Alisabet Argent

​Свет высоты

Автор:
Артём Шаламов
​Свет высоты
Работа №26
  • Опубликовано на Дзен

Этот город болен. Весь мир болен, если уж на то пошло, но он ограничен только этим городом. Яма, окружённая если не стенами, то твердью, за которой пустота. Впрочем, этот вопрос мало волновал тех жителей, которые ещё оставались в подобии здравого ума. А остальные – мало кто мог понять, что действительно становилось предметом их грёз, да и становилось ли?

Мир и его болезнь постепенно добирались до каждого из населяющих это место существ. То ли город был изначальной причиной болезни, то ли жители постепенно погребали это место под осколками своего безумия – неизвестно. Серые хлопья опускались с тусклого подобия неба, подавляя всякое желание думать и разбираться в причинах всепоглощающей агонии. А что до осколков – они тоже были. В последнее время их количество возросло, и частоту Сборов пришлось увеличить. Блеклые тени, ещё способные покинуть свои тесные жилища, брели по улицам с тележками, рюкзаками, с мешками, переброшенными через плечо. Сбор – это работа, ритуал, который когда-то был важнейшей операцией. Сейчас это просто привычка, маленькая и полузабытая необходимость, призванная поддержать иллюзию деятельности.

Иногда сверху помимо пепла падало кое-что поинтереснее. Детали механизмов, оплавленные или разбитые ударом до неузнаваемости, или, реже, выглядящие почти новыми, за исключением повреждений от столкновения с поверхностью. Опутанные обрывками кабелей, они с грохотом обрушивались на площади, дороги, крыши жилых строений. Иногда на случайного прохожего. Подойти, поглядывая наверх, осмотреть, упаковать – в зависимости от размера – в мешок или в телегу. Распихать по карманам мелочь, показавшуюся необычной, впрочем, всё в этом случае было необычным. И быстрым шагом уйти, озираясь по сторонам. Сбор теперь служит своеобразной отметкой времени в бесконечных, затопленных тусклым светом сутках. Подъём.

Проснулся. Просто по привычке: не было резких звуков или ещё чего-то, что могло бы разбудить. Сколько ушло на сон? Часов не было, но и так понятно, что немного. Болезнь, несмотря ни на что, всё-таки добралась до сознания. Она разъедала как явь, так и сон, исподволь присутствуя в каждом куске времени. Точно так же, как и этот гул на границе слышимости, идущий то ли сверху, то ли из-под поверхности. Не вспомнить, когда начал его слышать. О нём говорили и другие, но, вполне возможно, это просто ещё один из симптомов. Или загадка города. Болезнь, которой поражён и мир, и существа, его населяющие.

Комната, как и всегда, затоплена желтоватым свечением высоты, которое проникает внутрь через несообразно большое окно с грязноватым стеклом. Обрывки паутины едва заметно колышутся в углах под потолком, покрытым разводами ржавчины. В жилище на втором и последнем этаже этого здания когда-то была проведена вода, и в один момент его хозяина нашли утопившимся в ванне.

Умыться и выпить немного из пластиковой канистры. Еды нет, так как последний Сбор оказался неудачным. Нет, нашёл кое-что, но не стал относить в Приём. Ради этой вещи можно остаться голодным до следующего раза. Это батарея, стоящая теперь под кроватью. Вытащить её, и привычным движением присоединить провод питания. Источник энергии для Связи. Связь – ещё одна деталь, которой не суждено быть обменянной на еду. Как давно нашёл её? Неважно. На корпусе, перечёркнутом трещиной, замигали забытыми цветами огоньки. Нажать кнопку. Послышалось знакомое потрескивание. Только оно могло заглушить гул, достающий даже во сне; даже голоса других жителей с ним не справлялись, а собственный голос и подавно.

Спустя несколько мгновений сквозь треск прорвался ясный звук.

«Да. Это ты?»

«Я.»

