Ночь

Звонок своей неожиданной трелью прорезал ночную тишину и спокойствие. Этот звук, довольно необычный в столь поздний час, тем более при сложившихся обстоятельствах, поначалу не вызвал никакой ответной реакции у Сергея. Он лежал в полузабытьи, в каком – то бессознательном состоянии, изо всех сил стараясь заснуть, хотя бы на время забыться, провалившись в этот мир грез и сновидений. Это было для него едва ли не единственной возможностью убежать, спрятаться от самого себя, от своих мыслей и переживаний, не оставлявших его в покое на протяжении последних дней, да и от самой жизни, наконец, ибо и в ней он уже тоже не видел особого смысла. После трагической гибели жены время для него словно остановилось. Пространство вокруг него в один момент сузилось до пределов его квартиры, которую он не видел смысла покидать. Воспоминания… Как сладки они порой, но временами словно превращаются в бич, нещадно и неумолимо преследующий навязчивыми картинками из недавнего прошлого, которые причиняют такую боль, что хочется просто все забыть. Забыть, бежать, бежать без оглядки, только бы все это ушло, ушло навсегда.

Бесчисленные звонки с многочисленными соболезнованиями поначалу доставляли ему сильную боль, заставляя вновь и вновь жалеть себя, ощущать свою слабость и никчемность перед неизбежностью жизни. В дальнейшем он воспринимал их уже как должное, ибо все они слились для него в один большой болевой ком, более которого он уже просто не мог вынести. Наступили апатия и равнодушие.

Звонок вновь прорезал тишину ночи. Сергей, лежа на боку, недовольно поморщился: кому он понадобился в это время? Видимо, совсем добить хотят своим бесполезным участием, которое ему совершенно не нужно. С

трудом протянув руку, он нащупал трубку и машинально взглянул на экран. В первые секунды он непонимающе смотрел на него, в то время как внутри

него будто что – то оборвалось. Да, конечно, он помнил, что зачем – то положил в гроб своей покойной жене ее телефон, причем он так и не смог

понять, зачем именно. Видимо, затуманенный от горя рассудок отказывался подчиняться ему, и это действие он совершил, руководствуясь какими – то подсознательными, неведомыми ему мотивами. Но сейчас, глядя на светящийся в темноте комнаты экран своего телефона и видя входящий вызов от нее, он буквально окаменел, словно парализованный приступом безотчетного ужаса. Из последних сил, балансируя на грани обморока, он нажал кнопку принятия звонка и поднес телефон к уху, испытывая такое состояние, которое обычно испытывает обвиняемый в зале суда в последние мгновения перед вынесением приговора. Он продолжал держать телефон, не в силах отбросить его прочь от себя, вслушиваясь в пугающую тишину и какое – то слабое не то шуршание, не то потрескивание. Никогда еще тишина не была столь мучительно долгой и пугающей. Он словно застыл в пространстве и времени, наедине с ней и с самим собой. Наконец каким – то непостижимым усилием воли ему удалось отбросить телефон в сторону, куда – то в угол комнаты. После чего Сергей словно провалился в беспамятство на некоторое время, что и немудрено с учетом произошедшего. Но, очнувшись ранним утром, когда первые лучи восходящего солнца проникли в комнату и осветили ее своим светом, он понял, что жизнь для него никогда уже не будет прежней.

В кои–то веки он решил позвонить сестре. Не сказать, что их отношения были достаточно теплыми, да и Сергей вообще не особо стремился к близости со своей не слишком многочисленной родней, но на сей раз он положительно не знал, что делать. Сначала ему казалось, что все случившееся с ним – всего лишь кошмарный сон, следствие его излишних переживаний и нескольких бессонных ночей. Но, взяв дрожащими руками телефон и просмотрев список входящих вызовов, он убедился, что это не так.

Волнение и тревога подступили с новой силой. Единственное, что немного успокаивало – светлый солнечный день за окном. На небе – ни облачка. Даже ни единого порыва ветра. Он вышел на балкон и долго стоял

там, вдыхая жаркий летний воздух. Душно, но уходить почему – то не хочется. Так спокойнее. Взгляд его скользил по двору, заполненному играющей и резвящейся ребятней. Постепенно он начал окончательно приходить в себя. Все – таки жизнь продолжается, а это самое главное. Когда же наконец пришла его сестра, он уже вовсю возился на кухне, разогревая чай и накрывая на стол.

