Непростые моральные дилеммы полевого инженера

Непростые моральные дилеммы полевого инженера, работающего во враждебной рабочей обстановке без отпуска уже полтора года

Утро уже давно не было ранним, но отголоски ярко-розовых рассветных цветов всё ещё плясали в солнечном свете, долетавшем до безжизненной пустыни, которой была укрыта практически вся поверхность 2218-10-Форд, что в тридцати восьми световых годах от Земли. Поверхность, впрочем, только казалась безжизненной – уже десять лет её осваивали колонисты, их поселения, пока что небольшие города и удалённые фермы, медленно, но уверенно расползались по планете. В такой атмосфере – строгого рассвета, колониального романтизма, оранжевой пустыни и одной целой двух сотых земной гравитации – в небе колонии величественно летел транспортный челнок модели MATS-43, с эмблемой Охранной Службы Земной Конфедерации и бортовым номером четырнадцать. Точнее всего транспорты этой модели пассажиры описывали фразой «Индийский летающий гроб» – из-за внешнего квадратно-продолговатого вида, с четырьмя двигателями по углам конструкции, а не из-за аварийности. Во всяком случае, такую трактовку в своём официальном микроблоге дала фирма-производитель. В качестве подтверждения оной, задний правый двигатель решил изобразить звук новогодней хлопушки, перекричавший гул самих двигателей, а затем, то ли потеряв праздничное рвение, то ли решив замаскировать челнок, двигатель начал коптить чёрным дымом, рисуя в небе угольной полосой засекреченную траекторию движения аппарата компании.

– Что взорвалось? – Джеку, единственному пассажиру четырнадцатого борта, терявшемуся в догадках ввиду отсутствия иллюминаторов, и вправду было интересно: на ум приходило так много вариантов, что именно могло отказать в транспортнике, взорваться, отвалиться, сгореть, перестать функционировать.

– Ничего не взорвалось, – пилотировавший аппарат Сэм присмотрелся к приборной доске, – Всего лишь отказ двигателя.

– Хорошо, что их четыре.

Послышался ещё один глухой хлопок.

– Теперь их два? – Джек засмеялся.

– Их всё ещё четыре, просто один отказал, не драматизируй.

Джек не драматизировал, он снова коротко засмеялся, откинувшись на спинку кресла, надеясь, что на землю он вернётся в результате посадки в штатном режиме, а не по причине авиакатастрофы.

Надежда его оправдалась: с момента отказа двигателя прошло не более двадцати минут, когда транспорт начал снижаться, и, наконец, с ощутимым толчком, коснулся земли – отсутствие двигателя всё-таки дало о себе знать. Джек застегнул на голове каску, подключил нейроинтерфейс и пристегнул к автомату магазин – всё аккурат к тому моменту, когда опустилась широкая рампа в хвосте аппарата. В голове Джека быстро появилась контрольная мысль, затем мысленно же он отдал приказ – и загруженные вдоль бортов боевые дроиды быстро вышли из транспорта, заняв круговую оборону. Получив от всех «подчинённых» подтверждение, что в зоне высадки безопасно, Джек и сам выбрался наружу. Собственно, почему в зоне высадки должна быть опасность, если от клиента поступила жалоба на «некорректное функционирование дроида»? Это означает только то, что в проблемной единице надо поменять нерабочие модули на рабочие, либо, в худшем случае, забрать единицу целиком и предоставить клиенту новую. Но политика безопасности компании требовала, чтобы каждый раз, когда сотрудник выходит из безопасного бронированного транспортного средства это выглядело как штурмовой десант, вне зависимости от поставленной задачи.

Пейзаж вокруг транспорта выглядел обыкновенно, бледно-оранжевые холмы и равнины, с одной стороны простирающееся до самого горизонта кукурузное поле, с другой стороны автоматическая шахта, а сам транспортник стоит в полусотне метров от группы построек, где, собственно, обитают рабочие и служащая им техника. Над полем с надоедливым жужжанием и белым хвостом распыляемых удобрений полз беспилотник, а в самой кукурузе деловито двигались сельскохозяйственные дроиды, замеряя нормы по грунту, выискивая больные растения и паразитов. А вот на шахте никаких движений не было вообще, это удивляло, но в целом Джеку не было дела до шахты, так что он, в компании выстроенных в колонну по одному боевых роботов направился к постройкам.

