Время смерти

Ей за сорок. Темные кудрявые волосы, лицо, покрытое сеткой морщин. Она стояла, пошатываясь, удерживаемая только силой воли. Ее губы дрожали. Парню напротив вряд ли было больше двадцати. Она гладила его по щеке, что-то приговаривая, а он шептал в ответ. Я не слышал слов. И не мог услышать. Возможно, слышала она.

Кулак сам собой сжался, собирая энергию. Почти непроизвольно, инстинктивно. И совершенно бессмысленно. Я все равно ничего не стану делать. Это не в моих правилах.

Еще несколько секунд, и фигура парня исчезла, растворившись в воздухе. Женщина осталась одна, все так же держа на весу ладонь. Потом ее колени подкосились, и она упала на землю, сотрясаясь от рыданий.

Она приходит сюда каждый день, за несколько минут до полуночи. Встречает своего… Кем он ей был? Брат, муж, сын? Невозможно определить. Уходя за грань, человек не стареет. Будь мне до этого дело, я бы вспомнил, когда именно он стал возвращаться, но мне плевать. Я давно перестал обращать внимание на чужие трагедии.

Я еще раз покосился на лежащую женщину, не пытаясь помочь. Это происходит… не важно, сколько. Она уже давно не живет. Она – тень, навещающая другую тень. Думаю, однажды она умрет прямо здесь и станет настоящей тенью. И тогда ежедневно, без четырех минут двенадцать, прямо напротив моего окна будет разыгрываться свидание призраков. Какая-то странная романтика.

Я отвернулся и спустился на полуподвальный этаж. Отпер дверь и крикнул во тьму квартиры:

- Пап, я дома!

Из дальней комнаты послышались шаги – медленные, шаркающие. Я знаю, что это притворство. Отец прекрасно ходит, но ему нравится изображать старика. У каждого своя блажь.

Он на полголовы выше меня, статный, стройный, но с сединой, припорошившей некогда темные волосы. Подошел, кивнул и сказал с ироничной улыбкой:

- Забегала твоя напарница.

- Надеюсь, она тебя не видела?

Мое беспокойство вполне оправдано, но отец лишь отмахнулся с раздражением.

- Разумеется, нет! Неужели я без тебя не понимаю последствий?

- Прости.

- Перестань.

- И что она хотела?

Отец посмотрел на меня так, что я и сам быстро понял идиотизм вопроса. Но ответ последовал. Разумеется, преисполненный сарказма:

- Ну и откуда мне знать? Ну покрутилась около двери. Минут пять, десять, но тебя дожидаться не стала. Видимо, спешила.

Я пожал плечами. Это не важно. Если Мальвина Роза чего-то от меня хочет, то она меня найдет. А сейчас я слишком устал. Кивнув отцу, отправился в кровать и даже, возможно, успел проспать несколько часов. Но явно не до утра. У входной двери раздался настойчивый стук.

Так стучат только пьяницы и представители власти. Первых в окрестностях не водилось, ко вторым до определенной степени относился и я сам. Так что оставалось только гадать.

Я обернулся к отцу, но тот молча кивнул и вышел из комнаты, не давая мне сморозить очередную глупость или очевидность. Да, он все прекрасно понимает. Меня же преследовало ощущение, что что-то намечается. Я машинально сконцентрировался, готовясь к бою, и пошел открывать дверь. Но боя не случилось.

На крыльце столпилось человек пять в штатском. Они были похожи друг на друга – хмурые бульдожьи лица, темные плащи, шляпы. Правда, была среди них и весьма нетипичная гостья – миниатюрная девушка, покрасившая волосы в ярко-розовый с фиолетовыми кончиками. Она едва не приплясывала от нетерпения и кидала на меня многозначительные взгляды. Но говорить ей, естественно, не давали.

Один из «бульдогов» отделился от остальной группы и, подойдя ко мне, поднял руку с открытой ладонью. В воздухе замерцал сплетенный из неосязаемых голубых линий знак в форме лилии.

- Тайная полиция службы безопасности Префекта. Начальник второго крыла коммандант Вазари.

