Песнь Небес

Сегодня был обычный, ничем не примечательный день. За окном моросил сентябрьский противный дождик. С конька крыши капали крупные капли, отбивая унылый ритм на оконном отливе. Таких дней у меня было очень много, и этот не должен был сильно отличаться. Иногда я думаю, что если не смотреть дату или часы и всегда будет идти проклятый дождь, то один и тот же день будет продолжаться вечно. Хотя чего это я? На самом деле есть кое-что, делающее заметным течение времени в моей ничем не примечательной жизни. Это моя страсть к космическим кораблям!

Всем моим знакомым плевать на космос, межзвездные полеты... Им интересно собраться вместе и выпить алкоголя, а в последнее время, с появлением в нашей компании Барри, – покурить травку. Когда тебе восемнадцать, это кажется крутым. Мне одно время нравились все эти пьяные, шумные, «безбашенные» вечеринки, «приколы», пока я однажды не побывал трезвым в нашей компании в разгар гулянки. Глядя на всех этих болванов … (ну как иначе назвать группу молодых людей, которые говорят полную глупость, а другим все это кажется очень смешным?), пришло понимание, насколько я выгляжу тупым, когда напьюсь.

Мой лучший друг, Серега, говорит, что я просто сторонюсь компаний из-за своего увлечения грудой железок на свалке, которые даже не летают. И – о да, он чертовски прав! Я никогда ему не признаюсь в этом прямо, но это так. Однако не все плохо: есть один человек, который меня по-настоящему понимает. Можно сказать, что Виктор Андреич еще больший «кораблефил», чем я. Если сравнивать нас на предмет «долбанутости» в этом отношении, он – убитый напрочь.

Всю свою жизнь он посвятил кораблям, продолжая семейный бизнес, существующий на протяжении семидесяти лет. Когда в городском космопорту появлялся корабль «должник» - тот, кто не оплачивал место в результате банкротства или по другим причинам, отправлялся на частную стоянку. Это было очень удобно. Космопорт избавлялся от хлама и кучи проблем на тот случай, если владелец судна все же объявится, городским властям и собственно руководству космопорта до этого не было никакого дела. Неоплаченная в течении трех месяцев стоянка автоматически направляла корабль на стоянку-свалку, и все возможные претензии решались с владельцем стоянки.

Я объясню. Все очень просто. Вы капитан корабля, выполняете контракт, он прибыльный, конечно. Но, допустим, в пути произошла поломка, требующая больших средств на ремонт. Вы сажаете судно в порту с помощью буксира, если поломка слишком серьезная, и у вас есть деньги за поставленный груз и вам их надо отдать на запчасти и, собственно, ремонт, а вот другого контракта на этой планете пока нет – к примеру, цена не устраивает или грузовой отсек судна слишком мал, в общем, на данный момент ничего подходящего нет. В порту надо каждый день оплачивать стоянку, а это немалые деньги. И вот проходит месяц, а контракта все нет, покупателя найти на сломанное судно практически невозможно, и тут встает выбор, рискнуть и остаться на мели, но с кораблем, или не рисковать, но без корабля? Вот такие судна и попадают на единственную частную стоянку в нашем городе.

Когда штрафы достигают стоимости судна, Виктор Андреич начинает разборку на металлолом и запчасти. Запчасти редко продаются и по бросовым ценам, однако это всегда неплохие деньги. Металл тоже приносит определенный доход, но так на жизнь едва хватает – в портовом городе черный металл почти ничего не стоит.

Вот так и живем. Режем металл потихоньку.

Блин… Возможно, вы подумаете, что я сейчас расскажу о том, чтобы летать на торговом судне матросом? Ну нет! Я не такой дурак. В смысле это весьма престижная, высокооплачиваемая работа. Да, верно! Но я вас уверяю, мне ни в малейшей степени не хочется работать матросом. Мне хотелось бы побывать на всех планетах содружества. Это увлекательно, очень. Но это не моя мечта и к моему увлечению… договоримся называть это хобби – не имеет никакого отношения! Вот кем бы я хотел работать, это совсем другой вопрос. Теперь вернемся к моему хобби. Я люблю корабли! Я до чертиков люблю корабли, я люблю лазить по старым кораблям, касаться стен внутренних переборок, если хотите. Вот что я люблю! Ползать, исследовать, просто находиться внутри, ковыряться в многочисленных электронных узлах и механизмах, угадывать, кто летал на этом корабле, разгадать его тайну, найти его историю. Еще я режу металл на сдачу и снимаю запчасти. Виктор Андреич платит мне за это по собственной инициативе (все же я делаю его работу). Но, поверьте, если он мне перестанет платить, я все равно буду приезжать и работать просто за возможность ползать внутри, изучая внутреннюю планировку, пытаясь найти тайный отсек для контрабанды, а их бывает по три-четыре, если судно достаточно большое. Вот так.

Теперь, когда вы знаете обо мне все, я расскажу очень интересную историю, что приключилась со мной. В свой восемнадцатый день рождения, я получил в подарок целый космический корабль! И не просто раздолбанный «сухогруз» или полуразобранный буксир, у которого расход топлива как у десяти самых крупных грузовых кораблей мира вместе взятых, а настоящую яхту среднего типа, да еще и инопланетного происхождения, сошедшую с верфей гуманоидной расы Текки! Вот это да! Здорово звучит, правда? Ну еще бы! Такой подарок на днюху под стать сынкам супермагнатов, да и то не каждый потянет яхты, особенно производства «иных». Ох как дорого стоят! Ну просто баснословно! А вот я такую получил. И родители мои не миллиардеры, и не они мне яхту подарили, а дорогой мой друг Виктор Андреич!

Ну вот, я похвастался, теперь скажу и остальное: яхта Текки, в абсолютно идеальном состоянии, имеет проблему. Я дам 99%, что она способна летать, и еще как! Судя по хищным обводам и зализанным формам, она способна «сделать» любой истребитель в атмосфере и, более того, сконструирована с этим учетом!

Ну а проблема смешна и прямо-таки неприлична. Я не знаю, как попасть на ее борт! Конфуз, правда? Она вроде бы как моя и все такое, я могу ее продать, и даже стоянка бесплатная, куча плюсов, не правда ли? А еще, пожалуй, из плюсов: топливо для нее мне ничего не стоит.

