Алексей Ханыкин

Черный цирк

Автор:
Евгения Артюшкина
Черный цирк
Работа №354
  • Опубликовано на Дзен

Переступив порог-надежду позабудь,

Отсюда не ведет обратный путь…

Закатные тени еще лишь слегка тронули черепичные крыши, но на улицах уже почти не осталось людей. Обеспокоенные матери торопливо загоняли своих чад в дома, поспешно затворяя двери и ставни окон на все засовы. Страх их не был связан с темнотой ночи. В последние дни октября жителей города сковывал иной страх. Он был столь древний и внедренный в умы из поколений в поколения, что никто уже не помнил, когда впервые появилась это суеверное, казалось бы, опасение. Тем не менее, люди не хотели рисковать, даже если не воспринимали всерьез старое предание. К тому же, некоторые смогли убедиться на собственном опыте, что страх был весьма оправдан, и потому, постепенно боязнь распространилась и укрепилась среди населения. Теперь же, когда сумерки становились все более отчетливыми, люди забились в свои дома, в надежде, что стены защитят их от всех зол и, главное, детей их не коснутся возможные ужасы ближайших ночей. Некоторые из жителей, менее напуганные, собравшись семьей перед уютными каминами своих теплых домов, пересказывали друг другу старую легенду, временами посмеиваясь над глупым суеверием своих предков. Дом, все же, давал им чувство защищенности и полной безопасности, что расслабляло и развеивало любые страхи. Но вот, голоса начали затихать, а улыбки покидать лица самых смелых скептиков. Неприятный холодок пополз по спине каждого человека с чутким слухом, когда за окнами послышались тихие шаркающие шаги старого шарманщика. Прихрамывая, он медленно проходил по улицам города, прокручивая старую мелодию на своем расстроенном инструменте. В тишине пустого города она звучала особенно зловеще, заставляя слышавших эти звуки невольно поеживаться. А шарманщик все брел и брел, подволакивая ногу по брусчатке старого города, обходя каждый закоулок и дворик. Каждый, мимо чьего дома он проходил, невольно молился о том, чтобы он не остановился возле жилища. Ведь все помнили, что таким образом он обозначит свой выбор, не сулящий ничего доброго избранникам. Каждому ребенку было велено ни в коем случае не подавать ни единого признака своего присутствия, потому что дома с детьми представляли для жуткого шарманщика особенный интерес. И все родители города сейчас были холодны как лед, беззвучно моля проведение лишь об одном, чтобы страшный старик не остановился возле их дома. Теперь каждому в городе было ясно как день – Черный цирк уже разворачивал свои шатры в пугающей близости от их, до недавнего времени, спокойного мирного городка.

*******

- Эй, Тони! – взъерошенный мальчуган ссыпался с песчаной горки вниз к реке, радостно размахивая руками, и подбежал к черноволосому пареньку с удочкой в руках. – Тони!

- Марк, тихо! Ты мне всю рыбу распугаешь! Обязательно так орать? – недовольно произнес рыболов.

- Прости, Тони, но я такое видел! Ты должен сам на это посмотреть! – раскрасневшийся Марк пыхтел от возбуждения и никак не мог угомониться.

- Да успокойся уже. Что бы там ни было, я сперва закончу свою рыбалку. А ты, если хочешь, можешь посидеть со мной, только тихо, - быстро окинув взглядом взбудораженного брата, Тони добавил, - лучше молча.

Загорелый мальчонка надул губы и недовольно плюхнулся на прибрежную траву, обхватив руками свои расцарапанные и пыльные коленки, и исподлобья уставился на поплавок.

Спустя примерно час, когда плетеный садок наполнился трепещущими тушками рыб, успешный рыбак решил, что его улов достаточен, и можно позволить, наконец, брату тараторить дальше.

- Марк, поди ка сюда, добросай наживку в воду, а я пока соберусь. И хватит уже дуться, - с улыбкой добавил он.

- Я не дуюсь, - буркнул в ответ Марк и поднялся с земли, - я просто хотел тебе такое рассказать, а ты…

- Ну, хватит, рассказывай теперь. Что же ты такое увидел и где?

При этих словах, у мальчишки снова загорелись глаза и он, подскочил к брату и схватил его за рубаху.

- Тони! Это что-то такое! Там, за полями, рядом со старой мельницей! Там такие огромные, - при этом он замахал руками во все стороны, желая изобразить размеры увиденного, - большие такие штуки!

- Господи, да какие такие штуки? Говори толком!

- Ну, я не знаю, как они называются, - мальчик опустил голову и заковырял землю пальцем ноги, - я таких не видел никогда. Я тебя затем и звал, чтобы ты сам посмотрел же!

- Ладно, ладно, - улыбнулся Тони и потрепал свободной уже рукой братишку по его лохматой голове, - сейчас домой занесем улов и снасти, да матери покажешься заодно, а то наверняка все утро носишься как угорелый неизвестно где, а мать себе места не находит.

- Начинается…

- А ну цыц, мелкий! Держи удочку и потопали.

Делать нечего, Марк подобрал удочку и, как только брат отвернулся, показал ему язык и скорчил рожицу. Но, ребята все же покинули место рыбалки и направились в сторону дома, который находился у подножия городской стены, как и большинство домов их деревушки. Сама же деревушка была вполне процветающая, поскольку жители ее имели множество возможностей для добычи себе пищи в этих благодатных землях, а также, заниматься весьма выгодными ремеслами. Город же являлся для них основным рынком и давал множество привилегий, которых не имели жители отдаленных поселений, тем более что городские власти были благоразумны и не чинили препятствий взаимовыгодным отношениям. Так что, можно уверенно утверждать, что сосуществование городка и деревни у его стен было взаимовыгодным и мирным.

