Мой личный рай

Последнее, что запомнилось Нине, это несущаяся на нее машина. И, как вспышка - за лобовым стеклом встречной машины, искореженное страхом и болью, лицо Олега. “Надо нажать на тормоз” - подумала она и свет померк…

Полет доставил невероятное удовольствие. Нине казалось странным, что когда-то она боялась летать на самолетах. Когда-то… Смешно. Летать она боялась буквально вчера. А сейчас… Сейчас она получала настоящее наслаждение. Легкое тело, легкие руки, легкие мысли. Совсем не чувствуется встречного потока воздуха. Пьянило чувство, что она, как оказалось, всегда знала как это - летать.

- Я умерла? - спросила Нина женщину, которая стояла у входа в непонятного вида строение.

- Несчастный случай. Ты попала в аварию.

- Погибла? - уточнила Нина.

- Кто тебя знает…

- Что значит - кто меня знает? Я же прилетела...

- Ты пока еще ничего не успела осознать. Все очень быстро произошло.

- Так странно… - Нина пожала плечами. - Ничего не чувствую - ни боли, ни страха, ни сожаления.

- Не чувствуешь сожаления? Вот и хорошо, - обрадовалась женщина.

- А что это за учреждение?

- Чистилище.

- Ад? - ахнула Нина.

- Да какой там ад, милая? Что ты так всполошилась?

- Слово такое - чистилище.

- Нормальное слово. Мы тут тебя немного подчистим, чтобы тебе легче жилось.

- Легче жилось? Я же погибла…

- И что?

- Странно как-то.

- А ты не задумывайся. Просто принимай все так, как оно есть.

- Хорошо, - согласилась Нина. - Раньше я не могла принимать все так, как есть. Мне всё хотелось подкорректировать. Буквально всё и всех. Хотелось если не разрушить и перестроить, то, хотя бы, подстроить под себя.

- Все мы там такие. Придумываем себе проблемы. Пытаемся изобрести то, что уже изобретено.

- А вы кем будете? - спросила Нина.

- Даже и не знаю. Мне назначили тут быть, вот я и работаю.

- И мне тут работать придется?

- Не захочешь - не будешь. Все от твоего желания зависит.

- А вы хотели работать?

- Да.

- Для чего?

- Привыкла. Я и на земле много работала.

- Так для чего же еще и здесь работать? - Нина с интересом смотрела на женщину.

- Не знаю. Мне показалось, что так лучше.

- А я вот хочу просто летать и делать в воздухе всевозможные кульбиты. Меня пьянит легкость моего тела.

- Значит, будешь летать, - заверила Нину женщина.

- Еще я хочу петь. Громко. Во весь голос. Летать и петь - что может быть лучше?

- Пой. Никто тебе не запретит.

- А я никому не помешаю своим пением? Я, честно говоря, не очень хорошо пою.

- Не помешаешь. Тебя никому не будет слышно.

- Как это? - поразилась Нина. - А для кого я тогда буду петь?

- Для себя. - Во взгляде женщины появилась настороженность. -Тебя все еще волнуют окружающие? Тебе хочется признания?

Нина задумалась.

- Ты задумываешься? - Женщина чуть повысила голос. - Ты не должна задумываться. Старайся отвечать сразу. Говори то, что первое приходит на душу.

- Мне, пожалуй, не хочется признания. - Нина отвечала и прислушивалась к себе. Поняла, что ей не хочется отвечать сразу. - Нет, признания мне не хочется. Мне просто хочется быть услышанной. Я бы пропела все то, о чем молчала на земле.

- Вот и надо было на земле петь. Кто тебе мешал?

- Многие мешали.

- А тебе было дело до многих?

- Было, конечно. Общественное мнение это, я вам скажу…

- Не надо мне ничего говорить. Мне земное не интересно.

- А как вас зовут? - спросила Нина.

- Даже и не знаю. Я своего имени не помню. Что в имени тебе моем?

- Такая знакомая фраза. “Что в имени тебе моем”? - Нина задумалась и поняла, что не может вспомнить. - Видимо, после полета память моя еще не прояснилась. Но, надеюсь, что это пройдет.

- Надеюсь, что нет, - проговорила женщина.

- Так как мне вас называть? - Нина пропустила слова, сказанные незнакомкой, мимо ушей. - К вам же как-то обращаются?

- Кто?

- Люди, которые сюда попадают.

- Люди? Вот людей я давно не встречала.

- Как же это - давно не встречали? Я вот стою перед вами.

- Так ты уже не человек. Вернее, человек, конечно. Но… Даже не знаю как и сказать.

- Скажите как есть.

- Ты - душа. А тело твое на земле осталось.

- Тело меня предало, - проговорила Нина. - А как к вам обращаются души?

- Кто как. Каждая душа обращается ко мне так, как ей нравится.

- Можно, я буду называть вас Ангелина?

- Называй. Меня многие так называли. Ты в этом вопросе совсем не оригинальна.

- А я и на земле не была оригинальной.

- Ты помнишь, какой ты была на земле?

- Помню. Смутно, но помню.

- А что ты еще помнишь? - Ангелина смотрела с явным подозрением.

