который решил поднять глаза и вглядеться в сырой холодный туман, то даже отсюда всегда смог бы разглядеть искореженный железный остов, возвышающийся над городом, словно немой укор. Кажется, когда-то давно эту железку называли странным словом «eiffel», говорят, люди приезжали специально, чтобы на нее посмотреть.

Но любоваться архитектурными причудами давнего прошлого Грину сейчас было некогда. Да и умирать он тоже пока не собирался. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Все это время он следил за окнами четвертого этажа дома напротив, и теперь, когда постовой, наконец, скрылся с глаз долой, направился прямиком туда.

Техник Горский все это время был у себя, и включенный свет означал, что он за работой. А значит не под кайфом и не пребывает в состоянии крайнего уныния и тоски, во время которых к нему лучше было не приходить - все равно толку не будет. Но зато сейчас совсем другое дело. Поднявшись на четвертый этаж, Грин позвонил в квартиру Горского.

В замке что-то щелкнуло, и дверь отворилась. Замок был сенсорный – реагировал на знакомые отпечатки. Довольно недальновидно, как для биотехника-нелегала. Но Горского не волновали такие мелочи. Он, вообще, был странный малый, не от мира сего или попросту «с мухами». Но, как ни странно, его еще ни разу не ограбили. Может, дуракам везет. А может, просто потому, что, и уличные боссы, и местные торчки, и даже полицейские знали, что второго такого техника в округе больше не сыщешь. Возможно, у Горского все-таки была какая-то «крыша». Грин пробовал расспросить у него об этом пару раз, но ничего не вышло - тот, будто, жил в какой-то параллельной реальности, в мире в своей голове, и ему не было дела до окружающего безумия.

А вот Безумию очень даже было до него дело.

- Ты опять открыл дверь не глядя? – спросил Грин, заходя в комнату, где Горский сосредоточенно колдовал над шипящими сосудами с разноцветными жидкостями, как сумасшедший профессор на уроке химии. – Не посмотрел в глазок?

- Я тебя ждал, и ты пришел – ответил Горский, не поднимая головы.

- А если бы это были мусорщики?

Грин уселся на стул без приглашения, и теперь с интересом рассматривал колбы и склонившегося над ними Горского. Иногда ему казалось, что вся эта цветная бурлящая «бутафория» здесь только для вида. Создает нужный эффект и впечатляет неопытных дилеров. А настоящим делом Горский занимается тогда, когда его никто не видит. Может быть, как раз в моменты угнетающих приступов – он и записывает в свой блокнот все эти непонятные формулы, которые Грину как-то раз удалось подсмотреть. А может, просто изобретает «биосипед». Одна из конструкций колб, пробирок и мензур была особенно примечательна: через них, как через многоуровневый фильтр, проходила прозрачная жидкость, вся она собиралась в трубочки, которые были присоединены к странному сооружению, похожему на шестиколесный аэропед. Аэропед был в свою очередь прикреплен к резервуару, в который и поступала вся эта загадочная жидкость. Колеса на нем крутились непрерывно.

Техник, наконец, отвлекся от работы и посмотрел на своего гостя, будто впервые его увидел.

- Мусорщики? – удивился он. - Если мне кого-то и стоит здесь бояться, то это тебя и твоих друзей.

И это была чистая правда.

- Есть что-то интересное для меня? – спросил Грин как будто между делом.

Он не хотел выдать свой интерес. Но Горскому, кажется, было все равно.

- Пока нет. Но я продолжу работу. Для тебя – вон там.

Он указал подбородком на пару пакетов, лежащих на краю стола.

В этих, небрежно оставленных на столе пакетах, было нечто такое, от чего колени у многих задрожали бы при одном взгляде на них, а в глазах появился бы тот самый странный и неуловимый блеск, говорящий о том, что все человеческое в этот момент покидает сознание этого существа, а на его место приходит уже кто-то совсем другой. Кто-то, способный на все ради обладания ими.

