Светлана Ледовская №2

Песнь о Фартовом Ублюдке

Песнь о Фартовом Ублюдке
Работа №383. Дисквалификация за отсутствие голосования

Дикий вой неожиданно оглушил ночной лес,из-за чего я подскакиваю с места и в испуге мотаю головой из стороны в сторону. В руках уже удобно устроились кинжалы и я, приняв защитную позу, чего-то ожидаю. Когда до меня наконец доходит, что это всё происки диких волков, нервная дрожь отпускает тощее тело и я медленно вздыхаю, потирая лицо рукой. В висках отдаёт тупой ноющей болью, поэтому я, встав с лежанки, направляюсь к прогнившему ящику с травами, перед этим жадно похлебав воды из полу-разбитой деревянной чашки. Мята и мелисса отдают горечью во рту, а я все никак не могу выкинуть из головы завтрашний день.

Ежегодная ярмарка считалась самым большим и важным событием, особенно для меня - уличного воришки. “Сколько добра я бы мог унести с собой!” - только от этих пагубных мыслей моя начавшаяся мигрень в разы усиливается. Ложась обратно на дранную простынку я вновь закрываю глаза, но шальные мысли не дают мне наконец забыться. Я нервно усмехаюсь, вспоминая свой первый «поход» за добычей. Тогда я был ещё молокососом. Кашемир покинул этот мир не больше двух недель назад, а я остался тут, совершенно не понимая, что мне делать. Первое время я догладывал остатки последней добычи старика, а после, водрузившись его кинжалами, побрёл к лавкам, находящиеся в центре деревни. Старые, ржавые куски металла не внушали уверенности в своём успехе, но выбирать, увы, мне не приходилось. Мотаясь по узким улочкам рынка я с ума сходил от количества звуков, запахов и объёма товаров. Наверное никогда в жизни не смогу забыть, как драпал со всех ног от разозлённого пекаря, прижав к груди длинную палку свежеиспеченного батона. Слава всем клопам, что я додумался надеть старый плащ Кашемира и обмотать нижнюю часть лица потрепанными бинтами, которые прекрасно пропускали воздух сквозь себя.

Так я и крал по мелочёвки пока наконец не решился на что-то большее. Одежда, драгоценности и даже оружие, вот что помогло мне не загнутся в ветхом деревянном домишке на огромном старом дубе, находившимся чуть ли не в самой середине леса. Страх как и несколько лет назад никуда не исчез, да и тишина мертвым коконом давит на меня до сих пор. В минуты особого отчаянья или паники я проговариваю в слух стихи, что приходят в голову сами по себе, и это меня успокаивает. Собственный голос звучит как-то странно и неуверенно в этой лесной тиши, но по пришествию стольких лет это уже ничуть меня не волнует.

Сколько же мне сейчас?

Помнится, это старик любил считать года и с восторженным сипением напоминать о днях рождения. Как только его не стало, эта глупая привычка так и умерла где-то в дебрях моих воспоминаний...Ох, что-то слишком часто я стал вспоминать этот старый пень, неужто соскучился? Нет, бред какой-то!Этот вонючий слизняк всегда раздражал меня!Жаль только, что я не успел сказать это ему лично...

Тяжело вздохнув, я отрешенно стал перебирать в задумчивости потемневшие от грязи слипшиеся локоны. Они уже отросли ниже плеч и по хорошему счету их стоило бы остричь, но как-то все руки не доходили. Вновь повернув голову в сторону клинков, я не сдержал сладостного вздоха. Этих малышей я практически вытащил с того света: поменял лезвия и оттачивал их каждую ночь полнолуния. Мне известны все выемки на них, каждая царапинка или отколотый кусочек. Их рукоять переплетена в подобие узкой косы, но это никогда не мешало мне уверенно держать его в руках при защите: я с легкостью могу попасть в мишень с 40 метров причём с первого раза.

Помню как когда-то я гордился собой, когда впервые попал в середку импровизированной мишени. Тогда я первые поверил в себя, перестав считать себя безнадежной кучей грязи, коим был чуть ли не каждый недо-воришка, а настоящим добытчиком, как Кашемир.

Тьфу ты, опять он, ну что за напасть?!

Хотя, признаться честно, с ним было веселей, да и как-то уютней. Совсем иногда, встряхнув головой и вдруг понимая, что головная боль прошла, а вот план на завтрашний день так и не появился ..Ну может оно и к лучшему, в моем деле все же главное – импровизация!

Не шибко успокоив самого себя, мне всё же пришлось вновь лечь на лежанку. Сон так и манил меня в свои объятья и не поддаться ему было ну просто жутким кощунством. До рассвета оставалось ещё несколько часов и я очень надеялся, что этого мне вполне хватит для отдыха. Где-то в далеке волки завыли печальную песнь, сегодня никто не смог умереть в их лапах.

Какая жалость.

***

Людей на ежегодной ярмарке был нескончаемый поток. Мне кажется, что пришли абсолютно все: дети, старики, влюбленные парочки и уже узаконенные супруги. В голове отдало тупой пульсирующей болью, а во рту всё пересохло, словно в ту зверскую засуху пару лет назад.. Мимо меня пробегают весело резвясь кучка детей, не больше 6-7 лет на вид. Громко смеясь и толкая друг друга они явно не задумывались о том, где бы раздобыть себе еды на сегодняшний вечер.

Ненужные воспоминания возвращают меня в те годы, когда я трясся, словно новорождённый оленёнок, крадясь позади старика. Это была наша первая совместная вылазка и она оказалась успешной. Кашемир никогда не воровал ничего дороже продуктов и парочки пыльных вещей, боясь идти на что-то посолидней. Эмоции прошлого опыта захлестнули меня вновь, по телу прошли мурашки предвкушения. Ох, этот волнительный тремор, что расползается по телу маленькими ледяным змейкам страха и отчаянья…

Дивное было время, что уж тут говорить.

Встряхнув головой, я отгоняю не вовремя проснувшуюся ностальгию, ведь она лишь усложняет мою задачу. Эта идея одновременно и великолепная и провальная, меня могут как схватить и наказать за свои поступки, так и вовсе не заметить и даже неосознанно помочь. Всё таки удобство огромной толпы недооценивают.