Ну, в общем, такие дела. Я пытался узнать судьбу яхты, с большим скрипом удалось выяснить, как она вообще оказалась на этой стоянке, пришлось поковыряться в журналах учета кораблей, с большим трудом я смог сопоставить запись о приеме корабля. Произошло это аж целых пятьдесят лет назад. Некий торговый корабль обнаружил в космосе дрейфующее судно. Частный рудовоз летел на нашу планету пустым для загрузки большой партии металла, и, я не знаю каким образом, но им удалось загнать яхту в трюм. Это тот еще трюк! Так моя красавица попала на стоянку космопорта. Радость капитана была не долгой, он не смог попасть внутрь, а также никто не хотел покупать этот хлам, и по истечении некоторого времени яхта попала на частную стоянку, навсегда!

Ее в прошлом пытались вскрыть, но сталь корпуса была с сильными добавками против высоких температур и, так как для резки использовали газ, получалось очень плохо. Сталь была очень высокого класса! У людей подобная использовалась в военных судах. Она выдерживала сильные перегрузки и запредельные температуры. Конечно, предел есть и у железа, но в сравнении с торговым флотом – день и ночь! Суперсплав корпуса яхты заставлял приятно удивиться. Газовый резак очень долго ее раскалял, а потом вместо реза просто плавил, и она никак не желала стекать, морщась лужицами вокруг нагреваемого места, и вроде бы даже пыталась вернуться на место, когда начинали нагревать участок рядом. Чем больше было впустую потрачено газа, тем больше росло убеждение, что внутри есть нечто ценное!

Виктор пытался прожечь ее термическими зарядами. На свалке стоял почти целый корабль, списанный армейский транспортник, его тоже не резали на металл, потому как газ выходил дороже, но он хотя бы плавился. Медленно, нехотя, но дело шло. Термические заряды отлично пробивали многослойную броню насквозь. Но на злополучную яхту они так же не действовали! Что там, черт возьми, намешано, одному богу известно! Так и стояло судно мертвым бесполезным грузом.

Что ж, я с удвоенной скоростью принялся искать «корни» моей чудо-яхты. Отправлял запросы на заводы Текки, некоторые отвечали, всегда одно и то же: не знаем, первый раз видим! Потом мне в голову пришла шальная идея написать свой «избитый», затертый до дыр вопрос в самый старейший музей Текков. Была лишь одна зацепка. В том месте, где находился входной шлюз, размещалась надпись. Язык Текков не очень сложный, ну сложный, конечно, но вот их письменность – это сборище парадоксов. Так вот, к слову, университет Теккского языка пожал плечами! Вот тут мне стало немного не по себе. Во всей вселенной известны две расы. Тогда чей это, черт возьми, корабль?

Да, я упоминал музей космонавтики. Они ответили мне сразу и с удовольствием. Их управляющий, фанат своего дела, любит корабли, как и мы с Андреичем. Так сказать, нашлась родственная душа! Вот он и пролил первый скудный свет на историю происхождения моего корабля, а может быть и нет… Ну, не буду вас томить, он пролил свет на язык, на котором сделана надпись. Это была форма письмена, утраченная в великой войне Текков, в результате которой они чуть не повымирали и сильно деградировали. Тот классический случай, когда победители и побежденные огребли по полной программе. В общем сей язык, а уж тем более письменность, были утрачены навсегда. Выжившие после кровопролитной войны были откинуты на много сотен лет назад.

Текки – весьма интересные существа, о них можно целую книгу написать, более интересную, чем о свалках сломанных кораблей. Для сравнения упомяну их словесность, раз уж пошла речь об этом. У них было четыре языка. Все они разные и не похожие друг на друга. Язык бытовой, разрушительный – военный, созидательный – строительный и поэтический. Так вот, этот самый поэтический и был утрачен. Поэты и прочие деятели искусств брали в руки оружие, вставали за пулеметы, никому нет дела до поэзии, когда свистят пули над головой и рядом рвутся бомбы! После великой бойни поэты вставали за плуг, голод доделывал то, что не успели те самые пули. Вот и утратили они свое искусство, а вместе с этим поэтический язык. Он был очень сложным и хитрым, существовали легенды в местном фольклоре, что этот самый язык мог оживлять, наделять жизнью мелкие предметы и прочую чепуху.

Раса, к моменту начала войны вышедшая в космос, была низвергнута до такой степени, что следующее путешествие на орбиту состоялось аж через четыреста лет! Вот как круто они там у себя повоевали.

Историк космонавтики с удовольствием подключился к поиску данной модели корабля, но сразу предупредил, что длительный период в кораблестроении было множество частных заказов, особенно среди яхт. Собственный индивидуальный дизайн, любые прихоти, ограниченные лишь способностью судна взлететь самостоятельно и размерами кошелька заказчика. Еще я отправил ему по почте образец металла судна, он уверял, что сплавы сходны по качеству с человеческими, и отличия несущественны, намекал на бесполезность сего мероприятия.

Вам интересно? А представляете какого мне? Тому, кто ТАК сильно обожает корабли? Признаюсь, я подтянул свои знания о Текках. В школьной программе есть целый предмет, посвященный нашим «братьям по разуму», однако единственное, что меня интересовало, так это их кораблестроение. Я неплохо знал их классы судов. Самое легкое – это торговый флот: тоннаж судна – сколько полезного места на корабле отведено под груз; мощность двигателей – сколько дополнительного веса он может поднять с поверхности планеты; минимальное количество экипажа, необходимое для управления судном; необходимые электронные, навигационные и прочие устройства, выход из строя которых делает полет невозможным.

Кстати… Если вы не хотите попасть впросак при разговоре с космонавтом, никогда, ни при каких обстоятельствах не употребляйте слово «летать» при упоминании космических кораблей! Потому как космические корабли не ЛЕТАЮТ, а ПЕРЕМЕЩАЮТСЯ в космическом пространстве! Летает только кое-что и то если его высоко подбросить, и совсем недолго!

Ну все, я тут и так «нафлудил» по самое не хочу. Любой дурак может узнать гораздо больше о кораблях, если зайдет на главный сайт «Роскосмоса».

Я не любитель сотрясать воздух, лить из порожнего в пустое, и вообще пишу эти строки только потому, что вчера, открыв почту, обнаружил три входящих сообщения. Вроде сущий пустяк, скажете вы! У кого-то было и четыре входящих в течении жизни, может быть даже не раз и не два. Ну да ладно, я открою секрет, расскажу, почему эта моя история вообще стоит того, чтобы я разместил эту запись в блоге… Все, затыкаюсь и перехожу к самому главному. Три входящих сообщения! Первое не представляет никакой ценности… С точки зрения интереса читателя этих строк, конечно! Написал Серега, мой лучший друг, он предлагал забуриться на квартиру к Игорю, его родители уехали на дачу, будет весело, соберется вся наша компания.