Выслушав его историю, Марина недоуменно вскинула брови, после чего поинтересовалась, все ли с ним в порядке. Бегло оглядев квартиру и не найдя ничего предосудительного (хоть ей и показалось было вначале, что он позволил себе выпить лишнего), выслушав горячие уверения Сергея в том, что он бы никогда не позволил себе опуститься до такого, а также заглянув в телефон, который он предоставил ей в качестве «единственного и неопровержимого доказательства того, что здесь действительно что – то не так», она молча пожала плечами. Заметив же его удивленный взгляд, сказала: «Ну и что ты хочешь делать дальше? У всего есть свое разумное объяснение. Я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело, что ты готов поверить во что угодно, но мне кажется, что ты просто накручиваешь себя. Так, обращая внимание на всякие мелочи, можно и с ума сойти. Просто отключи телефон, или смени номер, ну или, в конце концов, выброси его и купи себе новый. Ну хорошо, хорошо, не смотри на меня как на врага, можем сейчас, если хочешь, съездить на кладбище, если это поможет тебе хоть немного успокоиться». Сергей кивнул. У него не было ни малейшего желания продолжать этот бесполезный спор, ибо он и сам понимал, как абсурдно выглядит со стороны.

Они молча шли по одной из аллей кладбища. Говорить никому ничего не хотелось. Каждый был погружен в свои мысли, да и не желал нарушать установившуюся тишину. Наконец, они подошли к нужной могилке. У Сергея словно ком подкатил к горлу. С трудом сдерживая слезы, он

опустился на колени, не смея поднять взгляд и взглянуть на фотографию жены, боясь встретиться взглядом даже с ней. Он понимал, что их брак уже давно дал трещину, что в их отношениях последние годы не было той гармонии и того взаимопонимания, как раньше. Конечно, он любил ее, но

любил по – своему, не проявляя лишний раз своих чувств. Хотя, быть может, это была уже и не любовь, а просто привычка. В любом случае, он понимал, что все могло быть по – другому. И от этого он только острее ощущал свою вину. Любила ли она его? Скорее просто заботилась, чувствуя свою ответственность за него. Но отсутствие совместных детей стало еще одним обстоятельством, которое неуклонно, медленно, но верно разрушало их союз. Эх, если бы время можно было повернуть вспять, то… Чья – то рука легла на его плечо. Сергей вздрогнул от неожиданности. «Извини, что потревожила, но, я думаю, нам пора, – услышал он голос Марины. – Как ты видишь, ничего экстраординарного тут нет, так что твои опасения были напрасны. Я сочувствую тебе, но ты должен понять, что твоя жизнь продолжается. Если ты не против, то поехали». «Хорошо, наверное, ты права», – ответил Сергей, поднимаясь с колен. Но, прежде чем пойти обратно, он машинально сунул руку в карман и, достав телефон, еще раз набрал номер жены. Длинные гудки, томительное ожидание… И тишина. Тишина вокруг, все словно замерло вместе с ним. Так и не дождавшись чего – либо определенного, в глубине души он даже обрадовался. Взглянув на сестру, недовольно качавшую головой, он отключил телефон.

Звонок своей неожиданной трелью прорезал ночную тишину и спокойствие. Для Сергея этот звук прозвучал словно выстрел. Резко вскочив с кровати, он схватил телефон. Конечно, он включил его после возвращения с кладбища, ибо совсем оставаться без связи с внешним миром он не хотел. Следовать же совету сестры и идти менять номер, или же и вовсе выбрасывать его он не собирался, посчитав это просто глупостью. Однако прозвучавший звонок вновь вернул его к реальности. До боли знакомый номер, высветившийся на экране, поверг его в еще больший шок, нежели в

первый раз. Молча нажав на кнопку принятия вызова, он поднес телефон к уху. Знакомое потрескивание и шуршание. Но что это? А может, просто показалось? Судорожно сбросив вызов, он застыл посреди комнаты. Ворох самых разнообразных мыслей пронесся в его голове. Что делать? Бежать, бежать прочь из этого дома, бежать куда подальше. Но куда? Раскат грома

вновь вернул его к действительности. За окном сверкнула молния, пошел дождь. Сергей поморщился. Нет, с этим положительно что – то нужно делать. В это время звонок зазвучал вновь. Сбросив вызов, он с ненавистью посмотрел на телефон. Да, права была Марина, нужно было его выбросить. А еще лучше разбить, чтобы уж наверняка. Но жить с этим дальше невозможно, никак невозможно.

