Два мертвяка

Коул Берг – темнокожий худой и крепкий парень, тридцати пяти лет и его друг Ганс Шреман – белый, таких же лет, с темными волосами до плеч, высокий и жилистый, сидели у его новой подружки Греты в двухкомнатной квартире. Она досталась ей и двум её детям: восьмилетней Милдред и шестилетнему Джону от бывшего мужа. Развалившись на диване, друзья смотрели планетарные новости на большем плазменном телевизоре.

«Президент всей планеты прибыл в Иерусалим на открытие исторического храма. Завтра состоится, как говорят священнослужители, помазание президента, - гладковыбритый ведущий с мягким тембром играл словами, как жонглёр, завораживая телезрителя. - Со времени инаугурации президента всей планеты мир стал прекрасней, войн нет, голода нет, людям стало легче и комфортней жить и…»

За окном, где-то совсем рядом, послышался вой сирен, выстрелы, потом взрыв. Из соседней комнаты вышла белокурая стройная девушка лет двадцати пяти и села в кресло. Ганс выключил телевизор.

- Ну что, всё в силе? – спокойно спросила Грета и достала сигарету из пачки «Президент», бросила ее на журнальный столик и закурила. Коул потянулся было за коробкой, но Грета резко сказала:

- Не стоит. У меня дети. Курить могу только я. Иначе тут задохнемся.

- Понял, - ответил темнокожий и принял исходное положение.

Ганс провел ладонью по лбу, как бы вытирая пот, и заговорил:

- Давайте еще раз подумаем, стоит ли грабить банк?

- Черт бы их побрал! - взорвался Коул. - По телику несут всякую фигню, мол, как все стало хорошо и прекрасно жить. А тут творится, черт знает что. Люди сошли с ума. Экономика ни к черту. Всё в силе, делаем дело и валим из страны.

- К тому же мы потратили немало времени и средств, плюс ты разработал классный план, что, все насмарку? – обольстительным голосом проговорила Грета. Она была одета в короткие шорты и белую обтягивающую блузку. Не спеша перекинула ногу на ногу, смачно затянулась и выпустила дым в лицо Гансу.

«Мать двоих детей думает, как бы ограбить банк со своим любовником. Что за жизнь! Она должна хозяйничать по дому, дети в школе, а он не любовник, а любящий муж, вот как должно быть», - думал Ганс, смотря на неё.

По профессии он был инженером-программистом, неплохо разбирался в электронике. В свое время хорошо зарабатывал, но проклятые кризисы, войны, мировые потрясения, климат, сошедший с ума, перевернули все верх ногами, и жизнь заставила заниматься тем, что подворачивается. Коул - американец отличный автомеханик и лучший его друг. Они познакомились, когда им было по лет двадцать в международном легионе. Туда оба завербовались защищать мир во всем мире, через пару лет уволилась в запас и стали держаться вместе. А Грета… Грета - просто красивая девушка, в которую, кажется, несмотря на ее двоих детей, влюбился Ганс. Еще чутье ему подсказывало, что с ней не все так просто, прошлой ночью она предлагала кинуть Коула после ограбления, забрать его долю. Конечно, он не согласился. Они прошли вместе не одну заварушку, и подставлять друзей не в его правилах. В конце концов, думал Ганс, в этом прогнившем мире должно оставаться, что-то святое: дружба, дети, семья, чего тоже придерживался Коул.

Из соседней комнаты вышла Милдрет:

- Мама, давай поиграем.

- С Джоном, детка, - ответила нетерпеливо Грета.

- Он играет в лего и со мной не хочет.

- Джон! – крикнула мать, - возьми сестру в игру! Иди, дочь, видишь, мама занята.

Белокурая, как Грета, девочка немного постояла и вернулась в другую комнату. С двумя косами, в синем платье, на фоне всего происходящего, она казалась Гансу ангелом, как и её брат. Они не созданы жить в этом трухлявом мире. Он тяжело выдохнул, словно перед прыжком в неизвестность:

- Ладно, значит решено, завтра ночью провернем.

На следующий день Ганс, Коул и Грета еще раз проверили маршрут отхода, стоянку с приготовленным минивэном. Сюда они приедут сменить угнанный авто после ограбления, заберут детей и рванут через Польшу в Россию, минуя все кордоны, по поддельным чипам, имитирующие подкожные, на север - в прекрасный Бийск, до которого президенту и всей его своре нет дела. Об этом городе Ганс узнал совсем случайно пару лет назад и загорелся. Он работал тогда на одного русского и его напарником был тоже русский – Димка. По его рассказам, это был город, где люди, несмотря на перемены в мире, помогают друг другу и плюют на глобальную политику. Чтут Бога в православной церкви. Никаких тебе чипов и контроля. А природа там такая, какую нигде не встретишь, первозданная. Может, это и глупая мечта, но, по крайней мере, в России устроиться можно, тем более спрятаться.