Он произнес это таким тоном, что любому должно было стать понятно: Вазари – единственный человек на ближайшие сотню лье. Все остальные – мразь и быдло, в страхе прячущие глаза, будто всемогущие безопасники могут прочесть их мысли. Возможно, они не знали, в чей дом пришли. Возможно, не собирались менять свое отношение ради меня. Я поднял руку в том же жесте, что и Вазари. Желтые с красными отблесками линии заблестели и превратились в странной формы глаз.

- Главное управление сыска. Старший инспектор Кляйн.

Безопасник заметно смутился, опустил руку и сбавил тон. Что ж, они не идиоты. Сыск в гигантской иерархии псов Префекта стоит ниже безопасников, но ссориться с нами не стоит.

- Здесь произошло убийство.

- Что ж, господин коммандант, не то чтобы я хотел подвергать сомнению ваши слова, - Вазари скривился, но сдержался, - но я не вижу тела, - я посмотрел поверх плеча своего визави и обратился к его клевретам. – Господа, кто из вас мертв?

Розововолосая девушка позади них фыркнула, мужчины остались невозмутимы. Даже сам Вазари не стал в отместку пугать страшными карами, что мгновенно заставило меня собраться. Они пришли не просто так. Случилось нечто особенное.

- Погиб… - безопасник на мгновение умолк, но посмотрев на все еще пляшущие в воздухе искорки моего значка, решился. – Погиб сын Префекта.

Занавес. Сейчас город не просто поставят на уши. Они просеют его через мелкое сито. Вопрос один – при чем тут я? Даже если тело нашли неподалеку, местных вряд ли стал бы опрашивать сам коммандант.

- Хорошо, господин Вазари. Чем я могу помочь?

- Помочь? Ничем. Мы пришли с обыском.

- К старшему инспектору сыска? – не смог я сдержать иронию. – Вы не имеете права.

- Тайная полиция имеет право на все.

- Без ордера? Я вам не позволю, - я сделал паузу и добавил в голос угрозу. – А попытка может обойтись слишком дорого.

В этот момент мне показалось, что я переборщил. Если они пойдут на приступ, какие шансы отстоять дом? Пятеро против… Одного? Я хороший боец, но не настолько. Двоих? Я начинал думать, что безопасники не видят Мальвину Розу, маячащую у них за спиной. Фактор неожиданности, но этого мало. Троих? Отец вмешается, но его возможности ограничены, хотя и весьма своеобразны. А если вмешается отец – драка бессмысленна. Увидь они его – и вызовут всю тайную полицию. И гвардию. Нас просто сметут. К счастью, Вазари был более сдержан, чем я опасался:

- Господин старший инспектор, боюсь, что вы не понимаете ситуацию. Сын префекта не просто погиб. Он пуст.

Безопасник сказал это с той особенной интонацией, что стало ясно – это не шутка. И не попытка меня напугать. Они сами боялись. Это значило, что сына префекта убил…

- …Полуночник.

- Именно, господин старший инспектор. Где-то здесь, в радиусе ста туазов[1] от того места, - он показал на ничем не приметный участок улицы совсем рядом с моим домом, - живет незарегистрированный полуночник. Полуночник-убийца. Теперь вы понимаете, почему я должен обыскать здесь каждый чертов дом?

Что же, он абсолютно прав. Но допустить я этого не могу. Мне придется найти настоящего убийцу, пока они не вернутся с ордером. Учитывая время, их занятость и срочность реального расследования, а не обыска конкретного дома, думаю, у меня сутки. Они вернутся к будущей ночи.

- Да, я все прекрасно понимаю, господин коммандант. Но ваши подозрения о моей причастности к убийству оскорбительны. Я не позволю вламываться ко мне в дом. Если вы не верите моему слову, возвращайтесь с ордером.

Вазари принял мой ответ спокойно, будто ждал его. Да и как иначе. Многие люди моего положения поступили бы аналогично. Однако, безопасник напустил мрачный вид и пообещал:

- Я вернусь, господин старший инспектор, я обязательно вернусь.

