Светлана Ледовская №2

Зимнее сердце

Автор:
Александр Орлов
Зимнее сердце
Работа №196. Дисквалификация за отсутствие голосования
  • Опубликовано на Дзен

«Вечер пятницы у каждого свой, но многие сходятся на том, что это вечер отдыха. Люди порой даже готовы положить все свои силы на работу в предыдущие четыре дня. Особенно если вы работаете на хорошем предприятии с полной отдачей сил»- говорил какой-то человек в костюме. Он был совершенно таким же, как и все находящиеся здесь гости. Это очень раздражало Ивана Пустого, который был на этой вечеринке случайным гостем.
В зале было тепло, светло, разносился шелестящий шум. Здешняя обстановка за час успела намозолить глаза. Иван насилу дослушал очередные бредни фальшивых интеллектуалов. С губ были готовы сорваться резкие слова, но Пустой сдержался. «Черт вас дери, лучше осматривать забавные находки под лампой в моем бюро, чем сидеть тут с вашей «отдачей»!»- подумал он, отойдя к окну от сборища говорунов. Через стекло Иван видел вечерний зимний город. Кружил снег, сияли старые фонари, блестел лед на реке, отражая огни с мостов, через стекло слышался треск мороза - по термометру градус упал ниже нуля.
Иван снова посмотрел на гостей. Все были увлечены беседами с налетом возвышенности, что совсем не прельщало недовольного гостя. Пустой глубоко засунул руки в карманы своего поношенного пиджака, задумавшись на секунду о своей жизни.
Отыскав глазами старого знакомого Моментова, он обругал его про себя - зачем позвал в это скучное светское место? С другой стороны, Иван сам хотел пообщаться с интеллигентными людьми, не просто же так он с детства стремился к уму.
Даже его скромная работа в бюро находок - все вытекало из интереса к таинственному и непонятному. Но теперь Иван Пустой смотрел на всю эту кучу-малу из глубокомысленной чепухи - и удовольствия в этом было мало. Здешние люди улыбались, умничали будто по часам, отпускали нелестные комментарии в адрес городского главы Вольдемара Путного, устраивали словесные дуэли на знание русского языка. Играли джаз и классика, лампы светились неприятным и скучным светом.
Вся эта обстановка вогнала Ивана Пустого в печальную скуку. Он не ощущал того удовольствия, которое мечтал ощутить. «Здесь скучнее, чем с моими растяпами-клиентами»- пронеслось в голове у Пустого. В этот момент он снова вернулся взглядом к городу. Усиливалась метель, качались деревья в снежных смокингах, стал громче скрип мороза. Иван тяжело вздохнул, как будто выпустил все воспоминания в ночь. Там, в глубине зимней ночи, сейчас прячется какой-нибудь чудак, который ищет себе тепло. Может, ему будет здесь лучше?
За окном мелькнула тень. Она пронеслась быстро, но Пустой заметил, что тень очень напоминает человеческую фигуру. Он прижался к окну, уставившись в ночь, но никого там не было. Иван поморгал и уперся ладонями в стекло, ощущая лбом холод с улицы - в помещении уже было неимоверно жарко…
Кто-то тронул Пустого за плечо, и он резко развернулся, выйдя из своих размышлений. Перед ним стоял Моментов, крутивший пуговицу на своем пиджаке.
- Что стоишь, Ваня? Пойдем-ка в бар, здешний бармен - большой оригинал! Вот ты знаешь про Сергея Пушкова?
- Поэт и писатель? Автор «Лесного разбойника» и «Молодого старика»?
- Да, а откуда ты знаешь?
Пустой вздохнул.
- Будто это тайна… Тут все делятся тем, что начитали в энциклопедиях…
- Все в порядке?
Пустой смерил взглядом знакомого.
- Кажется,мне тут не место. Я низковат для такого.
Иван отвернулся к окну. В ночи он видел, как рушится вдалеке замок из облаков, как уходит маленький шанс на жизнь со смыслом, как улетает крылатый конь, как скучает силуэт в ночном небе. Образы из облаков пронеслись над городом, а затем ветер погнал их дальше.
- Брось нести чушь…
Пустой вернулся к Моментову.
- Пойду я, пожалуй…
-Куда ты пойдешь, дурак? Минус 10 градусов на улице. Досиди уж здесь, потом такси тебе закажу…
- Нет…
- Что?
-Нет… у меня времени ждать… Я вспомнил… про одну важную штуку в моем бюро находок. Пойду и решу вопрос.
- Замерзнешь к чертовой матери!
-Нет… не замерзну…
В глубине души Иван искренне надеялся, что замерзнет.
-Одумайся…
-Ну сам посуди- буду я, или не буду, так никто не заметит. Оно не стоит того.
- Пустой, что же ты творишь…
Иван не слушал дальше, сразу отправившись к выходу. Надев пальто, он моментально выскочил в ночь. Мороз сразу врезался в лицо, снег окружал белым роем, гул зимы трепал барабанные перепонки. Пустой обернулся на зеркальную дверь. На него посмотрел заснеженный человек, с печальным взглядом, в поношенном пальто, темных штанах и разбитых в прах ботинках. Иван второй раз за сегодня тяжело вздохнул, утонув в паре. Мороз ощущался, но не особо резал одинокого путника.
Иван Пустой направился к набережной, шаркая ногами через снег, приятно скрипящий под его шагами. Снежинки били в лицо, как будто мелкие насекомые. Пустой шел, опустив голову вниз, и разглядывал белую массу, которая периодически разрывалась его шагами. Взгляд поднялся, и перед одиночкой предстал ночной зимний город. Старые громадины стояли черными тенями, погасшие фонари с лопнувшими стеклами походили на призраков, мосты черными радугами соединяли берега. Иван продолжал идти по замерзшей земле, и от этого ему было совсем не комфортно. Он уже не хотел возвращаться к болтунам, но в то же время очень хотел… уснуть прямо здесь, в снегу. Пустой уставился во мглу за решетками набережной, и ему показалось, что там отразилось знакомое очертание детских воспоминаний.
Холодный воздух полоскал легкие, пустые улицы были успокоительно тихими. Но только спокойствия у единственного гостя улицы не было. Пустой зажмурил глаза, дальше шел по инерции. Ему сейчас показалось, что он герой-полярник, который ползет через злосчастную Арктику за каким-нибудь дорогим ресурсом или за спасением людей. Впереди подстерегают опасности, приключения, стремления…
-Эгеээээгеэээээй!
