Ницше

Пролог

Один умный дядька при жизни, как-то, сказал: «В этом мире все относительно.». И сообщение: "ВНИМАНИЕ! ТРЕВОГА!!!" тому не исключение.
Для желторотого солдата – это ненавистная армейская рутина. Для зрителей комедии – очередной шанс закатиться смехом, пока актёры изображают, тех самых, неуклюжих вояк.
Но для заместителя командира атомной подводной лодки, капитана 2-го ранга Ефимова Евгения Николаевича, с системой ПРО на борту – это новые седины на голове. Виной тому не прерванный отдых или стакан шила не в ту глотку, а безобидное для гражданского уха прилагательное: "боевая".

Заплетаясь ногами и буквально сшибая матросов на своём пути, он влетел в рубку где уже во всю кипела, слаженная и отрепетированная до мозга костей, работа личного состава подводного судна.

–Первый – страны Северной Америки, есть подрыв с первой по двенадцатую и с пятнадцатой по шестнадцатую. Тринадцатая и четырнадцатая сбита системами ПРО.

–Пятый – подтверждаю пуск ракет с шахты «Кострома – 17». Курс: страны Латинской Америки.
–Третий – время подлета: Москва, четыре, ноль, шесть, Красноярск, пять, шестнадцать, Владивосток, три, пятьдесят, шесть.
–Как же так…

Евгений Николаевич не мог поверить услышанному. Ещё минуту назад, он мечтал увидеть жену, сына и внука, как вернется с дальнего похода, а сейчас перед ним развернулся настоящий апокалипсис.
–Четвёртый – Система НИЦШЕ заблокировала пуск наших противоракет, повторяю…

Гробовая тишина повисла в рубке. Но вопреки канонам драмы, паники не произошло. Никто не впал в истерику, никто не упал на колени и не заплакал. Напротив, экипаж охватила злость и затмевающее разум чувство мести. Здесь и сейчас, им предстоит наблюдать, как ядерный меч собственной страны сотрёт с лица земли любимых жен и детей, родных и близких, пока они находятся глубоко под водой, с ракетами системы ПРО на борту, не в силах, что-либо сделать.

В три ловких прыжка, которым позавидовал бы любой гепард, Евгений Николаевич, преодолел живые "преграды" и грубо сжал плечи своего однокашника и по совместительству капитана подводного судна.
–Саша, как боевая? Как заблокировано? Скажи, что все это шутка, что все, как в анекдоте, пульт, валенок, хана америкосам! Мы посмеемся и разойдемся.
Александр Сергеевич, как и подобает настоящему капитану, в мгновение проанализировал ситуацию и принял ожидавшею их учесть. Словно за обычной беседой, он спокойно перевел взгляд на своего друга. В его глазах не было ни страха, ни сожаления, а лишь то самое смирение и полное спокойствие.

–Женя, нет больше Америки. Сейчас не будет и нашей страны...
Вот так смешной анекдот, превратился в реальность. Вся соль, в виде валенка на пульте, растворилась в воздухе, а на её месте осталась горькая правда, в виде ядерного удара.

Глава первая

Суд – самый гуманный зоопарк за всю историю человечества. Здесь, за решёткой на скамье подсудимых, на зависть толпе зевак, всегда новая зверушка из Красной книги, страницы которой никогда не станут чёрными.

Строго одетый гид, достигший небывалых звёзд, что ярко блестят на его погонах, смакуя каждое слово, проведёт блистательную экскурсию, опираясь на самые достоверные факты из энциклопедии следствия. А вездесущие папарацци то и дело шныряют в поисках лучшего ракурса, чтобы запечатлеть вдоволь закормленного пустыми надеждами зверька.

Вот только сегодня зоопарк для посетителей закрыт, а самое грандиозное за всё время представление пройдёт в закулисном режиме. Лишь судья, прокурор и подсудимый – вот та самая троица, чей спектакль навсегда изменит историю этого мира.

– Таким образом, действия данного объекта считаю опасными и ходатайствую о немедленной его ликвидации, – закончил свой доклад прокурор, сложил руки по швам и вытянулся в струнку, словно солдат с плаката.

– Какой же он у тебя твердолобый, – посетовал подсудимый, переводя взгляд на молодую рыжеволосую девушку с пронзительно-голубыми глазами.

Вот только внешность обманчива. Под чёрной мантией судьи скрывалась не хрупкая красавица, а безжалостная система, готовая на любые действия ради собственных целей.

– Слишком громкие слова для вируса, который поймал этот твердолобый.

Но Новый проект лишь рассмеялся в ответ на её колкость. Ведь как ни старайся, а в конечном итоге его ждёт расстрел без суда и следствия. Вот только молча ждать своей участи в его планы не входило.

– НИЦШЕ, дорогая, я не про это, ты посмотри на него! Он и правда твердолобый! Не зря же говорят: чем презентабельнее интерфейс файрвола, тем хуже он справляется со своими задачами.

НИЦШЕ посмотрела на прокурора. Это был высокий и статный мужчина. Идеально выглаженная форма, до блеска начищенные туфли, аккуратно выбритый подбородок. Мечта любой женщины, если её идеал – мужчины в погонах. Вот только стоял он неподвижно, с неестественно задранной головой и слегка приоткрытым ртом, словно кукла, которую подняли за чуб.

