Анна Неделина №3

Чувство первого порядка

Автор:
Елена Сокол
Чувство первого порядка
Работа №427
  • Опубликовано на Дзен

Телефонная трель разорвала сон на клочки, заставив недовольно скривиться: мне только-только удалось заснуть после длинной ночи, проведённой в компании не знающих усталости друзей. Голова гудела, а источник шума никак не отыскивался.

– Вывести проекцию! – скомандовала хрипло. На потолке тут же появилось моё собственное лицо. – Только не она, – простонала я. – Отклонить звонок!

Изображение погасло. У меня законные выходные, и я планирую провести их в горизонтальном положении. Сквозь душный плен синтетического одеяла до меня вновь донеслась мелодия звонка.

Второй подряд. Позывной. Обычно сестра звонит лишь один раз – удостовериться, что со мной ничего не случилось. Если она решилась на повторный звонок, значит, дело не только в сестринской заботе. Видимо, произошло что-то важное:

– Что случилось? – не здороваясь, выдала я.

– Алиса, милая, привет! – голос сестры, всегда мягкий и нежный, дрожал от волнения. – Ты не переживай, пожалуйста, со мной почти всё в порядке…

Сердце оборвалось: если Тати-Танюша начинает успокаивать меня с самого начала, значит всё плохо.

– Где ты? – я пыталась попасть негнущимися от недосыпа пальцами по изящной клавиатуре планшета, чтобы запустить навигатор.

Горло саднило, я нервно облизала пересохшие губы.

– Больница Григорьева, отделение травматологии, – виновато призналась она. – Только, пожалуйста, не паникуй! Я, правда, почти не пострадала... Но мне очень нужно, чтобы ты приехала!

Навигатор уже рассчитал ориентировочное время прибытия и предложил несколько служб такси на выбор. Ткнула пальцем в первую попавшуюся, подобрала с пола джинсы и помятую блузку.

– Буду через двадцать минут, – сообщила я и повесила трубку.

Торопливо одевшись, заскочила в ванную. Печальный вздох вырвался из груди, стоило глянуть в зеркало: растрёпанная, бледная, точно приведение, с тёмными кругами под глазами.

Плеснула в лицо водой, собрала волосы в пучок. Нырнув в балетки, поспешила на улицу. Как раз вовремя – на телефон пришло оповещение: беспилотник уже на месте.

Спустя несколько минут я уже мчалась на другой конец города, устроившись на заднем сидении такси.

Чёрт! Забыла отключить «домовушку»! После переезда я никак не могла вызвать настройщика, чтобы перепрограммировать домашнего помощника. Когда все правильно работает, не нужно ни о чем думать: продукты доставят прямо в холодильник, система организует проветривание и закажет уборку. В моем же случае приходится наслаждаться предпочтениями прежних жильцов.

Подышав на холодное стекло, я вывела кончиком пальца ровный крестик. Тати в больнице. С некоторых пор я не выношу больниц: насквозь продезинфицированные коридоры, где всегда пахнет лекарствами и дешёвым освежителем воздуха.

Да, никто больше не сгорает от рака, не осталось болезней, от которых нет лекарств, и вирусов, для которых не вывели бы антидот. Но люди по-прежнему умирают.

– ...понимаете, существуют состояния, при которых медицина бессильна, – усталые глаза врача участливо скользнули по моему лицу.

Я потрясённо молчала. Рядом застыл белый, как полотно, отец. Тати тихо плакала, обхватив мою ладонь, и её горячие слёзы уже промочили рукав моего свитера.

– Но ведь можно… Так не бывает, чтобы совсем ничего! – я пыталась подобрать слова, чтобы переубедить врача, доказать: он ошибается, маму ещё можно спасти.

– Понимаю, это нелегко, – терпеливо уговаривал мужчина. – Она потеряла слишком много крови – была перебита артерия. Мне очень жаль. Мы просто не могли ничего сделать.

– Сделайте переливание! Возьмите кровь у меня – у нас с ней одна группа! – я с готовностью дернула вверх рукав, оголяя синие ручейки вен.

Врач опустил тёплую большую ладонь на мою, и покачал головой. Я смотрела на его руки, которые, наверняка, спасли не один десяток жизней, но не помогли самому дорогому для меня человеку, и не могла поверить, что прежняя счастливая жизнь навсегда осталась позади…

Поёжилась, пожалев, что не захватила с собой куртку: из-за озноба предплечья покрылись «гусиной кожей», хоть в салоне беспилотника и поддерживалась комфортная температура. Это всё нервы и бессонная ночь.

Район, в котором находилась больница, трудно было назвать благополучным: среди современных многоэтажек местами проглядывали старые, полуразрушенные дома с заколоченными окнами. Зелень, высаженная вдоль дороги, неопрятными пятнами разбавляла унылую серость бетона.

Слабо мерцающая вывеска строения напротив сообщала: я прибыла по адресу - здесь находилась больница, о которой говорила Тати. Вдохнув поглубже, направилась туда.

***

– Ну и дыра!

Тати полулежала на кровати, продолжая заискивающе на меня смотреть. Рука сестры была перебинтована и надёжно закреплена странной конструкцией. Сестра выглядела такой маленькой и беспомощной на широком казённом матрасе.

– Алисонька, ну пожалуйста! Ты – моя единственная надежда! Спаси меня!

Я только покачала головой, на всякий случай проверяя лоб сестры на наличие жара, потому как то, о чём она просит, сродни бреду страдающего горячкой человека.