- Помню, что за рулем машины, которая в меня врезалась, был Олег. - Нина почувствовала волнение и еще какое-то забытое чувство. Что-то явно причиняло ей боль.

- А кто такой Олег тоже помнишь?

- Конечно!

- И кто он?

- Бывший муж.

- Чей?

- Мой! Чей же еще? Никогда ему этого не прощу!

- Не простишь? - Ангелина смотрела на Нину с нескрываемым ужасом. - Не простишь? Ты неправильно поняла...

- Конечно, не прощу! - Нина не дала женщине договорить. Я бы и любому другому этой аварии не простила! Ребенка моего сиротой оставил.

- Уууууу, - проговорила Ангелина. - Сюда таким, как ты, которые не простили, нельзя…

Последнее, что запомнилось Нине, это несущаяся на нее машина. И, как вспышка - за лобовым стеклом машины, искореженное страхом и болью, лицо Олега.

К этому повторному полету Нина была готова. Она ждала этой легкости тела и мыслей. Ей казалось, что она готова каждый день попадать в аварию, лишь бы еще раз пережить это парение.

- Теперь я умерла? - спросила Нина женщину, которая стояла у входа в непонятного вида строение.

- Что значит - теперь?

- Ну… - Нина замялась. - Я же уже к вам прилетала. Совсем недавно.

- Ты это помнишь?

- Помню. Мне кажется, что я буду помнить все свои полеты. Особенно первый.

- А что ты еще помнишь?

- Помню, что вас зовут Ангелиной.

- Э, милая, вот тут ты не права. Я и сама не помню как меня зовут.

- Но вы разрешили называть себя Ангелиной.

Женщина внимательно смотрела на Нину. Нина прислушалась к себе и поняла, что ее абсолютно не интересует, что Ангелина может о ней подумать.

- Видимо произошел какой-то сбой в системе, - проговорила Ангелина. - Память у тебя не стирается.

- И пусть не стирается. Меня это не смущает.

- Меня смущает, - ответила Ангелина.

- А что вас смущает?

- Не знаю, как с тобой быть. Как тебя чистить.

- Оставьте меня такой, какой я сюда прилетела. - Попросила Нина. - Пожалуйста. Я же, в конце концов, не ковер, чтобы из меня выбивать память как пыль. Мне моя память может быть дорога..

- Память - это не пыль. Память это гораздо сложнее… Кто тебя знает - куда тебя память твоя приведет. Начнешь потом тут свои порядки устанавливать. Память, скажу я тебе, это такая субстанция… Многие и на земле от памяти отказываются. Их лечить пытаются, а они в лечении не нуждаются. Они счастливы без памяти. Создают свой собственный рай на земле. С хорошей памятью и жить тяжело и умирать.

- Так я ведь и не живу. А умереть толком вы мне не даете. Туда сюда гоняете.

- Как это не живешь? Живешь. Только в другом состоянии и в другом измерении.

- Вот и дайте мне жить так, как мне хочется. Не надо меня чистить.

- Вот ты уже и недовольство проявляешь, - Ангелина тяжело вздохнула. - Извини, милая…

Единственное, что запомнилось Нине, это несущаяся на нее по встречной полосе машина. И вдруг, как последняя вспышка - за лобовым стеклом встречной машины, искореженное страхом и болью, лицо Олега. И свет померк…

И вновь полет. Эта ни с чем не передаваемая радость свободы. Третий полет оказался гораздо более острым по ощущениям, чем первый.

На пороге непонятного сооружения стояла Ангелина. Нина глубоко вдохнула, выдохнула, придала лицу отстраненное выражение и подошла к женщине.

- Здравствуйте.

- Здравствуй, милая. - Ангелина смотрела настороженно. - Помнишь меня?

- А должна?

- Не помнишь?

- Не помню… Что это за здание?

- Это чистилище.

- Химчистка? - уточнила Нина. Голос ее оставался спокойным.

- Можно и так сказать. Только без химии. Проходи. - Женщина отступила в сторону и сделала приглашающий жест рукой.

- А как мне вас называть?

- Называй как хочешь.

- Я буду звать вас Ангелина.

Женщина пожала плечами, улыбнулась и махнула рукой.

Нина переступила порог и оказалась в коридоре. Ей в лицо ударил ветер. Нина раскинула руки и легко полетела навстречу ветру. Потоки воздуха совсем не мешали ее полету, не создавали противостояния. Лететь по коридору навстречу ветру оказалось весьма приятно. Нине казалось, что поток воздуха сметает с нее все то, что когда-то казалось важным, но здорово мешало жить.

За одним из поворотов ветер сменился легким дождем. Нина с удовольствием подставляла под струи воды лицо и руки. Мимоходом удивилась тому, что совсем не чувствует какой температуры вода.

За следующим поворотом ослепительно сияло солнце. Нина подумала, что весь процесс продвижения по коридору напоминает мойку машин. Завершился полет в светлой комнате. За столом сидела Ангелина. Перед ней лежал внушительных размеров гроссбух.

- Как долетела?

- Хорошо. - Нина улыбалась. - У вас все по старинке. Без компьютера.

- У кого как, - ответила Ангелина. - Мне больше нравится работать с канцелярскими книгами. Не нравится мне по клавишам стучать. Чем хочешь заниматься?