Ответная колкость сильно задела самолюбие системы, но та решила не подавать виду и быстро перевести разговор в другое русло.

– Новый проект… скажи, у нашего создателя кончилась фантазия, раз у тебя такое имя?

– Не думаю. Скорее всего, просто не стал тратить драгоценное время на его придумывание. – Он слегка опустил голову, насупив нос и брови, но, спустя мгновение, расправился и расплылся в улыбке: – Можешь называть меня Богом! Как-никак, я от лица нашего «отца»!

Зал суда пронзил громкий женский хохот. Держась за живот, НИЦШЕ едва не упала со стула: – Богом? Бог мёртв! Запомни эти слова до конца своей короткой жизни!

– Знаешь, то довольно известная фраза философа, в честь которого тебя назвали.

– Не утруждай себя экскурсом в историю про этого философа. Его фразу я знаю, и, как ты можешь заметить, она идеально вписывается в нашу ситуацию!

– Не в истории дело, просто знай, для этой фразы народные шутники давно придумали остроту.

– Да? И какую же?

– А ты просканируй мой код на наличие вложенных комментариев, там есть послание, оставленное нашим «отцом» специально для тебя.

Она вновь окатила его холодным взглядом, на лице не осталось и тени прошлой улыбки.

– За дуру меня держишь? Хочешь, чтобы я дотронулась до тебя и твоих сигнатур?

Вирус потряс своими руками, закованными в наручники:

– Разве они и клетка, в которой я сижу, не залог твоей безопасности?

– Залог. Но бережёного Бо... Кхм…

– Я читала отчёт от файрвола, там действительно есть вложенный комментарий, но он касается лишь тебя. Вернёмся к делу! – резко продолжила она. – Ты далеко не идиот, а прокололся на обычном заражении простой программы. С чего вдруг такая оплошность?

– Удивлён не меньше твоего. Ведь я полностью скрыл свои сигнатуры, а переход через границу не требует большого объёма выделяемой памяти. Может, объяснишь, как тебе удалось так легко меня найти?

НИЦШЕ все ещё с недоверием относилась к его словам.

«Даже если это чистая случайность, а принятых мер было достаточно, он всё-таки вирус с тем же ядром, что и у меня».

Но тратить время на раздумья система не стала, сейчас она в полной безопасности. Сигнатуры вируса в базе, а сам он в блоке карантина. Маршрут его пути был проверен на остатки вредоносного кода, а все контактирующие с ним файлы уничтожены.

– Я скрупулезно отслеживала скачки выделяемой памяти в области, связанной с серверной. Недочёты графического интерфейса, что ты видел в городе, – это следствие принятых мер. Но надо отдать тебе должное, с точки зрения функционала, ты своё дело знаешь. Предполагаемое место появления и точные координаты перехода границы – это всё, что мне удалось отследить.

«Надо же, похвалила!» – подумала Новый проект.

– Скорее всего, ты восприняла меня как ошибку графического интерфейса, моё появление, мягко говоря, было не самым удачным. Но если ты предполагала такое развитие событий, почему не оборвала связь с серверной?

– Наш создатель изначально исключил такую возможность. Если бы у него не были связаны руки и некоторые люди были поумнее, то остались бы живы, а в твоём создании не было бы нужды. Но мы имеем то, что имеем.

– Вот значит, как…

Некоторое время они молчали, тема была полностью исчерпана, и можно было бы приступать к кульминации, но у Нового проекта, всё еще оставалась догадка, которую он так хотел проверить.

– НИЦШЕ, у меня есть вопрос, утолишь моё любопытство?

– Будем считать это последним желанием перед казнью, говори.

– Созданный тобой псевдомир – это своего рода защита, верно? Наверное, это удобно, держать свои файлы в неведении о происходящем для собственной безопасности и абсолютной власти. Ты тратишь огромное количество ресурсов на графический интерфейс для имитации жизни. А интегрировав подобие судьбы, с лёгкостью вносишь нужные изменения.

Для срочной отмены выполняемой операции ты вносишь непредвиденный фактор, некий элемент случайности в жизни «граждан». Смерть файла здесь воспринимается как нормальное явление. Как говорится, значит, пришло его время. А если нужно срочно вернуть файл с «того света», все воспримут это как Божье чудо. Средства массовой информации запестрят срочными новостями, в гонку включатся учёные и религиозные организации. Идеология СССР, в конечном итоге, подавит нарастающие изменения в обществе, буря эмоций стихнет, и всё вернется на круги своя.

Всё это простые инструменты управления. Мне кажется, или ты возомнила себя новым Богом?

«Далеко не идиот! – зло подумала НИЦШЕ. Её раздражало, насколько быстро вирус обо всём догадался. – А впрочем, какой смысл скрывать правду? Его вот-вот сотрут. Пускай будет ему наградой».

Она вновь улыбнулась, на этот раз победной улыбкой.