Пустой ударился животом во что-то металлическое и длинное. Он тут же открыл глаза и уперся руками на перила. Посмотрел на реку, скованную прочным льдом - даже она сейчас спокойна под зимним одеялом. Иван вновь попробовал прикрыть глаза, но теперь мороз жалил веки с особым остервенением. Сон ушел, и Иван тупо смотрел в ту же зимнюю темноту. Руки крепко ухватились за перила набережной, в темноте снова мелькнул какой-то силуэт. Невольно Пустой отшатнулся, тут же подул зимний ветер, и одинокий путник свалился прямо в снег. Холодная влага почти проникла в самый ум, весь скромный костюм промок в снегу, руки сжимали и перетирали между пальцами морозное месиво. Пустой почувствовал под своей спиной белую перину. Вот сейчас можно закрыть глаза и уснуть… Просто уснуть… Бюро находок кто-нибудь себе возьмет. Тот же Моментов, почему бы и нет? Иван услышал, как скрипит его голос через вой метели: « Где мое место в этом рейсе? Черт, у меня начался бред…»
Он пролежал так совсем не долго. Постепенно ему захотелось начать движение, чтобы хоть немного оживиться - даже когда была возможность сесть, Иван не садился отдохнуть. Вот и сейчас Пустой поднялся на локтях, перекатился на живот и осторожно начал вставать.
Иван потер ладонями виски, поморгал глазами. «Пойду в бюро, там пересижу - улягутся мысли»- бормотал он охрипшим на морозе голосом. Но идти не хотелось - он совершенно не мерз, чувствовал себя гораздо лучше, чем в помещении. Главное сейчас - не сидеть.
Пустой наконец встал. Метель вокруг подозрительно затихла, снег теперь кружил неспешно. Вдруг Иван услышал какой-то странный стук. Ритмический стук определенного размера. Путник прислушался. Звук доносился откуда-то снизу и был будто приглушен чем-то мягким. Пустой осмотрелся вокруг себя, подошел к перилам набережной, заглянул вниз - там ничего не было, все та же тьма. Птиц здесь быть не могло, люди не показывались. Иван понимал, что ему уже не мерещится - стук продолжался.
Иван Пустой ощутил давно забытое им чувство интереса. Не простой увлеченности, когда он разбирал находки в бюро. Нет, именно жгучий интерес чуть ли не кладоискателя… Иван снова тяжело вздохнул.
Он упал в снег и стал осторожно сметать ладонью слои шуршащего снега. Звук становился все более отчетливым и точным. Иван сощурил глаза и стал глубже запускать руки в снег. Комья белой пудры летели вверх, будто от лопаты. Стук теперь стал отчетливым, оставалось совсем немного. Сделав очередной подкоп, Иван заметил какую-то необычную пульсацию в морозной перине. В этом месте рассыпался снег с небольшого холмика размером с кулак. Иван присмотрелся - предмет продолжал пульсировать в снегу, звучно и спокойно. Пустой осторожно коснулся его рукой - предмет не дергался, только стучал. Одинокий путник осторожно взял его и протер от снега. Перед ним был какой-то предмет округлой формы, помещавшийся только на двух ладонях. Пустой напряг зрение- перед ним пульсировало сердце!
Настоящее сердце, которое совершенно спокойно билось на морозе, что заставило Ивана трижды моргнуть и еще дважды помотать головой. Но это была правда - человеческое сердце пульсировало двумя желудочками и двумя предсердиями, только непонятно было, что оно качает - ведь крови неоткуда было взяться. Пустой сел на снегу, держа перед собой эту необычную находку. Этого просто не могло быть, но это было.
Размеренный стук сердца как будто перешел к Ивану, ему показалось, что сердцебиение стало отражаться в его ушах. Этот маленький кусочек жизни не пугал одинокого путника, он лишь заставлял его вздрагивать от толчков - холода он уже не чувствовал.
- Этого не может быть!
Но сейчас Пустой верил в это больше, чем в собственную ненужность. Он осторожно поднялся, держа на вытянутых руках стучащее сердце, затем пошел с ним в направлении, которое сам еще не знал. Стук сердца, казалось ему, разносился по всей улице, а из нее улетал в город. Невольно Иван прижал сердце к себе, шатаясь под дующим ветром зимы. Он перешел проезжую часть, где не промелькнуло бы ни одной машины в такую скрипящую ночь. Невольно его взгляд вернулся к набережной - там уже сгустилась тьма. В этой тьме Ивану мерещились какие-то очередные силуэты, снова и снова возвращавшие его в прошлое. Ему оставалось ответить на это только тяжелым вздохом.
Впрочем, он тут же отвлекся от этих мыслей и посмотрел на сердце в руках.
- Что же мне с тобой делать?
Сердце в ответ чуть-чуть ускорило ритм биения. Пустой прислонился к стене дома, рядом с которым оказался, и устремил взгляд в небо. Там, в высоте, мерцали снежинки небосвода. Иван невольно покачал головой и отправился в сторону, противоположную набережной. Сердце пульсировало в холодных руках, но не замедляло ритм. Пустой присмотрелся к сердцу, повертел перед собой теплый орган. По какой-то причине он не замерзал на морозе, не теряя своей теплоты. Иван в определенном месте даже понимал это сердце - ведь нынче совсем не холодно, всего лишь -10!
Впрочем, стоило бы позаботиться о сохранности этой необычной находки. «Потерявший высоко ценит сохранность потери»- вспомнился ему шуточный девиз, придуманный им в первый день на работе в бюро находок. Уже не такой шуточный, как сейчас ему казалось.
Иван пораздумал и осторожно поместил сердце себе за пазуху, аккуратно прижав его к своей груди. Пульсация начала задевать его собственное сердце, отчего ему стало немного некомфортно. Впрочем, стук найденного сердца через пять минут начал совпадать с его собственным стуком, отчего ему стало немного лучше.
Пустой начал соображать, что ему делать. Нет смысла идти в бюро с такой находкой . Иван почесал в затылке, охладевшем в зимний вечер. Вроде как в этом городе есть некоторое место, которое жители в шутку называли Площадью битых сердец. Вдруг в этом что-то есть? Иван обернулся к набережной - путь в это место лежит через мост.
Пустой медленно направился в сторону моста. Мысли в голове путались, но они возвращались на место при каждом ударе сердца-найденыша. Иван опустил глаза.
