Добро пожаловать в «Бар неудачников»

Вывеска гипнотически подмигивала, манила к себе, приглашая войти. Выведенная ровным разборчивым почерком, ставшая родной надпись «Бар неудачников». Под ней – крыльцо в две ступени, невысокие кованые перила, узорчатая железная дверь с наклейкой «на себя» на тёмном стекле. А я стояла почти как тогда, в первый раз, на расстоянии нескольких шагов и сомневалась.

***

Всё началось с того момента, как пропало моё везение – несколько месяцев назад. Правда, поняла я это не сразу. Сначала меня бросил парень, когда у него дела пошли вверх – даже не успела порадоваться за него. После нескольких попыток получить объяснения, в чём же причина этого поступка, я наткнулась на почти полное игнорирование и отстала. После этого заметила, что многое у меня идёт как-то не так. Вроде, мелочи – только надену чистые брюки, тут же пятно посажу, или, как ни подойду к светофору, так вместо зелёного красный человечек загорается.

А потом наступил тот самый день. На работе планировалось важное мероприятие, я была собрана и готова, пока за завтраком не облилась кофе. Пока влетевшая в окно птица не решила поиграть с документами. Пока на выходе не заклинил дверной замок. Пока не пропало электричество в квартире…

Кое-как дозвонившись до работы и предупредив, что опоздаю, я, сдерживая раздражение, стала думать, как словить птицу и выбираться. Время шло, ломать дверь и оставлять квартиру без присмотра не хотелось, потому что позвать последить было некого, лезть через окно – тоже.

В итоге замок всё-таки открылся, когда успеть на мероприятие было невозможно. Начальник бесновался в динамике теряющего заряд телефона, а я уныло шагала по улице в никуда.

Когда батарея окончательно села, а солнце скрылось за крышами домов, передав город во власть ночи, я впервые увидела эту самую вывеску. Подумала ещё, что её не было раньше, но решила, что просто не замечала между магазином электронной техники и бутиком одежды. Подсветка горела не вызывающе, лаконичное название подкупало простой и понятной сутью. Шмыгнув носом, я убрала выключившийся телефон в сумку, вытерла «украшенные» размазавшейся тушью глаза и потопталась на одном месте, раздумывая. В груди свербило. Хотелось кому-то пожаловаться, поделиться навалившимся несчастьем, а домой идти не хотелось. Оглядев улицу – других заведений вблизи не наблюдалось, редкие прохожие погружены в свои мысли, – зашагала к двери.

Пару раз безуспешно толкнув её, я заметила наклейку-подсказку и потянула за ручку. Звякнул колокольчик, изнутри потянуло теплом и чем-то сладковатым. Робко озираясь, я остановилась, рассматривая небольшой зал. Лампы светили не ярко, стояла деревянная мебель без подушек и скатертей, играла тихая печальная музыка. В тенях по углам ютились посетители, при виде меня оживился стоявший у отполированной стойки мускулистый лысый бармен.

- О, пополнение, – заметила сидевшая напротив него девица с синими волосами. Бармен погрозил ей кулаком и обратился ко мне через весь зал:

- Здравствуйте. Добро пожаловать в «Бар неудачников». Проходите, располагайтесь.

Справившись с неожиданно нахлынувшей робостью, я подошла к стойке и забралась на высокий стул. В душе скребли кошки.

- Здравствуйте. Что это за заведение? – без особого интереса спросила я, разглядывая полки, уставленные разнообразными напитками.

- Сказали же, – хмыкнула синеволосая. – Рассказывай, что у тебя случилось, и заказывай что хочешь.

- Чашечку везения? – криво улыбнулась я, пропустив мимо ушей «тыканье». Внимание привлекла находившаяся почти в центре полок над стойкой большая круглая бутыль, в которой вращалась сияющая зеленоватая субстанция.

- Нет, такого не держим, – ответил бармен. – Выпивку любую, блюда – пожалуйста. Оплата – рассказ о неудачах.

- Хорошо, – я отвлеклась от бутыли и сделала вид, что включилась в их игру. – Давайте вина на ваш вкус.

Молча дожидаясь, пока бармен поставит передо мной бокал, я прислушивалась к собственным ощущениям. Скопившийся за день негатив давил изнутри, грозясь проломить позвоночник или рёбра, и, отпив вина, я вдруг начала говорить обо всём, что произошло со мной сегодня. О кофе и о документах, о пропавшем электричестве и о пропуске рабочего мероприятия. Бармен слушал вполуха, занимаясь своими делами, девица рядом потягивала коктейль через трубочку, изредка перебивая меня вопросами.

- И телефон сел под конец. Видимо, домой пешком пойду, – закончила я и залпом проглотила остатки вина, краем глаза отметив, что субстанция в круглой бутыли кружится быстрее. Хотя, возможно, я уже захмелела, и мне показалось.

- Сочувствую, – синеволосая улыбнулась. – Понятно теперь, как тебя пропустило.

Я непонимающе повертела головой.

- Вход в бар видят только те, от кого отвернулась удача, – пояснил бармен.

- Неудачники! – хихикнула девица.

- Да разве отвернулась? – я звякнула пустым бокалом об стойку. – Так, чуть-чуть плохой день. Завтра всё будет хорошо.