На этом он развернулся и махнул своим «бульдогам», так и не посмотрев на Мальвину, которая с весельем в глазах провожала их взглядом. Как только они отошли шагов на двадцать, девушка подбежала ко мне и громко зашептала:

- Круто, да? Круто, круто, круто! Полуночник! Убийца! Здесь! Мы найдем его первыми и умоем их наглые морды!

Я затащил девушку в дом. Какую б маскировку она не использовала, ее все еще могли услышать.

- Мы не будем никого искать.

На ее лице возникла почти детская обида:

- Почему?!

- Потому что это дело тайной полиции, а не наше. Иди домой, Мальви. Уже ночь, я хочу спать.

- Да ты с ума сошел! Какая ночь?! Такое убийство! Ты знаешь, что нам скажет начальство, если мы справимся быстрее безопасников?

- О, начальство будет очень довольно. И скажет много приятных слов. На ушко. Пока имеет нас во всех позах без вазелина.

- Фи! – девушка ощутимо покраснела, она вообще не любила мои резковатые сравнения.

Но факт оставался фактом. Отбирать работу у тайной полиции чревато. И да – мне это сделать придется, но вмешивать девчонку я не собираюсь. По двум причинам. Я волнуюсь за нее. И при всем моем доверии я не хочу, чтобы она знала о моем отце.

- Лучше расскажи, как ты укрылась от этих чудиков?

- Сработало же! Скажи, что сработало! Ты же меня видел? Видел?

- Видел. А они, очевидно, нет. Продвинутая маскировка, поздравляю!

- Работала над ней последние полгода! Меня могут видеть только те, чья энергоструктура совпадает с разрешенными шаблонами. Пока это только ты. Круто?

- Не то слово! Ты обязана мне все рассказать в подробностях. Но позже. А сейчас ты – домой, а я – спать.

Она нахмурилась. Это вообще было для девушки нетипично. Казалось, само ее лицо создано исключительно для веселья. Но не в этот раз.

- Что ты скрываешь, Кляйн?

- Я что-то скрываю?

- Ты однозначно что-то скрываешь. Пытаешься прогнать меня, хотя мы оба слышали и знаем одно и то же. В принципе, можно было бы допустить, что ты хочешь меня уберечь от столкновения с безопасниками. Но мы оба понимаем, что я убью тебя, если окажется, что ты развлекался без меня. Поэтому – да. Ты что-то скрываешь.

Я вздохнул.

- Да, скрываю. Уходи, Мальвина.

- Нет.

- Почему?

- Потому что ты дурак. Что бы там ни было, ты скрываешь это по какой-то дурацкой причине. Скрывают всегда по дурацкой причине.

- Нет, Мальвина. Все гораздо серьезнее. Ты не должна в это влезать. Это риск не только для тебя, но и для меня.

- Ты намекаешь, что я способна причинить тебе вред? Что я могу стать причиной… Ты… Ты вообще серьезно сейчас?

Как ей объяснить? Я не находил слов, я пока я думал, она приняла молчание за ответ.

- Сволочь.

Пусть даже так. Но вместо того, чтобы обидеться и уйти, она рванула мимо меня к двери, ведущей вглубь квартиры. Распахнула ее и обнаружила отца, подслушивающего наш разговор. Последовала немая сцена, после чего он, вздохнув, вынужден был войти в комнату.

- Прости, сын. Я…

- Подслушивал, да, я понял.

Отец пытался сказать еще что-то, но я махнул рукой. Все это уже не важно. Мальвина, ошарашенным взглядом осматривающая нового участника действия, услышала самое главное слово:

- Сын? Это твой отец? Но ты же говорил, что он умер! Рак. Почти год назад.

- Да, говорил, - упавшим голосом произнес я.

- Ты врал мне?!

- Нет. Не врал.

Несколько секунд она пыталась осознать сказанное, после чего охнула и затараторила:

- Нет. Нет-нет-нет. Это невозможно. Ты бы не посмел.

- Я посмел. Он действительно умирал. С болью, в муках. Я убил его сам. Когда на часах было двенадцать, а за окном темно. Мой отец – полуночник. Если ты решишь идти доложить об этом, то во имя нашей дружбы – предупреди меня.

