Ольга Силаева

Когда надежды нет...

Когда надежды нет...
Работа №471

Снежинки, похожие на волшебных фей, кружились вокруг уличного фонаря, плавно опускаясь на землю. Эйприл смотрела на них, чтобы отвлечься от грустных мыслей, но от слёз всё расплывалось у неё перед глазами.

В руках у девушки был мобильный телефон, раздражающе бьющий в глаза своим голубоватым светом. Нет, обычно Эйп была не против посидеть в телефоне, но сейчас всё злило её. И каждый раз, взглянув на экран, девушка заливалась новыми слезами.

Дело в том, что именно сегодня состоялся первый концерт их школьной группы, выступающей в обновлённом составе. И обновили его как раз за счёт Эйприл. До прошлой недели она была вокалисткой в этой группе, но остальным музыкантам (все молодые люди, кстати) спустя полтора года не особенно плодотворного, но вполне неплохого сотрудничества показалось, что их коллектив достоин лучшей вокалистки (о чём они заявили ей очень вежливо, но непреклонно), и они взяли на место Эйприл Марту Айвен, куда более красивую, но никаким талантом в музыке не отличавшуюся. Зато семья у неё обеспеченная, видите-ли!

От одной мысли от этом вся душа девушки загоралась бессильной яростью и обидой. Она-то считала одноклассников и товарищей по группе друзьями, а они!.. Предатели самые настоящие!

Эйприл сидела на скамейке в парке и рыдала, болтая ногами в воздухе. Несмотря на то, что ей было уже семнадцать и коротышкой её назвать язык не поворачивался (по крайней мере, у людей), взобраться на медвежью скамейку ей стоило больших трудов.

Конечно, город был рассчитан на подавляющую своей численностью и превосходящую людей интеллектуально расу – медведей. По всему миру существовало всего две разумные расы – люди и медведи. Они разговаривали на разных языках и старались пересекаться как можно меньше. Естественно, полностью избежать контакта не получалось. Поэтому существовали медвежье-человеческие переводчики. Их было очень и очень немного, и Эйприл была почти уверена, что в ее провинциальном городке едва найдётся два таких существа, да и те, наверное, в правительстве работают.

Кстати, о правительстве. Большинство мест в мэрии каждого города занимали медведи, причем не только за счет численного превосходства. Разумеется, люди негодовали, порой даже устраивали митинги на тему: «Не дадим этим монстрам захватить власть в правительстве!», но на выборах неизменно побеждали медведи. Эйприл даже подозревала, что часть этих «борцов за права людей в этом жестоком медвежьем мире» сами голосуют за «этих неотесанных зверей, возомнивших себя равными Человеку» (цитата из одной из пропагандистских листовок, которые Эйп видела среди прочей почты).

До сегодняшнего вечера Эйприл ни разу не была на медвежьей части города (за исключением пары коротких вылазок). Как правило, она оставалась на маленькой человеческой части, состоящей всего из нескольких улиц. В их городке была одна-единственная школа, рассчитанная на людей. Туда и ходили те немногочисленные человеческие дети, и Эйп в том числе. Конечно, все друг друга знали, так что она не сомневалась, что слухи о ее разладе с группой уже облетают городок по третьему кругу.

Вернувшись к мыслям о школе, Эйп разразилась новыми слезами. Ведь сама она была не то чтобы уродиной. Когда Эйприл выступала с группой, ей много раз говорили, что у неё нестандартная внешность, что она не классическая красавица, и это делает её только интереснее, бла-бла-бла… А теперь эти же люди строчат восторженные комментарии к фотографиям с выступления…

Дерево скамейки скрипнуло. Кто-то сел рядом. Девушка оторвалась от своего горя и отодвинулась на край, готовясь спрыгнуть. У людей чего только не рассказывали про соседей – и что они едят детей, и что забирают в рабство, и что используют свой выдающийся интеллект и обманывают, заключая с людьми нечестные сделки…

В общем, Эйприл была наслышана о злодействах медведей больше, чем, наверное, сами медведи. Ожидая самого худшего, она сидела на скамейке, готовая в любой момент убежать.

Однако, к её удивлению, зверь не выказывал никакой агрессии и, казалось, совсем не замечал девушку. Краем глаза поглядывая на него, Эйприл судорожно выдохнула, только сейчас осознав, что всё это время задерживала дыхание.

Появление медведя немного успокоило её, сбив с зацикленных мыслей о вселенской несправедливости.

«Ещё немного посижу, окончательно приду в себя и побегу домой. Родители, наверное, волнуются», - подумала Эйприл.

