Viae

Сегодня был очень холодный даже для моего северного города вечер. Пронизывающий порывистый ветер, как шутил мой друг Ос, «выдувал все мысли из головы». Никаких запланированных заранее дел у меня не было, поэтому я просто вышел подышать свежим воздухом. Мне не доводилось бывать в западной части города уже долгое время, и я решил направиться именно туда. С этим местом было связано много воспоминаний, которые беспрестанно вторгались быстрыми яркими кадрами в мою монотонную реальность. Учеба в колледже, встречи с друзьями, первые романтические отношения – все это казалось таким далеким и обрывочным, но очень дорогим и сокровенным.

В метро было необычно пустынно, только дети-беспризорники то и дело шастали туда-сюда, подбирая мелочь и копошась в своих скромных пожитках. Через несколько станций отсюда находился плохо охраняемый приют. Воспитанники все время убегали оттуда, в надежде найти для себя что-то лучшее. Везло очень небольшому проценту сбежавших. Некоторые находили легкую работу с проживанием, был даже счастливый случай усыновления. Происходило и немалое количество несчастных случаев, но основная часть беглецов возвращалась обратно, поэтому их даже специально не искали.

В безмолвии и тишине стук шагов, шум приближающегося поезда, голос диспетчера, разносившиеся вокруг гулким эхом, казались непривычными.

– Это не Вы потеряли? – схватив меня за рукав, требовательно спросила девчонка из компании беглецов, протягивая мне маленький футляр. Я даже не заметил, как она возле меня оказалась.

– Нет, что это? – слегка удивился я.

Футляр был лакированный, насыщенного черного цвета. Внутри находились ключи, маленькие, с тонкими, замысловато расположенными зубцами. Я хотел спросить, где именно она это взяла, но рядом никого уже не было. Только белые тощие кошки с шерстью, похожей на грязные клочья снега в конце весны, безучастно смотрели на медленно удаляющийся со станции поезд.

На выходе из подземного перехода несколько людей в белых куртках расставляли музыкальную аппаратуру. Здесь часто бывали концерты талантливых артистов. Раньше я мог безотрывно слушать их, ничего вокруг не замечая, а сейчас они перестали казаться чем-то необычным и даже немного раздражали.

Интересно, что мне делать с этими ключами? Как можно быстрее разместить в интернете объявление о «находке»? Я вытащил из кармана смартфон – мне звонил Оскар, а режим оповещений был, как обычно, беззвучный.

– Эй, ты в порядке? Пойдем в «Zip» сейчас? В восемь начнется забавное шоу.

– Пойдем, я недалеко.

– Отлично, через полчаса буду ждать у входа.

Да, отлично. Теперь я иду на шоу. Надеюсь, это будет не очень уныло. Хотя прогулка в одиночестве тоже не самое захватывающее приключение, у меня всегда с собой много мыслей, которые нужно привести в порядок. От бесконечных сомнений отвлекло то, что я увидел очень взволнованного Оса.

– Быстрее! Сейчас все начнется! Думаю, это будет просто отвал башки!

Оскар всегда отличался эмоциональностью и завидным энтузиазмом, вовлеченностью во все, что с ним происходило, и мне нравилось наблюдать за ним и пытаться его понять. Однажды мы с ним летали на воздушном шаре: моя тётя решила преподнести мне в качестве подарка на день рождения полуторачасовой полет. Я немного замерз, но в целом, было неплохо. А Оскар был искренне счастлив, как ребенок. Он чуть не выпрыгнул из корзины, осматривая окрестности. Инструктор только и успевал сажать его на место и грозно предупреждать о вынужденной посадке. Ос кричал: «Слава воздухоплаванию!» и неустанно включал наиболее подходящие, по его мнению, для полета треки, подпевая им, пока у него окончательно не сел голос и батарейка на смартфоне.

