Анна Неделина №2

Выход

Выход
Работа №608

Лунный свет привычно поздоровался с беспорядком на столе: разбросанные бумаги, тетради, кружка с недопитым чаем, ворох уже не пишущих ручек и сломанных карандашей. Так вот и я – сломанный карандаш.

Я плохо помню свое детство, помню только, что мне нравилось выбегать после летнего дождя и ждать, пока тучи на небе разойдутся. Так я могла гулять по сырым улицам до самой ночи, слушая, как хлюпают падающие капли с густых зеленых листьев, следя за передвижением дождевых червей и улиток, наблюдая, как все вокруг поддается превращению. Улицы в такое время пустовали, в ожидании, пока зной и солнце снова вернутся, а вместе с ним, вернутся и прохожие, сетующие на жару. Меня до сих пор удивляет, как люди жалуются на жару, но когда идет дождь и холодает, прячутся под зонты и пледы, снова чем-то недовольны.

Как много мы принимаем за должное, как много мы жалуемся на то, что по своей природе может подарить вдохновение, показать жизнь, дать ее почувствовать.

Это произошло так рано, что моя детская память не успела точно уловить момент, когда все изменилось. Когда я переходила дорогу, разглядывая толи ребусы, которые загадывают кучевые облака, толи провожая стайку улетающих птиц, или просто невнимательно спеша куда-то, неожиданно из-за поворота вылетел автомобиль, что случилось дальше, думаю, не трудно догадаться.

Говорят, что я пролежала без сознания у пустой дороги около суток, меня не сразу спохватились искать. Жила я тогда с бабушкой, она была уже совсем старенькая. После того, как меня обнаружили, а это случилось случайно, меня нашла продавщица местного бакалейного по завершению рабочего дня, я пролежала в таком состоянии в больнице еще около недели-второй. Врачи не знали, буду ли я жить, так что вопрос смогу ли я ходить снова, остался просто бессмысленным словосочетанием.

Медсестра, которая за мной присматривала, часто приносила мне книжки. Я рано научилась читать. Кроме нее, ко мне редко заходили лечащие врачи, казалось, будь-то бы для отметки, что я еще не умерла.

В больнице я провела около года, и родители, вернее, отец, смог прийти только два раза, включая день выписки. Свободное время от работы строителем, он проводит за рюмкой водки. Не сказать, что меня это как-то огорчало, просто так было всегда, поэтому, я просто привыкла. Матери у меня не было с самого рождения.

По возвращению домой, за мной присматривала бабушка, но когда мне исполнилось 14 – ее не стало. Потом, до 16 лет, отцу пришлось нанять для меня сиделку. Это была молодая девушка, которой, по всей видимости, было некуда больше идти работать. Она постоянно слушала музыку, наушники, казалось, уже превратились в дополнительный орган. Однажды, я попросила ее включить музыку в колонках, которые так давно пылятся на полке сверху. Сперва, девушка удивилась, ведь я всегда читаю, или пишу, но потом, охотно достала и отряхнула динамики от пыли. Мы громко слушали Black Sabbath и AC\DC, эти группы у нас совпали по вкусу. В целом, она была спокойным и доброжелательным человеком, и можно прекрасно понять, что работать в столь бедной и тесной квартире в окрестном районе, хозяевами которой были малолетняя девочка-инвалид и ее отец алкоголик, не самая лучшая участь. Но все же, она добросовестно выполняла свои обязанности и, мне показалось, мы даже смогли немного подружиться, хотя, возможно, что все дело во мне. Вижу я мало кого, поэтому, это, скорее всего, моя привязанность, чем дружба.

Училась я дистанционно, и учителя, к слову, не так добросовестно подходили к своей работе, особенно, видя, что я и сама справляюсь с должным уровнем.

Как я уже успела упомянуть, читать я научилась рано и помногу, так что следом мне захотелось писать самой.

Когда ты пишешь – ты создаешь новый мир, и уже становится не так важно, что происходит в твоей жизни. Некоторые писатели боятся этого, им страшно, ведь можно потерять свою реальность. Меня же это спасает.

Нет, что-то дорогое моему сердцу я всегда оставляю в своих текстах. Например, как те детские воспоминания об облаках и снующих по мокрой дороге улитках. Это даже больше, чем просто помнить, ведь так можно не только сохранить навечно те вещи и мир, который так полюбился, но и создать новый, где не будет места всему, что разрушает тебя, причиняет боль.