На улице довольно ветренная погода, потому почти все бродят в плащах с накинутыми массивными капюшонами, либо обмотав ткань на голове, чем-то напоминающую платок. Я улыбаюсь своей сегодняшней удаче и накидываю на голову старый капюшон, скрывающий чуть ли не всё лицо, но позволяющий всё хорошенько рассмотреть перед собой. Волосы давно перевязаны в тугой низкий хвост остатком какой-то гнилой бечёвки, поэтому за свой обзор я не волнуюсь. Легко оттягиваю темно-серые бинты на переносицу и поправляю по бокам, чтобы она, чего доброго, ещё не свалилась на мне, и наконец зашнуровываю старый истрепанный плащ.

Разумеется, весь этот камуфляж я обновлял подальше от снующих туда-сюда людей, но лишняя осторожность в этом деле никогда не помешает, поэтому я аккуратно и как можно более непринуждённо развернулся вокруг своей оси пару раз и убедившись, что невольных зрителей своим поведением я не привлёк, все же решился двинутся в путь.

Шныряя между людьми и чудом с ними не сталкиваясь, мне на глаза попадается изумительная лавочка со свежими фруктами и овощами. Народу около неё довольно много, и потому, не упуская шанса, я как можно незаметней направился на охоту. Я даже не знаю, кого мне благодарить за такой поистине удачный день! Наполнив, на одну четверть сумку все возможными дарами природы я поспешил уйти оттуда как можно быстрее. То же самое я проделал с мясной лавкой и даже с булочной. Слава всем великим жуликам, никто меня не заметил, а если даже и заметил, то явно уже не смог бы найти в этом суетящимся безобразий. Сегодня я как никогда оправдал своё имя, что дал мне много лет назад старик Кашемир- Фартовый Ублюдок.

Такая удача вскружила мне голову и пришла довольна безумная мысль попытать своё счастье в лавке с украшениями. Сегодня защита и дозор там были в разы лучше чем обычно, но а вдруг больше не подвернётся такой прекрасной возможности? Я уже было развернулся в сторону такой желанной добычи, как вдруг меня что-то привлекло. В начале я впал в ступор и как ненормальный стал вертеть головой из стороны в сторону, пока не понял, что меня так смутило: практически напротив лавки с украшениями стояли два человека. Они как раз таки и выбивались из общей картины. Один был тощим и очень длинным, словно ожившая ветка испущенного дерева. Из под темно-серого плаща торчала бледно-белая рука. Он будто светился под этим грубым, но довольно дорогим одеянием, по крайней мере на вид она была солидной. Стоило Палке чуть повернуть голову в мою сторону, как я заметил странный для этой местности цвет глаз, такие я ещё не видел ни у кого: светло-серые, с практически белым пигментом, что создавал иллюзию полнейшего отсутствия радужек, виднелся лишь один зрачок. Это было по-настоящему жутко. Что ещё больше потрясло меня, так это свесившаяся прядь волос из капюшона мужчины, чисто белая, как только-только выпавший снег, по которому ещё не успела пройти ни одна живая душа.

Его компаньон внешне особо не отличался, кроме разве что внушительной мускулатуры, которую было прекрасно видно и через массивный плащ. Глаза его были точно такого же цвета, а вот волос мне, увы, увидеть не удалось: то ли он был коротко стриженный, то ли и вовсе лысый. Чем-то этот мужчина напомнил мне медведя Бэ-бе живущего у самой кромки леса: здоровенная зверюга чуть ли не под 3 метра ростом и с нескончаемым потоком агрессии, а так же любовью к крови и обжираловке. Обычно три последних пункта он объединял в один, выходя на охоту. Благо, бродил он по окраине леса, не суясь в самый центр.

Придя в себя я понимаю. что у меня есть два пути: либо плюнуть на эту странную парочку и наконец таки исполнить свой план, либо же повестись на поводу собственного любопытства и последовать за ними.

Наверное, я простоял в оцепенении не больше тридцати секунд, но они мне показались мучительными часами. Что выбрать - добычу или информацию?

Тем временем пока я страдал от внутренней драмы, белоглазые резко напряглись и отошли от стены, на которую опирались пару минут назад. Внутри что-то резко перевернулось и решение настигло в туже секунду. Покрепче запахнув плащ, я стараюсь быстро нагнать мужчин, но при этом держа дистанцию, чтобы они меня ненароком не увидели. Наверное только спустя несколько минут такой мнимой пробежки я понимаю, что они уходят с ярмарки, шагая следом за каким-то пареньком. Это распаляет меня ещё больше и потому я стараюсь не отставать от них, чувствуя, как адреналин яркими ледяными иглами обволакивает моё тело всё сильней и сильнее...

На какую-то долю секунды я упускаю их из виду оборачиваясь на непонятный шум сзади, но так и не успеваю понять, что там. С удивлением оглядываюсь из стороны в сторону и ничего не понимаю - они ведь были здесь буквально мгновение назад!

Я бы наверное так и ушёл ни с чем, если бы не услышал приглушённое шипение. Хвала всем лесным белкам за этот чудесный навык, что они мне подарили, только благодаря этим паразитам я научился слышать больше, чем кажется на первый взгляд. Теперь возник другой вопрос, откуда шёл этот звук? Повернувшись направо я пошёл на еле слышное шипение и с размаху ударил об… ничего?!

Что это за колдовство?!

Я в недоумении приложил руку к воздуху уже начиная сомневаться в здравии своего рассудка, как тут рука замерла, явственно чувствуя преграду. Ещё каких-то пару секунд я щупал твердую пустоту, а после, неосознанно размахнувшись, ударил по ней, что было сил кулаком. Кисть свело в болезненном спазме - скорее всего, останутся царапины на костяшках, лишь бы не переломы. Тем временем воздух пошёл рябью и вдруг лесной пейзаж сменился видом на темно-серую стену. Не до конца понимая, что же творю, я достал кинжалы и начал втыкать их в стену. Она оказалась не каменной и даже не железной, но довольно таки твёрдой, что в принципе не помешало моим малышам войти в неё до начала рукояти. Стена заискрилась и зашипела сильнее, а в следующую секунду кусок, схожий с дверью в домах, отодвинулся в бок.

Аккуратно подойдя сбоку, я посмотрел,что же было внутри. Беловолосые стояли ко мне спиной, потому и не заметили чужого присутствия.В принципе, у них

были дела и поважнее. Парнишка, за которым они так упорно шли, горел словно ведьма на костре, раскидывая языки пламени вокруг себя. Парочка явно хотела приструнить мальчишку и им почти удалось. Оказалось, то, что я с начала принял за нездоровый цвет кожи, было каким-то подобием перчаток, которыми они и пытались схватить огненную бестию, иногда прикрывая лицо руками.