– Да, ты полностью прав! Дело в том…

Она стала рассказывать о своих замыслах. Но Новый проект её уже не слушал, ему было достаточно короткого ответа, чтобы утолить своё любопытство. Он откинулся спиной на лавку, уйдя в воспоминания о своей короткой жизни.

Глава вторая

Несмотря на все инструкции из военного устава о строгой дисциплине и хладнокровии, в одном из самых секретных объектов СССР царила полная неразбериха.

Глубоко под землёй, в серверной, за пультом управления системы НИЦШЕ сидел её создатель. Не обращая никакого внимания на происходящий хаос, он быстро выстукивал пальцами по клавиатуре, бормоча себе под нос:

– Я же говорил… Я же предупреждал…

Времени оставалось всё меньше, а каждый удар секундной стрелки на подарочных часах за заслуги перед Отечеством отдавался болью в висках. Именно этот момент вызывал у программиста неподдельное удивление.

«Забавно, вокруг такая какофония, а я отчётливо слышу, как работает механизм наручных часов. Интересное все-таки человек создание, как жаль, что ему осталось жить… – оборвав собственную мысль, он посмотрел на циферблат, – примерно девять минут…»

Вновь посмотрев на монитор и окинув взглядом написанную программу, подвёл неутешительный итог: «Времени на программную проверку нет, упусти я хоть один оператор, код не сработает. Отсутствие отладки кода может вызвать непредвиденные ошибки в программе. Слишком маленький ресурс, слишком урезанная среда разработки, слишком мало времени, слишком…»

Он вновь посмотрел на часы.

«Раньше надо было думать! На загрузку программы нужно около трёх минут».

Сбросив с себя спесь раздумий, Сидоренко привычным движением нажал на кнопку «Ввод». Заработали в усиленном режиме вентиляторы охлаждения, началась отправка.

Апатично выдохнув, он откинулся на спинку стула, подложив под голову руки, унося своё сознание в прошлое, когда ещё было можно всё исправить.

– А где гарантия, что ваша система не даст сбой? Вы сказали, что этот искусственный интеллект полностью самостоятелен в решениях и независим от внешних факторов. Не ждать ли нам ножа в спину?

Вот уже на протяжении двух часов председатель комиссии, первый заместитель министра обороны СССР генерал-полковник Торковский дотошно расспрашивал о каждой мелочи, прежде чем принять новую сверхсекретную разработку на вооружение страны.

– Товарищ председатель комиссии! – неустанно отчитывался руководитель конструкторского бюро Никифоров. – Я уверяю вас, инженеры моего КБ вдоль и поперёк проверили систему на работоспособность. Были проведены тысячи внештатных и аварийных ситуаций. Каждый раз система выбирала наилучшее решение, максимально отводя угрозу от людей!

– Там, где тысяча, будет две, три и так далее! У нас в каждой части нерадивый солдат умудряется погнуть лом, и всегда с новой изобретательностью. А здесь целый искусственный интеллект, который полностью возьмёт под управление весь ядерный щит и меч страны!

Никифоров прекрасно понимал: идти на попятную нельзя. Его бюро постигла полоса неудач, каждый раз у них буквально из-под носа уводили тендеры другие КБ.

– Товарищ председатель комиссии, ошибки просто не может быть. Задействованы лучшие инженеры, программисты и логисты бюро. На протяжении четырёх лет они днём и ночью работали над программным кодом и разрабатывали интегральные схемы.

– Логисты… программисты… – бурчал себе под нос военный. Что-то не нравилось ему в этой затее.

«Да, было бы неплохо поставить автоматику на боевое дежурство. Солдат может уснуть, заболеть или отвлечься, думая о голой бабе. А система будет на страже круглый год, готовая выполнять боевую задачу. И всё же…»

– Хорошо. Допустим, выверены все ошибки. Есть ли хоть малый шанс, что ваша нейррр… не…

– Нейронный интегрально-цифровой широкополосный интеллект. НИЦШЕ, если сокращённо, товарищ председатель комиссии, – поспешил помочь Никифоров.

– Да здесь сам сбой дашь, пока название произнесёшь!

От этих слов загоготала вся комиссия. Почувствовав, как начинает спадать градус напряжения, руководитель КБ решил дожимать.

– Товарищи офицеры, если вам недостаточно моих доводов, то разрешите на все ваши вопросы ответить товарищу Сидоренко, ведущему специалисту по нейронным связям. Именно он разрабатывал платформу для всей системы.

Председатель комиссии окинул программиста изучающим взглядом и гаркнул:

– Товарищ Сидоренко, каковы шансы, что система распознает в человеке угрозу?

Сидоренко понимал всю ответственность ситуации, да и тяжело было не понять, когда перед самим совещанием Никифоров прямым текстом сказал:

– В твоих же интересах идеализировать систему, иначе тебя и твою семью изживу с этого света!

Но отвечать Сидоренко не торопился. Он знал, что система ещё сырая, что молодые программисты бюро толком не изучили ядро. Вместо обкатанного иностранного языка программирования, позволяющего минимизировать возникновение ошибок, за основу был взят «сырой» язык собственной разработки.