- Ничем. Буду летать.

- Так и запишем - “летун”.

- Я еще петь буду. В полный голос.

- Пой, - Ангелина не стала возражать. - Ты будешь в моей книге значиться как “летун” и “певун”.

- А у вас еще есть певуны?

- А как же! И певуны и плясуны. У нас души свободны - что хотят, то и делают.

- И хор есть?

- Вот с хором дело обстоит хуже. Хор у нас не складывается.

- Почему?

- Да потому, милая, что каждый хочет петь так, как того желает душа. А души хором не поют. Самое многое - это дуэтом. Вот так. Хором не поют. Строем не ходят. Лозунги не выкрикивают.

- А лозунги почему не выкрикивают?

- Потому как не душевное это дело. Ни одной душе, которая живет без головы, лозунги не интересны. Вот ты бы стала лозунги кричать? По доброй воле?

- Нет, не стала бы. А как я сейчас выгляжу?

- А как хочешь выглядеть, так и будешь.

Нина окинула себя взглядом. Осмотрела руки и ноги. Ей показалось, что выглядит она так же, как и всегда.

Ангелина закрыла один гроссбух и открыла другой. Начала что-то внимательно читать.

- У меня тут значится, что ты мечтала о красном платье. Почему не купила?

- Красное платье? - переспросила Нина. - Точно! Хотела я красное платье купить. А потом перехотела.

- Не перехотела, - встряла Ангелина. - А просто отказала себе в этом. Почему?

- Да ни к чему мне это платье было. Куда бы я в нем ходила?

- Да хоть дома бы ходила.

- Дома? В красном платье?

- Почему нет?

- Ну, не знаю. - Нина решила опечалиться, но поняла, что печаль ее не захватывает. - А о чем я еще мечтала? Напомните, пожалуйста.

Ангелина поводила пальцем по странице гроссбуха.

- Пожалуй, так сильно, как о платье, ни о чем больше ты не мечтала. Все остальное как бы само тебе в руки пришло. И замуж ты удачно вышла. За любимого. И сына родила здорового. И образование получила.Инженер-строитель. Нормальное образование для женщины. - Ангелина усмехнулась. - И жила безбедно. Только без энтузиазма.

- Как это - без энтузиазма?

- Жила как по накатанной. Все тебе легко давалось, потому, наверное и не радовало. Одно только красное платье мимо тебя проскочило.

- Далось вам это красное платье!

- Мне? - переспросила Ангелина. - Мне так вообще никакого дела до него нет.

- И мне нет никакого дела, - буркнула Нина и почувствовало как что-то в ней отозвалось легкой обидой.

- Тут-то ты душой не криви, - сказала Ангелина. - Хочешь платье?

- А к чему оно мне сейчас?

- А когда еще - как не сейчас? Или будешь ждать до следующей жизни?

- А у меня еще жизни будут?

- Не знаю. Это не в моей сфере. Платье хочешь?

- Хочу!

- Какое?

- Не знаю…

- Так вообрази!

- Просто вообразить?

- А кто тебе сказал, что вообразить - это просто?

Нина закрыла глаза и попыталась детально вспомнить то платье, которое много лет назад увидела в витрине магазина в Вене. Она тогда так страстно захотела купить это платье, а Олег сказал: “Не смеши меня! В твои-то годы?”.

- Что ты делаешь? - настороженно спросила Ангелина.

- Вспоминаю то платье.

- Ты не должна вспоминать!

- Но я хочу вспоминать. - Не выдержала Нина. - Можете оформить меня как летун, певун и вспомятун.

- Э, милая моя, извини, но тут так нельзя.

- Нет! - Нина вскинула руку. - В четвертый раз я свою смерть переживать не стану. Даже ради полета.

- Но тут нельзя тем, кто с памятью. Нельзя. Память мешает…

- Вам же не помешала.

- Мне? - Ангелина на шаг отступила от Нины. Она выглядела растерянной.

- Да. Вы еще в первый мой прилет сказали, что работаете потому, что привыкли работать на земле. Я это хорошо запомнила. Значит, и вы не забыли земную жизнь.

Ангелина отвернулась от Нины и пожевала губами. Нине показалось, что она о чем-то напряженно думает.

- Сколько раз вы умирали? - спросила Нина. Ей хотелось поговорить с Ангелиной.

- Три раза.

- Как и я.

- Да. Как и ты.

- А потом?

- А потом поняла, что никакой полет не стоит той боли, которую я каждый раз переживала в момент смерти.

- И как вам удалось не вернуться на землю в четвертый раз?

- В отличии от тебя хватило ума притвориться, что ничего не помню и попросить остаться тут. На этой работе. В пограничной зоне. Я, конечно, не знаю, что там дальше происходит… Я себя лишила этого знания. Зато… Зато определенная стабильность.

- А куда делся тот, кто работал в этом чистилище до вас?

- Не знаю. Ты хочешь занять мое место?

- Нет. Я на земле была достаточно стабильной. Я попробую двинуться дальше. Узнать что-то новое. Если вы, конечно, позволите.

- Отчаянная ты.

- Отчаянная? - Нина улыбнулась. - Тут, наверное, легко быть отчаянной. Я тут ничего не теряю.