-Кто же тебя потерял?
Свой собственный голос глухо отдавался в голове. Иван уже оказался у набережной, как вдруг с реки начал подниматься черный туман. Пустой поморгал глазами, но дымка не исчезла. Бесконечная чернота выбралась из реки, с гулом сложилась в небольшие воронки, а затем превратилась в какой-то человеческий силуэт.
Иван отступил назад. Тень наклоняла голову, как будто осматриваясь. Однако, черный человек моментально повернул свое лицо к одинокому путнику. Ноги из тумана начали неспешно двигаться в сторону Ивана. Темная сущность наползала на оторопевшего путника. Пустой совершенно растерялся, лишь оторопело смотрел на возникшего незнакомца. Он ощутил, что сердце-найденыш застучало чаще и ярче. Это сердцебиение начало передаваться самому Ивану, и он ощутил свою беспомощность.
Когда странный человек оказался совсем близко, Иван присмотрелся. И оторопел от ужаса. Этот проклятый силуэт, до дрожи в душе знакомый и от этого прожигающий насквозь безглазым лицом. Иван чуть было не вскрикнул, но мороз загасил связки, за что путник даже сказал ему «Спасибо!». Сердце между тем запульсировало совсем часто. Кровь ударила в голову, Иван уже перестал отдавать действиям отчет.
Он бросился бежать от набережной прочь. Периодически он оглядывался на преследующий его силуэт, от которого веяло еще большим холодом, чем от самой зимней ночи. Ноги предательски вязли в свежевыпавшем снегу. Теневой силуэт двигался по улицам, следуя за Пустым. Он передвигался медленным шагом, но одинокий беглец все время чувствовал дуновение ветра совсем близко, будто тень шла рядом с ним. Иван ускорил бег, под свист ветра в ушах. Предательские дома преграждали дорогу, приходилось сворачивать в переулки, погруженные во тьму, где Иван совсем переставал чувствовать безопасность. Силуэт нырял за ним в переулки, превращая каждый переулок в коридор из холодных стен.
Иван ощутил сильный, почти первобытный ужас при виде этого призрака. Он бежал, осторожно держась на скользком льду мостовых, прижимал к груди пугающую находку, падал на снежных буграх по пути, скатываясь на камень. Тень не отставала. Теперь гасли фонари, следом за силуэтом щелкал мороз, трещали окна. Иван успел бросить взгляд на небо – с него исчезли звезды. Оказавшись впотьмах, Иван еще крепче сжал найденное сердце.
-Если уж добегу, найдешь хозяина…
Хрустел снег под ногами, выла вновь поднявшаяся метель, пропадали огни. Силуэт сопровождал туман, окутывающий город в ночном молчании. Пустынные улицы наблюдали погоню тени заодиноким путником, который прижимал к груди непонятный предмет. Силуэт был совсем близко, одиночка зажмуривал глаза и бежал уже наугад. Он много раз ударялся в дома, скользил по льду, падал, вскакивал и снова бежал. Страшно знакомый человек в темном цвете следовал за ним по пятам, замирая на поворотах. Но через секунду он уже оказывался в считанных шагах от Ивана Пустого. Сердечный стук пересекал все возможные границы. Голова Пустого разрывалась от каких-то обрывочных воспоминаний, шумов и страха. Нет, это должно было исчезнуть, но теперь преследование не прекратится.
Спустя бессчетные часы ночи Иван ощутил, что силы совсем его оставляют. Тень ускорилась, уже нависая над одиночкой со звуком ветра по всей улице. Иван вырвал из себя последние силы и рванулся со всей возможной скоростью. Так прошли еще два темных квартала. Но все же предел сил был достигнут, и Пустой поскользнулся в очередной раз и упал в снег. Сердце откатилось из его руки куда-то в сторону. Одинокий путник судорожно и беспорядочно начал копаться в снегу, слепо рыская руками по бесконечной зимней пудре. Он чувствовал дуновение ветра, гаснущие по городу огни, скрип окон и легкие, хоть и звучные шаги по снегу. Краем глаза он заметил, что тень уже стояла около него. Иван повернулся и встретился с ней лицом к лицу, рука же продолжала судорожно нащупывать сердце. Тень наклонилась к нему, утопив его в потоке холода, который был страшнее зимнего мороза. Иван ощутил, как покрывается инеем, глаза его закрывались, кулаки невольно сжались. Но он по-прежнему не мерз. Только ощущал, что пустота внутри стала осязаемой. Ему сразу захотелось вытащить себя за волосы из этого пространства. Силуэт приближался, раскинув свои бесконечные теневые руки.
Но нельзя так просто! Еще живая рука продолжала нащупывать сердце. Оно было где-то здесь, совсем рядом, но пальцы лишь подкидывали шуршащий снег. Иван закрыл глаза- сердце отдать…
Вдруг возник луч света откуда-то сбоку. Тень поднялась, обратила голову к свету, поднялась и отступила назад в темноту улицы. Иван поморгал глазами, сел на снегу и с непонятным облегченьем выдохнул. Тут же он посмотрел в снег- там лежало найденное сердце. Пустой поднял сердце правой рукой и посмотрел на него.
- Чье же ты?
-Кто здесь?
Этот голос уже не принадлежал Ивану. Он поспешно спрятал сердце за пазуху и посмотрел в сторону луча света. Он шел из приоткрывшейся двери старенького дома, в один этаж высотой. На момент на пороге возникла тень, и Пустой снова отшатнулся. Но силуэт приблизился, обрел человеческие черты и оказался седым человеком в возрасте в старомодном камзоле. Старик приблизился к путнику и наклонил к нему лицо.
- Ваня! Пустой! Неужели это ты?
Иван улыбнулся и облегченно, но тяжело вздохнул. Это был его старый учитель Клим Александрович Поминов, который учил их в школе почти всем предметам, кроме физической культуры- все силы ушли на знания. Пустой осторожно поднялся и пожал протянутую старческую руку.
- Добрый вечер, Клим Саныч! Очень рад вас видеть!
- Взаимно, Ваня. Пойдем ко мне, расскажешь о жизни!
- Да я вас обеспокою, наверное.
-Не волнуйся, я полуночник! Пойдем же!
Клим Саныч исчез в дверном проеме, а Пустой оглянулся на пустынную улицу. Вокруг была тишина, никого пока не было. Иван осторожно достал из-за пазухи сердце. Оно пульсировало ровно и спокойно. Путник кивнул головой, спрятал найденыша назад и направился в дом за старым учителем.