- Жаль тебя расстраивать, но не надейся, – девица помешала коктейль трубочкой. – Если удача отвернулась, то это обычно насовсем.

***

После вечера в баре глаза покраснели и опухли, обкусанные губы шелушились, в голове шумело от алкоголя. Ещё и ночью припустил дождь, так что одежду после прогулки можно было только выжимать. Кинув все вещи в стирку, я заснула как убитая. Хорошо хоть машинка не сломалась, и утром костюм отправился сушиться. А денег с меня бармен так и не взял, сказав, что истории хватило с лихвой. И славно – оказалось, что я тогда кошелёк оставила дома.

Следующие несколько дней я чувствовала себя абсолютно разбитой и уставшей. Прокручивала в голове диалог с синеволосой, – забыла спросить её имя, – и потихоньку приходило понимание, что, по-видимому, она права. Неудачные происшествия продолжали происходить. Не успевала я исправить последствия одного, как случалось другое, и от бессилия опускались руки. Я пыталась не унывать, однако с каждым днём это было всё сложнее.

***

Через пару недель я всё-таки не выдержала и сама прибежала в тот бар. Дождь, к счастью, не шёл, что не помешало мне по пути наткнуться на лужу и забрызгать ботинки и брюки. В зале было светлее, людей больше, бармен протирал стаканы, выслушивая историю высокой девушки в причудливой маске, закрывавшей верхнюю половину лица. Перед незнакомкой стояла вазочка с подтаявшим мороженым, украшенным фруктами. Глубоко вздохнув, чтобы выразить величину своей печали, я села на соседний свободный стул, подмигнула бармену и попросила безалкогольный коктейль. Синевласки не наблюдалось.

- И так почти каждый день, – продолжала рассказывать «маска», возмущённо постукивая по вазочке ложкой. – Сидят меня обсуждают в открытую. А я им что скажу? С такой самооценкой.

- Простите, с какой? – окликнула я, невольно подслушав в ожидании заказа.

- С самой-самой низкой! – пояснила «маска».

Я понимающе кивнула, принимая от бармена бокал, заполненный льдом и соком:

- Могу лишь посочувствовать.

«Маска» благодарно улыбнулась. Я резво потянула коктейль через трубочку, и тут же оторвалась от неё:

- Совсем ледяной, зараза!

Бармен состроил извиняющееся лицо, отвесил небольшой поклон.

- Простите, будьте добры.

- Прощаю, – я великодушно отмахнулась. – Посчитаю очередной неудачей и попрошу записать в оплату.

- А вы забавная, – констатировал бармен. – Я ещё в первый раз заметил.

- Приятно, что меня запомнили. Пытаюсь не скатиться в полное уныние, – ответила я и отпила уже осторожнее.

- Вы тут второй раз? – робко спросила «маска».

Я закивала с трубочкой во рту, опомнилась и отпустила её.

- Ага. Недели две назад увидела вывеску и зачем-то зашла.

- А я каждый день почти, – девушка горько вздохнула.

- Эталон неудачника, извините за дерзость? – ввернула я и прикрыла рот ладошкой.

- Да так и есть, – она положила ложку в вазочку. – Ну вот, растаяло. Я Олеся, кстати.

- Вика, – я улыбнулась. – Можно на «ты»?

- Да, пожалуйста. Хоть на «эй, ты».

- Почему в маске?

Олеся сощурилась, постреляла глазами по сторонам, чуть придвинулась ко мне и негромко сообщила:

- Чтоб никто не узнал.

- А кто может узнать? – я дёрнула бровью.

- Да хоть кто! Коллеги, например.

- Это они «обсуждают»? – догадалась я. – А что обсуждают, если не секрет?

- Почему у меня молодого человека нет, почему я гот, – Олеся зачерпнула смеси растаявшего мороженого и ягод, посмотрела на него и вернула обратно. – А я не гот, просто тёмное носить люблю, даже не чёрное.

- И на место никак не ставятся?

- Это тётеньки-бабушки, у которых на всё своё мнение.

- Взятое из телевизора? – хихикнула я.

- Наверное… – Олеся взглянула грустно на вазочку и обратилась к бармену. – А можно обратно заморозить или новое сделать?

Он молча забрал посуду и скрылся в подсобке.

- Длинная у тебя история была, раз мороженое растаяло, – проводив его взглядом, проговорила я.

- Да не-е-е, – ответила девушка, поправив маску, – это я рассказывала медленно. Как ленивец.

Вернулся бармен с новой порцией мороженого. Разноцветные шарики, обсыпанные ягодами и политые сиропом, выглядели так аппетитно, что я пожалела, что попросила только коктейль. Олеся отвлеклась на лакомство, а я поймала выжидающий взгляд бармена и чуть не поперхнулась напитком.

- Простите, – откашлявшись, извинилась я. – Сегодня у меня не такое ужасное, как тогда, но я уже замучалась от этого всего. Каждый день что-нибудь!

