Тумбочка

— По экрану, по экрану врежь!

Треск, хруст, грохот. Металлический звон обломков по бетону. Гулкие удары тяжёлых ботинок по толстому алюминиевому корпусу.

— Хватит! Хв… Зачем вам… Хв… В… В… — синтетический голос срывается в бульканье.

— О, всё! Его замкнуло! — слышится победный крик. — Мотаем отсюда!

Четверо ребят несутся по тёмному подземному переходу, оставляя на полу потрескивающего разломанного дроида. Зрительные сенсоры вывалились, короткие ручки с тремя пальцами дёргаются в судорогах, из дырявого брюха вытекает лужица вязкого синего охладителя.

***

— Денни, эти ботинки просто супер! Ты оказался прав! Я одним пинком снёс ему полбашки! — захлёбывался от восторга Френк, тощий прыщавый паренёк, похожий одновременно на ящерицу и на хорька.

— У них же стальные носки! — согласно кивнул его приятель, ероша чёрные волосы. — Я же говорил: бери, не сомневайся, они стоят своих денег!

— Чёртовы тумбочки стали позволять себе слишком много! Вы слышали, чего он там бубнил? Будто он турист и «хочет просто посмотреть»! — бледная кожа Эллиота покраснела от злости, руки конвульсивно сжали обрезок тяжёлой трубы.

Он размахнулся и изо всей силы несколько раз врезал по стене дома, выпуская неизрасходованную ярость. Труба, заполненная цементом, оставляла глубокие борозды, поднимая фонтаны из кусков штукатурки и кирпичной пыли. Повсюду следующий за Эллиотом Билл, туповатый молчаливый громила, тоже принялся долбить стену.

Денни хмыкнул и остановился подождать, пока они успокоятся. Все знали, что Элли просто припадочный фанатик, единственный в их компании настоящий натуральщик. Он ненавидел не только дроидов, но даже и людей с механопротезами или встроенными сенсорами. Эти натуральщики — настоящие психи! Расхаживали по улице голые или в костюмах из прозрачного тканепластика, показывая, что на них нет ничего искусственного. Сначала их митинги вызывали лишь смех, а поломанные роботы — лёгкое раздражение. Но затем их группы стали подбрасывать генераторы помех и глушилки на людные улицы, выводя из строя системы управления дорогами, чипы памяти и дроидов. Так они пытались доказать, что без техники люди уже ни на что не способны. Многокилометровые пробки блокировали город на пару дней, приводя в бешенство власти и создавая панику среди жителей. Денни, как и другие подростки, восхищался их бескомпромиссностью, но всё же натуральщики часто перегибали палку. А иногда и вовсе — сами казались похожими на роботов со стеклянными глазами, скандирующих лозунги во славу естественности. В любом случае, ходить по городу с голой задницей Ден не собирался.

Парни свернули с узкой улочки и пошли дворами. Уже совсем стемнело, а фонари в этом районе работали в экономичном режиме, то есть судорожно вспыхивали каждые двадцать секунд, не успевая ничего осветить.

Под ногами хрустел мусор — жестяные банки, кульки, старое тряпьё… Разбитая дорога хлюпала от грязи. Низенькие облезлые дома не ремонтировались со времён войны с китайцами.

— И чего забыл тут этот… турист? Не самое приятное место, — удивлялся Денни, мрачно глядя по сторонам. — Ехал бы как все, на Пальмовые острова.

— Что ему там делать? — заржал Френк. — Так и вижу, как он плавает или валяется на песочке.

Остальные тоже засмеялись, представляя загорающего робота.

— Куда пойдём? — спросил Денни. — Скоро кто-нибудь найдёт раздолбанную тумбочку, и нам лучше оказаться подальше.

— Хм... В парк? К фонтанам? — предложил Эллиот. — Там много наших собирается, и они наверняка видели, как мы весь вечер культурно отдыхали на травке.

Френк опять захихикал.

— Хорошо, — кивнул Денни. — Только мне нужно отлить, подождите, я быстро!

Он свернул за угол, в узкий тупик между домами. Вопреки ожиданиям, там оказалось не так темно, как он думал. Из распахнутого окошка второго этажа лился яркий свет, падавший на разрисованную стену дома напротив. Оттуда же неслась оглушительная музыка.

Денни недовольно огляделся, опасаясь, что его заметят. Да пофиг, решил он и, встав поближе к стене, расстегнул штаны. Музыка стала ещё громче, ритм играл бодро, но явно давно устарел. Да и текст звучал странно, что-то про «голограммы ангелов». Ерунда какая-то.

Быстро закончив и подтянув штаны, Денни помчался обратно к друзьям, но те уже отошли далеко. Он крикнул, но проклятая песня орала слишком громко. Злобно пнув жестяную банку (просил же подождать!), он кинулся догонять их.

