Светлана Ледовская №2

Посмертный экстаз

Посмертный экстаз
Работа №702. Дисквалификация за неполное голосование

Вы не бывали в Лондоне, сэр?

Этот город безукоризненно сер…

рок-опера «TODD»

Все дороги ведут в Лондон.
Туда съезжаются паровозы, выпускающие в воздух столько пару, сколько дыму выпускают самые заядлые курильщики из своих бронзовых трубок. Корабли причаливают к берегам подобно огромным айсбергам, погружая порты в неестественный туман. Дирижабли жужжат, как мухи, но с тысячекратной громкостью.
Пар клубится над Лондоном, поднимается, оседает, живет своей, абсолютно независимой жизнью, и становится отдельным персонажем книг многих начинающих авторов. Его просто нельзя не приписать к числу действующих лиц этого города.
Города, из которого ведут все дороги, как говорят местные жители.

Шестеренки цеплялись друг за друга, приводя в действие сложные механизмы. Они подталкивали валики, напоминая им о том, что нельзя не останавливаться на секунду.
Где-то вдалеке загудел паровоз, и из его бронзовой трубы в воздух повалил пар.
Биг Бен отбил полночь.
Звон огромных часов, усовершенствованных по последнему слову паровой техники, разлетелся по всему городу. Владельцы опиумных лавок с удовольствием открыли свои двери, и жители, уставшие от обычного пара, ввалились нюхать наркотические дымы. Они хватали трубки кальянов, обхватывали губами бронзовые (а если повезет, золотые) наконечники и на несколько часов уходили от реальности, выпуская эфемерные кольца в воздух.
Те же владельцы, что были посмекалистей, предлагали гостям что-то на подобии «наркотической бани». Используя сложные механизмы, индийские мигранты заполняли все помещение опиумными парами, и серый Лондон становился в глазах гостей все более и более разноцветным.
Индийское заведение «Мятный чай» было самым популярным и пикантным среди всех других.
Механизмы заскрежетали, и очередная порция горячего пара заполнила помещение. Сильвер Кейн положил ногу на ногу и закинул ее на бархатную подушку.
- А я рассказывал вам о том, что недавно произошло в парламенте? – произнес он голосом, который явно был вне нашей реальности и глубоко вдохнул.
- Если вы о том, как ваш добрый друг устроил шикарнейший праздник…
- Нет, нет, это совершенно другая история! Давайте расскажу, - Господин Кейн расстегнул верхние пуговицы белой рубашки, - Эй, поддайте-ка пару!

Хозяин заведения, смуглый, лысый индиец в национальных одеждах, услужливо кивнул головой. Он вышел из зала для гостей, спустился в подвал, и крикнул что-то на своем родном языке в пустоту.
Пустоту, состоящая из тысячи механизмов и нескольких рабочих, закопошилась. Индийцы стали активнее подкидывать черный, древесный уголь, который использовался почти во всем Лондоне, в огромные печи. Тот трескался, как тонкий лед. Потом рабочие начали высыпать сушеные листья индийской мяты, растения, которое добавляли к опиуму для пущего эффекта. Сухие листья двигались по конвейерной ленте, попадали в чан с наркотиками и эфирными маслами. И где-то там, внизу, из этой смеси рождался пар, поднимающийся вверх по золотистым трубкам.
Пар, вырвавшийся из трубы не в том месте, ударил в лицо Акиру и тот отскочил в сторону. Лицо горело, и рабочий решил стремительно выбежать на холодную и сырую улицу, стараясь не попасть на глаза начальнику.
Оказавшись на свежем воздухе, индиец подставил лицо под капающий дождь. Он постоял так несколько минут, стараясь лишится боли от ожога, который красным пятном отразился на его лице. А потом Акир зашатался, серые улицы вспыхнули фейерверком цвета и света, а лицо рабочего озарила улыбка.
Пар поднимался над опиумной…

***

Полиция накрыла улыбающийся труп с красной отметиной на лице, и постаралась скрыть от глаз толпы.

Полицейский из Скотланд-Ярда покрутил коричневые усы, записал что-то в блокнот и захлопнул его.
- Вы уже спрашивали народ в опиумной? – обратился он к коллегам, которые возвращались из «Мятного чая». Те выглядели понуро.
- Мы бы с радостью, да вот только они… - сглотнул первый.
- Мертвы, - продолжил за него второй.

Тела английских посетителей и индийских рабочих неподвижно лежали на своих местах, и лишь улыбка озаряла их лицо.

- Чертовщина какая, - усатый полицейский спрятал блокнот, - И что писать в рапорте? Умерли от экстаза?
- Напишем, что в комнату был пущен яд?
- Все бы хорошо, но только задыхаясь от ядовитых паров люди не улыбаются.

