Граница

В моем детстве каждый ребенок о чем-то мечтал. Мы взрослели, превращались в подростков, меняли свои мечты, но все равно у каждого из нас было то заветное желание, о котором не всякому расскажешь. Мы лелеяли свои мечты ночами, когда не могли уснуть, все думали и представляли – а как же все изменится, когда сбудется наше желание?.. Мы росли мечтателями, и это было прекрасно.

И пока мои ровесники тайно от взрослых желали стать астронавтами, приручить синего кита или переселиться на другую планету, я мечтал о Границе, мечтал побывать у нее. Она снилась мне много раз, и тогда я просыпался в приподнятом настроении с улыбкой. Свою мечту я не доверял никому. А на мамины расспросы о том, что же мне такое снилось снова, отвечал первое, что в голову придет.

Граница манила меня, как моряков, списанных на берег, манит их родная стихия, как летчиков – небо. Странно – будучи всего лишь, чертой, отделявшей меня от других земель, она олицетворяла собой нечто магическое, дающее пропуск в другой мир. Будучи подростком, я слышал много рассказов об этом мире от старших, но никогда не уподоблялся тем своим ровесникам, которые сбегали из дома, пытаясь пересечь Черту, которую пересекал всякий, кто отправлялся за Границу. А бежать было от чего – по словам тех, кто там бывал, там настолько все необычно, настолько интересно, что любому юному романтику от очень сложно удержаться от такого соблазна. Конечно, все они возвращались, ведь долго за Границей пребывать нельзя. Многие восторженно отзывались о пребывании там, описывали свои приключения. У каждого это было по-разному. И я, конечно, завидовал всем – и тем, кто наслаждался одиночеством на тропическом острове, и тем, кто покорял суровые океаны на больших судах, и тем, кому посчастливилось увидеть своими глазами жизнь африканских туземцев. За Границей любому было возможно все, он мог оказаться, где только пожелает, только вот пересечь ее было не так-то просто. Но мы, подростки, были куда умнее, чем о нас думали наши родители. Побег туда особой сложности для сорвиголов не представлял.

Так шли годы, и я рос, не расставаясь со своей мечтой. Возможность побывать за Границей мне представилась только через десять лет. Я прошел необходимую процедуру, заполнил все бумаги, сдал нужные анализы и вот уже был полностью готов к тому, чтобы испытать то, чего ранее испытывать не доводилось, увидеть невиданное и потом с не меньшим восторгом рассказывать о своих приключениях другим.

***

И вот долгожданный день настал. Я прибыл на Пункт транспортировки, прошел процедуру паспортного контроля, меня просканировали, убедившись в том, что я не представляю угрозы, и, наконец, отвели в Отсек для транспортировки. Волнение мое было сложно передать словами. Наконец я мог прикоснуться к мечте вплотную. Стать одним из счастливцев, которые могли снова и снова воскрешать в памяти моменты, проведенные за Границей…

Вспышка белого света, ослепившая глаза, и я стою у Черты. Чтобы оказаться там, нужно просто сделать шаг. Механический голос отчитывает секунды – десять, девять, восемь… У меня есть время передумать, оно дается каждому, кто попадает в этот отсек. Но на счет «один» я делаю шаг.

Что это? Вокруг меня кромешная тьма. Сначала я несколько раз моргаю, будто это поможет мне вернуть зрение. Просто в первые секунды мне кажется, что я ослеп. Иначе как объяснить эту темноту?

Я делаю еще шаг, пытаясь понять, что же происходит. Глаза уже привыкли к темноте, но никаких очертаний я различить не могу. Не видно ни зданий, ни людей. Звуков тоже не слышно, и эта тишина оглушает так, что так и хочется зажать уши ладонями. Я будто попал в вакуум. И хотя двигаться ничего не мешает, я остерегаюсь идти куда-либо, не зная, что я там найду. Я делаю два шага назад, и меня вновь ослепляет белый свет.

Я в уже знакомом отсеке в Пункте транспортировки. Трясу головой, пытаясь осознать, что же со мной произошло. Мысли путаются, я в растерянности. Выхожу из отсека и сразу попадаю в шумный коридор, где все снуют туда-сюда, и до меня никому нет дела.