Рядом со зданием, где располагался модный клуб «Zip», иногда устраивали перфомансы. Прямо сейчас из канализационного люка напротив заведения медленно появлялась танцовщица в светло-сиреневом платье с пышной юбкой, а затем опять исчезала там. Вокруг люка кружились «живые скульптуры», замирающие в очень сложных позах, каждый раз, когда танцовщица ступала на поверхность асфальта, а механизм подъема останавливался. Играла тихая медленная музыка, и все это напоминало мне нечто среднее между гигантской музыкальной шкатулкой и осьминогом.

– Спешите, до начала вашего увлекательного путешествия остались считанные минуты! – сообщил хостес после любезного приветствия и приглашения, приоткрыв для нас дверь в основной зал. Мы часто бывали здесь раньше. Кроме драйвовых выступлений хороших известных команд, в «Zip» организовывались квесты различной тематики. У входа в зал нас встречал высокий человек в черной венецианской маске и серебристом костюме.

– Ваши талисманы, пожалуйста, - слегка улыбаясь, сказал он.

Я недоуменно посмотрел на Оса.

– Он имеет в виду деньги?

– Нет, я все оплатил. У тебя нет с собой какой-нибудь мелочи? Брелок или складной ножик?

– Не совсем... Вот, – я протянул ему ключи, которые мне дала маленькая девчонка в метро.

– Ого, красивые! Потом расскажешь, откуда они. А у меня – открытка.

Это был подарок от его младшей сестры, где были нарисованы облака и яркие, немного квадратные солнца, а на обороте печатными буквами было написано: «Оскару». Он отдал мои ключи и свою открытку человеку в серебряном костюме. Увидев мой вопросительный взгляд, тот снова улыбнулся и сказал:

– Это необходимо, чтобы вы вспомнили вашу единственную реальность. Так называемые «якоря». А теперь ознакомьтесь с договором, пожалуйста.

Мы взяли по глянцевому листу бумаги, где было написано: «Данный документ предоставляет право на оказание развлекательной услуги “Viae ”. Viae – дороги, которые приведут Вас к Счастью. Услуга может быть оказана только единожды за весь период жизни. Все совпадения с реальностью случайны. Создатели и организаторы проекта не несут ответственности за увиденное и за Ваше психическое состояние, ввиду гибкости системы при ее внедрении и транслировании Вашего сознания. Приятного шоу!»

Ос, я и еще несколько человек зашли внутрь плохо освещенного помещения с множеством прозрачных капсул-кроватей и музыкальным мерцающим ночником огромного размера посередине. Рядом с ними стояли неизвестные мне аппараты, к которым было подключено несколько датчиков. «Интересные декорации, сейчас я усну и окажусь в “Матрице”» – пронеслось у меня в голове. Люди в белых куртках помогли мне забраться в капсулу-кровать, затем закрыли ее. Мне было неуютно, руки немного дрожали. Я вслушался в мелодию ночника: это «Twinkle, twinkle, little star»! Какая она простая и приятная слуху…

***

Я очнулся от монотонного звука плохого техно. Или это был шум проезжающих поездов? Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что эти звуки были внутри моей головы, которая кружилась настолько сильно, что, когда я встал с пола, меня шатало из стороны в сторону. Я находился в пустой просторной комнате с неестественно высоким потолком. Место было на первый взгляд похоже на загородный дом. Я открыл дверь, и меня ослепили яркие вспышки света, и оглушили голоса и басы льющейся из огромных колонок в центре зала популярной музыки. Хорошая звукоизоляция в этом доме! Как я попал сюда? Трудно было вспомнить что-либо, мысли немного путались. Я лавировал мимо смеющихся и танцующих людей, стараясь не причинять никому неудобств – мне срочно был нужен стакан воды. Официанты максимально широко улыбались при виде меня, и, наконец, один из них смог расслышать мою просьбу. Вода была удивительная на вкус. Такую я пил только в детстве, когда родители привозили меня в забытую всеми деревушку к моей тёте. Мы с ней часто ходили в горы, набирая в одном из родников вкуснейшей чистой воды.