Феномен полуночников не объяснен до сих пор. Умирая, люди возвращаются каждый день на одну минуту в то самое время и в ту самую точку, где погибли. Умершие в полночь возвращаются навсегда. Ограниченные кругом в сотню туазов, они все же способны общаться. И убивать. Самым страшным из известных способов. Что ж, чаще всего это называется высасыванием. Они высасывают душу или жизнь, или разум, или эйдос. Есть куча названий, но суть не в них. Убитых полуночниками называют пустыми. Даже самые умелые некроманты не способны оживить их или хотя бы допросить. От них не остается даже этих минутных призраков. Смерть от полуночника – окончательна, необратима. И никто, даже они сами, не могут объяснить, почему.

Именно поэтому полуночники строжайше запрещены. Их уничтожают. И им не скрыться, потому что «бульдоги» тайной полиции способны видеть их. Стоит кому-то из них зайти в мой дом, отца больше не будет. Меня тоже казнят. Поэтому…

- Поэтому ты не хотел впускать меня? – после некоторого молчания Мальвина заговорила снова, но в ее глазах стояли слезы, а голос подрагивал. – Ты считал, что я могу сдать тебя?

- Я не хотел подвергать тебя опасности.

Она всхлипнула, но постаралась говорить ровно:

- Они достанут ордер завтра к полуночи. К этому моменту мы найдем настоящего убийцу и предъявим им.

- А если нет?

Девушка посмотрела мне прямо в глаза. Я никогда не видел у нее такого выражения лица. Даже когда она огорчалась или хмурилась. Теперь Мальвина была абсолютно, мертвенно серьезна. И я понял – что бы она ни задумала, я не смогу переубедить ее.

- Тогда, сутки спустя, я буду стоять рядом в дверях твоего дома. И они не войдут внутрь, пока я жива.

- Почему?

- Потому что, Кляйн, я живу в мире, где друзья поступают именно так. Даже если ты живешь в другом.

***

Как в одиночку найти что-то быстрее, чем вся тайная полиция Префекта? У меня просто нет столько ресурсов. Вместо десятков «бульдогов» - одна Мальвина, которая уже делает свою часть работы. А что есть у меня? Даже не информация – уж ее-то у них точно полно – а понимание информации. Я живу в этом доме с рождения, знаю всех соседей. Может, не всех хорошо, лишь понаслышке, но знаю. Для меня они – люди, а не строчки рапортов. Вопрос только в том, как мне это может помочь?

Убийство произошло буквально в паре шагов от моего дома. То, что там оказался сын Префекта, не особо удивительно. Район у нас не самый бедный, а парень тот еще раздолбай. Был. Шатался, где только можно. И попался под горячую… нет, не руку… не знаю, как это сказать. Все упирается в мотив. Полуночники не получают никакой пользы от убийства. Только если моральное удовлетворение. И это согласуется со статистикой. Большинство подобных убийств совершены из мести.

Кто может мстить? Сама жертва – маловероятно. Для этого она должна принять смерть ровно в полночь. Мало кто из убийц настолько дурак. А вот родственник – да. Такие случаи бывали.

- Будьте вы прокля…

Крик выбил меня из размышлений, но я даже не дернулся. Безопасники продолжали шерстить местные дома, не церемонясь с населением. Я сумел настоять на ордере, но остальные не настолько смелы и не настолько влиятельны. И обыски набирали обороты. Дадут ли они что-нибудь?

Мне приходила в голову мысль, что это может быть кто-то залетный. Но ему не спрятаться. Люди заметили бы чужого. Значит, свой. А своего живого от мертвого простому человеку не отличить. Мне пришлось публично похоронить отца лишь потому, что о его болезни знали. А через сутки он появился в своей постели и больше не уходил. Ругал меня, конечно, но не долго. Он любил жить. Пусть даже взаперти.

Но здесь-то и кроется главная трудность. Полуночник – тоже призрак. Это не тело. Настоящее же тело должно было где-то остаться. И если у убийцы не было сообщников, которые тело вывезли, то его обнаружат.