– Пожалуйста! – в голосе Тати уже отчётливо звучали плаксивые ноты. – Я не могу потерять эту работу! Такой шанс выпадает раз в жизни.

Моя близняшка совсем недавно устроилась в Комитет межгалактических контактов – сокращённо КМК – переводчиком, и спустя месяц – какая удача – руководство, впечатлённое недюжими талантами сестры, пригласило её поучаствовать в межпланетном саммите, куда должны были прибыть послы с дружественного Центуриона.

Для Тати участие в таком глобальном мероприятии в столь юном возрасте – нам едва исполнилось по двадцать лет – это верный путь к звёздной карьере. И пусть участие предполагало всего лишь «принеси-подай», а не профессиональную переводческую работу. Всё было бы отлично, если бы не одно «но»: сестра умудрилась оступиться на лестнице и сломать руку. Двойной перелом – не шутка.

– Забавно, – усмехнулась я. – Мы живём в век, когда возможно «собрать по молекулам» ребёнка своей мечты, подобрав цвет глаз, волос и рост на этапе зачатия, но не можем срастить обычную кость!

– Алиса! – сестра горестно вздохнула, сдаваясь. – Я прошу заменить меня лишь на день! Всего один день! Доктор говорит, что потом я смогу вернутся на работу.

Выразительно посмотрела на сестру: она прекрасно знала, как я отношусь к напыщенным толстосумам, заседающим в верхушках организаций, подобных КМК. Я насмотрелась на них в компании молоденьких любовниц в ресторане, где работала официанткой.

А теперь Тати просит провести целый день, разнося им кофе и раскладывая раздаточный материал перед их раскормленными лицами? Сущая пытка! Но этот взгляд… Разве могла я отказать Тати-Танюше, моей маленькой сестрёнке, чей мир состоял из розовых единорогов и справедливых людей? Её наивность раздражала и восхищала одновременно: она видела в людях только хорошее, искренне полагая, что живёт на лучшей планете галактики!

– Ладно, – выдохнула я, зажмурившись. – Хоть твоя идея и кажется мне совершенно провальной, будь по-твоему! У меня всё равно завтра выходной. Но если что-то пойдёт не так – ты сама виновата!

– Спасибо! – взвизгнула Тати, едва не свалив удерживающую руку конструкцию себе на голову. – Ты самая лучшая сестра в мире! Вот увидишь, никто и не заметит подмены! А послезавтра меня отпустят из больницы, и я буду как новенькая!

Я уже десять раз пожалела о данном сгоряча обещании, но отступать не в моих правилах. Усевшись поудобнее, я взяла ручку и бумагу, которые Тати предусмотрительно положила на тумбочку, и приготовилась записывать её указания.

***

Домой вернулась только после обеда: разбитой и уставшей. С трудом доплелась до постели, и прежде чем отключиться, успела скомандовать:

– Будильник на пять утра…

И проснулась уже утром за пять минут до звонка.

С лёгким волнением, застыла перед зеркалом. Сегодня я должна стать Тати. Беда в том, что волосы у меня хоть и того же оттенка, что у сестры, но гораздо длиннее. Собираясь, я раздумывала, что же делать с причёской. К моменту, когда на мне была строгая чёрная юбка, блузка и модный пиджак на одной пуговице, я, наконец, нашла решение. Закрутила по бокам два изящных «рога» и довольно улыбнулась своему отражению. По-моему, получилось очень неплохо. В духе Тати.

Ещё раз проверила содержимое сумочки. Кажется, ничего не забыла. Глубоко вздохнув, захлопнула дверь и направилась к такси, уже поджидающему у подъезда.

Встреча делегации запланирована на десять, так что у меня полно времени – будет возможность осмотреться на местности. «Главное, держать рот на замке!» – повторяла я про себя, как мантру. Это единственный шанс не подвести Тати. Сейчас я – это она, а значит, только от меня зависит, какой её запомнят. Это придало решимости. Обязательно всё сделаю правильно.

Машина остановилась у железных ворот. Я вышла, оглядываясь по сторонам. Центр Комитета межгалактических коммуникаций выглядел внушительно: из-за огромных ворот проглядывал купол главного здания. С удивлением заметив колючую проволоку по периметру, не сдержала улыбку: хорошая мера безопасности - красноречиво говорит о том, что за люди здесь работают.

Достав из сумочки пропуск, я прошла семь кругов ада в виде контроля и досмотра на входе, и, наконец, очутилась внутри. Просторный зал-полумесяц расходился десятками коридоров во все стороны. Высокие потолки были засвечены яркими проекциями: картинки постоянно менялись, отчего в глазах вскоре начало рябить.

– Татьяна! Доброе утро! – поздоровался мужчина плотного телосложения в дорогом чёрном костюме. – Выглядишь прекрасно! Павел Андреевич тебя искал, беги скорее.

Я рассеянно кивнула, взглянув на часы: без десяти девять. До начала рабочего дня целых сорок минут, с чего бы начальнику искать Тати?

Как оказалось, причина была. Центурионцы что-то напутали с часовыми поясами и прилетали на час раньше положенного. Весь центр стоял на ушах – хлеб-соль ещё не привезли, ограждения не выставили, дорожки не расстелили. Группа девушек, которая должна была встречать инопланетных гостей, не успевала приехать вовремя.

– Танюша! Как хорошо, что ты пришла пораньше! У нас ЧП! – с ходу налетел на меня Павел Андреевич.