Шёл Сбор. Тихим шагом иду сквозь опускающийся пепел. Опадая на землю, он понемногу распадался и растаптывался в пыль, и уносился редким и внезапным дуновением. Тем не менее, от него в горле саднило, хотя, скорее всего, это вода снова оказалась плохой. Вот оно, упавшее рядом с давно поваленным фонарным столбом. Ещё дымится, поэтому лучше подождать: были случаи, когда сборщики погибали от взрывов. С такой же вероятностью можно умереть от токсинов, газов, выделяющихся иногда из разбитых ёмкостей. Вопрос смерти отпал вместе с вопросом жизни. По большей части всем было всё равно, хотя в городе изредка рождались дети. Сходило с ума и погибало гораздо больше, поэтому никто не завидовал судьбе ребёнка, обречённого на существование.

Остыло. В этот раз в потрёпанный рюкзак отправился не идентифицируемый комок хлама. Ничего полезного, кроме еды в обмен – столь же искусственной, производящейся частично из плесени и крыс, частично из какого-то концентрата, точно также валящегося сверху. Вот найти бы редкий контейнер с этим порошком и получить увеличенную порцию... Но не сейчас, видимо. Пошёл вдоль улицы. Не принципиально, Приём находится в противоположной части города, и можно просто пройти по кругу. Через центр идти не хочется; толпа голодных теней у здания выдачи еды вызывает страх и неприязнь. Вырвавшиеся из своих темниц сумасшедшие иногда прорывались к толпе и зачастую оказывались растерзаны. Что происходило в таких случаях с трупами, лучше не видеть.

Тишина, теснимая гулом, разорвалась свистом и шипением падающего осколка. Подняв голову, успел заметить смазанную дымящуюся тень, упавшую на обочину дороги. Кто-то из группы сборщиков неподалёку, вяло переставляя ноги, подошёл к детали. Больше никто не поднял головы. Первый раз увидел падение настолько близко. Пришлось ускорить шаг, так как захотелось вернуться домой побыстрее.

Приём – второе место в городе, где почти постоянно находилось большое количество людей. Настроение здесь в целом было гораздо спокойнее, чем у здания выдачи, все испытывают что-то вроде приятного ожидания, получая талон на пайку. Потом спускаешься с ним в центр и попадаешь в неспокойную гущу голодных. Натянуть капюшон, убрать еду в рюкзак. Нести рюкзак на груди, а не на спине; не убирать руки в карманы, не оглядываться. Ещё несколько улиц.

Неизвестно, насколько хватит найденной последний раз батареи. Вытащив еду, половину оставил в железном ящике, прохлада которого некоторое время поддерживала её свежесть. В этом не было нужды, по большому счёту, эта еда закончится ещё до следующего Сбора. Голод. После едва тёплого бруска из плесени вперемешку с мясом какого-то грызуна отхлебнул воды из канистры и закашлялся. С каждым Сбором вода становилась всё хуже. Впрочем, неважно. Лёг на постель, протянул провод к Связи. Долгий треск помех. Надеюсь, батареи хватит хотя бы до того, как усну. Засыпать становилось всё труднее.

«Да.»

«Я.»

«Сегодня у тебя будет еда?»

«Уже есть. Деталей много.»

Снова треск.

«...нас ситуация всё хуже.»

«Скажи мне, где ты?»

«Не могу. Прости, это запрещено.»

«Я знаю, что ты наверху. Я...» – меня снова одолел кашель.

«Что с тобой? Ты заразился?»

«Мало времени.» – связь мигнула красным. Сквозь помехи ещё пробивались обрывки голоса, и вот батарея исчерпала свой ресурс. Не сдержавшись, с досады пнул её под кровать – к нескольким таким же, разряженным. Если у кого-то найдут выработанные батареи, его накажут. Всё равно. Не нужно поддаваться эмоциям.