- Твоя правда, - согласилась Ангелина.

- А если там, за пределам чистилища, обнаружат, что память не стерта, меня снова на землю отправят?

- Не знаю. Тут я тебе советами помочь не могу.

- А пропустите меня дальше? - с надеждой спросила Нина.

- Лети… - Ангелина отвернулась и махнула рукой.

- А платье? - вспомнила Нина.

- Ты именно то хочешь, которое на земле не купила?

- Да.

- Тогда просто закрой глаза и представь себя в нем...

Нина оправила на себе платье. Платье сидело как влитое. Вспомнилось что то, не купленное, было чуть велико в талии. Или же она это тогда придумала, чтобы к чему-то придраться и не купить платье. Чтобы была причина для отказа самой себе.

- Красиво, - произнесла Ангелина и улыбнулась. При Нине она улыбнулась впервые. Она вообще старалась при тех, кого оформляет, не улыбаться. Лишняя строгость не помешает.

- Вам очень подходит улыбка, - произнесла Нина.

- А тебе - платье. Зря ты его не купила в свое время. Жила бы в нем и радовалась.

- Я в нем и тут радоваться буду.

Ангелина молча открыла дверь и посмотрела на Нину.

- Можно я вас обниму? - спросила Нина.

- Не надо. - строго произнесла Ангелина. - Не надо панибратства. Лети уже…

Нина легко оттолкнулась от пола, раскинула руки и вылетела в окно. Открытые двери с сегодняшнего дня она решила избегать.

Нина летела и думала об Ангелине. С удивлением понимала, что с каждой минутой думать о ней становилось все сложнее. Образ Ангелины непонятным образом размывался. Забывались детали и, в какой-то момент, полностью забылся и весь образ в целом. Но имя в голове застряло.

Впереди появилось еще одно строение. Из окон время от времени вылетали души. Очертания некоторых душ просматривались очень хорошо. Многие были красиво одеты. Некоторые же смотрелись просто световым кругом.

Навстречу Нине, вылетев из окна, устремился мужчина во фраке и цилиндре на голове.

- Не ходи туда - не знаю куда, - проговорил он, когда они поравнялись.

- Не знаю куда - эта куда? - поинтересовалась Нина.

- Не знаю - куда. - Мужчина галантно приподнял цилиндр и улыбнулся.

Нина фыркнула и решила не тратить время на тех, кто ничего не знает. Она верила, что найдет таких, как она сама. Таких, которые сохранили память.

- Поторопитесь, - проговорил гражданин во фраке. - Ваша очередь подходит.

- Моя очередь? - переспросила Нина. - Куда?

- Не знаю куда. Но подходит. - Он махнул рукой в сторону здания.

Нина проследила за направлением его руки. Заметила, что перед входом в здание змеится очередь, которая тянется примерно на километр. В очереди никто не летал. Все крепко стояли на ногах.

- Как это - моя очередь проходит, если я ее еще не занимала? - поинтересовалась Нина.

- Я для вас занял.

- Когда?

- Не знаю - когда. Давно.

- Для меня? А мы знакомы?

- Нет, не знакомы. Но я о такой, как вы, всю жизнь мечтал.

- Мечтали? - Нина раскинула руки и перегородила гражданину во фраке все пути отступления. - Вы помните то, о чем мечтали на земле?

Мужчина улыбнулся и растворился в воздухе. Нина подлетела к самому началу очереди и замешкалась. Она никак не могла решить - где ей встать - в начале очереди или же, как положено, за тем, кто крайний.

- Становитесь первой, - подсказала женщина в костюме горнолыжника, которая плавно скользила вдоль очереди туда и обратно. Все вас ждут. Сейчас ваша очередь. Надо вовремя являться.

- Я задержалась в пути, - произнесла Нина. Она решила не признаваться в том, что ей пришлось два раза возвращаться на землю. - Любовалась красотами.

- Да, красота тут невероятная! - женщина в костюме горнолыжника радостно улыбнулась. - Горы и снег.

Нина осмотрелась. В пределах видимости не было ни одной горы.

Над дверью зажглось световое табло. “Следующий”.

- Твоя очередь, проходи! - кто-то подтолкнул ее сзади в спину.

Нина дернула плечом. Ей никогда не нравились те, кто толкает в спину. Надпись над дверью мигнула еще раз. Торопят. “И тут торопят” - подумалось Нине. Нигде не получается расслабиться. Эта дверь ее почему-то пугала. Наверное, потому, что надпись над дверью мигала как-то очень по земному. Привычное слово “следующий” в этой непривычной обстановке настораживало. Последняя инстанция. А вдруг ее опять вернут на ту дорогу…

Нина усмехнулась. Никогда прежде она не задумывалась о том, что после смерти ее будут волновать мысли о предстоящей судьбе. Нине остро захотелось, чтобы ее судьбу решал кто-то молодой и веселый. С молодыми ей всегда было легче найти общий язык. Она распахнула дверь, раскинула руки и смело полетела вперед. Как жаль, что в этом коридоре нет зеркал. Хотелось бы предстать перед главным, или кто там ее ждет и зовет “следующей”, в презентабельном виде. Еще бы знать какой вид считается презентабельным. Бодрый и веселый или скромный и притихший? Она совсем не подготовилась к перемещению в другой мир. И ничего не знает о том, какое поведение тут уместно.