На вид ему было не больше сорока. Чёрные вихры серебрились у висков, серые глаза лучились энергией. Высокий, подтянутый, он выделялся из толпы «белых воротничков», и я невольно на него засмотрелась. Таким был наш отец, пока не умерла мама…

– …поэтому ты будешь встречать гостей! – задумавшись, я расслышала только конец фразы.

Я хлопала глазами, не в состоянии сообразить, как увернуться от внезапной «чести». Тысяча причин, почему меня не стоит отправлять встречать инопланетян вертелись на языке, когда вдруг подумалось, что для Тати так будет только лучше.

Это было похоже на безумие: генная инженерия, космические технологии и … каравай. Видимо, ничем этих инопланетников уже не удивишь, раз такую древнюю традицию решили вспомнить. Сжав зубы, я покорно кивнула, позволив украсить «рожки» яркими лентами и водрузить на руки пышную булку с узорами.

Я переминалась с ноги на ногу вместе с ещё тремя не менее растерянными сотрудницами КМК. Упомнить бы что-нибудь об этих центурианцах. От кого-то я слышала, будто им удалось обойти землян во всём: и в технологиях, и в биологии, и по другим жизненно важным аспектам, сохранив мир и порядок. Это было удивительно: многие планеты, добившиеся прорыва в технологиях, погрязли в войнах и, в конце концов, сами себя уничтожили.

Скоро увижу их своими глазами в числе первых. Будет потом, что внукам рассказать, если они, конечно, у меня будут. Эх, Тати-Танюша, не вовремя ты руки ломать надумала!

Яркий свет ударил в глаза, и утробное гудение, заполнившее небо, вмиг оглушило. Прилетели. Я взглянула на огромный космический корабль, едва поместившийся в отведённое ему место, потрясающе красивый, обтекаемый, переливающийся миллионами огней. Бесшумно опустился трап и из корабля показались первые люди. Точнее центурионцы, которые выглядели совсем как люди.

Я заворожено наблюдала за мужчинами и женщинами, неторопливо движущимися нам навстречу. Все в белом, они походили на братьев и сестёр – было в них что-то общее, центурионское. Длинные платья женщин украшали бусины, переливающиеся при каждом движении, а костюмы мужчин были расшиты серебряными узорами.

Кто-то нетерпеливо подтолкнул меня сзади, и я сделала шаг вперёд, протягивая гостям каравай.

– Приветствуем вас на планете Земля! Надеемся, этот визит оставит в вашей памяти только светлые воспоминания и послужит началом долгой дружбы между нашими народами! – не своим от волнения голосом произнесла я и поклонилась.

Подняв глаза, я встретилась взглядом с молодым центурионцем – ему на вид было не больше, чем мне. Остальные послы выглядели гораздо старше.

Парень-центурионец очень внимательно рассматривал меня, и я, внезапно развеселившись, едва заметно ему подмигнула. Он улыбнулся и прошёл мимо вслед за делегацией. Теперь их проводят в конференц-зал, где битый час будут знакомить с культурой нашей планеты и презентовать её потенциал.

Не удержавшись, я обернулась к уходящим центурианцам и замерла от неожиданности: на шее парня и ещё нескольких послов у самой кромки коротко стриженного затылка виднелся символ в виде спиралевидного солнца.

Я слишком хорошо знала, что означает этот знак. Бионик. Мой новый знакомый был биоником.

Я всучила злосчастный хлеб ближайшей девушке, и поспешила покинуть космическую площадку. Меня лихорадило. Выходит, сегодняшний день будет посвящён ублажению существ подобных тому, которое убило мою маму.

Я забежала в ближайшую уборную и закрылась в просторной кабинке. Щёки горели, а голова отказывалась мыслить рационально.

…Когда похороны были позади, я смогла заняться расследованием. Я никак не могла понять: как талантливый учёный мог погибнуть от разрыва артерии на рабочем месте. Официальная версия о несчастном случае меня не устраивала, и я решила во что бы то ни стало узнать правду.

Достать запись с камер видеонаблюдения оказалось не так просто. В конце концов, я получила желаемое. Но то, что я увидела, повергло в шок.

Мама вместе с командой таких же, как она, энтузиастов работала над созданием искусственного человека – бионика. По задумке, он должен расти и развиваться, как обычный человек, состоять из тех же тканей, но управляться при помощи программы, вложенной в память.

В тот день они тестировали первый пробный образец, но что-то пошло не так. Бионик вышел из-под контроля и стал крушить всё вокруг. Мама оказалась ближе всех. Она бросилась к монстру, чтобы усмирить его и очень дорого за это заплатила…

Тогда программу биоников прикрыли, а теперь пригласили инопланетные аналоги. Злость вновь нахлынула волной, и я раздражённо сорвала с головы праздничные ленты. Достав из сумочки телефон, я набрала Тати.

Сестра ответила сразу, точно ждала моего звонка:

– Привет! Ну, как там обстановка? Всё хорошо?

– Нормально! – фыркнула я. – Прибыли твои центурионцы!

– Рановато… – задумчиво вздохнула сестра. – Какие они, расскажи!

– Прекрасны, как боги. А половина из них вообще бионики! – я почти кричала от возмущения.

– Да-да, я знаю! – нетерпеливо прервала Тати. – Лучше расскажи, как прошла встреча.

– В каком смысле, ты знаешь? – возмутилась я. – Ты знала и ничего мне не сказала?

– Иначе ты бы точно отказалась, – виновато призналась сестра. – Все знают, как ты ненавидишь биоников. Непонятно только, почему…

Конечно ей было непонятно! Я ведь никому не стала показывать добытую запись! Иначе, думаю, Тати не испытывала бы такого трепета перед искусственными людьми, которые могут в любую секунду съехать с катушек и всех поубивать.