Это был чистый кристаллизованный бионит. Чистый синтез», разумеется. «Витамин», как еще его называли, и все понимали, о чем идет речь. Даже за четверть такого пакетика многие не пожалели бы родных отца и мать, не говоря уже о ком-то постороннем. Грин сразу же спрятал пакеты в объемный внутренний карман плаща, что было самым надежным укрытием. Человек с сумкой или кейсом в здешних местах сразу вызовет подозрения и станет объектом охоты. Местной шпаны Грин, конечно, не боялся, да и все рыбки покрупнее знали, кто он такой, и не стали бы связываться. Но все же Грин предпочитал не привлекать к себе лишнего внимания и, по возможности, всегда оставаться невидимым. Наверное, за это и приобрел прозвище «Призрак».

Но визит к технику был еще не окончен.

- Так что, есть новости? – повторил свой вопрос Грин.

- Пока немного. Это странно, но синтезировать бионит намного проще, чем то, что тебе нужно. Я даже начинаю думать, что это черное вещество имеет такое же внеземное происхождение.

«Черным веществом» Горский называл нефть, как будто, не знал или забыл ее название. Такое с ним иногда случалось, он мог знать наперечет химический состав всех окружающих вещей, но забыть, как называется хлеб... Впрочем, в Нижнем городе забыть это было совсем не трудно. Грин не раз предлагал Горскому – и не по доброте душевной - сменить место дислокации, намекая на то, что «здесь слишком опасно». Но тот отказывался, говорил, что ему трудно будет перевезти всю лабораторию, да и не так уж тут плохо. Может, он был и прав. Мусорщики здесь точно меньше достают нелегалов. Ни один уважающий себя коп не заглянет в Нижний город больше пары раз в неделю. Во-первых – никто себе не враг, во-вторых – невозможно навести порядок в городе мертвецом, самому не став им.

- Бионит – продолжал Горский - он легче газа, его химический состав уникален, но он легко взаимодействует почти со всеми земными веществами. Я буду держать тебя в курсе – кивнул техник Грину.

***

«Генерировать нефть сложнее, чем бионит? Да этот псих просто водит меня за нос» - раздосадовано думал Грин, уходя от Горского. Но, все же, научный фанатизм Горского и верность своим чудным принципам подкупали его. Сам Грин считал себя прагматиком до мозга костей, но идеалисты ему нравились, так как помогали воплощать в жизнь его вполне практические идеи. В частности, в те времена, когда все гонялись за бионитом, и все за него воевали против всех – он единственный думал о том, что ставка на самую последнюю в этом списке букмекеров лошадь может оказаться не такой уж проигрышной. А именно – ставка на почти иссякшую «черную кровь» земли, а точнее восстановленную синтезированную нефть.

Власти предпочитали кормить людей обещаниями, но все знали, что энергии на планете осталось мало. Солнце год от года тускнело. Земля была истощена. Погоня за бионитом стала настоящей массовой idée fixe и последним прибежищем человечества. «Происшествие», как стали называть столкновение блуждающей кометы с Землей - не было причиной надвигающейся катастрофы, но стало началом конца. Именно тогда, после «чертового происшествия», как говорили о нем все, кто не получил от него никаких благ, на Земле обнаружился новый минерал, невиданных доселе свойств – и по своему составу, и по действию.

В тот день ночное небо осветила огромная комета, приближающаяся с невообразимой скоростью, раздался взрыв, поднявший тучи песка и пыли, а когда все улеглось, то повсюду, на огромной территории обнаружилась россыпь мерцающих фиолетовых камней. Они были словно вплавлены в грунт. Мелкие осколки этих камней разбросало еще во время полета кометы – по всей поверхности Земли. Но все это стало известно намного позже...

Инопланетный минерал назвали бионитом за обнаруженную возможность, в прямом смысле слова, возвращать к жизни: обновлять клетки и даже генерировать новые. В расплавленном состоянии минерал не терял своих свойств, а превращался в гелеобразное вещество лазурного голубого цвета с микрокристаллами внутри. Камни так же можно было выпаривать до состояния пыли, а уж эта пыль... Кроме того, даже небольшой концентрации бионита было достаточно, чтобы обеспечить непрерывную работу генератора или двигателя. При определенных условиях – вечного двигателя.

Новая материя, словно совмещающая в себе силу всех четырех стихий, по всем законам логики должна была стать Избавлением для этого увядающего мира. Но вместо этого стала спусковым крючком для его окончательного падения в бездну.