Дождавшись позднего вечера, Ганс и Коул отправились за присмотренным заранее автомобилем. Он был в паре кварталов от них у одной пожилой четы. Которая не сразу спохватится о пропаже.

Не прошло и минуты как Коул открыл авто и завел. Припарковавшись недалеко от дома Греты, они прошли несколько кварталов, завернули в бар «Разливон» и взяли по кружке пива. По плану у девушки они пробудут до двух ночи, затем втроём, не спеша, почапают к банку к началу пересменки охраны, возьмут в заложники последнего служивого, войдут по его чипу. Комната секьюрити находится в конце длинного коридора, так что сторожей запросто можно вырубить газовой гранатой. Все просто. Ни в какой сейф лезть не надо, нужна депозитная ячейка 764, в которой лежат бриллианты, пара сотен наличных, которые сейчас никому не нужны, один слиток золота и облигации.

Они имели такую точную информацию благодаря Коулу. Он подрядился в одну бригаду грузчиков на неделю. И как-то, таская старый хлам из довольно богатого особняка, ему сильно приспичило в туалет. Не найдя никого из жильцов, он сам отыскал нужное место и с облегчением уселся. Через минуты две услышал, как хозяин кричит из-за плохой слышимости по телефону жене, которая отправилась в банк. Видимо, подвальное помещение находилось как раз под туалетом, и их соединяла вентиляционная шахта. Она забыла номер ячейки, вдобавок он сам потом перечислял то, что там лежит, каждый раз спрашивая: «…это на месте? это на месте?». Непонятно, почему она не спросила у секьюрити номер ящика, а позвонила мужу. Но случилось что случилось. Потом Коул рассказал об этом Гансу, и все завертелось.

Они поднимались по лестничному маршу. Было тихо. Ганс подумал, что все нормальные люди спят. И ему тоже захотелось быть нормальным. Поставить долбанный чип, жить обычной жизнью и радоваться.

Они постучали три раза, как условились. Грета была на нервах и просила о знаке, что это они вернулись. Потом Ганс открыл ключом дверь, и они вошли. В коридоре было темно, лампы горели в зале. Ганс шёл первым. Яркий свет с непривычки его ослепил, через мгновение он увидел незнакомца, невысокого и коренастого, бритого налысо. Боковым зрением он заметил Грету, она сидела спокойно на диване и курила. Он не смел повернуть голову в ее сторону, к тому же пистолет был с глушителем, а это значило, что им конец. В одно мгновение он все понял: Грета их сдала другим, чтобы себе взять больше или не рисковать - просто получить пару брюликов, ее можно понять - у нее дети. Но скорей всего, это очередной любовник, который ей нравится больше. Глухой выстрел, потом еще. Ганс и Коул лежали мертвыми с небольшими отверстиями во лбу. Лысый улыбался, он наставил ствол на Грету и выстрелил, перед этим сказав: «Детка, ты неплохо поработала и заслуживаешь лучшего».

Каким-то непостижимым образом Ганс не умер. Он видел и понимал все, но не мог шевелиться. Не чувствовал боли, не было и эмоций, остались только твердые правила его жизненные позиции: дружба, дети, семья. Он видел, как погибла, Грета, перед этим она от удивления открыла рот. Пуля вошла ей в глаз, забрызгав на выходе стену и спинку дивана. На этом не закончилось, их было трое - бывшие военные, действующие четко и быстро.

- Теперь ее выводок, - приказал лысый.

Тут в Гансе шевельнулось нечто, похожее на возмущение. Поднялось к горлу отрыжкой, но застряло. Высокий мужчина с бородой вошёл в детскую и приволок еще сонных детей за руки, бросил их к мёртвой матери на диван. Они хныкали, потирая глаза, ничего не понимая. Джон прижался к трупу и громко заревел. Два глухих выстрела - дети застыли. Лысый убрал пистолет и скомандовал: «Уходим».

В этот момент внутри Ганса возмущение просто взорвалось ярким светом, все тело дернулось, и вышла громкая отрыжка. Он медленно поднялся, бледный с дыркой во лбу. Коул тоже встал. С такими же мутными глазами и жизненной позицией. Они стояли несколько минут, пялясь друг на друга. Потом Ганс полез за спрятанным им пистолетом на потайную полку у подоконника. Его не было.

- Они нас грохнули из нашего же оружия, Грета нас предала, - сказал Коул. Вернее прозвучало это так: «Рэрррор роррраррр». Но Ганс все понял.

Видимо, общение происходило мысленное, несмотря на простреленный мозг, а горло продолжало производить звуки по инерции, мистика, да и только, - подумал Ганс.

- Рорррл грорррр (мы их голыми руками), - сказал он.

Они стояли и смотрели на диван с трупами. Затем, как пингвины, потопали прочь, покачиваясь из стороны в сторону. Оба в синих джинсах с прямыми спинами, как у моделей на подиуме, только слегка отклоненными назад.