На пороге дома, ребят встретила обеспокоенная мать. Она молча пропустила сыновей внутрь, отойдя в сторону и, дав при этом, подзатыльник младшему, когда он проходил мимо нее.

- Ну мам, за что? – мальчик потирал голову рукой, - видишь, я с Тони, мы с ним на рыбалке были. Вон, сколько наловили! – с этими словами, он подбежал к брату и, вынув из садка две большие рыбины, принялся размахивать ими перед матерью.

- Знаю я, какая ты ему компания, - вздохнула мать, - прикрываешься им всякий раз. А ты, - обратила она свое негодование на Тони, - ну хоть бы раз его отругал, чтобы не бегал черти где от зари до зари.

- Все же в порядке, мама, не переживай, - парень уже поставил улов куда следовало, - он со мной, все под контролем.

- Да вы же не знаете ничего! – вскрикнула женщина, всплеснув руками, - у бургомистра сегодня дочка пропала!

- Малышка Адель? Но как это могло случиться?

- Никто не знает, весь город на ушах стоит. Говорят, утром ее в комнате не обнаружили. Уже всех расспросили, никто ничего не видел и не знает. Ее гувернантка сказала, что как обычно, отправила девочку вчера вечером спать в свою комнату. Говорит, что даже заглядывала к ней ближе к ночи, и все было в порядке, что та мирно спала в своей постели.

- Интересно, куда же она могла деться, - задумчиво сказал Тони, - неужели, весь дом уже обыскали? Он у них вон, какой огромный! Может быть она где-нибудь там до сих пор прячется, а может уснула в чулане каком-нибудь. Кто их разберет, детвору эту, - при этих словах, он с усмешкой глянул на своего младшего брата, который, казалось, даже не слушал разговор, а увлеченно разглядывал рыб.

- Вот я и говорю, за детьми глаз да глаз нужен, особенно, за такими, как наш непоседа Марк. – мать вздохнула, - хотя, боюсь, что ее уже никогда не найдут. Говорят, шарманщик ночью ходил по улицам, а это плохой знак. Если пропал ребенок, то навсегда.

- Опять вы с этой байкой, - отмахнулся Тони, - что это вообще за бредни про Черный цирк?

- Хотелось бы, чтобы это были бредни, сынок, - голос матери задрожал, - но я и сама помню, когда в прошлый раз эта напасть появлялась в наших краях, пропали несколько детей и их так и не нашли больше никогда. Да и шарманщика того я тогда сама слышала. Мама мне тогда под кровать велела залезть и сидеть тише мыши, а сама везде свет погасила и ставни закрыла. Темно было, страшно. А потом я услышала его жуткую поступь и ужасные скрипы его адской шарманки.

- Да ты рассказывала, я помню. Все детство меня этой историей пугала. Более того, я помню, как мне однажды пришлось пол ночи в кладовке просидеть. – Тони недовольно скривился, - я вот только одного никак не пойму. Раз все знают, что это все проделки цирка, когда он появляется, все знают, где он располагается, так почему же никто никогда не пытался найти там своих чад и спалить всю эту дьявольщину?

- В том то и дело, что пытались! Да только там люди волю теряют. Идут, как завороженные. Но только потом уходят с пустотой в душе и ничего уже не нужно им больше в жизни. А главное, что никто ничего не может вспомнить после этого. Ни что там было, ни кто там был, да и что сами там были, тоже не помнят. Чувствуют лишь, что что-то ушло из их жизни навсегда. Кто пытался сам пробраться в цирковой лагерь, тех потом находили блуждающими в беспамятстве по округе, кто где. А кого-то лишь бездыханными телами. Так что, кто его на горизонте завидел лишь, разом в сторону сворачивает, чтобы обойти это проклятое место.

- А зачем туда вообще кто-то идет, раз у него такая дурная слава? Для кого все это?

- Людям приходят странные приглашения посетить представление, от которых они не могут отказаться. Тот, кто получил такое приглашение, волей-неволей, но отправится туда. Как и почему-никто не знает.

- Как-то все нелогично.

- Потому что, сынок, зло всегда нелогично. А это оно и есть.

- А, по-моему, глупости это все. Просто совпало. А то, что сейчас шум подняли, так-то конечно, ведь то бургомистра дочка потерялась. Разве б стали искать, вон, хоть Марка?

От этих слов мать вся побелела и пошатнулась. Тони едва успел к ней подбежать и поддержать, чтобы та не упала.

- Мама, мама, прости, я глупость ляпнул, - взволнованно залепетал он, - дурацкая шутка. Я не буду больше так говорить, ну посмотри на меня. Все хорошо. Ничего с нашим оболтусом не случится. Я его в обиду не дам. Я тебе это обещал еще тогда, когда отец погиб.

Мать подняла на него глаза, полные слез и слабо улыбнулась.

- Ладно, хватит об этих ужасах, - она вытерла слезы, - нужно делами заниматься, пока еще день в разгаре.

Женщина провела рукой по волосам сына, слегка прихватив его за прядь, и отстранилась от него, развернувшись внутрь помещения. Но вот, волнение снова нахлынуло на нее.

- А куда делся твой брат? Он же только что был здесь.