***

Падающий мир

Долгое время о бионите было почти ничего неизвестно,только стали появляться слухи о «вечной жизни», которая обеспечена тому, кто регулярно принимает порцию этого волшебного энерго-коктейля, и о загадочных «парящих замках», которые воздвигают себе его безраздельные владельцы. Жители бедных кварталов пересказывали друг другу эти легенды – для многих они так и оставались единственной известной им правдой, последней надеждой и слабым, но сокровенным лучом света в полной бед и невзгод, жизни.

Для других же, таких как Грин, это не было даже мечтой. Когда ты с младых лет ежедневно занят выживанием, то перестаешь размышлять о недоступном, читать книжки с картинками, которые раньше находил на свалке, и любоваться закатами, которые год от года становятся все темнее и багровее. Выжить до вечера и не погибнуть - вот и все, что тебе остается. Стать хищником для других, потому что альтернатив у тебя всего две - быстрая гибель или медленная унизительная смерть.

У каждого здесь была своя битва. Выстоявшие после Великой Бойни финансовые корпорации сражались за обладание ресурсами, включая неземной «источник жизни». Эти гигантские монстры с удовольствием пожирали друг друга, а потом начинали уничтожать и сами себя. Люди хаотично объединялись в сообщества разного уровня маргинальности и враждовали против себе подобных. В верхах царило главенство одного закона – закона сильных. Контроль властей не уменьшал, а только взращивал хаос. Ма́неры (они же дельцы или финансисты) ненавидели власти. Криминальные боссы ненавидели своих «естественных врагов» – полицейских, более известных, как «мусорщики». Простые жители городов ненавидели и ма́неров, и бандитов, и мусорщиков. Полицейские ненавидели всех, а особенно своих «контролеров» - агентов «ПСА» (Протокол Секретности уровня А), в просторечье – Псов. Последние не знали что такое ненависть, равно как и любовь, им удаляли сердца при рождении, вставляя на его место биоимпланты. Другие в их ряды не попадали. По крайней мере, такие истории рассказывали издавна в трущобах. Но в одном объединялись все эти бунтующие или спящие молекулы, весь этот движущийся, а иногда просто тихо существующий в прожилках городов планктон – все они одинаково ненавидели Иерофантов.

***

В глазах простых людей Иерофанты сочетали в себе черты светлых, могущественных магов и недоступных и равнодушных богов. Гениев и злодеев одновременно. Тем, кому принадлежит власть огня, воды, земли и воздуха, и тем, от кого зависит, будет ли завтра война, или будет ли тебе и твоей семье что есть. Владение бионитом, который стал для людей и пищей, и лекарством, и энергией, и наркотиком – делала Иерофантов даже больше, чем правителями мира и наместниками бога на земле. Она делала их Спасителями.

Тем временем, среди менее теических кругов, ходили слухи, что Иерофанты это все и устроили. Что «Происшествие» - это их рук дело, и они, ни больше ни меньше, а намеренно столкнули инопланетное тело с Землей, зная что за этим последует. Многие в это верили. Но Грину это казалось сомнительным. Даже для Иерофантов это было бы слишком. Может, они и едят сладких молочных младенцев на завтрак, но устроить Апокалипсис? При всем уважении к жрецам – не тот масштаб. Да и вся эта «организация», в чем был уверен Грин, никогда не была тайным орденом магов и властелинов, о котором все шепчутся с предыханием. Сам он считал их порождением Великой бойни, сплотившейся группой лидеров транснациональных корпораций, очень вовремя прибравшей к рукам «месторождения» бионита, которые позволили им стать безраздельными владельцами основного пакета «акций жизни» на планете.

То, что бионит можно не только добывать, но и синтезировать – тоже стало известно сравнительно недавно. Конечно, качество этого бионита было совсем другим. Но даже в таком виде по воздействию на человеческий организм с ним не могло сравниться ни одно лекарство или наркотик. К тому же, по-прежнему считалось, что эта субстанция продлевает жизнь. Правда, глядя на биоторчков в переулках Нижнего города, в этом можно было легко усомниться.

