Анна Неделина №2

​Чёрная тюрьма Эннафаре

Автор:
Елена Волщукова
​Чёрная тюрьма Эннафаре
Работа №484
  • Опубликовано на Дзен

Когда у Гаше спросили, что он знает об Эннафаре, то он ответил, что Эннафаре - это чёрная тюрьма для людей, которой правят лютые демоны клана Гехеша. Гаше слышал, что иным удавалось оттуда вырваться, но не многим. И если господин странник желает, чтобы Гаше доставил его именно на Эннафаре, то Гаше должен предостеречь его. Ибо, что очевидно, господин странник есть тоже человек и, что менее очевидно, не так силён, как ему, возможно, думается.

Странник поморщился на эту тираду Гаше-киптеида – выходца из звездной системы Моар, капитана корабля, доставившего его от границы Миров широкого спектра в одну из трехмерных галактик Узкой вселенной. Он бы предпочёл путешествовать один, но сквозь чёрный тоннель его корабль не способен пройти, а создать здесь новый - слишком энергозатратное предприятие. Да и нужен проводник из местных. А Гаше, как и многие здесь, был готов работать только за протекцию. Но болтлив.

- Скажи мне, Гаше из клана Киптеид, - произнёс странник, - те три демона, что были мной повержены в плату за твои услуги, которые больше не будут докучать тебе в твоих делах, и победа над которыми не стоила мне почти ничего, намного ли слабее они тех, что встретятся мне на Эннафаре?

Гаше трижды низко поклонился, каждый раз стукаясь своим рогом о пол и издавая тихий трубный звук массивными губами. Его глаза были выпучены, как положено, а пальцы на коротких толстых руках сильно растопырены - он преклонялся и благодарил:

- О, великий светлый странник вышних неизведанных миров! Сила твоя бесконечна, мудрость твоя велика. Не сочти же за дерзость речи глупого Гаше, - он сделал паузу и страшно завращал глазами. - Демоны клана Гехеша жуткую опасность для людей представляют и даже таких великих как ты, господин странник, - это Гаше известно достоверно. Но в чем есть опасность эта, Гаше не ведает, потому как - не человек. Многие из наших отвозили туда в разное время господ пришельцев, пришедших из-за дыры. Мы оставляли их на этой страшной планете, а они исчезали там на веки вечные. Возвращались очень немногие.

Гаше горестно взмахнул рукой и трагически зашептал:

- Тех же, что вырвались оттуда, тоже возил Гаше. Глаза их видели страшное: в великом рабстве побывали они. Памяти нет у них, дороги домой они не знают. Но добрый Гаше доставлял их до дыры – за просто так, безвозмездно, потому как сердце Гаше кровоточило от сострадания к бедным господам потерянным, да в нашем тёмном мире оставленным. И все ж были они поодиночке, поодиночке – ни разу Гаше не видел, чтобы по двое. Это не понятно почему. Не знает Гаше.

Он снова всплеснул руками и уныло завздыхал, покачивая большой головой. Не услышав ни слова и никакой вообще реакции от господина странника, Гаше закопошился за пультом управления, включая какие-то всё новые мониторы и нажимая разноцветные кнопки. Потом, издав свой тихий трубный звук, обернулся:

- Так что же? Везти, господин? На Эннафаре?

Странник молча кивнул и, откинувшись в кресле, закрыл глаза.

***

Прежде Энне все время спала и не понимала, что происходит. Не то что бы это было как-то менее страшно - нет, страшно было всегда. Но прежде это были только сны - очень разные сны, в которые вплетались события, люди, отношения, переживания. Время текло куда-то, торопилось за призрачными целями и желаниями. Сновидения цеплялись одно за другое, увлекая её сознание вновь и вновь. Долго, очень долго она спала.

Наяву же оказалось, что всё, что есть у неё, - это большое стеклянное яйцо, в которое она заключена целиком. А снаружи непроглядная чёрная мгла, зловещая тишина и больше ничего. Как ни билась Энне, как ни старалась, но не смогла выбраться. Стекло было прочное и безупречно гладкое.

Энне поняла, что наяву ей не надо ни есть, ни пить, ни даже спать. С удивлёнием разглядывала она легкое полупрозрачное платье до пят, которое чуть светилось, как и ее собственное тело. В светлый солнечный день это было бы совсем незаметно, но здесь в темноте Энне была единственным источником настоящего тёплого света. Потому что то жуткое излучение, которое исходило от демонов-мучителей, нельзя была назвать светом. Ядовито-зеленые тусклые всполохи, отравляющие глаза и вызывающие тошноту, - вот как они светились.