В конце коридора оказалась еще одна дверь, в которую Нина нерешительно постучала, потопталась и вошла.

В небольшой комнате, выкрашенной в белый цвет, за столом, сверкающим стеклом и хромом, не отрывая взгляда от компьютера, сидел молодой человек в клетчатой ковбойке. Нина улыбнулась и, вздрогнув, моментально погасила улыбку, прикрыла глаза и скрестила на груди руки. Ей показалось, что это самая лучшая поза в данной ситуации. Из под приспущенных ресниц Нина наблюдала за мужчиной.

Парень никак не реагировал на ее появление. Стало обидно. Ни на земле, ни в этом учреждении никакого внимания к человеку из очереди.

Молодой человек продолжал активно щелкать мышкой. “Достала эта компьютеризация” - подумала Нина.

- Вас достала? - неожиданно спросил парень, продолжая что-то там вычитывать на экране компьютера.

- Что? - переспросила Нина. Она была не готова к началу разговора, но при этом с удивлением отметила про себя, что совсем не волнуется.

- А в этом кабинете никогда никто не волнуется. Меня интересуют ваши истинные чувства. Те чувства, которые вы испытывали при жизни.

- При жизни? - опять переспросила Нина. Ей никак не удавалось уловить смысл происходящего. Она открыла глаза и опустила руки.

- Я читаю информацию на вас, - проговорил парень, оторвал взгляд от экрана и посмотрел на Нину. - Тут написано, что вы были общительной, острой на язык и многословной. У нас информация верная, но я ни одного из этих качеств при общении с вами не нахожу.

- Да я ведь только вошла. Не освоилась еще.

- Только вошли? Вы тут стоите целую вечность.

- Вечность? Странное у вас течение времени.

- Какое есть. Вы хотите выразить недовольство?

- Тут кого-то волнует мое недовольство?

- Меня волнует.

- А вы кто?

- Я тот, кого вы себе намечтали, стоя в очереди. Вы же хотели, чтобы вашу судьбу решал молодой и веселый.

- Вы решаете мою судьбу? - спросила Нина и вновь отметила, что не испытывает никакого волнения.

- Нет, я не решаю. Я просто суммирую.

- А кто решает.

- Вы сами и решаете. Своими земными делами, мыслями, поступками.

- Как банально… - разочарованно проговорила Нина.

- Банально? - молодой человек впервые заинтересованно посмотрел на собеседницу. - Нет, не банально, а просто. Мы стремимся к простоте. К чему создавать сложности в процессе, который уже завершен?

- Вы имеете в виду мою жизнь? Это моя жизнь - завершенный процесс?

- Да, конечно.

- Как у вас все не душевно.

- Зато справедливо. По делам вашим, как говорится. А вам сейчас нужна моя душевность?

Нина прислушалась к себе и с легкой долей удивления отметила, что нет, душевность этого чиновника ее в данный момент мало волнует. Так странно. Там, на земле, когда она была весьма материальна и осязаема, ее волновала душа. А тут… Тут она - одна сплошная душа и ее мало что волнует.

- Платье у вас красивое, - молодой человек прервал ее размышления и улыбнулся.

- Да, красивое. Представляете, это платье оказалось моей единственной неосуществленной мечтой. Мне казалось, что я о нем забыла, а тут, вдруг…

Парень вновь внимательно уставился на экран компьютера. Что-то вычитывал. Затем перевел взгляд на Нину. - Вы что-то помните?

- Ничего! - Нина завела руку за спину и скрестила пальцы. Так она делала в детстве, чтобы выдать ложь за правду.

- Как вам удалось пройти чистилище?

- Чистилище? - Нина изобразила на лице удивление. - Я была в чистилище?

- Какой-то сбой в вашей системе. Или же вас кто-то крепко на земле держит. Вам придется…

Нина вскинула руки и вылетела в окно, которого еще минуту назад не было.

Нина летела над зданием, над очередью, которая не стала меньше. Летела и думала, что сейчас ее полет завершится тем, что она вновь окажется в своей машине на той роковой трассе. И искаженное страхом лицо Олега…

- Он успел тебе сказать, что тебе придется покинуть этот мир?

Нина вздрогнула, приостановилась и с изумлением посмотрела на летящее рядом облако в штанах. Обычные клетчатые штаны на подтяжках.

- Давай приземлимся и посидим в кафе. Так легче будет разговаривать.

- Тут есть кафе? - удивленно спросила Нина.

- Почему нет? Тут есть все, что мы хотим иметь. Надо только представить.

Новый знакомый махнул Нине рукой и она полетела за ним.

- Он успел тебе сказать, что тебе придется покинуть этот мир? - Облако повторило свой вопрос, как только они расположились за столиком.

- Кто? - уточнила Нина.

- Твой инструктор. Он ведь догадался, что ты многое помнишь?

- Да, догадался. А вы? Вы как догадались?

- Обращайся ко мне на “ты”. Так будет проще. Инструктор сказал тебе, что ты должна покинуть этот мир?

- Он начал говорить, но я не дослушала. Вылетела в окно.