***

С Олесей мы вскоре сдружились и сидели в баре ежевечерне. Синеволосая девушка – её звали Лиза – заходила не часто. С остальными посетителями мы переговаривались редко, хотя иногда слушали их истории и сочувственно вздыхали. Несмотря на копящиеся на работе неуспехи, едва я переступала порог бара и с пониманием кивала посетителям, в душе теплело и наступало умиротворение – я ощущала себя частью чего-то большего. Вот Евгения, мать-одиночка, еле тянущая троих маленьких детей. Вот Максим, на которого не обращают внимания девушки. Вот Марина, которую восемнадцать лет обещают повысить, но отдают должность кому-то другому. И много других людей, чьи рассказы были слышны в зале. Все они стали почти родными.

- Хорошо, что тут денег не нужно, – выходя после очередных долгих посиделок на улицу, говорила я Олесе. – А то мне зарплату не перевели, а денег почти по нулям.

- Одолжить на проезд? – отозвалась подруга.

- Да не надо, – я достала кошелёк, заглянула в отделение с монетами. – Пока что хватит.

Улица, где находился бар, освещалась не слишком хорошо. Убрав кошелёк, я довольно потянулась и тряхнула головой, намекая Олесе на путь к автобусной остановке.

Завернув за угол, мы едва не сбили с ног согбенную старушку, с головы до ног закутанную в изумрудно-зелёную шаль. Я внутренне сжалась, готовясь выслушать гневную тираду, но бабулька, взглянув на меня, едва ли не перекрестилась.

- Ох, девчуля, кто ж тебя так? – она потянулась к моему лицу желтоватыми ладонями.

- Как – так? – отпрянув, на автомате спросила я.

- Удачу твою кто-то отнимает.

Мы с Олесей переглянулись.

- Поподробнее, будьте добры, – серьёзно попросила я.

- Так видно ж, – старушка помахала передо мной, будто разгоняя неприятный запах. – Вот иголка у тебя чёрная вколота, вот трубочка в ней, удача и утекает.

Приготовившаяся к внятным объяснениям, я скривилась. Что за бред?

- Ясно, – сдержав смешок, потянула Олесю вперёд. – Спасибо, но нам пора.

Отойдя на несколько метров, я обернулась. Бабулька медленно шагала к бару, откуда мы недавно вышли.

- Ещё бы, – фыркнула я. – А я уши развесила.

- Ммм? – не поняла Олеся.

- Да я имею в виду, думала, она что-то дельное скажет. А она тоже неудачница.

- А что, это не дельное?

- Эзотерика какая-то.

- Так-то конечно. Только почему бы не поверить в эзотерику, если мы ходим в бар, который видят только неудачники, и где вместо оплаты рассказы о бедах принимают, а бармен почти любое блюдо может принести?

- Может, там шоу скрытой камерой снимают на самом деле? Розыгрыш такой?

- Тогда он слишком затянулся, – Олеся вздохнула. – Я-то туда давно хожу, забыла?

- Угу, – несмотря на всю бредовость, слова бабульки не давали мне покоя. – Олесь, добежишь до остановки без меня? Я обратно, всё-таки узнаю кое-чего.

- Хорошо, – подруга улыбнулась. – Напиши, как дома будешь.

Я кивнула, помахала подруге и поспешила обратно к крыльцу.

Старушка разговаривала с барменом, потягивая ту странную зеленоватую субстанцию прямо из круглой бутылки. Я заскочила в зал, дошла до стойки, громко стуча каблуками, и села рядом, чтобы подождать, когда они завершат беседу. Пожилая женщина, совсем не удивившись моему появлению, отставила бутыль и повернулась ко мне.

- Здравствуйте снова, – отчего-то робея, обратилась я к ней. – Я хотела уточнить насчёт эээ… отнимания удачи. Кто это может быть?

Бармен вместе с ней так посмотрели на меня, что я осеклась.

- Что случилось?

- Ты не кричи, девонька, а то услышит кто. Везунчики тут чужаки, – негромко заметила старушка и обратилась к бармену, возвращавшему бутыль на полку. – Позволь-ка нам в отдельную комнатку зайти, чтоб от лишних ушей схорониться. И водицы бы мне.

Она с неожиданной силой потянула опешившую меня в сторону подсобки, бармен подал ей гранёный стакан воды, и дверь за нами заперлась.

***

- Ты уже, наверное, догадалась, что не так всё в этом мире просто, – старушка усадила меня на большой ящик в крохотном складском помещении, сама устроилась напротив. – Я, милая, вроде ведьмы кто-то – магию всякую творить и видеть могу. Сюда захожу в гости к другу да подкрепиться, так что хорошо, что и ты сюда попала, так бы мы не встретились, и не узнала бы ты про беду свою. Неудачи твои, как я сказала, наведённые, не должны они были с тобой случаться. Вкололи тебе иголку, – не настоящую, даже не ищи, – и через неё удачу забирают, глоток за глотком. Много её в тебе, но когда иссякнет, хоть что может случиться. Все беды мира соберёшь и погибнешь.

Несмотря на то, что мне словам старушки не верилось, звучало это жутко. Я испуганно облизала пересохшие губы:

- С этим можно что-то сделать? Прекратить?

- Вот сейчас и попробуем узнать, – она подняла руку со стаканом, взболтала жидкость. – Сперва надо выяснить, кто это на тебя позарился.

Не успела я возмущённо хмыкнуть, старушка обмакнула палец в воду и ткнула мне в лоб, оставив мокрый отпечаток. Капля воды прочертила дорожку по лицу, щекоча кожу.