Каждый раз тот же самый вопрос. Ответ точно так же неизменен, как неизменен и пепел, тихо покрывающий нас. Он летит сверху. Голос по связи тоже оттуда, это ясно. Они там не такие, как здесь; и Та уж совершенно точно не такая. Мы привыкли к гулу, к болезни города, к пеплу и обломкам сверху. Вполне возможно, всё это является для нас чем-то вроде причины существования. Никто не помнит, что было раньше. Внизу нет прошлого, а за высотой, видимо, есть. Что с ними сейчас происходит? Лёгкое чувство беспокойства. Последнее, что было перед уходом в сон – внезапная вибрация и лёгкий толчок, заставивший покачнуться тени от рваной занавески, избавляющей от света высоты на время сна. Потом гул чуть усилился и, будто спев колыбельную, погрузил меня в небытие. Подъём.

Встал. За дырявой тряпкой, скрывающей окно, не было ничего нового. Снова голод. Достав остатки еды, положил их на стол. Сегодня мне придётся много ходить, нужно как можно скорее найти ещё батарею, и постараться собрать побольше деталей. Каждый Сбор отнимал силы, и с каждым разом еда становилась всё более скудной. И вода, которая, по слухам, собиралась в Тверди вокруг города, теперь скорее отравляет жителей, чем позволяет напиться. На дне канистры что-то плескалось. Вспомнив о кашле, отодвинул её в сторону. Надо идти.

Пришлось обойти четверть круга, прежде чем попалась деталь. Контейнер, оплавленный до полной невозможности его вскрыть – впрочем, в Приёме умеют решать такие проблемы. Где-то в городе, ближе к центру, послышался взрыв и вверх устремился столб желтоватого дыма. Вероятно, что-то большое. Пройти туда, а потом через центр к Приёму – всё равно больше нет ничего стоящего.

Горел дом. Занялся первый этаж, а второй был уже полностью объят языками пламени. Перед домом на дороге лежало что-то обугленное, видимо, выпрыгнувшее из окна. Стараясь не смотреть, подошёл к пока ещё не задетому пожаром углу дома – так и есть, россыпь разбитых капсул с ценящимся в Приёме металлом внутри. Больше ничего не было видно. Надев капюшон и переместив рюкзак вперёд, пошёл сквозь группы наблюдающих за пожаром к центру.

Батарей нет. Это достаточно редкая находка, пусть и не настолько, как контейнеры с концентратом. Вместо того, чтобы продираться через самый центр, пошёл по краю площади. Здесь было не так много жителей, и большинство из них сидело или лежало прямо на камнях. Слышался кашель, стоны, тихое бормотание. От центра шёл другой звук – глухой ропот толпы, ожидающей в очереди. Пройти стороной.

Болезнь совсем не вовремя напомнила о себе. Гул усилился, свет высоты будто бы стал ярче и начал резать глаза. Вкупе с болью в груди это заставило опуститься на камни площади. Нельзя слишком долго оставаться здесь: в рюкзаке слишком ценная добыча. Садиться здесь было ошибкой – ноги тут же перестали слушаться. Слишком долгое кружение по городу и болезнь мешали теперь подняться и пойти. Посмотрел вверх, боль снова ударила по глазам. Желтизна. И Та, которая за высотой. В этот момент почувствовал какой-то толчок, будто качнувший площадь центра, вероятно, это предвестник потери сознания. Только не сейчас… Проблемы. У них проблемы, а мне нужно в Приём. Пришлось вставать, превозмогая боль и чувствуя помутневшие взгляды из-за спины.

У Приёма стало немного легче. Этот Сбор оказался не слишком удачным, если не считать мой случай. Поэтому получение талонов не заняло много времени. Так и есть – двойная порция. Предстоит вновь идти на центральную площадь, надеюсь, приступ вернётся не слишком быстро.

В этот раз повезло. Почти перестав слышать гул и щуриться от тусклого света, пробрался сквозь тесно стоящих к одному из окон здания обмена. Придётся подождать, чтобы получить своё. Арки, двери, окна, большие и маленькие – всё это было единым фасадом центрального здания, в котором производилась еда. К каждой из точек тянулись руки разной степени измождённости. Случаи драк стали редкими, так как чаще всего на них уже не оставалось достаточно сил. Об этом свидетельствовало большое количество тёмных фигур, без движения лежащих поодаль на площади. Неожиданная мысль. Если нельзя найти батарею, нужно её обменять. Только у кого? Обвёл взглядом окружающую толпу. Сначала получить еду.