Не знаю чем я тогда думал, но что-то вновь щёлкнуло в моей не спокойной головушке и я ,подбежав, сделал подсечку медведю Бэ-бе. Он этого явно не ожидал, а иначе бы так легко не выпустил свою добычу из рук. Живой факел глянул на меня в неверии и единственное, что пришло мне в голову на тот момент - крикнуть ему бежать. Тот резко развернулся к выходу, но в последнюю секунду Палка успел кинуть в него два каких-то белых браслета. Те невероятным образом сомкнулись на том, что похоже, было у горячего парня вместо рук, в тот же момент огонь спал, и передо мной стоял обычный человек.

Он в удивлении смотрел на браслеты и не двигался с места. Чертыхнувшись, мне пришлось схватить его за локоть и бежать, что есть сил, так как громила уже поднимался на ноги. Помнится, совсем недавно я чувствовал страх и азарт, что были самыми сильными чувствами, что я испытывал, так вот это была самая натуральная брехня. Ломясь сквозь низкие ветки сгнивших деревьев, внутри все разрывалось от ужаса и волнения. Окончательно не сорваться на животную панику мне помогала лишь горячая ладонь моего неожиданно приобретённого визави, что послушно драпал позади меня. Вдруг, что-то привлекло моё внимание.

Это был огонь!

Столб ровного пламени сжирал некогда привлекательные для меня лавочки со свежими товарами. Я даже застыл от удивления, не веря до конца в то, что происходило прямо перед глазами. Пацан вдруг толкнул меня, прижимая к скрытому от посторонних глаз тупику, где рядом с проходом пылал пожар. Что удивительно, огонь буд-то настигал какую-то метку и тут же, отшатываясь, возвращался назад. Справа послышался топот и злостная ругань беловолосых, а после звуки стали отдалятся до тех пор, пока совсем не исчезли.

На тот момент меня это совершенно не волновало. Тело будто превратилось в кусок иссохшей глины и не желало двинутся с места, а глаза бродили по открытой взору обстановке. Чёрные, обугленные тела лежали практически друг на дружке, видимо пытаясь закрыть близких от огня. Больше всего их конечно же было у выхода с ярмарки. Повсюду валялись разбросанные и обгоревшие продукты, вещи и даже животные, некоторые тушки и тела ещё бились в предсмертных конвульсиях, но огонь тут же сжирал их не давая ни какой надежды на спасение.

-Там были твои знакомые?- голос, раздавшейся сбоку, заставил меня пошатнуться в сторону. Хриплый и еле слышный, он явно не принадлежал молодому парню. Отвернувшись от огня, я вновь глянул на нового знакомого. Судя по внешности, он был немного старше меня, но почему-то под его глазами лежали огромные чернеющие тени, а в свете пламени они казались ещё чернее. Растрепанные тёмные волосы выгодно ему шли, парень казался этаким крутым хулиганом с острыми скулами и тонкими губами. Рассекающая рана, лежавшая на левой стороне, переходила с верхней губы до самого горла. Только вот глаза его были какие-то не такие. Слишком серьёзные, мудрые и измученные для этого тела, будто вырванные у человека, прожившего не одно столетие. Яркая зелень прохладной травы отражалась в его радужке, из-за чего они казались ещё более выразительней и грубей.

-Нет- как-то запоздало отвечаю я на вопрос, засмотревшись на него- Просто там мог быть я.

К горлу подкатывает ком начинающейся истерики, и хоть я пытался всеми силами её подавить, ничего не получалось. Сознание так легко не обмануть.

Кто бы мог подумать,что из-за своего любопытства я сейчас нахожусь здесь в мнимой, но всё же безопасности, а мог бы догорать там, лёжа укрытый другими телами. Вор среди честных жителей, ничем не отличающаяся от других кучка. Из горла невольно вырывается придушенный смех. Где-то на периферии сознания я ещё слышу понимающее угуканье парня, а после меня накрывает волной удушающего смеха.

С начала мне и вправду смешно, после становится страшно и визжащие улюлюканье превращается в булькающее завывание, а после и вовсе в хриплый вой. Не знаю,сколько это продолжается, я лишь чувствую крепкую руку на своём рту не позволяющую никому постороннему услышать крик души.

Наконец успокоившись, я начинаю ощущать тепло, прижатый за талию к чужому горячему телу. Руки держат крепко, не давая ни единой возможности выбраться. Большие руки с тонкими и огрубевшими пальцами.Я явственно чувствую натёртые мозоли той, что прижалась к моим губам в четной

попытке утихомирить. Так мы стоим ещё пару минут пока последние языки пламени, удостоверившись в том, что поедать уже больше нечего, не исчезли.

- Ты нас выдашь. – тихий голос почему-то не напрягает, а наоборот, заставляет впасть в состояние полнейшего безразличия. Дальнейшее помнится смутно и обрывками, вроде как он спрашивал о том, есть ли подходящие место для убежища, где можно скрыться от чужих глаз, дабы нас не нашли. И я, вроде, даже что-то отвечал.

***

Очнулся я уже в собственном домишке, сидящем на лежанке и с интересом разглядывающим прогнившую дощатую стену. Удивленно заморгав и поразившись такой быстрой смене обстановки, я встал на ноги, да так бы и свалился, если бы меня вовремя не подхватили те же руки, что только недавно заглушали в темном лазе у сгоревшей ярмарки.

-Спокойней дергунчик, а то так и без костей останешься - с насмешкой произнёс тихий голос и я нервно выдохнул:

-Да я и сам не ожидал...

Резко потерев лицо рукой, ко мне вдруг наведывается вполне себе логичный вопрос:

-А ты, что собственно тут забыл? - стараюсь сказать я как можно возмущеннее, при этом неуверенно опираясь бедром об стол.

-Ты сам меня сюда привёл - поводит плечами зеленоглазый и садится на хлипкую деревянную поверхность напротив меня.

-Аккуратней, он и так на чистом спасибо держится! - нахмурившись, я предупредил его, буд-то тот и сам этого не видел.