Чашка чая казалась Ивану слишком горячей. Пульсировавшее сердце периодически меняло ритм стука, чем неприятно задевало Пустого.
Клим Саныч уселся на столик, напротив Ивана.
-Ну так что, Ваня! Ох, помню, ты поражал нас своими знаниями! Все были уверены, что всех перещеголяешь! И как, перещеголял?
Ване стало очень неловко от таких вопросов. Ему снова стало неприятно, а сердце за пазухой успокоило ритм, будто завершив мелодию.
- Да я, Клим Саныч… Работаю в бюро…
-Интересно… А что ж это за такое бюро?
-Бюро… находок…
Иван ожидал шквала негодования или насмешки. Но Клим Саныч просто кивнул головой и посмотрел на него.
-Это… весьма интересно… Что же нынче теряют люди?
Иван потер виски, отхлебнул чая. Сердце ровно пульсировало, и Пустой чувствовал, что он уже успокаивается после беготни.
-Разное, Клим Саныч. Теряют во многом украшения и технику, но редко попадаются и чудаки… Теряют, например, сер… серые плащи…
Старый учитель усмехнулся.
- И как тебе? По душе местечко?
- Да как сказать…
В детстве Иван Пустой действительно верил старому учителю. Сейчас прошло уже много лет, и многое могло измениться. Но кто бы мог ему дать сейчас ответ на его внутренние вопросы. Не сердце- найденыш же!
- Мне нравится разбирать эти вещи… В них есть какая таинственность порой. К тому же они дороги людям… Так почему бы не хранить их?
Иван встал и подошел к окну с чашкой. Клим Саныч повернулся к нему.
- Скажи мне честно, Вань… Ты об этом мечтал? Просто ты не говорил никогда, кем хотел бы ты быть.
Живая находка запульсировала, снова делая Ивану неприятно. Он обернулся к Климу Санычу.
- Знаете, вообще мне хотелось… такую вот, не самую обычную профессию…
Сердце стукнуло особо сильно, Иван немного напрягся.
-Но… может быть я не совсем метко попал в свою мишень?
-Что ты хочешь этим сказать?
-Ну, вот бывало у вас такое, что вы как будто… как будто…
Клим Саныч внимательно смотрел на бывшего ученика.
-Как будто вы ненужны… И места нет для вас…
-Ну… зачастую и всегда! Думаешь, старику есть место сейчас? Хе, да я давно уже не появлялся в обществе…
- Вам от этого смешно?
-Ну, я не боюсь. Я свое дело сделал, дал вам, что мог. Теперь могу для себя пожить. Самую малость!
-Ну вы то ясно… А если нет в жизни места? Так, по ошибке на свет появился…
- Ну, хех, такого не бывает. Может, мы не родились для великих дел, но мы можем помочь другим. Для дел…
- Ну, вот какой-нибудь работник бюро находок… Ведь ничего нет…
-Ну, а если какой-нибудь влюбленный потеряет подарок? Без вас нам тоже никуда. Ну и… ты можешь все поменять…
-Но во мне ведь нет способностей…
-Хм… Ну, я помню, ты еще в детстве зимы не боялся! Можешь быть хоть полярником…
Иван усмехнулся и отхлебнул чая. Сердце-найденыш настукивало теперь совершенно спокойно. Клим Саныч допил чай и теперь сидел, задумавшись. Иван осторожно прикоснулся к своей находке- оно было по-прежнему живым. Горячий чай будто достался и сердцу.
-Клим Саныч, так как быть человеку, если места не находит?
-Хм… Поискать, конечно. А быть его место может где угодно! Порыскает и точно найдешь- просто так в природе ничего не возникает!
Иван осушил чашку и уставился в окно. Там было совсем тихо- метель уже успела успокоиться. Пустой прислонился к стеклу. Клим Саныч подошел к нему.
- О чем думаешь?
Пульсация найденного сердца умиротворенно продолжалась. Иван посмотрел на старого учителя.
-Да вот… Этой зимой я по улице шел… Один. И не мерз… Понятно, почему…
Клим усмехнулся.
- Прямо зимнее сердце! Может, по поводу встречи выпьем чего-нибудь покрепче?
Иван недоверчиво глянул на учителя.
- Да выпьем уж, Вань, чего? Давно тебя не видел, ты уже вполне взрослый… Хе-хе-хе…
Сердце прибавило темп. Немного стало неприятно. Но дело было не в Климе Саныче, с ним наоборот.
- Нет, Клим Саныч, откажусь… Слишком мне жарко, а вы это, наверное… для согревания…
-Ну ладно, как скажешь. А я все-таки выпью! Такая встреча.
И, весело кряхтя, старичок отправился к шкафу в конце комнаты. Там стояли бутылки с дорогими напитками. Клим Саныч начал выбирать бутылку. Иван же поставил на стол чашку и снова вернулся к окну. Он вновь ощупал живую находку- сердце спокойно отдавало прохладой, и Ивану уже не было жарко. Пустой прошелся по комнате, думая о прошлом, представшим перед ним во всей красе. Стучащая находка постоянно приводила мысли в витающие мысли в порядок.
В противоположном окне виднелась маленькая улочка. Иван посмотрел в ночные здания.
- Да, времени терять не стоит!
Клим Саныч отхлебнул немного виски.
- В этом ты прав. Обычно времени дается немало, но мы все откладываем…
Иван кивнул. Вдруг за окном мелькнула какая-то тень. Пустой отшатнулся и тут же упал на пол. Он поспешно запрятал сердце в пиджак, чтобы никто не заметил. Клим Саныч подбежал к упавшему ученику.
- В чем дело, Вань?
Тут же в дверь начали стучать. Стук был громкий и торопливый. Иван сел и уставился в дверь. Из-за нее раздался голос: «Клим Саныч, Клим Саныч!! Ваня Пустой не у вас?» Старый Поминов поднялся.
- Так это ж Моментов!
Пустой тут же вскочил и ухватил Клима Саныча за рукав.
- Подождите….
-Да!
-Скажите, есть у вас задний ход в доме?
-Да, есть. Тебе зачем?
-Я… Не завершил одно дело. Мне бы… не встречаться сейчас ни с кем… Сюрприз… В некотором роде. Пожалуйста, не говорите, что я у вас был!
- Не вопрос, Ваня. Подготовишь, потом расскажешь!
Иван кивнул. Старый Поминов тут же махнул ему рукой. Они прошли через несколько комнат и оказались у небольшой деревянной двери. Клим Саныч открыл ее, с улицы сразу повеяло зимой. Иван протянул руку.
- Спасибо, Клим Саныч!
Старый учитель пожал руку Пустого.
- Всегда пожалуйста. Заходи еще. Когда находку свою приготовишь…
Клим Саныч подмигнул Ивану. Пустой непонимающе посмотрел на учителя и вышел на улицу. Старый Поминов махнул ему рукой: «Удачи, зимнее сердце!»
Найденное сердце ритмично запульсировало.

