Соразмерно с прозвищем

Так получается, что люди, не очень успешные в каком-нибудь предприятии, могут получить клички в противовес своим способностям и возможностям. Например, у рядового Степанова был позывной Стрелок. На протяжении долгого времени он высмеивал, унижал носителя и давал повод для шуток всем, кто встречал солдата на пути. Почему? Да потому что каждый раз, когда его роту отправляли на стрельбище, у Степанова ни разу не получалось попасть в мишень.

Когда он только пришёл служить и в первый раз вышел на место для стрельбы с автоматом, направленным в землю, он был уверен, что из шести выстрелов хотя бы половину сможет уверенно направить в мишень и получить хоть какие-то баллы. Такая уверенность у него была от того, что в родном городе он часто ходил в тир и довольно легко справлялся со зверушками и самолётиками, не забирая в последнее время выигрышные игрушки и лишь прося скидку на следующий раз. Конечно, Степанов понимал, что это в какой-то мере кощунство - сравнивать тир и выстрелы из реального, боевого оружия, но ничего не мог с собой поделать, так как полагал, что минимальный скилл для начинающего стрелка у него имеется.

Ему дали магазин с патронами и отправили на первую линию для расположения. Теоретическую часть рядовой Степанов знал: вставить магазин в автомат, снять предохранитель, передёрнуть затвор - и всё, боевое оружие в его руках готово рвать мишень в клочья.

Совершив подобные действия, солдат доложил о готовности к бою, и получив команду “огонь”, начал сосредоточенно и не торопясь двигать прицел пока мушка не встала на одну линию с целью. Потом был выстрел. Потом было кропотливое повторение действий ещё пять раз. Потом стрелковая операция была закончена.

Когда им разрешили встать и посмотреть свои результаты на мишенях, удивление Степанова невозможно было передать словами, так как его цель была девственно чистой, без единой дырочки, словно по ней никто никогда и не стрелял. Солдат в недоумении обернулся и заметил, что к нему направляется старший прапорщик Дьяченко. Начальник готов был высмеивать и дразнить своих солдат за любой проступок, за любые огрехи, на которые неумелые бойцы были очень способны. В этот раз его ехидная улыбочка была адресована Степанову, так как старший прапорщик уже знал, что у солдата ничего путного не вышло.

Именно после этого первого стрельбища, когда все остальные из роты попали хотя бы раз, на рядового Степанова, как первый снег в конце ноября, стали сыпаться смешки: мелкие, немного неуверенные, но упорно продолжающие падать на сконфуженного солдата.

Каждые две недели у них была возможность практиковаться в стрельбе. И в течении полугода Степанову приходилось терпеть свои неудачи из раз в раз. Подобный отрицательный опыт тоже считался опытом, но очень негативно влиял на психику солдата, так как нет ничего хуже полного фиаско.

Рядовой Степанов думал, что всё дело в его кривых руках, которые видимо каким-то образом стали мазать после того, как он пришёл служить. Но когда он нёс кухонный наряд, приготавливая обеды для товарищей, он часто тренировался в бросках порченой картошки в мусорное ведро и всё время попадал. И впоследствии подобной тренировки, которую хоть и нельзя было назвать полноценным стрелковым упражнением, где-то внутри он чувствовал, что тут дело не в его руках и глазомере, который, судя по прошлому опыту, был в порядке.

После очередного провала на стрельбище и чуть ли мистического отклонения пуль от мишени, в которую так усердно целился рядовой Степанов, он дольше обычного остался в раздевалке, задумавшись над своими действиями, так как солдат до сих пор считал, что дело именно в его неспособности сосредоточить и сконцентрировать внимание на цели перед собой.

В это время в раздевалку зашёл старший прапорщик Дьяченко со старшим по роте. Они переговаривались довольно открыто, так как не видели Степанова, который затих в своём углу, чтобы и дальше оставаться незамеченным. Дьяченко стал хохотать, вспоминая лицо рядового Степанова после очередного поражения. Старший по роте тоже слегка посмеивался, но было понятно, что делает он это действие только для того, чтобы подлизаться к начальству. После приступа ржания старшего по роте его собеседник решился высказаться, спрашивая, можно ли уже рядовому Степанову выдать нормальный автомат, вместо погнутого, а то солдат так до сих пор и не научился толком стрелять, хотя и прошло уже чуть больше полугода службы. Дьяченко оборвал смех и с ядовитым выговором ответил, чтобы подобные мысли не посещали старшего по роте, так как в армии нужны “шуты и груши для битья” и Степанов отлично справляется со своими обязанностями.

После этой сцены рядовой Степанов осознал, что его способности и возможности как раз-таки соразмерны с данным ему прозвищем.