– Алис, ну не капризничай! На Центурионе бионики уже не одно столетие приравнены к людям. Во многом благодаря им Центурион по-прежнему остаётся одной из самых развитых планет современности.

– Рада, что ты прониклась их укладом! Всего хорошего! – прошипела я и повесила трубку прежде, чем она смогла что-то ответить.

У меня было одно желание – бросить всё и отправиться домой, пусть потом сама объясняется перед начальством. Но я прекрасно знала, что никогда так не поступлю: как-никак я старшая, пусть даже всего на минуту, сестра и должна заботиться о малышке Тати.

Собравшись с духом, вышла из кабинки. В любом случае, самое страшное уже позади. Теперь все будут заняты инопланетными гостями, и на меня никто не обратит внимания. Возможно, удастся тихо отсидеться в кабинете Тати. А завтра пусть сама решает, что ей делать.

Стоило оказаться на этаже Тати, как ко мне подлетел возбуждённый начальник:

– Не зря все же про каравай вспомнили! Произвели на послов хорошее впечатление, им понравилось, что мы так чтим древние традиции! – «босс» хмыкнул, водрузил мне на руки гору разноцветных папок и втолкнул в конференц-зал. - Иди! Скорее раздай буклеты – скоро начнётся вторая презентация, надо сменить материал!

Растерявшись, я на несколько мгновений замешкалась в дверях. Центурионцы сидели за круглым столом, а прямо в воздухе парила красочная голограмма Земли. Приятный голос повествовал о соотношении суши и океана, рассказывал о климате и экологии.

Интерактивная планета вращалась, приближая различные континенты, и тогда перед гостями появлялись забавные картины из жизни землян. Моего появления почти никто не заметил, кроме того самого молодого бионика. И чего он так уставился?

Поспешив быстрее отделаться от раздражающего внимания, я разложила перед послами папки с презентациями и торопливо вышла. Н-да, хорошенькая делегация: четверо мужчин и пять женщин. Трое из них – бионики.

Ладно, осталось совсем немного: до обеда всего два с половиной часа. В три начнётся праздничный банкет, с которого я намеревалась улизнуть. Я направилась к своему кабинету. Больше ни за что не соглашусь на Татины авантюры!

Спрятаться не успела: Павел Андреевич перехватил меня в коридоре, и началась череда бесконечных «принеси-убери». Совсем как на работе, только чаевых не оставляют. Пообедать так и не удалось, и к трём часам я была, как выжатый лимон.

Очередная пробежка от ресторана до конференц-зала закончилась неожиданно: в пустом холле я едва не сбила с ног того самого бионика. Видимо, их выпустили подышать свежим воздухом перед банкетом.

– Здравствуйте, – улыбнулся он. – Рад видеть вас! Могу я предложить помощь?

– Не думаю, что это хорошая идея, – раздражённо ответила я, старательно обходя центурионца.

– Отчего же, – его глаза были по-детски чистыми, даже наивными, и это ещё больше раздражало. – Думаю, я смог бы справиться.

Он протянул руки, забирая у меня поднос с горячим кофе. Его пальцы коснулись моих, и я с силой оттолкнула от себя поднос, желая побыстрее разорвать телесный контакт с центурионцем. Видимо, немного перестаралась: поднос резко наклонился в сторону посла, чашки со звоном потеряли равновесие, и на белой рубашке бионика расцвело коричневое пятно.

– Ой, простите! Я такая неуклюжая! – с притворным сочувствием пролепетала я, испытывая невероятное наслаждение от его замешательства. Пусть биоробот немного пошевелит мозгами, прежде чем девушек за руки хватать!

– Ничего, – центурионец прикусил губу, оглядываясь в поисках столика, куда можно было бы поставить злосчастный поднос.

Только сейчас я сообразила, что кофе был горячим, и, видимо, послу сейчас по-настоящему больно: тонкая ткань рубашки, пропитанная кипятком, прилипла к телу. Где-то внутри шевельнулась совесть: он всё-таки живое существо, и не сделал мне ничего плохого.

– Меня зовут Сей-Алл-Арм-кир, – представился центурионец, избавившись от подноса.

– Али… то есть Татьяна, – торопливо поправилась я.

– Рад знакомству, – искренне улыбнулся Алл. – Могу я надеяться встретить вас на вечернем праздновании открытия саммита?

– Вообще-то у меня были несколько иные планы, – вежливо улыбнулась я.

– Вот как? Очень жаль, – центурионец не сводил с меня обеспокоенного взгляда, словно хотел что-то добавить.

– Встреча со старыми друзьями, сами понимаете, – пожала плечами я. – Меня будут ждать.

– А можете взять меня с собой? – вдруг выпалил Алл. – Я много слышал о том, как веселятся земляне, и всегда хотел увидеть это своими глазами.

От неожиданности я потеряла дар речи. Взять его с собой на выдуманную встречу с друзьями? Более глупую ситуацию и представить сложно. Хотя… Что ж, пусть смотрит. Может, после моей маленькой экскурсии биороботы передумают летать на Землю.

– Почему бы и нет? – натянуто улыбнулась я. – Покажу вам настоящую жизнь на планете. Без прикрас. Но должна предупредить: она сильно отличается от тех картинок, которые вам только что демонстрировали в зале.

– Я согласен! – обрадовался молодой посол. – Значит, вместо вечеринки в нашу честь мы посетим земной город?