- Не трогай, – бабулька остановила мою руку, потянувшуюся, чтобы утереться, и протянула мне стакан. – Смотри.

Я механически взяла его и воззрилась в полупрозрачное дно. Вода шла мелкой рябью из-за дрожавшей руки, на поверхности угадывалось нечёткое отражение меня.

- Себя вижу, – буркнула я спустя секунд десять. Сползшая со лба капля замерла у ноздри, захотелось чихнуть, я скривилась, пытаясь сбросить её.

- Глубже смотри, – скомандовала старушка.

Подгоняемая чужой волей, я склонилась над стаканом, приближая к нему лицо. Зрение «поплыло», расфокусировалось, голова слегка закружилась. Отражение сощурилось вслед за мной, исказилось от упавшей капли с носа и вдруг приняло черты Коли – того самого парня, который меня бросил.

- Он?! – воскликнула я, и тут бабулька ударила ладонью по дну стакана, отчего вода плеснула в мою сторону. – Ай, за что?

Чуть ниже ключиц резко и больно кольнуло, а потом потянуло холодом, будто заработала вытяжка. Я, не успевшая проморгаться от сырости, схватилась за заболевшее место.

- Увидела, кто? – участливо поинтересовалась бабулька, протянув мне неизвестно откуда взявшееся полотенце.

Я промокнула лицо и грудь, стёрла с волос попавшие на них капли. Как сушить одежду, идей не было, оставалось надеяться лишь на то, что ночь будет тёплой.

- Да.

- Иголку чувствуешь?

Шмыгнув носом, я прислушалась к ощущениям.

- Это вот этот холодный вентилятор вот тут? – я указала место.

- Верно, молодец, – старушка улыбнулась. – Догадываюсь, знаком тебе тот, кто эти чары навёл. Вот теперь дело за малым – заставить его от злых помыслов отказаться. Тогда и пропадёт твой… вертилятор.

- А как?

- Тебе видней, твой же знакомый, – ответила уклончиво бабуля.

- И всё же… какой вам смысл мне помогать? – не удержалась я от вопроса.

- Несправедливость не люблю. Не честно он поступил. Да и не вкусные беды твои, не настоящие. А я-то думаю, разбавлять, что ли, стали тут, – услышала я, и старушка отвернулась, показывая, что разговор окончен.

Поблагодарив её и вернув полотенце, я отправилась в зал и села в уголок, ожидая, когда хоть немного подсохнет футболка. Посетители косились на пятно на груди, но вопросов не задавали. А я прокручивала в голове услышанное и прикидывала, что могу сделать с Колей. Да почти ничего, учитывая, что говорить со мной он не хотел.

***

На следующий день Олеся, как обычно, жаловалась на назойливых коллег, а я лениво наблюдала за вращением зелёной жидкости в круглой бутыли. Теперь мне было ясно, что это не просто элемент декора, и почему наши рассказы принимались здесь за валюту. Да и бабулька была не простая, а какая-то важная «шишка»!

- Ты меня вообще слушаешь? – Олеся, обиженно надувшись, заглянула мне в глаза.

- Да-да, – вздрогнув, ответила я. – И вот этот наглый пошёл к начальнику, и?

- Так тебе ж не интересно, – подруга чуть-чуть отодвинулась.

- А ты даже про старушку не спросила, – я, наоборот, придвинулась ближе.

- Какую? – удивилась Олеся, смутившись. – А, я забыла, прости. Домой пришла, и как отрезало. Ну, и что она?

Я, опасливо оглядываясь, чтобы нас не подслушивали, шёпотом рассказала о произошедшем в подсобке и до этого. Подруга выслушала, тоже поглядев на бутылку.

- И что думаешь делать?

- Не знаю, – я развела руками. – Сначала хотела напролом прийти к нему и потребовать убрать иголку, а потом подумалось, что он не знает, что я знаю, так что можно попробовать действовать тоньше.

- Тоньше? Например?

- В доверие втереться, мол, соскучилась. Я же тогда так и не поняла, почему он меня бросил, – историю нашего расставания я рассказала Олесе, когда посетила бар в четвёртый или пятый раз. – Может, подумает, что я не из-за удачи вернуться хочу.

- Ты же, вроде, жаловалась, что с ним иногда плохо было? – не моргнув, спросила Олеся. Я шмыгнула носом, поглядела в сторону:

- Ну, не прям плохо. Хотя я уже не помню, будто сто лет прошло, – я помолчала и добавила со вздохом. – Ладно, не всё говорить, надо и делом заняться. Сегодня тогда не буду долго тут, пойду Николя обрабатывать.

- Куда пойдёшь?

- После работы подкараулю. Он позже меня заканчивал.

***

Однако планам моим, как ни прискорбно, не дано было сбыться. В голову пришла мысль выпить немного алкоголя для смелости, и мы с Олесей немного перестарались, но это не помешало мне пойти. Через час я заглянула в вестибюль, потому что рисовать круги возле здания надоело. Дамочка на ресепшене хмуро поздоровалась и спросила, чего нужно. Я поинтересовалась, на месте ли необходимый сотрудник, на что получила ответ, что он уволился некоторое время назад. Устроился ли куда-то – неизвестно.