– Явились, наконец? – на половине пути его встретил сильно недовольный человек с дробовиком в руках.

– Старший полевой инженер Джонсон, – Джек козырнул, чисто формально, буквально просто чуть подняв руку к голове, нарушая пункт два точка восемь своей должностной инструкции, за что ему должен быть выговор, – Что случилось с вашим дроидом, мистер… – Джек попытался вспомнить фамилию клиента.

– Мистер Каминский, и это не с моим, а с вашим дроидом что-то случилось.

Презрение, совершенно обыкновенное чувство, которое клиенты испытывали ко всем сотрудникам компании, в том числе и к Джеку, такое обыкновенное, что он уже к нему привык. В каждом слове владельца фермы чувствовалась пассивная агрессия, но не так сильно, как в дробовике на боевом взводе. Видимо, только ради этого он и взял с собой оружие – пассивно-агрессивное поведение и демонстрация своего превосходства.

– В чём, собственно, проблема?

– Пойдёмте, неуважаемый, пойдёмте, – владелец фермы кивнул головой в сторону построек.

Джеку пришлось несколько раз подать своим дроидам команду, что человек с дробовиком во главе их процессии не является противником и захватывать его системой целенаведения не нужно.

Семья Каминских, очевидно, жила в двухэтажном доме, окруженном с одной стороны двумя большими сараями и небольшим гаражом, с другой стороны одноэтажным бараком для наёмных рабочих и гаража побольше – для тяжёлой техники. Из окон второго этажа на процессию боевых дроидов смотрело двое детей, а вот обитателям барака – двум опрятным мужчинам среднего возраста в рабочих комбинезонах – до боевых машин дела не было. Практически всю работу делали машины, но машине всё ещё нужна команда человека, и машину всё ещё нужно обслуживать. Вместе с владельцем фермы Джек и его «бойцы» зашли в большой гараж, занятый двумя беспилотными грузовиками – больше там ничего не было. Оперативник быстро смекнул, в чём дело, за годы его работы такое бывало уже не раз и, наверняка, ещё не раз будет.

– Вы точно позвонили в ту компанию? Мы грузовиками не занимаемся.

– Я знаю, – хозяин щелкнул выключателем и автомашины залило ярким электрическим светом.

Борт одной из них представлял… ничего путного он уже не представлял, огрызки обшивки, под которыми останки микросхем, приводов и рваные провода, и всё это не просто в отдельном месте, буквально весь борт, от переднего до заднего бампера изрешечён автоматическим оружием. Джек прикинул, что на такие повреждения ушёл бы весь боекомплект одного из его дроидов. И тут всё встало на свои места.

– Ваш дроид принял грузовик за цель и поспешил его ликвидировать, после чего загорелся и издох, – хозяин повесил дробовик за спину и сложил руки на груди, недовольно глядя на Джека, – Компенсировать повреждения машины будете вы?

– По опыту, большинство узлов повреждённых боевых единиц можно заменить на месте, – инженер с усердием сделал вид, будто не понял, о какой из машин идёт речь.

– Свою сгоревшую железяку вы заберёте, вместе с уцелевшими, мне нужна компенсация за грузовик. Я не могу доставлять грузы с шахты.

– Об этом вам следует поговорить с нашими юристами, – Джек отлично знал, что будет дальше, – Вопросами компенсации я не занимаюсь.

– Слушай, тут всё очень просто: вы мне деньги, я вам ваших дроидов, и мы в расчёте.

– Я занимаюсь только ремонтом.

– Ты отсюда не уйдешь пока я не получу компенсацию.

