История Рогволда

Снежинки плыли за окном, а я сидел и думал, не сошел ли с ума. Но ни одного признака, который бы косвенно или явно указывал на мое сумасшествие, не нашел. Телом тоже здоров. Медкомиссия раз в полгода - это не показатель для кого-то, а для меня вполне себе сносный маркер. Почему я вообще завел разговор о состоянии своего психического здоровья? Сейчас попытаюсь вам объяснить. Простите, забыл представиться – Рогволд Алексеевич Цимбалюк, врач лучевой диагностики, радиолог. Я тот человек, что делает МРТ головного мозга и расшифровывает его результат.

Стоит ли говорить о современной клинике, где тружусь более десяти лет? Думаю, надо просто обговорить, что оборудование у нас обновляется чаще, чем цены на бензин, и даже уборщицы имеют докторскую степень. Шутка - всего лишь кандидатскую. Но, условия очень хорошие и приборы самые современные. Я говорю об этом, так как предвижу гневные мысли тех, у кого найдется что сказать: оборудование старое, неучи, бездарь, медики хоть куда, нет на вас Сталина… В общем, хочу немного предупредить нападки ненавистников, которые мы все с вами хорошо знаем по комментариям в интернете. Нет, не идеализирую и не хвастаюсь – просто переживаю за мою обитель.

Каждый день через недра великолепного, сияющего серебром аппарата МРТ проходит семь или восемь человек. Почему именно столько? Меньше просто не выгодно, а больше не успеваем. Среди пациентов часто можно встретить много моих ровесников – людей среднего возраста, немало молодежи и совсем чуть-чуть преклонного возраста. Я веду статистику и провожу анонимный опрос всех клиентов, которых диагностирую, с тех пор, как заметил одну странность. «Странность» - не сарказм ли в сложившемся положении так говорить? Мои симпатии позволяют выявить онкобольных до проведения процедуры МРТ. Впрочем, это выглядит так: если пациент мне приятен, просто приятен подсознательно, то у него будет что угодно, но не онкология. Если же я на дух не переношу пришедшего на визит и всячески ворочу нос - то вот оно. Заметить это удалось не от моей большой наблюдательности, а потому что ссоры настолько сильны, что первое время я был на грани увольнения. Только чудом удавалось сгладить возникающие разногласия с начальством. Клиенты-то жаловались ясно дело. Со временем я связал происходящие конфликты с результатами диагностики и узнал много чего интересного о себе, окружающем мире и некоторых ведомствах.

Найти причины такой способности, если вы верите, что она не выдумана, мне позволил мой (клиники) аппарат МРТ. Простите, если не делаю из рассказа о себе интриги или тайны - в дальнейшем вы поймете мои мотивы такого последовательного и явного повествования.

Все случилось пять лет назад, когда я уже зарекомендовал себя как хорошего специалиста и стал зарабатывать неплохие по моим меркам деньги. Все началось с перепалок, скандалов, малых междоусобиц. Больше всего трудностей вызывало урегулирование скандалов. По пустякам, даже просто из-за того, что человек не с той стороны подошел к аппарату или не той рукой открыл дверь, я кидался на него. Нервозность, постоянное хамство с моей стороны, открытые замечания, но не всем. Почему-то я мог улыбаться и спокойно говорить с одним и тут же кричать на другого клиента, а потом снова утихал, когда приходил третий пациент. Вот такое лицемерие, подумаете вы.

До этого я был всегда спокоен и тактичен, никогда не позволял себе резкого и бестактного поведения: даже если меня подрезали за рулем или поливали грязью - я сохранял спокойствие, а тут началось.

Мне удалось выделить примерное время начала моих перемен, когда обратил на все это внимание; посмотрел со стороны, так как начальство не двузначно намекнуло на возможные последствия. Напомню – все закрутилось пять лет назад, но связать с чем-либо в своей жизни эти странности не удавалось. Получается, я стал грубияном на ровном месте! Возможно, работа так повлияла? - таково было мое разумение. Кроме того, буквально за пару недель мне пришлось выработать целую стратегию общения с клиентами, дабы меня не уволили. Всего навсего я говорил с раздражителями заученными дежурными фразами, и это помогало не выплескивать негодование. Но моя злость на некоторых неповинных клиентов была все столь же сильна, просто у меня получалось не выражать её вслух.

Итак, настал момент, когда мне пришлось обратиться за помощью к коллегам. Одним чудесным утром, выпивая очередную чашечку кофе, я договорился о консультации с психологом. Моим выбором стала клиника в самом отдаленном уголке города. Это я так - на всякий случай.

- Саша, - обратился я к специалисту, - вы точно уверены в том, что не можете мне помочь?

- Да, - ответила она.

Мне пришлось крепко призадуматься. Сидеть на кресле было очень удобно, даже чересчур, и это располагало к откровениям - если не с психологом, то с самим собой уж точно. Мне было не жаль потраченного времени и денег, но досадно от осознания того, что мы со специалистом не нашли подхода к моей выборочной агрессивности.