К черту! В корзину!

Второе сообщение: Виктор Андреич говорит, что полетит на «Большую Землю», это в 2000 километрах от нас, столица планеты. Там есть чуть ли не подпольный рынок запчастей и узлов космических кораблей. Можно по умеренным ценам прикупить чего-нибудь для корабля. Рынок был задуман для представления инноваций в области космонавтики, но так как на нашей планете был лишь один завод по изготовлению типовых карбюраторов для грузовых судов, ни о каких инновациях и супертехнологиях речи не было, рынок превратился в подпольное, едва легальное место продажи запрещенных и не очень узлов кораблей. Ну это я приукрасил. Немножко. В основном там продавался настоящий хлам и откровенный мусор, имеющий отношение к космосу.

Андреич улетал до среды и просил присмотреть за стоянкой.

Оставалось третье послание. Вот оно и сподвигло меня написать все это в моем блоге. Оно было от музейного служащего Текка, того самого, с кем я переписывался по поводу моего корабля.

Ат-дион – так его зовут – написал: «Дорогой друг. Я рад сообщить Вам весьма радостную новость: Кин-ник-сокн, богатый влиятельный коллекционер, заинтересовался этой надписью на Вашем корабле. Он выразил желание купить у Вас фрагмент корабля. Вам предлагается отрезать часть судна с надписью, так, чтобы ее не повредить, и отправить на указанный адрес почтовой службой. Естественно все расходы по пересылке и работы по раскройке судна будут учтены. Уважаемый Кин-ник-сокн предлагает Вам сумму в сто тысяч долларов. С нетерпением жду ответа».

- Вот это да! Вот это дааа…Сто тыщ… Кто бы мог подумать! Такие бабки за кусок хлама со свалки! И, о боже, корабль всего три месяца как стал безраздельно моим и только моим и деньги за его продажу только мои! Куча денег! Если честно, то это мой доход за 10-12 лет. Сильных перспектив в своей трудовой деятельности я не вижу, так что этот подсчет весьма точный. Все эти обвинения родителей и друзей, что я занимаюсь чепухой, трачу время на ржавое железо… Пфф… Вот я их всех и уделаю! Теперь единственной проблемой является отрезать этот самый кусок с надписью.

Ладно. Надо съездить на свалку осмотреть моего «кормильца». О! Вот и название для моего корабля. Долго я ломал голову как назвать мою яхточку. «Громовержец», «Ласточка», «Скорость», «Зевс», «Аполлон» и еще чертова куча избитых названий. Все как-то затерто, избито и обыденно, даже банально! «Кормилец». Отлично! Ведь издавна известно: «Как судно назовешь, так оно и полетит…» То есть будет перемещаться!

Я одел свитер, легкую ветровку и вышел на улицу под мелкую, противную морось с неба. Непромокаемая ткань куртки, покрылась влагой, пока я дошел до машины – старый дряхлый пикап, как и большинство кораблей на стоянке Андреича, но в отличии от них вполне на ходу. Двигатель чихнул и схватился, глухо заурчав под капотом.

Газанув, я выехал к шоссе. Внимательно посмотрел направо и тронулся. Трасса по выходным пустовала. Мимо пронеслось две встречки, метрах в ста стоял припаркованный синий форд. Поглядывая в зеркало заднего вида я втопил педаль газа. Зад пикапчика едва заметно повело в занос, я немного выкрутил руль и сбросил газ, машина послушно выровнялась. Решив сильно не гнать по мокрому шоссе, я зарекся ехать больше 80 и включил радио.

Мотор ровно урчал, радио играло хит, дворники сгоняли воду с лобового стекла, один все время отставал. Я чертыхнулся, посмотрев на панель, и запоздало включил клавишу ближнего света. Все-таки дождь, видимость плохая, а фары заметно издалека.

Вот форд позади меня, фары тоже забыл включить. Я присмотрелся в зеркало заднего вида. Синий форд ехал на приличном расстоянии. Это не тот, что был припаркован рядом с моим домом?

Не скажу, что я страдаю излишней мнительностью, однако, это не тот самый автомобиль?

Перед поворотом на свалку я постепенно, заранее сбросил скорость и включил поворотник, перестроившись в правый ряд. Скоро я прикоснусь к своей золотоносной яхточке, к своему «Кормильцу» и как обычно похлопаю его по гладкому брюху в знак приветствия.

Капельки дождя в мертвой зоне дворников, задуваемые встречным ветром вверх, лениво потекли вниз, скорость упала до 15 километров в час, можно поворачивать, не опасаясь заноса. Я бросил взгляд на зеркало заднего вида и судорожно вцепился в руль – синий форд очень быстро приближался по моей полосе, скорость слишком большая, ему ни за что не успеть остановиться, еще он мог перестроиться, вот только машина уйдет в занос гарантированно, слишком мало расстояние и велика скорость. Да он что там, спит? В оставшиеся пару секунд до столкновения, я вдавил педаль газа пытаясь уйти в поворот быстрей, одновременно с этим я сжал зубы боясь прикусить язык при ударе, и с силой вцепился в руль так, чтобы не брякнутся об него головой, компенсируя инерцию удара, при столкновении, еще немного согнул руки в локтях опасаясь их сломать если кости выгнутся в противоположную сторону. Левую ногу я убрал от педалей, на случай если пространство кабины сократиться – ступню не зажмет.

Бог ты мой! Словно я всю жизнь готовился к автоавариям! Все это пронеслось в моей голове со скоростью света, за доли секунды! Мой пикап, получив сильную порцию бензина, рванул в поворот со всей прытью, на какую был способен с учетом мокрого асфальта и лысой резины, которую давно стоило поменять.

Синий форд летел прямо в меня, неотвратимо, неминуемо!

– Да ты что там, заснул? – закричал я гневно. Тело затряслось, получив огромную порцию адреналина, пальцы побелели, сильно стиснув руль.

