То лето

— Мухи плодятся! — старуха указала кривым пальцем на меня.

— Чего? Мухи?

— Верно, — утвердительный кивок.

— Бабуль, вот, ты, о чем сейчас?

— О чем просил, о том и рассказала.

Наше гадание на кофейной гуще по старому рецепту бабушки оказалось глупым и бессмысленным, как я и предполагал.

— И что это значит? Какие, к черту, мухи!

— А ну, не ругайся, балбес! Мухи, значит беда. Беда на тебе висит, Артур.

— Ага. Целое поле картошки…

Я торчал в этой богом забытой деревне только день, но уже сто раз пожалел, что неделю назад поспорил. И по всем законам подлости проиграл. Повезло, что я не один такой «счастливчик». У друзей отдых впереди, море и курорты. А что еще нужно на последнем курсе? Оторваться летом перед выпуском и рабочими буднями. Меня же ждала более скучная учесть: посев картофеля.

Жирная муха приземлилась мне на колено, и бабка со скоростью света прихлопнула ее газетой. Откуда у старухи такая ловкость, было для меня загадкой.

— Видишь, липнут к тебе.

— Ага, — отмахнулся я.

Катя сидела рядом и щелкала семечки. Именно благодаря ей я тут и очутился. Ее деревня, ее поле и ее бабка-пророчица на все село, где в живых кроме нее только собаки и коты остались. Ну ладно, по крайней мере, я тут не один буду. Еще трое должны приехать. Катя их сюда таким же способом заманила.

Из плюсов оставалась только речка, свежий воздух, шашлыки и приставка, которую пообещали привезти. Проектор, флэшку с фильмами и сериалами я уже прихватил. Это и грело мне душу. Собственно, даже неплохо было, лучше моря. Тихо тут, никого нет, только наша дружная компания.

— Чего это ты так улыбаешься? — поинтересовалась Катя.

Она подошла к ведру у печки и скинула туда шелуху от семечек. Потом отсыпала себе еще сушеного наркотика.

— Ничего, — ответил я.

*

Прохладный ветер теперь был кстати. Я сидел в старом кресле под виноградной аркой и довольно поедал плоды. Как оказалось, плюсов у деревни еще больше, чем я предполагал. К примеру, мне нравилась тишина. Утром, когда мы приехали на поезде, опустевшая деревня слегка напугала меня. А теперь даже рад был, что только птички поют, да радио играет.

Легкий ветерок, теплая погода, спокойствие… Я закрыл глаза, собираясь немного поспать на свежем воздухе, как всю эту идиллию перебил смех. И его я сразу узнал. Только Миша мог смеяться, как тюлень, который подавился рыбой. А раз я услышал его смех, следовательно, хозяин был неподалеку. Я потянулся и отправился встречать друзей.

Катя уже была на подхвате. Она ловко схватила портфели приезжих и убежала в дом. Миша, Женя и Диана топтались на веранде.

— Привет, народ!

Я пожал парням руки и помахал Диане. Друзья были немного задумчивы и, ответив на мое приветствие, стали рассматривать веранду. Я был солидарен с ними. Тоже с непривычки каждый угол обшарил. Своей деревни нет, вся родня живет в городе. Только на даче пару раз был. Да и то, что это за дача, когда в трех шагах магазин, а через улицу кинотеатр. Я называю это просто домом за городом, для мамы же это целое поле работы. Она там неделями сидит вместе с бабушкой. Высаживают, поливают, ухаживают. Мы с отцом только урожай возим. Больше дня никогда там не находимся. У Миши и Жени похожая ситуация, ну, кроме мам. Их родители обычные городские жители.

Диана скинула кеды и, запрыгнув на ковровую дорожку, пошла в коридор. Эти дорожки были прикольные. В детстве я старался на трещинки в асфальте не наступать, а тут как завороженный только по ковровым «тропинкам» ходил. Диана, похоже, разделяла эту забаву, а вот парни как стояли, так и пошли, точно их пастух в загон погнал.

В доме повторилось то же, что и на веранде. Спустя минут десять Миша, наконец, перестал шататься по комнатам, как кот под валерианой, и, закрутив головой, спросил:

— А телик где?

— Его нет, — ответила Катя, — бабуля только радио слушает.

— Как нет! А приставку мы к чему подключим?!

Его паника перекинулась на Женю. Девчонки же спокойно переносили вещи в шкаф, доставали одеяла. И пока они, не спеша и монотонно трудились, парни принялись приставать к хозяйке дома с расспросами. Но, увы, бабушка подтвердила слова внучки — телевизора нет. Ни одного в целом селе.

— Ну и что мы будем смотреть?! — не успокаивался Миша.

— На ковер на стене посмотри. Твоя кровать как раз под ним, — отметила Диана. — Будешь лежать перед сном и фантазировать.

Я рассмеялся. Вид у друга был крайне жалкий. Решил, пока не говорить ему о проекторе, который привез с собой, зная, что техники в деревне не будет. Хорошо, что розетки есть рабочие. Миша еще немного пометался по дому и притих. Расстроенный он плюхнулся на кровать и заявил:

— Это будет самое отстойное лето в моей жизни!

Катя тут же перестала менять постельное белье и возразила нытику:

— Ошибаешься, Миш. Сейчас закончим с вещами, и я вам такое покажу.

После ее слов все оживились. Ну, кроме Дианы. Мы принялись выпытывать у Кати, что же это такое необычное и клевое, но подруга отмахнулась от нас и продолжила бороться с пододеяльником. Они до сих пор были с центровым вырезом, и Катя долго и мучительно распихивала одеяло по краям.

Только спустя час — по правде, мы не только вещи разобрали, но и перекусили — вся наша компания была готова. Мы взяли старые велосипеды из сарая, подкачали колеса и поехали по заросшим тропинкам в сторону леса.

— Вы такого нигде не увидите! — кричала Катя, — клевое место. Египет и Турция курят в сторонке!