Иван Пустой мчался по пустынным улицам. Снег здесь расчистили, поэтому теперь он мог не спотыкаться. Теперь на улице было не так безопасно, ведь тень еще не ушла. Периодически до него доносились отголоски легких шагов черного человека. Поэтому он не мог остановиться. Иван спешил как можно больше оказываться в лучах последних ночных фонарей, глотал морозный воздух, который как будто давал ему силы бежать дальше, и прижимал к груди бьющееся сердце, которое успокаивающе настукивало свою простенькую песню.
Пустой совершенно потерял счет времени в своем путешествии. Через несколько кварталов он оказался на набережной. Он посмотрел на противоположную сторону. Кажется, там находится Площадь битых сердец. «Черт, я не спросил Клима Саныча про это! Вдруг это неправда!». Иван собрался было развернуться назад, но тут же на него нахлынул черный человек. Его бесконечный плащ из темных улиц будто охватил весь город, и Пустой вновь ощутил то же чувство страха, что и некоторое время назад. Хруст снега вокруг, вой поднимающейся метели- все это будто превратилось в ужасающую музыку. Иван уперся спиной в решетку набережной, осторожно достал из-за пазухи сердце и приготовился скинуть его вниз, в реку. Он наклонился вниз, чувствуя холодное веяние от страшной тени, и совершенно ужаснулся- ведь река была во льду. Сердце просто разобьется!
Иван начал возвращаться к страшной темной бездне, до одури знакомому силуэту, как вдруг он заметил спуск к набережной чуть подальше от него. Иван тут же развернулся и встретился лицом к лицу с человеческим силуэтом. Черный человек вновь начал всматриваться в Пустого. Иван лихорадочно соображал, что делать. Тут он решился на отчаянный шаг- он бросился прямо под ноги черного человека, проехался по льду, держа сердце на вытянутых руках. Затем, оказавшись у спуска, он тут же ступил на лед. Последний скрипнул под ногами Пустого, но выдержал. Иван заскользил по льду, поддерживая сердце на случай, если вдруг упадет. Черный человек плавно спустился на лед и продолжал неспешно следовать за ним. Иван бежал по льду, чувствуя небывалую внутреннюю скорость. Он по-прежнему судорожно глотал морозный воздух, слышал хруст тонкого льда под ногами. Теневая завеса двигалась за ним, поднимая холод и неприятную влагу за собой.
Иван пробежал уже половину реки, как вдруг лед хрустнул особенно громко, по прозрачной поверхности прошла огромная трещина. Иван предательски поскользнулся и упал, но сердце откатилось вперед, в сторону противоположного берега. Пустой оказался на краю расходящейся льдины. Перед ним открылась поверхность воды, и он увидел в ней свое отражение- человек с печальным взглядом и беспорядочной прической. «Да, это ты»,- бормотал Пустой: «Я добегу. Отнесу сердце куда надо!».
Тут же он попытался вскочить, но вновь упал и покатился по льду к противоположному берегу. Тень застыла на другой стороне льдины. Когда Пустой ударился спиной о берег, он тут же вскочил, схватил сердце и начал подниматься на набережную. Иван осторожно прижал колотящееся сердце к груди.
-Не бойся, все в порядке, мы почти на месте! Я уверен… в этом…
Он неловко карабкался по ступенькам, пока не выбрался.