Непостижимым образом монстры появлялись рядом с Энне будто из ниоткуда. Медленные, рыхлые, бесшумные, источающие смрад и слизь, - они были источником невыносимого страдания. Нелюди вглядывались в неё своими чёрными неподвижными круглыми глазами без единого блика и медленно, но неизбежно приближались. Энне зажмуривалась, Энне кричала, билась о стекло, потом впадала в забытье. С ней происходило что-то очень страшное, невыразимо мучительное, но до конца не понятное.

Она не знала, было это наяву или это был морок, подобный тому, что были эти сны прежде. Но после становилось невыносимо темно. И долго, бесконечно долго Энне не могла найти в себе сил на то, чтобы поднести к глазам ладони и дождаться, когда они, наконец, начнут светиться.

***

Пусть Гаше многих уже за свою жизнь видел господ странников, людей, приходящих из-за дыры, но он, как не человек, едва ли мог уловить разницу меж ними, как и механизм взаимодействия их с демонами. Оттого не заметил он, что тот, кто сейчас дремал в кресле штурмана его звездолета, был одним из самых сильных духом людей, вступавших когда-либо на просторы Узкой вселенной.

Та гипервселенная, которая здесь называлась Широкой, была непостижима как для киптеидов, так и для других кланов трехмерных миров, в том числе и демонических. Трансформироваться и проходить сквозь чёрные тоннели (или, как их здесь называли, дыры) умели только люди. Их космические корабли застревали на границе дыр в виде мощных волновых полей, по которым и находили прибывших киптеиды-звездолётчики, чтобы предложить свои услуги. Были случаи, когда странники воссоздавали свои чудные корабли из новой материальности и отправлялись бороздить местный космос в одиночку. Но такое Гаше видел лишь однажды, и это был по меркам его жизни очень долгий процесс - он наблюдал его пару лет. Тот странник улетел тогда на своём звездолете. Куда? Зачем? Известно лишь то, что он до сих пор не вернулся.

Общепринятым среди большинства звездно-галактических кланов Узкой вселенной было мнение, что люди прилетают сюда воевать с демонами. И это их основная цель. А так как, по сути, всем здесь правят именно демоны, в том числе и мирами киптеидов, ламеров, теонов, малоразвитых крепов и гримуоканов, то и воспринимаются хозяевами мира как враги, часто бывают биты и взяты в плен. Известно также, что совсем убить человека здесь невозможно. Но можно надолго и очень надолго задержать: заточить в темницу, отнять память, чтобы человек забыл кто он, откуда и не смог найти путь домой. Таких Гаше видел много и не соврал, когда говорил, что часто только по доброте душевной довозил их до дыры и оставлял в имеющихся там волновых полях, которые по идее были оставленными их собратьями четырехмерными звездолетами. Что было дальше с ними, он знать не мог. Один раз видел, что поле вдруг исчезло. Но чаще всего ничего не происходило: сброшенный туда человек в скафандре медленно растворялся, оставляя после себя только рябь и лёгкое свечение. Гаше пожимал плечами: умереть-то они все равно не могут.

Кроме множества планет-тюрем, где люди содержались в рабстве, существовали также планеты, откуда людям удалось изгнать всех демонов и установить свои порядки. Эти порядки были не очень устойчивы, так как демоны всеми способами стремились уничтожить захватчиков и вернуть власть. В освобожденных мирах люди создавали все новые и новые кланы существ, пытаясь воспитать их и обучить борьбе с демонами. Это удавалось им только отчасти, потому что в большинстве случаев власть над новыми душами рано или поздно всё равно переходила к демонам и оказывалась более прочной и постоянной, хотя и ненавистной.

Почему так, Гаше не знал. В его родной звездной системе Моар, одной из самый развитых, между прочим, киптеидской цивилизации, до сих пор распространена древняя религия. Ключевое место в ней занимает идея о том, что всякое существо рождается в этой вселенной в любой из галактик на любой из планет не целиком, а как бы только своей какой-то частью, сознанием. А самая главная часть творится из Света и пребывает в мирах иных, тех самых, откуда приходят странники, и совершенно неуязвима. Задачей же рожденных здесь, в трёхмерном мире, существ с помощью этого сознания научиться побеждать демонов. И от этого стать единым с той другой частью, творимой из Света. Это единственный способ перейти на другой уровень существования и стать человеком.

Ещё там есть постулат, что все до единого кланы созданы именно странниками, а киптеиды - одна из самых успешных форм жизни. К сожалению, религия очень слабо объясняет кто такие демоны, и какова суть жизни там, на родине странников. И кто творит из Света всё новые души? И зачем, наконец, помещают их сознание именно сюда, на территорию демонов, где оно сразу же попадает под их влияние? Получается, что религия эта даёт больше вопросов, чем ответов, а путь ее неимоверно сложен и сопряжен с отказом почти от всего привычного и удобного в жизни. Поэтому и является она всё более явлением историческим, теоретическим, нежели практически исповедуемым.