Она расхохоталась и принялась быстрее крутить педали, ловко маневрируя между деревьями. Наш путь проходил через лес, и, признаюсь, это было довольно здорово. Катя была впереди, ее каштановые волосы развивались на ветру, худые ноги быстро нажимали на педали. Кажется, именно в тот момент я понял, что хочу большего, чем просто дружба. Поэтому я старался не отставать от нее, иногда нагонял, но быстро сдавал назад, потому что тропинка была узкая, а в кусты лезть не хотелось. Только когда деревья отступили, я смог пристроиться рядом с подругой.

Катя посмотрела на меня и кивнула назад. Женя и Диана красные, как раки, очень старались не отстать от нас, а Миша, ехавший позади всех на метра три, еще и орал, чтобы мы сбавили темп.

— Жаль, что это последнее лето с вами, — отметила Катя.

Внутри меня что-то кольнуло прямо в сердце.

— Мы же не на другие планеты улетим. Просто пойдем работать. Да еще и учебы почти год остался.

— Верно.

Катя снова рассмеялась. Я поддался ее веселому настроению и улыбнулся. Мы ехали вместе и веселились. Болтали о всякой чепухе и старались не врезаться друг в друга, пока объезжали ямы.

Весь наш мини туристический маршрут занял примерно час по времени. На место мы прибыли к вечеру. Конечно, солнце еще достаточно освещало местность, но часы показывали семь. А остановились мы непонятно где, кстати.

— Что это такое? Где крутота, — возмутился Миша, как только нагнал нас.

Под ногами был песок. Куда не падал взгляд — песок, а позади лес.

— Катя, ты точно нас куда надо привела? — спросил Женя.

— Ну конечно! Видите поле?

Подруга провела рукой от одного края земли к другому.

— Это все наше! Надо будет посадить картошку на всем участке. Ну, как вам?!

И она снова рассмеялась. Пока парни пытались ныть, возмущаться и даже отрицать, я просто обалдел от масштаба работ. Ведь только этим летом мы приехали, а что же раньше было.

— Ты сама каждый раз все высаживаешь? — спросил я у подруги.

— Не всегда. Последнее время мне помогает Ди.

Диана кивнула головой, подтверждая слова Кати.

— Да не плачьте вы так, мы вдвоем за неделю справлялись в расслабленном режиме, а впятером быстрее сделаем. Еще с огородом поможете и свободны. Покажу вам речку, шашлыки пожарим.

Последние предложения звучали гораздо соблазнительнее. Я немного оживился, понимая, что неделя работы звучит не так уж страшно, особенно потому, что потом нас ждет два месяца отдыха. Женя тоже расслабился. Одного Мишу не отпускало, и всю дорогу домой он опять отставал и ныл то о поле, то о его приставке.

*

Меня разбудил петух. Он истошно орал под окном, точно ему хвост выдирают, и, видимо, не собирался затыкаться. Я сел в кровати и огляделся. Комната была большая с коврами-тропинками к кровати и печке. Мы все уместились в одном помещении. Только бабушка Кати спала в другой спальне. По-другому эти помещения и не назовешь, исходя из количества кроватей на квадратный метр. В нашей комнате было пять, часть печки — другая выходила на кухню и, кстати, там тоже можно было спать — шкаф и стул у него. Вся мебель стояла у стенки так, что в центре было еще много места.

Женя и Миша спали, а девчонки, судя по запаху, уже что-то готовили. Я ступил на ковер босыми ногами и прошел к двери, соединяющей кухню с нашей комнатой.

— Доброе утро, — сказал я, как только увидел подруг.

— Доброе, — отозвалась Диана.

Она нарезала огурцы и помидоры. Я предположил, что для салата, и отметил, что это отличная идея, ведь мы будем на природе, а температуру к середине дня обещали больше тридцати градусов.

Катя возилась с блинами. Со мной она коротко поздоровалась и раскраснелась.

— Вам помочь? — спросил я.

— Не мешай, — хором ответили девчонки и засмеялись.

— Разбуди остальных и собирайся, — добавила Катя, попутно перекладывая блин на тарелку и заливая тесто в сковороду для нового, — мы закончим и поедем.

Хорошо, что она отправила меня будить этих спящих красавиц заранее. Потому что как только я их не дергал, парни спали, как убитые. Часы отстучали восемь раз, и я понял, почему эти ленивцы спят. Привыкли на пары к двенадцати вставать, а теперь их только бомбежкой разбудишь.

— Ладно.

Я покопался в своем портфеле и вытащил колонки. Потом сбегал на кухню и предупредил девчонок, чтобы не испугались. Катина бабушка была на улице, так что за нее можно было не беспокоиться. Одну колонку я поставил на кровать Жени, другую — на Мишину подушку. Выбрав громкий трек, я нажал на проигрывание. Раздались тихие аккорды гитары, а потом как заревели басы… Парни подскочили, как ужаленные. Миша так вообще заорал и, перекатившись подальше от источника шума, упал на пол. Музыка ревела, я с Катей и Дианой хохотали. Женя был не в восторге, но быстро успокоился, увидев, как Миша катается по полу, запутавшись в одеяле и простыне, которую потянул за собой, когда падал. Под рок он отлично двигался, будучи одеяльным червем.

— Че вы ржете! — кричал он, — я застрял!

И этот пугливый зайчонка притащил ужастики с собой. Я всегда поражался: как можно играть в ужасы или смотреть их, когда ты своей тени боишься. Но такой был наш Миша. Трус, любящий пощекотать себе нервы, а еще большой специалист по фантастике и всяким сверхъестественным штукам. Никогда не забуду, как этот дурень начитался про конец света в 2012 и позвонил мне в два ночи сообщить, что мы все умрем в этом году и что ему страшно. А в ту саму ночь, когда планировался его конец света, он приперся ко мне и остался ночевать. Утром его отпустило, и Миша поплелся к себе, смотря на всех прохожих так, будто видит людей в первый раз. Вот уж кто точно инопланетянин, так это он. Под прикрытием и со стертой памятью. Чудик полнейший.