Дисциплина пронизывала психолога во всем: в одежде, ее прическе, манере держать себя, даже в том какая она была высокая и стройная. Ее неистовая харизма притягивала, хотелось выложить ей всю душу, как будто она могла помочь мне чем-то. Видимо, издержки ее профессии.

- Знаете, - прервала тишину Александра. – Я советую вам посетить невролога или, на худой конец, психиатра. Возможно, они смогут что-то найти. Чтобы было с чего начать, или продолжить, я могу заподозрить у вас синдром Туррета. Но это с очень, очень большой натяжкой…

- Спасибо.

На этом лаконичном месте был закончен визит к этой женщине. Единственное полезное, что отсюда выиграл – купил кресло точь в точь как на приеме.

Время двигалось дальше. Я решил начать с такого узкого специалиста как психиатр, но это не дало ровным счетом ничего. Он признал меня абсолютно здоровым. Разные тесты, методики, опросы, что только не пробовали мы. Я даже уговорил его провести для меня устаревший тест Роршаха, но и это не дало ответа. Здоров - насколько здоровы все мы, вот его диагноз.

Меня перенаправили к неврологу, к наркологу, к кому угодно. Я прекрасно знал, что с физической стороны здоров. Как вы помните, осмотр раз в полгода был весомым аргументом для меня.

Неплохое средство самоуспокоения – походить по врачам и не найти ничего. Азарта после визитов к другим специалистам у меня поубавилось, и я забил до нынешнего времени на ситуацию. Злость копилась, но проходила, и приносила мне некоторое удовлетворение.

Вообще мне не присуща склонность к самокопанию, но рано или поздно снова стал искать корни агрессии. Такое чувство, что в один момент словно увидел себя со стороны, и снова захотелось разобраться. Не знаю, у всех ли такое бывает: забудешь, как не уступил место бабушке в автобусе, а потом спустя полгода, перед сном, раз - и не можешь уснуть.

Постепенно очевидным стало то, что я ругаюсь только с онкобольными. Это отрицать стало сложнее. Не знаю, как это вылезло наружу, но как только возникли эти мысли - я догадался о другом.

Меня посетила идея сделать себе МРТ. Спонтанная. А что? Другим делаю - и себе можно. Не вижу в этом ничего зазорного. Знаете, когда делаешь что-то часто, не задумываешься о значении. Сильно захотелось себя исследовать. Правда. Пишу как школьник, который оправдывается или пытается убедить в том, что так оно и было. По- другому не умею.

Но когда я сделал себе МРТ мозга, я очень удивился. Понимаете, мне встречались ранее люди с таким же как у меня гипофизом и таламусом, а он у меня необычный. Да не выдумываю я, послушайте. Такое же строение было у моей Матери, я делал ей МРТ, когда у нее был микро-инсульт, и у некоторых других людей. А эти персоны, кстати говоря, имели привычку необоснованно кидаться на некоторых особ…

У Матери, очевидно, было такое же поведение, в некоторой степени, как у меня. Почему в некоторой степени? – потому что общалась она с людьми крайне мало, но с некоторыми воевала нешуточно. Казалось бы, это все объясняло, но на деле это не давало ничего. Выяснить у нее? Я был уверен - она ничего не знает, поэтому даже не сунулся к ней сразу с вопросами. О чем я ее спрошу? Скажу: почему ты ругаешься с тем человеком?

Логичным было бы заявить о своей особенности ученым, какому-нибудь Гаврилову из нашей клиники. Гаврилов - это наше светило, пуп земли. Пусть пишет очередную докторскую по нейрохирургии об особенностях моего мозга. Как бы только я все это объяснил? Как вам? Уверен, и вы до сих пор не разобрались в моих объяснениях. Между тем понимание моей особенности позволило использовать свою агрессию как анализатор. Я злюсь – значит у человека злокачественное новообразование. Это стало моим секретом по успешному выявлению опухолей.

В начале, сказав, что веду статистику всех клиентов и анонимный опрос, я солгал. На самом деле веду статистику и анонимный опрос только тех, у кого такое же строение таламуса и гипофиза как у меня. Остальные мне не интересны. Я даже сводил таких людей с онкобольными и они ссорились. Только никто не отдавал себе отчет, что здесь что-то не нормально. Никто не понимал причин своего раздражения, просто злился и все. История повторялась – я был как они, только лишь осознание отличало меня.

Говорю об этом, как будто за неделю встретил пять людей со строением таламуса как у меня. Давайте сократим до «особых людей», так мне и вам будет проще. Так вот, за три года мне встретилось десять подобных мне. Каждого из них я проверил, опросил и выявил закономерное - сходное с моим – поведение и строение мозга. Да, я спрашивал, откуда они, их родословную, особенности повседневности и многое другое, что еще могло быть в нас общего, но тщетно. Это приходилось делать ненавязчиво - анкетой.