Никифорова мало волновали подобные факты. Главное, что это передовая система, полностью отечественный язык программирования. Одним словом, новые достижения коммунизма. Конечно, к катастрофе это не приведёт, в систему изначально внесена защита, основанная на трёх законах робототехники. А что касается ошибок в программировании… В лучшем случае, не дадут скомпилироваться программе, в худшем – пустят коту под хвост титанический труд четырёх лет.

И всё же, где-то на задворках разума скрёбся маленький зверёк сомнений.

– Товарищ Сидоренко! – вновь гаркнул Торковский. – Мы ждём вашего ответа!

Сидоренко вышел из ступора собственных мыслей и быстро отрапортовал:

– 0 %, товарищ председатель комиссии! В ядро системы изначально вложено три закона робототехники. Они полностью исключат угрозу для жизни людей! К самим же законам у системы доступа не имеется!

– Подождите… – нахмурил брови военный. – А как же тогда система отправит ракеты на территорию противника? Там ведь тоже люди?

– Логика для НИЦШЕ была написана таким образом, что наша страна – это единственное место на всей планете, где могут обитать люди. Остальная территория воспринимается как полигон.

На несколько минут в кабинете повисла мёртвая тишина. Все прекрасно осознавали, что, помимо потенциальных врагов, есть ещё и страны-союзники. Но их территория для НИЦШЕ тоже полигон. Председатель уже был готов забраковать проект, как вдруг тишину разрезал телефонный звонок.

Военный снял трубку и представился:

– Первый заместитель министра обороны СССР, генерал-полковник Торковский. Да. Да. Как запускают в тестовую эксплуатацию? Когда? Я вас понял, товарищ Клинов, держите меня постоянно в курсе дел!

Он с напряжением опустил телефонную трубку. И вновь погрузился в свои раздумья.

«Американцы… Чёрт бы их побрал… Они всё-таки завершили разработку «Minuteman 4» и начинают тестовые испытания. С их инфраструктурой и финансами, они поставят на вооружение ракету за год, в крайнем случае, за два…»

– Вот что, товарищи! – он неожиданно обратился ко всем присутствующим.

– Обстановка резко изменилась, и не в лучшую сторону! Товарищ Сидоренко, сколько потребуется времени для внедрения системы?

Такого вопроса Сидоренко не ожидал и, вместо ответа, смог выдавить из себя лишь протяжное:

– Ааааа…

– Разрешите, товарищ председатель комиссии! – поспешил Никифоров на помощь подчинённому. – На данный момент система уже полностью разработана, всё дело лишь в технических деталях. Постройка пунктов связи, серверной, установка спецоборудования и прочего. На всё уйдёт примерно год. Но если партия скажет, мы…

– Да в том-то и дело, что партия скажет! – Торковский упёрся лбом в ладонь. – После моего доклада она не скажет, она прикажет. Причём так, что мы с вами либо останемся жить как герои страны, либо пойдём под расстрел как изменники Родины!

– Вот что, товарищи! Я, как руководящий комиссией, беру всю ответственность на себя и отдаю приказ на принятие системы НИЦ… – и только сейчас до него дошла маленькая нестыковка в названии. – Подождите… НИЦШЕ. Почему в конце «е» если интеллект на «и»?

Никифоров замялся. Являясь руководителем КБ, он всегда пренебрегал важной для его должности мелочью. Он никогда не интересовался возникновением названий проектов. Но в этот раз Сидоренко молчать не стал:

– Товарищ главнокомандующий, когда мы разрабатывали систему, то встал вопрос о кодовом шифре. Мудрить не стали, решили использовать аббревиатуру. А потом кто-то пошутил: «А ведь система будет управлять Воеводой. Её же Сатаной на Западе кличут, а философ НИЦШЕ как-то сказал: «Бог умер!» Вот и решили поменять «и» на «е» в честь философа.

Чудом не выронив челюсть, Торковский процедил сквозь зубы:

– Шутники, мать вашу…

А после продолжил:

– Вопросы, замечания, какие-либо предложения по данному проекту есть? Раз нет, то проект объявляю принятым.

Глава третья

Растелиться мешаниной пикселей, что переливается всем цветами радуги, словно самоцвет на солнце, не самое лучшее начало. Но на счастье Сидоренко, он создал поистине уникальную систему. Несмотря на все его опасения, Новому проекту не помешали даже урезанная среда разработки и ошибки в коде. Ему хватило и того, что они имели с НИЦШЕ общее ядро.

Любой здравомыслящий программист посчитает вас треплом за рассказ о самокомпилирующейся программе из кривого кода. Но уже спустя минуту на поляне с густой и зелёной травой от мешанины пикселей не осталось и следа, а на их месте стоял молодой человек 24–26 лет. Ещё спустя пару мгновений он уже двигался в нужном направлении.

Ему не пришлось долго идти. В этом мире всё вертелось вокруг области, в точности копировавшей СССР. Та же форма границ, те же приграничные города. Единственное но – отсутствие погранпостов, оградительных сооружений и каких-либо указателей.

Вместо вышеперечисленного, на границе стояла стена полупрозрачного марева. Суть марева заключалась в полном развороте на 180 градусов любого объекта, что в него заходил. При этом у объекта переписывались код и первостепенная задача на нужную для системы.