Со временем стало известно и о том, как Иерофанты добывают свой «источник силы». И в этом тоже не оказалось никакой особенной магии, по крайней мере, в буквально смысле этого слова. Бионитовая энергия добывалась с помощью, так называемого, биосборника: в него помещалась капсула со специальным составом, которая при взаимодействии с мощным волновым разрядом, наполнялась энергетической субстанцией. Той самой, что способна, по слухам, поднимать твердые тела в воздух, заставлять парить здания и... оживлять мертвых. Но вся соль была именно в наполнении капсулы - в ней должны были находиться определенные элементы в строго заданных пропорциях. Этим сложным составом и занимались биотехники.

Но не все. Сакральные знания были доступны только техникам уровня B (бета), что делало их, наравне с Иерофантами, алхимиками и демиургами в одном лице. Персонал уровня G и D (гамма и дельта) – обладали частичной информацией, которая не позволяла им самостоятельно создавать капсулы, но позволяла участвовать в процессе. Техники E (эпсилон) выполняли, как правило, черные работы - в основном по уборке близлежащих территорий и переработке остатков вещества. Считалось, что именно от техников Эпсилон происходит основная утечка бионита, который потом идет на черный рынок. И это несмотря на постоянные проверки и строжайший контроль.

Но вот о чем в этой цепочке взаимодействия с «источником» не знали даже специалисты уровня Бета, а знали только Иерофанты - об этом хотели бы узнать многие, в том числе и Грин. Но пока что это знание оставалось недоступным. Впрочем, Грин давно усвоил простую истину - иногда нужно проявить терпение и подождать, чтобы получить желаемое. Особенно в его ситуации.

И сейчас, продираясь сквозь ночь под колючим дождем, он подумал, что неплохо бы завтра заглянуть к той крошке из Биолаборатории. С ней у него была небольшая интрижка не без пользы для дела. Грин невольно задумался – испытывает ли он угрызения совести по этому поводу? Да нет, ничего такого. Эту хорошенькую лаборантку (уровень доступа, кажется G, Грин еще до конца не выяснил), похоже, привлекало всё, в чем было хоть немного опасности, всё, что может потянуть ее вниз.

Иначе она бы не связалась с ним. И не связалась бы с братьями Лонзо.

Но и у самого Грина, как ни странно, была та же забавная склонность. Поскольку его путь в этот вечер лежал в том же направлении.

***

В баре «Черная роза»

Постепенно и незаметно менялся ландшафт окружающих улиц. Стало попадаться больше прохожих, в домах появлялись огоньки, один за другим зажигались фонари, и вот уже улица наполнилась людьми, шумом аэропедов и велобайков, вывесками кафе и лавочек, выкриками ночных зазывал, стоящих под зонтами и приглашающих к развлечениям.

- Эй, месье! – зычно выкрикнул один из них, заметив респектабельного прохожего – Не желаете ли отдохнуть в нашем райском уголке «Обитель ангела»? Прелестные небесные создания подарят вам неземные удовольствия! Всего за 5 фольди в час, месье! И за 2 фольди, если хотите только посмотреть!»

Погруженный в свои мысли, Грин даже не заметил, как оказался в самой гуще Западного города. Но а уж отсюда все пути вели в «Черную розу».

Единственная неоновая вывеска, мигающая черными, фиолетовыми и розовыми буквами виднелась издалека.

В «Rose Noire» как всегда было душно, темно и дымно. Как в душе у маньяка. Или того, кто хочет им казаться. Несмотря на то, что «Черная роза» была далеко не «Ритц», сюда захаживали клиенты и из Верхнего города. Может, их привлекали недорогие, но вполне еще годные ночные нимфы, которые вели сонное, почти животное существование в душных комнатках этого полуборделя. А может, белым воротничкам-ма́нерам нравилось здесь, потому что тут не нужно было притворяться. В Западном городе можно было снять все маски и обнажить свое истинное обличье. Все равно здесь никому не было до тебя дела. И каким бы страшным зверем ты не был – здесь всегда найдется тварь и похуже.

Вот и сегодня здесь было все как всегда. Набравшиеся разводной бодягой, именуемой «виски» клиенты победнее, и бионитовым порошком («высшего качества!» - читай «не отрава») - клиенты побогаче; полуголые официантки, сверкающие пухлыми ляжками, фальшиво бряцающее невпопад пианино. Пьяненькая певица на сцене извлекала странные, но чем-то манящие хриплые звуки и покачивалась, держась за микрофон. Но ее голос тонул в шумном и дымном гаме. Какой-то ма́нер, словно осмелев в аду, вопил дурным голосом: «Сними все, Роззи! Покажи себя!».