Сзади вдруг резко загудело, сверкнули фары, ехавшая на полной скорости машина отбросила его далеко вперёд и, притормозив лишь на несколько секунд, сразу же помчалась дальше.

Лежа на сыром асфальте, Денни на фоне тёмного неба видел своих товарищей — брезгливо сморщившегося Элли, охваченного ужасом Френка, Билла, которого явно тошнило. Резко похолодало, бледные лица друзей поплыли в сторону, и музыка наконец затихла.

***

Вспышка света. Ещё одна. Ещё… Гул голосов.

— Нейростимулятор! Две дозы! И анальгетик, сейчас он придёт в себя. Подготовьте систему считывания синапсов. Не подключайте! Он ещё не дал согласие.

Денни наконец-то смог полностью открыть глаза и повернул голову. Несколько людей в форме скорой быстро везли его по белому больничному коридору. Высокий мужчина в халате тыкал в лицо планшет и что-то кричал. Денни попытался сосредоточиться на его словах.

— Ты должен дать чёткое согласие! Иначе мы не сможем…

— Чего творится вообще? — перебил Ден.

Тело совсем ничего не чувствовало и слушалось только частично. Он попытался сесть, но смог лишь немного поднять голову. Белая простыня, закрывающая его от груди до пальцев ног, пропиталась кровью.

— Ааа! Твою мать! Да что тут творится? — заорал Денни.

Он резко потянул ткань, та съехала, и перед глазами предстал запутанный кишечник, вываливающийся из криво распоротого живота.

— Что за чёрт? — тело забила крупная дрожь, ошалевший взгляд метался вокруг, воздуха не хватало. — Да я же сдох! Сдох!

Рука врача тяжело ударила по лицу.

— Заткнись, прекрати истерику, — прикрикнул он, — и так еле в сознание привели! Долго это не продлится! Жить хочешь? Согласен на перенос? Громко скажи — «ДА!».

— Да, чё да? Да... — промямлил Денни. Из глаз хлынули слёзы, и он опять перестал видеть, что происходит вокруг.

— Включайте сканер, давайте наркоз, — донёсся далёкий голос врача.

***

Сначала Денни вновь услышал ту самую песню про голограммы. Он плавал в жидкой черноте, стараясь грести руками и надеясь хоть что-нибудь нащупать. Ничего не выходило, руки тоже исчезли, а потом вдруг раздался щелчок, и темнота стала рассеиваться.

— Здравствуй, Дениэль. Как ты меня видишь? — прозвучал откуда-то вопрос.

Денни вгляделся в мутное бежевое пятно, торчащее поверх белого одеяния.

— Если вы похожи на задницу, тогда нормально, — пробурчал он. И вдруг испугался. Голос стал чужим, гулкий металлический шелест с едва понятными интонациями — так говорят только дроиды.

— Что за чёрт? — заорал он, пытаясь сесть.

— Спокойно, — проговорил собеседник.

Рука опять потянулась к Денни, что-то защёлкало, и все наконец обрело чёткость. Перед ним стоял тот врач, которого он видел, когда… Ох… До затуманенного мозга постепенно стало доходить, что же произошло. Ден посмотрел вниз — низенькое квадратное тело с трёхпалыми ручками-манипуляторами только подтвердило догадку. Он дроид. Тумбочка. Нет, нет, нет, нет….

Денни попытался почувствовать страх или отчаяние, но осознавал их как-то невнятно. «Конечно, — подумал он, — чего ты хотел? Какие чувства? Ты же робот!». Сердце не бьётся, кровь не бежит по сосудам, в брюхе провода. Только мозг на электронном носителе изо всех сил старается испугаться.

Врач, наблюдавший за ним, вновь что-то нажал на панели управления.

— Так, вот теперь попробуй подняться и пошевелить телом. И прошу тебя, успокойся и копайся в себе поменьше, можешь спровоцировать галлюцинации или фантомные ощущения.

— Никуда я так не пойду! — пробубнил Денни, но начал вставать.

Доктор вздохнул.

— Вечно так… Без твоего согласия мы бы этого не сделали, а сейчас…

— Да в том состоянии я бы и на мамочке твоей женился! — перебил дроид.

Он поднялся с низенькой подставки и поехал по палате, жужжа гусеницами. Добравшись до стены, остановился и оглядел себя в зеркале. Да, вот так он теперь выглядит: квадратный металлический корпус, визор со зрительными сенсорами примерно там, где должны быть глаза. Ниже — круглый решётчатый динамик и несколько кнопок. Манипуляторы, гусеницы… И всё. Стандартная модель, почти не ломается, потому, что нечему тут ломаться.