– Эй! Алек, ты где пропадал? – окликнул меня знакомый голос. Обернувшись, я увидел Оса и еще десяток своих товарищей по колледжу.

– Интересно, что ты думаешь по поводу влияния подобных мероприятий на плодотворную интеллектуальную деятельность? – хитро улыбаясь, спросил Кай – безупречный студент, гордость нашего колледжа.

– О чем ты? Каждому необходимо иногда расслабиться, – вмешался Ос, улыбаясь.

У Кая в стеклах очков вспыхивали и исчезали неоновые нити всевозможных кислотных цветов.

– Я знаю, к чему он клонит. Сейчас опять будет рассказывать об успехах в разработке робота, умеющего выделять необходимые ему звуки, игнорируя остальной шум.

– Брось, это классно, но я не люблю хвастаться… – начал оправдываться Кай, – Речь идет просто о психоэмоциональной нагрузке, которая отнюдь не благотворно сказывается на…

Внезапно погас свет, стихла музыка, раздались громкие аплодисменты, и на сцену вышел немного грустный ведущий в темно-красном костюме.

– Снова приветствую вас, мои яркие звезды! Сейчас здесь выступит наша дорогая гостья – певица Вита из страны, где море – лучшее лекарство от любых болезней и лучшая награда в любых сражениях! Поздравляю, еще один год учебы позади! Ура!

На сцену вышла очень хрупкая юная девушка. Она негромко пела песню, слова которой складывались, словно звенья, в цепь, извивающуюся на экране позади сцены:

«Синее-синее небо,

Горы, дома и деревья –

Ветви сплетаются вместе

И образуют шатер.

В нем фонари – словно свечи,

В рамах оконных – иконы,

Смех тишины дополняет

Улиц ночных разговор.

Кто поднимет твой крест до звезд,

Возвращая возможность сиять?

До желанной встречи семь верст

Пролетаем ветер и я.

Кровью пропитано небо,

Горы, дома и деревья,

Лестницы, станции, скверы,

Город – глубокий порез.

Ты исчезаешь, и звуки

Вместе с тобой исчезают,

Ты забираешь с собою

Все, что мне дорого здесь».

***

Мы брели по длинному узкому балкону-мосту, соединяющему огромные части дома. Звезд на небе почти не было видно, но перила балкона опутывали длинные гирлянды с маленькими белыми лампочками. Вита держала меня за руку, и мы, казалось, уже обсудили все, что только возможно, но говорить хотелось все больше и больше.

– Поедем на Венецианский карнавал этой зимой? – спросила она.

– Конечно! Ему как раз исполнится тысяча лет. Веришь в магию чисел?

– Так же, как и в любую другую.

– Там будут миллионы туристов, не протолкнешься.

– А мы заберемся на крышу, и будем наблюдать оттуда!

– Или из гондолы!

Она громко смеялась, немного запрокинув голову и прикрыв свои светло-зеленые глаза.

– Никогда не думал, что все, что ты видишь и хранишь в себе – мозаика? Ничего не значащая для других, но такая важная для тебя. А потом ты уйдешь, а мозаика должна остаться, чтобы кто-то однажды прошел мимо и полюбовался.

Я крепко обнял ее, и мои слова кончились. Больше не хотелось ничего планировать, рассказывать и шутить. Только чувствовать ее тепло и хрупкость.

Мы заехали ко мне домой, я наспех собрал вещи и взял ключи от машины. Вита ждала меня снаружи, ее вещи были уже уложены. Я никогда не ощущал такой легкости. Мы не решили точно, куда нам ехать, но это было и неважно.

– Люблю ездить ночью! Эти огни и небо. Оно же абсолютно фиолетовое, смотри! А вот здесь, справа, – пансионат.Я выступала там пару лет назад. С некоторыми воспитанниками мы переписываемся до сих пор. Вита была взволнована, а я едва успевал смотреть на дорогу. Небо, правда, было фиолетовым. В сочетании с яркой зеленью травы, освещаемой придорожными фонарями, смотрелось очень красиво. Вита откинулась на кресле.