Но для злачного местечка в Западном городе все это было умопомрачительной роскошью: и настоящий порошок, и певицу, и официанток, и даже пианино – здесь мог позволить себе далеко не каждый Босс. Если все это, конечно, можно было назвать настоящим.

Грин расправлялся с уже четвертой рюмкой «чего-то на ваш выбор, месье», пытаясь разобрать вкус этого странного пойла, когда к его столу, будто ненароком, подсел Лукас Лонзо. Еще при входе, едва успел отряхнуть воротник от капель дождя, Грин поймал механическую улыбку девчонки-хостесс (в местной иерархии чуть повыше шлюхи, но пониже певицы) и услышал, как за его спиной она шепнула проходящей мимо официантке.

- Призрак здесь. Пойди, скажи Боссу.

Но официантка была не слишком расторопна. С тех пор прошло минут тридцать. Грин даже успел подумать, что «Босс» сегодня не в духе, и возможно, его ждет «разговор».

И предчувствия его не обманули.

- Как все прошло? – спросил Лукас без лишних предисловий.

- Все в порядке. Гранулы у меня.

- Ты заплатил?

- Нет. Ты же сказал, что этот чокнутый техник нам задолжал.

- Да, но я знаю, что в прошлый раз ты платил ему.

- Это было не за товар. Он оказал мне услугу.

«Черт возьми, откуда он узнал…». Но Грин не спешил пускаться в объяснения. Ждал следующего вопроса. Лжеца всегда выдает обилие многочисленных ненужных подробностей.

Лукас постучал пальцами по столу, выражая глубокое раздумье, и даже покрутил колесико на своих старых механических наручных часах – жест, выражающий еще и недоверие. Он был средним из братьев Лонзо, но старшим в их семейном подряде, и в том, что касается наличия серого вещества - в том числе.

- Что там за дела у тебя с техником я не знаю, - наконец, вымолвил он - Но ты лучше иногда развязывай язык и держи меня в курсе. Я знаю, что ты любишь работать один, но если ты работаешь на меня, значит, ты уже не сам по себе.

Грин понимающе кивнул.

- Ну, ладно с этим. У меня к тебе будет другой разговор. Пойдем, пройдемся.

А вот и он… другой разговор. Что еще задумал этот дикий черт, одно упоминание которого приводит в священный трепет всех обитателей Западного города, и даже местные громилы предпочитают не произносить его имя слишком громко. Кто он такой - дьявол во плоти или обычный мерзавец, захвативший власть и, что самое важное, умеющий удержать ее? Но как ни крути, невольно проникаешься уважением к человеку, который за такой короткий срок сумел подмять под себя почти всех, кроме парочки пацифистских коммун, живущих вне закона улиц, и ничем ему пока не угрожающих.

Все остальные с ним давно смирились, а копы приняла его правила игры. Лукас Лонзо был внегласным королем Западного города. И все об этом знали.

Даже Псы.

- Помнишь тот случай с малышом Рори? – спросил Лонзо, когда они уже сидели в его личном кабинете – Лонзо за своим столом, Грин на диване, обшитом красным бархатом. Теперь они выпивали что-то менее противное на вкус, чем только что подавали Грину в баре. На столе у Лонзо лежал портсигар с набором отличных несинтетических сигарет.

От сигареты Грин жестом отказался. Да и вкус напитка все равно оставлял желать лучшего. Грин решил, что вкус портил именно этот красный истертый диван. А может, и картины на стенах в массивных золоченых рамах с изображением разных пейзажей, кувшинов с цветами и обнаженных толстых женщин, похожих на местных официанток. Все это вещи были куплены на антикварных рынках и, наверное, принадлежали до Происшествия городским музеям, как и все остальные безделушки Лукаса. Всем было известно, что неназванный король улиц был барахольщик. Впрочем, Грина раздражало сейчас абсолютно все, даже если бы диван был не красный, а, к примеру, зеленый, а на стенах не было бы никаких пейзажей, кроме унылых обоев. Главным раздражителем был сам Лонзо, с этим его похлопыванием по плечу и внимательным, якобы, доверительным взглядом. Грин всерьез подумывал, что неплохо бы ему навестить Кея, привести нервы в порядок. Если он, конечно, доживет до утра.