- Вот же хитрюга! Улизнул, пока мы тут с тобой разговаривали! Ну я ему задам, как поймаю!

- Тони, приведи его домой, прошу тебя, - беспокойство в голосе женщины усилилось, - пускай хоть в ближайшие дни он не убегает никуда один! Пожалуйста, сынок, скорее.

- Я его найду, надеру ему уши, а потом приведу к тебе на экзекуцию, - резко ответил Тони, - будет знать, как заставлять волноваться из-за себя, шантрапа. Все, я пошел, все будет хорошо!

********

Тони уже не один час потратил на поиски брата. Он обошел все его любимые места, поговорил с его приятелями, которые клялись, что не видели мальчонку сегодня. Он даже заглянул в одну из пекарен в городе, где любил крутиться малец, но все впустую. И тут его как обожгло. Парень вспомнил, что братишка что-то говорил про старую мельницу, когда вторгся во время рыбалки на берег.

«Что он там лепетал про какие-то огромные штуки? Уж не шатры ли он там обнаружил!»

Какой-то неприятный озноб пробежал по телу. Тони быстрым шагом направился за городские стены. Он шел все быстрее, и вот уже перешел на бег. Солнце уже потихоньку начинало клониться к закату, вечерело. Парень бежал через поле к той самой мельнице, о которой говорил ему братишка. В голове у него была только одна мысль:

«Вот я ему задам трепку, чтоб мать не пугал!»

Но вот, парень замедлил бег и, в конце концов, остановился перед действительно неожиданным зрелищем. Перед ним, будто из-под земли вырос огромный черный шатер. Он был настолько большой, что было трудно представить, что кто-то умудрился поставить его за одну ночь. Тони не сразу заметил, эта громадина не была единственным сооружением в этом месте. Он подошел ближе и его взору открылся целый поселок из шатров и палаток. Они стояли в странном хаотичном порядке. Также, кое где можно было заметить дорожные повозки. Да, это и вправду с виду был цирковой лагерь, только будто бы составленный из множества таких лагерей. А гигантский шатер совершенно не оставлял сомнений в необычности этого лагеря. Но самым странным во всем было то, что все это было черным. Нигде никаких красок. Только однотонная чернота. И тишина. Ибо ни звука не исходило со стороны всех этих нагромождений. Ни одного признака присутствия кого-либо среди этих шатров.

Тони стоял, ошарашено глядя на этот город палаток и не знал, что и думать. Только сейчас он внезапно начал испытывать тревогу; ему вспомнились рассказы матери. Он никогда не воспринимал их всерьез. А ту историю, когда мать заставила его тихо сидеть в кладовке, ему тогда было семь, он вообще не любил вспоминать и считал, что на нее тогда придурь нашла.

- Вот так неожиданность, - за спиной у него раздался глухой и монотонный голос, - приветствую тебя в моих владениях, Тони.

Парень вздрогнул от неожиданности и повернулся. Перед ним стоял некто весьма странный: высокий незнакомец, одетый в черную мантию с глубоким капюшоном, из-под которого виднелось бледное лицо, совершенно неживое, словно череп, обтянутый обескровленной кожей, но глаза при этом будто светились каким-то холодным голубым светом. Выражения лица было не разобрать, но Тони мог бы поклясться, что оно попросту отсутствовало на этом лике. Такие же бледные и костлявые кисти рук, выдававшиеся из широких рукавов, были сложены в замок спереди и свисали вниз. И этот странный незнакомец стоял напротив обомлевшего парня и сверлил своим ледяным взглядом.

- Ну что же ты, - снова заговорил некто, - тебя разве не учили правилам приличия? Ты явился ко мне в гости незваным, так хотя бы поздоровайся с хозяином.

- Вы кто? – выдавил из себя, наконец, Тони.

- Забавно, забавно, - монотонный голос звучал пугающе, - мальчик мне грозил своим старшим и сильным братом, а передо мной стоит еще более напуганный ребенок.

- Что? Марк? – вскрикнул Тони. – Он у вас? Где он?

- Как много вопросов и не один из них не верный. Тебя должно волновать несколько другое, мальчик мой, – фигура приблизилась. Тони чувствовал, как у него начинают дрожать коленки и подкашиваться ноги. – Твой первый вопрос был куда более тематическим.

Теперь высокий и пугающий незнакомец нависал над парнем, подойдя почти вплотную. Тони ощущал, как все его мышцы парализует, что он не в силах сойти с места или пошевелить хоть пальцем.

- Что же это я, как невежливо, - на тонких губах незнакомца появилось что-то, вроде усмешки, - пройдем же в мою обитель, нежданный гость.

С этими словами, незнакомец медленно направился в сторону одного из шатров. Тони же последовал за ним на совершенно ватных ногах, которые скорее сами несли его вслед за хозяином странного места, ибо следовать за этим жутким кем-то у парня не было ни малейшего желания.

Войдя в шатер, Тони не понял, где оказался. Он, конечно, и сам не знал, чего ожидать, но точно не того, что он увидел внутри, хотя бы потому, что шатер внутри не был шатром. Вместо ожидаемого внутреннего строения палатки, он увидел сводчатый каменный тоннель, на стенах которого кое где были воткнуты тусклые факелы. Его снова будто бы обдало кипятком, потому как у него создалось впечатление, что он попал внутрь какого-то древнего заброшенного склепа. В конце тоннеля незнакомец остановился и толкнул тяжелую металлическую дверь, которая отворилась с глухим скрипом. И вот, Тони оказался в холодной темной келье, внутри которой не было ничего, кроме каменных стен и пола, а также такой же каменной кровати у дальней стены. На этой кровати он увидел хрупкую фигурку светловолосой девочки, которая лежала на ней в одной лишь тоненькой ночной сорочке. Ее тельце сотрясалось толи от холода, толи от беззвучных рыданий, толи от всего этого вместе.