Усач вновь оглянул тела.
- Тащите сюда спички и керосин, - крикнул он другим полицейским, - Спишем на возгорание. Закрыть бы все эти заведение к чертям…

Через несколько минут черный дым заклубился над зданием. Балки, поддерживающие крышу, обваливались, засыпая тела обломками здания. Трупы лишь улыбались в ответ.

***

Поезда со всех концов света пыхтят, спеша каждый в свою сторону. Они скрепят колесами по рельсам, покачиваются на ходу и, кажется, норовят вот-вот сорваться. Они пролетают скоростными стрелами, доставляя людей и товары туда-сюда.

Один из таких поездов, бронзовый, с огромным облаком пара над собой, которое стремительно менял форму, остановился на Индийском вокзале. Скрип тормозов пронзил мелодичную тишину, после чего раздался громкий гудок.

Из первых вагонов радостно выходили люди, встречающие своих родственников на перроне и сопровождая это чем-то на подобии танцев из концовок тех самых индийских фильмов. А те вагоны, что были в конце состава, потихоньку разгружали. Рабочие вытаскивали ящики с содержимым на любой вкус и цвет, и уже потом несли их на базар…

А базар… Базар напоминал попугая. Разнообразия товаров, запахов, цветов и людей здесь напоминало пестрое оперение этой пестрой птицы, которую многие любители механизмов в последнее время стали делать абсолютно скучной, бронзовой и механической.
Разноцветные палатки калейдоскопом были разбросаны на главной площади города, и любой приезжий первым делом спешил именно туда. Вторым же излюбленным местом для туристов, не считая дикие джунгли, были опиумные. А все лишь потому, что здесь они были, так сказать, первородными, как когда-то Адам и Ева. Они были настоящими, не поддельными, и в отличие от Лондонских и Парижских (где хозяева чаще всего мухлевали и не были индийцами), здесь все делали на совесть. Пар поднимался от этих заведений, запахом своим напоминая кальян, и растворялся в лучах солнца.

Дабур поздоровался с очередным клиентом, впустив внутрь опиумной. Дела шли хорошо, туристов в последнее время стало прибывать все больше и больше. «Наверное, устали от всего, тянет на экзотику…» - думал хозяин опиумной, когда у него выдавалась свободная минутка.
Шестеренки и мехи зашуршали, и пар, извиваясь, как щупальца Кракаена, заполнил помещение. Группа из итальянца, француза и британца глубоко вдохнула.


- Чем это у вас пар так отдает, а? – поинтересовался француз, и покрутил своей органической рукой черные усики. После этого он поднял втору руку из золота, с множеством трубочек. Мужчина сделал странное движение, и в протезе открылся «тайник», из которого француз достал бутылку бренди и сделал глоток.

- О, мы называем ее «сладкой мятой», даже в еду часто добавляем, - отозвался Дабур.

- Хм, интересная штука, такой аромат придает… Надо будет купить на базаре…
- Экхем, - откашлялся итальянец, пялившийся до этого на бутылку с алкоголем, - Можно глоток?
- Ну а почему нет? – улыбнулся француз и протянул бутылку соседу.


Британец же, уже нанюхавшийся достаточно для того, чтобы получить свою долю удовольствия, сидел с расширившимися зрачками. Тело его было в Индии, а вот все остальное явно ушло плясать с гномиками в чудесную страну.

- А чем вы… - начал внезапно британец. Голос его звучал так, словно тот пропустили через мясорубку, - А чем вы, собственно, топите все это дело? У вас хоть гарью не воняет…

- Обычная древесина, - пожал плечами хозяин, - Я думал, в Англии с отопление все хорошо…
- Было хорошо, - гость из Туманного Альбиона стал потихоньку приходить в себя, - Пока кто-то в парламент не решил завозить особый угль, которые делают из каких-то, между прочим, ваших деревьев!
- А, это. Ну, они действительно горят дольше, и жару от них больше…


Француз махнул рукой, и Дабур, не успев закончить, подошел к стене и повернул большой кран. Еще больше пара рвануло внутрь.
- Ну так вот, - продолжил хозяин, - Тут вырубка этих древ в последнее время стало крупным бизнесом. На них, к слову, у вас не только опиумные стали топить, а вообще все…
- А что ж вы сами их не используете? – британец расплылся в улыбке, которая граничила с обычной и безумной.
- Нам так много не надо! К тому же, продавать их вам намного выгодней!
- Ну, скоро это дело станет еще прибыльней! – гость из Франции подключился к беседе, и его зрачки постепенно расширялись, - Мы тоже собираемся перейти на эти ваши «особые» деревья, как их там… да, не важно! В общем, ждите еще больше заказов.