— Ну как? — спросил врач.

— Класс, — буркнул дроид. — Я могу идти?

Он покатил в сторону выхода.

— Нет, стой! — крикнул доктор. — Ты должен пройти несколько формальностей и психологическую реабилитацию. А уж потом решим, когда тебя отпускать.

— Зашибись, — пробормотал Денни и попытался врезаться в стену.

***

Ещё три дня Денни провёл в палате. Его почти не трогали, давая освоиться, лишь пару раз в день заходил техник, молча измерявший какие-то показатели, или врач — спросить, как он поживает.

— Восхитительно! — неизменно отвечал дроид. К сожалению, новый голос не мог передать ядовитую иронию его слов.

Палата была совершенно белой, скучной и пустой, не считая нескольких тренажёров — препятствий на полу в виде лесенок и камней, которые следовало учиться объезжать. С этими заданиями Денни справился в первые пять минут и не знал, чем себя занять. Всё происходящее казалось просто компьютерной игрой, будто он проходит бесконечный квест с 3D-графикой, но без сенсорного костюма. Из чувств осталось зрение, которому визор придавал больше чёткости, но искажал цвета, и приглушенный слух. Эмоции тоже изменились. Он по прежнему их испытывал, но как-то иначе, не так ярко, как прежде. Голову наполняли тысячи мыслей, они стали главным проявлением Денни, а ум он никогда не относил к своим сильным сторонам.

И всё-таки он пытался понять, кем теперь считать себя. Что вообще такое человек? Тело, разум, чувства? Только вместе? Я — мозг в коробочке, — больше не человек? Ведь поменялась только оболочка. Как много она, оказывается, значит… Но есть же люди с болезнями мозга, не способные мыслить. Кто тогда они? Как бы то ни было, Денни ощущал себя прежним, но больным и неправильным.

На третий день явился юрист. Поправил круглые очки на длинном носу и, расслабив заляпанный кофе галстук, безучастно посмотрел на Денни. Пропустив приветствия, он достал из сумки планшет и начал монотонно читать вслух.

— Дениэль Родстон, семнадцати лет, совершивший перенос сознания двадцать четвёртого августа... — бубнил юрист.

Дальше Денни мало что понял. Что-то о компенсационных кредитах и бесплатном техобслуживании, возможности обучаться в электронных библиотеках, ограничении выхода в сеть... Бесконечные правила — транспортные, юридические, социальные, — всё это преподносилось таким нудным языком, полным терминов, что вскоре Денни и вовсе перестал слушать.

«Жаль, мозги они мне не улучшили, тупой, как и прежде», — подумал он.

Единственное, что хоть немного порадовало — возможность навсегда съехать от тетушки Нивеи. Как выяснилось, опекун имеет власть только над живым телом. На мозги в механической тумбочке всем плевать. Ещё бы, ведь ничего хуже уже не случится.

Денни вспомнил вечно недовольную тётушку, как бы она разохалась, увидев его таким. Повторяла бы и повторяла, тысячи тысяч раз: «Я же говорила, я же говорила, я же говорила…». Про кузин он даже думать не хотел.

Тем временем юрист наконец-то дочитал, заставил Денни расписаться в планшете и не прощаясь вышел.

Когда дверь за ним закрылась, дроид даже пожалел, ибо по-прежнему не знал, чем себя занять. Но почти сразу в палату явился врач.

— Ну вот, — начал он, просматривая планшет. — Тут последние данные о работе твоего мозга, всё отлично! Немного понижено настроение... Да?

— Сам удивляюсь, доктор. Тут же сплошное веселье!

Врач невозмутимо пожал плечами.

— Скоро мы тебя отпустим. Но сначала реабилитация. Не желаешь до того увидеться с родственниками?

— Нет, — буркнул Денни. — Вообще не желаю. Зачем я им, такой нереабилитированный?

— Тогда сегодня и начнём, — улыбнулся врач и налепил на металлическое брюхо Денни маленький квадратик. Опустив визор вниз, тот увидел табличку с собственным именем.

— Это ещё зачем? — возмутился он и попытался отковырять её, но проклятая табличка будто приросла. — Я не хочу, чтоб все знали!

— Нет, извини, там, куда мы пойдём, вас по-другому не различить.

Вслед за врачом Денни впервые покинул свою палату и очутился в длинном коридоре с множеством комнат. Стены в них оказались прозрачными, и за каждой сидел дроид. Оглянувшись, он увидел, что и его палата отсюда вся просматривалась.

«Следят, — подумал он, — а зачем? Да чего тут можно сделать?»

Доктор пошёл вдоль коридора прямо к стеклянному лифту, Денни медленно ехал за ним.