Пикап ревел мотором в тщетной попытке убежать из-под форда, дворники деловито жужжа сметали капли дождя, фары подсвечивали асфальт отражаясь лужах…

Судя по всему, водитель все-таки проснулся! Зад форда повело в сторону обочины, я сжал пальцами руль еще сильней, рискуя сломать их раньше времени!

До ушей долетел жуткий вой покрышек, правая фара форда настигла борт моего пикапа. БАБАХ!

Странно, но я все видел и понимал! Инерция удара бросила на водительскую дверь, ремень безопасности врезался в тело, заставив резко выдохнуть. Пикап броском развернуло на 180 градусов, лобовое стекло покрылось паутиной и, прогнув дворники, вылетело наружу. Машину, словно игрушечную, швырнуло в канаву. В уцелевшем зеркале заднего вида форд, кувыркаясь, перелетел канаву, исчезнув в кустах, сбив накопленную влагу с листьев. Металл жутко бахнул, затрещал, разрываясь, небо с землей крутанулось, я уже не знал где верх и низ. Совершив кульбит, пикапчик грохнулся на крышу, неохотно перевернувшись на колеса, замер. Из-под приборной панели повалил дым – это охлаждающая жидкость вылилась на раскаленный мотор и испаряется. Вонь жуткая.

Я был в сознании, очень сильно боялся, что переломался и сейчас просто в шоке не чувствую боли. Пока не чувствую! Единственное неприятное ощущение в голове. Я сильно приложился о стекло водительской двери и горячая, густая кровь медленно течет по щеке, огибает челюсть и стекает за воротник.

Наконец я решился посмотреть на руки, они были целыми и шевелились. Слава богу! Шея крутится, грудь и живот целы. Единственное неприятное ощущение, – ремень безопасности сильно натянут и давит.

Теперь самое страшное – мои ноги. Я посмотрел вниз. Слава богу! На месте! Правую ступню зажало искореженными педалями. Пол вздыбился от удара, на пассажирском месте зияла дыра, сквозь которую была видна мокрая трава, кабину сильно покорежило.

Я пошевелил зажатой ступней и зашипел от боли. Вот это было неприятно. Педали газа и сцепления перехлестнулись, поймав ступню в капкан, тормоз вообще был с корнем вывернут и загнут колечком.

– Надо было убрать ногу с газа! – с сожалением подумал я. – Хотя, если бы не газанул, мне в зад заехало бы пол форда, и неизвестно чем бы это закончилось! Точнее известно. Так что я все сделал правильно.

Дотянуться руками до педалей не составило труда. План простой – разогнуть их. Однако сталь не поддавалась. Слишком толстая. Я не мог их разогнуть. Вот это фигово! Сохраняя самообладание, не поддаваясь панике, осмотрелся в поисках подручного инструмента. Ничего такого в салоне не обнаружилось. План прост: найти рычаг и отогнуть одну из педалей.

Спохватившись я повернул ключ в замке зажигания отключая электрику. Не хватало еще, чтобы машина загорелась. Запах бензина доносился отчетливо, то ли бензобак пробит, то ли из топливной системы вытекло. Как бы там ни было, а береженого бог бережет!

Я изо всех сил потянул, казалось бы, тонкий металл педали. Он гнулся немного, но неизменно возвращался в исходное положение, не позволяя вытащить ногу из этого капкана. Я бесплодно подергал педали, поцарапав ладонь об острую кромку «тормоза», отдышался немного, упершись лбом в холодную рулевую колонку.

– Господи, только жизнь удалась, я получил выгодное предложение, и тут же такой нелепый случай. Мне бы только ногу освободить, остальное я сам могу!

Я вспомнил про телефон! Вот это да! У меня во внутреннем кармане куртки целый телефон! Я быстро достал мобильник. Простенький, дешевый, рабочий телефончик. Такой потерял, разбил и не жалко.

Пикап лежал на дне канавы, рядом росло молодое ветвистое дерево, зеленые листья колыхались над кабиной. С дороги меня не видно, форд тоже улетал куда-то в сторону рощицы. Ему, наверное, досталось больше, пикап удар настиг по касательной.

Рядом раздался треск кустов. Я повернул голову на шум.

– Помогите! Я здесь! На помощь!

Куст напротив канавы дрогнул, ссыпав влагу с листьев, идущий человек оскользнулся, упал на живот и головой вниз скатился, показавшись из-за кустов, на дно канавы.

Я хотел позвать на помощь еще раз. Уж теперь-то мою машину нельзя не заметить. Дымок уже меньше, но курился из-под покореженного капота. Что-то заставило меня промолчать. Более того мне захотелось убежать от этого незнакомца подальше! Я не мог разглядеть, но что-то было не в порядке с его головой, а пришел он примерно с той стороны куда улетел форд.

Незнакомец тяжело поднялся на четвереньки. Его движения были вялые, клянусь это тот самый водитель форда! Живой!

– Эй… – неуверенно позвал я. – Помогите!

Наконец он повернулся ко мне. Из горла вырвался тихий вскрик, я панически задергал ногой, пытаясь вытащить ступню и убежать подальше. Это был не человек! Это был Текк!

Что ж. Не могу сказать, что увидеть Текка в наших краях такая уж большая редкость. Планета не слишком привлекательна, не является крупным промышленным центром, торговля ведется не так активно, но и не последнее место занимает в торговых маршрутах. Корабли Текков редко посещают наш мир.

В центре города можно встретить взрослую особь их вида. У нас их не так много, в основном те, кто изучают искусство! Что поделать, утеряв свой эстетический язык в кровопролитной, беспощадной войне, они были лишены получать удовольствие от произведений искусства. И активно искали этот дар у себя у нас, людей, и никак не могли найти. Я читал что-то такое про их культуру: несмотря на все старания они так и оставались глухи к чувству прекрасного! Однажды сеструха где-то раздобыла контрамарки в театр, мы с ней пошли на известную оперу, там я видел аж трех Текков сразу.

Существа, лишенные способности понять, оценить все, что относиться к творчеству, упорно посещают такие места. Я первый раз был тогда в опере и, знаете, в тот день я побывал в шкуре Текков – сбежал после второго антракта, еще и боялся, вдруг меня догонят и заставят дослушать. Вы простите, но я тоже потерял способность понимать этот вид искусства. Наверное, Текк заразил и оперы стали моим табу в разуме.

Ну да ладно. Водителем форда оказался Текк. Я не очень разбираюсь в их правах и не знаю, можно ли им управлять автомобилями. Я бы точно запретил!