- Тони! Тони, помоги!

Клетку парень заметил не сразу, так как она стояла в самом темном углу этой страшной кельи. И брата он сперва не смог разглядеть в этой темноте.

- Марк, это ты? – прошептал он. Он хотел кинуться к брату, он хотел наброситься на жуткого великана, но он не мог пошевелиться. Что-то сковывало все его тело.

- Молчать! – монотонный голос глухим басом прокатился по помещению. – Я вам еще дам возможность пообщаться. Сейчас, дорогой мой Тони, мы с тобой немного побеседуем, а затем, - он замолчал ненадолго, - я решу, что затем. Идем.

Они вышли через ту же самую дверь, через которую вошли сюда, но, к удивлению Тони, они оказались не в тоннеле, а в большом пустом зале, таком же каменном, как и все, что он видел до этого. Зал был пуст. Лишь только в самом его центре стоял один огромный каменный стул. Хотя, скорее, это был даже целый трон, таким невероятно большим он казался. Незнакомец медленно подошел к этому монолитному трону и грациозно уселся на него. Тони же внезапно ощутил сильную слабость и ноги его подкосились, он рухнул на колени прямо к ногам этого странного мучителя. Тот, в свою очередь вперил свой пронизывающий страшный взгляд в парня и долго смотрел на него молча, от чего у несчастного все внутри замирало.

- Признаться, я удивлен твоему появлению несколько меньше, чем появлению твоего брата, но, тем не менее, - заговорил он, наконец, и безжизненный голос его гулом отдался во всех углах зала. – Неужели, тебе так нужен этот сопляк?

- Это мой брат, и я несу за него ответственность, - с трудом выговорил парень.

- Допустим. Но как же тогда случилось, что ты не доглядел за ним настолько, что он оказался здесь?

- Я не знаю, мы были дома, и я не думал…

- Да! – голос по-прежнему оставался монотонным, но могло показаться, что он приобрел на миг злобный оттенок, - не устаю удивляться всякий раз вашей наивности. Это ваше распространенное заблуждение, якобы, мой дом-моя крепость. Иллюзорное чувство безопасности и покоя. Это даже становится скучно.

Незнакомец замолчал и снова пронзительно посмотрел на парня у своих ног. Но вот, он снова заговорил:

- А ты знаешь, зачем он пришел сюда? Конечно же не знаешь, тебе бы это и в голову не пришло, разумеется. Так вот он пришел сюда спасать девчонку. Да, да, не надо так удивленно смотреть. Он слышал ваш разговор с матерью и поспешил скорее ей на выручку, решив, как оказалось, верно, что она здесь. Какой отважный малыш, не правда ли?

Тони почувствовал, как его изнутри опалило огнем. Он был подавлен и одна мысль его теперь терзала – почему он не прислушался к словам брата, когда тот пытался рассказать ему об увиденном утром, и почему он не следил за ним постоянно, даже дома. Ведь он такой необузданный и действительно мог решиться на что угодно. Как же неаккуратно они разговаривали с матерью, и не заметили, что он воспринял ее рассказ более чем серьезно, в отличии от него, Тони. Как же он корил теперь себя за все. Ему хотелось то закричать, то разрыдаться, то вскочить и придушить этого проклятого незнакомца. Но он не мог пошевелиться. И он не мог произнести ни звука.

- Как это прекрасно, чувство вины. О, как же оно сильно тебя мучает! – голос, казалось наполнялся ликованием, хотя, был по прежнему таким же безжизненным, как и прежде.

- Чего ты хочешь? – собрав волю в кулак, выдавил из себя парень.

- Я чего хочу? Ну, тут так разом не ответить. Проще показать. Ну, да будет так, пожалуй, я приглашу тебя внепланово на представление. Оно, к слову, скоро начнется, так что нам стоит поспешить в мой цирк. – Высокая темная фигура поднялась со своего места и направилась к единственной двери в зале. Тони же смог теперь подняться с пола, и проследовать за хозяином.

********

Цирк. По структуре своей это больше походило на анатомический театр. Только лишь арена была в разы больше. Каменный пол арены, окруженный коваными решетками из толстых прутьев, заостренных сверху, выглядел как огромная могильная плита, обнесенная оградой. Только в одном месте этот пугающий круг перетекал в большие ворота, которые вели в неизвестный темный тоннель. Амфитеатр трибун, таких же каменных, поднимался чуть ли не под самый купол. Под куполом висело целое нагромождение тяжелых цепей, покачивающихся из стороны в сторону и зловеще позвякивающих друг об друга. Все было темным и неживым. Освещение было очень тусклым. Тони сидел в первом ряду, куда привел его ужасный незнакомец, который стоял возле него, глядя на арену.

- Сейчас начнут подходить гости, - монотонно пролилось из его мертвенных уст, - немного терпения, и ты увидишь все своими глазами.