Джек почувствовал, как к его экзоскелету, аккурат в районе шеи, оказался приставлен ствол дробовика. Каминский пристально смотрел в лицо полевому инженеру, Джек в свою очередь быстро отдал команду своему эскорту опустить оружие – он знал, что дроиды уже взяли фермера на прицел. «Давай, нажми на спуск», – думал Джонсон, – «Нажми спуск, я так больше не могу, каждый раз одно и то же, каждый раз в заводском браке виноват остаюсь я. Сколько раз мне уже угрожали оружием? Пусть хоть кто-то воплотит свою угрозу в жизнь, давай, фермер, жми спуск». Инструкция, согласно которой Джек Джонсон работал, впрочем, строго воспрещала полевым инженерам умирать в рабочее время, так что, не без усилий сохраняя самообладание, Джек сказал:

– В случае умышленного повреждения собственности компании, в частности экзоскелетов, вам будет начислен штраф.

Каминский захлопал глазами в недоумении, глянул на свой дробовик, и, окончательно впав в отчаянье, понимая, что компенсации ему не видать, резко убрал оружие, сплюнул на пол, точно посередине между носками бронированных сапог Джека.

– Забирайте своё барахло, я расторгну с вами договор.

– Я осмотрю повреждённую боевую единицу и сообщу о вашем желании руководству.

Фермер только махнул рукой и угрюмо провёл Джека в другой гараж, где стояло девять отключённых дроидов компании, модель LWS-44/83-12. Один из них лежал прямо возле входа, на полу, в виде уже двух не связанных между собой узлов – торс и ноги. По всему корпусу виднелись следы крупной картечи.

– Вы стреляли в него? – Джонсон глянул на фермера.

– Я волновался за своё имущество, – уклончиво ответил тот.

– Повреждённую единицу я забираю, – по мысленной команде Джека его эскорт быстро собрал в одну кучу обломки, – Вам придёт новая.

Каминский глядел на Джонсона с явным желанием высадить весь магазин дробовика в экзоскелет полевого инженера. Если дробовик заряжен той же картечью, то состояние Джека после такой процедуры было бы сильно хуже, чем у разбитого дроида. Но, в то же время, штраф за повреждение имущества компании пугал фермера сильнее, чем смерть другого человека. Ещё бы, Джонсон вполне мог доложить о том, что именно фермер уничтожил дроида, но Джек не первый раз умалчивает о подобном в целях клиентоориентированности.

Лениво козырнув фермеру, вновь нарушив пункт два точка восемь, Джонсон со своей легкобронированной свитой вернулся к транспортнику. Повреждённого дроида закрепили на палубе грузового отсека, дроиды сопровождения заняли свои места вдоль бортов транспортника. Джек устало пробормотал «Идиоты», пристегнулся и отрапортовал пилоту, что всё в порядке и он готов к взлёту. На оставшихся трёх двигателях летательный аппарат оторвался от поверхности, тяжело накренившись, набрал высоту и взял курс на базу.

Джеймстаун, главный город растущей колонии, не представлял собой ничего сверхъестественного по земным меркам: широкие полупустые проспекты, дома в основном двух- или трёхэтажные, в центре восемь пятиэтажных построек, яркие неоновые вывески, монорельс, полное отсутствие растительности и большое количество машин и мотоциклов, ездивших разрежённым потоком по городу. Джеймстаун занимал обширные площади – в отличие от Земли, где здания уже столетие росли ввысь, а не вширь.

Компания находилась в деловом центре города, в одном из тех самых пятиэтажных зданий, заменявших блестящие небоскрёбы на этом далёком фронтире. Борт номер четырнадцать, с трудом снижая скорость, тяжело коснулся посадочной площадки фирмы. Джек, оставив своих подопечных, вышел из транспорта. К ним уже шёл старший механик Стокс, в компании пузатого оранжевого погрузчика со сложенным в задней части корпуса краном. Механик отличался своей немногословностью, это жутко раздражало Джонсона в первые месяцы работы, но, после общения с клиентами Джек научился ценить время, проведённое с молчаливыми людьми в тишине и покое. Оранжевый погрузчик забрался в грузовой отсек, сгрёб останки боевого дроида и унёс их, следуя за механиком, в мастерскую. Джек пошёл за ними.

Стокс, разложив разбитого дроида на рабочем столе, первым делом открыл логи, начиная с той даты, когда, по заверению фермера, машина дала сбой. Найдя нужное место, он указал на него Джонсону.

– То есть, – почти простонал Джек, – Этот придурок сам задал грузовик целью?