Тут же Иван Пустой очутился в каком-то парке, раскрашенном зимой. Белые деревья окружали его плотным кольцом, нависая ветками прямо над головой. Горящие старомодные фонари осветили утомленное лицо путника. Серый силуэт памятника будто приветствовал Ивана, сняв шляпу. Пустой осторожно пошел по дорожке, держа на вытянутой руке потерянное кем-то сердце. Оно резко сменило колотящийся шум на умеренный стук, который мягко отдавался в голове Ивана. Он же осматривал чудесный парк. Вьюга кружила по краям дороги, но делала это как-то поразительно мягко, превращая падение снежинок в маленькие танцующие кружки. Скрип под ногами превратился в приятную музыку. Холод зимы стал в этом парке совершенно иным - теперьздесь было в сто раз теплее, чем в двух домах, в которых Иван сегодня был. Сердце подхватывало скрип снега, ритмичной пульсацией дополняя картину этого странного парка. Пустой медленно шел по парку, оглядываясь по сторонам. Стало светло от блестящего снега, по-прежнему звучали зимние звуки.
Молодой путник прошел по дорожке, медленно перешедшей вширокую аллею, по краям которой стояли резные скамейки, стало больше старомодных фонарей и решеток от клумб. Пустой выдохнул тяжело, но радостно. Он смотрел на окружавшую его красоту и тихонько смеялся от удовольствия милой зимы. Посмотрев на сердце, Иван добродушно сказал: «Жаль, что твой хозяин этого не видит». Сердце в ответ отбило веселый ритм и снова вернулось к нормальной пульсации.
Аллея кончилась, и Пустой оказался у старого памятника. Он изображал того самого человека в шляпе, силуэт которого Иван видел в начале парка. Памятник все так же снял шляпу, направив ее прямо к одинокому путнику. Лицо скульптуры было крайне доброжелательным, но автор памятника умудрился отразить и грустный взгляд. Иван почувствовал, что очень утомился. Нужно было немного отдохнуть, потом он продолжит путь.
Иван осторожно достал сердце из-за пазухи.
-Полежи немного в шляпе этого памятника. Совсем чуть-чуть. Я сегодня как-то быстро устаю, давно такого не было.
Сердце ударило несколько раз, как бы согласно. Пустой забрался на памятник, положил живую находку в шляпу и присел под памятником. Он откинулся на подножье памятника и закрыл глаза. Сейчас ему стало так хорошо, что и представить было трудно. Чуть выше гулко пульсирует живая находка, которая почему-то его слышит и понимает. «Почему мне не холодно? Порой в тепле очень холодно, а в морозе тепло»- бредил он, сам понимая, что несет какую-то ерунду.
Прошлое покрылось туманом, поэтому Иван наконец тяжело выдохнул. Он может еще что-то изменить. В момент беспорядочных мыслей Пустой протянул ноги и вдруг задел ногой какой-то металлический предмет.
Иван Пустой вскочил и открыл глаза. Перед ним в снегу лежал… красивый и золоченый саксофон! Пустой протер глаза, но это было не видение. Инструмент действительно лежал перед ним, отражая в себе огни фонарей. Иван осторожно подполз к блестящему саксофону и осторожно взял его в руки. Инструмент отдавал приятным холодком. Пустой вспомнил, как ему хотелось сыграть на этом инструменте.
Еще в далеком детстве он видел его и хотел сыграть, но боялся, что профессионалы- музыканты скажут свое «фи» почти моментально. Нет, Иван не стремился в музыканты, он просто хотел немножечко сыграть.
Тут сердце над ним забилось в совершенно новом ритме. Иван слушал это, слушал вьюгу, зазвучавшую где-то вдали, слушал скрипящий снег. «А к черту! Никто меня здесь не услышит! Выдую все»- проскрипел он. Пустой приложил к губам саксофон и тут же тихонько подул в него. Сердце наверху стало стучать отчетливее. Иван подхватил ритм и начал играть, наугад тыкая в кнопки на саксофоне. Это звучало как просто какофония звуков, но одинокий путник ощутил чувство внутреннего восторга. Он привстал и начал плясать, издавая звуки в ритм стучащего сердца. Ту-ру-ту ту-ду ту-ду ту!
Вокруг блестели снега, а Иван Пустой танцевал и играл на инструменте. В этом парке когда-то играл оркестр, похоже, что дух его тут навсегда остался. Одинокий путник отдавался музыке, которую он сам слышал во всем происходящем. Он веселился, звук разносился на весь город, через окна, двери, кварталы и улицы. Ничего больше не звучало - только сердце стучало.
Саксофон пел, но Иван жал из него всю звуковую палитру, что только мог. Он брал ноту за нотой, беспорядочно, хаотично, но с полной отдачей, не жалея легких.
Наконец, он взял особенно высокую ноту и упал в снег, положив рядом саксофон. Сердце отбило заключительную дробь и снова вернулось к спокойному ритму. На губах Ивана впервые за многие годы возникла улыбка. Снег осторожно падал на лицо, нежно жаля приятным холодком. Иван послушал, как тихонько постукивает сердце-найденыш.