- Все мы помним беднягу Рори. Урок для всех нас…- уклончиво ответил Грин.

- И ты не видишь в этом ничего странного?

Грин отрицательно покачал головой.

- Я тут как-то раскинул мозгами. – продолжил Лукас. - Как-то странно, что малыш Рори набрался именно в тот вечер. Ведь он никогда не надирался перед выходом. Да он и вообще, кажется, не пил. В основном, витамином баловался.

- У всех бывают срывы…

- Да, верно. Но веришь ли ты в такие совпадения?

- В совпадения? – как бы прикинул Грин. - Нет.

- Вот и я тоже. – согласился Лонзо.

– Всякое случается в нашем деле – философски добавил Грин – никогда не знаешь, где найдет тебя смерть, и будешь ли ты трезв при этом как ангел или пьян как свинья.

Лонзо постукивал по столу. Этот стук тоже иногда означал как раздумье и согласие с чем-то, так и явный протест. На этот раз это был, кажется, протест.

- Ну, а если предположить, просто предположить, что это не случайность. Что бы ты тогда решил?

Грин взглянул на Лонзо. Все тот же доверительный, но прищуренный, ожидающий взгляд. Хитрый черт, который может уничтожить тебя одним щелчком жилистых пальцев. Но такому лучше не врать по мелочам. Особенно там, где можно скрыть настоящую правду.

- Я бы сказал, что у нас завелась крыса, босс.

Лонзо покивал головой. Будто услышал то, что хотел услышать, и в то же время остался этим очень недоволен.

- Вот и я так подумал, Эд, вот и я…

Грин мысленно оценил ситуацию. Времени на обдумывание следующего хода у него не было. Эту шахматную партию он все равно уже проиграл. Возможно, уже сейчас за дверью этой комнаты стоит Фрэдди – личный убийца Лонзо, и готовится войти по первому сигналу. Нужно идти ва-банк.

- И вы решили, что это я? – спросил Грин напрямую.

- Ты? – как будто удивился Лукас. И тут же коротко довольно усмехнулся. – Ну, не знаю. Нет, была у меня, конечно, такая мысль, не могу сказать, что не думал об этом. Сам понимаешь… Я даже себя не снимал со счетов, веришь – мало ли, сболтнул кому-то, может, девке какой, во сне, в бреду. Но про тебя? Нет, всерьез никогда. Ты же мой лучший фиксер, парень. Сколько мусора ты для меня вычистил! - Лукас присвистнул. - Никто не крошит этих грязных ублюдков с таким удовольствием, даже Гризли, –убежденно произнес Лонзо.

- Тогда к чему все это, босс?

- А к тому, что ты-то мне сейчас и нужен. Твои глаза и уши. Ты кто?.. - Не дождавшись ответа на этот неоднозначный вопрос, Лонзо продолжил. - Призрак. Такой мне сейчас и нужен. Чтобы был везде и нигде, просачивался сквозь стены, проходил в невидимые двери. Но крысу эту мне нашел! Спинным мозгом чую – непростая это тварь. Очень уж все хорошо все рассчитала. Сработано профессионалом. И знаешь, что это значит?

Грин знал, но предпочел услышать это от Лонзо.

- Это значит, что нас взяли за яйца, вот что. И это не просто какой-то выскочка с западных окраин, или мусорщик-недоделок, которому больше всех надо. Это кто-то посерьезнее. И мне надо выяснить, кто он и прищучить гада. И ты мне в этом поможешь.

Грин кивнул, что означало «без вопросов». Но решил на всякий случай уточнить.

- А мои дела, клиенты?

- Занимайся всем как раньше, без изменений. Можешь даже сделать вид, что ты у меня под колпаком и ходишь по лезвию бритвы - может, кому-то это развяжет язык.

В чем в чем, а в наличии «спинного мозга» Лукасу Лонзо нельзя было отказать.

***

Грин вышел из бара через черный ход, остановился на минуту, и вдохнул холодный сырой ночной воздух.