Так, значит, увидев Текка, его не очень приятную рожу: сероватая с белесыми пятнами кожа, словно туго натянута на бугристый череп. Некрасиво. Кто-то их хвалит, правозащитники заявляют, что считают их милыми, но вот меня лично начинает подташнивать. Все эти бугорки на лысой башке, черные глаза без зрачков, широкие губы… Две дырки вместо носа… Так скажем, «на любителя». С таким я бы в разведку не пошел!

Вот и сейчас, увидев эту страшилищу я рванулся к свободе. Проклятая нога!

Текк, пошатываясь, приближался. Я подергал ногой, шипя от боли. Да где уж там… Нехорошие мысли сами родились в голове, появилась дурная версия о злых намерениях чужака. Я убрал руку с мобильным из поля зрения и нажал кнопку повтора вызова. Кому я там звонил последний раз? Сереге? Да, вроде ему… Блин, только бы он не клал трубку и не перезванивал… Может я зря это все, может у меня паранойя на почве продажи корабля? Сейчас он подойдет и поможет выбраться, мы вызовем скорую помощь и будем ждать врачей.

Текк подошел к машине. Он был одет в кожаную куртку и черные джинсы.

– Вам нужна помощь? – спросил он практически на чистом русском.

– У меня ногу зажало, помогите выбраться…

Текк расстегнул молнию куртки и вытащил черный пистолет, обычный «макар», ничего сверхъестественного, никаких лучевых пушек с антеннами.

Я не сводил глаз с оружия.

– Это еще зачем?

Текк уперся локтем в мятую крышку капота, прижимая бок рукой. Все-таки он был ранен! Ха-ха! Сдохни, сдохни!!!

– Вы ничего не сделали, – отозвался он, сгибаясь от спазма боли. – Ваш корабль, дело все в нем.

– Да? – я не хотел, но в голосе звучал сарказм. – Забирайте его себе! Для этого не надо меня убивать. Идите и забирайте хоть прямо сейчас! Плевать мне на этот корабль!

Текк неловко осел в траву постанывая от боли.

– Вы читали надпись на корабле. Мне тяжело причинять боль разумным существам. После великой катастрофы мы отказались от убийств разумных. Поэтому мне очень жаль…

– Мне тоже немного жалко! – я начинал злиться, мне хотелось только одного, чтобы Серега сейчас слушал и звонил в полицию, необходимо потянуть время. – Скажи хоть, что с этой надписью не так?

– Я представляю группу радикалов. Мы малочисленны и выступаем против возвращения эстетического языка нашей расе. Мы считаем, что именно он привел к кровавой бойне, потому и был уничтожен и стерт предками. Мы боимся второй тотальной войны. Есть предпосылки, что вы тоже будете втянуты в этот конфликт и подвергнетесь геноциду… Я не имею права этого допустить, простите меня…

– Да я не помню ни строчки из этой ерунды. Там какие-то закорючки и кружочки… Я даже под пытками не смогу повторить этот узор! К тому же, я выложил его в интернет и отправил музейному работнику… Надпись собираются купить…

– Я знаю, знаю… Дело не в том, что изображено на судне, изображение ничего не значит, смысл имеет тактильные ощущения, то, что вы чувствуете рукой. Вот это и представляет угрозу. Корабль мы уничтожим, а тот, кто трогал надпись должен унести это знание на тот свет!

– Я трогал, да, очень красивые завитушки, и что с того? Что я там мог натрогать, мать твою?

– Это кажется странным или не реальным, но важны ощущения, чувствовать ямочки, выбоины… Знаете, как письмо для слепых людей. Нанесены различные знаки для чтения… Вот это похоже, примерно. Именно этого от вас будут добиваться, очередность ямочек и штрихов. Дело очень серьезно, вас могут пытать очень долго. Язык эстетики имеет чудовищную силу. После уничтожения корабля, вы будете единственным свидетелем, вас похитят и вас будут очень долго пытать и делать любые вещи, чтобы вы вспоминали все, и, поверьте, вы это вспомните! Вашу память выпотрошат и вывернут наизнанку только бы добыть эти сведения… В какой-то мере я вас избавляю от будущих страданий… Это не прощает моего злобного поступка, но иначе никак… – Текк поднял пистолет, направляя дуло в мое лицо.

– Сукккаа… – зарычал я, нажимая на ручку замка двери и толкая навстречу поднятой руке.

Грохнул выстрел, дверь удачно ударила по руке убийцу, пистолет выбило, и он шлепнулся в воду на дне канавы в трех метрах. Удар опрокинул Текка на спину. Я рванул ногу со всей мочи взвыв от боли, чуть не потерял сознание, наконец-то ступня оказалась на свободе. Текк резво поднялся на колени и сунул руки в мутную воду пытаясь нащупать пистолет. Пока я выбирался из покореженного салона он успел найти пистолет и поднимал руку. Я швырнул в него мобильник, вышло очень удачно! Дешевенький телефон впечатался прямо в лоб, шарахнул и, разлетевшись на три составных, улетел в разные стороны. Это дало мне пару секунд, я ласточкой перепорхнул через кузов моего пикапа, словно олимпийский спортсмен. Вслед дважды грохнул пистолет, пули цокнули по металлу – мимо!

Приземлился я на мою поврежденную ногу, вскрикнув от боли упал, уткнувшись лицом в мокрую траву, вскочил и не оглядываясь, пригибаясь как можно ниже, так, чтобы пикап оставался между нами, побежал со всех ног. Боль в изодранной ступне была адская, но, сжав зубы, я держал темп, боясь лишь упасть. Вот и конец канавы, одним махом взобрался наверх, в спину захлопали выстрелы, я прыгнул в кусты придавив их пузом к земле, перекатился и побежал к свалке со всей мочи.

Это был самый быстрый спринт в моей жизни! Ступня горела огнем, боль жуткая.

Ржавые ворота с облупившейся синей краской закрыты, как и положено, не сбавляя скорость, со всего маха влепился в них, разбив нос. Ворота отпружинив отбросили назад, опрокинув на спину. Я вскочил и быстро перемахнул через верх, успев заметить, как в кустах канавы мелькнул черный силуэт. Раздалось еще два выстрела и в воротах появилась пара новых дырок, прямо рядом с моим лицом.

Так, быстро в сторожку! Там у Адреича дробовик, если сейчас меня не подстрелит, я его нафарширую дробью по самое «не хочу»!