Очень хочется есть, ещё сильнее – пить. Но вода, вернее, её скудные остатки, осталась дома, а есть посередине толпы у здания выдачи нельзя. Отойдя подальше от центра, увидел лежащего под балахоном больного. Тот сжимал в руках довольно объёмистый мешок. Почему-то казалось, что через ткань явственно просматривается узнаваемый рельеф батареи. Так и есть. Оставив одну из порций еды, как можно быстрым шагом двинулся к дому. Гул начал нарастать.

Еда и вода слабо помогают, если истощение сохраняется на протяжении такого количества Сборов, как у меня. Дело в батареях, их поиск отнимал слишком много сил и времени, и разряженные батареи всё равно не принимались в Обмене из-за крайней токсичности содержимого. В то же время, с тех пор как мной была найдена Связь, все батареи оставались у меня даже несмотря на голод. И сейчас всё, что у меня есть – половина порции еды, боль в горле после закончившейся воды. Несущественно. Подключив провод к батарее, сел на край постели. Помехи.

В этот раз треск продолжался дольше обычного. То, что последовало за ним, было настолько же удивительно, насколько неожиданно.

«Критическая проблема. Потеря контроля. Нач… отбытия.» – это был совсем не тот голос. Этот голос мёртв. Через несколько мгновений сообщение повторилось в точности, перемежаемое лишь усиливающимся треском помех. Спешно выключив Связь, чтобы не тратить заряд просто так, лёг. Можно встать, чтобы прикрыть окно от желтизны. Можно не вставать. Раньше Связь всегда работала одинаково. Раньше… Внизу начинает появляться прошлое, и это не может принести ничего полезного. С этой странной мыслью мир вокруг погас. Подъём.

Проталкивая еду сквозь пересохшее горло, потянулся за проводом. Рука сорвалась, и Связь чуть не упала на пол. Подключившись, приготовился слушать. Тишина, только лёгкие потрескивания. Не может быть…

«Ты жив?!»

«Я знаю, что ты наверху. Что было раньше? Что у вас за проблемы?»

«Скоро всё закончится. Контроля больше нет. Мы упустили…»

«Что?!»

«Прости. Я не могу увидеть тебя. Всё закончится через шесть-семь часов. У вас же нет часов…»

«Слышу. Я слышу тебя. Я хочу…»

«Невозможно спуститься. Мне нужно было раньше сделать это.»

Красный цвет.

«Время. Я помню тебя.»

«Знаю. Я слышу тебя, я чувствую…»

Ресурс батареи был выработан. Гул вновь усиливался, ещё сильнее подавляя волю. Необходимо идти на Сбор. В этот раз мне не нужны капсулы с металлом или контейнеры. Целая батарея. Обычно они вываливаются из обломков побольше, которые и гасят силу удара. Захватив Связь, положил в рюкзак и вышел наружу.

Улицы были неспокойны. Напряжение, которое обычно уравновешивалось обшей вялостью, теперь захватило всех без остатка. Из-за домов периодически слышались вопли. Тут город тряхнуло первый раз. Упав на колено из-за внезапного толчка, увидел, как один из домов провалился внутрь себя. Сверху послышался грохот. За высотой что-то вспыхивало незнакомым цветом, разгоралось и снова гасло, сопровождаясь протяжным, воющим звуком. Казалось, удар выпустил наружу тот гул, который теперь носился в жёлтом небе, внушая жителям города ужас.

Интуиция не обманула меня. За очередным взрывом последовало падение – но это был какой-то совсем огромный, объятый пламенем резервуар. Столкнувшись с поверхностью, он взорвался с такой силой, что ударная волна снесла несколько домов, перекрыв мне путь к центру. Кажется, именно туда мне и надо. Пытаясь как-то обойти пепелище, угодил ногой в дыру, ощетинившуюся ржавыми прутьями – видимо, здесь пролегал водопровод, ведущий к разрушенным домам. Припадая на правую сторону, чтобы нога не слишком кровоточила, как можно быстрее побрёл в сторону центра. Там уже что-то горело.

