Анна Неделина №2

Во многом знании

Во многом знании
Работа № 555 Дисквалификация в связи с отсутствием голосования

Как то не везло Семену по жизни. Вроде и не урод, не дурак, вниманием женским не обижен, а вот не прет и все. А тут еще сосед новый поселился. Про него соседки сразу сказали: «Не хороший человек, не иначе как колдун». Живет тихо, гости к нему ходят редко и все какие то странные, молчаливые, мрачные. И ходят все больше вечерами, а то и за полночь. Женщин не водит, редко когда девицу публичную к ему привезут и тоже не на долго. Темный человек. С него-то у Семена все и началось.

Курил Сема как-то пятничным вечером на лестничной клетке, думал о высоком, будущим выходным радовался, и тут на площадку этот самый сосед вышел, трубку табаком набил, спичкой раскурил, затянулся и вечера доброго пожелал. Ну слово за слово разговор пошел. Пока общались, пожалился Сема соседу на жизнь свою горемычную, да непруху вселенскую. Задумался сосед и спрашивает:

- Так что же ты от жизни хочешь?

- Да сам не знаю, - отвечает Семен – вроде чего хочу, а чего толком не знаю.

- Ну что же, могу помочь тебе, только дело это не простое, если хочешь в себе разобраться и путь свой обрести, - трубочкой затянулся, дым выпустил, - если не боишься, то заходи через неделю, вечерком. Раньше не надо, подумай.

Сказал и к себе ушел, а Сема с окурком потухшим на площадке остался. Услышанное переваривать.

Неделю думал Семен, прикидывал и так и этак. В интернет залез, Гуггл ему о смысле жизни написал всякого разного, не сразу и поймешь что, про колдовство и магию так вообще насыпал такого, что самому впору магический салон открывать. С мужиками в курилке обсудил, мужики головами покачали, да ничего толкового не посоветовали. Вроде ерунда это все, а может и поможет, кто знает? В общем неделю зрел Семен и к пятнице дозрел окончательно. Решил что пойдет, хуже не будет.

Вечер в пятницу выдался холодным, осенним. На улице серый, тягучий дождь. Дома зябко. По «ящику» дебилы народ смешат. Настроение дрянь. Надел Семен костюм спортивный, носки свежие, тапочки и пошел к соседу за смыслом жизни. Долго стоял на лестничной площадке, не решаясь тревожить, вздохнул тяжело и три раза неуверенно стукнул в металлическую дверь. Открыл сосед не сразу, вечер все таки, видать отдыхал уже.

- Все таки решился. Чай будешь? – сосед с иронией смотрел на Семена, который только сейчас заметил, что глаза хозяина почему-то меняют свой цвет. То они карие, то зеленые, то голубые. «Свет наверно такой» подумал Сема и мрачно ответил:

- Чай не водка, много не выпьешь.

- Ну что же, тогда прошу в комнату, обсудим вопрос.

Комната была скромна, даже где то убога. Выделись только огромный письменный стол и черное кожаное кресло, обтянутое кожей какого-то явно экзотического животного. Стул, стоящий за столом, как то терялся на его фоне, как теряется на фоне гигантского айсберга горластая чайка.

- Прошу, кресло к Вашим услугам, я сам с Вашего позволения присяду за стол. Мне это будет удобнее.

Усадив таким образом Семена в кресло, сосед с удобством устроился за столом.

- Начнем пожалуй. Я так понимаю, что недельное раздумье привело Вас к мысли, что без посторонней помощи Вам не обойтись?

- Да я как-то в этом не очень, хотя если поможет, то почему нет? – Семен напрягся, вспомнились Гоголевские ужастики, душу потребуют, и что делать.

- Ну что же, помочь я могу. Вопрос в Вашем желании помочь самому себе. Можно быстро и страшно, а можно медленно и нудно, – сосед не спеша катал по столу отливающий металлом обруч, взявшийся неведомо откуда.

- Скажите, а что я буду за это должен? – Семен решился выяснить основной интересующий вопрос

- Учитывая что Вы пришли сами, то готовы заплатить любую цену в пределах разумного, - сосед усмехнулся, - вопрос что является разумным. Давайте так: меня интересует результат, но метода у меня специфическая, денег с Вас не возьму, но …

- Что но? – напрягся Семен, зябко ему стало, кольнула тревога в низ живота, что-то жуткое шевельнусь в загривке. А ну как и в правду душу предложит заложить, вещь бестелесную, да в нынешние времена часто поминаемую.

- То что получится в результате не подлежит отмене, неприятности, как говорится, за Ваш счет, - сосед с мягкой улыбкой смотрел в глаза Семену, спокойно и как то очень сильно, у того аж глаза резать начало, - и чем больше Вы сомневаетесь, тем больше хотите достичь желаемого.

Смысла последней фразы Сема не уловил, но как то она его подтолкнула:

- Ну если так, если за мой счет, тогда давайте. Только если можно быстро, тянучки не люблю.

Сосед встал из за стола, подошел к креслу.

- Значит готов быстро, это хорошо, тогда закрой глаза и расслабься.

Последнее что почувствовал Семен в этом мире, это как на его голову одели обруч, неожиданно плотно обжавший его голову. Следующее мгновение он понял что находится в пустынном месте, одетый в тренировочный костюм, свежие носки и домашние тапочки. На невдалеке стояла невысокая гора, к вершине горы вела уже изрядно под заросшая грунтовка. Рядом стоял сосед. Что-то было не так.

- Где я? – удивился Сема, оглядываясь. Места были незнакомые.