Захотелось вернуться в бар и утопиться там в чём-нибудь. Хоть в растаявшем фруктовом мороженом, оставшемся после долгих рассказов Олеси. Расстроенная, я вышла на улицу, злобно потопталась на месте, решая, идти домой или всё-таки в бар. В итоге выбрала бар и уныло зашагала, особо не глядя на дорогу.

Близилась ночь, сияли фонари и вывески, подмигивали фары машин. Пахло щекочущими ноздри ароматами города, центральных улиц. Мимо проходили уставшие после рабочего дня люди. То ли от осознания неудачи, то ли от подействовавшего алкоголя в голове зашумело, всё виделось как в тумане, а натруженные ноги еле передвигались.

Решив сократить дорогу, я вышла на парковку возле очередного бизнес-центра, выросшего на месте пустыря, вгляделась, насколько смогла, в почти ровные автомобильные ряды, прокладывая путь, и снова опустила голову. Прохладный ветер в груди навевал печальные мысли. Ещё и на носке сапога обнаружился неизвестно откуда взявшийся грязный след, так что я нервно следила за шагами, размышляя, остановиться тут, чтобы стереть его, или потом.

Задумавшись, я не заметила, как совсем рядом рыкнул мотор, а через мгновение меня толкнуло задним бампером выезжавшей с парковочного места машины. Не сильно, но достаточно, чтобы повалить на асфальт лицом вниз. «Вот, блин, оладушек», – только и успела подумать я, выставляя ладони вперёд, а через мгновение послышался мягкий хлопок двери, и под машиной показались две ноги. Вставать желания не было – так и лежала, морщась от летящих почти в лицо выхлопных газов.

- Вы в порядке? – обратились ко мне, бесцеремонно дёргая за одежду.

Я перевела взгляд с ног на лицо, белым пятном мелькавшее в темноте надо мной, попыталась сфокусироваться.

- Коля? – сердце стало биться быстрее.

- Вика? – парень отшатнулся, отпустив меня.

- А я тебя искала, – пьяно призналась я, спешно обдумывая, как действовать. – А ты меня сам нашёл.

- Зачем? – кажется, он испугался.

- Хотела сказать, – я поднялась, кряхтя и потирая ушибленное бедро, – что скучаю. Нам же было хорошо вместе, почему так?

- Тебе, может, в больницу надо? – вместо ответа спросил бывший. – Ты где так набралась?

- Всё нормально, – отряхивая одежду от пыли, сказала я. – Ты же с маленькой скоростью ехал, а я… упала и упала.

- Слушай, я сейчас спешу, но могу тебя подбросить, куда хочешь, – нервничая, проговорил Коля.

- Это так мило с твоей стороны, – я хмыкнула, оглянулась на машину. – У тебя же, вроде, другая была? В эту грязной садиться как-то…

Вместо помнившейся мне старенькой «Лады» стояла блестящая новая «БМВ». Я осмотрела – насколько возможно в свете задних фар – одежду и ободранные ладони, оставшись неудовлетворённой собственным видом.

- Вымоют, не страшно, – бывший поморщился. – Не бросать же тебя, садись уже.

Еле удержавшись от язвительного замечания и на ногах, я зашагала к передней правой двери. Коля, параллельно мне – к водительскому месту.

- Ты знала, что я теперь здесь работаю? – стуча пальцами по рулю, спросил он.

- Нет, – я старательно расширила глаза, не с первого раза пристёгиваясь. Голова совсем гудела. – Просто мимо шла.

Коля цокнул языком, понимая, что сам выдал себя. Я сделала вид, что не заметила, разглядывая салон машины. Спустя полминуты мы выехали с парковки и направились куда-то по дорогам между ярких белых фонарей.

***

И так обычно не склонная молчать, под действием алкоголя я тем более не могла удержать рот закрытым. Светофоры при приближении Коли загорались зелёным, другие машины, казалось, сами расступались перед ним. Облизав губы, я повернулась к бывшему:

- Так почему ты решил, что там нужно расстаться?

- Давай не будем об этом, – поморщившись, ответил он. – Ты как? Цветёшь и пахнешь?

Я тряхнула взъерошенными волосами, поднесла руку к носу, принюхалась.

- Вроде бы, нет.

Коля улыбнулся.

- Я и забыл, как ты шутила. Совсем не изменилась.

- А что со мной станет? – я попыталась элегантно закинуть ногу на ногу и ударилась коленом об бардачок.

- Сиденье отодвинь, если места мало, сбоку регулятор, – посоветовал Коля, заметив, как я корчусь, потирая ногу.

- Да не, – я поставила ступни ровно, выпрямилась, чинно сложила руки. – А ты? Работу сменил, машина новая… Всё отлично?

- Неплохо, да, – ответил он уклончиво, отвернулся, выглядывая что-то в боковом зеркале, и добавил. – Прости, что ушёл без объяснений.

- А они будут? – вскинула брови я.

Коля покачал головой.

- Зачем тогда в машину пустил? Оставил бы там, – я обиженно насупилась.

- Глупости. Не делай из меня монстра.