Ключ на своем обычном месте – под ковриком, во блин… левая рука непослушно висит плетью, он в меня попал! Ну сука! Ща возьму дробовик и посмотрим на твой внутренний мир, падла!

Дрожащей рукой я схватил оружие, после улицы в комнатушке было темно, глаза еще не привыкли к полутьме, наощупь удерживая приклад коленями, отвел затвор, бросил на топчан, с корнем выдрал нижний ящик тумбочки высыпав всякий хлам прямо на пол, поймал два цилиндрика с дробью и зарядил. Держать тяжелое оружие в одной руке было чертовски неудобно, ну да мне это не помешает разить налево и направо! Кто к нам с мечом, тот сам дурак! Я развернулся на пятках и в этот миг увидел, как свет в дверном проеме загородил силуэт. Не успев даже ойкнуть сразу нажал курок, наведя ствол примерно в ту сторону…

Выстрел в маленьком помещении прозвучал, как грохот тяжелого орудия. Кааак жахнуло!!! Приклад больно стукнул в живот отдачей. В носу защипало от едкого пороха, на глазах выступили слезы, но не от боли, а от жженого пороха, едкий, зараза!

Я перезарядил дробовик и, подняв с пола еще один патрон, сунул в карман. Привыкнув к темноте, я разглядел подошвы, ноги врага остались внутри сторожки, а тело лежало снаружи. Дробь сделала свое страшное дело, Текк был мертвее мертвого. Странно, как быстро натекла огромная лужа крови под ним, словно из ведра плеснули. Все хорошо, вот только это был не мой пассажир! Не мой клиент! Рожи у них примерно одинаковые, ну как у китайцев, вроде того, у этого на голове ни царапины, у моего «товарища» разбитый мобильником лоб. Так, ну он же говорил про желание взорвать мой корабль, это, наверное, его сообщник, был уже на стоянке, а тот следил за мной…

Я инстинктивно прижался к стене ожидая выстрела… Сегодня я подыхать не собираюсь! С улицы донесся шум. Ворота пробовали открыть, но не так все просто, там амбарный замочек висит, придется вам перелезать, господин пришелец! А вот тут-то мы вас и примем! Соли и хлеба нет, зато есть немного доброй русской стали, вот ей и накормим по самое «не хочу»!

Лицо исказил страшный оскал. Я не просто хотел разделаться с чужаком, я жаждал пустить ему кровь, выбить дурь из башки! Эстетический язык на борту моей яхты? Ну я сейчас подучу тебя русскому поэтическому! Я тебе сейчас покажу высшую математику…

Ворота брякнули, мой убийца получит сполна, ну, он еще не знает этого… Пока еще не знает…

Ржавый остов бывшей машины Адреича у входа был самым лучшим вариантом для засады. Да и какая еще засада? Просто положил ружье на капот, присел, укрывая тело, заранее упер дробовик в плечо, живот болел чуть ли не сильнее ноги, приклад прижал плотней, не хватало еще плечо для коллекции повредить… И так живого места не осталось.

Текк забрался на верх ворот, зажав перекладину между колен, и осмотрелся, держа руку с пистолетом наготове. Блин, и откуда таких гениев понабрали? Висит на воротах, как на ладони, нет чтобы спрыгнуть, а уж потом «жалом торговать»!

Прицелился я качественно, хотя патрон с дробью, целиться вовсе не обязательно, главное в ту сторону пальнуть! Не знаю почему, из каких соображений, но в последний момент я перенес прицел с его головы в область живота и нажал курок.

БАХ! Черный макар полетел вниз первым, следом свалился Текк оставляя на верхушке забора размазанное свежее пятно крови. Я спрятался, прислонившись спиной к крылу автомобиля, выкинул гильзу и принялся заправлять прихваченный из сторожки патрон. Взявшись за цевье, передернул дробовик и ухмыльнулся, ну я прям как Сара Коннор, мать ее… Одной рукой… Ну ладно, теперь логический вопрос: сколько их тут? Два, три, пять?

Я выглянул из-за капота, проверяя подстреленного киллера, состояние его здоровья меня вполне удовлетворило!

Есть пара вариантов: сидеть тут, пойти в каморку, выйти на шоссе, спрятаться внутри корабля, свалка большая, корабли тоже не маленькие, можно искать очень долго. Эх, жаль неизвестно, Серега понял, что я в беде, он слушал наш разговор? План созрел: в сторожку за аптечкой и патронами, потом сразу в корабль, который сейчас на разборке стоит, там спрятаться и выждать часа три, четыре, перевязать все что только можно, потом идти к шоссе. Если Сергей понял, что я в беде, менты приедут, если не понял, то пойду к шоссе через пару часов. Решено! Я поднялся и тут же нырнул в укрытие.

– Черт!!! Подстреленный Текк шевелился!

Держа на прицеле голову, я приблизился вплотную. Пистолет лежал рядом. Только пусть начнет тянуться к оружию, продолжит это делать уже без башки!

– Ну что, гад, понравилось? Добавки дать? Запомни, морда инопланетная: кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет… Так будет с каждым! Ты меня понимаешь?

– Да… – голос слаб, на губах выступила кровь – пошла горлом. А ведь ему здорово досталось…

– Говори, подонок, сколько вас тут? Кстати, я там твоего дружка подстрелил…

Текк беспокойно завозился, но быстро замер.

– Взорви корабль… Он принесет много бед твоей расе, тебе и всем нам… Пока не поздно…

Я изловчился, зажал дробовик подмышкой и показал средний палец.

– А вот это, знаешь, что такое? Почему ты врезался в мою машину, а не застрелил сразу?

– Все должно было выглядеть, как несчастный случай…

– Но у вас не задалось, верно? Не на того напали, да?

Текк не ответил, он умер, или отрубился… Но, наверное, лучше бы умер, рана у него страшная. Я перехватил оружие удобней и, наплевав на первоначальный план спрятаться, направился к своему кораблю. Если там еще один их сообщник, я и его угощу русским эстетическим свинцом, но что-то подсказывает, что их было двое… Руку надо бы перевязать… Вот только боюсь, не хватит сил доделать дело, пока адреналин переполняет, надо идти, потом уже не смогу, нельзя останавливаться…

«Кормилец» стоял на своем месте (ну еще бы!), на корпусе посреди витиеватой, весьма симпатичной надписи, сделанной предположительно на Теккском-эстетическом, висел рюкзак. Наверное, на магните, не на клей же его прилепили. Из рюкзака торчал пучок проводов, уходящих внутрь коробочки с таймером. Все дешево и сердито. Я по привычке прикинул сколько надо термита, чтобы сжечь надпись, выходило прилично! До водородной бомбы не дотягивает, конечно, но тоже прилично, должно хватить. Корабль не хватит взорвать, но надпись оплавить получиться.