Лифт помчал их сквозь ряды этажей, заполненных комнатками с дроидами. Издалека все это казалось похожим на пчелиные соты. Наконец, опустившись до самого низа, пройдя через людный холл, поплутав по переходам, они попали в странное место, напомнившее Денни парк аттракционов. Оно казалось настолько неуместным после стерильной белизны остальных помещений, что Денни даже смутился. Огромный зал изображал настоящую улицу, только уменьшенную. Яркие бутафорские строения стояли вдоль цветных дорожек — магазинчики, электрозаправки, жилые дома. Пластиковая трава зеленела на клумбах, небольшой ручеёк изображал реку. Повсюду здесь сновали дроиды, будто малыши на детской площадке. Подстригали синтетические кусты, завозили резиновые продукты в фанерные магазины, красили стены и чистили без того сверкающие дороги.

— Это что за детский сад? — удивился Денни.

— Ты почти прав. Мы называем это «игровая». Вы все заново переродились в новом теле, и нужно привыкнуть, потренироваться управлять им. Научиться вести себя на улице, освоить подходящую работу...

— Отлично! Значит, я теперь ещё и уборщик…

— Посмотрим, — пожал плечами врач. — Иногда попадаются такие экземпляры, что и в уборщики не годятся. Это решать психологу. Сейчас ты с ним познакомишься.

Денни угрюмо замолчал.

Они прошли сквозь весёлый городок и оказались у маленькой двери с надписью: «Доктор Джозеф Хенли». Здесь врач его покинул, а Денни, постояв немного у входа, протиснулся внутрь.

Сначала мягкий сумрак маленькой комнатки подействовал успокаивающе, но, увидев доктора Хенли, он не удержался и заорал:

— Да вы издеваетесь что ли?!

Доктор Хенли тоже оказался дроидом. Причём очень старой моделью. Не квадратной, а цилиндрической, таких раньше звали «ведёрками». Его корпус во многих местах помялся, вместо гусениц к днищу лепились четыре скрипучих колёсика. Зато манипуляторы явно заменили недавно, они казались слишком блестящими на фоне потрёпанного туловища.

«Приучают меня общаться только с себе подобными», — подумал Денни. Он вспомнил, как на дроидов обычно смотрят люди — глаза бегают, не зная, где остановиться, лицо напряжённо-виноватое, сочувственное. Хотя, они с Элли смотрели совсем иначе...

Выразить презрение он уже никак не мог, и потому просто молчал. А доктор Хенли, направив визор в сторону его таблички, приветливо воскликнул:

— А вот и Дениэль! Мне, наверное, уже переслали твоё дело, — он подкатил к большому настенному монитору, нажал что-то, и на экране возникла фотография Денни в его человеческом виде, и какой-то текст.

— Ты, я вижу, парень не простой. Отец не записан, мать умерла три года назад, воспитывался тётей… Неоднократно задерживался за порчу дроидов. Замечен среди натуральщиков…

Пока психолог просматривал дело, Денни грустно разглядывал своё фото. Худое, немного вытянутое лицо, взъерошенные чёрные волосы. На скуле синяк, наверное, фото из архива какого-нибудь полицейского участка. И веснушки. Мама всегда удивлялась, откуда при чёрных волосах у него веснушки?

— Да… — наконец протянул доктор Хенли, закончив читать. — По всему выходит, ты не сторонник сохранения личности… Но я могу тебя понять, учитывая, в какой ситуации ты давал согласие.

Денни хмыкнул.

— Ну теперь-то я понял, зачем это сделали. Тумбочки — чудесные бесплатные уборщики и чернорабочие. И нужно совсем немного электричества, чтоб поддерживать их никчёмное существование.

— Твоя мать тоже так думала? И потому предпочла умереть?

Денни дёрнуло словно током. Хотелось бы знать, что она думала на самом деле…Столько раз он представлял: а что, если бы она осталась? Вообразить тёплую живую маму внутри этой железной коробки никак не получалось, но он не попал бы к тётке, продолжил учёбу... Матери несколько раз предлагали совершить перенос, как только стало известно, что болезнь неизлечима. Но дроиды пугали её до паники.

— Нет. Просто она считала, что всё это бред. Что делать-то? Никакой радости так жить.

— Неправда, — возразил Хенли. — Я, например, занимаюсь тем, чем раньше. Мне нравится эта работа. Психология – моё призвание. А ещё могу читать книги, слушать музыку...

— Ну вы, конечно, чудесный психолог, в глазах так и видно сочувствие. Мне прям полегчало.

Хенли молчал несколько минут. «Интересно, понял, что я издеваюсь? Эх, увидеть бы, какое у него сейчас лицо!» — размышлял Денни.