-Адам. - вдруг громко и неожиданно произносит парень, из-за чего я вновь вздрагиваю. Совершенно отдалённо я замечаю, что он не брюнет, как показалось мне тогда в тупике. Скудный свет восковой свечи осветляет растрепанные пряди, из-за чего они становятся тёмно-шоколадными, словно кора молодых, не тронутых временем дубов. В сочетаний со светлыми, чуть светящимися зелёными глазами, получалось редкостное залипалово , даже дышать иногда становилось не так важно, как всматриваться в темно-зеленые в крапинки на радужке миндалевидных глаз.

Где-то на подкорке сознания гневно зашипела простая человеческая зависть. Я то ничем внешне не отличаюсь от жителей гнилой деревушки: чёрные, слипшиеся от грязи волосы и темно-дымчатые глаза. Такого встретишь на своем пути и даже не запомнишь, что кстати в моём деле очень помогает.

-Чего? - парень смотрел на меня с некоторой долей раздражения,так как ,видимо, я снова подзавис. По крайне мере, мне так показалось.

-Говорю, зовут меня Адам. - с наигранно спокойным тоном поясняет свой внезапный порыв шатен, - Но в основном меня зовут Могильник, кличка такая.

Наверняка он подумал, что я совсем тупой, раз уж стал объяснять такие элементарные вещи.

-Знал бы я, что у тебя такое говорящее прозвище - ни за что бы не спас! - грубо усмехнувшись, я начал ощупывать карманы в поисках своих металлических малышек. Те были при мне. Судя по его выражению лица, шутки он не оценил, а жаль.

-Шутка. - произношу это таким тоном, что до этого напряженное лицо Адама вдруг становится просто нереально серьёзным. Как у него это получается?

-А тебя значит стало быть, звать…? - подталкивает меня парень своими прозрачными намеками к раскрытию личности.

-Ублюдок.

-Что прости? - глаза шатена в ту же секунду округляются, как у хищного сыча, теряя всю свою серьёзность.

-Зовут меня Фартовый Ублюдок. - тут настаёт мой черед объяснять всё по пальчикам.

-Странное имя... - глубоко мысленно изрекает Могильник и с недоверием смотрит мне в глаза.

-Это не имя, идиот, а кличка! Безродным ворам имена не полагаются.

-Почему? – удивился до глубины души шатен.

-По закону! - резко огрызаюсь я и заменяю свечу на обколотом блюдце.

-О, так вот оно что.

Несколько минут мы проводим в абсолютной тишине, лишь копчение свечи звучат в деревянном домишке, словно раскат начинающегося грома. Я вдруг вспоминаю про свой сегодняшний улов и в голове вновь всплывают картинки обугленной площади. Меня начинает мутить.

Кое-как подавляю в себе желание вывернутся на изнанку, доставая не совсем честно добытый урожай, и приглашающим жестом указываю на неё гостю. Тот сперва напряженно смотрит, явно не доверяя мне. Подумать только, вот и помогай, спасай после этого людей! Но всё же паень пододвигает к себе стоящий неподалеку трухлявый пень и вгрызается в свежую булку, съедая за раз чуть ли не половину. Я же грустно верчу в руках красно-бардовое яблоко, и вновь чувствуя тошнотные позывы, все же опускаю его обратно на стол.

За окном уже вечереет, начинают летать светлячки, чуть подмигивая мне из окна в сгущающихся сумерках. Наверное проходит не больше десяти минут, прежде чем в голове возникает так и не заданный вопрос:

-А кто это хоть такие были?- как можно более непринуждённо говоря это, я молюсь о том, чтобы он сразу понял о чем идёт речь.

-Серые палачи. - дожёвывая корку, буркнул в ответ Адам и схватил со стола лежащую неподалёку сосиску - В Шамбале их ещё называют Мусорщики. Они ищут тех, кто сбегает с охоты.

-Что ещё за Шамбала?- что-то смутно знакомое для меня есть в этом названии.

Шатен тщательно прожёвывает откуда-то взявшееся зелёное яблоко и, отхлебнув из побитой и гнилой кружки воду, начал рассказ:

-Эх, с чего бы начать?... В общем, есть такой мир, он с твоим ну никак не контактирует. Для этого вы ещё слишком глупы. Он состоит в цепочке других связанных планет, что-то вроде соседства - усмехается зеленоглазый и продолжает - Все эти миры чем-то превосходят друг друга: магией, технологиями, высшей духовной связю, сверх нормированными возможностями организма. Вы ещё не дошли до такого уровня, чтобы стать частью такой цепочки, но это, возможно, и к лучшему. Шамбала - это мир сверх технологий и идеальных людей….

Могильник делает скобки в воздухе и закатывает глаза.

-Увы и ах, но вот только люди слишком быстро пересытились абсолютным достатком и ничего не деланьем. В итоге Шамбала стала вымирать, общество ничего не цепляло, и мы ушли из их жизни. Ну, это ты и сам уже видел.- Он кивком головы указал на обшарпанную дверь, а перед глазами всплыл образ мишки Бэ-бе и Палки.

-Поэтому, соседние миры стали беспокоится, что «блеклая» Шамбала сама себя изживает, а это им было ой как не нужно. Вот они и решили растормошить людей охотой. - парень ещё раз куснул яблоко и замолчал.

-Так, у меня есть несколько вопросов: во-первых, что за охота? Во-вторых, ты что-то не очень похож на жителя этой самой Шамбалы. И в-третьих, тебе-то самому в это верится? Это же чистой воды бред! - в неверий воскликнул я, выслушав весь этот странный монолог.

Адам удивленно захлопал глазами.

-А на какой вопрос отвечать?

-Давай по порядку.

-О, ну хорошо. Так, первое. Охота - это показушное издевательство над людьми в увеселении другим людям. В вашем времени это возможно ещё практикуется, но только с животными. В Шамбале же сначала вели охоту на роботов, но это стало быстро надоедать, так как такая жертва не приносила должного адреналина. После они перешли на живых существ. Ими стали животные разнообразных мастей, но и те вскоре перестали быть актуальными. Потому, сейчас в мире технологий практикую охоту на людей. Их привозят из соседних миров из цепочки, а некоторые добровольно идут на это. Правда, я считаю таких людей сумасшедшими! - чуть ли не на одном дыхании выпалил Адам и тяжело вздохнув, гулко сглотнул. - Второе. Да, ты прав, я не житель Шамбалы, меня привезли как раз для участия в охоте из мира Атланта. И третье... серьёзно?! Ты видел, как я без вреда для себя становился живым столбом огня и ещё спрашиваешь, верю ли я в то, что говорю?!