Снимать бомбу я, конечно же, не стал, вдруг на этот случай там установлена ловушка? Рядом никого нет, вроде… Теперь мне остается по-быстрому перевязаться, кровь из подстреленной руки так и течет помаленьку, и идти на шоссе останавливать машину, просить вызвать ментов, саперов, скорую, короче, всех, кого только можно вызвать.

Надпись… Витиеватые узоры, перехватывающиеся между собой, отделяются, сходятся вместе, опять разбегаются… Метр в высоту, три в длину, на левом округлом боку яхты. Эстетично, мать твою, прямо дух захватывает, тьфу… Что там мой убийца говорил про ямки и выпуклости, штришки всякие, как письмо для слепых… Касался ли я этой надписи? Ну разок пошкрябал ногтем, не более… Надпись красивая, но вот водить по ней пальцами мне не довелось… Просто не приходило в голову.

Не раздумывая более ни секунды, я прислонил палец к началу витка и провел вдоль завитушки. Ну да, пожалуй, шершавенькая. Не знаю, как там насчет штришков-палочек, но действительно вся в ямках, хотя визуально гладенькая. Я провел пальцем, следуя вдоль хитрой завитушки до бомбы, и убрал руку. Текки меня переоценили. Под любыми пытками я никогда не смогу вспомнить, сколько там палочек… Даже если буду вдумчиво водить пальцем, не смогу их сосчитать… Такая глупость несусветная, чушь! Я повел пальцем в обратную сторону, и как-то само собой получилось, положил еще один палец на узор, и еще один, и они вместе скользили, то расходясь, то съезжаясь вместе, но ни разу не пересекались, вот это было интересно, казалось, узор обязательно сведет пальцы вместе, ан нет! Тогда я прислонил мизинец, и вдруг... Услышал, или увидел… Почувствовал, воспринял всеми органами чувств разом… Звук… Или что это такое, черт возьми!!! Нечто долетело, коснулось меня, но как бы изнутри… Небеса пели! Небеса играли, неистовая, величественная мелодия доносилась сверху, пронизывала все мое жалкое естество, закручивала волшебные вихри золотых блесток, небо трубило, небо стонало и бесновалось, обволакивая мой разум, вознося сознание вверх в стратосферу, даря мне осознание, которого я никогда не знал, показывая виды, которые я никогда не видел, донося звуки, прекраснее которых я не слышал… Гармония восприятий вихрями проносилась, поднимала меня ввысь, увлекала вверх, вознося над обычными понятиями, достигая вершин бытия, открывая мне истины, до которых невозможно дотянуться и постигнуть, будучи простым смертным человеком. С мной говорило само небо! Как же прекрасна эта музыка… Небо пело прекрасное, я готов был с замиранием сердца слушать и восхищаться этим вечно… Рука скользнула дальше вдоль узора, и поток божественной музыки небес с яростной силой хлынул на меня, сбивая с ног.

Я упал на спину, глаза уставились в небо, сейчас я воспринимал его, как обычно, но страшное озарение посетило мой бренный разум… Небо поет всегда! Оно никогда не прекращает свою прекрасную песнь, ни на секунду, ни на мгновенье, просто я, являясь простым человеческим существом, неспособен услышать эту божественную симфонию… Имея обычные уши, имея приземленные материалистические взгляды на жизнь и окружение, я хожу посреди великого представления, оставаясь глухим, немым и слепым, как пугало на огороде!!! Наверное, эту красоту воспринимают только боги и только им суждено вкушать и наслаждаться самой природой, ее естественной песней души!

Я резко сел и уставился на надпись. Язык эстетики? Ну нет, ребята!!! Никакой это не язык! Это новые глаза для слепых и глухих бренных существ!!! Это метод бросить костыли увечным, притворяющимся здоровыми полноценными людьми, калекам!

Я вскочил на ноги, прислонил пальцы к руне и провел еще раз, и небо запело… Небо обрушилось, низверглось какофонией самых приятных звуков и чувств, к которым никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет прикоснуться ни человек, ни Текк… И никакой это не эстетический язык Текков, это даже не создано их расой, если на то пошло…

Я упал на землю. Как бы там ни было, хотя я убрал руку от волшебной руны, а небеса продолжали мне петь! Ну, если точнее, то они пели всегда, испокон веков. Просто теперь я мог их слушать, не прибегая к помощи «костылей». Я научился слышать небо! Это лучшее, что могло бы достигнуть человеческое существо…

Причину падения моего тела я осознал сразу, мне даже думать над этим не надо было. Моя душа, сам я не беспокоился более о повреждениях, все это было сущим пустяком.

– Дебил! Ты сам не знаешь, что делаешь, Си-атен! – сказал я.

Текк, выживший при сильном столкновении автомобилей, нашпигованный дробью, словно утка, приполз к кораблю и выстрелил мне в спину перебив позвоночник. Это, конечно, плохо, да. Но, знаете, я постиг нечто, после чего не жалко умереть, правда! Ну вот откуда вам это знать? Да ни откуда! Никак и нигде вы это не узнаете. Простите, ребята, но правда такова. Мне жаль… Так что в тот самый момент мне было плевать, умру я или чудесным образом выживу… Я обещал много не болтать о том, что я постиг… Ну потому что вы не способны это понять и мои слова будут тянуть на правдоподобный бред… Но, короче, я все равно скажу, хоть вы и не поймете: вы не тело и не мозг! Вы нечто большее, чем эти две штуки вместе взятые! Ну всё, всё, больше не буду разрушать вашу реальность…

Короче, мне было плевать, просто начхать, сдохнет мое тело, или нет! Единственное, что мне было небезразлично – отдать этот дар другим. И людям, и Теккам! Особенно Теккам, когда-то очень давно они владели этим даром… И не «эстетический язык» развязал кровопролитную, тотальную войну, приведшую почти к поголовному истреблению расы, а… Ну ладно, больше не буду грузить вас сверхъестественным прошлым, вернемся к земным делам…

В общем, если войти в обычную человеческую, весьма тесную шкуру, мое дело было дрянь! Пуля перебила позвоночник, я лежал неподвижно, мое ружье валялось где-то там, а подлый… Ну на мой теперешний взгляд, «глупый» Си-атен (так звали Текка), полз к кораблю оставляя позади себя кровавый след, намереваясь активировать самодельную бомбу и лишить человечество и Текков «музыки небес».