Некоторое время спустя раздался ужасающих звук огромного гонга и, отворились ворота, ведущие на арену. Тони напряженно смотрел в темноту тоннеля за этими воротами. И вот, на арену ступили ноги первых гостей. Следом за ними показались и следующие, и вереница людей потянулась из-за ворот. Они шли как послушное стадо, друг за другом, кто парами, кто по трое, кто один. Выходя на арену, они медленно направлялись к большой, непонятно откуда появившейся, лестнице, которая вела на ярусы трибун. Они молча следовали друг за другом в полной тишине, где был слышен только тихий топот их ног и позвякивание ужасных цепей под куполом. Тони с ужасом осознал, что все эти люди были жителями этого города и окрестностей. Он почти всех знал в лицо, но сейчас не узнавал. Они были совсем не такими, как обычно. Но вот, поток людей закончился, трибуны заполнились, а лестницу так же таинственно исчезла, как и появилась. Ворота снова были закрыты. Зловещая тишина царила во мраке.

- Ну что ж, мне пора выйти к гостям, - обратился хозяин к обомлевшему Тони, - но я вскоре вернусь к тебе, мой друг. – При этих словах, высокая фигура исчезла из вида, и вот, он уже стоит посреди арены и обводит каждого зрителя своим леденящим страшным взглядом. Под тусклым и мерцающим светом факелов его фигура казалось еще более высокой, а тени, которые она отбрасывала на каменный пол, казалось, двигались и извивались в какой-то жуткой пляске. Наконец, безэмоциональный голос разорвал тишину.

- Рад видеть вас в своем цирке, дамы и господа! Приятно, что вы все приняли мое приглашение. – Это явно была издевка, хоть и звучал его голос по-прежнему ровно. – Этот вечер будет особенным для каждого из вас, это я вам гарантирую. И его особая атмосфера никогда не покинет ваших сердец. И так, начинаем представление!

Страшный удар в гонг снова чуть не порвал перепонки и Тони вздрогнул. Ворота вновь зашевелились и начали со скрипом открываться, отбрасывая длинные трепещущие тени на, пустую уже, арену.

- Сейчас ты увидишь моих артистов, - раздался голос над самым ухом парня, - смотри же и любуйся моей работой!

Тони напряженно смотрел на арену в ожидании чего-то ужасного, и он не ошибся. Из-за ворот медленно появилась тощая, с виду женская, фигура. Девушка скорее напоминала мумию, нежели живого человека. Тусклые волосы жидкими прядями свисали с ее слегка наклоненной вбок головы. Осанка ее была неестественной, какой-то перекошенной набок. Ноги искривлены, при том одна нога была явно короче другой почти на четверть. В своей тонкой костлявой руке она держала странную шипастую цепь, которая впивалась ей в ладонь, от чего на ней уже выступила кровь. Надето на ней было непонятное черное рванье, по-видимому, когда-то бывшее платьем. На другом конце цепи, которую держала девушка, находилась тощая облезлая собака, которая так же, как и девушка, едва передвигала лапами. Она вышла в центр арены и остановилась. Теперь Тони смог разглядеть ее изнуренное бледное лицо. Совершенно истощенное, со впалыми щеками и глазами, вокруг которых красовались черные круги, потрескавшиеся губы и совершенно безжизненный и отрешенный взгляд. Она, казалось, не видела ничего вокруг себя. Неожиданно, девушка достала откуда-то из-за пояса небольшой топорик, медленно села на каменный пол и молча начала рубить свою короткую ногу. В тишине был слышен хруст ее кости, шмякающие звуки плоти от встречи с инструментом. Топорик был невелик, да и сил у девушки было немного, так что она не могла отрубить себе конечность полностью, она лишь вырубала из нее куски и бросала своей облезлой псине. Собака поначалу осторожно обнюхала подачку, потом лизнула и неторопливо начала поедать кусок плоти своей хозяйки. Теперь девушка, прежде чем кинуть следующий кусок «угощения», дергала собаку за цепь, и та падала на пол и делала кувырок, после чего получала следующий кусок. Спустя недолгое время, в ней явно проснулся зверь и она уже не могла ждать, пока ей кинут долгожданное поощрение. И вот, собака грызет окровавленную конечность девушки, которая продолжает рубить себя, не обращая внимания на пса. Тони с ужасом наблюдал за происходящим, не имея возможности отвести глаз от ужасного действа. И вдруг, с одной из трибун раздался крик какой-то женщины:

- Бригитта! Девочка моя! Что с тобой стало, доченька! Доченька!

Девушка замерла и ее бессмысленный взгляд начал блуждать по трибунам, видимо, в поисках источника крика. И вот, он на чем-то остановился и замер. Спустя секунды, в ее глазах вспыхнула искра сознания, а после, ее взгляд стал совершенно обезумевший, она расхохоталась и закричала так истошно, что у Тони мурашки побежали по спине. Она кричала и смеялась, так продолжалось довольно долгое время. Но, вот, она резко успокоилась и произнесла, совершенно заплетающимся языком:

- Мама…мама, почему ты не искала ее, мама? Она ждала, что ты придешь, она так ждала тебя, мама, почему ты ее бросила? Бригитты больше нет, мама, осталась только ее тень, бесплотная тень...

С трибуны слышен был громкий плач, причитания. Женщина сидела на месте, не в силах сойти с него, как она не желала этого. Девушка на арене, тем временем, уползала назад за ворота, волоча на обрубке своей ноги, продолжающую поедать ее плоть, тощую облезлую собаку.