Он вытащил его из шляпы памятника свою находку и присел на снег, держа сердце обеими руками.
-Хороший владелец у тебя должен быть!
Сердце постукивало спокойно, но теперь с какой-то грустной ноткой в стуке. Иван Пустой задумчиво осмотрел сердце, которое было на удивление холодным. Похоже, что лежало оно давно.
-Какой же дурак тебя оставил?
Громко стукнув, сердце выскользнуло в снег. Иван наклонился за ним, как вдруг услышал легкие снежные шаги. Это его напрягло. Пустой поднял глаза на начало аллеи. Там медленно скапливалась черная завеса. Онаползла по снегу, похожая на бесконечный плащ. Неожиданно посередине темноты возник знакомый силуэт. Иван невольно завалился на снег, сжимая в руке сердце, которое вновь ускорило ритм. Пустой осторожно начал отползать за памятник. Тень в этот раз двигалась гораздо быстрее, почти бегом, топя чудесный парк в черном плаще. Иван ощутил, как приятный холод зимы сменился неприятным холодом сомнения. Загребая снег правой рукой, он сжимал левой рукой сердце. Пустой перебрался за памятник и прислонился к нему спиной. Сердце забилось чуть тише.
Тень подобралась к памятнику. Черная голова осторожно повернулась сначала влево, затем вправо. Силуэт осматривался по сторонам, обняв себя руками. Затем он опустил безглазое лицо на саксофон. Иван тихо наблюдал за происходящим.
Черные руки осторожно подняли музыкальный инструмент. Тень стала внимательно осматривать саксофон, вращая его из стороны в сторону. Заглянув в большое отверстие, силуэт приблизил к лицу противоположный конец. Затем он сделал несколько движений грудью, как будто вдыхал воздух. Но саксофон не издал ни звука. Он еще раз попробовал дунуть, но безрезультатно. Тогда тень опустила саксофон, опустила и подняла плечи, как будто тяжело вздохнула. Потом еще раз дунула, и еще, и еще...
Иван Пустой посмотрел на опечаленную тень, и страх уже куда-то исчез. Одинокий путник начал раздумывать, что ему делать. Он посмотрел на сердце в руках. Оно заколотилось в ритме музыки. Отчетливо выделяя стук, сердце подскакивало в руках Пустого. Тень же продолжала дуть в саксофон и вздыхать, ведь ни одного звука не вырывалось.
Тут сердце издало особенно звучные щелчки. И Иван неожиданно понял.
-Ты думаешь?
Сердце утвердительно стукнуло. Пустой встал и направился к силуэту. Тот поднял на него голову и стал всматриваться. Пустой улыбнулся, подавляя последние отголоски страха.
-Мне кажется, тебе это нужно, приятель.
И Иван с силой всадил в грудь силуэту сердце. Тот отшатнулся, выронил саксофон и начал корчиться. Иван стоял и тихо наблюдал за происходящим. Тень дергалась, скакала и прыгала, тьма вокруг плясала и дергалась, смешиваясь со снегом. Вьюга поднялась еще раз, но теперь силуэт помаленьку успокаивался. Тень плавно обрела человеческие черты, стала видна одежда, появились волосы, лицо стало приобретать знакомые черты.
Теперь перед Иваном стоял человек с печальным взглядом и беспорядочной прической, в поношенном пальто, темных штанах и разбитых в прах ботинках. Незнакомец внимательно рассматривал Пустого, после чего осторожно поднял с земли саксофон, приложил его к губам и дунул. Полилась музыка, человек трубил с огромным удовольствием, подтанцовывая и подпрыгивая. Иван смотрел на все это дело с усталой улыбкой.
Саксофонист проиграл, затем снова глянул на одинокого путника. Возникла веселая усмешка, незнакомец похлопал по плечу Ивана.
-Спасибо, парень! Удружил! Удачи в жизни, если хочешь, можешь тоже сыграть!
Он пожал руку оторопевшему Ивану и побежал с саксофоном по аллее к выходу из парка. Пустой же стоял, покачиваясь на ветру. Затем он улыбнулся и легко упал в снег. Пальцы начали мять холодную снежную перину.
Вдруг послышались отчетливые шаги.
-Иван! Иван!
Пустому уже было все равно. Он смотрел в небо, где снова появились звезды.
-Пустой, черт тебя дери! Обыскался тебя.
Кто-то подхватил Ивана под руки и потащил куда-то. Путник улыбнулся и проскрипел: «Я не Пустой, я просто Иван. Моментов, ты что ли?»
-Да, это я. Что за чертовщину удумал? Бежишь куда-то…
-Отстань… Зимнее сердце…
-Какое к черту сердце? Ты промерз насквозь. Ты вообще в своем уме?
Иван уже не слушал. Его умиротворение пересилило все остальные чувства.
-Пойдем играть на саксофонах, Моментов!
-Очем ты? Тебя домой вести надо, ты уже бредишь!
Ивана уложили на заднее сидение машины. Он чувствовал себя опьяненным. На него посыпался шквал вопросов от Моментова, который заводил двигатель машины и куда-то ехал. Но одинокий путник не слушал. Он лишь проборомотал: «Вечер пятницы у каждого свой, но многие сходятся на том, что этот вечер- вечер отдыха. Какая чушь!»
Затем Иван просто закрыл глаза и погрузился в сон.