Много раз мои рассказы пробовались во всевозможных конкурсах, отправлялись в издания, предлагались в журналы и прочее, но все напрасно. Более того, пару раз приходила критика, и если бы я была человеком ранимым, то некоторые слова могли бы меня даже обидеть. В основном, это были нарекания на мягкий характер письма, утопические идеи и отсутствие реальности, нехватка конфликта. Мне же, абсолютно все равно, потому, что это моя реальность, я есть ее создатель, так почему же я должна отдавать свою реальность на правку каждому, кто уже успел заработать себе имя или должность?

Некоторым может казаться, что каждый день одинаковый, а сегодняшняя ночь, ровным счетом такая же как и была вчера. Но для меня, каждая секунда неповторимая и единственная в своем роде.

Пол года назад, одной весенней ночью, когда зимние морозы еще не развеялись, но в воздухе уже понемножку проступает тепло, я познакомилась с необычным человеком. Он не представился, так как не говорил вовсе, и я прозвала его про себя Лунатиком.

Было это около полуночи. Отец тогда еще не вернулся, ждать его не имело смысла, но я засиделась за очередным рассказом. В тот вечер у меня все валилось из рук, настроение было паршивым уже около недели. Так что оставив все как есть, я отъехала в своем кресле к окну и застыла рассматривая вид, открывающийся на спящий город с 10го этажа.

Заметила я его не сразу, да и кто бы мог подумать, что там, на одной из соседских крыш кто-то притаился. Мы встретились глазами. Странно, ведь нас разделяло достаточное пространство, но его взгляд впился в меня так, словно стоит он в нескольких сантиметрах, или даже совсем-совсем впритык.

Так же незаметно он исчез, стоило мне лишь ненадолго отвернуться, чтобы поправить кресло-коляску. Долго осматривая все крыши, улочки в тусклом свете еле работающих фонарей, окна и балконы соседних домов, я все же смогла его отыскать.

А был он ближе, чем я смотрела, следил за мной прямо под окном. Я невольно улыбнулась, толи от того, что мне было очень приятно его видеть вновь, толи от того, что мое сознание не знало как реагировать на происходящее.

С трудом, но я подтянулась с кресла поближе к подоконнику, чтобы побольше высунуться из распахнутого окна. Незнакомец заметил как мне сложно и поддался вперед. Затем, он шустро поднялся по пожарной лестнице, которая так кстати проходила возле моего окна.

Вскарабкался он без особого труда, но вот присел на мой подоконник Лунатик робко, как бы принюхиваясь ко мне, чем-то напоминая звереныша. Чувство дежавю не покидало меня в присутствии пришельца, мне следовало бы еще с самого начала закрыть плотно окно, задернуть занавески и даже не выглядывать наружу ни на секунду, но нет... Это бесконечно странно и вместе с тем, по какой-то неведомой мне причине, приятно, быть просто с ним, понимать и чувствовать, что Лунатик рядом.

Так мы просидели час, а может быть и два, пока дверь квартиры не прервала своим рычанием обнявшую нас тишину, спокойствие и какой-то, неведомый мне до сих пор, особого рода уют.

Взглядом, мой новый друг, попрощался и упорхнул вниз. Глаза его были настороженными и грустными.

Отец был настолько пьян, что у него не было сил даже на привычную агрессию, крики, обвинения и упреки, которыми он усыпал меня с ранних лет. Упавши в соседней комнате на продавленный диван, с глухим хрипом он сразу же заснул.

Я еще долго сидела у открытого окна, почти до самого рассвета, и мне было все равно на холод, и на уже подступающую дремоту, я продолжала думать о нем, вернее, вся его сущность еще будь-то бы так и оставалась рядом. Только когда солнце стало раскрашивать небо в медово-оранжевый цвет, скрывая в своем свете звезды, которые мы так внимательно рассматривали с Лунатиком, я крепко уснула.

Весь следующий день, а вернее, то, что от него оставалось, потому, что проснулась я только под вечер, я ждала, но вместе с тем и боялась прихода странного гостя. Мне одновременно очень хотелось снова увидеть его, знать, что он также не забыл обо мне, но страх, доля смущения и неразберихи давили мои мысли каждый раз, когда его взгляд всплывал в моем сознании.

И вот небо опять стемнело, появились светящиеся родинки, заструился теплый свет уличных фонарей и окон в домах напротив. Каждую минуту, каждую секунду, каждый миг я все чаще, уже невольно, смотрела в окно. Задернуть шторы? Нет, я не могла переступить через себя, я продолжала ждать, не в силах ничего с этим поделать.