- Отлично! Отлично! - Облако откинулось на спинку стула и довольно потерло руки. - Теперь и ты тут застрянешь. На пересылочном пункте. И мы можем попытаться что-то изменить.

- Что означает - на пересылочном пункте?

- Пересылочный пункт это та зона, где мы сейчас находимся.Тут не так плохо, поверь мне. Но...

- То есть меня не отправят на землю?

- Нет. Раз ты не выслушали приговор, то тебя никто не может отправить. Тут с этим строго. Никакого произвола. Ты все время не даешь мне договорить.

- Меня не могут отловить?

- Отловить душу? Не смеши меня. Это невозможно. Просто тебе надо избегать встречи с теми, кто может произнести фразу: “Вам надо вернуться”. Тогда возвращение будет по программе и все повторится.

- А как я их узнаю? Тех, кто может вынести приговор.

- Держись меня. Я тебе все объясню.

- А… Почему ты в штанах?

- А что тебя смущает?

- Облако… В штанах. Странно как-то. Что-то такое уже было...

- Это единственно, что тебе кажется странным? Все остальное тебя устраивает?

- Ну… Тут, в общем-то, многое кажется странным.

- Это потому, что мы в этот мир приходим взрослыми. Поэтому тяжело многое принять. Особенно тяжело таким, как мы с тобой. С не стертой памятью.

- А почему наша память не стирается?

- А ты этого хочешь?

- Нет. - Нина ответила не задумываясь. - Не хочу. Просто интересно - почему так.

- Не знаю. Точно не знаю. Я как раз начал писать диссертацию на эту тему. Собираю материал.

- Диссертацию? Тут? - Нина смотрела на облако с изумлением.

- А почему нет? Чем “тут” хуже чем “там”?

- Когда жила на земле, то “там” было “тут”, а “тут” было “там”… Как все относительно в этом мире.

- В том мире, хочу я тебе сказать, тоже все достаточно относительно. Там мы часто живем не там, не с теми и не так, как хотелось бы. И ничего, приспосабливаемся. Приспосабливаемся жить относительно счастья.

- А что за пределами пересылочного пункта?

- Я не знаю.

- И не хочешь знать? - спросила Нина.

- Не хочу. Поначалу очень хотел. Теперь - нет. К чему? Туда, как я понял, мы всегда успеем. Но… Но в этой зоне все еще есть возможность вернуться… Или, во всяком случае, есть возможность вести исследовательскую работу. Возможность попытаться помочь если не себе, то...

- Ты хочешь вернуться?

- Я хочу вернуть тебя.

- Меня? - воскликнула Нина и, впервые, за время разговора с этим странным облаком, перестала вертеть головой и сосредоточилась на собеседнике. - Кто ты такой?

- Я - облако. В штанах.

Нина нахмурила брови. Что-то знакомое было в этой фразе, но она никак не могла уловить что. Что-то все время ускользало.

- Ты всегда хотел стать облаком?

- Наверное… - Облако усмехнулось. - Наверное, хотел. Просто хотел быть легким. Та, которая меня любила… Или, вернее, та, которая со мной жила, считала, что я не могу легко относится ко многим вещам.

- А тут ты занимаешься исследовательской работой?

- Да.- Облако внимательно смотрело на Нину.

- И при жизни занимался исследованиями?

- Да.

- Просто какой-то следопыт - Нина вновь нахмурилась. В голове все смешалось и ей никак не удавалось уловить определенную мысль. - А где официант?

- А что ты хочешь заказать?

- Я не знаю…

- Ты должна четко знать, что ты хочешь в данный момент. Концентрируйся. Иначе тебя может занести в ту зону, из которой выбраться сложнее.

- Наверное, я бы выпила кофе.

- Наверное? Наверное или точно?

- Я бы выпила кофе, - уверенно произнесла Нина. - Может тогда в голове немного просветлеет.

На столе появилась чашка кофе с густой молочной пенкой. Такой кофе и именно из этой чашки она когда-то пила в Вене. Во время путешествия с мужем.

- Ты знаешь, я была в Вене…

- Ты это сейчас вспомнила или помнила все время? - облако аккуратно взяло Нину за руку.

- Сейчас вспомнила… Воспоминания как вспышки в голове. Так хочется их удержать.

- А что помнила до нашей встречи?

- Ты собираешь материал для диссертации или я тебе интересна сама по себе?

- Для диссертации. - Коротко ответило Облако. - Так что ты помнила до нашей встречи?

- Только аварию. Момент столкновения. И лицо мужа. Бывшего мужа. Ирония судьбы… Еще вот платье вспомнила благодаря Ангелине.

- В чем ирония судьбы? - Облако проигнорировало воспоминание о платье.

- В том, что из многомиллионного города на встречную полосу перед моей машиной выскочил именно бывший муж.

- На встречную полосу выскочила ты. - Облако тяжело вздохнуло.

- Неправда! - Нина сделала большой глоток кофе. Моментально забыла о встречных полосах и вспомнила, как они с мужем гуляли по Вене, взявшись за руки. И воздух был морозный и вкусный. Они, как обычно, путешествовали не в сезон, когда меньше туристов и дешевле билеты. Нину это раздражало. Ей хотелось солнца и большого количество людей на улицах тех городов, по которым они с Олегом гуляли. Хотелось… Нина поняла, что не может полностью вспомнить того, чего ей тогда хотелось. Сейчас плохая погода казалось такой мелочью. Какая разница какая погода, если есть возможность гулять по красивейшим городам мира за руку с мужем.