– Обожаю эту песню! «Tried to run, tried to hide, break on through to the other side...», – она подпевала и просила меня петь вместе с ней.

Мы остановились на заправке и одновременно зажмурились от яркого света прожекторов.

– Я зайду в магазин за водой! – она послала мне воздушный поцелуй и, смеясь, впорхнула в двери магазина.

Я заправил машину и стал ждать Виту. Мне захотелось позвонить Осу, ведь я даже не предупредил его о своем исчезновении с вечеринки. Но, обшарив все карманы, я не нашел смартфона. Прошло уже пятнадцать минут, очереди быть не могло: вокруг – ни души. Я зашел в магазин, обошел все стеллажи, кассы. Никого. Второй выход закрыт. Куда она исчезла? И почему здесь нет охраны и кассиров?

***

– Как вы себя чувствуете? – услышал я, едва мне удалось открыть глаза. Женщина в белой куртке распахнула капсулу и, приветливо улыбаясь, внимательно на меня смотрела.

– Где Вита?

– Ваше путешествие закончилось. Надеюсь, Вы почувствовали Истинное Счастье. Спасибо за то, что к нам присоединились. Давайте я провожу Вас к выходу.

Я не мог поверить в происходящее.

– Это, кажется, Ваше? - растягивая рот в безобразной улыбке, спросил ведущий и протянул мне ключи. Я увидел у него на столе открытку Оса и вспомнил, наконец, как мы здесь оказались.

– Всего доброго! Надеюсь, Вы замечательно провели время! – прокричал мне вслед хостес.

Мне нужно поскорее выбраться отсюда. Это не может быть моей реальностью. Моя реальность была рядом с Витой.

На улице стало еще холоднее. Черное небо плавно переходило в черную поверхность реки. Прохожие ежились от сильных порывов ветра и кутались в теплые шарфы, становясь похожими на птиц в гнездах. Мне хотелось кричать. Я сам не заметил, как побежал. Острые ледяные капли дождя обожгли мне лицо и попали за ворот пальто, продолжая все быстрее и быстрее срываться с неба. На огромном цифровом билборде рядом с центральной площадью мелькала знакомая реклама, и на долю секунды между кадрами появилось лицо Виты. Она улыбалась мне, но потом отвернулась и исчезла. Изображение сменилось на рекламу нового парфюма. Я закрыл глаза. Не хотелось больше видеть, думать, слышать и чувствовать.

***

На следующий день я пытался найти в интернете информацию о «Viae», но ни одного упоминания не было. Я решил позвонить Осу. Вчера не подождал его и умчался домой. Автоответчик. Неужели он обиделся? Нужно съездить к нему. Перед уходом увидел свое отражение – уставший, небритый. Придется надеть темные очки.

Оскар долго не открывал. Я уже хотел оставить ему записку и уйти, но дверь внезапно резко распахнулась. Ос, рассеянно поглядев на меня, сказал:

– Я видел свою маму, Алек.

– Что? – от неожиданности я чуть не врезался в косяк. Мама Оскара умерла, когда ему было десять.

– Там, в Zip... Мы зря туда пошли. Это все нереально. Да? – он поднял на меня полные слез черные глаза.

Я обнял его, и мы зашли внутрь. Вокруг был беспорядок.

– Мы гуляли в огромном парке одни. Я, папа, Лиза и мама. Мама смеялась и пела, показывала мне свои картины. Она нарисовала так много картин за это время! Жаль, что я ничего не успел сфотографировать.

Я молчал. Сделать скриншот изнанки своего сознания пока никому не удавалось.

– Давай сходим туда еще? – он умоляюще на меня посмотрел. – Я отдам все свои сбережения, и они разрешат увидеть ее еще раз...

– Ос, нет. В договоре сказано...

– Плевать я хотел на этот договор! Я не успел рассказать ей про свои проекты, про мою любимую музыку. Я... А Лиза? Она вообще не помнит маму. Ее тоже надо взять туда!