Вскоре, мне надоело поддаваться глупым отговоркам внутри головы и, оставив свежую стопку бумаги, так и не начав писать в этот вечер, я застыла у окна в ожидании.

Почему я не задаюсь вопросом кто он такой, откуда он появился, как меня нашел и зачем? Нет, конечно, это иногда мелькает в мыслях, но задержаться на этом я не могу, а, может быть, попросту не хочу, ведь мне на самом деле все равно, пускай и наперевес здравому смыслу.

Ровно в тоже самое время, Лунатик появился на моем окне. Я даже не успела заметить как. Вдруг я поняла, что он может передавать мне свои мысли, и это была вовсе не телепатия о которой столько легенд рассказывают по телевизору и псевдонаучных книгах и журналах, нет, это было что-то совсем иное, на подобии того самого чувства дежавю, вернее, этот поток информации исходил вместе с ним.

Ночной визитер звал меня вниз. И он прекрасно понимал, что я не могу ходить, но пытался убедить меня попробовать встать и спуститься вместе с ним на прогулку. Я ухмыльнулась, мне было даже обидно. Наверное, это был импульс, чтобы доказать Лунатику, что я на самом деле не встаю с кресла с самого детства, и со слезами на глазах, как бы на выдохе говоря ему: «да, пожалуйста, конечно же я могу прогуляться с тобой, пройтись, пробежаться, почему бы и нет!..» - потянулась вперед и… сама не пойму как, но я встала. Он смотрел на меня, как будь-то бы ничего не случилось, по прежнему ожидая прогулки.

Мы шли по холодной улице, туман начинал замыливать все вокруг. Чудак был гораздо выше меня, худой, с бледным бесчувственным лицом, но горящими глазами, цвет которых я не могу описать. Одно я могу сказать точно, взгляд его был подобен моему, и это не входит в описание внешности, такое можно только ощутить внутренним чутьем. Цвет волос тоже был не ясен, толи серебро луны отражалось в его развивающихся по воздуху прядях, толи тепло фонарей проедало каждый волосок. Да и какая разница, ведь я и без того, за каких-то пару часов успела так привыкнуть к нему, такому непонятному, странному, но «своему» Лунатику.

Уже прошло много времени и скоро рассвет. Мой друг насторожился, когда увидел багровую кайму на горизонте, лицо стало необыкновенно вытянутым, озадаченным, испуганным.

«Я знаю, по земным меркам мы провели лишь полторы ночи, но в моем мире, это почти вечность. Наступление утра на Земле, скорее всего, сотрет меня, но знай, я не жалею ни о чем, возможно, я смогу вернуться когда-нибудь, не знаю точно когда, особенно по расчетам времени вашей планеты. Но ты можешь меня сохранить, ты знаешь как… в твоем мире, на страницах, что так и остались нетронутыми на столе этим вечером, я все видел, я смотрел на тебя» - его глаза не моргали, я просто понимала, что он «говорит», слова как будь-то бы появлялись в моей голове потоком, каким бывает появляются слова, которые просят о «выходе» на бумагу, и я их пишу.

Мне захотелось поцеловать его, прижаться ближе, но вместо этого – тишина. Мы стояли посреди пустой улицы, смотрели вдаль, вот-вот и поднимится Солнце. Резко Лунатик схватил меня и прижал с такой силой, что стало трудно дышать, я закрыла глаза, почувствовала как он взял меня за руку и постепенно отпустил, скользя длинными ледяными пальцами.

Открыв глаза, я увидела, что на горизонте уже взошло Солнце, тихо прошепел ветер. Я стояла на ногах, но было ли мне от того радостно? Как непривычно слышать собственные шаги… чувствуя, что внутри меня что-то скопилось теплым комочком, я пришла домой. Отец привычно спал на диване, затхлый запах старья и звук двери - все это пыталось убить то, с чем я так долго шла, но это что-то было гораздо сильнее.

Нельзя терять ни секунды, белые страницы быстро покрылись полосами слов. Готово.

Я выглянула в окно. 10й этаж, но если смотреть очень долго, уже не замечаешь высоты. В небе разливались багряные пятна, стены покрылись прозрачными румяными лучами. Я нашла выход.

-1
22:14
1341
20:28
трогательно, только возникает вопрос — ЭТОГО ЛИ ХОТЕЛ ЛУНАТИК? С ув
Автор, если вы хотите писать дальше, вам срочно нужен репетитор по русскому. Он и вычитает, и ошибки объяснит, и сюжетные несостыковки увидит — учителя русс.яз. и лит. это умеют делать по определению. Найдите педагога.
Загрузка...

Достойные внимания