Короткое пламя зажигалки ненадолго осветило его лицо: резкие скулы, тонкие губы, уверенный подбородок - кто-то назвал бы пропорции его лица злыми или даже идеальными, малышка из биолаба уж точно. Дымок от дешевой сигареты, на вкус больше похожей на пережженную траву, надолго задержался в воздухе, изобразив что-то вроде кружочка, или петли, как всегда бывает с токсичными веществами. Стрельнуть дорогую сигару в кабинете «босса» Грин побрезговал. Петля в воздухе сейчас была особенно символична...

Минуту спустя из двери показалась местная певица – Розалин. Та самая, что хрипло завывала только что на сцене. Она подошла и встала рядом. Грин молча угостил ее сигаретой.

- Что за дрянь ты куришь, Эд – сказала она, морщась. – Неужели нет денег на что-то приличное, так плохо идут дела?

- Дела идут отлично. Снабжаю весь город первоклассной дурью.

- Кто на что учился – саркастично ухмыльнулась Розалин.

- Зачем звала?

- Тебя давно не было. Пэр начал беспокоиться.

- Скажи ему, пусть выпьет валерьянки. Все в порядке. Я вошел в полное доверие к клиенту. «Даже чересчур…». Но можешь передать, что мы сработали неаккуратно. Он подозревает крысу.

- Он что?! – Розалин чуть не выронила сигарету. - Вот это новость. – зашептала она, пытаясь прикурить, снова и снова дрожащими пальцами чиркая зажигалкой. - И ты мне говоришь об этом вот так, между делом!

- Извини, что не хожу с заговорщическим видом и не подмигиваю тебе.

- Мог бы и подмигнуть иногда. Твой покер-фейс чертовски нервирует. Тебе здесь все ненавидят, знаешь?

- Зато Лонзо от меня в восторге.

- Еще бы. Но наживать врагов одним взглядом тоже не стоило бы, как считаешь?

- А у тебя тут сплошь друзья. И не могла бы ты шептать потише. Мы тут не одни под звездами.

Розалин вздохнула. И посмотрела вдруг на Грина с сочувствием.

- Нужно потерпеть, Эд… Я серьезно. Осталось недолго.

- Все в порядке, Роззи – подмигнул ей нарочито Грин, правда, вышло мрачновато. - А как в отделе? Там меня еще не ненавидят?

- Иногда начинают. Когда долго не выходишь на связь. Правда, Эд, бросай эти привычки волка-одиночки. Твой сумрачный вид и прочее – это до жути всех пугает, и это сделало тебя лучшим человеком Лукаса. Но это может дорого тебе стоить. Однажды к тебе просто не успеют...

-Уверен, ты будешь рыдать на моей одинокой могилке где-то на окраине Последней зоны.

- Не буду – отмахнулась Розалин. – Ты ведь явно из тех парней, которые способны вытерпеть пытки, но не выносят вида женских слез.

- Пытки мне тоже не нравятся. Не знаю, что и выбрать.

- Тебе не придется. Я буду приходить туда с каменным лицом, и выпивать за твою заблудшую душу этот ужасный местный самогон. И знаешь, что я буду читать на твоей могиле? «У него было сердце».

Грин едва заметно улыбнулся. Впервые за много недель.

***

+2
04:51
1118
Комментарий удален
00:08
Итак мир, как ему и положено, катится в пропасть. Нефть заканчивается. Альтернативные источники энергии видимо не рассматриваются. Потому, что если о них вспомнить, то кому нужен «бионит» — панацея от всего. И мертвых то он воскрешает, и вечный двигатель от него работает. Первый и второй законы термодинамики – это так, двоечников попугать. Вот он, перпетуум мобиле, надо только знать как провода соединить, не забыв собрать устройство с бионитом.

Таинственное вещество, загадка. Если кто думает, что у оной «загадки» есть разгадка, то глубоко ошибается. Потому, что для ее отыскания придется читать и перечитывать сей апокриф, и не факт, что она там найдется. Потому что разгадка одной разгадки кроется в другой загадке, другой в третьей, так далее, как жизни Кощея запираются в яйцо, неся в себе одну большую разгадку – кульминацию Действа, которая как мир проста. Вот она: «Кто-то за всем наблюдает». Ну просто «Трудно быть Богом» Стругацких! Только в отличие от цитируемого романа, все очень непонятно, сюжет не развивается, а если и развивается, то как-то скрытно, о чем видимо понятно одному автор и приближенным, посвященным в замысел.