Женя был полная противоположность. Если Миша паниковал, то Женя был как смирительная рубашка и успокаивающее. Эти двое отлично ладили, пока не появилась Диана. Она помогала Мише распутаться, а Женя глядел на нее, особенно на короткие шорты, которые едва прикрывали то, что должны были, и довольно улыбался. Похоже, у них все было гораздо лучше, чем у меня с Катей.

К завтраку мы собрались за столом в беседке. Попили чай с булочками, обсудили планы на день. Катя сориентировала нас примерно так: сначала едем на поле, садим картошку. Обед, перекус и напитки берем с собой, потому что будем до вечера. За пять дней все сделаем и два дня на огород. После это начнется наш отпуск, добавила подруга в конце.

— Допоздна не гуляйте, — предупредила бабушка, — петухи отпели — вы домой.

— А где ж мы там петухов услышим? — спросил Женя.

— Поставим будильник, — придумала Катя.

— Чепуха какая-то, — бурчал Миша, — мы что, дети малые?

— Как только солнце за лес заходит — возвращайтесь, — настаивала бабушка.

Спорить не было смысла. Мы пообещали прийти вовремя и, сложив все необходимое, отправились на поле. Опять же на велосипедах.

*

После пары часов работы я задался одним вопросом:

— Кать, — я подошел к подруге поближе и зашептал, — а туалет тут есть?

— С поля выйдешь и весь лес тебе туалет.

— Очень смешно.

— А я серьезно. Иди, знакомься с дикой природой.

Конечно, я не был в восторге от той ямы, обставленной досками, которую Катя и ее бабушка назвали туалетом, но идти в лес…

— Это же неэкологично, наверное. А что, если насекомые или трава ядовитая.

Я не был таким придирчивым на самом деле, но не каждый день бегаешь в кусты, чтобы справить нужду. Это было для меня впервые. Жаловаться в итоге было бессмысленно, пришлось прятаться за деревьями и еще смотреть, чтобы место нормальное было, без муравейников или кустов. На мою удачу ни насекомых, ни ядовитых растений я не встретил, как мне казалось. Только на обратном пути натолкнулся на собаку. Небольшую такую, серого окраса. Она стояла и смотрела на меня в упор.

— Эй, песик, песик, — поманил я.

Животное и носом не повело. Постояло еще с пару секунд и убежало в противоположную от меня сторону. Вернувшись к работе, я поинтересовался у Кати, чей это может быть пес, но подруга уверенно сказала, что никаких собак в лесу быть не могло.

— Хочешь сказать, я на солнце перегрелся и мне показалось?

— Нет. Просто причина, по которой там нет собак, — это волки, Артур. Наши дворовые псы в лес не суются, стороной обходят.

— Волки?

— Волки! — это был Миша, который услышал нашу беседу и тут же подлетел с расспросами, — в смысле, волки? Мы же по лесу ехали сюда и обратно поедем? Это опасно!

Тараторил он как пожарная сирена: безостановочно, громко и повторяясь.

— Катя, он прав, — это Женя с Дианой подтянулись к нам.

— Знаю я. Но волки в этом лесу нас не тронут. Они странные какие-то. Мне дед рассказывал, что днем они просто смотрят на тебя и уходят. Еще ни разу не напали, а дед ух какой грибник был. Так что держимся тропинки, и никто нас не тронет. Да и популяция уже не такая, как раньше. Тебе повезло, что волка увидел.

Да уж и, правда, повезло, только в том, что меня не тронули. Я вспомнил про бабку и ее гадание. Беда была бы большой, если бы зверь на меня напал. Наверное, госпожа удача все еще на моей стороне.

До самого вечера больше приключений не было. Только у Миши, который все же не выдержал и сбегал в туалет, а назад вернулся со странным жуком в руках. Позвал нас, мол, смотрите, никогда таких не видел, а Катя как заорет:

— Это клещ! Клещ! Выкинь!

Тут его и понесло. Подскочил с испугу и давай руки отряхивать, будто к нему зараза прилипла. Как жука из виду потерял, на метров пять отбежал и стал себя рассматривать, проверять одежду и волосы. После того, как Миша перестал паниковать и убедился, что жив, здоров и клещей на нем нет, Катя заставила нас всех осмотреть друг друга. Никто больше «друзей» не нашел.

Оставшееся время мы спокойно доработали. Я выявил еще один плюс: кушать на природе было очень здорово. И впервые с сожалением подумал, что такое лето у нас первое и последнее.

*

Мы четыре дня пахали, как лошади. Завтрак, поле, картошка, душ, игры или фильмы и спать. В таком штатном режиме работали до тех пор, пока поле почти не закончилось. Почти. Сегодня оставалась последняя вылазка, чтобы досажать этот проклятый картофель.

— Наверное, не успеем, — отметила Катя.

Так как приезжать сюда еще раз никому не хотелось, девушка предложила задержаться и доделать все, даже если стемнеет. Ее план понравился всем.

В итоге мы сражались с посевом почти до ночи. Для поддержания атмосферы принялись рассказывать ужастики и странные истории из жизни. У каждого, как оказалось, завалялось несколько случаев. У Миши так целый вагон, но мы ему не верили, зная, что этот фантаст любит читать всякую чушь. Диана поделилась историей о том, как у нее кто-то храпел по ночам в доме. Это был не отец и не мать, потому что девушка слышала звук из другой комнаты, а когда зашла туда, то никого не обнаружила. У Жени вещи пропадали иногда. Я тоже рассказал, что в детстве к нам домой часто ходил священник. Помню, тогда все во дворе меня стороной обходили, а дети играть не хотели. Но потом мы переехали и жизнь наладилась.