– Именно, – кивнула я, уже предвкушая настоящее веселье. – Буду ждать в холле на первом этаже ровно в семь. Не опаздывайте!

Центурионец, не скрывая ликования, попрощался и направился к выходу на площадку с космическим кораблём. Ему явно не помешает переодеться.

Хотел посмотреть на земные развлечения? Я устрою ему такие приключения, что программа выйдет из строя! Достав из сумочки телефон, я набрала давно забытый номер.

– Никита, привет! Это Алиса… Я тоже рада тебя слышать. Слушай, у меня к тебе дело. Нужен столик на двоих на сегодня к семи. Спасибо! Я у тебя в долгу! До скорого.

Я повесила трубку. Это было странно – разговаривать с Никитой после более чем года молчания, как будто мы виделись только вчера. Когда-то он помог отвлечься от смерти мамы. Правда потом меня саму пришлось спасать, так я погрязла в «успокоительном». Полгода реабилитации в клинике с прекрасным видом на озеро сделали своё дело: я вернулась в систему исправленной и послушной, готовой повторно влиться в ряды добропорядочных граждан.

А вот отец не смог… Он присоединился к «натуралам» - группе отщепенцев, ведущих не поддающийся логике образ жизни: они отказывались от медицины, комфортных квартир и прочих достижений современности, чтобы выращивать собственный огород вокруг самовозведённых бараков за чертой города. Смерть мамы превратила красивого, полного сил мужчину в неопрятного бородатого старика с безумными глазами.

Ещё один повод вывести самонадеянного бионика на чистую воду, явив миру его истинную личину: я уверена, что ни одна программа не сумеет разобраться в человеческих эмоциях, понять мотивы, движущие человеком. Они всего лишь машины, хоть и выглядят, как люди. Машины, способные, не задумываясь, убить, если возникнет необходимость.

Отбросив в сторону сомнения, я вместо кабинета Тати отправилась к Павлу Андреевичу – узнать, не нужна ли моя помощь.

***

Официальная часть давно закончилась, и теперь празднично наряженные послы, смеясь, кружились по залу. На приёме в честь прибытия делегации присутствовало столько знаменитостей, известных политиков и моделей, что глаза разбегались.

Я спряталась за массивной колонной, украдкой наблюдая за всеобщим весельем. Уже почти семь, пора уходить.

– Вы ещё здесь? – знакомый голос раздался за спиной.

Я обернулась, с удивлением рассматривая нового Алла. Он переоделся в чёрный костюм, расшитый мерцающими камнями, отчего глаза казались ещё ярче, ещё красивее. Но чему удивляться: все они красивые.

– Уже собиралась уходить, – призналась я, злясь на нерациональное волнение, возникшее совершенно некстати.

«Он не человек!» – напомнила я себе.

– Возможно, вы согласитесь на один танец? – тепло улыбнулся он.

– Боюсь, я для этого неподходяще одета.

– Не беда, – Алл заговорщицки подмигнул мне и обернулся к выходу. – Станцевать мы сможем и в другой день. А сейчас есть дело поинтересней, так ведь?

Я только ухмыльнулась. Ты даже не представляешь, что я для тебя приготовила! Надеюсь, тебе будет очень интересно.

***

Выйти из центра КМК оказалось не менее сложно, чем попасть туда. Особенно всех смутил тот факт, что один из послов Центуриона собирался на прогулку без охраны. В конце концов, Алу удалось получить разрешение после того, как нем закрепили датчик слежения. На аккуратном браслете имелась также кнопка SOS – это на случай, если его жизни будет угрожать опасность.

Нужно будет избавиться от браслета при первой же возможности. Не дело, чтобы в центре знали, где мы проведём эту ночь.

Никита уже сбросил пароль для входа и номер забронированного за нами столика. Клуб старого знакомого был скорее многофункциональным центром развлечений: здесь каждый мог найти занятие себе по душе, даже если душа требует чего-то не вполне легального. Вот и посмотрим, как поведёт себя «хороший» робот, оказавшись среди людей низкой социальной ответственности!

Алл сидел рядом, постукивая пальцами по пластиковому покрытию салона. Волнуется, как пить дать. В своём мерцающем костюме он выглядел как суперзвезда. Думаю, наш приход наделает много шума.

Ехать вот так молча казалось неправильным, поэтому я решила завязать ненавязчивую беседу. Заодно смогу лучше понять, что творится в этой голове.

– Расскажи о Центурионе, – попросила я. – Говорят, у вас настоящий рай?

– Рай? – переспросил Алл, и я сообразила, что он может не знать, что значит это слово.

– Идеальное место, где все счастливы и пребывают в бесконечной эйфории, – постаралась объяснить я.

– Ну, тогда Центурион – точно не рай, – засмеялся Алл. – У нас спокойно. Каждый знает своё предназначение. Сейчас мы занимаемся налаживанием контактов с другими развитыми планетами, вроде вашей. Колонизируем новые галактики.

– А семьи, дети… бионики? У вас существуют какие-то ограничения для искусственных людей?

Алл глянул на меня с интересом, и, подумав немного, ответил:

– Семьи у нас такие же, как у землян, разве что разводов практически не бывает.

– Не одобряете?

– Нет необходимости. Когда двое связывают судьбу, они становятся родственниками. Вы же не бросаете мать, поссорившись из-за какой-то ерунды? Так же и с супругами. Мы ищем точки соприкосновения, способы решения проблем. А угасающую страсть всегда можно разжечь. Существуют определённые препараты. Всё просто. Если можно снова и снова влюбляться в одного и того же человека, почему этого не делать?