– Угу, – кивнул механик, не отвлекаясь от просмотра логов дроида.

–Идиот! – Джонсону хотелось кричать, – Болван! Остолоп! Есть же пультовое управление, где не надо фиксировать задачи контрольной мыслью! Нажал на кнопку и всё!

– Угу, – с непробиваемым спокойствием кивнул механик.

Фирма предоставляла охранные системы с двумя вариантами подачи команд: в первом случае пользователь отдавал приказы после контрольной мысли, первые опыты с подобной системой управления ясно дали понять, что машинам нужно что-то вроде «стоп-слова», только наоборот, чтобы обозначить начало отданного приказа. В противном случае любая мысль пользователя могла быть воспринята как приказ, а это чрезвычайно опасно в бою. Как показала практика реального использования боевых дроидов, далеко не каждый человек мог научиться использовать такой способ постановки задач, так что было разработано пультовое управление, требовавшее чуть больше времени на отдачу приказа, но более безопасное. В системах пультового управления вместо контрольной мысли нужно было нажать на кнопку, и только потом мысленно отдать приказ.

Пока Джонсон тихо ненавидел своего последнего клиента, в соседнем цехе что-то взорвалось, и в цех Стокса через вход заползла тонкая струйка белёсого дыма, распространяя запах горелого пластика.

– Мне нужен кофе, – выдохнул Джонсон, – Удачного дня.

– Угу, – новый механический кивок пробудил в голове полевого инженера вопрос, не разучился ли механик разговаривать с людьми, просиживая целыми днями в своей мастерской.

Порыв ветра пробежал по посадочной площадке, растрепал волосы Джека, бросил пригоршню песка в его кофе, и помчался дальше, со свистом, напоминающим ехидный смех, просачиваясь через окружавший площадку забор. Обычно на песок Джонсон обращал внимание не больше, чем любой другой житель города – в Джеймстауне это совершенно обычное явление, не говоря уже об окрестностях и тем более об отдалённых фермах и шахтах. Утро каждого, без преувеличения, жителя планеты, начиналось со скрипа песка на зубах, и он же был последним ощущением поздним вечером, когда человек засыпает после тяжелого дня. Сейчас, впрочем, Джек Джонсон брезгливо поморщился, глядя на завитушки песчаного узора в своём кофе. «Хочу домой», – подумал он, – «Пропади эта планета пропадом, я хочу домой, на Землю». От мыслей о Земле отвлекло бурчание мотора погрузчика: в один из транспортов на стоянке, бортномер десять, грузили радарную станцию ARS-LP-144. Погрузчик натужно заурчал, приблизившись к транспорту, всё громче, громче, и, наконец, отбросив в сторону боковую крышку капота, взорвалась силовая установка. Радар, стоимостью в двадцать годовых окладов Джека, грохнулся с грузовой платформы на площадку. Вокруг горящего погрузчика забегали люди, машину залило белой пеной системы пожаротушения. «Хочу домой», снова подумал Джонсон, глядя на происходящее. На Земле его ждала небольшая квартирка в муравейнике мегаполиса и пособие по безработице – свободных вакансий там не было, очереди в центрах занятости Земли формировались на годы вперёд. Зато в колониях работы было хоть отбавляй, к тому же людей привлекал дух романтизма, пробуждая в них страсть первооткрывателя. В меньшей мере, разумеется – наибольшим мотиватором оставались деньги, очень хорошие деньги, добываемые с большим риском для жизни, связанным или с климатом планеты, или с местной флорой и фауной, или с классическими двуногими падальщиками, решившими, что большой капитал можно сколотить и быстрее. Чаще всего риски в колониях были связаны со всеми тремя факторами сразу – отсюда и возник большой спрос на частные охранные компании, на манер той, в которой работал Джонсон.

– Что сегодня за день такой? – к Джеку подошёл Крамер, такой же полевой инженер, работавший в соседнем секторе.

– Вторник, – проворчал Джонсон, надеясь, что Крамер пойдёт приставать к кому-нибудь ещё, так как Джеку говорить совсем не хотелось.

Вопрос Крамера был риторический и он принялся жаловаться на работу.