— Так зачем же он приходил? — спросила Катя.

— Не знаю. Мама говорит, мол, квартира нехорошая была. Вот и все.

— Жуть, — где-то за спиной высказался Миша. — Твоя очередь, Катя.

— У меня, кстати, случай был как раз здесь, у поля, когда я маленькая возле леса бегала. В детстве я жила в этой деревне. Потом родители уехали. Но до отъезда мы часто ходили на это поле. Тогда много кто тут высаживал, даже дома были. Так вот, один раз, пока бабушка работала, я побежала к лесу. Только я села в теньке под деревом, как мое внимание привлек свет. Яркий такой. Точно не солнце, потому что свет был как будто из центра леса. Словно огонек плыл. Я не видела источник, но собиралась пойти выяснить, что это такое мелькает, как меня окликнула бабушка. Такой свет я видела еще пару раз. В лесу, над лесом. Уже как подросла, узнала про шаровые молнии, но, думаю, это были не они.

— Не они? О чем ты?

— Это НЛО, — спокойно ответила Катя, — в газетах писали, что в нашей деревне что-то странное творится. Никакая природа не объясняла происходящего. Был случай, когда все куры умерли за одну ночь, у тех, кто ближе к лесу жил. Пару раз милиция приезжала, говорили, что кто-то кого-то убил. Я маленькая была, почти ничего не помню.

— Ну, убийства это еще не инопланетное вторжение, а с курами — наверное, отравились.

Миша, если честно, немного успокоил меня своими рассуждениями, потому что от Катиных слов стало не по себе. Я представил, как мы, пять подростков ночью посреди поля одни в деревне встречаем НЛО или маньяка.

— Катя, а такой ты свет видела?

Женя внезапно нарушил тишину и указал пальцем в сторону леса. Оттуда на самом деле шел свет. Он плясал среди деревьев, взлетая вверх или вовсе пропадая. Вот тогда-то у меня и похолодело внутри. К свету добавился подозрительный рев, после которого у Миши сдали нервы.

— НЛО! Пришельцы! — заорал он и кинулся на нас, словно мы были выходом.

— Успокойся, Миша, — зарычал я, хватая обезумевшего друга.

Вдвоем мы полетели на землю. У Миши мозг, как у испуганной белки, сработал. Отключился, а тело бежало, куда подальше. В песке мы так вывозились, что инопланетяне еще поржали бы с нас, прежде чем похитить.

— Он сюда летит.

— Не один, два!

— Катя, что это такое?!

Пока остальные постепенно приходили в ужас и пытались задавать рандомные вопросы, я держал Мишу что есть сил. Он брыкался и извивался, как угорь, поэтому нападение неизвестного объекта я пропустил. Однако услышал его отчетливо:

— Эй, ребята, вы чего тут делаете?!

Странно, этот язык был мне очень хорошо знаком. Я скинул паникующего Мишу в сторону и поднялся. К нам шел человек.

— Ребята, уже поздно. Почему вы здесь?

— А вы кто? — спросил Женя.

— Я-то?

— Ой, дядя Костя, это вы?

Похоже, Катя знала этого мужчину, да и он ее тоже. Они подошли друг к другу и обнялись.

— Твоя бабушка волновалась. Ты же знаешь, что по ночам тут ходить опасно.

— Опасно? — спросил я.

— Волки. Ночью они не спокойные. Да и место нехорошее. Пойдемте, я вас отвезу.

— Мы сами, — Катя указала на велосипеды.

— Нет. Оставьте их тут, завтра заберете.

— А их не украдут?

— Да тут никого нет, не переживайте.

Когда мы уселись в машину, наш новый знакомый еще раз прочитал нам нотации о том, что до захода солнца нужно возвращаться домой, а то и раньше. А еще он посоветовал поменьше в лесу гулять.

— Вы решили нас окончательно запугать, — подытожил Миша, — в лес нельзя, поле под запретом, а ночью дальше парадного коврика не ходить. Мы же не дети.

— Я вас совсем не пугаю, — спокойно отреагировал мужчина, — ты, наверное, Катя, не помнишь, почему деревня опустела. Маленькая была. Но вот, что я вам скажу: раньше здесь по ночам всякое бывало. Люди пропадали. Шли в лес и терялись. Если до захода солнца не вернулся, лес тебя не отпустит. Так у нас поговаривали.

— Лучше бы вы этого не рассказывали. Нам тут до конца лета торчать.

Все притихли после слов Миши. Не знаю, как остальные, но меня эти факты напугали: исчезновения, убийства, волки. Но в отличие от нашего трусишки я хотел узнать больше информации. Только вот спросить ничего не успел — мы быстро приехали. Бабушка встретила нас у самой калитки, даже зайти не успели, как на нас посыпались обвинения. В итоге она Катю все равно обняла, убедилась, что все хорошо, и успокоилась. Дяде Косте предложила остаться на ночь, и тот без уговоров согласился.

Мы растопили печь, точнее наш гость это сделал. Бабушка ушла спать, оставив нас всех в одной комнате разбираться с обогревом.

— Ну, вот и все. Сейчас будет теплее. Похолодало что-то, наверное, дождь завтра будет.

Я решил загуглить погоду. Если на самом деле дождь, завтра будем дома и никаких грядок. Порывшись в карманах джинсов, я свой мобильник не нашел. И в портфеле его не было, и в кармане куртки. Похоже, он остался одиноко лежать в поле, после того, как Миша сбил меня с ног.

— Черт. Я телефон потерял, — сообщил я друзьям, — скорее всего в поле, когда упал. Надо сходить за ним.

— Куда ты в ночь собрался. Не слышал, что я тебе говорил? — дядя Костя стал в дверях, явно не собираясь меня выпускать.

— Телефон не велосипед, его если найдут, то заберут.

— Лучше твой телефон, чем ты. Заблудишься в лесу и не дай бог волков встретишь.