– Говоря «мы», ты не делаешь разделения между людьми и биониками?

Алл всматривался в моё лицо. Кажется, я перестаралась.

– У нас давно нет разделения на людей и биоников, поэтому твой вопрос у моих сородичей, скорее всего, вызвал бы возмущение. Я так полагаю, что ты уже заметила природу моего происхождения. Так что тебя смущает?

– Не хотела обидеть, – заверила я, чувствуя, как внутри нарастает раздражение: надо же, какие мы правильные! – Просто интересно. У землян совсем нет опыта общения с подобными…людьми!

– Я понимаю, – улыбнулся он. - Я вырос в обычной семье. Мои родители не могли завести ребёнка, поэтому создали меня. Я вполне могу считаться их биологическим сыном – моё тело выращено из их ДНК. У меня есть чувства, воспоминания. Всё, как у человека.

– Но у тебя нет своих мыслей, – заметила я. – Тебя запрограммировали в лаборатории, разве нет?

Я наивно похлопала глазами, чтобы сойти за глупую, не соображающую сложности вопроса дурочку. Наверное, получилось. По крайней мере, Алл ответил:

– Искусственный интеллект. Не программа. Не существует двух одинаковых биоников. По этому поводу было проведено огромное количество исследований, собирались консилиумы. Почти пятьдесят лет понадобилось Центуриону, чтобы признать, что бионики ничем не отличаются от рождённых людей. Те же чувства, те же мысли, страдания. Хотя различия всё же есть. Наши чувства в некотором роде запрограммированы. Мы не можем им изменить, особенно сильны чувства первого порядка: любовь к матери, детям, жене. Чувства второго порядка также довольно значимы: ответственность, трудолюбие, любовь ко всему живому, гуманность. Чем меньше порядок, тем проще: можно перепрограммировать некоторые из них, если это нужно, скажем по работе. Чувства первого порядка нельзя перепрограммировать, не потеряв часть личности, поэтому к данной процедуре прибегают крайне редко. За мои двадцать два года такого не случалось.

Я почти прониклась к нему симпатией. Почти поверила, что он ничем не хуже человека, но тут перед глазами встала запись с неудачным экспериментом, стоившим маме жизни. Нет, бионики – противоестественные создания. Одно дело вырастить искусственную руку, ногу, но человека – нет!

Такси остановилось возле моего дома. Под предлогом того, что мне нужно переодеться, мы поднялись в квартиру. Я тут же исчезла в гардеробной, раздумывая, что надеть. Чёрное платье с открытой спиной – то, что надо. Подумав немного, я распустила волосы, и они упали на плечи. Алл всё равно не видел Тати. Конспирация не потребуется.

Ах да, чуть не забыла! Порывшись на верхней полке, я извлекла увесистую коробку с инструментами. Деактиватор был где-то здесь. Мне подарил его один друг в те времена, когда я проходила курс реабилитации. Прибор очень выручал, когда нужно было незаметно улизнуть из-под надзора…

Приятно было видеть неподдельное восхищение в глазах Алла, пусть даже он только бионик.

– Дай руку! – скомандовала я.

– Что ты задумала? – прищурился Алл.

– Ты же хочешь повеселиться на полную катушку, не чувствуя за собой постоянной слежки? Меня, признаться, немного смущает факт, что кто-то посторонний будет за нами наблюдать… – последние слова я почти прошептала, подойдя вплотную к растерявшемуся парню.

– Ладно, – согласился Алл, – надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Доверься мне, – многообещающе улыбнулась я, поднося деактиватор к датчику слежения.

Слабый щелчок оповестил, что всё получилось – браслет упал к нашим ногам. Я небрежно отбросила его в сторону носом туфли и широко улыбнулась.

– Едем?

– Едем!

***

Клуб «Наваждение» встретил нас яркими огнями и громкой музыкой. Я сама взяла Алла за руку и увлекла за собой. Он потрясённо молчал, рассматривая всё вокруг с таким видом, словно попал на другую планету. Хотя так оно, в общем-то, и было!

Перебросившись порой слов с охранником, я последовала за ним на второй этаж. Наша вип-ложа располагалась таким образом, что мы могли видеть абсолютно всё, что происходит внизу, оставаясь незамеченными. Спасибо, Никита, не подвёл.

На столике уже стояли два бокала – подарок от владельца заведения. Я удобно перехватила один, а второй протянула Аллу.

– За то, чтобы всегда оставаться человеком! – провозгласила я и залпом осушила угощение.

Алл недоверчиво принюхался и неуверенно последовал моему примеру. Горячий коктейль обжёг горло, мгновенно разнося по венам лёгкость и тепло. Только теперь я подумала, что с самого утра почти ничего не ела, и лучше было перекусить для начала.

Голова уже шла кругом – я даже не удосужилась уточнить, что за коктейль оставил для нас Никита…

Я подошла к высоким перилам и, облокотившись, взглянула на гудящую толпу внизу. Давно я здесь не появлялась, а ничего не изменилось. Те же пьяные лица, целующиеся парочки и полуголые танцовщицы. Рядом пристроился Алл. Его взгляд рассеянно бродил по лицам будущих пациентов реабилитационных центров.

– Зачем вы дурманите себя? – непонимающе уточнил он. – Ведь так всё становится искусственным, ненастоящим.

А бионик оказался не таким уж глупым – сразу смекнул, что к чему. Я повернулась к нему, и наши лица оказались совсем близко.