Своих маму и папу девушка очень любила. Они действительно всегда были на её стороне, их не огорчало, что у Эйп нет подруг, и дружит она только с парнями. Они редко волновались, если она говорила, что пойдёт с друзьями носиться по крышам – до создания группы это было их любимое занятие (они даже иногда совершали прогулки по медвежьей части города, но, как правило, храбрости ребят надолго не хватало). И, конечно же, они знали о проблемах Эйприл с группой. Уходя из дома, девушка ни о чём их не предупреждала.

На свою беду, она вновь опустила глаза на экран телефона. Увиденное причинило ей большую боль, чем от удара. Эйприл думала, что уже ничто не сможет расстроить её сильнее, чем предательство лучших друзей, с которыми они вместе создавали эту группу. Оказалось, что она ошиблась. К своему стыду, Эйп совершенно не подумала об ещё одном своём друге, не имевшем отношения к её творчеству. Они жили по соседству, знали друг друга с детства. У него не было музыкального слуха, поэтому он ответил отказом на её предложение вступить в группу.

Вот уж от него-то Эйприл такого скотства не ожидала! Алан никогда не любил музыку, так какого чёрта он поёт дифирамбы этой выскочке Айвен?

Девушка готова было вновь разрыдаться, но вспомнила, что она не одна. Чтобы хоть как-то успокоиться, Эйприл стала приводить те же доводы, что и мать, когда к ней в слезах прибежала дочка. В силу возраста её одноклассники просто ценят внешнюю привлекательность выше таланта, со временем это пройдёт. Так утешала её мама. Но не могут же абсолютно все быть слепы и глухи!

Внезапно её посетила совсем иная мысль: а что, если друг специально решил ей отомстить? Эйп со стыдом вспомнила, что в последнее время она уделяла Алану до неприличного мало времени: репетиции, тусовки с товарищами по группе. Да и при редких встречах говорила только о музыке, о выступлениях, о том, как они веселились с друзьями… представив, как отвратительно чувствовал себя Алан, Эйп осознала, что вела себя ничуть не лучше прежних «друзей». Она хорошо знала спокойного, уравновешенного Ала. Это до какого же состояния его надо было довести, чтобы он предпринял такие радикальные меры!

Надо бы извиниться, но интуиция подсказывала, что этого будет мало. Просто подойти и сказать «прости» не получится – слишком поздно. Да и на этом этапе это будет хуже оскорбления.

«Какая же я дура!» - Эйприл не выдержала и расплакалась, уже не думая, услышит её кто-то или нет. Она рыдала громко, в голос, как маленький ребёнок. Что она наделала! Как выяснилось, у неё был только один настоящий друг, и его она так глупо оттолкнула!

Душа Эйприл разрывалась от противоречивых чувств: с одной стороны, она предала лучшего друга, которого знала с пелёнок, с другой – точно так же с ней поступили её собственные «друзья».

В какой-то момент девушка замолчала, словно её выключили. Инстинктивно она почувствовала, что за ней наблюдают. Медленно, боясь спровоцировать медведя, она повернула голову в его сторону. И наткнулась на любопытный взгляд. Эйприл поразилась его разумности. Она, конечно, давно, ещё с дошкольного возраста знала, что интеллект медведей во много раз превосходит человеческий, что медведи куда культурнее и цивилизованнее людей (если верить фактам, а не слухам), но, как и большинство людей, не встречавших медведей, была склонна верить всяким бредням, которые про них рассказывали. Поэтому она была уверена почти на сто процентов, что на неё посмотрит первобытный зверь и была совершенно не готова к тому, что увидела.

Рядом с ней сидел достаточно интеллигентный медведь в лёгком пальто и котелке. Эти предметы одежды были предметом этикета – Эйприл не сомневалась, что шерсть достаточно защищала медведя от холода, тогда как самой девушке приходилось кутаться в три слоя, чтобы сохранить хоть каплю тепла. Глядя на него, Эйп особенно остро это почувствовала.

Нарушив установившееся между ними выжидающее молчание, девушка громко шмыгнула носом, продолжая разглядывать его.

– Прошу прощения, вы заняли мою скамейку, – сказал, наконец, медведь. Было крайне непривычно слышать человеческую речь, исходящую из совершенно не предназначенной для этого пасти. Эйп остолбенела уже от самого факта, что они могут понимать друг друга. – Наверное, у вас что-то случилось. Я могу вам чем-то помочь?

Шокированная Эйприл молча протянула ему телефон. Нахмурившись, медведь посмотрел на экран, что-то полистал. Девушка знала, что прагматичные звери используют гаджеты только по делу, не зависая в соцсетях и компьютерных играх.