- Тогда в Вене было очень пасмурно…

На столике перед облаком появилась рюмка с напитком. Сильно запахло анисом.

- Абсент? - спросила Нина.

Облако кивнуло головой.

- И Олег тогда все время пил абсент. А я пила венский кофе с ликером.

Нина замерла и крепко схватилась руками за край стола.

- В чем дело? - спросило облако. - Ты что-то вспомнила?

- Что-то… Но не могу вспомнить полностью. Не могу ухватить...

- Как интересно мы, люди, устроены. То, что причиняет боль, помним. До самого конца. И даже после… А то, что, казалось бы, должно врезаться в память, все те минуты счастья и радости - забываем... - Облако, как показалось Нине, пустило слезу.

Нина сделал еще один глоток кофе. Затем взяла рюмку с абсентом и глубоко вдохнула запах. Прикрыла глаза.

Когда-то, в конце пути, я стану облаком.

А ты - грозовою тучей.

Я буду в штанах на лямках,

А ты… Ты будешь всех круче...

Нина продолжала сидеть с закрытыми глазами и повторяла про себя строчки стихотворения, которое Олег написал в Вене.

- Олег! - воскликнула Нина и открыла глаза. Облака за столом не было.

Нина вскочила на ноги и начала оглядываться. За соседним столиком сидел Олег с рюмкой абсента в руках. Улыбался. Нина подлетела к этому столику, но Олега за ним не оказалось. Нина опустилась на стул, одним глотком допила оставленный на столе абсент и прикрыла глаза. “Тут есть все, что мы хотим иметь. Надо только представить”. Нина вспомнила, что именно эти слова сказало ей Облако в первые минуты знакомства. Но она тогда не обратила никакого внимания на эту фразу. Нина откинулась на спинку стула, расслабила плечи. Улыбнулась. Вновь вспомнилось путешествие в Вену. Они с Олегом, несмотря на холодную погоду, сидят за столиком уличного кафе. А ведь можно было занять столик внутри. Но Олег воспротивился. Нина никак не могла вспомнить - почему. Почему он не захотел зайти вовнутрь? Возможно, она тогда просто не слушала его доводов. Она была зла и не слушала того, о чем говорит муж. Вот и не запомнила.

- Что ты хочешь заказать? - спросил тогда Олег.

- Хочу заказать тучу, - ответила она. - Хочу заказать дождь. И чтобы тебя этим дождем смыло из моей жизни.

- Когда-то, в конце пути, я стану облаком.

А ты - грозовою тучей.

Я буду в штанах на лямках,

А ты… Ты будешь всех круче…

Олег любил говорить стихами. Они очень легко у него складывались. Нину, человека технического склада ума, это раздражало. Не понятно почему, но раздражало. Наверное, ей всегда казалось, что мужчина должен быть сильнее. Должен быть выше поэзии. Если, конечно, стихи Олега можно назвать поэзией. Нина почувствовала как по столу забили первые капли дождя. А ведь тогда, в Вене, дождь так и не начался. Они остались сидеть на улице. Олег заказал ей кофе со взбитыми сливками, а себе рюмку абсента. Этот напиток ему посоветовал официант.

Нина открыла глаза. За столом сидело Облако. Перед ней на столе стояла чашка с кофе. Над чашкой возвышалось взбитое облако сливок.

- Что ты от меня хочешь? - спросила Нина.

- А чего сейчас хочешь ты?

- Я хочу, чтобы пошел дождь и тебя смыло из моей жизни. Из моей теперешней жизни.

- Не смоет. - Олег внимательно смотрел на жену. - Если не смыло там, то не смоет и тут. Я и тогда этого не хотел и сейчас не хочу.

- А я хочу построить тут свой личный рай. Без тебя! Тебе в моем раю места нет!

- А я хочу помочь тебе вернуться.

- Мне? - воскликнула Нина. - Вернуться? Я уже несколько раз возвращалась. С меня достаточно!

- Ты неправильно возвращалась. Ты возвращалась без прощения.

- А кого я должна простить? Тебя? - Нина замолчала и потрясенно уставилась на мужа. - Я поняла… Я все поняла! Тебе надо, чтобы я тебя простила, иначе ты не можешь двинуться дальше. Без моего прощения ты так и будешь болтаться между мирами в этих дурацкий штанах.

- Если вновь вернешься на ту дорогу, то постарайся закрыть глаза во время столкновения. Не смотри на того, кто сидел во встречной машине. Не смотри! Тогда тебе легче будет простить. Тех, кого не знаешь в лицо, простить легче. Всегда легче простить того, кого ты никогда не любила.

- Даже если я не буду смотреть, я все равно буду знать, что это был ты! Твое лицо в тот момент врезалось в мою память на все оставшиеся мне жизни.

- Тебе очень идет это платье. - Облако улыбнулось.

Нина прикрыла глаза. Вновь застучали капли дождя, который тогда так и не пошел.