– Порой очень хочется убежать от настоящего, – я не сводила глаз с его лица – правильного и красивого. Тоже искусственного.

Он молчал, вслушиваясь в каждое слово, будто всё, что я говорю – безумно важно. Такой наивный. Как ребёнок. А я собиралась разрушить его мир, показать всю грязь нашего мира, устроить «незабываемый» вечер с драками и оскорблениями. Словно это он виноват, что мамы не стало, словно это он нанёс тот роковой удар…

– Что с тобой? – Алл коснулся моей щеки, смахивая одинокую слезу. А я и не заметила, что плачу. – Я сделал что-то не так? Обидел тебя?

Я покачала головой и снова взглянула в его глаза. Такой светлый… Да он лучше многих знакомых мне мужчин. Пусть и ненастоящий.

Алкоголь туманил голову, все казалось таким нереальным. Не задумываясь, что делаю, я поцеловала Алла. Сперва он застыл, словно изваяние, а потом ответил с таким жаром, что голова совершенно отключилась – остались только инстинкты. Последнее, что он произнёс, пока нёс меня к мягкому дивану, было что-то про чувство первого порядка…

***

Я проснулась от ужасной, выворачивающей наизнанку боли. Словно руки выкручивали в разные стороны, а в живот ударили ногой. Мне едва удавалось дышать – ритм сердца то и дело сбивался. Постепенно сознание возвращалось. Я лежала совершенно голая в объятиях обнажённого бионика. О нет! Что я наделала!

Торопливо вскочив на ноги, я натянула платье и вновь согнулась пополам от боли. Новый удар. Только вот это не моя боль. Это Тати. Пресловутая связь близнецов! Она обнаружилась у нас ещё в детстве, когда Тати серьёзно заболела и проходила неприятное лечение. Я плакала и извивалась от боли всякий раз, как Тати получала новую дозу лекарств.

Кто-то мучает мою сестру! И, кажется, я знаю почему. Причина уже открыла глаза и торопливо одевалась, то и дело косясь на меня.

– Ты в порядке? – он уже оказался рядом, помогая встать на ноги. – Татьяна! Что случилось?

– Я Алиса! – простонала я. – Алиса! Сестра Тати. И, кажется, наша с тобой прогулка дорого ей обойдётся!

– Сестра? – потрясённо выдохнул Алл.

– Да! Она сломала руку и попросила заменить её на день, чтобы не лишиться работы, а я… всё испортила! Скорее! Нельзя было снимать браслет! Это из-за тебя! Они всё поняли и мучают её – думают, она знает, где мы.

Солнце только-только поднималось над горизонтом, и на улице практически никого не было.

– Скорее! – попросила я, запрыгивая в припаркованное у дороги такси.

Алл последовал моему примеру, и мы помчались к центру КМК – я была уверена, что Тати держат там. Алл молчал, глядя в окно, а я была так напугана, что не могла думать ни о чём, кроме того, что боль не отпускала ни на секунду.

– Ты полетишь со мной? – вдруг спросил Алл.

– Что? – не поняла я.

– На Центурион. Полетишь?

– Зачем? – я растерялась окончательно.

– Чтобы стать моей спутницей, создать семью.

– Ты с ума сошёл? Какая семья? Посмотри, где я и где ты!

– Это не имеет значения, - Алл был совершенно серьёзен и, кажется, не собирался сдаваться.

– Слушай, я открою тебе большую тайну: у землян не принято жениться на каждой, с кем проводишь ночь. Так что можешь расслабиться – ты мне ничего не должен.

– Мне не важно, что принято у землян. Мы сейчас говорим о нас. Мы идеально подходим друг другу – я понял это с первого взгляда…

– Подходим?! – перебила я, начиная злиться. – Да ты хоть понимаешь, о чём говоришь? Мою сестру сейчас пытают из-за того, что я неудачно пошутила, а ты… ты… Ты вообще не человек! Так что нет никаких «мы»!

Алл дёрнулся, словно от пощёчины, но промолчал. Больше мы не проронили ни слова до самого центра. Как только машина остановилась у забора, нас окружили. Центурионцы, вооружённые люди – кажется, мирный саммит перерос в нечто иное. Нас тут же разделили: Алла встретили сородичи, словно пострадавшего от террориста заложника, а меня увели под конвоем, как преступницу.

Вот и вся межпланетная любовь. Я усмехнулась, посылая Аллу ненавидящий взгляд. Он его заметил, но ни один мускул не дрогнул на красивом лице. Робот!

***

Я совершенно обессилела. Уже несколько часов длился бессмысленный допрос: я уже рассказала всё, что произошло, но следователи продолжали издеваться, поворачивая мои слова то так, то этак. В конце концов, они удалились, оставив меня в одиночестве.

Прислушавшись к себе, я облегчённо вздохнула: боли больше не было. Они больше не мучают Тати.

Дверь распахнулась, и на пороге появился высокий мужчина с внушительным животом. Прежде я его никогда не видела. Он опустился в кресло напротив и положил на стол сплетённые в замок руки.

– Алиса Данилова. Дочь погибшей сотрудницы КМК, бывшая пациентка реабилитационного центра, официантка, аферистка. Я спрошу ещё раз: зачем вы с сестрой выкрали посла Центуриона?

– Тати не при чём, – в который раз повторила я. – Она ничего не знала. И я не крала его. Он пошёл со мной по своей воле. Можете спросить у него.

– Я как раз от него, – улыбнулся мужчина и продолжил: – Вы хоть понимаете что сделали? Вы понимаете, что едва не сорвали саммит, к которому готовились не одно десятилетие, не лишили нас важнейшего союзника накануне грядущей войны?