— Эту сказку вы нам уже сто раз рассказали, — отмахнулся я, — есть же машина.

— А ключи от нее у тебя есть? Нет. Вот и славно, потому что я никуда не поеду, а вы ребятки, идете спать.

— Слушайте, чего вы нас так опекаете?

— Артур, ты перебарщиваешь, — Катя подбежала ко мне, — тут всякое бывало, давай спать.

— Чего всякого? Волки и неспособность ориентироваться на местности в лесу?

— Дядя Костя, расскажите, что же с лесом не так, — попросила Катя, видя, что не только меня не устраивают страшилки, — а ты, Артур, послушай его и все тоже. Я вас сюда пригласила и не хочу, чтобы с моими друзьями что-то плохое произошло. Если в лесу опасно ночью, тогда давайте выслушаем почему.

— Ладно.

Я сдался. Катя и правда переживала за нас. Что ж, я понадеялся, что история будет полезной, иначе я собирался надеть куртку с кроссовками и вернуться за телефоном.

— Если вас это убедит — пожалуйста, — смирился мужчина, — не хотел вас всякими историями пугать про наше село, но раз сами просите, то расскажу. — Он подошел к моей кровати и сел. — Наша деревня всегда была полна народу. Свои магазины были. Я, когда маленьким был, думал, все в гору пойдет, и никакой город мне не нужен будет. Любил я свой дом. А началось все вот как. Сначала сосед наш пропал. Под вечер ушел в лес и не вернулся. Тогда и волков-то не было. Куда им тут, когда столько людей вокруг. Поэтому мы списали все на то, что человек заблудился. Следующим утром искать его отправились, а он сам из леса вышел. Говорит, что заплутал. Люди после этого еще несколько раз пропадали, но никто все равно не боялся в ночь через лес идти. Думали, раз возвращаются, то все хорошо. Однако именно из-за этой беспечности и погиб ребенок. Мой друг лучший. Как-то раз засиделся у меня допоздна. Говорил, что через лес срежет. Мама у него строгая была, боялся он ее. Вот таким в последний раз я его и видел: напуганным мамой, а не темным лесом, где пропадают люди. Ни через день, ни через неделю он не вернулся. Милиция все обыскала, но ничего не нашла, даже тела. После этого мы в лес по ночам не ходили.

— Странно это все очень, — сказала Катя. — Люди поэтому уезжать стали, из-за леса?

— Нет, Кать. Лес или не лес, все равно бывало, что кто-то пропадал и днем. Все стало хуже, когда…

Дядя Костя замолчал и серьезно посмотрел на девушку.

— Не помнишь совсем ничего?

— Я помню, что кого-то убили. А потом папа сказал, что мы уезжаем.

— Так оно и было, — устало вздохнул мужчина, — только вот отец тебя по другой причине увез. В одну ночь пропала ты. Пошла гулять и не вернулась. Твои родители тогда такой переполох подняли — опять ребенок пропал. Это все конечно страшно, когда чужой, но когда родной… Я тогда искал тебя тоже. Все в лес кинулись, по полям пошли. Уж не знаю, как люди так быстро сплотились, но милицию мы не стали ждать. Один за другим побежали. До утра вся деревня тебя искала, но не нашла. Такое горе повисло в вашем доме, словно прощались с тобой навсегда. Маму твою в больницу забрали, очень уж ей плохо стало.

— Но меня же нашли, раз я здесь?

— Не нашли. Через день ты сама пришла. Не плакала, не боялась. Серьезная такая зашла в дом и есть попросила. Ничего никому не рассказала, словно и не терялась вовсе. До вечера проспала. А потом как проснулась, тогда и начался этот кошмар. Сосед мой на жену набросился и убил ее, потом себя тем же ножом. В некоторых домах люди даже проснуться не успели, как с ними подобное случилось. За одну ночь столько убийств было, что после них еще три года разбирательства шли. Никто не знал, почему люди с ума сошли, а в живых никого из нападавших не осталось. Говорят, все как один сработали: убить того, кто рядом, а потом себя. После этого, кто выжил, съехали отсюда куда подальше. Только вот твоя бабушка осталась. Я тоже уехал, но работаю сейчас неподалеку, и так уж сложилось, что иногда в родное село заезжаю.

Катя была напугана. Я видел, как лицо ее побелело подстать одеялу, в которое она завернулась. Честно говоря, Женя и Миша выглядели не лучше. Каждый сидел на своей кровати и глядел на дядю Колю, как на приведение. Мне за телефоном идти перехотелось. Да и вообще больше историй этих не хотелось слушать. Поэтому мы поступили как Диана: отправились спать. Все время, пока я лежал и обдумывал рассказ, стояла жуткая тишина. Словно в комнате нет никого: кровати не скрипели, одеяла не шуршали, даже дыхания или сопения не было слышно. Я развернулся спиной к стене и прижался к ней. А спустя час заснул.

*

Телефон нашелся быстро. Он лежал точно в том месте, где я упал. Да и велосипеды остались. Как нам и говорили: никого в деревне нет, некому воровать. Кроме этого предсказания сбылось еще одно — дождь. Только мы собирались ехать, как над нами громыхнуло, и начался такой ливень, что все мгновенно промокли.

— Давайте в лес, за мной! — крикнула Катя, поднимая велосипед.

Я вскочил на свой и помчался за подругой. Женя, Миша и Диана были позади меня. Из-за ливня видимость стала отвратительной, я едва различал Катю впереди. Мне казалось, что она отдаляется от меня. Дальше и дальше. И в один момент я потерял ее красную майку из виду. Немного проехал вперед и остановился.

— Катя? Катя!

Никто мне не ответил.

— Эй! Катя!

— Чего разорался? — Женя положил руку мне на плечо, и я сразу успокоился: не потерялся.

Ребята нагнали меня и теперь тоже остановились, не понимая, что произошло. Я быстро рассказал, что ехал за Катей, но потом она просто исчезла. Услышав это, Миша побледнел.