Мне захотелось высказать всё про иголку, но я твёрдо приняла решение молчать, так что пришлось прикусить язык и придумывать другую тему. В груди ветрило, перед глазами плыло, в ушах начало звенеть, а воздуха не хватать. Неужто ещё и укачивает? Я глубоко вдохнула и прижала ладони ко рту.

- Совсем плохо? – участливо спросил Коля. – Тебя в поликлинику или домой?

- Домой, – пробурчала я из-под сомкнутых пальцев.

- Хорошо. Я, на самом деле, тоже скучал. Прости.

Я не поверила ушам, перевела на бывшего взгляд, похлопала глазами. Он был занят дорогой и не заметил.

Машина мягко выехала на набережную, чтобы потом направиться на выдвижной мост – мой дом находился на другой стороне реки. Я жадно, будто в первый раз, любовалась нарядной подсветкой и необычно пустой дорогой, старательно и глубоко дыша. В холодной груди засвербило, зародился кашель, я сглотнула, от боли выступили слёзы. Коля повернул, нажал на газ, и тут я увидела, что мост не до конца выдвинут – до противоположной стороны оставалось несколько метров, под которыми плескалась свинцовая гладь воды. Почему не сработал шлагбаум и предупредительный светофор?

- О нет, – я вжалась в сиденье, ощущая неизбежность конца. Шум в голове мгновенно стих, мир перед глазами стал чётким, все последствия выпитого алкоголя выветрились.

Вот она, неудача моя, победила Колькино везение. Хотелось опустить веки и не видеть приближающийся край моста, но я обречённо смотрела вперёд и, кажется, нестерпимо визжала.

Однако Коля не моргнул и глазом. Сжав пальцы на руле и сосредоточенно продолжая путь, он гнал вперёд, ведь мост продолжал выдвигаться, и тёмная полоса воды уменьшалась.

В тот момент, когда полотно должно было кончиться, я ощутила лёгкий толчок – противоположные части соприкоснулись, и мы поехали дальше. В груди рвануло – резко, невыносимо.

- Останови, пожалуйста, – просипела я, когда мы пересекли мост, и закашлялась.

Едва машина припарковалась у обочины, я выкатилась наружу, отбежала на несколько шагов и дала волю тошноте.

***

- Больше. Я с ним. Никогда. Никуда. Не. Поеду! – только подсев к Олесе в баре на следующий день, громким шёпотом сообщила я.

- Как всё прошло? – подруга была в приподнятом настроении и пропустила эти мои слова мимо ушей. Выдохнув, я вкратце описала вчерашние события.

- До дома довёз. До двери довёл, – вздохнув, закончила я. – Бармен, можно мне минералочки… Подойдёт же рассказ?

Бармен бросил взгляд на зелёную бутыль, всмотрелся в её вращающееся содержимое, улыбнулся.

- Подойдёт. Сейчас принесу.

- Голова болит, – следя за тем, как бармен ловко раскручивает пробку и наполняет стакан, пожаловалась я и тихо добавила. – И этот вентилятор в груди после вчерашнего вообще взбесился.

- Думаешь, ещё быстрее удачу начал тянуть? – высказала мои догадки Олеся.

- Вполне возможно. Этак словлю где-нибудь кирпич на голову, и всё.

- С частотой их падения это будет, наоборот, везением, – заметила подруга.

Я поймала стакан, отправленный барменом скользить по стойке, с наслаждением отпила.

- Ох, как же хорошо. И не хочется ничего. Но надо.

***

С работы меня из-за множества ошибок едва ли не гнали, так что я там появлялась всё реже, чтобы лишний раз не нервировать начальство. Поэтому день был свободен, и мы до вечера с Олесей слушали чужие истории, проникались бедами, подсказывали варианты решения, подшучивали над забавными моментами, а я, растрогавшись, даже всплакнула пару раз. Алкогольные напитки, помня вчерашнее, предусмотрительно не брала и даже в их сторону не смотрела.

Когда солнце начало опускаться, а людей в баре прибавляться, я изобразила страдальческое лицо, попрощалась со всеми – дружный хор голосов был мне ответом – и как на эшафот зашагала прочь из зала.

Парковку возле бизнес-центра я нашла довольно быстро, вот только Колиной машины там не оказалось. Где он ещё мог быть, я не знала, так что пришлось возвращаться в бар. Следующие несколько дней я выходила раньше, стараясь застать бывшего, однако мне совсем не везло. Олеся поддерживала меня, и вместе мы напивались с горя.

Вскоре машина всё-таки нашлась. При дневном свете БМВ выглядела более внушительно, но всё равно не в моём вкусе. Закусив губу, я критически рассматривала автомобиль, сравнивая его с предыдущей «Ладой» и склоняясь в её сторону.

Какой-либо вариант действий у меня отсутствовал. На дневных и вечерних посиделках с Олесей мы обсуждали разные варианты, но все они отвергались из-за излишней фантастичности и прямоты. Пока бывший, вроде бы, не догадался, для чего я пыталась сблизиться с ним. Вдобавок, о смене работы и машины я не знала, так что заподозрить меня в меркантильных намерениях он не должен был.

Меж рёбер ветрило со страшной силой, ждала я довольно долго. Навалилась внезапно усталость, и я, решив не напрягать ноги, ушла с парковки и села на невысокую ограду по краю тротуара. Не могли, что ли, лавочки поставить? Всё не для людей.