— Мы ещё поговорим об этом, — наконец сказал доктор. — А сейчас отправляйся в игровую, тебе дадут работу.

***

Сначала Денни назначили маляром, он проработал так целый месяц. Дело оказалась простым, но не занимало голову. Распыляя свежую краску на без того чистую стену, Денни думал, что не зря его неудобные конечности так здорово подходят для ручки краскопульта. Или для уличного пылесоса, или для газонокосилки. Странным оставалось только одно — если так уж требовались роботы-чистильщики, почему сразу не сделать их? Зачем вся эта муть с переносом сознания?

Такой вопрос он и задал психологу на следующем сеансе.

— Денни, — помолчав, ответил он, — почему ты везде ищешь заговоры? Ты подумай, как много матерей теряют своих детей? Перенос сознания даёт им шанс развиться до взрослой личности. Среди них не все работают уборщиками, есть несколько известных математиков, которые стали дроидами в детстве.

— И что? Их мамочки очень рады? Обнимают по утрам свою маленькую тумбочку, чистят гусеницы...

Хенли возмущённо хлопнул манипулятором по столу.

— Хватит! Ты не представляешь, как сложно государству осуществлять эту программу! Так что ничего не случится, если и от тебя будет хоть какая-нибудь польза. Чем ты вообще хочешь заниматься?

Денни не знал. На самом деле, он радовался любой работе, она хоть как-то помогала разогнать скуку. Его всё ещё не выпускали на улицу, но куда теперь идти? Многие дроиды, чтобы отвлечься, играли в видеоигры. Денни, которому пока не хватало кредитов, смог купить только одну, самую дешёвую. Игра запускалась на внутреннем мониторе, будто в голове, отключая внешние сенсоры. Зелёный тролль охотился на лепреконов с криками: «Отдай мне горшочек с золотом!». Допотопная графика, жуткие звуки, зависающее изображение бесили Денни ещё больше, чем бездействие. Радость приносили только сны. Они остались прежними, там он всегда видел себя человеком.

— Ладно, дайте мне следующее назначение, и пойду работать. Я уже понял, что один такой недовольный. Неудачно получился.

Это было правдой: все, кто жил сейчас в игровой вместе с Денни, совершили перенос, будучи глубокими стариками, многие тяжело болели, перестали ходить, видеть. Теперь они радовались как дети, встречались с внуками, ловили каждый момент вновь обретённой жизни. А Денни, наоборот, чувствовал, будто у него украли всё.

Хенли, обычно быстро заканчивающий консультацию, сегодня настроился поговорить. Или, измерив показатели работы электронного мозга Денни, заметил, что эмоциональный уровень опасно снизился.

— Не считай себя неправильным. Ты отлично справляешься. Никто не озвучивает, но процентов двадцать подвергшихся переносу сознания сходит с ума. Это много.

— Сумасшедшие тумбочки! Что-то новое, — захихикал Денни.

— Ничего весёлого, может, тебе стоит увидеть, что другим ещё тяжелее.

— Отлично. Поехали, — согласился Ден.

***

Они двинулись по длинным коридорам, переходя с лифта на лифт, с этажа на этаж. Денни ещё раз удивился размерам этого здания. Наверное, оно занимало целый квартал, где же такое могли построить?

Очередной лифт доставил их до металлической двери, доктор приложил к сенсору бейдж и провел Денни внутрь.

За дверью оказался большой зал, немного меньше игровой, но совсем иной. Светлые стены украшали картины с цветочками, пол покрывал мягкий ковер, на котором стояли столики с книгами, шахматами, карточными и прочими играми. К одной стене крепился аквариум с золотыми рыбками. На другой висел экран, транслировавший какой-то сериал. Вокруг сгрудилось не менее двадцати тумбочек, они внимательно смотрели, что-то тихо обсуждая.

Другие дроиды стояли у столиков. Но игры почти никто не трогал. Глядя на них, Денни уже не сомневался, что они не в себе. Кто-то мерно стучал манипулятором по корпусу, кто-то кружился на одном месте. Старый поцарапанный робот с оторванными гусеницами монотонно повторял одно и то же: «Выпустите меня отсюда, выпустите меня отсюда, выпустите меня...»

К ним подъехала тумбочка, зачем-то обёрнутая полотенцем. Судя по сверкающей обшивке, явно из новеньких. Она попыталась схватить Денни манипуляторами и закричала: «Это ошибка, меня нельзя здесь держать, я человек! Я всё чувствую! У меня ноги, смотри — это же ноги!»

Ден взглянул на жужжащие гусеницы. Ему стало страшно. Он очень надеялся, что доктор Хенли привёл его сюда не для того, чтобы бросить здесь, среди этих...