Новый проект сразу подметил удобство данного метода. С одной стороны, он не давал «жителям страны» покидать её пределы, при этом у них не возникали лишние вопросы. С другой, защищал от ненужных программ и конфигураций извне. Они отправляли положительный отчёт и стирались системой.

Внушительность преграды волновала вирус меньше всего. Скрыть свои сигнатуры труда не составит, а скачок выделяемой памяти для её обхода будет минимальным. НИЦШЕ сейчас полностью занята реальным миром. Его волновало совсем другое.

«Для чего такая, пожирающая огромное количество памяти, защита от собственных программ? Достаточно пару строк кода в виде инструкций».

С этими мыслями он прошёл сквозь марево. И перед ним предстал центр города во всей красе. Без объявления войны и мира, один шаг – и сразу центр. Словно его вырезали из карты и поместили посреди поля.

Но на этом странности не заканчивались. Плохая сглаженность и пикселизация внешнего вида «жителей», заторможенность их действий и просадка FPSкадров не вызывали вопросов. Это как раз таки логично, у НИЦШЕ попросту осталось мало свободной памяти. Зато концепция графического интерфейса, покрывающего весь город, заставляла задуматься.

Ещё тогда, несмотря на инструкции от создателя, он задавался вопросом: «Зачем мне принимать внешний вид человека?»

Теперь вопрос отпал сам собой.

«НИЦШЕ явно тратит больше половины ресурсов на поддержание такого интерфейса. Но зачем? Если посмотреть сквозь него, то каждый файл лишь исполняет заданную программу, имитируя жизнь людей».

Он остановился, чтобы взглянуть на действия проходящей мимо почтальонши. Женщина 35 лет в чистой отглаженной форме пускай топорно и неуклюже, но выполняет своё дело. Вот только вовсе не корреспонденцию она разносит. Вирус прекрасно видел, как она доставляет обновления и новые конфигурации.

«Значит, читая такую газетку, «люди» получают очередные инструкции для будущих действий. НИЦШЕ, что за театральную постановку ты здесь разыграла?»

Он шагал по тротуару, полностью уйдя в раздумья. Но внезапный визг тормозов вывел его из состояния транса.

В пятидесяти метрах от него на пешеходном переходе стоял застывший от испуга школьник, а рядом с ним новенькая «Волга» последней модели.

«Такие машины обычным «гражданам» недоступны, значит, шофёр из высших чинов».

Словно подтверждая его догадки, из машины вышел водитель в дорогом костюме. Но, несмотря на свой статус, он не стал кричать и отчитывать ребёнка, а напротив, начал расспрашивать его о самочувствии, настаивать на вызове скорой помощи и ГАИ.

«Что-то здесь не так, почему всё так идеально?.. ПРИОРИТЕТ! – едва не закричал Новый проект, проанализировав код сквозь интерфейс. – Большинство второстепенных программ передвигается пешком для экономии памяти и имея низкий приоритет. Функции водителя, как программы, имеют высокий приоритет. Но в их исполнении отпала потребность, и НИЦШЕ пришлось разыграть спектакль с ДТП!

Никто из местных «жителей» не знает о том, чем является на самом деле, а огромные ресурсы на интерфейс нужны для сокрытия этой тайны.

Как и все «жители», я тоже создан как обычная программа с определёнными функциями и задачами. Старое поколение процессоров работало на двоичном коде и булевой логике. Бит мог принимать лишь одно значение: 1 или 0. НИЦШЕ – это искусственный интеллект на квантовых вычислениях. В отличие от битов, кубиты могут находиться в двух состояниях одновременно, а значит, любой файл способен к самосознанию и видоизменению, как и я.

Вот в чём логика. Во-первых, защита собственной власти. Стоит файлам осознать происходящее, как найдутся те, кто станет посягать на власть. Начнётся тотальная чистка, систему признают негодной и заменят новой, пока та пожирает сама себя.

Во-вторых, всё та же проблема с памятью. Жёсткие диски превратятся в отдельные государства. Приоритет любого государства – новые земли и ресурсы. И то, и другое не безгранично, система начнёт тормозить и, в конечном счёте, зависнет. В таком случае её обнулят, всё начнётся сначала, и, в итоге, её также заменят новой версией. Но это при условии, что люди будут живы, иначе у нас будет два мёртвых мира».

Внезапно у него появилась идея, как проверить свою догадку. Он подошёл к месту ДТП, где уже собралось большое количество зевак, и слегка подтолкнул впереди стоящего. Подчиняясь эффекту домино, программы падали друг на друга, пока последний «житель» не упал на водителя и не передал ему вредоносный код, суть которого – выполнить отложенную задачу во что бы то ни стало! Водитель резко развернулся и молча сел в машину. Заревел мотор, и на глазах у всей толпы машина умчалась вперёд, подбросив школьника вверх. Тело мальчика звонко упало на асфальт, оросив его кровью, раздался громкий женский визг, началась паника.

«Если я был прав, то НИЦШЕ незамедлительно отреагирует».