Конечно, этот рассказ – своего рода «луч» на фоне зомби, психушек и шизофреников, щедро порождаемых фантазиями других литераторов группы, но все же хочется заметить автору, что человек – кузнец своего счастья, и сколько «бионита» не сбросить на голову человечества, счастливее оно от этого не станет. Возможно, эту идею и пытался донести автор, но, увы не получилось.
18:58
-1
Рассказ похож на отрывок или начало какого-то романа. Он не закончен сам по себе и поэтому оставляет вопросы.

С законами термодинамики действительно засада).
00:54
Самый загадочный отзыв из числа разумных, что я прочел.
При чем тут «трудно быть богом»? И что за загадка, которая тут есть, но надо 10 раз перечитать рассказ?
Гость
00:58
Возможно, это сам автор пытается через комментарии донести то, что он хотел сказать в рассказе, но не смог.
01:41
Концовку перечитай
sue
17:25
Текст немаленький, можно и пропустить кое-что. Наверное, чем-то похоже на «они наблюдают за нами». Но там понятно, что ГГ — такая же часть этого мира, просто агент под прикрытием.)
17:50
+1
Здравствуйте, Автор.
Ну ептить, а чего обрыв? Наплевать на все косяки языка и на тибериум, почему вы оборвали текст? Конца нет, идея едва ли заявлена и точно не раскрыта. Неужели вы взяли кусок романа или повести? Это айайай!
А по сути: интересно. Пишите исчо:)
sue
21:24
«Будет интрига!» — подумал автор))

10:13
Боюсь, эта мысль стала неверной. Представляете, скольких баллов он лишится за незаконченный по мнению читателей рассказ?
sue
17:30
Наверное, автор новичок. В следующий раз будет умнее.:)
00:57
+1
Кстати, на месте босса, я бы в первую очередь на него и подумал. Ловко сдает предателей, безупречный весь. Я бы его пристрелил на всякий пожарный. Ну, раз уж босс такой паршивец.
Но блин возможно, он действительно хотел копнуть глубже, повыдергивать корешки, так сказать… Ну вот, чето такое
sue
18:38
Я бы его пристрелил на всякий пожарный/

Тогда история бы сразу закончилась.))
04:56
Тюю… если бы у него был друг детства, вдруг, то он бы начал мстить и было бы другое русло истории и плюс еще 2-7 варианта развития событий
sue
13:08
Ну, это уже мексиканская мелодрама.
В истории должен быть Герой.
20:11
Герой всегда может ожить, его могут найти в подвале в виде бомжа с простреленной головой и еще 2-7 вариантов развития событий
21:06
+1
Интересный текст.
Вычитан, вычищен, практически бег погрешностей.
И герои такие, ух прямо, а не герои.
Единственный минус — это не рассказ!
Это отрывок чего-то очень большого.
21:50
+2
Согласна с предыдущим комментом — это отрывок. Еще вопрос возник: зачем нефть синтезировать, чтобы потом делить ее на фракции? Не проще ли синтезировать конкретный углеводород и использовать его по назначению? Зато согласна с героем рассказа — синтезировать нефть сложно (в нефти 1000 разных веществ).
04:58
Нда, я тут узнал чуть больше про нефть, общем легче синтезировать бензин, к примеру, чем синтезировать нефть из которой синтезируют бензин. Тут промашка большая(
при Гитлере делали синтетический бензин — говно получалось
18:19
пропиталось все вокруг – даже его воротник
длинные путаные предложения
все это время он следил за окнами четвертого этажа дома напротив, и теперь, когда постовой, наконец, скрылся с глаз долой, направился прямиком туда.

Техник Горский все это время
все это время в соседних предложениях
в этот момент покидает сознание этого существа этот/этого
Чистый синтез» кавычка потеряна
пожалели бы родных отца и мать а не родных бы пожалели?
лазурного голубого цвета так лазурного или голубого?
канцеляризмы
путано, вторично, скучно
про вечный двигатель уже без меня написали, про нефть тоже
С уважением
Придираст, хайпожор и теребонькатель ЧСВ
В. Костромин

Загрузка...
Алексей Ханыкин

Достойные внимания