- Ну название места Вам ничего не скажет, - сосед огляделся, - ну теперь слушайте что Вы должны сделать.

Как выяснилось требовалось от Семена всего ничего. В полном молчании, не оглядываясь, подняться на вершину горы и с восходом солнца оказаться на смотровой площадке перед какими-то каменными изваяниями. Стоять перед изваяниями нужно было до полуночи, пока не встанет ночное светило.

- А обратно как? – Семе стало жутко, - Я отсюда сам не выберусь.

- На месте в полночь узнаете. Напоминаю, полное молчание. Да кстати, тапочки для такой дороги не самая лучшая обувь. Тут где-то были ботинки армейские, поищите. А я покидаю Вас, удачи… - сказал сосед и исчез.

Сема покрылся холодными потом. Он один, в домашних тапочках и трениках должен залезть на гору, причем быстро, до горы между прочим было километров 30, да еще на верх лезть, то же не хило. Еды нет. Воды нет. Кричать нельзя. Сука сосед, затащил неведомо куда и пропал. Курева тоже кстати нет, как и спичек. НАЛИП. Сема еще раз осмотрелся. Рядом валялись ношенные армейские ботинки, даже вроде по размеру.

Семен тяжело вздохнул и стал переобуваться.

Уже потом, в новой жизни, вспоминая эти события, Сема так и не смог докопаться как дошел до вершины. Помнил только, что чем ближе становилось вершина, тем сильнее он начинал понимать что-то очень важное, что очень четко отвечало на его невысказанные вопросы. Каждый шаг приближал его к чему-то, что должно было наконец прояснить его путь. Блуждания во тьме заканчивались, впереди появился проблеск света, и пер Сема на этот свет, как голодная зверюга на халявную кормежку. Уже выйдя на вершину, на которой оказалась огромная смотровая площадка, осталось у Семена ощущение что понял наконец чего ему надо, только это «чего надо» засело где то глубоко внутри. Так глубоко, что словами не описать, только и можно что почувствовать знание это. И стало Семе от этого чувства как-то легко и спокойно, уверенно как то, впервые понял он, что надо делать, что бы все хорошо было.

Вид со смотровой был величественно чудовищен. В лучах закатного солнца простиралась бесконечная пустыня, больше напоминающая кладбище миров. Оставаться в этом мире Семену совершенно не хотелось.

На самой же смотровой находилось несколько групп монументов, хаотично разбросанных относительно друг друга. Понять разумом, где именно нужно находиться в момент подъема ночного светила, было решительно невозможно. Монументы были различных геометрических форм, цветов и оттенков, окружены группами мегалитов. Блуждая между ними Семен где то на границе сознания почувствовал, что его место там, где будет ему уютно. Потянуло его к какой-то глыбе округло-треугольной, да еще и синеватой в свете восходящей луны. И место возле неё нашлось, присесть можно.

В половину небосклона взошла луна. Бледный свет залил смотровую площадку. Неясное ощущение присутствия внешней силы все сильнее давило на Семена. Выбранное место уже не казалось таким уютным. Мегалиты словно молча говорили с ним. И голоса их порождали образы, ощущения, смутные звуки в его голове. Все это складывалось в неясное знание о том, как надо делать. Как делать то, что ему надо. Но вместе со знанием Сема всем телом ощущал страх. Чем выше поднималась луна, тем сильнее страх перерастал в настоящий ужас. Ранее неведомый, всепоглощающий ужас волна за волной накрывал Семена с головой. Он уже был готов кричать в голос, но липкий страх сковал горло и обездвижил тело, вместо крика было невнятное сипение, руки и ноги не слушались. Сема перестал быть человеком. Ужас выдавил из него все человеческое. Еще немного и все. Это было последнее, что Сема смутно помнил и еще огромное, не земное ночное светило, стоящее на вершине небосвода во всю свою ужасную мощь.

Пробуждение было внезапным. Семен сидел в кресле. В мокром тренировочном костюме, несвежих носках и разбитых армейских ботинках. Кресло было огромным и кожаным. Скромная комната с огромным столом. Знакомый человек за столом. И странное ощущение неясного знания, что и как нужно делать, куда и почему нужно идти.

Человек за столом усмехнулся:

- Ну что же, как ты и просил – быстро и страшно. Теперь уходи. Дальше сам.

- А как я теперь дальше то? – спросил Семен и вдруг понял, что не может выразить мысль. Внутреннее знание было так велико, что не хватало осознанных слов, что бы его хоть как то озвучить.

- Как дальше? Читай книги, учись. Иначе ужас вернется и поглотит тебя. И еще - последствия за твой счет.

-3
06:03
833
Гость
13:20
-1
Здравствуйте, автор!
Рассказ понравился. Емкий. Особенно фраза «Внутреннее знание было так велико, что не хватало осознанных слов, что бы его хоть как то озвучить». Знание велико, а вот как его систематизировать и озвучить? Вопрос. «Учись» — наставление. Моя оценка — =девять.
00:51
+1
История ни о чём. Из разряда «произошло что-то непонятное». Хотя может кому-то и вполне понятное, но такое, что словами не описать и смысла не объяснить, т.е. как и с непонятным=[
Слишком общие описания. Они ничего не дают.
Понятно, что лишние детали поубавят мистицизма в происходящем, да и за такого простого героя писать сложно. И кто его ж знает, как это прозрение на самом деле приходит и как его сберечь.
Не хотели рисковать и ударяться в детали — испортили историю. Получили кривой незапоминающийся обрубок.
Загрузка...
Маргарита Блинова

Достойные внимания