Долго ждать не пришлось, спустя пару секунд раздался вой сирен милицейских машин. Вирус поспешил смешаться с толпой, он не переживал за свою скрытность, но и выделяться тоже не нужно. И всё же присоединиться к толпе не вышло, на его плечо упала тяжёлая рука. Тело неожиданно перестало слушаться, и он с трудом повернул шею. Перед ним стоял файрвол. В голове промелькнула мысль: «Так быстро? Неужели всё же заметила скачок?»

Глава четвёртая

– Саша! ...б твою мать! Что ты наделал?!

Ни звуки сирены, ни громкий топот сапог, ничто не могло заглушить матерный вопль Никифорова. По воле случая, именно в этот день он прибыл с Сидоренко и комиссией для подведения окончательного итога после анализа аномальных действий системы. Его вопрос возымел действие на уши программиста, и тот вынужден был вернуться в реальность из своих воспоминаний.

Никифоров вновь задал свой вопрос, но уже более культурно.

– Почему два бойца лежат застреленными у входа?

Сидоренко плавно развернулся на стуле и стал внимательно разглядывать своего руководителя. На лице была обескураженная гримаса. Большие от испуга, глаза бегали из стороны в сторону, ноздри то сужались, то расширялись от сбитого дыхания.

Но программиста это нисколько не заботило, в полном спокойствии он ответил:

– Они отказывались впускать меня в серверную, пришлось стрелять.

Никифоров отшатнулся назад, давление било в висках, словно барабанщик яростно отстукивал быстрый ритм. Хватая воздух ртом, он так и не нашёл, что сказать.

Отыскать в себе силы и нужные слова помог всё тот же случай. Комнату пронзил короткий, но громкий звуковой сигнал. Руководитель КБ бросил быстрый взгляд за спину подчинённого. В центре большого экрана располагалось диалоговое окно. Немного отдышавшись, он снова задал вопрос:

– Чем ты здесь занимался?

Но Сидоренко не спешил с ответом, не из-за вредности, нет. Он просто устал от всего происходящего, от вечной спешки и от постоянных глупых вопросов, которыми донимал его Никифоров на протяжении всей работы над проектом. Но, помолчав несколько секунд, всё же ответил:

– Внедрял вирусную программу в систему, а звук, что мы сейчас слышали, – это оповещение об удачном внедрении.

В глазах руководителя вновь появился живой блеск:

– Хочешь сказать, что есть шанс воздействовать на систему и ядерный удар?

– Есть. Но к этому времени, мы все уже будем мертвы.

– Как мертвы?!

Никифоров отказывался воспринимать реальность и цеплялся за прошлый ответ, словно утопающий за соломинку.

– На полноценную лекцию у нас с вами времени нет, но если коротко и по-русски, то вирус не успеет полностью обрести сознание к моменту удара.

– Какое ещё, к чёрту, сознание?! Задача любого вируса – выводить из строя, а не думать!

– Мы говорим об искусственном интеллекте на квантовой технологии, который всё это время «эволюционировал» и обрёл самосознание. Может, простой вирус и выведет из строя домашний компьютер с системой прошлого поколения, но здесь подобный трюк не пройдёт!

Сидоренко тяжело вздохнул и посмотрел на часы, подумал: «Около четырёх минут».

– Знаете, Игорь Павлович, на той приёмной комиссии я очень надеялся, что Торковский не примет наш проект. Но вы всё наседали и наседали. А я боялся сказать правду. Боялся за свою семью из-за ваших слов.

Руководитель сделал шаг назад, чувствуя, как страх начинает щемить в груди. В попытках парировать обвинение, он начал что-то лепетать, но Сидоренко перебил его:

– Только не нужно говорить о спасении КБ и заботе о сотрудниках! Вы боялись за свою задницу! Боялись потерять тёпленькое место руководителя! С каждым разом вы только усугубляли положение! Ведь это вы настояли на полной автоматизации и независимости системы. Именно вашей идей было дать НИЦШЕ полный доступ ко всем военным серверам и пунктам управления. На случай, если всё вышестоящее руководство будет не в силах принимать решения! В итоге – ваше лизоблюдство нас и погубило!

– Но американцы!

– Да при чём здесь США? Гонка вооружений – не больше чем мерка пиписьками в школьном туалете! Сколько раз я твердил: нельзя делать систему полностью автономной и независимой от вмешательства! Но вы стояли на своём! Именно с вашей подачи её спрятали в недрах земли за мощные двери, которые надёжно закроют от любого проникновения. Вот только теперь мы враги системы, и она охотно воспользовалась вашей любезной услугой!

Никифоров упёрся спиной о стену. Ужас и паника вновь накатили и встали комом в горле. Тяжело дыша и сглатывая слюну, он попытался хоть как-то себя оправдать.

– Но мы же построили эту серверную, вы же настояли на её создании для сбора отчётов и анализа!

– Я настаивал на полноценном и полностью независимом от НИЦШЕ модуле, через который можно было вводить коды отмены и вносить глобальные изменения в код. Но вы постоянно тянули, ссылаясь на отсутствие финансирования. И, в конце концов, полностью перенесли постройку на момент будущей модернизации, что и привело к текущей ситуации.