Вся площадь центра была затоплена чёрным дымом, стелящимся по земле. Горело здание выдачи. В нём что-то было, что-то, упавшее сверху – это нельзя назвать простым обломком из-за исполинских размеров. Нужно идти туда. Вспомнил про Связь – хорошо, что взял с собой. Осталось найти пару батарей… Город дрогнул второй раз. Теперь тряхнуло так сильно, что упал лицом вперёд – повезло, что рюкзак оставался на спине. В последний момент подставив руки, порезался об осколки стекла, валяющиеся теперь по всей площади. Проблема… Кажется, оно здесь.

Не теряя времени, устремился к ближайшему окну выдачи, из которого пока не вырывался огонь. Внутри всё было уничтожено. Стены ещё кое-как держались, но под следующим толчком, если он последует, им уже не устоять. На месте, где раньше готовилась еда, теперь блестел металлический бок упавшего устройства. Нужно обойти его. Сверху падали какие-то горящие обломки, но это не стоит внимания. С другой стороны в металле обозначился контур, похожий на дверной проём. Из-за удара корпус деформировался, и дверь, если это была она, теперь частично отходила. Не обращая внимания на жар раскалённого металла, начал отгибать тяжёлую створку в сторону. Вот оно.

Чуть пройдя внутрь корпуса, за несколькими переборками увидел тусклое свечение. Под потолком низкого коридора мерцали красные буквы: «Спускаемый модуль: критическая проблема». У каких-то разбитых панелей лежало тело. Всмотревшись в него внимательнее, я понял, что Связь мне больше не нужна.

Аккуратно прикрыв створку двери, я начал выбираться из здания. Единственный путь теперь пролегал через огонь. Задержав зачем-то дыхание, полу-бегом, полу-прыжками одолел расстояние до ближайшего пролома в стене. Оказавшись под жёлтой высотой, скинул занявшуюся огнём куртку и рюкзак и посмотрел вверх. Яркость.

«Чувствую… Я чувствую! Я, я! Я чувствую!..» – кричал я, заслоняясь обожжённой рукой от рушащегося вниз неба. Толчок. 

+2
01:59
744
02:15
«Тьма низины»: потому что фонарик надо брать.
21:16
+1
канцеляризмы
обменянной обменЕнной
времена путаются при описании
Впрочем, неважно. не важно — тут раздельно
здесь: в рюкзаке слишком ценная добыча. Садиться здесь было здесь/здесь
обшей обЩей
смутно прописано и безмерно раздуто
вторично
Гость
21:17
+2
Автор пишет хорошо, но между тем, что видит он и тем, что показывает читателю, есть большая разница. Нельзя оставлять за кадром то, что необходимо для понимания.
16:18
Ругаются. Чего ругаются. Хорошо написано. ОЧЕНЬ ХОРОШО. Идеально. На некоторую спутанность не хочется обращать внимания. Идея хорошая, детали проработаны качественно, слог хороший. Да, есть недосказанность, то есть, что-то, чего мы не знаем, но догадаться уже не сложно, когда говорится об аварийном модуле и сбросе. Напомнило фантастическую повесть, читанную в детстве, вроде в «Знание-Сила», автора не помню, названия тоже. Корабль с переселенцами летит больше положенного срока. Что-то там случилось, радиация. Некоторые пассажиры мутировали, те, кто ниже уровнем находились. Для них корабль — это их мир, со своими обычаями и иерархией. Возникает бунт, ГГ покидает корабль на аварийном модуле, высаживаясь на спутник гигантской планеты. И впервые видит небо. Вот Ваш рассказ очень похож на эту повесть. Но он более трагичен. Хэппи-энда нет, жаль. Несколько последних дней жизни человека на борту корабля, потерпевшего бедствие и где люди уже не помнят, не знают, что живут на корабле. Хороший рассказ. Очень даже хороший. Чего ворчат.
Загрузка...
Владимир Чернявский

Достойные внимания