Через час он уже сидел на кухне с Антоном, своим давним другом и коллегой. Конечно, не сказать чтобы тот с большим желанием согласился приехать в столь поздний час, но все – таки отчаяние и паника в голосе позвонившего убедили его. Да и бросать его в тяжелой ситуации он не хотел. Естественно, выслушав его сбивчивый рассказ, который про себя он назвал «истеричным бредом», он украдкой оглядел кухню, сделав было подобное предположение, что и Марина в первый свой визит. Безуспешно попытавшись успокоить Сергея, он был вынужден признать, что на данный момент это просто невозможно. Попытки же взывать к здравому смыслу также не увенчались успехом. Наконец, словно что – то решив для себя, Сергей вдруг бросился в прихожую. Быстро надев кроссовки, схватив и запихнув в карман ключи от своего автомобиля, рывком распахнув дверь и столкнувшись в коридоре с Мариной, едва при этом не сбив ее с ног, он бегом ринулся вниз. «Стой. Это же бред. Что ты делаешь? Куда ты?», – ее криков он уже не слышал. Антон же поспешил было за ним, но было уже поздно: Сергей выезжал со двора. В голове его крутилась одна лишь мысль: туда, на кладбище, к ней. Нет, так просто невозможно жить. Нужно что – то делать, но что? Туда, к ней. Ответ должен быть там.

Он бежал по аллее кладбища, бежал в темноту, не чувствуя теперь уже лившего вовсю дождя и ничего не видя перед собой. Словно что – то, какой – то инстинкт гнал его вперед. Пару раз он спотыкался, падал, но вставал и продолжал бежать. Совсем чуть – чуть осталось, еще немного. Ну, вот и все. Он на месте. Запыхавшись, он стоял перед могилой своей жены, тяжело дыша. А в это время в его кармане вовсю продолжал звонить телефон. Словно вынырнув из полузабытья, он схватил его. Голос Марины доносился

до него словно издалека: «Ты где? Что ты вытворяешь? С ума сошел?» Продолжая слушать ее возмущенный и в то же время встревоженный голос, он закрыл глаза, после чего тихо ответил: «Я там, где и должен быть. Чувствую, что – то происходит, но не знаю, что сейчас делать. Я думал, что смогу с этим справиться, но теперь вообще ничего не понимаю. К тому же…» В этот момент его голос оборвался, сменившись диким, истошным, надрывным криком, в котором словно воедино слились ужас, боль и отчаяние. Потом он перешел то ли в хрип, то ли в какие – то непонятные всхлипывания. После чего все стихло, слышны были лишь отдаленные раскаты грома и шум дождя…

Два человека быстрыми шагами шли по кладбищу, освещая себе дорогу фонарями. Впрочем, они вполне могли обойтись и без них, ибо темнота постепенно отступала, уступая свои права грядущему утру. Гроза стихла, лишь небольшой дождик все еще продолжал моросить. Антон с Мариной наконец подошли к нужной могилке, после чего в задумчивости остановились. Никаких следов Сергея они так и не обнаружили. Попытки же дозвониться до него не увенчались успехом. Обойдя окрестности, также ничего заслуживающего внимания они не нашли. Наконец они вышли за ограду кладбища и подошли к машине Сергея. Тоже ничего. Марина торопливо звонила в полицию, Антон стоял рядом, задумчиво – тревожно оглядываясь вокруг. Первые лучи восходящего солнца осветили землю, но каждый из них двоих понимал, что жизнь их никогда уже не будет прежней.

Сергей, исчезнув навсегда, а также все эти странные и в то же время пугающие события, навсегда остались в их памяти, будоража порой воспоминаниями той ночи.