Где? Простые места стоит отмести сразу. Простые места обыщут безопасники. И если они найдут труп, то меня это полностью устроит. Дело будет закрыто. А мне нужно придумать, какие у нас могут быть места посложнее. И кому это вообще было нужно…

И тут меня осенило. Погибший родственник, горе, неутешимое, вечное. Да я каждый вечер вижу эту картину. И видел вчера. Женщина, живущая по минуте в день – только, чтобы видеть мертвого, теперь я точно вспомнил, сына. Обстоятельства его смерти так и не выяснили. Во всяком случае, не объявили открыто. Но все слишком хорошо сходится.

Ноги несли меня неосознанно. Только на лестнице я обнаружил, что и адрес ее я помню. Хранил где-то на задворках сознания. Очередная каморка под самой крышей многоэтажного дома, в которой можно только есть и спать. В государстве, построенном Префектом, свои дома или хотя бы пристойное жилье имели только избранные.

Спасла меня лишь реакция. Только я зашел в подъезд, как сверху спустились безопасники во главе с Вазари. Я едва успел затихариться под лестницей. Нет, ничего незаконного я не делал, но не стоило лишний раз попадаться ему на глаза. Однако из их визита и выражений лиц можно было сделать простой вывод – дома женщины нет. И трупа тоже. Что ж, надо думать дальше.

- Нашла!

Я резко обернулся. Мимо «бульдогов» пронеслась Мальвина, размахивая какой-то папкой. Очевидно, ее маскировка распространялась и на звук. Что ж, тем лучше.

- Нашла!

- Ее имя – Фирмин. Если мне не изменяет память, Фирмин Фанель. И она мстит за убитого сына. Так?

Девушка сразу сникла, будто я лишил ее последней радости. Черт! Ну что мне стоило притвориться, что я ничего не вспомнил?

- Ну так не честно! Ты уже все знаешь!

- Не все. Например, я и близко не представляю обстоятельств смерти ее сына.

Мальвина вновь улыбнулась.

- Я знаю! Его убил сын Префекта. Не специально, разумеется. В пьяной драке. Здесь все доказательства.

Она махнула папкой у меня перед носом. Папкой явно не простой. По обложке метались искорки отслеживающих и антиотслеживающих заклинаний.

- Где ты ее достала?

- Места знать надо, - хихикнула девушка, но сразу посерьезнела. – Потом, Кляйн, Не важно. Важно найти ее, но это уже не ко мне. Есть мысли?

- Всего одна. В городе мы ничего не найдем. Город обыскивают псы Префекта.

- И это значит?

- Что мы попытаем счастья под городом.

***

Канализация в городе была не в самом плохом состоянии. Там, конечно, воняло, но не настолько, чтобы отказаться от расследования из-за такой мелочи. Зато передвигаться по техническим коммуникациям можно было почти по сухому. Однако, сейчас нас занимали не особенности городской канализации. Перед нами лежал труп.

Удивляться этому не стоило. Прямо сейчас нам противостояли не псы Префекта, а сломленная женщина, жаждущая отомстить за сына. Ей хватило ума покончить с собой не в собственной ванной, но не более того. Ближайший же люк рядом с домом привел нас к последнему пристанищу ее тела. Вокруг было тихо, но голос Мальвины гулко отражался от бетонных сводов.

- Мы закончили? – она сморщила носик. – Можем идти докладываться Вазари?

- И что мы ему доложим? Что женщина, сына которой грохнул сынуля более высокопоставленный, мертва? Мальви, ты уже не стажер! Ты младший инспектор. Думай уже головой!

- Да ну! У меня от этих запахов уже тушь плывет!

- Тушь не может плыть от запахов.

- Значит от влажности! Что нам еще здесь нужно?

Только она закончила свой возмущенный спич, как сзади раздались шаги.

- Вам нужна я.

Знаете, даже мне весьма непривычно видеть человека над собственным трупом. Хотя такой опыт у меня уже есть. Фирмин Фанель подошла к телу, которое уже начало разлагаться, и грустно усмехнулась. Сейчас она совсем не походила на рыдающую мать, какой я ее знал. Сейчас ее поддерживала месть. Сколько же она вынашивала свой план?