- Да, эту девочку я забрал десять лет назад, - страшный безжизненный голос заставил Тони прийти в себя, - сегодня мои особые артисты проводят свое особое выступление для особых зрителей, если ты понимаешь, о чем я. Впрочем, смотри дальше, это было лишь затравкой.

Тони снова нехотя обратил свое внимание на арену, на которой уже находились двое парней, так же, как и предыдущая девушка, одетых в какое-то черное тряпье. Истощенными они не выглядели, но были тоже очень бледны и глаза их потухшими и не выражали ничего. Один из них держал в руках несколько ножей, а второй саблю. И вот, начался их «номер». Парни разошлись в противоположные стороны арены и встали друг напротив друга. тот, что держал саблю, положил ее себе под ноги и встал прямо, расставив руки в стороны. Второй же начал метать в него ножи. Метал он их метко: пронзив обе ладони, плечи и ступни напарника, он прекратил свое действо, ожидая чего-то. Истыканный ножами парень, поднял с пола саблю и одним движением распорол себе живот. После этого, он вытянул из огромной раны свои кишки и сделал из них несколько фигурок животных, подняв это все над головой. Метатель ножей теперь кидал оставшиеся клинки в эти самые фигурки, стараясь срезать им головы. Вся арена покрылась кровью. Парень подошел к еле живому напарнику, поднял его саблю с пола, открыл рот и погрузил ее в свою глотку. Острие сабли вышло у него из брюшины. Во время этого действа, с очередных трибун послышались истошные крики, теперь уже мужские голоса переплетались с женскими. Кто-то снова узнал своих детей и звал их по именам. Парни же лишь гоготали, булькая потоками крови, изливающимися из их перекошенных ртов. Но вот и они уползали в темноту за воротами. Тони было трудно дышать, он не хотел смотреть на это. Но не мог ничего поделать, ибо тело его не подчинялось ему. Лишь слезы бессилия потоками струились по его лицу, на котором застыл несоизмеримый ужас.

- Неужели, все твои зрители сейчас увидят здесь страдания своих несчастных детей? – голос у Тони дрожал. – Их помечал твой шарманщик?

- Нет, что ты, здесь только несколько человек из тех, чьи дети теперь мои артисты. От них я получаю максимальный поток эмоций. А шарманщик, это всего лишь одна из моих проекций и только. – Ужасные глаза снова впились в парня, словно гарпуны, - видишь ли, мой мальчик, мои артисты не вечны. Я лишь могу чинить их до поры до времени, но потом они испортятся или просто устареют. А мне нужно, чтобы в моем цирке всегда было, кому выйти на арену. Поэтому, раз в десять лет, я заезжаю то туда, то сюда, собираю таланты, так сказать.

- Таланты?

- Да! Хочешь знать, как я делаю свой выбор? Тут все просто, я забираю самых счастливых, самых любимых детей. Тех, чье детство проходит в беззаботной радости, в окружении любящей семьи. Чем больше о них заботятся, чем сильнее любят, чем шире улыбки на их детских личиках, чем ярче горят их наивные глазки, - тем привлекательнее они для меня. О, как же приходится над ними долго работать, чтобы они стали такими исполнительными, безропотными! Сколько сил приходится приложить. Чтобы их глаза потухли навсегда, а жизнерадостность испарилась.

- Но почему? Зачем ты все это делаешь? За что ты подвергаешь людей таким ужасам?

- Как это все скучно: за что, почему, зачем.… Во всем то вы, люди, ищите какой-то скрытый смысл, какую-то причину. А причина лишь в том, что мне это нравится. Я просто так хочу и все на том. А главное, я могу все это.

- Ты чудовище!

- Я куратор цирка, мальчишка! Прояви уважение.

- Чудовище…

- Ну, пусть так. Считай меня кем угодно, это ничего не изменит. Смотри представление, а то все пропускаешь.

Ужасная программа длилась, казалось, бесконечно. Среди «выступающих», кого только не было. Были акробаты, которые поднялись под купол, подвешенные на огромных крючьях, и там вытворяющих пируэты, срывая друг друга с этих крючьев, подбрасывая, и насаживая на шипы, торчащие из бортов купола. Были гимнастки, демонстрирующие чудеса гибкости на дыбе и дробящие свои суставы иными приспособлениями, чтобы после скрутить свои искромсанные тела в немыслимые фигуры. Был чревовещатель, сделавший себе на горле второй рот большим ржавым ножом, после чего вещал этой зияющей раной страшным хрипом, о житие святых. Были жонглеры раскаленными ядрами, ловящие их руками, ногами и ртом. Время от времени, то тут. То там, с трибун раздавались душераздирающие крики и стенания. Арена же была залита кровью, завалена кусками плоти и наполнена стонами и ужасным смехом. Тони хотел бы заткнуть уши, но он не мог этого сделать. Он хотел бы закрыть глаза, но это тоже было ему не под силу. У него внутри все пылало до боли, но он был бессилен даже выплеснуть это. Лишь ручьи слез текли по его щекам, затекая за шиворот. А безжалостный куратор стоял подле него и периодически комментировал, где и когда он забрал того или иного ребенка и каким же тот был забавным и веселым. Но вот, громовым раскатом гонга было обозначено, что представление окончено. Куратор снова появился на опустевшей арене и обдал зрителей пронизывающим морозом своего устрашающего взгляда.

- Наш вечер подошел к концу, дорогие зрители. Благодарю вас, за вашу невероятную отдачу. Прежде, чем мы расстанемся с вами, я сделаю вам подарок. Выйдя из этих стен, вы забудете обо всем, что видели здесь сегодня. Итак, до новых встреч, любящие родители. И до скорых встреч, будущие родители! Любите своих детей!