— В смысле пропала?

— В прямом.

Уже вчетвером мы принялись звать подругу, но все было бесполезно. Голоса тонули в шуме дождя, а плотность деревьев и кустов скрывала любого, кто уходил больше пяти метров вглубь леса. Нам ничего не оставалось, как вернуться по тропинке назад в деревню. Ребята согласились поискать после того, как дождь пройдет, ведь Катя знала этот лес. Я же был против, даже больше, я взбесился, кинул велик в траву и пошел туда, куда возможно поехала девушка.

— Стой, Артур! Сам же потеряешься! — кричал Миша.

Послышался топот ног и парни нагнали меня.

— Куда ты собрался?

— Искать Катю, очевидно же. Что мы ее бабушке скажем? Она потерялась, а мы даже не попробовали искать?

— Вероятность того, что мы сами заблудимся, стопроцентная, — заключила Диана.

— И что теперь делать?

Мы стояли и смотрели друг на друга. Сложно сказать, что думали парни, но вот Диана явно переживала. Не знаю, правда, за подругу или за нас.

— Так что, Ди? — я спросил ее снова, — будем терять время или хотя бы попытаемся?

— Не нравится мне…

Договорить она не успела, так ее перебил крик:

— Эй, не стойте там! Сюда!

Это была Катя. Она оказалась совсем недалеко от нас. Ее велосипед лежал на земле, а сама девушка стояла под какой-то аркой. Когда мы подбежали к ней поближе, оказалось, что это была шахта. Прямо в центре леса.

— Идемте внутрь, погода совсем испортилась, — предложила Катя. — Если так и дальше будет сверкать, нам лучше переждать здесь.

Мы молча проследовали за подругой. Оказалось, она знала про эту шахту давно. Сразу к ней и рванула, когда начался дождь. О том, что надо было и нас предупредить, Катя не подумала. Сказала, что действовала интуитивно, и не знала, что мы отстали. Еще она рассказала, что шахта эта по добыче угля. И что заброшена очень давно. Уже при бабушке ей не пользовались. Однако чем дальше мы шли, тем больше я понимал, что никакая она не заброшенная. Слишком чисто было. Хотя, что я вообще понимал в заброшенных шахтах.

— Вот, тут и посидим.

Мы остановились в маленькой комнатке недалеко от выхода. Было достаточно темно, но у каждого с собой был мобильник, так что света нам теоретически до ночи бы хватило, с учетом, что будем по очереди включать фонарики. И как только Женя воспользовался своим, мы отчетливо увидели все помещение. Судя по всему, это был мини штаб: два стола напротив друг друга, стулья и шкаф с бумагами. Похоже, даже у шахтеров были отчеты.

— Ничего себе, — это был Миша, который уже успел покопаться в бумагах, — здесь описание смен, событий и происшествий. Даже журнал посещения сохранился. Смотрите.

Он открыл тетрадь на последней странице, где были записаны фамилии. Катя взяла журнал себе, но знакомых не нашла. В деревне жили поколениями, но, несмотря на этот факт, фамилии были вообще не знакомы. Мы предположили, что возможно это были наемные рабочие.

После журнала все выбрали себе по полке в шкафу и стали листать документы. Это позволило немного убить время, однако, когда пыльные тетради, книги и папки закончились, дождь не прошел, а только усилился.

— Может, прогуляемся, — предложил Миша. — Тут два пути. Пройдем по одному и вернемся, а потом по-другому. Все равно делать нечего.

— Думаешь, хорошая идея ходить по шахте, которой неизвестно сколько лет. Если мы тут застрянем, нас никто не найдет, — возразил я, хотя идея мне нравилась.

— А мобильники нам на что, гений.

— Логично, уговорил.

Остальные были не против. Чтобы сэкономить заряд батареи, мы взяли железное ведро и напихали туда бумаги, а потом зажгли. Спички были в столе, видимо, как атрибут наудачу в подземельях. Света, конечно, было мало и горело быстро, но мы смогли сходить в одном направлении и вернуться. После этого больше нечего было жечь. Столы и стулья были железные, а ломать балки, держащие стены, мы не решились.

— В другой идем? — спросила Катя, ведь мы так ничего и не нашли, только тупик и разваленные стены.

— У кого сколько зарядки?

— Мой почти выдохся, — сказал я. — Всю ночь на поле лежал.

— Моего хватит, — вызвался Женя.

— Отлично, тогда вперед, — Миша двинул впереди всего отряда, освещая путь телефоном.

За ним шел хозяин телефона, потом Катя, я и Диана.

Поход был недолгим. Мы опять были в тупике. Энтузиазм у всех поубавился. Миша посветил фонариком на все стены, чтобы окончательно убедиться, что никаких дверей и проходов нет, и предложил вернуться. Исследователь был явно расстроен, так уж ему хотелось приключений. Миша передал телефон Жене и достал свой. Назад мы шли с двойным освещением, и это была удачная идея.

— Тут проход, — Женя остановился, и мы сбились в кучу.

В стене тянулся темный туннель. Под ногами у нас лежала доска, видимо для того, чтобы закрыть отверстие.

— Идем? — спросил я.

— Я — за.

— Я тоже.

— Ди?

— А у меня выбор есть, — вздохнула она.

— Можешь вернуться в тот кабинет.

— Ну, нет.

— Отлично, Катя?

— Только давайте осторожно, ладно?

— Окей.

И как мы собирались быть осторожными, когда понятия не имели, что нас там ждет. Но рядовая фраза прозвучала, и каждый пообещал не наделать глупостей. Впрочем, так все и было. Мы спокойно шли по деревянной дорожке друг за другом, потому что туннель был очень узкий. Иногда даже приходилось продвигаться боком. Однако скрытый проход закончился тупиком. Снова.