Когда они добрались до банка, там уже все закончилось. Безжалостно изрешеченных полицией налётчиков увозили в труповозке. У полиции в это время был четкий приказ: преступников расстреливать на месте. Ганс не сказал Грете про маленькую деталь - когда рукой охранника проведут по терминалу, и откроется дверь, в течение пяти секунд надо приложить его палец с обратной стороны, на табло в косяке двери, незаметное такое - в виде наклейки.

- Рарррраарр рррррраррор (у нас есть план, надо его завершить), - сказал Ганс

- Рорррррл, лорррррррр (какой ещё план, мы трупы).

- Рлоррррр рртттрррр (ограбление банка и в Бийск).

- РРРеррр (круть! Давай сделаем это).

Полиция уехала, как только прибыли представители банка. Несколько человек вошли внутрь, водитель, сидя в микроавтобусе с логотипом планетарного банка, курил. Ганс открыл дверь, схватил за руку курильщика с такой силой, что сигарета попала охраннику в рот и застряла в его горле. Шреман быстро, не обращая внимания на бьющегося в удушающей панике человека, волок его как тряпичную куклу к бронированным дверям. Приложил руку чипованной стороной к терминалу, дверь открылась. Зайдя, приложил большой палец водителя к стикеру на косяке двери, и отбросил тело в стену. Глухой звук и муки водителя закончились. Они двинулись по коридору в комнату охраны. Коул достал газовую гранату, дернул чеку, бросил в ошарашенную толпу людей в форме, закрыл дверь, сцепив ручки стяжкой. Они без труда нашли нужную ячейку. Просто выдрали дверцу, выгребли содержимое в кожаную сумку и пошли на вход.

Шреман остановился:

- Риррррот, риририр рррпр трррр (предлагаю взять оружие у охраны и навестить наших друзей в морге, сдается мне, они не сдохли).

- Ррррррлрррл (сдается мне тоже), - согласился Коул

Густой синий дым заполнил комнату секьюрити, но он нисколько не мешал мертвякам спокойно ходить и собирать оружие у валяющихся на полу без сознания охранников. Они набили спецрюкзак патронами и напялили бронежилеты. Ганс перекинул через плечо сумку с сокровищем. Затем двинулись, положив дробовики на плечи, корявой походкой в ближайший морг на Шлесндрайве. Они шли, видя все вокруг как на негативной пленке. Звуки эхом повторялись, словно из потустороннего мира, причем рисуя прозрачные картинки. Когда они смотрели на людей, то видели их злые поступки за целую жизнь, так что невольно руки мертвецов сжимали рукоять дробовика, словно у судей, готовых мгновенно вынести смертный приговор, но правила, жизненная позиция их останавливала: дружба, дети семья. Слышались выстрелы, вой сирен. И так по нарастающей. Загремели взрывы. Грохот и лязг металла. Неподалеку пламя огня охватило несколько зданий. Улицы наполняли людские крики и рычание каких-то животных. Горожане, обезумев от страха, пробегали мимо них. У кого было оружие, стреляли в разные стороны, убивая окружающих. Кошмар накрывал весь город, как вирус, заражая все живое.

Коул и Ганс подошли к моргу. Двухэтажное здание гудело как пчелиный рой. Было слышно их рычание: «Убивать, убивать, убивать».

- Роооррррррр (странные эти трупаки), - сказал Коул.

- Ррррапрпппр, ррропппррр, ррррерр (и не говори, их не надо выпускать. Убьём каждого, вместе с теми ублюдками), - ответил Ганс.

Он сел в машину скорой помощи завел и зигзагами подъехал к входу, потом сдал назад на значительное расстояние. Оставил двигатель работать. Коул открыл бензобак, сунул в него рукав от больничного халата, который валялся тут же и прорычал: «Готово».

Шреман оторвал дверь с водительской стороны, встал на ступеньку и заорал:

- Давай

Коул достал зажигалку, поджег конец тряпки, торчащий из бензобака, затем ударил по машине. Ганс включил передачу, положил на педаль газа огнетушитель, предварительно зафиксировав руль дубинкой, и спрыгнул. Машина понеслась, набирая скорость, со всего маха врезалась в двери, вошла вовнутрь и рванула. При взрыве стёкла вылетели, горящие трупы вываливались из окон, шли пару метров, потом падали. Некоторым удавалось выбраться, не задетыми пламенем, им сносили головы выстрелами из дробовиков Коул и Ганс. Они делали это как работу - ни ненависти, ни злобы, ни радости - просто жизненные правила: дружба, дети, семья.

Среди них не было лысого и его подельников, может, погибли при взрыве, а может, удалось как-то выбраться. Когда не осталось ни одного мертвеца, способного двигаться, Коул с Гансом заложили дробовики на плечи и зашагали на стоянку. План есть план.

В конце концов, кому-то надо встать на защиту дружбы, детей и семьи в этом гибнущем мире, почему бы не двум мертвякам.