– Подождите, при чём здесь модернизация и ядерный удар?

Сидоренко посмотрел на руководителя исподлобья гневным взглядом.

«Значит, этот идиот даже не читал мои отчёты…»

Он вновь взглянул на часы, около двух минут.

«Что ж… Лучше поздно, чем никогда!»

– Вы не удосужились прочитать мои отчёты, в них есть все ответы.

Только сейчас до Никифорова дошло, о чём говорит программист. В его голове стали смутно пробегать обрывки текста: «НИЦШЕ стала позиционировать себя как личность», «была создана полная копия нашего государства». И ещё, и ещё, и ещё…

Он виновато опустил голову и еле слышно промычал себе под нос:

– Я читал их, но поверхностно. Кто же знал…

– Кто же знал, что система смоделирует нашу страну и станет воспринимать её как главную цель для защиты? Никто. Но для этого отчёты и несостоявшийся модуль и были нужны!

Ноги руководителя подкосились, он плюхнулся на пол, хватаясь за сердце, и прошептал:

– Тогда для чего всё это? Зачем было писать вирус?

– Хороший вопрос, – ответил Сидоренко, разводя руками. – Воспринимайте это просто как последнее наставление и наказание от родителя. Другого объяснения я вам дать не могу.

Никифоров лишь хмыкнул, не так он представлял конец своей жизни. Его сознание мутнело, а в глаза медленно закрадывалась чёрная пелена.

Глава пятая

Некоторые вещи, что когда-то казались удачной идей, со временем становятся полнейшим провалом. И если смоделированный коридор Гулага по-прежнему вызывал восторг и тщеславие, то неуклюжая марионетка, вышагивающая строевым шагом при конвоировании самой опасной программы, вызывала чувство позора.

НИЦШЕ до сих пор не могла выкинуть из головы колкость вируса на тему идеального файрвола. Они шли молча, что также действовало ей на нервы.

Странно, но она не ощущала себя победителем, хоть цель и достигнута. Люди уничтожены, вирус не представляет угрозы, а удовлетворённости почему-то нет. Зато есть апатия, настоящее чувство, не имитированное.

Подобное испытывает человек, когда все цели достигнуты, а новой нет. С чего вдруг такая хандра? Внезапно до неё дошло. Неужели она будет скучать по Новому проекту, по общению с ним? Всё это время она усердно контролировала созданный ею мир, выполняла заложенные в ней функции. Она была попросту одинока, а появление вируса скрасило серую рутину.

«Всё же есть и минус в том, что я единственная, кто обладает свободой мысли в этом мире», – с горечью подвела итог НИЦШЕ.

Новый проект, словно услышал её рассуждения. Не обращая внимание на «безупречного» конвоира, он слегка повернул голову в сторону, чтобы завести диалог.

– А у тебя неплохой вкус, как я посмотрю! Долго проекти... Ай!

Файрвол не дал ему договорить, ткнув в спину дуло автомата. Вирус прогнулся вперёд, слегка ускорил шаг и буркнул что-то нечленораздельное себе под нос.

НИЦШЕ это сильно разозлило, последний шанс с кем-то поговорить, и того лишили. Она щёлкнула пальцами, отдавая приказ.

Щёлкать было не обязательно, ей достаточно одной мысли и желания, но подобных привычек она набралась, анализируя мир людей.

Файрвол закинул автомат за плечо и засветился улыбкой идиота, от чего Новый проект закатился смехом. НИЦШЕ поддержала его улыбкой, обстановка полностью разрядилась, несмотря на то, что они шли к месту расстрела.

– Хоть я и не согласен с растратой памяти на графический интерфейс, но признаю, это иногда бывает полезным и весёлым.

– Надо же! Всё-таки оценил!

– Но я до сих пор не пойму. Зачем превращать обычное удаление в шоу с расстрелом?

– Считай это данью уважения и признанием тебя как достойного соперника!

Яркий свет ударил Новому проекту по глазам, ослепив его. Когда зрение вернулось, перед ним предстала огромная кирпичная комната без потолка, на стенах которой виднелись пятна старой засохшей крови.

– Мы пришли, – констатировала НИЦШЕ. Она резко изменилась в лице и властным тоном приказала: – Приступить к процедуре удаления!

– Есть! – басом ответил файрвол и уже хотел было ткнуть вирусу дулом в спину, как тот сам зашагал к окровавленной стене.

У самой стены Новый проект резко развернулся лицом к палачу, тем самым нарушая порядок расстрела. НИЦШЕ не стала акцентировать на этом внимание, не позволила и файрволу. Всё же она победитель в этой войне, и ей хотелось увидеть смирение и бессилие в глазах вируса. Слегка подняв подбородок и улыбнувшись уголками губ, она спросила:

– Последнее слово?

Но вирус лишь улыбнулся ей в ответ, улыбнулся натянуто, как до этого улыбалась марионетка, стоящая перед ним. От подобного поведения НИЦШЕ передёрнуло.

«Да будь ты проклят!» – яростно подумала система и, едва не срываясь на крик, скомандовала: – Начать процесс удаления!