Шатен засмеялся и поднял руки, вверх указывая на браслеты. Я даже не нашёлся с ответом, а ведь и вправду этот эпизод как-то вылетел у меня из головы.

-А-Атланта?- единственное, что мне оставалось - в неверии собирать информацию по кусочкам.

-Атланта - магия, Помпеи - духовная связь, Шамбала - сверх технологии и Вавилон - неограниченные возможности организма. - загибая пальцы, начал вспоминать Могильник.

-Так ты маг?

-А у тебя есть какие-то сомнения?

И этот вопрос пришлось оставить без ответа. Зеленоглазый покрутил в руке новое яблоко – красное, с чуть пожелтевшим бочком, и начал его мять, видимо, о чём-то размышляя. Между сведенных бровей пролегла напряженная морщинка и без того далеко не юного паренька.

-Они всё равно меня найдут рано или поздно. Ты уж прости, но тебя палачи вряд ли оставят в живых. - вот так спокойно и вдумчиво произнёс мой нежданный гость, словно рассказывая какую-то поучительную историю.

Поток информации был большой, так мало того, что большой, так ещё и просто не реальный. Когда-то, конечно, Кашемир рассказывал о далеких мирах и об их идеальной жизни там, где нету нуждающихся хоть в чём-то. Я даже помню, как глядел в звёздное небо детскими, наполненными искрящего восторга глазами и тянул руки вверх, веря, что ещё чуть-чуть, и я окажусь в мире, где всё будет легко и на много лучше.

Детские фантазии такие слащаво-идеальные, самому уже и не верится, что когда-то я действительно в это верил. А что теперь? Старые мечты воплотились в явь и идеальные миры теперь кажутся уже не выдумками. Да вот только больно дорого обошлась мне эта информация...Ценою в собственную жизнь...

-Завтра во всем разберемся, а сейчас пора на боковую! - грубо закончил я наш разговор и отвернулся к подстилке, чтобы разложить её на двоих. Краем глаза я заметил выражение лица Адама: задумчивость и нескончаемый отблеск жалости, что злил меня ещё больше, чем сам разговор. Тысячу раз я заслуживал этот взгляд, но он не значил ровным счётом ничего. Жалость-жалостью, но кроме себя самого ты никому не будешь нужен. Так мне всегда твердил Кашемир. Эх, старик, знал бы ты, до чего меня довела эта жалость и дурная голова… Одно лишь тешит: может там, где ты сейчас, тебе намного хуже, чем мне.

Ложась спиной к шатену, я чувствую, как внутри меня клокочет ледяным вихрем беспокойство. Я так привык жить в страхе, что приступы сильной паники уже не пугают, а начинают только раздражать.

«Что же принесет нам день грядущий?

Лучше бы не знал я никогда.

Что случится совсем скоро,

Знает лишь проказница судьба».

Усмехаюсь сам себе в полудреме и тяжело вздохнув, забываюсь в мраке сгущающейся ночи.

***

Долгий сон для меня, уже теперь, видимо, - не позволительная роскошь. Шатен пихает и мотает меня в разные стороны, что-то сбивчиво шипя в тишине.

-Что такое? – недоумеваю я. Вот только-только стоило мне наконец задремать как тут же будят!

-Палачи, они совсем близко - шипит вновь в ответ Адам и показывает на светящиеся браслеты. Он кривится, как от боли, и меня это сильно удивляет. Уже через несколько секунд я понимаю, что ему реально больно.

-Что происходит?- хватаю его руки чуть пониже белых овалов и чувствую нервную дрожь, а вместе с ней и короткий удар. Тут же отдергиваю руки.

-Не трогай, это ток.

Он сгибается пополам в болезненной судороге, снизу раздается сильный скрип и дом начинает шатать из стороны в сторону. Я вскакиваю с пола и тут же скатываюсь к противоположной стене, кубарем пролетев по полу. Старые прогнившие дощечки, не выдерживая напора, ломаются, пол проламывается под ногами и я лишь успеваю перепрыгнуть обратно к лежанке, но, не долетев пары сантиметров, скатываюсь в дыру.

Эти секунды стали для меня не прожитыми годами, волна ужаса и неверия сковало полностью моё тело и свет померк. В следующий миг я уже оказываюсь в руках Адама. Гримаса боли обезобразило лицо в звериной агонии, а из уголков глаз побежали скупые прозрачные слезы из-за пережитых мучении. Эта боль перекидывается и на меня, она пронзает тело насквозь, словно тысяча горячих острейших ножей, все кости горят в пожирающем пламени, а суставы скручиваются в болезненные жгуты.

Два голоса, полных страдания, слились в один рык беспомощности. Пол и стены содрогнулись, на последнем издыхании и ,вот свежий лесной воздух окутал меня со всех сторон. Уже ровно через секунду тело прошила новая волна боли, и мир вновь для меня померк.

***

Тело прошивает нескончаемым потоком зверских судорог, хочется залезть внутрь себя и выскрести все, чтобы осталась одна лишь пустая умиротворенная оболочка. Даже тихие вздохи стали для меня великой роскошью, а любое дерганье тела вызывает новый приступ агонии. Где-то вдалеке слышатся голоса. Они кажутся размытыми и тягучими, словно слизь. О чем идёт речь я так и не понял, но тон мне почудился довольно возмущенный. Тьма снова проглатывает меня целиком и это отвратительное чувство наконец-таки отпускает мою бренную тушку.

В глаза что-то настойчиво светит, и сладкая полудрема убегает, не помахав мне даже ручкой. Сонно жмурюсь и прикрываю глаза рукой, переворачиваясь на другой бок. Этот настырный свет находит меня повсюду.

-Фартовый!- хриплый возглас легкой мигренью отдает в пустой голове.

Что это за звуки?

-Фартовый, ты живой? – вопросом на вопрос отвечает еле знакомый голос.

Что им всем от меня нужно?Дайте хоть немного отдохнуть…

Вскоре наступившую тишину разрезает звук громко хлопка, а на правой стороне лица извивающимися змеями расползается огненное покалывание, а за ним и неслабый отголосок боли. На автомате я принимаю сидячее положение и заламываю своего незримого противника. Только после того как дерганье подо мной заканчивается, я всё же с огромным трудом открываю уставшие глаза.