*******

Тони снова стоял на коленях перед ужасным куратором, сидящем на своем троне в огромном пустом зале. Он был совершенно измучан. Он уже не знал, чего ожидать от этого страшного существа, кем бы он ни был. А тот, как прежде, пронзал своим светящимся взглядом несчастного парня, который уже не знал, что было ужаснее, эти глаза или этот безжизненный монотонный голос, который ничего не выражал.

- Я вижу, ты хочешь узнать, зачем я лишаю всех памяти, после представления?

- Уж точно не из благородных побуждений, - устало ответил Тони.

- В этом ты прав, мальчик. Просто так даже интересней, знаешь ли. Они вернутся в свои дома, лягут спать в свои кровати, а завтра проснутся с глубочайшим чувством потери и пустоты. Их будет гложить и терзать что-то, они будут мучится от непонятного чувства вины, ощущать, что какая-то часть их души умерла, но они не будут знать, почему. Это еще один бонус для меня. Да, я собираю все до капли.

- Ты отвратительное создание. Откуда ты только взялся!

- Откуда я взялся, тебя не должно волновать. А вот то, что я никуда и никогда больше отсюда не денусь, пожалуй, может тебя огорчить. Впрочем, у нас с тобой есть нерешенное дело, дилемма, так сказать.

- Ты о моем брате? Что ты собираешься с ним сделать?

- Поскольку твой брат стал для меня неожиданностью, в общем-то, как и ты, я еще не решил, что с ним делать. Признаться, вы меня тоже весьма развлекли своими играми в благородных спасителей. Сунулись, сами не знаете куда, а что же теперь? Но, заметь, у меня тоже существуют кое-какие свои правила игры и, честно говоря, у меня нет особого желания делать из всех вас моих новых артистов. Это было бы слишком прости и не интересно.

- Чего же ты хочешь, - Тони напрягся.

Куратор встал и подошел к парню. Он снова навис над ним гигантской черной тенью. Глаза его ярко разгорелись холодным голубым светом.

- У меня есть предложение. Думаю, оно тебе понравится. Сегодня я получил огромное удовольствие, и твое присутствие на представлении его несколько увеличило, так что, я готов пойти на сделку.

- Что за сделка?

- Я отпущу твоего брата на одном условии.

- А девочку? Отпусти их обоих, умоляю!

- А ты наглеешь. Ну что ж, раз тебя так волнует эта девчонка, из-за которой, заметь, вы оба с братом здесь, что ж, хорошо, я отпущу их обоих, так и быть, но взамен, ты останешься здесь, в моем измерении, вместо них. Или ты можешь уйти, забрав девочку, но брат твой останется тут и пополнит ряды моих артистов. Что скажешь?

У тони оборвалось все внутри. Перед глазами пролетел минувший день, казалось бы. Такой обычный, но сейчас он вспоминал его как нечто волшебное и далекое. Он вспоминал счастливое лицо своего неугомонного братишки, и перепуганную мать, умолявшую привести его домой. Слезы снова потекли по щекам обреченного Тони.

- Я согласен, - тихо произнес он.

- На что именно?

- Я останусь. Отпусти их, только чтобы я убедился, что они ушли.

- Хорошо! Сделка есть сделка! Ну, пойдем, сообщишь детишкам радостную новость.

*******

- Прощай, Марк! Слушайся маму и береги ее. Я не знаю, что ты скажешь ей, но пусть она никогда не узнает правды. – Тони обнимал братишку, стоя возле большого черного шатра. Стояла уже глубокая ночь и звезды на небе сияли особенно ярко, как думал теперь Тони, с тоской глядя на ночное небо в последний раз.

- Тони, но как же так! - Мальчонка заливался слезами, прижимаясь к брату, а к нему самому при этом жалась испуганная растрепанная девочка.

- Идите быстрее отсюда, - всхлипывал парень, - уходите и не подходите больше никогда к этим проклятым шатрам, где бы вы их не увидели!

- Ну, полно! – монотонный голос прервал прощание, и ледяная костлявая рука дернула Тони на себя, оторвав от безутешного брата и трясущейся девчушки. – Идите, дети, раз уж вам так подфартило. И обратившись к Тони, куратор спросил, – ну что, ты доволен?

- Да. Я вижу, как они уходят. Я остаюсь с легким сердцем.

- Хм, кажется, я забыл упомянуть один небольшой пункт нашей сделки, какой же я рассеянный.

Тони похолодел. Он с ужасом смотрел на своего хозяина. А тот ликовал, судя по тому, как светились его ужасающие глаза.

- Я же обещал, что отпущу их, верно? Я условие выполнил, верно? Но ведь я не говорил, что они уйдут невредимыми, верно?

- Что ты еще сделал, чудовище?!

- Ничего особенного, мой мальчик. Всего лишь небольшие коррективы в их будущую, вольную, заметь, жизнь. Адель, пожалуй, все забудет, что с ней произошло здесь. А еще, я думаю, что она никогда больше не увидит своего отца, да и вообще что-либо еще. Ничего. Не самая страшная цена за уход отсюда, не правда ли? Ну а малыш Марк… нет, ему я оставлю память, пусть помнит все в подробностях, но вот только рассказать он никому и ничего не сможет больше никогда. Ну все, хватит об этом. Нам пора. Скоро я определюсь и по поводу тебя, мой дорогой Тони. Не волнуйся, я придумаю для тебя развлечения.