Гаше тоже не стремился стать подобным странникам, но людей очень отчего-то любил. А к этому, что сидел рядом с ним и молчал, откинувшись в кресле, проникся особенно и очень не хотел отпускать на эту чудовищную планету. Колдуя с пультами управления, Гаше то и дело искоса поглядывал на странника, на его спокойное невозмутимое лицо, на его длинные руки и тонкие пальцы, на кожу почти прозрачную и будто светившуюся изнутри. Очень ему хотелось говорить с ним, голос его слышать. Но Гаше не решался обратиться первым - это казалось ему немыслимым, кощунственным. А сам господин странник ничего более не желал спрашивать.

Но вдруг, когда они уже находились на орбите мира Эннафаре, и Гаше с трепетом ожидал, что пассажир вот-вот его покинет, молча и, возможно, навсегда, странник обратился к нему с совершенно неожиданными словами:

- Напрасно Гаше беспокоится обо мне. Я уже бывал в плену у демонов трижды сильнее самого Гехеша и ушёл. Ушёл один, как и положено. Теперь нет им власти надо мной. Гаше любит людей - в том его сила. Гаше не хватает только веры. Прощай.

Гаше не успел ещё осмыслить сказанное, а странник уже надел шлем и нажал кнопки шлюза. Через минуту монитор показал яркую вспышку и след, будто от кометы, - где-то на Эннафаре, полностью подвластной демонам чёрной планете, высадился очередной пришелец.

***

Свет всегда возвращался вновь. Ручейками растекался по коже, колыхался вместе с платьем, струился по её длинным волосам. Энне наблюдала, как его интенсивность всё увеличивается и увеличивается. И даже, однажды, подойдя вплотную к стеклу, она смогла различить снаружи плавные очертания каких-то сооружений и сумрачные всполохи ядовитых оттенков - тёмный мир за стеклом не был однороден. Но ей не хватало времени разглядеть и понять его - мучители возвращались вновь и забирали её Свет до последней капли.

Энне заметила, что приходили они не через одинаковые промежутки времени, а как-то спонтанно. Понаблюдав ещё, поняла, что появлялись они тогда, когда она начинала тосковать и отчаиваться. Когда судорожно пыталась вспомнить, кто она и как здесь оказалась. Или когда испытывала страх и отвращение от тех вещей, что творили демоны.

Если же Энне тихо наблюдала свой Свет: как он пульсирует где-то у неё в груди и все ярче разгорается, непостижимым образом изменяя всё вокруг, привнося в мир покой и ясность. В эти моменты демоны ни разу не потревожили ее. «Похоже, прежде, когда я спала, я просто добровольно кормила этих тварей своим Светом, даже не понимая, что происходит, – думала Энне. – Мне было все время страшно одной в этой темноте». И вдруг она поняла: «Чего же я боюсь теперь, когда проснулась? Я ведь, пожалуй, всё могу. Даже покинуть это яйцо. Стоит только разгореться поярче!»

Теперь Энне не думала и не переживала ни о чём. Это оказалось не так сложно: всё её внимание занимал Свет. Он становился интенсивнее, и реальность снаружи её яйца проступала всё более отчётливо.

Бесконечные ряды одинаковых яиц, таких же, как и её, простирались во все стороны вокруг, теряясь в бесконечности. Крепились они верхним концом к плоскому гладкому потолку черного цвета. А снизу не было ничего - бездна. Как ни светила она вниз, ей не удалось увидеть никакой поверхности. Всё же интуитивно Энне поняла, что выход именно там. Поразительно было то, что все яйца, кроме её собственного, были лишены какого-либо освещения. Они были чёрные, непрозрачные, но чернота эта была странного подвижного свойства. Она будто перекатывалась и перемещалась внутри себя вязкой текучей массой. А где-то в самой глубине яиц Энне различила всполохи сизих и ядовито-зеленых оттенков и догадалась, что это демоны там внутри мучают спящих людей. Знакомая тошнота подкатила к горлу, чувство безысходности сдавило грудь, и страх ударил в живот. Энне попыталась прогнать эти ощущения и сосредоточиться на Свете, но было поздно - они уже появились рядом с ней.