-1
06:49
836
Слишком много в рассказе снега, бьющегося сердца, Пустого и неясного. Или я не продрался через всю эту образность.
Много повторений слов (в эпизоде где герой отрыл сердце, слово «снег» в каждом предложении). Героев немного, но и их присутствие в рассказе мне осталось неясным. Моментов, Поминов, Чёрный человек, человек в поношенном костюме и т.д. Неясная миссия ГГ. Куда бежит, зачем?
Понятно, что фамилии говорящие, сердце- образ и даже бюро находок, наверное, образ. Но вот не сложилось целостной картины.
Да и скучно было читать (
Было бы интересно узнать разгадку всего, что заложил здесь автор.
04:49 (отредактировано)
+1
Оценки читательской аудитории клуба “Пощады не будет”

Трэш – 1
Угар – 1
Юмор – 0
Внезапные повороты – 3
Ересь – 0
Тлен – 1
Безысходность – 1
Розовые сопли – 0
Информативность – 0
Фантастичность – 0
Коты – 0 шт
Шляпы – 1 шт
Саксофоны – 1 шт
Соотношение потенциальных/реализованных оргий – 1/0
Температура шуршания снега – минус десять градусов Цельсия

Как на самом деле должен был закончиться рассказ.

Иван Пустой сидел на шикарном кожаном диване и, промагриваясь, подслеповато смотрел на местную интеллигенцию. Бомонд кучковался по углам, зажимая вульгарно накрашенных учительниц философии в коротких юбках. Посреди актового зала пьяный красавец в дорогом костюме стоял на столе от пинг-понга, сервированного явствами, и произносил очередной тост.

Пустой глубоко засунул руки в карманы своего поношенного пиджака, задумавшись на секунду о своей жизни. Окно царапал ночной снег. Иван глянул в него и увидел быстро мелькнувшую тень. Слава богу, это было лишь отражение его старинного приятеля. Клим Моментов снял с головы запотевший целлофановый пакет и дико вращая глазами прошептал.
— Ванчес, меня кажись накрыло с тех тарталеток, а ведь вечер только начался. Пошли накатим текилы у бара. Я чую вторую волну прихода.
— Кажется, мне тут не место, я низковат для такого. Иван приподнялся было с дивана, как вдруг услышал голос ангела.

— Пгивет, — пепельная блондинка за тридцать приземлилась к нему на колено. Судя по смазанным движениям, на посадку женщина заходила на алкопилоте. Шикарный бак третьего размера был пробит татуировкой котёнка, упругий хвост, обтянутый полупрозрачной тканью лосин горел от возбуждения. И, как пелось в знаменитой песне, шла она к Пустому явно на левом крыле.
— Газгешите пгедставиться, логопед Магина Шалавина,- проницательным взглядом педагог буквально облизывала естество его души.
“Кажется, она интересная личность”, заёрзала в поношенных штанах игривая мысль и тут же трусливо забилась в угол ширинки: “Боже, мне же нужно в Бюро находок!” – девственник Пустой мандражировал по полной.

Он уже собрался было позорно бежать с этого праздника жизни, как вдруг вспомнил, что по матушке-то он Куролесов! Иван по-свойски приобнял логопеда и Клима за талии.
— Пошли к бару, я угощаю! Йохуу!

По ту сторону окна черная тень сняла шляпу и вздохнула, ей так хотелось хоть сегодня поиграть на саксофоне.

Ну а теперь переходим к награде. Орден Сусанина получает автор данного блокбастера. Из пятидесяти прочитанных рассказов на конкурсе здесь аж три внезапных поворота. Это, конечно же, сердце, саксофон и засовывание сердца в тень. Браво, старичок!

Есть три замечания.

Получается, что Иван промаялся пол ночи просто так. Он узнал себя в чёрной тени. И она даже пыталась сказать ему спасибо за находку. Если бы он не был таким жалким ссыклом, он бы сразу вставил призраку сердце в одно место (в грудину). А так рассказ наполнен какой-то беспонтовой суетой, метаниями и ковырянием в себе. Главный герой выглядит придатком жизни и никакого сопереживания не вызывает.

В сценах бегства ты сильно просераешь в динамике из-за стиля повествования. Оно у тебя одинаково вялое и в спокойной обстановке, и в опасной. Чувак драпает по заснеженной мостовой дико вереща и роняя кал, а ты рассуждаешь, как его за губы колет мороз. В таких сценах сокращай метафоры, по минимуму оставляй прилагательных. Глаголы рулят.

И в-третьих, завязывай с унылой шнягой, иначе депрессия в конце концов тебя накроет. Этот рассказ можно было бы написать куда бодрее.

Критика)
20:09
очередной поток сознание, «несет такую пургу» © В.В. Путин
Загрузка...
Alisabet Argent

Достойные внимания