— Погляди, — указал ему психолог на странного дроида. У того, как у людей, имелись голова, туловище и конечности. Он напоминал уродливый манекен из магазина.

— Это неудачная попытка создать человекоподобного робота. К сожалению, конструкция оказалась с изъянами, он постоянно ломался и зависал, пока парень внутри не начал считать себя куклой.

Денни взглянул на робота, тот тоже посмотрел на него круглым голубым глазом. Второй глаз не двигался.

— А вон смотри, несколько «ведёрок», как ты их называешь. Таких как я, — продолжил свою экскурсию доктор. — В те времена, когда меня перенесли, сохранение сознания считалось редкостью. Потому их мало. А вот ещё кое-кто интересный!

Доктор повёл своего подопечного в угол зала. Там у стены стояли огромные машины, похожие на древние танки или современные «черепахи». Это тоже были дроиды, но о таких Денни не приходилось слышать никогда. Тяжёлая чёрная оболочка, несколько крупных манипуляторов, множество непонятных кнопок, рычагов и сенсоров. Размером они вдвое превышали любую стандартную тумбочку.

— Кто это? — удивился Денни.

— О, ты совсем не следишь за новостями! Несколько лет назад правительство начало программу освоения дальнего космоса. Несколько лучших учёных добровольно перенесли сознание в специально подготовленные машины. Всё шло хорошо, корабль долетел до нужной планеты без проблем, экипаж высадился на поверхность. Команда собрала образцы, исследовала рельеф, а через пару дней вдруг перестала выходить на связь. Их удалось эвакуировать дистанционно, управляя с Земли и шаттлом, и дроидами. Во время обратного полета связь всё-таки включилась, но понять, что происходит, не удалось. Ясно осталось только одно — члены команды напуганы, некоторые проявляли признаки паранойи.

Когда корабль приземлился, космонавтов обследовали, выяснилось, что на планете они подверглись не учтённому при подготовке облучению. Точнее, про него знали, оно и ранее там встречалось, но не приносило никакого вреда технике. Механические оболочки космонавтов не пострадали. А вот мозг... Он страшно деградировал.

В это время к одному из космонавтов подошли посетители. Высокая женщина в голубом платье и парень в строгом чёрном костюме.

— Привет, Энди! — женщина взяла робота за манипулятор.

— Кто ты? — прогудел дроид.

— Я твоя мама. А это — твой брат. Помнишь его? — женщина указала на парня. Тот подошел ближе и стал показывать роботу какую-то книгу.

— У моего дедушки Арчи тоже в старости мозги совсем отказали, он постоянно переспрашивал, «кто эти люди и что они тут забыли?» — вспомнил Ден.

— Это называется болезнь Альцгеймера. Пожалуй, похоже, — согласился психолог.

Внезапно парень в костюме обернулся. Денни онемел, мозг в панике не мог сообразить, что делать. От напряжения внутри что-то задёргалось, будто бешено закрутились какие-то шестерёнки. «Вот так я теперь чувствую страх?» — успел подумать Ден и кинулся к выходу.

Психолог догнал его в самом конце комнаты.

— Стой! Да что с тобой?

— Это же Элли! Эллиот! Ну тот парень! — сбивчиво забормотал Денни.

— Ну да... Это Эллиот Штейн. А его брат — космонавт Эндрю Штейн, известный математик и астрофизик. Ну нельзя же настолько не интересоваться наукой?

Денни с опаской поглядел в их сторону, но ни Элли, ни его мама ничего не заметили.

— Он часто сюда приходит, — продолжил Хенли. — Очень приятный молодой человек. Жаль, что с его братом так вышло...

«Знал бы ты его», — думал Денни, продолжая оглядываться.

***

Возможно, доктор Хенли думал, что посещение отсека для сумасшедших взбодрит Денни, но ошибся. Тот хоть и стал вести себя спокойней и работал с удвоенной силой, остался таким же потерянным. Он понял, что вся проблема в том, что ему нечем заполнить пустоту, появившуюся, когда пропали полноценные чувства и ощущения. И теперь Денни реально боялся, что тоже сойдёт с ума, забудет, что он человек, станет считать себя машиной для покраски стен. Ему требовались новые впечатления, мозг засыхал от монотонной работы. А она не приносила даже усталость. Поразмыслив, Ден решил закончить образование, ведь какие-то льготы при поступлении в университет упоминал тот юрист? А потом он научится разрабатывать технологии, улучшающие жизнь тумбочек или, например, устроится водить самолёты. Пилоты-дроиды очень ценятся, они никогда не устают. И он начнет путешествовать!