Глупая улыбка расползается по лицу быстрее, чем начинает работать мозг, испуганный и явно не ждавший такого поворота событий взгляд Адама и то, как он закрывает и открывает рот, словно выброшенная на берег рыба, меня знатно смешит.

-Ты, что совсем рассудка лишился? - возмущенно шипит шатен, извиваясь не хуже змей. Я ещё какое-то время просто смотрю на его бесполезные попытки выбраться, а после моя голова наконец начинает работать:

-Что такое, что произошло? - оборачиваюсь по сторонам, но из-за резких движении тут же получаю тупую ноющую боль в висок. Встаю таки наконец с бедного парня и приложив пальцы к пульсирующему месту, всё ещё пытаюсь осмотреть обстановку вокруг себя.

- Нас поймали палачи, и теперь они устанавливают переходник между мирами - оправившись от шока, Могильник тоже встал с пола и, отряхнувшись, посмотрел мне прямо в глаза. Его лицо отражало еле проступившее в глазах беспокойство и что-то смутно напоминающее раздражённое напряжение. Я удивленно приподнимаю брови в ответ на этот молчаливый вопрос и потираю в смущении шею. Такой долгий взгляд меня напрягает не меньше.

-Я в порядке, если ты хочешь спросить меня об этом. Не понимаю, как такое возможно, но всё же в порядке... - отвернувшись, произнес я светло-серой стене напротив и прикусил нижнюю губу в раздражении. Дурацкая привычка.

-У тебя были переломаны чуть ли не кости и началось внутреннее кровотечение, ты был в бреду, и мне пришлось требовать у них, что бы тебе помогли. И если честно, я так до конца и не был уверен, что они хоть что-то сделают. Ты должен был умереть - приглушенный голос говорил спокойно и с расстановкой, но всё равно был едва напряжен. В голове возникла вполне логичная мысль:

-Отплатил мне так за своё спасение? - мне даже получилось произнести это с усмешкой, руки сами по себе сложились на груди. Мой вид так и говорил «Я не верю в искренность твоих слов, но ты можешь попытаться снова».

-А ты поставил меня на счётчик? Не знал, что стал должником. - усмехнулся мне в ответ шатен и уже более серьёзней продолжил - Я и сам от себя того не ожидал, но ты чем-то меня задел и заставил понервничать, попереживать за тебя…

Эти слова приятным теплом окутали мою грудь и расползлись вниз к самым пяткам, последний кто за меня волновался. Был лишь Кашемир, а уж про желание помочь, причём просто так, и думать не стоило. Таких ещё не бывало.

-Спасибо… - чуть хрипловато произношу я, смакуя новые эмоции.

-Не за что, будешь должен.

Увидев выражение моего лица, шатен начал придушено смеяться, тщательно маскируя это под кашель. Одна из стен отодвигается в сторону, и мы оба оборачиваемся на странный звук. Наши «гости» проходят внутрь. Палка нажимает на белую пластинку в своей руке и меня, вместе с Адамом, прибивает к рядом стоящим стенам. Подняв голову вверх я только сейчас заметил, на своих запястьях те же браслеты, что и у Могильника.Ну, здорово.

Палка подошёл ко мне ближе и стал рассматривать с непроницаемым видом, оставалось лишь делать тоже самое. Острые скулы и чуть согнутый кривой нос наводил меня на мысль о его родстве с какими-нибудь хищными птицами. Бледная и чуть ли не прозрачная кожа, а так же длинные убранные в высокий хвост белые волосы светились в светло-серой обстановке помещения. Вроде и было в нем что-то по-своему притягательное, а вроде и просто перетянутый кожей скелет, ужас.

-Ты должен быть благодаген своему дуугу - гнусаво произнёс высоким голосом анорексик и мне пришлось закусить губу, чтобы сдержать рвущейся наружу смех.

-Что смешного я сказал? - грубо осадил он меня, заметив четные попытки не спалится. Я тут же отрицательно замотал головой, за свой голос уверенности у меня в этот момент не было.

Мужчина лишь презрительно хмыкнул и перевёл свой взгляд на заскучавшего Адама. Мишка Бэ-бе, стоящий неподалеку от нас, не сводил с меня глаз. Он в какой-то мере тоже был хорош: грубые мужские черты и твердый взгляд восхищал своей простотой и опасностью, а уж про накаченное тело я вообще молчу. Только вот глаза были какие-то странные, как буд-то стеклянные, а гробовое молчание из уст второго палача заставляло табун мурашек пробежать вдоль позвоночника за считанные секунды. Он действительно был похож на медведя-людоеда и это напрягало меня ещё больше.

Вдруг Бэ-бе начал забавно мычать, еле открывая и закрывая рот, это было слишком для меня. Нервный смех прокатился эхом по засыревшему помещению. Я гоготал как сумасшедший до боли в глотке и мокрых дорожек слёз по щекам. Довольно много истерик случилось со мной в последнее время и это меня, конечно же, настораживает, но успокоится и взять себя в руки сейчас это выше моих сил.

Резкая боль в груди выбивает последний воздух из легких и мне кажется, что всё внутри просто на просто превратилось в однородную кашицу, она будто вот-вот выльется через мой рот. Перед лицом застыло искаженное от ярости

лицо медведя Бэ-бе, а его кулак очень прочно сросся с моей грудной клеткой. Что-то жидкое полилось из моего рта вниз, а после я ощутил противный солено - металлический привкус.

Просто замечательно, только ещё одного внутреннего кровотечения мне не хватало. Палка недовольно цокает в стороне, но остановить своего партнера не пытается. Мне даже чудится в его глазах проблески веселья, а тонкие губы будто приподнимаются в удовольствий, но в следующую секунду видение пропадает.

-Зля ты, конечно, это сделал, очень зля- с нотками шипения корит он кого-то из нас.

Я же кое-как выдыхаю застрявшие остатки воздуха через нос и расслабляюсь. Палка ещё о чем-то переговаривается с напряженным после нашей недо-стычки с Бэ-бе, Адамом, но судя по резкому молчанию со стороны белобрысого и его вытянутой и напряженной фигуре, разговор зашёл в тупик. Некоторое время в помещении царила просто гробовая тишина, а уже через секунду Палка развернулся чуть ли не вокруг своей оси и мигом вылетел из комнаты. Медведь посмотрел ему вслед и вновь обернулся в мою сторону, хватая за челюсть. Сильно сдавливая бедные костяшки, он с животным азартом наблюдает за моим бессмысленными попытками прекратить это.

