Светлана Ледовская №2

В поисках Годо

В поисках Годо
Работа №237

1.

Я здесь, в совсем тихом месте, под бледно-светлым сводом с волнистой вершиной и странно-изогнутой "Т" в середине: едва заметная, но будто склонившаяся в приветственном жесте, везде и прямо передо мной, на вытянутой лампе с подрагивающим зеленым бликом, на сверкающем буклете, пружинисто, впервые и в последний раз раскидывающимся в разные стороны, на чужих одеждах и у рабочих мест - где снуют люди, а один из них, с большой учтивостью пожав мне руку, изогнувшись так же, как эта угодливая "Т", закрывает за мной невесомую дверь, и я один в стенах, обитыми словно струнами, отбрасывающими тени внутри, в комнате с пружинистым полом и - внезапно - тем же человеком передо мной, проявившимся, как призрак, из-за быстро сошедшей заливки прозрачных стен, довольно скалящимся, показывающем напоследок большой палец и удаляющимся вглубь, оставляя перед мною пустую площадку, подрагивающие инструкции на стекле, тени сзади - ровный гул, нестрашный, о котором я предупрежден, срабатывание неизвестных, легких механизмов, быстрые полосы, прошедшие, не коснувшись, по моему телу, но ослепившие на миг и тут же сменившиеся желто-коричневой вершиной, разбросанными вокруг золотистыми кончиками квадратных зонтов, багровым смогом вдали зеленых огней - вдруг каплей, странно-холодной каплей, упавшей в волосы и через мгновение катившейся уже по испуганной шее, - и снова холодным стеклом вокруг, мерцающим в такт сотрясающим меня звукам.

2.

- Приветствуем вас...
- Мистер Годо!
- ...Годо, не выше сорока. Путешествие отняло тридцать...
- ...просто открыть!
- ...удивительный... Не забудьте...
- ...тридцать миллисекунд... Мы здесь, Годо, здесь...
- ...Марс!

Короткий сон с песчаными скалами, безделица, волнистые дюны и стаи дронов с зелеными огнями.

"Как же это могло произойти? Что я сделал не так? Мне сказали - это случайность, грустная ошибка, неточность системы, какой-то вздор, лишний взгляд - и все расстроилось, и тот, кто отправился на день раньше, тот сейчас здесь. Я не смог аннигилировать? Я должен был умереть?" "Да, я должен был умереть, но только для себя, в конечном счете - ничего не значит". "Что я говорю? Я - говорю, что мертв; этого не может быть, но должно было случиться. Никто бы и не заметил - и я сам бы прекратил свои прекрасные игры, надеясь очнуться посреди рыжих песков, и блуждал бы в этой мысли вечность. Но ведь секунду я был там?" "Был, я помню зеленый блеск, эти стаи сбившихся в кучу - видимо, шторм..." "А потом исчез - потом самодовольный и бесцветный блеск - стекла напротив, что-то гадкое на шее, расползающееся неуловимым комком, и расползшееся..." "Хотя на Марсе не идут дожди..." "Я помню, помню, как долго выбирал день... Потом меня спросили: "Вы на Марсе, Годо?" "А я ответил: "На Марсе, где же еще?" "Я должен там быть, но они переглянулись, и сказали... "Вопрос не имеет смысла, - сказал один. - Вы - на Марсе, и вы - на Земле; кто из них вы - оба; только один не аннигилировал, как это обычно бывает. Вопрос не имеет смысла, и вы будете жить". Не имеет смысла - но не для меня! Я должен был умереть!" "Ты - должен был умереть". "Без свидетелей - и смерти нет... машина убийств, и... Ты? Вдруг - ты?" "Ты. Годо, мы стали другими". "Годо, мы были одним!" "Не переживай. Я помню все. Смотри, - сказал Годо и медленно потянулся кончиками пальцев к камере, - давай же!"

Годо, не веря, зачарованно глядя перед собой, поднес дрожащую руку к камере; все ближе к другому - и неведомое и могучее должно произойти с тем, кто перестает быть собой, отчаявшаяся волна, захлестнувшая Годо, дожидаясь последнего раската, отступит, и обетование новой, странной жизни - той, о которой можно только писать - он обретет. Один коснулся камеры, закрыв ее, и в комнате все исчезло. Годо отнял палец: темнота обступила все.

"Годо, Годо, где ты? Тут совсем темно, и тебя не видно". Никто не ответил: темнота жадно хлынула внутрь.