- Я очень сожалею, что мы не купили в Вене это платье.

Нина открыла глаза. За столиком сидел Олег. В джинсах и теплой куртке. Той самой, которую они купили ему перед поездкой в Вену.

- Оказалось, что красное платье - это не просто платье. Это моя мечта. - Нина улыбнулась.

- Тем более. Надо было его купить… Я сожалею. А теперь... А теперь ты должна вернуться, - четко произнес Олег.

Единственное, что запомнилось Нине, это несущаяся на нее машина. И вдруг, как последняя вспышка - за лобовым стеклом встречной машины, искаженное страхом и болью лицо водителя. Нина от страха закрыла глаза. “Надо нажать на тормоз” - последняя неосуществленная мысль. И свет померк…

Полет не доставил никакого удовольствия. Все это в ее жизни уже было и не раз. Но когда было - вспомнить не удавалось. Нина приземлилась у порога непонятной конструкции здания. На земле такие дома не строили. А она была женщиной земной. Или приземленной, как говорил муж. Она строила неинтересные дома, в которых жили неинтересные ей люди. Но иногда, во время путешествий по разным странам, которые организовывал муж, она любовалась на ту архитектуру, которая была ей по душе. Любовалась и расстраивалась. Расстраивалась от того, что сейчас не проектируют и не строят такие дома. И, чтобы скрыть истинную причину своего расстройства, обвиняла мужа в непогоде…

- Разве можно обвинять человека в непогоде? - спросила она у облака в штанах, которое встречало ее на пороге странного сооружения.

- Наверное, нельзя.

- Наверное… А более точного ответа у вас нет?

- В мои обязанности не входит иметь точные ответы на все ваши вопросы, - проворчало облако.

- Вы тут работаете? - спросила Нина.

- Временно исполняю обязанности.

- А почему временно?

- Потому, что в нашей с вами ситуации нет ничего постоянного.

- Ничего постоянного… - повторила Нина. - А что это за сооружение?

- Чистилище.

- Ад? - воскликнула Нина. - Вы хотите сказать, что я умерла и попала в ад?

- Если напридумываешь себе ад, то в нем и будешь жить. Но ведь можно еще построить свой личный рай. Чем ты на земле занималась?

- Дома проектировала. Типовые стандартные дома. Кухня, комнаты, балкон. И все. Никаких архитектурных излишеств.

- Как многое ты помнишь… - проговорило Облако.

- Еще помню поездку в Вену. Муж купил мне красное платье.

Нине показалось, что Облако довольно улыбнулось.

- Что еще помнишь?

- Машину помню… Смутно. Она выехала на встречную полосу. Прямо на меня…

- А кто был за рулем?

- Не знаю. Я испугалась. Очень испугалась и закрыла глаза…

Облако смущенно обняло Нину. Нина прикрыла глаза и вдохнула запах аниса, на котором настаивают абсент.

- Когда-то, в конце пути, я облаком стану.

А ты - грозовою тучей.

Я буду в штанах на лямках,

А ты… Ты, конечно, всех круче…

И жизни тебе сто лет отмерено будет

Тем, кто очень тебя любил…

Кто тебя позабудет…

Не отречется, нет! Просто так будет надо -

Забыть и простить. И уйти…

Хотя, конечно, досадно…

- Что? - Нина вздрогнула и открыла глаза. Ее тело пронзила острая боль. - Что это за стихи?

- Какие стихи? - Незнакомая женщина стояла на коленях и держала перед носом Нины ватку, от которой, почему-то, пахло анисом. - Ты только не волнуйся, “Скорая” уже едет.

- Что произошло?

- Твою машину вынесло на встречную полосу.

- Лобовое столкновение? - Нина попыталась схватить женщину за руку, но не смогла. Очередной приступ боли скрутил ее тело.

- Не лобовое, нет. Тебе задело по касательной. Водитель другой машину успел свернуть, но там был столб… А ты лежи спокойно. Не двигайся. Возможно, тебе нельзя двигаться. Давай дождемся врачей.

- Почему так пахнет анисом? - спросила Нина.

- Ну, извини, - проворчала женщина. - Я обычно не ношу с собой нашатырный спирт. Но сегодня, случайно, у меня с собой анисовая настойка от кашля.

Вокруг Нины и ее искореженного автомобиля начала собираться толпа. Нине очень хотелось посмотреть на ту машину, с которой она столкнулась, но ей никак не удавалось пошевелить головой.

- Что с другим водителем? - спросила Нина.

- Не знаю, - женщина пожала плечами. - Возможно, что и он пока жив.

Нина услышала приближающийся вой сирены “Скорой помощи”.

- Пока жив? - прошептала Нина и поняла, что на нее уже никто не обращает внимания. - Почему - пока?

- Ну, вот и дождались “скорой”. Больше я тебе ничем не могу помочь. Пойду к другому водителю.

Женщина тяжело поднялась с колен и, повернувшись к Нине спиной, пошла в толпу. Что-то в ее облике показалось Нине знакомым.

- Ангелина! - выкрикнула Нина. - Ангелина! А как же мой личный рай?

- Создавай его на земле, - не оглядываясь громко сказала женщина. - Можно даже без архитектурных излишеств.