— Прикол такой что ли, — Миша явно был недоволен. — Мы нашли этот секретный ход и ничего.

— Может, раз мы его нашли, не такой он и секретный.

— Тут должно что-то быть, — настаивал Миша, — дайте мне осмотреться.

— Смотри, нам все равно делать нечего.

Мы отошли к туннелю и стали ждать, пока наш сыщик найдет что-нибудь. Надо признать, он справился с этой задачей, потому что через пару минут заорал, как ненормальный, и позвал нас. Под досками был люк.

— Что это такое? — Миша посветил на бумажку на люке и прочел, — консервация.

— И это все?

— Да. Думаете, он запаян?

Этот вопрос решили проверить делом. Нам пришлось попотеть, чтобы открыть люк. Оказалось, что он не был запаян, а просто опечатан бумажкой. Мы столпились у черной дыры в земле и замерли в ожидании — кто первый. На этом смелость у Миши закончилась, и пришлось спускаться мне. Я ступал по железным балкам, недоумевая, зачем вообще согласился, и пытался рассмотреть все вокруг. Естественно ничего не увидел.

Мне скинули телефон, как только я спустился. Уже после меня пошли девчонки, а потом Миша и Женя. Я стоял и светил всем, так что осмотр помещения пришлось отложить на пару минут.

На этот раз все было странно. Во-первых, мы нашли переключатель и на удивление он работал. Желтые, старые, запыленные лампочки помигали и зажглись, освещая дорогу вперед. Проход был достаточно большой, втроем можно идти в один ряд.

Во-вторых, это больше не была шахта. Было похоже на подземную лабораторию. Столы, заваленные листами и папками, куча шкафов, и стеклянный купол в центре комнаты.

Ну и, в-третьих, тут было огромное количество человеческих костей. И судя по черепам, я насчитал больше двадцати человек.

— Мне здесь не нравится, — Диана попятилась и добавила, — подожду вас в туннеле.

Ее никто не стал отговаривать.

— Это странно. Тут явно проводили эксперименты, — Миша боялся, но явно не собирался на скамейку запасных. — Поищем что-нибудь. В отчетах будет информация, может, фото найдем. Прикиньте, сколько они будут стоить! А если…

— Так, полегче. Притормози, — я остановил его порыв, — нам проблемы не нужны. Давай просто посмотрим и пойдем. Не хватало заразу какую-нибудь подцепить или грибок.

— Если это и вправду лаборатория или центр какой, ничего ты тут не подцепишь. Все стерильно.

— Было. Много лет назад. Посмотри на кости. Как думаешь, сколько они тут лежат? Ни о какой стерильности и речи быть не может. И еще один вопрос тебе, Миша. Как они все умерли?

— Мне откуда знать.

— Вот и подумай. Столько людей взяли и умерли. Дверь-то была открыта. Это ненормально.

— Он прав, Миша, — заговорил Женя. — Мне тут не нравится, народ. Пойду к Диане. Не задерживайтесь.

— Ладно, — ответил я.

Я, Миша и Катя выбрали себе направления. Миша направился к столу с рычагами, который находился перед куполом. Там лежали документы, думаю, он подумал, что все ответы будут в тех выцветших бумажках. Катя пошла к шкафам, мне не было видно, что там, освещение все же было слабое, и чтобы читать приходилось включать фонарик на телефоне. Я решил обойти всю комнату.

В основном здесь не было ничего сверхъестественного. Обычные шкафы, столы, панели управления. Купол был странный, и все на этом. Мое внимание привлекло нечто похожее на проигрыватель. Я замер у прибора и принялся разглядывать кнопки. Он напоминал большой диктофон, мне осталось найти, как включить его, и надеется, что вещь заработает.

— Послушайте, — заговорил Миша, листая книгу, — тут пишут, что год тысяча… тысяча… Черт, не видно. Чернила или что это высохли. Но часть я могу прочитать. В общем, здесь сказано, что шахтеры откопали странный камень, породу никому не известную. Как думаете, метеорит?

— Читай, давай.

— Ладно-ладно. Как я понял из записей, камень просто торчал из земли. Типа как столб. Достать его не смогли и решили изучать прямо тут. Шахты вскоре пришлось закрыть. Секретность и все дела.

— Там так написано что ли?

— Нет. Официально будет: проект был признан секретным. Приказ по устранению свидетелей привести к исполнению. Изолировать объект. Как-то так.

— Устранению? Звучит совсем не ободряюще. Что еще там есть?

— В основном наблюдения за этим самым объектом. Попытка изучить символы и… — Миша замолчал.

— Что там? — это была Катя, которая подошла к парню и дочитала за него, — и установить связь. Наши старания ни к чему не привели, код был ошибочным. Дальнейшее исследование пришлось отложить.

Катя забрала журнал из рук Миши и продолжила читать:

— Запись от пятого мая. Год не указан. Половина символов теперь понятна. Это неизвестный этому миру язык. Также не установлено происхождение объекта. Судя по данным, он уже давно находится под землей и есть предположение, что таких несколько. Нам приказано закончить с кодом к концу месяца. Если мы не успеем, испытания все равно начнутся. Это никого не устраивает. Следующая запись уже в июле, — предупредила Катя, — говорится, что опасения были не напрасны. Без точного понимания кода объект бесполезен. Так нам кажется, потому что эффекта никакого нет. Испытуемым дается лишь пара часов. Материал приходится брать осторожно. Стараемся не задерживать никого больше, чем на день.

— Ерунда какая-то, — перебил я, — там не сказано, что именно они делали? Что это за объект такой? И что они расшифровали?

— Думаю, объект — это камень. Тут сказано, что на нем есть символы, что-то похожее на код. О чем он — не написано. Используется для связи, но вот с чем — непонятно.

— С космосом. С пришельцами, — вставил Миша и замолк.

— Главного специалиста не спросили, — съязвил я, но друг не отреагировал, — ладно, давай дальше, Кать.