***

Первой о том, как у меня «все прошло» спросила мама. Я был подготовлен к этому вопросу, на эту подготовку у меня ушло три дня. В Сети я изучил десятки разных рассказов, так что смог составить свой уникальный. На конкурсе лучшего рассказа о времени, проведенном за Границей, он, пожалуй, смог бы потягаться за призовое место в номинации «самая правдивая история». Я просто не мог рассказать все, как есть. А кто бы смог? Оказаться на Острове, куда отправляют повредившихся рассудком, не хочет никто, и я не исключение. А в том, что, слушая мой рассказ, люди будут пальцем одной руки крутить у виска, а другим набирать номер Неотложной психопомощи я не сомневался. Я решил хранить свою тайну и на вопросы любопытных отвечать выдуманным рассказом.

Но, ежедневно занимаясь обыденными делами, я никак не мог выбросить из памяти тот странный эпизод с темнотой, окружившей меня. Время от времени я возвращался к нему, терзая себя вопросом, на который не находил ответа. Как же так могло случиться, что все прочие благополучно пересекали Черту, приятно проводили время за Границей, а у меня случился… сбой?

В один из дней, мучимый желанием найти ответ, я впервые решился поделиться с кем-то своей странной историей. Особого выбора не было – ее от меня услышал мой коллега Марк, когда мы стояли в холле первого этажа, устроив себе кофейный перерыв.

- Что? Темнота? Это как?..

Марк, едва не поперхнувшись своим кофе, недоуменно посмотрел на меня.

Внутренне я был готов к любой реакции – и к тому, что мне не поверят, объявив потерявшим рассудок, и к тому, что мои слова неожиданно встретят поддержку, и кто-то еще признается в том, что видел тьму…

- Я понимаю, что говорю странные вещи…

- Нет, погоди, - перебивает меня Марк, допивая остывший кофе. – Это я, может быть, говорю странные для тебя вещи, но это какой-то бред. Так не бывает. Ты же наверняка слышал не один рассказ тех, кто бывал там.

Я пристально взглянул на Марка.

- Марк, а ты сам… Ты переступал Черту?

На секунду мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то неуловимо странное. Это был не страх… Скорее понимание.

- Конечно же? я был за Границей, что за глупости, - пробурчал Марк, смяв пластиковый стакан и выбросив его в утилизатор. Это движение было излишне нервным или мне только показалось? – И я тебе вроде бы рассказывал об этом, и ты должен был видеть мои фото в Сети. Или ты думаешь, я это все придумал, а на самом деле тоже просто прогулялся там в темноте?

Теперь в его глазах читался вызов. Я не мог понять, разозлен ли мой коллега оттого, что я сомневаюсь в его словах или же злится потому, что тайна может быть раскрыта. Если конечно она вообще есть.

- Я не знаю, Марк… В смысле, я тебе верю, - быстро поправился я. - Верю, но не знаю, а что же тогда это было со мной? Может меня уже пора сдать на Остров?.. А?

- Не говори глупостей, - коллега смягчился. – Я тебя уж точно не сдам в Психопомощь, будь уверен.

Несмотря на его спокойный тон, я в этом так уверен не был. И если я поделюсь еще с кем-то, то, скорее всего, меня сочтут сумасшедшим. Потому я принял решение молчать и попытаться забыть все, что со мной произошло. Если долго делать вид, то этого не было, то мое сознание однажды действительно примет это за выдуманную историю.

***

Через полгода эта история забылась. Действительно многократно прокрутив ее в памяти, я уже стал сомневаться в том, что действительно когда-то был за Чертой и видел тьму. Возможно это был плохой сон. Да, просто ужасный кошмар, который я почему-то принял за явь. Так считать было проще и безопаснее. На все расспросы родственников, коллег и приятелей, которые только собирались пересечь Черту, я каждый раз старательно в малейших подробностях излагал сочиненную некогда историю о своем приключении за Границей. Ту, что вполне могла бы стать если не золотым или серебряным, то хотя бы бронзовым призером на конкурсе правдивых историй.