– Это плохая идея, друг. Она еще ребенок. Ты сам едва справляешься.

Через час мы были там. Администратор удивленно смотрела на нас:

– Я бы с радостью проводила вас, но я впервые слышу о "Viae", – она с недоверием заглянула в договор, скорее всего, полагая, что ее разыгрывают.

– Мы хорошо вам заплатим, это необходимо, понимаете? Пустите, пожалуйста! - кричал Ос.

– Скажите, а кто дежурил здесь вчера? – спросил я, стараясь не волноваться и одновременно удерживая Оса.

– Вчера был концерт группы «Fakes». Здесь присутствовал почти весь персонал. Я тоже здесь была.

Я не помнил ее лица. С какого момента то, что произошло, стало реальным? Ос вырвался, развернулся и, хлопнув дверью, ушел. С тех пор я не видел его, но раз в месяц получал от него открытки с разноцветными марками. Он не заходил в мессенджеры, не появлялся в социальных сетях. Он писал, что в кругосветном путешествии прекрасно все, кроме того, что однажды оно завершится. О его маме мы больше не вспоминали.

Прошло пару месяцев. Я не мог ни на чем сосредоточиться. На работе не ладилось. Однажды вечером я сидел в душном баре и увидел Виту. Это был точно не сон, она была с подругой и оживленно о чем-то ей рассказывала. Я сорвался с места и подбежал к ней.

– Вита! – заорал я. Она вздрогнула и со страхом и неприязнью посмотрела на меня. Подруга взяла ее за руку, словно предлагая уйти, но она медлила.

– Что Вам нужно? - пытаясь казаться спокойной, спросила она, – Вы с кем-то меня перепутали?

Я отрицательно помотал головой и отступил. У меня даже не получилось выдавить из себя извинения.

– Пойдем, Мэй, – сказала ее подруга. И, оплатив заказ, они поспешили покинуть бар.

По дороге домой я встретил Кая. Он был увлечен какой-то новой видеоигрой. Сидя на скамейке и ничего вокруг не замечая, он с трудом смог оторваться от телефона, чтобы поздороваться со мной. Я присел рядом. На его экране мелькали геометрические фигуры, их нужно было сложить определенным образом, чтобы получился узор, а затем он разбивался на новые фигуры. Уровни усложнялись, и я, уже не понимая, какой должен сложиться узор, перестал следить за этим. Мы сидели на набережной, почти у самой реки. Ветер становился слабее, и отражение огней в воде двигалось все медленнее, словно убаюкивая смотрящего.

Кай, наконец, спросил, как мои дела. Я рассказал ему о «Viae» и об Осе. Он недовольно хмыкнул, поправив очки на переносице.

– Побывал лабораторной мышкой? Больше в это не ввязывайся. Ты мог бы и не вернуться обратно.

– Что тебе о них известно?

– Могу высказать лишь предположение. Группа независимых ученых, большинство из которых нейробиологи, разработали систему подмены реальности. Слушая детскую колыбельную и находясь при соответствующем освещении, испытуемый погружается в состояние сна, у него активируются определенные участки мозга, хранящие ассоциации с детством – фундаментом формирования личности, а также понятия «счастья». Внутри капсулы распыляется специальное вещество, являющееся индикатором активности участков мозга. В качестве фоновой музыки используются дорожки с резонансом, стимулирующим положительные эмоции. Аппарат считывает любые изменения процессов, происходящих в мозгу, определяет параметры, и с помощью компьютерной программы преобразует эмоции и визуальные воспоминания, автоматически создавая необходимые сигналы – электрические импульсы, которые считываются сознанием. При этом испытуемый видит очень яркие и в то же время естественные ситуации, что не дает ему идентифицировать границу между сном и реальностью.

Мне понадобилось много времени, чтобы обдумать это предположение. Что мне ожидать от мира, где любому могут изменить воспоминания? Я достал крохотные ключи, которые все это время лежали в кармане куртки, и у меня возникло приятное ощущение новых возможностей и открытий.