- Вы меня нашли.

- Это было не очень трудно. Удивительнее, что безопасники не справились быстрее. Впрочем, им цейтнот не грозит. Вы пойдете с нами добровольно?

- Нет.

- Но вы уже сделали все, что хотели!

- Не все. Прощайте. Я просто хотела посмотреть на тех, кто меня нашел.

- Вы не уйдете.

- Уйду. А если вы попытаетесь меня остановить…

В воздухе стало заметно холоднее. Я будто почувствовал, как что-то касается меня. Не моего тела, а чего-то внутри меня. Мальвина отступила на пару шагов. Испугалась. Поверила. Но меня на этом не проведешь. Уж я-то знаю.

- Увы, госпожа Фанель, но фокусами все и ограничится. Для убийства полуночнику нужно прикосновение. А этого я вам не позволю.

Она заметно смутилась. На ее лице вновь появилось выражение испуганной женщины. Фирмин резко развернулась и побежала прочь. Ей вслед ринулось оно из заклинаний Мальвины. К счастью, мимо.

- Стоп, Мальви!

Я это кричал на бегу, преследуя женщину. Девушка же резко остановилась, не понимая. Что ей делать – стоять или бежать. Да, иногда я отдаю дурацкие приказы.

- За мной! Но не стреляй! Если ты ее развоплотишь, никаких доказательств не останется!

Одновременно я начал плести сеть. Сеть – заклинание, созданное специально для полуночников. Чтобы не убивать сразу, а задерживать. Но создание сети требует времени, а держится оно очень недолго. Поэтому приходится работать с энергиями прямо на бегу. Зато красиво. Едва заметные тонкие нити света, отливающие то в желтизну, то в голубизну, прореза́ли воздух передо мной. Вот только для ее применения нужно пространство. Я надеялся выгнать Фирмин в главный тоннель и накинуть сеть там. Остался последний поворот. Я нырнул туда следом за ней и…

- Где она?!

Окрик Мальвины лишь повторил мои собственные мысли. Полуночники не могут проходить сквозь стены. Отец не говорил мне ни о чем подобном. С другой стороны, мы не знаем о собственных возможностях, пока не попробуем. А он не пробовал. Просто продолжал жить дальше, как раньше. Если же, Фирмин попробовала и смогла, то она неуловима.

- Где она, Кляйн?

- Где угодно.

- Тогда как мы ее найдем?

- Все очень просто. Можно было бы и сейчас не гнаться за ней, но я не сообразил сразу. Помнишь, как она сказала, что еще не все здесь завершила. Я знаю, какое дело ей осталось.

Я специально сделал паузу, чтобы дать девушке подумать. И она меня не подвела.

- Рассказать сыну об отмщении.

- Да. Пошли домой, Мальви. Она окажется напротив моего крыльца за четыре минуты до полуночи. Надеюсь лишь, что псы не придут раньше.

***

Ожидание раздражает. Ожидание неприятностей напрягает. Ожидание смерти – пугает. Даже если ты готов.

Расклад был очень прост. Фирмин Фанель придет без четырех минут двенадцать. Если Вазари со своими людьми прибудет хотя бы на десять минут раньше, мне не хватит бюрократических уловок, чтобы оттягивать начало обыска. Если Вазари со своими людьми прибудет хотя бы на десять минут раньше, это означает бой. Это означает смерть. Не только для меня.

Мальвина сидела напротив. И я успел исчерпать все свои способности к переубеждению. Она отказывалась уходить. Отец тоже был здесь. Разумеется, он призывал бежать нас обоих. Стоит ли упоминать, что результат был тем же?

Десять часов вечера. Одиннадцать. Комнату поглотила гнетущая тишина. Мы не находили сил, чтобы говорить хоть о чем-то. Я начал успокаиваться лишь когда стрелка перевалила за полдвенадцатого. Возможно, я и преувеличил с десятью минутами. Возможно, я и сумел бы выкрутиться, прибудь псы прямо сейчас. Но каждая минута давала нам еще один шанс.