Со скуки открыв браузер на телефоне и листая странички новостей, я при каждом шуме поглядывала на вход – не бывший ли. Но проходили все, кто угодно, а его не было. И что он так задерживается-то?

Наконец, через какое-то время показался он… в компании длинноногой блондинки. Сдавленно пискнув от неожиданности и едва не выронив телефон, я упала спиной назад и заползла за ближайшую иномарку. Вот блин! Пришлось прятаться и следить сквозь окна, ожидая, пока они пройдут, а потом бегом пробираться к парковке. Зачем, я сама ещё не совсем понимала, но тихонько засела за соседней машиной, гулко бухая сердцем и надеясь, что мимо никто не пройдёт.

Сквозь громкую пульсацию гоняемой крови голоса блондинки и Коли были неразличимы. Пискнула сигнализация, послышался щелчок открываемой двери. Я тихонько выглянула, почти прижавшись к гладкому машинному боку ладонями. Парочка уже садилась в машину.

- Женщина! Что такое? – резкий оклик заставил меня подпрыгнуть. Рядом стоял представительного вида мужчина с недовольным лицом и портфелем в руке.

- Простите, – как была, с поднятыми руками и на корточках, я обернулась к нему. – Понимаете, я… за своим женихом слежу. Вон, бабу какую-то повёз, – я махнула головой в сторону БМВ, покидавшей парковочное место. – Извините, что за вашей машиной спряталась.

- Да ничего, – выражение лица мужчины смягчилось. – Понимаю. У самого жена изменяла. Случайно подловил.

- Простите ещё раз, – я поднялась, проводила взглядом автомобиль бывшего, вздохнула, и тут в голову пришла дерзкая идея. – Не сочтите за наглость, но не могли бы вы помочь мне за ним проследить? Куда они поедут? Если вы никуда не спешите, и вас не затруднит. Я могу заплатить.

Я подкрепила вопрос самой обворожительной улыбкой. Благодаря тому, что питалась я в баре за рассказы о неудачах, деньги на еду вообще не уходили – это позволяло откладывать и тратить на то, что заблагорассудится. Правда, из-за штрафов плюс был таким уж большим.

Мужчина задумчиво уставился на меня, взглянул на часы, на удаляющуюся БМВ.

- Садитесь, – он отключил сигнализацию. – Денег не нужно.

Шокированная, что он поверил, я заскочила на пассажирское место и пристегнулась. Какая это была марка, я не заметила, но в салоне было тепло, шикарно и уютно. Через несколько секунд неожиданный помощник выехал с парковки, разглядел в потоке автомобилей машину Коли и устроился следом.

Я дрожала от ещё не прошедшего страха разоблачения, от ажиотажа погони, от того, что находилась в машине незнакомого человека. Вентилятор в груди вертелся как дикий, сквозняк стал совсем невыносимым. Я глубоко вдохнула, прижала ладони к месту прокола иглой, и стала смотреть, как мелькает впереди зад Колькиной БМВ.

Мужчина, решивший помочь мне, с разговорами не лез и вёл молча, да и я, слишком взволнованная, молчала. Пахло чем-то приятным, но приторно-сладким, отчего у меня кружилась голова. Через несколько поворотов захотелось спать, я зевнула, прикрыв рот ладонью.

А через мгновение послышался невыносимо громкий гудок и свист тормозов, почувствовался удар, и мир погрузился во тьму.

***

Чернота перед глазами перемежалась болью во всём теле. Я будто неслась в неизвестность на волнах реки боли, кислотно-зелёной, со светящимися завихрениями, со сгустками черноты. На уши давила тишина, дышать было невозможно из-за дыры в груди, откуда сочилась красная жидкость. И никого рядом.

***

Кое-как разлепив веки, я увидела больничную палату. Всё светлое, чистое, пахнущее лекарствами и мучениями. Где-то сбоку, на соседних кроватях, лежали другие люди, а рядом на стуле сидела Олеся, бледная и осунувшаяся.

- Пришла в себя! Ура! – обрадовалась она.

- Не шуми, – скривилась я. Глаза резало от света. – Если я тебя вижу, я не в раю. Что со мной случилось?

- Авария. Ты как не заходила в бар после того дня, я подняла шум. Искали почти всем баром. Ну, не особо удачно поначалу, – она смутилась, – потом нашли в больнице. В машину с той стороны, где ты сидела, врезался грузовик. Еле по частям собрали. Водитель в порядке.

Я восхищённо уставилась на подругу:

- Ты всех позвала, чтоб помогли меня найти?

- Ага. Лизка как-то вышла на твоих коллег, но они ничего не слышали. Родственники тоже, перепугала их.

У меня защипало глаза, я быстро заморгала, сжала губы.

- Ты такая молодец, Олесь, – растроганно проговорила я. – Правда. Спасибо.

- А ты думала, я тебя брошу? – она улыбнулась, выдохнула. – Я тут почти постоянно. Лизка забегала, бармен передавал фруктов – мы ему рассказывали, как ты тут. Они в тумбочке лежат. Ой, тебя, наверное, нельзя ещё нагружать, я пойду врачей позову да нашим расскажу, что всё в порядке. Ты лежи, отдыхай, мы обязательно зайдём.