– О, ну это поправимо, - спокойно сказал медведь после пары минут размышлений. Девушка посмотрела на него с надеждой.

Внезапно медведь крепко ухватил её за руку, и рывком сорвав со скамейки, куда-то потащил за собой.

– Куда мы так несёмся? – спросила не на шутку перепуганная девушка.

– Не бойтесь, я не причиню вам вреда, - пропыхтел медведь на бегу. – Просто то место, куда я вас веду закрывается через пятнадцать минут, а находится на другом конце города.

– А обязательно именно сегодня? Может, мы завтра встретимся?

– А вас отпустят?

Эйприл уже хотела ответить, что конечно, но осеклась. Да, родители её были меньше подвержены предрассудкам, чем остальные люди, они, наверное, отпустили бы её, но на стене, разделяющей человеческую и медвежью части города, стояли часовые, не дозволяющие никому переходить из одной части в другую, якобы в целях всеобщей безопасности. Только дважды Эйп удавалось ускользнуть от их бдительного ока, один из которых – сегодня. Не факт, что она сможет выбраться ещё раз.

– Да, вы правы. Как мне хоть вас называть?

– На ваш язык моё имя можно перевести как Фредерико. И сразу предупрежу: сейчас я познакомлю вас с другими медведями. Я очень попрошу не обращаться к ним «Миша», «Мишка», «Михал Потапыч» и тому подобное. У нас это считается очень обидным стереотипом. Вы производите впечатление благоразумной особи, но всё же… Всякое бывает.

– Хорошо, я вас поняла. – Она немного помолчала, но любопытство взяло верх:

– А откуда вы знаете человеческий?

– Учился на переводчика, но потом решил, что эта профессия меня совсем не привлекает.

Но Эйприл не давал покоя еще один вопрос.

– Когда вы только пришли, вы сказали, что это «ваша» скамейка. Что вы имели в виду?

Она не видела выражения его морды, но ей показалось, что он улыбается. Хотя с этими медведями ни в чем нельзя быть уверенной до конца!

– Старая традиция, которая почти изжила себя. Раньше за каждой медвежьей семьей была закреплена своя скамейка в главном городском парке. И чем ближе твоя скамейка к центральной площади, тем выше статус твоей семьи. Занять чужую скамейку считалось наигрубейшим нарушением правил этикета. Только в таких отдаленных от цивилизации городках, как наш, этому обычаю все еще придают значение. В столице, где я довольно долго жил, все эти церемонии были официально упразднены еще несколько лет назад. Естественно, вся местная аристократия была донельзя возмущена, даже подалось несколько прошений в правительство, но, к счастью, нововведение отменено не было. О! Наш автобус! Поспешим же!

В сугробе переливался разноцветными огоньками телефон.

* * *

«Группа «Красавица и чудовище», основанная пару месяцев спустя, стала живой легендой и пользовалась бешенной популярностью у обеих наций. Она была во всех отношениях неординарна: четыре медведя и одна человеческая девушка исполняли песни на двух языках – человеческом и медвежьем. Группа давала выступления по всему миру и положила начало сотрудничеству двух цивилизаций, как в музыке, так и в других отраслях.»

Белый медведь Шарль дочитал статью в «МедВеде» - Медвежьих Ведомостях, самой известной интернет-энциклопедии.

«Отличный получился проект для урока!» - подумал он.

-1
21:45
1203
12:05 (отредактировано)
Многоточие в название — это знак. Спасибо, посмеялась х)
С таким слабым и не на что не влияющим фант допущением рассказ слетает только потому, что фантастики в нем — ноль. Раса говорящих разумных медведей это конечно здорово, это автор смешно придумал и также смешно описал. Особенно понравилось про дискриминацию в политической сфере — был бы рассказ только об этом, подумала бы, что сатира.
А в остальном — фантдоп дается пересказом, сюжет на нем не держится, на события он не влияет и вообще воспринимается, как что-то постороннее — ну есть и есть, а нам-то какое дело? И на месте медведя мог быть кто угодно, хоть заяц, хоть лось, а еще обычный человек!
В итоге получается банальная донельзя история про «гениальную» девочку-подростка, которая вся из себя такая классная и хорошая, а ее предали и вообще никто не понимает. И мимолетно о истории ее успеха.
Хотелось минус поставить, но так знатно посмеялась с медведей, что бог с ним.
Белый медведь Шарль дочитал статью в «МедВеде» — Медвежьих Ведомостях
— это прекрасно.
20:54
второй рассказ про разумных медведей — новый тренд НФ-2019?
а так — лажа
Загрузка...
Маргарита Блинова

Достойные внимания