Я так заслушался, что и забыл про свое радио-диктофон. Подруга продолжила:

— Это уже другой дневник. Пишут, что все то же самое. Объект молчит, испытуемые не реагируют. Заметили эффект потери памяти после взаимодействия и больше ничего. О! А вот это интересно! Это прорыв. Связь была установлена, объект был активен в течение десяти секунд, но потом перестал действовать, и вернулся в состояние покоя. Причина: смерть испытуемого. Ребенок первым смог активировать объект, вернее, камень сам сработал. Процесс был непродолжителен. Из наблюдений: нужно определить возрастные пределы, увеличить время действия.

— Ничего не понял. Они добились того, чего хотели, но испытуемый погиб? Ребенок был испытуемым? Тут что, на людях экспериментировали?

— Похоже на то, Артур.

— Все, мне этого достаточно. Давайте уйдем.

Я развернулся на выход и, сделав первый шаг, случайно зацепился за что-то. Похоже, это были провода, потому что та штука на столе покачнулась и упала прямо на кнопки. Раздался жуткий хрип, который стихал, словно кто-то регулировал его, а после послышались голоса.

— Что происходит? Кто это?

— Мы не знаем, думали это ваш испытуемый.

— Нет, но раз привели, все равно попробуем. Посадите его к объекту.

Послышался топот ног.

— Закрепите ремни!

Я понял, о чем говорил мужчина. У стеклянного купола было кресло с ремнями.

— Отлично. Открывайте. Запись идет?

— Да.

— Испытание номер два. Объект готов к связи. Испытуемый без сознания.

Опять появился шум и хрип, словно при помехах. А затем голос. В этот раз это был не тот ученый, а ребенок.

— Двадцать восемь, пять, — это была девочка, — сто одиннадцать.

Связь постоянно прерывалась, как плохое интернет соединение, и большинство цифр мы не расслышали. Только по словам какого-то мужчины поняли, что это были координаты. После этого девочка опять заговорила, но на непонятном языке. Ее бормотание длилось недолго, и вскоре она затихла.

— Связь закончена. Объект перестал контактировать. Испытуемый выжил, — услышали мы отчет.

После этого вернулись помехи.

— Выжил. Кто-то выжил! — затараторил Миша.

— Судя по костям, тут никто не выжил.

— Непроверенная информация, кости могли быть чьи угодно. Может это шахтеры или…

— Запись!

— Есть!

Знакомые голоса вернулись, и Миша замолк. Это была девчонка. Она опять повторила цифры и говорила на странном языке. Только вот в конце она сказала что-то другое в этот раз, и послышался крик. Сначала один, потом больше и больше. Люди орали так, словно с них кожу живьем сдирали. А потом одновременно замолкли. Остался лишь фоновый шум и едва различимые звуки возни. Что-то хлопнуло, раздались шаги, которые приблизились, а потом отдалились и вовсе исчезли. Больше диктофон нам ничего не воспроизвел. А через минуту отключился.

— Нам определенно пора уходить, — Миша уже был на полпути к двери.

Я решил не отставать и рванул за ним. Но меня остановил голос подруги, а точнее ее слова:

— Я помню, — сказала Катя. — Это не потеря памяти, это осознание. Мы все помнили, но не могли передать это. Я — испытуемый номер два.

Я развернулся.

— Катя, не время для шуток. Пошли.

— Я не шучу, Артур.

— Ладно, не шутишь. Пошли отсюда, расскажешь нам все дома, хорошо?

— Дай мне минуту.

— Минуту на что? — спросил я, но не узнал ответ.

— Вы идете? — это был Женя, который отвлек меня.

Я сказал ему, что Катя чудит, надо увести ее. Попросил друга помочь, как услышал:

— Двадцать восемь, пять, сто одиннадцать…

Этот голос и слова напугали меня до чертиков. Я повернулся к Кате, чтобы сказать, что это уже совсем не смешно, как все мои возмущения застряли где-то внутри. Девушка смотрела вниз, держалась за что-то рукой и говорила то, что мы буквально пять минут назад слышали по радио. В животе у меня похолодело. Я замер, не в силах остановить Катю. Впрочем, она договорила, поднялась и, уверенно глядя на меня, сказала:

— Идем, Артур.

*

Лето прошло неплохо. Мы развлекали себя играми на приставке, фильмами, купанием в речке. Играли в прятки в пустующих домах. Собирали ягоды. Дядя Костя привез мяса, и я ел самые лучшие шашлыки в своей жизни.

В лес мы больше ни разу не вернулись. Все так считали, но я знал, точнее, видел, как Катя по ночам уходила. За ней я не ходил и всегда старался заснуть побыстрее.

Кроме этих ночных походов подруга не изменилась. Была все та же веселая Катя, которая нравилась мне.

*

В конце августа мы вернулись домой. В город. О том странном месте мы договорились никому не рассказывать. Да если честно, никто и вспоминать не хотел о том, что увидел и услышал. Миша после всего этого перестал читать всякую ерунду на сайтах. Кинулся в учебу. Сказал, что на последнем курсе надо подтянуться. Женя с Дианой настолько были в отношениях, что планировали искать работу в одном городе, а еще лучше в одной фирме. Только мне из нашей компании не удалось так легко забыть произошедшее. И, конечно же, с Катей не сложилось. Последние месяцы перед экзаменами она даже замечать меня перестала. Была словно как зомби. Я предполагал почему, но смелости не хватало поговорить с подругой. После того взгляда и слов «идем, Артур» я понял, что ничего не смогу изменить, даже если попытаюсь.

А в середине июня, после того, как нам вручили дипломы, Катя перестала выходить на связь. Я догадываюсь, что подруга не просто не отвечала на сообщения и звонки. Слишком странно она стала себя вести после того лета в деревне.

Испытуемый номер два выжила тогда, в детстве, но уже больше года она словно мертва для меня и моего мира.