Через полгода после разговора с Марком, я предпринял вторую попытку. Заново прошел все необходимые процедуры и морально подготовился к тому, чтобы пересечь Черту снова, только уже в другом месте. Кто-то мог бы назвать это попыткой что-то доказать самому себе, ну а я просто хотел проверить что же будет. Если это все действительно был всего лишь сон или какой-то странный сбой, то возможно, и я смогу приятно провести время за Границей, где все так ново и неизведанно. Чтобы потом рассказывать родным и близким настоящую, а не выдуманную историю.

Пункт транспортировки, который я выбрал для второй попытки, был не так велик, как первый, но Отсек ровно ничем не отличался. В моей памяти тут же воскресли воспоминания – вот я переступаю Черту, и… Я стряхнул наваждение, глубоко вдохнул. И механический голос снова начал отсчет.

- Десять. Девять. Восемь.

Еще один глубокий вдох. Я пытаюсь справиться с подступившей паникой. Мне просто вдруг пришла в голову мысль, что если там снова будет она, темнота, то вдруг я не смогу вернуться назад?..

- Пять. Четыре. Три.

Мысленно досчитав вместе с голосом до цифры «один», я сделал шаг вперед.

***

Я точно уже не помню, как эта газета попала мне в руки. Возможно, ее принес кто-то из коллег, почитал и забыл забрать, а может быть это был старый номер, в который что-то заворачивали. Но я до сих пор отчетливо помню день и час, когда я прочел броский заголовок «Ученый, потерявший рассудок утверждает: «Там ничего кроме тьмы!».

Наверное, я бы прошел мимо этой газеты, лежавшей на чьем-то столе, если бы не слово «тьма», которое с недавних пор стало для меня зловещим. Вырвал его из текста, скользнул взглядом по фото того самого ученого и похолодел.

В тот день у меня было много работы, так что время на статью нашлось только вечером. Поужинав и расположившись в удобном кресле, я погрузился в чтение. И чем дальше читал, тем больше меня одолевали смешанные чувства. Я понял, наконец, что не одинок, и от этого испытал какую-то странную радость, словно так долго бежал марафон, что уже не осталось сил радоваться тому, что финишировал первым. А еще я испугался. Очень сильно испугался.

Начало статьи сразу же вводило читателя в курс дела. Если вкратце, то жил да был один ученый, который интересовался массовым гипнозом, всесторонне изучая это явление. Он был настолько увлечен своей работой, что ни разу не бывал за Границей и даже не интересовался возможностями, которые предоставляет это путешествие. И вот когда дети сделали ему подарок в виде Пропуска, то он решил воспользоваться им, еще не ведая, что совершит настоящее открытие, переживет самое важное в своей жизни событие. У ученого взяли интервью, в котором он из первых уст рассказал о том, что с ним произошло после того, как он, слегка робея, переступил Черту. «Меня поглотила тьма! Понимаете – там было темно и ничего не существовало!», было написано в статье. Прямо вот так, с восклицательными знаками. Видимо ученого переполняли эмоции.

Я устало прикрыл глаза. Вот она, тайна. За Чертой только темнота и ничего больше. Если конечно верить ученому, которого уже готовят к отправке на Остров, где остаток своих дней он проведет вместе с другими бедолагами с помутненным сознанием. Не исключено, что среди них он найдет единомышленников. И в газетных публикациях снова запестрит слово «тьма» и замаячат восклицательные знаки – журналисты как и век назад охочи до сенсаций, и в погоне за рейтингами будут писать о чем угодно. Если конечно кто-то из этой братии добровольно отправится на Остров, чтобы взять интервью у лишенных рассудка. Я мог бы попробовать встретиться с этим человеком, но слишком многое нужно было поставить на карту – однажды попадая в это скорбное место, вернуться оттуда уже вряд ли получится. Пополнить число умалишенных на Острове легко, легко уговорить ученого побеседовать, сравнить наши впечатления, поискать единомышленников, но как вернуться?.. Стоит ли оно того?

Прошло еще два месяца. Я долго не мог выбросить из головы ту статью и решил, что пока воздержусь от третьей попытки пересечь Черту. Может быть, когда-нибудь потом решусь. И если там вдруг снова будет тьма, я рискну пройти дальше. Может быть.