Но в этот раз всё было по-другому. Вместо привычного желания сдаться, зажмуриться и исчезнуть в темноте небытия, Энне вдруг почувствовала небывалое возмущение от того, что эта жуткая мерзость ворвалась в пространство Света рядом с ней, оскверняя его своим присутствием. Яростный протест волной поднялся в её груди и вырвался наружу пронзительным криком. В ту же секунду у неё в руках появился светящийся огромный меч, которым вмиг поразила она монстров, превратив их в серое облако пепла, быстро развеявшееся у неё под ногами. Стало невероятно светло вокруг и легко. Энне поняла, что яйца больше нет, а сама она с огромной скоростью падает куда-то вниз. Страха разбиться не было - Энне теперь знала, что не может погибнуть. Потому что с той же лёгкостью, с которой она создала светящийся меч, она может сделать себе и крылья.

Наконец, она увидела внизу чёрную пепельную поверхность, испещренную кратерами, вулканами и озерами огненной лавы, и, раскрыв большие сильные крылья, начала аккуратно снижаться, выбирая удобное место для посадки.

***

Эннафаре оказалась планетой абсолютно лишенной атмосферы снаружи, но имеющей пригодную для жизни внутреннюю поверхность, а также подвижное огненное ядро, которое давало тепло и регулировало внутренние атмосферные процессы. Источником света оно было только в некоторых местах огромных полостей, ближе к центру планеты, где чаще всего и проживали демоны в своих огромных городах-муравейниках. У поверхности были тоже полости, часто довольно протяженные, но полностью лишённые какого-либо освещения, кроме, возможно, некоторых мест вулканической активности. Там обычно и располагались черные тюрьмы. Чёрные - это те, где не было света совсем. Были ещё белые на поверхностях некоторых планет и огненные - это ближе к ядру. Но чёрные считались для людей самыми страшными и безысходными. Странник знал, что большинство демонических планет устроены именно таким образом, поэтому его не смутила голая безжизненная поверхность Эннафаре. Облетев несколько раз планету, он приземлился неподалёку от огромного скалистого массива. Он понял, что попасть во внутреннюю поверхность можно через сети пещер, начинающиеся в этих горах. Но не без труда найдя, наконец, вход, странник вдруг остановился и не пошёл внутрь.

Он поднял голову к небу, к бескрайним россыпям созвездий. Галактика, в которой оказался странник, была спиральной и закручивала звёздные пути замысловатым изгибом, кружа голову всякому наблюдателю бесконечностью миров и жизни. Он так долго стоял, устремив взгляд к небу. Сквозь прозрачное забрало шлема его скафандра были видны его безмятежные глаза и улыбка. Он был абсолютно счастлив и спокоен.

Он знал, что скоро из пещеры, в нескольких метрах от него появится женщина в таком же почти как у него скафандре, на ходу исправляющая мелкие недостатки, сосредоточенная и настороженная. Она заметит его не сразу. Сначала взгляд её огромных синих глаз обратится к небу. Она увидит звезды и застынет на месте. И долго, очень долго будет так стоять. Когда же, наконец, заметит, что не одна, ничуть не испугается, а медленно подойдет к нему. Она заглянет в его глаза, пройдёт несколько мгновений, она узнает и всё вспомнит. Улыбнётся счастливо и спросит:

- Почему ты здесь? Ты ведь всё равно ничем не смог бы помочь. Я должна была уйти одна.

- Я знаю, - ответит странник. - Я просто спешил к тебе навстречу.

***

А на орбите Эннафаре сидел, сгорбившись над пультом управления, Гаше и тосковал. Он думал о том, что сказал ему странник, о смысле жизни и бесконечности бытия. И ещё о чем-то неведомом, что теснило ему грудь, и чему он не мог подобрать названия. Вдруг что-то вспыхнуло на мониторе слева от него. Он поднял глаза и удивленно загудел. Гаше увидел то, что до сих пор видеть ему ещё не приходилось. С поверхности безжизненной планеты стартовали двое странников. Ни как обычно - один, а двое. И это было удивительно! Они держались за руки и отлично знали, кто они, где их дом и как до него добраться. Гаше растянул толстые губы в довольной улыбке, почесал круглую лысую голову и нажал кнопку внешнего освещения, чтобы они могли его заметить.

+5
22:55
1626
08:47
Не знаю, откуда здесь столько плюсов. Текст состоит из больших, тяжелых предложений, где слова повторяются по два, а то и три раза. Корявые фразы, нелепые диалоги. Абракадабра. До концовки так и не добрался…
Ибо, что очевидно, господин странник есть тоже человек и, что менее очевидно, не так силён, как ему, возможно, думается.


Взрыв мозга sick

Прежде Энне все время спала и не понимала, что происходит. Не то что бы это было как-то менее страшно — нет, страшно было всегда. Но прежде это были только сны — очень разные сны, в которые вплетались события, люди, отношения, переживания.


sicksicksick

Загрузка...
Андрей Лакро

Достойные внимания