Денни понимал, как всё это глупо и наивно звучит, но появилась хоть какая-то цель. Он наконец почувствовал — что-то в жизни может зависеть от него самого.

Эта мечта так захватила Денни, что он тратил все заработанные кредиты и свободное время на чтение книг в местной библиотеке, пытаясь подготовиться к экзаменам. Его вывели из игровой на настоящую работу, но ничего не изменилось: Ден по-прежнему поливал стены домов из краскопульта, обдумывая, что прочитать сегодня вечером.

Время шло, и однажды Денни почувствовал, что готов попробовать пройти тесты. Он изменился, стал замкнутым и сосредоточенным. Почти перестал общаться с окружающими, ему просто не с кем было обсуждать новые интересы. Аэродинамика, физика, математика... Пока он разобрался только с верхушками, но этого могло хватить для поступления. Пусть даже не с первого раза. За несколько недель до экзаменов он заехал в кабинет доктора Хенли, в университет обязательно требовалась характеристика от психолога.

В кабинете царил бардак. Доктор катался по полу, скрипя колёсами, и грозил кому-то манипуляторами.

«Ну вот, пообщался с психами и сам рехнулся», — подумал Денни.

— Эй, доктор, — позвал он.

Старое ведёрко резко остановилось, направив визор на вошедшего.

— Чего надо? — заорал психолог.

— Я звонил вам на прошлой неделе... Вы обещали подготовить характеристику...

Хенли захрипел. Возможно, этот звук изображал смех или что-то ещё, но Ден испугался.

— Кем ты там захотел стать? Авиатором? Пилотом? Ты? Мелкий паршивец! — он подъехал к Денни вплотную. — А ты не слышал? Меня выгоняют! Я стал не нужен! Устарел! Мои знания, мой опыт, оказывается, тоже имеют срок годности... Я умолял, писал в департамент, мне не дают переподготовку! Всем плевать! Теперь они хотят, чтоб я стриг газоны! А на тебя всем тем более плевать! Хочешь характеристику? Вот тебе, на!

Он подъехал к столу, выхватил листок из стопки, разорвал и кинул в сторону Денни.

— Вот тебе характеристика! Получил?

Денни ошеломлённо глядел на кусочки белой бумаги. С одного клочка на него смотрело собственное лицо. Прежнее, человеческое лицо.

— Да, никому мы не нужны! Помнится, ты хотел знать, к чему вся возня с переносом? Может, эти идиоты просто не могут сделать электронный разум своим роботам? Нет! Мы — важная социальная программа!Люди радуются — смерть побеждена, наши близкие рядом навсегда! Ложь! Остатки мозгов сохраняют в этих пылесосах лишь затем, чтоб зарабатывать деньги. Тумбочки вкалывают почти бесплатно, а на поддержку программы одни только благотворительные фонды тратят миллионы! «Перенос сознания для больных раком», «Фонд помощи ветеранам», «Общество защиты пожилых»! А уж сколько налогов простых граждан идёт на якобы дорогостоящее обучение дроидов! Ещё бы, каждый надеется в старости не помереть раньше времени, не страдать от мучительных болезней. Но знали бы они, что их ждёт! Скоро узнают, ведь врачи получают огромный гонорар за каждый перенос, они хватают всех подряд, скоро до здоровых дойдут! Да чтоб все сгорели!

Медленно, очень медленно, не прерывая психолога, Денни попятился из кабинета. Пустота внутри возникла снова и разрослась в целую бездну. Он не заметил, как проехал всё здание, оказался на улице и покатил вперёд, не разбирая дороги.

Уже стемнело, шёл мелкий дождь, тусклые фонари цветными пятнами отражались в лужах. Настроение Денни совпадало с погодой, и чего бы он ни дал, чтобы вновь почувствовать ветер, холодные капли на коже, вдохнуть сырой воздух… И всё-таки прогулка подействовала успокаивающе.

«Тоже мне психолог. Не удивительно, что его попёрли с работы. Всем плевать? Прям напугал! Как будто раньше до меня кому-то было дело. Человек ты или тумбочка, всем до лампочки, только сам о себе и позаботишься. Характеристика — просто бумажка. На место Хенли придёт другой психолог, даст новую».

Приободрившись, он решил поскорее вернуться домой. Так Денни называл комнату без окон, больше похожую на шкаф, которую бесплатно предоставлял муниципалитет. Но кроме розетки ничего и не требовалось. Внезапно он понял, что не знает, где находится. Для дроида это не проблема, нужно только запустить программу навигации, что Денни и сделал. Зелёная стрелка, видимая только ему, забегала, выбрала кратчайший маршрут и повела по тёмным безлюдным переулкам, в сторону подсвеченных оранжевым высоток.