– Прилетаем, значит, на шахту, на нас сразу налетает начальник, сучит ручёнками, кричит, мол, сволочи мы и гады, все поголовно, и лично я в частности.

– Классика, – жестикуляция и ужасный немецкий акцент Крамера заставили Джонсона кисло улыбнуться.

– Ну, так и так, дроиды на команды не реагируют. А у этих придурков пультовое управление, сам понимаешь.

– Срок замены частоты?

– Ага.

Помимо шифрования сигнала, фирма время от времени меняла частоты комплексов управления. Проблематично это было только для владельцев комплексов пультового управления – в них частоты менялись вручную, через определённые периоды времени.

– Там же напоминалки стоят, – вздохнул Джонсон.

– И краткая инструкция, на каждом пульте, – кивнул Крамер, – Что, думаешь кто-то научился читать?

– Уверен, что нет.

Крамер покачал головой и коротко засмеялся. Джонсону после этой истории на Землю захотелось чуть меньше. Молчаливый Стокс, смеющийся по поводу и без Крамер, многие другие полевые инженеры и труженики цехов и мастерских – по большей части, все они держались друг за друга, и многие, включая Джека, до сих пор не сбежали работать куда-нибудь ещё только благодаря коллективу.

Выбросив опустевший бумажный стаканчик из-под кофе, Джек вернулся в здание – нужно было снова забираться в экзоскелет, через полчаса его ждал очередной вылет. Мысленно он начал делать ставки: что будет на этот раз? К своему несчастью, в коридоре он столкнулся с начальником своего сектора, мистером Капуром. Джек заметил его слишком поздно, так что бежать и скрываться уже не было смысла.

– Джонсон, стой.

– Не могу, вылет, – он попытался проскочить мимо, изображая спешку.

– Без тебя всё равно не улетят, остановись на минуту. Слышал, клиент хочет разорвать контракт. Что ты сделал для его удержания?

– Предложил связаться с нашими юристами.

– А сам ты беспомощный младенец, да? Почему ты не предложил ему страховку из нашей продуктовой линейки?

Потому, что фермер – идиот, поставивший свою собственность в качестве цели? Потому, что фирма – ужасное болото? Потому, что проклятого песка в чашке больше, чем кофе?

– Не смог быстро сориентироваться, что из наших продуктов подойдёт в такой ситуации больше.

– Так в следующий раз смоги, иначе сможет кто-то вместо тебя. Свободен.

«Пропади ты пропадом вместе со своими продуктами, страховками и всей этой планетой» – подумал Джек, решительно кивнул, показывая решительность добиваться плановых показателей, и побежал за своим снаряжением.

Следующие четыре вылета как будто рисовались под копирку друг с друга: в некоторых дроидах сгорели радиомодули, отчего те бродили в автономном режиме – только самооборона и полное игнорирование охраняемого объекта. «Выкатили какое-то обновление», – думал Джонсон, заканчивая с последним на сегодня дроидом. По возвращении Джек решил зайти к Стоксу – тот, обложенный со всех сторон повреждёнными дроидами, привезёнными за день, отдавал команды сразу десятку мелких ремонтных роботов, паявших своими маленькими манипуляторами повреждённые схемы и заменявшие мелкие детали.

– А скажи, – Джонсон обратился к механику, – У нас через спутник на дроидов обновления накатили?

Стокс только молча пожал плечами. Собственно, он мог и не знать об обновлениях – судя по тому, каким количеством повреждённых машин он обложен, за весь день у него могло просто не быть времени почитать почту.

– Странно. Весь день сгоревшие радиомодули менял.

Смену Джек закончил как обычно – заполнив форму отчётности и сдав всю свою экипировку до утра. Довольно потянувшись, радуясь, что закончился ещё один день, Джонсон побрёл к выходу. По пути его вновь встретил Крамер.

– Весь день радиомодули менял, – тот с задумчивым видом повторил фразу, которую Джек сказал Стоксу.

– Та же ерунда, – кивнул Джонсон.

– Интересно, научатся у нас когда-нибудь обновлять программное обеспечение так, чтобы не положить при этом какую-нибудь систему?

– То есть, всё-таки были обновления? – почти простонал Джонсон.