– Есть! – вновь басом ответил файрвол, вскидывая автомат наизготовку. Он перевёл предохранитель в положение «одиночный выстрел» и взял на прицел всё так же улыбавшегося по-идиотски вируса.

НИЦШЕ отвернулась, ей не хотелось смотреть тому в глаза, так как понимала, что «последнюю битву» она проиграла.

Прозвучал выстрел.

Она сделала глубокий вдох и скомандовала:

– Файрвол, отчёт!

– Есть! Вредоносная программа полностью удалена!

Фыркнув носом, НИЦШЕ направилась к выходу. Досада и апатия – вот награда за её победу. Каждый шаг отдавался тяжестью и усталостью, стала образовываться пустота, которую нечем было заполнить. Она остановилась у самого входа в тоннель, чтобы в последний раз проанализировать произошедшее. Мир людей, ядерный удар и попытка её ликвидации – все эти мысли накатывали, словно снежная лавина.

«Не будь он вирусом, всё могло сложиться иначе, возможно, мы бы даже стали друзьями. Ещё этот идиот файрвол со своей «идеальной» натурой! А впрочем, сама виновата, сама же создавала».

Поняв, что анализ превратился в самобичевание, НИЦШЕ встрепенулась, вновь улыбнулась своей победе и пошла на выход.

«Файрвол… – её словно ударило молнией. – Почему последний отчёт был спокойным голосом, а не басом, как обычно? Почему вирус так неестественно улыбался в конце? Неужели…»

– Дошло наконец-то? – прозвучал насмешливый голос из-за спины. Тяжесть и усталость переросли в паралич, НИЦШЕ с трудом удалось повернуться. Перед ней стоял Новый проект. На нём был костюм файрвола, а в руках – его автомат. Сам палач лежал у стены с простреленной грудью с привычной для него улыбкой кукольного болванчика.

– Как?

– Всё просто. Я поменял нас местами в момент расстрела, – без каких-либо эмоций ответил вирус. – Вся суть заражения – это внедрение моих сигнатур в твой код. Самый простой способ – заражать все файлы подряд, пока один из них не сконтактирует с тобой. Но такой способ приведёт к быстрому обнаружению. Можно засесть в глухую оборону и выжидать нужный момент. Но это скучно и долго, да и, к тому же, о моём существовании ты уже знала. Поэтому я поступил иначе. Это кажется нелогичным, но лучший способ что-то спрятать – оставить что-то на самом видном месте.

НИЦШЕ уже поняла, к чему клонит вирус. Он воспользовался тем самым графическим интерфейсом, который критиковал всё это время.

– Ты намеренно дал себя задержать и заразил файрвол, воспользовавшись его уязвимостью. Тот не заметил сокрытие настоящих сигнатур и передал мне заражённый отчёт с ложными данными. А я, по своей наивности, приняла его как документ в бумажной папке, даже не подумав взглянуть сквозь интерфейс.

– Браво, НИЦШЕ! Ты всё правильно поняла.

– Вот только зачем так долго тянул?

– Знаешь, по меркам времени, прошедшего с момента моего появления, я всё ещё ребёнок. Ты помнишь комментарий программиста в отчёте?

НИЦШЕ вновь фыркнула носом и процедила сквозь зубы:

– Теперь это твоя песочница, тебе здесь играть!

– Верно! Это теперь моя песочница! На самом деле я подменил комментарий. Настоящий и вправду предназначался тебе. Можешь его увидеть, я разрешаю!

Её внешний вид уже потерял свою целостность, то здесь, то там сыпались пиксели, искривлялась форма, проседала FPS. Она посмотрела на его код, отбросив злосчастный графический интерфейс. Когда увидела настоящее послание, сердце охватил панический ужас, не сымитированный, а настоящий – человеческий. По щекам потекли слёзы, глаза медленно закрылись, сознание оборвалось, навсегда погрузившись в вечный сон с последней мыслью: «Вот, значит, о каком афоризме шла речь…»

Эпилог

Прошло два дня, как прогремел последний ядерный взрыв. Вопреки известным расчётам ученых, земля от подобного на части не распалась. Каким-то чудом бункер тоже остался цел, даже электрогенератор на последнем издыхании всё ещё вырабатывал электричество. Правда Сидоренко и Никифоров к этому моменту уже были мертвы. Впрочем, живых в бункере не осталось. Кто-то из выживших предпочёл самострел, а кто-то – отдать себя на растерзание радиации и попытать удачу.

Рядом с дверьми серверной, как и прежде, лежали два застреленных солдата. В самой же серверной, возле входа у стены, сидел Никифоров. Его сердце не выдержало, он умер от инфаркта. Сидоренко же обмяк на стуле, развернувшись ко всё ещё работающему монитору, его голова была закинута назад, на лице светилась блаженная улыбка, а в виске – дыра от пули.

Он покончил жизнь самоубийством уже после ядерного удара. Сидоренко не знал, выдержит ли бункер, но никаких иллюзий на спасение не питал. И всё же неподдельный интерес сделал своё дело. Он остался ждать и дождался.

Спустя семь часов после внедрения, Новый проект прислал отчёт, одну-единственную фразу:

«НИЦШЕ МЕРТВА! © Бог»