И Годо стало страшно.

3.

- Мы прилетели в самую гущу.
- Гущу? - пролепетал только что очнувшийся Годо.

Да, череда ярких огней, стремительно близкая полоса, пробегающие вдаль вышки. Безлюдный рейс - никто не хочет тратить шесть месяцев своей жизни в долгом полете, ставшим едва ли дешевле "белых кабинок", превратившимся в сборище бездельников, глазеющих на выжженные точки в перерывах между сном. Меньше всего этого хотел пилот, служащий живым гарантом человечности давно искусственной системы - и Годо знал это лучше других, но продолжал летать с ними, не слушая обвинения в технофобии. Он вышел, осматриваясь, получив свой багаж, и тут же, на полпути к центру, проломившийся треск. Оцепенение и - отблеск других, слепящих огней в оконном стекле, неумолимо катящихся вниз. Лихорадочно извивающиеся очереди к белым площадкам с буквой "T" посередине, истертой, но такой же лицемерно-безупречной, становятся теснее, брожение усиливается все бессмысленнее, торопясь от подступающих огней. И только Годо, выбежав на вытянувшуюся далеко в красное марево полосу, побежал вперед, мимо опустевших вышек и наскоро закрытых складов. Корабль в самом конце, слегка покосившийся набок и весь в бурой пыли. Двое неизвестных копошатся у двери, царапая ее чем-то мерзким, подталкивая и ударяя кулаком по стеклу. "Есть другая", - и треск двери сливается с наползающим грохотом, хоронящим все под роем грязного песка, в минуты заносящего полосы и белые площадки: это прекрасно видно сверху.

- Самую гущу! Вас не представили к награде, Годо? - и его окинул быстрый взгляд.
- Нет... пожалуй, и не должны.
- Разве вы прилетели просто так? - удивился его спутник, и вместе с тем решительно взял Годо за рукав. - Предпочитаете медленные путешествия? Почему?
- Не знал сейсмических сводок - и вот, неудача... а может, и наоборот, повезло. Не люблю, когда все слишком быстро.
- Пойдемте. Вы его увидите.

Сквозь быструю череду коротких и захламленных улочек поднималась широкая площадь, окруженная трепетавшими, как призраки, людьми. По ней, на манер старых военных парадов, проезжала машина с человеком внутри, выкрикивая стеганным голосом быстрые слова. Спутник прикоснулся губами к самому уху Годо и, облизнув губы, сладко прошептал: "А сейчас - Годо". Годо оттолкнул своего спутника, растерянно обернувшись. "Да-да, - закивал тот, - Годо, совсем как вы!"

Наконец, машина остановилась. Маленький человек закричал: "За спасение застрявших на Марсе в экстренных условиях землетрясения и неисправности всех телепортирующих кабинок - награждается..." "Капитан, полковник, герой, - мечтательно зашептал его спутник, - лента и крестик, Годо, с тобой!"

Годо взглянул: в прожекторном свете он торжественно перекидывал синюю ленту и, как бы ненароком, окинул, словно глаз, всю площадь целиком - и прошел насквозь, нигде не остановившись, не найдя преграды в зыбких движениях полутеней, почти закрывшись опять, но вдруг - на секунду ослеп, и прищурившись, вглядевшись пристальнее, увидел самого себя, как начищенное зеркало, отражавшего его взгляд - и два последних взгляда, оставшихся на этой площади, столкнулись друг с другом.

- Кто из них - Годо?

-3
21:00
578
17:06
Мощно. Не для всех. Вводные не выпячены — доходи, читатель, сам. Тонкая работа с подводкой. Рассказ для гурманов-интеллектуалов. Боюсь, растопчут.
Высокий балл.
21:47
Да лаааадно
22:00
А посмотрим какие он баллы наберет?!
22:16
С интересом. Ставлю все на этот рассказ
06:10
Э-эй! Рассказ тоже в списке моих фаворитов. Ты прочитай на Главной мой выхлоп «Отряд пионэров», тогда и поймешь суть. Сдается мне, мы в одной лодке…
19:19
+1
Кажется, надо было читать на свежую голову. В потоке влюбленных, детей и влюбленных детей суть этого рассказа от меня ускользнула. Перечитать позже, что ли.
17:27
Я тоже со второго раза вкурил. Тонкостей много.
Загрузка...

Достойные внимания