Мимо быстрым шагом прошёл мистер Капур. Заметив подчинённого, он остановился, заставив Джонсона мысленно выругаться, опасаясь, что начальник задержит его ещё на полчаса-час.

– У вас с обновлениями никаких проблем? – спросил мистер Капур.

– Что обновляли-то хоть? – спросил Джек.

– Джонсон, ты рассылку вообще читаешь?! – возмутился начальник.

Джек глянул на свои умные часы – ни одного нового сообщения. Едва он повернул устройство начальнику, как на экране появилось уведомление о новом письме: «Сегодня на единицы моделей LWS-44/83-11, LWS-14/83-20, HWS-18-11/13 будет установлено обновление для системы постановки целей».

– Ну вот, пришло. А вы не пересылали на наш сектор то письмо, что пришло вам? – поинтересовался Джонсон.

– Письмо департамент разработки сам высылал всем сотрудникам, – быстро проговорил мистер Капур и побежал дальше, понимая, что сейчас будет неудобное сравнение с другими начальниками, которые пересылают своим подчинённым даже те письма, что стоят в общей рассылке всем, даже уборщикам.

Джек и Крамер переглянулись.

– Когда-нибудь я отсюда уволюсь, – это была любимая фраза Джонсона, употребляемая по поводу и без.

– Ну что ты, у нас великолепная организация рабочего процесса, а ты увольняться.

На выходе из здания они распрощались – Крамер жил неподалёку и ходил на работу пешком, Джонсону же нужно было монорельсом добраться в другую часть города. Дорога домой не была так утомительна, как на Земле: вагоны были полупустые, да и времени уходило меньше.

Дома он стянул ботинки и завалился на пол. Голова гудела от мыслей о завтрашней работе: сформировать кучу заявок по сгоревшим радиомодулям, скорее всего, придётся доставлять на ферму Каминского нового дроида, где в Джека опять будут целится из дробовика. Нужно провести диагностику экзоскелета, он и так просрочил её уже на месяц, нужно выбить-таки новую винтовку, и прочее, прочее, прочее, бесконечная череда вопросов, с каждым днём растущая в геометрической прогрессии.

Преодолев психологический барьер, он всё-таки переоделся, разогрел в микроволновке ужин из полуфабрикатов и уткнулся в социальные сети, ненадолго погрузившись в буйство одноклеточного юмора жителей планеты, прерванного видеозвонком с Земли.

– Джек, старина, как поживаешь? – благодаря новым спутникам связи голос оставшегося на Земле Петера почти не искажался.

– Весьма скромно, старина, весьма скромно, – ответил Джонсон.

С Петером они дружили больше десяти лет, он оказался чуть более везучим и нашёл-таки работу на Земле. Пара «своих» шуточек, и разговор превратился в самый обыкновенный для двух людей среднего возраста: Петер жаловался на свою работу, на жену, на детей, на тёщу, на ипотеку. Начальник – дурак, жена пилит, у детей переходный возраст, тёща постоянно глумится над тем, что Петер взял ипотеку по завышенной ставке. Джек, напротив, подбадривал друга историями, услышанными от клиентов или виденные им лично, аналогичные Петеровым проблемам, с той лишь разницей, что в окрестностях Джеймстауна подобные истории нередко заканчиваются смертью одного из фигурантов. Рассказывать о смешных казусах и курьёзах не так сложно, когда вся работа представляет собой один сплошной курьёз. В очередной раз, слушая Петера, Джонсон понял, что ему, в сущности, не так уж плохо – во всяком случае, не скучно, да и коллеги, в большинстве своём, прекрасные парни.

– И понимаешь, в чём дело, – смеялся Джек, заключая рассказ о своём утреннем случае на ферме, – От нас у клиентов много головной боли, но больше всего проблем они создают себе сами, понимаешь?

– Ума не приложу, как ты ещё не застрелился, – удивился Петер.

– Я тоже, старина.

Они распрощались. Спать Джонсон отправился в прекрасном расположении духа, которое, впрочем, не дожило до утра. Контрольным выстрелом в усопшее за ночь настроение стал звонок будильника, самый омерзительный на свете звук.

– Я хочу домой, на Землю, – простонал Джек, пряча голову под подушку.