Подруга поправила одеяло, устало улыбнулась и зашагала к выходу из палаты.

Мне было хорошо и спокойно, несмотря на сквозняк в груди, так и не утихнувший. «В больнице со мной точно ничего не случится, – подумалось, – разве что во сне умру». Я прикрыла глаза и расслабилась.

Через некоторое время зашёл доктор, пощупал руки-ноги, посмотрел в глаза, проверяя реакцию на свет, задал несколько вопросов, чтобы убедиться, что память не пострадала. Объяснил, что были переломы тут, и вот тут, и здесь, гематомы по всему телу и прочие неприятности. Я рассеянно слушала, изредка кивая и думая о том, какая же я неудачница. Ни боли, ни страха.

Потянулись долгие больничные дни. Я лениво глядела в потолок, хотя мобильный телефон выдали сразу, как попросила. Читать новости или листать странички в социальных сетях желания не было, и я наслаждалась бездельем. В перерывах между лежанием ходила на процедуры – училась почти заново ходить и шевелить руками.

Пыталась считать дни, но скоро сбилась со счёту, поэтому сама не знаю, насколько скоро ко мне пришёл Коля. Я очень медленно выздоравливала, а он с виноватым видом сел возле кровати и многозначительно вздохнул.

- Это я виноват, – без приветствий начал он. – Друг посоветовал древний способ привлечения удачи. Я сначала не поверил, а потом он показал мне его в действии. То есть, как это работает для того, кто получает удачу. Что происходит с тем, у кого удача отбирается – не сказал. Потом уже оказалось, что иголка прикрепляется к самому близкому человеку, а им была ты. Я думал, что, если мы расстанемся, я смогу оградить тебя от её действия. Но был не прав. А удача скоро затянула меня, и я совсем забыл, кому обязан.

- Не оправдывайся, – прервала его я. – Ты и после встречи со мной с какой-то блондинкой неплохо развлекался, я видела.

Он нахмурился:

- С какой блондинкой? Неважно, я совсем не о том хотел сказать. От друзей узнал, что с тобой случилось, и понял, что наделал. Нужно всё исправить.

Он резко поднялся и коснулся чего-то возле моей груди. Вентилятор будто пробурил внутренности, раскрошил рёбра, от боли из глаз брызнули слёзы. А через мгновение всё пришло в норму, и сквозняк исчез. В руке Коли осталась узкая высокая пробирка, наполненная светящейся оранжевой жидкостью.

- Это твоё. Нормальный ход удачи должен будет восстановиться в течение нескольких дней…

Он говорил ещё что-то, а я не слышала и с нежностью смотрела на то, как вращается в пробирке эссенция везения.

***

После этого я резко пошла на поправку. Буквально за пару суток полноценно встала на ноги, все оставшиеся синяки зажили, и врачи, которым уже порядком надоело моё присутствие, позволили покинуть больницу.

Первым делом я помчалась домой, нормально вымылась, переоделась, а потом со всех ног поспешила в бар.

Вывеска была на месте! Выведенная ровным разборчивым почерком, ставшая родной надпись «Бар неудачников» над крыльцом в две ступени с коваными перилами. Только будто побледневшая и просвечивающая. С минуту я топталась на месте, сомневаясь и теребя в ладони пробирку. Наконец, глубоко вздохнула, прикрыла глаза и пошла к двери. Каждый шаг давался с трудом, будто воздух загустел и не пропускал меня. Привычным жестом потянув дверь к себе, отчего зазвенел колокольчик, я сделала последний шаг, и взгляды посетителей потянулись ко входу.

- Привет всем, – робко улыбнулась я, отвыкшая от внимания.

Потянулись радостные приветствия, объятия, расспросы, добрые пожелания. Но, несмотря на то, что всё здесь чувствовалось родным, я была чужой. Бармен, уже догадавшийся, понимающе хмыкнул, когда я села за угловой столик, позвав туда Олесю и Лизу.

- Я безумно благодарна вам, – проглотив ком в горле, проговорила я. – Вы самое лучшее, что со мной случалось. И я должна вам сказать, что больше не смогу сюда приходить.

Олеся резко побелела, а глаза Лизы расширились.

- Как так? – спросила синеволосая.

- Иглы больше нет, – глядя на Олесю, ответила я. – Скоро я перестану видеть бар. Поэтому хочу, пока я ещё тут, сделать вам подарок.

Разжав ладонь над столешницей, я отпустила пробирку. Отблески оранжевого света заплясали на удивлённых лицах подруг.

- Спрячьте, а то бармен меня прибьёт.

- Не, мы не можем такое принять! – Олеся тут же догадалась о предназначении жидкости и подтолкнула её ко мне. – Твоё же.

- Моё скоро восстановится, – я сделала отрицающий жест. – Разделите как хотите, хоть пополам, хоть на всех, кто обо мне не забыл, по капле. Спасибо вам. Даже если я не смогу приходить сюда, буду рада видеть вас в любом ближайшем кафе.

За окном темнело, бармен наливал кому-то выпивку и слушал печальные истории, кто-то жаловался на жизнь в компании знакомцев, кто-то запивал неудачи. Вращалась зелёная жидкость в круглой бутыли над стойкой. А в моей груди впервые за несколько месяцев было тепло.