- Ты обманщик! – Тони била дрожь, но он ничего не мог сделать, он лишь безвольно шел следом за своим хозяином, навсегда исчезая для своего былого мира.

*******

Переполох, вызванный уже возвращением Адель вскоре улегся. Отцу она рассказала, что ничего не помнит о произошедшем, что было правдой. Сказала лишь, что Марк нашел ее где-то в поле, бродящей вслепую, и привел домой. Было решено, что девочка, вероятно, страдала лунатизмом и как-то умудрилась выбраться незамеченной из комнаты, дома, а потом и за стены города. А потеря зрения, это, скорее всего, последствия такого сильного стресса для организма ребенка. Марка благодарили, мать его благодарили, надарили подарков и обещали помогать всевозможно, особенно в такой тяжелый час, когда главный кормилец семьи бесследно исчез. Несчастная женщина пыталась доведаться, что же все-таки произошло, но Марк не мог ей ответить. Он вообще стал совсем другим, и чем больше времени проходило, тем более он менялся. Он больше не убегал из дома, куда глаза глядят, не играл с друзьями, и дом больше не был наполнен его безудержной трескотней и смехом. Он вообще больше не улыбался. А еще он часто забивался в угол, когда оставался один в доме, беззвучно плакал, и бился головой о стену. Иногда мать обнаруживала его в этом состоянии, и она понимала, что он знает нечто ужасное, что произошло с его братом. Она догадывалась, что это как-то связано с ужасным Черным цирком, но не знала, как. Она не задавала вопросов, да и он все-равно не мог ей ответить. Она лишь плакала, незаметно от него, да молилась святой деве о своих сыновьях. По ночам он метался в кровати, словно припадочный, а потом просыпался и плакал снова. Ему снился Тони. Он бродил по бесконечному зеркальному лабиринту, пытаясь найти выход из него, но не мог. А еще иногда он звал Марка и просил помочь ему, позвать его к выходу. Марк пытался кричать ему, но лишь беззвучно открывал рот во сне. 

0
14:25
712
11:56
+2
События рассказа пробиваются практически с самого начала. Интриги нет и это немного тушит интерес. Хотя в целом, такая неплохая страшилка для детей. Для детей именно потому что «зло нелогично». Тут очень четко делиться на черное и белое. Куратор цирка даже толком объяснить не смог ни зачем он крадет детей (то есть зачем — для цирка — понятно, но вот почему именно такой цирк), ни зачем ему приглашать на представления родителей, ни зачем ему их эмоции. Просто злое зло.
Единственное что, для сказки тяжеловатый язык. Стилизация говора работает не всегда, кажется, что автор ее добавляет намеренно, через силу, когда вспомнит, что надо. Поэтому цельной картинки не создается.
Ну и, простите, даже не в сказке, а в любом художественном тексте встретить вот такое вот: «Город же являлся для них основным рынком и давал множество привилегий, которых не имели жители отдаленных поселений, тем более что городские власти были благоразумны и не чинили препятствий взаимовыгодным отношениям. Так что, можно уверенно утверждать, что сосуществование городка и деревни у его стен было взаимовыгодным и мирным.» — грустно. Такой себе публицистический, стиль. Хотя даже для газет он был бы суховат.
Понравился финал — такой себе реалистичный. И хитрость куратора, мол одна может говорить, но не помнит, а второй помнит, но не может говорить — прекрасно. В целом скорее понравилось, чем нет. Хотя точнее будет сказать, что рассказ прошел ровно.
16:21 (отредактировано)
А я плюс поставлю. У меня воображение хорошее, картинку рисовало чёткую. Но … Не обижайтесь автор, но обычно ужастики с расчленённой, даже хорошо написанные, далеко не идут. У текста должна быть развязка — мораль. А здесь… Не ходите дети в Африку Чёрный цирк гулять. Незакончено, нераскрыто.
21:07
открою автору тайну — есть такая штука, абзац называется…
громоздкие предложения
Некоторые из жителей, менее напуганные, собравшись семьей перед уютными каминами своих теплых домов, пересказывали друг другу старую легенду, временами посмеиваясь над глупым суеверием своих предков
Дом, все же, давал им чувство защищенности и полной безопасности, что расслабляло и развеивало любые страхи. один на всех дом?
самых смелых скептиков смелость и скептицизм — разные качества
Прихрамывая, он медленно проходил по улицам города, прокручивая старую мелодию на своем расстроенном инструменте.
своизмов вообще многовато
онозмы
обхватив руками свои расцарапанные и пыльные коленки
поди ка дефис
канцеляризмы
На пороге дома, ребят встретила обеспокоенная мать зачем зпт?
подзатыльник младшему, когда он проходил мимо нее.
при этих словах, он с усмешкой глянул на своего младшего брата, который, казалось, даже не слушал разговор, а увлеченно разглядывал рыб. которизм есть, ждем Тота…
том то дефис
одетый в черную мантию с глубоким капюшоном, из-под которого виднелось бледное лицо если капюшон глубокий, то почему видно лицо?
толи от холода, толи от беззвучных рыданий, толи от всего этого вместе то ли — раздельно
Тот, в свою очередь вперил свой пронизывающий страшный взгляд в парня вот и Тот, кто бы сомневался? и таки да, зпт пропущена
вторичненький монотонный безоттеночный скучный рассказик
Загрузка...
Андрей Лакро

Достойные внимания