Так вот, значит, я ему и говорю:

– Дебил! Ты сам не знаешь, что делаешь, Си-атен!

Текк перестает тянуться к таймеру бомбы и оборачивается, пользуясь его вниманием, дарю инопланетянину улыбку… Хотя он-то не слышит небеса! Поэтому я меняю выражение лица на более грустное, чтобы не выходить из образа, и смотрю в его глаза, с интересом ожидая ответа.

– Откуда ты узнал мое имя, человек?

Изо всех сил стараюсь выглядеть не слишком заинтересованным и отвечаю будничным тоном:

– Я прочитал надпись… Часть надписи на борту моего корабля. Мне открылась истина, истина твоих предков. Твое имя означает «надежда к воссоединению» на древних письменах твоего народа.

– Кто? Ты? Такой?

Я запоздало подумал, что перегнул палку, но главное, он прекратил тянуться к таймеру…

– Я тот, кто постиг эстетический язык! Ты можешь прямо сейчас активировать заряд и, тем самым, ты сотрешь труды предков, ты как бы плюнешь на их могилу. Скажешь: «Эй, вы старались и добывали для своих детей знания и мудрость, так вот я, Надежда к воссоединению, сейчасотру в порошок ваши труды и знания, которые вы добывали тысяче…»

Текк, страшно зарычав, вытянул руку с зажатым в ней пистолетом и выстрелил в меня, не дав закончить мысль. Пуля попала в предплечье, мое бренное тело дернулось, музыка с небес на миг стихла, смазав ритм, но вновь возобновилась, глаза раскрылись, лицо снова приняло доверительное выражение, располагающее к доброй беседе. Ну так я думал, хотел, чтобы так было.

Текк зарычал, прицелившись в мой лоб.

– Ну откуда я это знаю, Си-атен? Откуда, черт возьми, мне знать твое имя, перевод имени с древнего языка? Давай, думай, думай, задай мне этот вопрос. Ну?

Мой собеседник поборол желание высадить мне в лицо остаток обоймы и послушно спросил:

– Откуда ты это знаешь?

– Я прочитал часть надписи!

– Это невозможно! Ты даже не Текк!

– А что если этот язык не только для Текков, а? Мог бы я прочитать надпись, узнать твое имя, узнать твое прошлое, а главное, понять истинные причины начала войны, из-за которой путь вашей расы в этой вселенной чуть было не прекратился?

– Нет. Прочитать это может только истинный потомок великих!

– Ну так прочти, ты же и есть тот самый потомок, черт тебя дери! Да кто вообще тебе сказал, что война началась из-за великого дара? Твои предки… – тут я проглотил последнюю фразу, так как старый добрый пистолет «великого» конструктора Макарова, исправно отнимающий жизни все время с момента изобретения, уставился на мой лоб.

Все-таки я его зацепил! Эта болтовня о предках, знание расшифровки имени, он начал задумываться.

– Если ты прочитаешь маленькую надпись своих предков, будешь ли ты уничтожать свою расу? Станешь ли ты другим? Нет, конечно! Самое глупое, я, конечно, простой человек, даже не Текк, самое постыдное, тупо уничтожить создание предков, даже не смея разобраться, что это такое!

– Язык древних могут постичь только избранные… Я не такой… Я сегодня умру и никогда не прикоснусь к великим знаниям.

Я не выдержал и рассмеялся. Наверное, он неплохой парень и совсем не похож на хладнокровного киллера, имя у него симпатичное, если перевести с древнего.

– Прямо сейчас у тебя есть великая возможность… Только не вздумай стрелять в меня, я говорю сейчас на полном серьезе, превзойти всех своих учителей и наставников, и кто там еще у тебя главный? Его тоже превзойдешь в знании и истине. Просто прикоснись четырьмя пальцами к надписи и проведи вдоль, только медленно веди, иначе оглушит!

– Я не верю тебе…

– Ой блин, зачем верить? Ты что, замуж выходишь? Верю, не верю… Возьми свои четыре пальца, проведи по линиям, так, чтобы они ровнехонько шли по ним и, если ничего не произойдет, и предки…, и ты не сможешь прочитать надпись, или просто не врубишься, так как не дано, повернись, убей меня и взорви свою бомбу! Господи, что может быть проще?

Повезло. Не сводя с меня глаз, Си-атен подполз к борту яхты. Ох, как же я его здорово подранил… Его тело скоро сдохнет. Окровавленные пальцы легли на древний рисунок, слегка подрагивая, рука медленно поползла, повторяя узор… Глаза Текка широко раскрылись, он тяжело задышал, грудь вздымалась и опускалась, от нахлынувшей волны прекрасного оружие выпало из разжатых пальцев. Он задрал голову к небу, из непроизвольно раскрывшегося рта вырвался сдавленный стон.

Я улыбался. Все-таки такое счастье дать человеку… Ну, в данном случае не совсем человеку, но дать свободу! Дать музыку небес!

В какой-то момент он оторвался от священной руны и ошалело посмотрел на меня.

– Что я наделал! – вскрикнул Текк. – Что же я натворил!!!

– Ну же, не стоит так сокрушаться, ты можешь не взрывать бомбу, этого уже будет достаточно для исправления ситуации.

Текк задрал голову к небу, ошалело посмотрел на меня.

– Оно поет нам… Оно поет нам всегда… Моя раса должна обрести этот дар… Необходимо любой ценой защитить корабль и эту надпись!

Си-атен потянулся к рюкзаку.

– Стоп! – гаркнул я. – Не трогай! Пусть саперы разминируют!

– Да там ничего сложного нет… Взрыватель электрический, производит подрыв от таймера, запитанного от аккумуляторной батареи…

– К черту! – возразил я. – Убери руки, не дай бог взорвется...

Он покачал головой, отлепил бомбу от корпуса и до наших обычных, земных ушей изнутри рюкзака донесся сухой щелчок, словно реле переключили. Наши глаза встретились. В недоуменном взгляде Си-атена читалось: «Что это за фигня?» А в моих глазах можно было прочесть: «Ну ты и дурак!»