- Думаю, я найду людей, которые этим фактом заинтересуются. А пока, прошу меня простить, я отлучусь на секунду…

Дабур, прикрыв нос и рот рукой, спешно удалился из комнаты для гостей и плотно закрыл за собой дверь. Зрачки его постепенно увеличивались и заливались мутью, становясь похожими на некачественно стекло.
Хозяин опиумной добежал до столика, на котором стояло несколько чашек и графин с мутно-желтой жидкостью. Он наполнил пол чашки и выпил залпом, после чего стал очень часто дышать в полу согнутом состоянии. Глаза индийца стали принимать свой прежний размер. После этого он, поправив одежду и черные волосы, вернулся к посетителям, которые уже совсем отошли в мир кайфа. И только итальянцу это давалось с трудом.


- У вас все хорошо? – обратился Дабур к мужчине, который слегка прикрыл лицо шляпой, - Может, добавить побольше наркотика?
- Как бы они тогда коньки не отбросили, - итальянец показал рукой на других мужчин, - А со мной все хорошо. Меня это чертовщина всегда плохо берет. Но у вас все намного лучше, чем там. Меня вот уже…

Связная речь итальянца оборвалась и превратилась в наркотический бред. Дабур, поняв, что диалоги больше можно не вести, тихонько удалился.


***

Еще огромное дерево с грохотом свалилось на землю, и механические лебедки, что свисали с дирижабля, подхватили его. Лесорубы, индийцы по национальности, приблизились к другому тысячелетнему древу, которое как огромный небоскреб стремилось вниз. Они приготовили механические пилы, он которых валил пар, и принялись срезать это чудо природы.

Джунгли, наполненные ядовитыми змеями, сочными лианами, ярчайшими цветками, кричащими птицами, стали редеть. Будто кто-то очень неаккуратный решил вырезать все деревья с этой ярчайшей картинке в фотошопе, получив в итоге отвратительный результат.

Очередное древо упало с криком, полным отчаяния, боли и безумия. Дирижабль вновь подхватили и его. Все продолжалось, напоминая Сизифов Труд, и кончалось лишь к обеду, когда вся суета на секунду затихала.

Рабочие развели костер из веток деревьев, которые уже успели спилить, и грели на этом огне суп. Дымок, черный, и немного желтоватый, поднимался вверх. Люди общались, кушали и думали, что скоро им придется возвращаться к работе, которая, мягко говоря, достала.
В этот обеденные перерыв вклинился и светлячок, направляющийся куда-то по своим делам. Он летел, словно пьяный, будто каждую секунду попадая в воздушную яму. А потом он залетел в облако дыма над костром, после чего замертво свалился в чан с супом.
И если бы индиец, обнаруживший бедное насекомое в своей тарелке, пригляделся бы к светлячку, то он бы заметил некое подобие улыбки, замертво закреплённое на его мордашке.

***

Очередной поезд, заполненный стволами индийских деревьев, подобно червю приполз в Лондон. Процессия повторилась, и сначала из первых вагонов вышли люди, а уже потом стали разгружать последние вагоны.

Британец, отдыхавший в опиумной Дабура, прошел через вокзал и вернувшись на серые лондонские улицы, посмотрел вдаль, на уже распиленные на небольшие цилиндры стволы деревьев, что выгружали из вагонов.

- А, это те самые, с запахом поганой гари, - подумал он и направился прочь, поклацывая тростью о брусчатку, - Да, если так будет и дальше, то скоро будем жить в постоянном запахе гари. В прочем, привыкнем, куда ж мы денемся…

Он прошел несколько пустых улиц, а после этого заглянул в опиумную, уже Лондонскую, и огорчённо вздохнул, почувствовав явную разницу.

Пар заклубился из труб опиумной, соединяясь с другим, валившим от паровозов, пекарен, заводов и обычных домов, покрывая небо пеленой, похожей на смесь тумана и паутины. Пар заполнял этот город, обретая полную власть над ним, власть боле абсолютную, чем парламент и королева. Пар был везде. В паре была жизнь.

Очередная порция черного, как смерть, угля из индийских великанов-деревьев была засыпана в топку. И еще. И еще. И еще.
Предсмертное дыхание этих растений заполняла город, принимая форму неосязаемого пара…

А на утро все отделение Скотланд-Ярда вновь встало на уши, оцепив очередную опиумную.

Трупы вновь лежали, смотря на пар, и улыбались ему.
А пар окутывал Лондон… 

0
18:35
1401
Комментарий удален
21:57
Тут, скорее, не о наркотиках речь; губительная эйфория всего лишь побочный эффект того, что мы грубо тащим в свою жизнь вещи, которые лучше не трогать. А потом удивляемся последствиям.
Загрузка...
Маргарита Блинова

Достойные внимания