Тик-так.

Стрелка бежит.

Тик-так.

Еще десять минут.

Тик-так.

Бом. Бом. Бом.

Нет, это уже не часы. Это стук в дверь. Отец встал, но в свою комнату не ушел. Он тоже готовился к бою. Вполне возможно, что он успеет прихватить в небытие одного или двоих.

Мальвина набросила на себя свою продвинутую маскировку. Сначала я хотел заранее вывести ее на улицу, чтобы занять позицию через улицу. Атака из пустоты прямо в спину дала бы нам гигантское преимущество. Но в этом не было никакого смысла. Тактическая победа лишь даст отсрочку перед прибытием подкреплений. В нашей ситуации бой – это смерть. А избежать смерти мы сможем, только если придет Фирмин.

Бом. Бом. Бом.

Третьего раза не будет. Я знаю, как они работают. Дальше – только штурм. Я просто встал и открыл дверь. Знакомые лица.

- Здравствуйте, господин Вазари!

Он не стал тратить время на разговоры. Прямо перед моим лицом возник лист с печатью службы безопасности Префекта. Ордер на обыск.

- Вы позволите ознакомиться с постановлением, господин коммандант Вазари?

- Мне уже даже интересно, господин старший инспектор, что же вы так тщательно от меня скрываете. Неужели и правда виновного полуночника?

- Никак нет. Виновник появится на этой улице ближе к полуночи. А я просто не хочу пускать вас в дом.

- А вы знаете, кто виновник?

- У меня были сутки, чтобы это выяснить. Я справился лучше вас.

- Так назовите имя.

- Если я назову его, вы не станете входить в дом?

- Стану. Я все равно не поверю на слово.

- Тогда давайте просто подождем. Осталось недолго.

- Нет. Ждать мы не будем. Или вы пропускаете меня прямо сейчас, или я пройду внутрь силой. Решать вам.

Я молча посмотрел в глаза визави.

Тик-так.

Сколько можно молчать, чтобы не вызвать его раздражения?

Тик-так.

Он уже напрягся.

Тик-так.

- Я не впущу вас, Вазари.

- Это признание вины?

- Разве я похож на полуночника?

- Вы похожи на того, кто полуночника скрывает.

- Вы не правы.

- Докажите это!

- Две минуты, Вазари! Доказательство будет прямо там, через улицу.

- Хватит юлить, старший инспектор. Вы видели ордер. Господа, - обернулся к «бульдогам», - квартира ваша.

Я спиной почувствовал, как напряглась Мальвина, намереваясь выпустить какое-нибудь особо противное заклинание – она очень такие любит. Там же был и отец, готовый защищать сына, готовящегося защищать отца. Мертвого отца.

«Бульдоги» прошли мимо Вазари и попытались толкнуть меня внутрь. Завязалась борьба, и я мысленно кричал Мальвине, чтобы не вмешивалась. Физическое противостояние еще ничего не значит. Его мне простят. Только не атаковать в ответ, пока есть возможность. Она поняла это. Умная девочка.

Секунды бежали, я сдавал сантиметр за сантиметром. Наверное, так бы все и закончилось, но кто-то услышал шаги. Вазари обернулся. По улице, прямо к точке, где медленно материализовывался ее сын, шла Фирмин. Комманданту хватило полувзгляда.

- Полуночник!

«Бульдоги» отвлеклись от меня. Женщина рванулась к сыну, крича:

- Я отомстила за тебя! Отомстила!

- Взять ее!

Они сплели сеть гораздо профессиональнее, чем я. Меня натаскивали на иное. Жаль только, что все произошло на глазах невинного призрака. Последний раз, когда он видел свою мать, она дергалась в магической сети, не в силах разорвать путы.

Вазари же повернулся ко мне:

- Что ж, господин Кляйн. Признаю, вы были правы. И так и быть, я не стану проводить обыск и заводить на вас дело. При одном условии. Ответьте. Что вы так усиленно скрывали от меня?

Я коротко улыбнулся и тихо ответил:

- Господин Вазари, вам не понравится имя моей любовницы.