-Хватит, ты уже сделал ему больно, это уже перебор! - вскрик шатена заставил громилу неосознанно вздрогнуть, да и я, если честно, знатно так трухнул. Короткостриженый оставил моё лицо в покое и обернулся на голос. Подняв, руки он стал, показывать какие-то знаки, а после вновь гневно на меня взглянув, скрылся из помещения. В след за ним ослабли и браслеты, заставив нас с Могильником, ничком свалится на грязно-серый пол.

-Что он тебе показал? - потирая ушибленные части тела поинтересовался я смаргивая непрошенные слезы.

-Ты его сильно оскорбил своим поведением. - с упреком ответил зеленоглазый, но я лишь фыркнул на это заявление - Он считается дефектным, потому ему и приходит быть палачом, а ты ему это лишний раз напомнил.

Ничего не понимаю, а я тут причём?

-Что значит дефектный?

-Неправильный или испорченный. В разных мирах есть негласные законы, соблюдаемые ими с начала создания. В Шамбале один из таких гласит: «Те, кто будут отличны от нас, но останутся на нашей земле, станут нашими рабами, покуда не останутся на Шамбале лишь равные друг другу и идеальные со всеми и во всем жители». Проще говоря, если ты чем-то выделяешь среди остальной массы, то становишься таким же, как они - парень кивком головы указал на стену-дверь.

-И всё? Только из-за того, что ты чем-то отличаешься, ты уже считаешься эм…- я даже слов не мог подобрать, чтобы закончить своё негодование.

-Отребьям - подсказал Адам.

-Да, именно.

Шатен лишь пожал плечами и грустно усмехнулся.

-Увы, такие у них законы.

Почему то резко стало стыдно за своё поведение. Конечно, я бы тоже озверел от того, что надо мной смеются за то, что я не в силах контролировать, да и к тому же из-за чего ещё и за человека не принимают. В голове всплыла нехорошая мысль, что чем-то мы всё же с ним похожи. Надо мной часто смеялись в детстве, да и сейчас часто издеваются и ненавидят за то, что я просто уличный воришка без родных людей и каких-либо жизненных позиций. Однажды меня кто-то оскорбительно прозвал помойной крысой, желая скорейшей смерти и говоря о том, что я всего лишь разносчик бед и болезней. С тех пор я перестал смотреть в зеркало, что бы лишний раз не увидеть там худое озлобленно-безжизненное лицо, что несло лишь проклятье в адрес своему хозяину. То лицо, что я винил во всех несчастьях, что случались со мной. Обвинять кого-то или что-то в своих бедах намного проще, чем попробовать разобраться, как их решить.

-Всё хотел сказать, что мне понравилось твоё четверостишье, ну то, что ты бубнил себе под нос, когда засыпал в деревянной лачуге - сменил тему парень и ободряюще улыбнулся, видимо заметив, что мои размышления были не самые радужные.

Ох, я даже и не знал, что говорил это вслух, мне казалось, что всё это было лишь в моей голове.

-Спасибо, я так успокаиваюсь… - я смущенно тру шею и специально смотрю в пол. Могильник хмыкает на это действие и встает, чтобы пересесть поближе ко мне.

-Может ещё, что-нибудь расскажешь, пока мы здесь застряли? – толкая меня плечом в плечо спокойно предлагает шатен. Может, так подействовала ситуация и прошедший стресс, а может у меня совсем не осталось сил оставаться в стороне от него. Живое общение, да и к тому же без явной агрессии основанная лишь на легкой полуулыбке и не обидных насмешках заставляет отпустить бразды безразличия.

Сегодня я вновь доверился людям.

За всё то время, что мы находимся в этом помещении, я успеваю рассказать, наверное, чуть ли не все свои стихи, придуманные ещё с детства. Адам, закрыв глаза, расслабленно меня слушает, иногда усмехается и исправляет, а иногда рассказывает историю, что напомнил ему тот или иной стих, но всё же большую часть времени он недовольно цокает, если я замолкаю, и требует продолжения. Не знаю, сколько проходит времени, мы успеваем порядком расслабится и даже попривыкнуть друг к другу. Однажды во время моего уже не первого «концерта» к нам ввалился мишка Бэ-бе. Мы с Могильником ожидаем нового прибития к стене, но этого не происходит, он просто садится напротив нас и даёт Адаму знаками понять, что пришёл сюда, что бы послушать, чем это мы тут занимаемся.

Как оказалось после, мишка и сам пишет стихи, но никому их не показывает. Сколько бы мы с шатеном не просили такой чести мы так же не удостоились.

Постепенно происходит то, что никак невозможно было бы избежать: мы с Бэ-бе и Адамом притираемся совместными увлечениями друг к другу и уже общаемся без явного напряжения, как это было в начале. Некоторые знаки палача я понимаю и без помощи шатена, а про другие узнаю лишь от зеленоглазого. Мужчина оказался хорошим собеседником, хоть и довольно вспыльчивым. Не раз и не два мы с ним спорили, за что я получал от него нагоняй, но признаться честно по сравнению с тем недавним ударом, это были лишь легкие хлопки, хоть и синяки оставались знатные.

Как то, даже особенно расчувствовавшись, я написал и посвятил ему стих, а после лично зачитал:

«Ты слышишь это странный звук? Мой голос что-то вздрогнул вдруг. Так я признал тебя сильней, Теперь ты это слышишь. Похвал тебе я не дарю, Но искреннюю веру отдаю. За то, что б ты поверил мне, Негласный мой убийца. Не буду лгать ты мне не мил, Но к духу моему ты был. Всех ближе, Словно верная мне птица. Не знаю, чего дальше ждать, И смех бы на погибель не продать. Когда мы попрощаемся с тобой, Несчастный мой убийца».

Тогда мы впервые сцепились в объятьях не ссоры и разборок, а щемящей доброты и благодарности. Он еще долго восхищался этим подобием на поэзию, а после даже переписал его в маленькую книжечку, правда я ни черта не разобрал, что там было написано, да и такие слова я вообще, если честно видел впервые в жизни. Уже после я услышал тяжело проговариваемое и полу жёванное, но очень искреннее и теплое «спасибо».