Вдруг сбоку что-то просвистело, и в Дена, неприятно звякнув об металлическую оболочку, попал камень. Он не обернулся, решив, что тот просто отскочил от гусениц. Бум! Ещё один ударился об асфальт совсем рядом.

— Эй-эй, тумбочка! — раздался сзади радостный крик.

Денни замер. Но не испугался. Он ждал этой встречи. Ждал с первого дня, как стал дроидом, нисколько не сомневаясь, что рано или поздно так случится.

Он повернулся, очередной камень угодил в визор. Тонкая трещинка разделила окружающий мир пополам. Слева стояли ухмыляющиеся Френк и Билл, а справа Эллиот в своем дурацком костюме натуральщика. В его глазах уже разгоралась ярость, возникающая всякий раз, когда они загоняли новую тумбочку. Он пошёл вперёд, перекидывая из руки в руку тяжеленную трубу. Но, уже приготовившись с размаху ударить по дроиду, он внезапно остановился и непонимающе уставился на именную табличку, приклеенную к корпусу. На лице его мелькнули непонимание, потом ужас, а после презрение… Он опустил трубу и легонько пнул по гусенице ногой.

— Ха, гляньте-ка! Да это же наш Дениэль! — заорал он, подзывая остальных.

Денни молча смотрел, как они подходят и удивлённо разглядывают его имя. Бежать нет смысла. Говорить с ними… О чём? Что он может сказать?

— Вот же гад! — заорал Френк. — Да ты же нас предал!

Билл хмыкнул, ткнул в Денни носком ботинка.

Эллиот молчал. Он явно не мог решить, что делать. Злость в его лице сменялась на жалость. Ему было больно.

Тряхнув головой, будто сбрасывая наваждение, Эллиот заорал:

— И чего ты молчишь? Поздоровайся с друзьями! Не хочешь? Больше с нами не знаешься?

Он налетел на дроида с такой силой, что тяжёлая машина опрокинулась. Денни погасил визор, не мог смотреть на перекошенные от злобы лица друзей. Ему хотелось кричать, выть, плакать. Не от страха, от обиды на этот мир, на всё то дерьмо, которое с ним случилось.

«Насрать, — думал он. — Я умер ещё тогда. И должен был там и остаться».

Первый удар оставил глубокую вмятину на корпусе. Второй — разорвал переднюю панель. Денни не видел, кто их нанёс. «По крайней мере, не больно», — думал он. В чёрной пустоте внутри его головы вдруг зажглись красные лампочки, предупреждающие об опасности. Удары посыпались со всех сторон, экран визора разбился окончательно и высыпался на асфальт. Бешено замерцали рубиновые огоньки. Левая гусеница оторвалась и со скрипом улетела куда-то вдаль. Треск, хруст, грохот. Металлический звон обломков. Гулкие удары тяжёлых ботинок по толстому алюминиевому корпусу. Какой-то механизм заискрил, мысли начали путаться. Непонятно как запустилась идиотская игрушка, и зелёный тролль хриплым басом заорал: «Отдай мне горшочек с золотом!». Потом завис, и сквозь шум до Денни доносилось только далёкое «отдай, отдай, отдай…». Но вскоре он замолчал, красные лампочки мигнули последний раз и погасли.

— Пошли отсюда! — раздался голос Френк. — Он уже в лепёшку.

Послышался звук удаляющихся шагов и слова Эллиота.

— Идите, — крикнул он, — займите мне место в баре, я сейчас догоню. Спину потянул.

Шаги вновь приблизились.

— Эй, — кто-то вновь легонько пнул обломки корпуса. — Ты ещё там? Эй! Да ответь же!

«Не парься, Элли, — думал Ден. — Я сдох, я наконец-то сдох…»

Сознание угасало, но краем уха он вновь услышал Эллиота.

— Срочно пришлите помощь к третьему мосту. Тут поломанный дроид, кто-то на него напал, возможно, ещё жив.

***

Темнота. Никаких ощущений, чёрная невесомость. Тихие голоса отовсюду.

«Отдай мне горшочек с золотом!»

«Всем плевать!»

«Ты еще там? Эй! Ответь…»

Свет. Яркий свет сквозь трещины плохо собранного визора. Довольное лицо врача, того самого, что будил его в первый раз.

— Привет, Ден! Здорово тебе досталось, мы как могли подлатали, но на новый визор будешь копить сам. Системы тоже пока не особо действуют, но может ещё подрегулируем. Работать станут не так хорошо, но трудиться на прежнем месте ты точно сможешь... Ден, слышишь? Ты меня вообще понимаешь? Ден!!!

«Небеса полны голограмм ангелов…»

«Выпустите меня отсюда, выпустите меня отсюда, выпустите меня отсюда…».