Я удивлённо вскинула брови.

– Не знали? Конечно! Это же вас не касается. Зато нас – да. Это мы должны обеспечить безопасность Земли, и поверьте, если мы лишимся поддержки Центуриона – из-за вас, – то завоевать планету не составит большого труда. Вы этого хотели?

Я отрицательно покачала головой.

– Конечно нет. Вы просто зациклились на ненависти к бионикам. Думаете, мы не знаем? Только вот возникает вопрос – почему?

Он ещё спрашивает! Знает ведь не хуже меня, как погибла мама!

– Я могу предположить, что вы вините их в смерти вашей мамы, но должен заметить, это совершенно несправедливо. Ваша мама была учёным. Очень талантливым учёным. Она прекрасно осознавала риски, но не отказалась от участия в проекте. Почему?

Я знала ответ, но промолчала. Работа была её жизнью. Она всегда была одержима идеей помочь человечеству, вывести его на новый уровень.

– И если вы внимательно смотрели запись, то должны были заметить, что никто её пистолетом в спину не подталкивал. Всё, что она сделала – она сделала по доброй воле.

Я была совершенно раздавлена. Я наделала столько ошибок за один день!

– Могу я увидеть сестру?

– Можете, – устало вздохнул мужчина. – Забирайте её и уезжайте. Сей-Алл-Арм-кир заявил, что вы действовали по его приказу, хотя мы-то с вами знаем, что произошло на самом деле.

Я спрятала лицо в ладонях. После всего, что я ему наговорила, он всё же вступился за меня, не бросил на произвол судьбы.

– Идите. Вас проводят к сестре. Посол просил проследить, чтобы с вами обеими хорошо обращались. Татьяна останется на службе. Сразу, как закончится саммит, её направят в отдел переводов. Вы же… Можете вернуться к привычной жизни. И пожалуйста, больше не лезьте в вещи, которые не до конца понимаете. Последствия могут быть совершенно непредсказуемыми! Всего доброго.

Когда дверь за ним захлопнулась, я встала. Ко мне вошли двое охранников. Они сняли наручники и проводили меня к Тати. На ней не было живого места: губы распухли, кожу покрывали лиловые синяки. Но, судя по капельнице у изголовья, мучители вознамерились вернуть ей прежний вид в кратчайшие сроки.

– Прости меня, – тихо прошептала я, нежно касаясь растрёпанных волос.

5 лет спустя

Я дольше обычного возилась с карт-ключом у двери – мешали пакеты с покупками. Едва переступив порог, с облегчением избавилась от ноши и, разувшись, поспешила в комнату. Тати спала, свернувшись комочком на кровати, и я невольно залюбовалась сестрой: во сне она казалась спокойной и счастливой, как в те времена, когда в ней ещё жила вера в людей. Хотя она хорошо справляется – панических атак не было уже почти месяц.

Проектор транслировал последние новости. Я вздрогнула, узнав красивое лицо на экране. Алл с супругой вновь посетил Землю с какой-то благотворительной акцией. Сердце учащённо забилось – так случалось каждый раз, когда я натыкалась на упоминания о моём бионике. И, как всегда, я с трепетом всматривалась в знакомые черты, стараясь отыскать в них те самые чувства, о которых он говорил в нашу первую и единственную ночь.

Но лицо Алла оставалось бесстрастным.

– Ты вернулась? – тихий голосок за спиной заставил дёрнуться от неожиданности.

На пороге стояла Аллочка – маленькая четырёхлетняя девочка с красивым личиком и белыми кудряшками волос. Наша дочь.

Я протянула руки, и она с готовностью прыгнула в мои объятия, обвивая шею.

– Люблю тебя! – тихо шепчет она.

– И я тебя, крошка. Это чувства первого порядка, – улыбаюсь я и вдыхаю родной аромат.

+2
17:05
979
06:54 (отредактировано)
банальная ГГ
пробуждение с бодуна — штамп штампов
показ облика героя в зеркале — банальный прием
яизмы
лишние местоимения
моей маленькой сестрёнке, чей мир состоял из розовых единорогов и справедливых людей? почему маленькой? они близняшки и нам едва исполнилось по двадцать лет
героиня вторична
сюжет вторичен и банален
откровенная скука
написано явно, другие пишут туманнее
15:12 (отредактировано)
+2
Здравствуйте! Просим убрать:
*уже убрали*

Данное высказывание можно рассматривать как переход на личность автора.
не, оно конечно, вдруг оно и нет
15:47
Благодарим за понимание.
blushдык мы с детства смышлеными были
19:27
Отличный рассказ. Великолепно подобранное название: все события крутятся вокруг любви к родным — матери, сестре, дочке.
Язык рассказа легкий, образный, стройный. Хорошие описания и диалоги, создающие в воображении полную картину места действия и характеров персонажей.
Развязка рассказа оставляет странное впечатление и заставляет задуматься.
В то же время, на мой взгляд, сюжет несколько оборван — от кульминации идет переход сразу к развязке: Алиса, столько времени уверенная в своей правоте и ненависти к бионикам, практически единомоментно переходит на уверенности в ошибочности своих действий. Не почувствовала я вот этого разочарования, осознания своих ошибок, чувства вины за погубленную не только карьеру, но и жизнь любимой сестры.

Опечатки:
«приведение» — привидение
«недюжими » — недюжинными
«порой слов» — парой
Загрузка...
@ndron-©

Достойные внимания