Адам ещё потом долго смеялся, что мы похожи на влюбленную замужнюю парочку. Хорошо хоть Бэ-бе ещё этого не слышал.

Однажды мужчина пришёл мрачнее чем обычно, из-за чего мы с Могильником довольно сильно напряглись. Он ничего не показывал и как будто даже и не замечал нас, только лишь сел на пол и низко свесив голову стал отбивать нервный ритм пальцами по серому полу. Мы долго наблюдали за ним с другой стороны комнаты размышляя о том, что же случилось. Первым не выдержал я, подсев к нему поближе я аккуратно и играючи боднул мишку локтём в бок, тут же отодвинувшись. Бэ-бе поднял голову и невидящим взглядом уставился, куда сквозь меня, через несколько секунд он вновь отвернулся, напрягаясь ещё сильнее.

Не знаю, что с подвигло меня на этот поступок, но ничего лучше придумать я, увы, не смог. Запустив пальцы в короткий ёжик волос, я провёл ими по прядям, захватывая корни и отпуская их у самых кончиков. В следующую секунду руку прострелила вспышка адской боли, она оказалась вывернута цепкой хваткой палача, чьи глаза горели непониманием и агрессией. Перебивая самого себя я начал пояснять, что это был дружелюбный жест

призванный успокоить и утешить. В пример я рассказал, что делал так, когда старик Кашемир начинал хворать или сильно уставал, да и с Адамом я проделывал тоже самое, пока мы были здесь. Его часто одолевали кошмары в чернеющей мгле комнаты, а смотреть на его мучения было выше моих сил, потому я часто успокаивал его так. Узнав об этом, шатен завис на пару минут, смешно вытянув лицо.

Бэ-бе ещё какое-то время насторожено следит за мной, не отпуская руки, но, в конце концов, расслабившись, он принимает прежнюю позу. Больше рисковать я не решаюсь.

Мужчина ещё какое-то время сидит на месте и вдруг кладёт свою голову на мои колени. Адам ели сдерживает смех, справившись с былым потрясением, а я вновь принимаюсь массировать голову светловолосого, всеми силами стараясь игнорировать шатена. Постепенно палач стал расслабляться и наконец, подняв руки, начал показывать какие-то жесты. Могильник тут же перестал усмехаться, а лицо его с каждым жестом становилось все мрачнее и мрачнее, что стало немало меня так напрягать. Так они и вели диалог, между собой заставляя меня томится в неведенье.

Неожиданно их «разговор» прервал ворвавшийся в помещение Палка, заставив Бэ-бе принять сидячее положение, но не более того. Анорексик с неприкрытым отвращением наблюдал за нами и демонстративно не двигался с места, прожигая своего напарника испепеляющим взглядом. Коротко стриженный тяжело вздохнул и встав с пола подошёл к мужчине чуть ли не в плотную, тот недовольно цокнул языком, но достав всю ту же белую пластину, щелкнул по ней, превращая браслеты в подобие наручников, но не прибивая нас при этом к стене.

Палачи вышли из комнаты, при этом заперев нас внутри. Видимо, Палка хотел сказать напарнику пару ласковых, что одновременно и смешило и настораживало.

-Он говорил, что ты напоминаешь ему о брате - резко произнес Могильник, тяжело вздохнув - Того нет в живых уже больше года.

Я даже и не знал, как на такое реагировать, не то что даже ответить, но шатен сам продолжил разговор:

-Ещё он сказал, что просил у напарника отпустить тебя и стереть память, что бы их ни вычислили, но похоже у носатого на счёт тебя свои планы.

-Чего? Какие ещё планы?- всё происходило слишком быстро и непонятно. Я просто не успевал за происходящими вокруг меня вещами.

-Он хочет заклеймить тебя жертвой для охоты, что бы получить крупную выручку. Говорит, что ты довольно бойкий и живучий, сразу не помрешь - кривя рот произнёс Адам и тут же его глаза сузились, а лицо стало в разы серьёзней - Только вот мне интересно, как он собрался это сделать. Мусорщикам запрещено делать ставки, да и ты всего лишь житель примитивно мира, тебя должны были ликвидировать.

Я лишь молча смотрел на его профиль не в силах ничего сказать, непонимание вперемешку с паникой делали из меня немую статую с глупым, щенячьим видом, который так и говорил «пожалей меня».

-Прощай,Фартовый...Моя третья попытка оказалась так же неудачной - повернувшись ко мне лицом Могильник грустно улыбнулся и глубоко вздохнув, прижал руки к груди.

-Что?- я даже опешил от такого заявления.

-Я пытался сбежать с охоты больше двух раз, мне полагается казнь за это. Прости, за то, что втянул тебя в это, лучше бы я тебя сжег, как и остальных на той ярмарке…- голос его совсем охрип и стал ели слышным, но он звонким эхом отражался в моей голове. Это он устроил это пожар, он. - Я просто не успел.

Внутри всё сжалось от ужаса и неверия. Всё это время я думал, что убийцами были серые палачи, это они те, кто сожгли чуть ли не всю деревню, а им оказался тот, кого я так глупо принял за жертву.

Я такой дурак. Признание меня шокировало настолько, что я даже не сразу понял, что происходит. Вот вновь появляются мужчины, они хватают нас, и кто-то что-то вроде говорит, и вот мы уже стоим перед пустырем, из тумана которого появляются огромные врата.

-Быстро вы настроились, всего-то три с половиной месяца, мне понадобилось на это больше полугода - голос Адама проникает в голову подобно назойливому писку комара, но понимание слов приходит намного позже. Оно приходит тогда, когда врата, сотканные из серо-фиолетовых нитей раскрываются, выпуская из себя столб серо-синего тумана, а меня скручивает, словно под толщей воды застилая глаза серым облаком. Воздух пропадает за считанные секунды, но больше я ни о чем не волнуюсь, точно зная, что меня уже нет.

Ничего уже нет.

0
23:00
1350
Комментарий удален
я смотрю, вы на все лажовые рассказы группы одинаково хвалебные отзывы пишете. Заинтересованное лицо? или тонкая ирония?
20:24
Думаю, что это просто очень добрый человек)
есть все-таки подозрения…
17:59
Давненько я такого бреда не читал.
погуляйте по рассказам конкурса — бреда полным полно
20:10
вторичный скучный ахиляж
читать нужно настоящую литературу, а не тотужники
Загрузка...

Достойные внимания