Единственным, что всех объединяло - была способность распознать злокачественную опухоль у человека, и то в форме агрессии к обладателю болезни. Было и еще кое-что общее, у всех «особенных людей» агрессия возникла при преодолении порога в двадцать пять лет. Во всяком случае, мне удалось это выяснить косвенно, так как никто не замечал за собой отклонений. Все опрошенные высказали мнение, что стали более разборчивы в жизни и требовательны к окружающим.

Понять, для чего «особым людям» эта способность, я не мог. Может быть, это защита, но тогда от кого? Если дар, то почему они не используют его? Самым логичным было бы предположить некое побочное явление, вызванное особенностями строения мозга и, возможно, электромагнитными токами в его областях.

Тогда как быть с тем фактом, вскользь о котором говорил, не заострив внимания: как только раздражитель пропадал, агрессия проходила и приносила некое удовлетворение. После общения с людьми, кто имел злокачественные образования, «особенные люди» впадали в состояние эмоционального спокойствия, тепло разливалось по телу, хотелось говорить о прекрасном. Немного покопавшись, обнаружил иное: оказалось, что мы сами искали общения с онкобольными, контакт с которыми «заряжал» нас позитивом, несмотря на бушевавшую ярость.

Я вывел формулу, закономерность, понял во что все упирается. Мы с «особыми людьми» выводили онкобольных на негативные эмоции и испытывали удовлетворение. Не знаю, вредили ли мы людям со злокачественными образованиями или помогали себе, или вкупе то и другое, но происходящее приобрело очень явные очертания.

И что дальше? Собрал данные - факты, как говорится, налицо, а теперь остаться со своим знанием один на один и сойти с ума? А где гарантия, что все это не привиделось мне в бреду психического расстройства? Как и все мои походы к врачам - происходящее вокруг меня вообще реально? Надо было поделиться этим, и я написал этот маленький рассказ.

У меня нет жены и детей, есть только я и моя Мама. Так уж сложилось - простите, что не сказал раньше.

Накидав наброски, мне было просто необходимо предоставить мое творение кому-то на суд. Я выбрал Мать: а к кому еще пойти за критикой и редактурой – конечно к ней. В целом она восприняла работу тепло, подправила кое-где мои безграмотные запятые и предложила напечатать в псевдонаучном журнале.

Я выбрал издание, где меня явно не воспримут как психа, но как интересную творческую личность с широкими научно-фантастическими взглядами начинающего автора. Все хорошо – мы взяли псевдоним. Странно, но после того как прочла Мать, и я только пришел в редакцию, мне позвонили на сотовый. Тот, с кем я общался, поведал мне много нового обо мне: обещали научить как пользоваться агрессией, внести в реестр и вообще сказали будут присматривать.

Здравствуйте еще раз, я Рогволд Алексеевич Цимбалюк, если по-простому - онко-эмоциональный вампир.

Вы, наверное, думаете я сумасшедший, но та организация, что взялась меня учить, доказала, что такие как я есть, и мы нормальны насколько нормальны все мы. А я пока не определился, псих я или нет.

Стоп, но вы скажете, как же другие? Другие хорошо хранят секреты, но секреты когда-нибудь должны стать достоянием общества. С разрешения организации, разумеется.

Немой вопрос, рояль в кустах ли это, после стольких лет непонятно чего? Я думаю нет, действительно все происходит тогда, когда должно. Как говорится, что не делается, то к лучшему!

Интересно что общение с организацией, которая взялась меня учить и просвещать, принесло много нового для меня, но не для общества. В обществе есть много такого, что всем знать не надо, но что есть и остается и происходит каждый день. Не буду вдаваться в подробности и лезть в лихие дебри, остановлюсь только на себе и «особых людях», как вы уже знаете онко-эмоциональных вампирах.

Есть очень плохая новость для тех, кто желает зла и смерти людям, некоторые их попытки мы можем пресечь. В частности для людей жаждущих добра и исцеления это очень хорошая весть – мы можем исцелять злокачественные новообразования. Нет не все, только на определенной стадии и путем мягко говоря не очень приятных манипуляций. Одна лишь шоковая терапия чего стоит. В общем, самое интересное, что есть антиподы нас, те кто заражают людей онкологией. Да, за ними тоже надзирают, но найти их куда более сложно, тем более что они более многочисленны.

Сейчас начнется критика, мол да что ты городишь, такого не бывает, бред. Почитайте сами о случаях ремиссии без медицинского вмешательства и это только известные случаи. Как например и случаи возникновения опухолей после пережитых сильных негативных эмоций или воздействия других людей. Мне сейчас не с руки убеждать вас в чем либо, лишь хочется сказать что мир куда шире чем кажется, вот хотя бы на примере моей истории. Но опять же честно скажу, до сих пор ощущаю себя психом. А вы не поддавайтесь и будьте позитивны.