Светлана Ледовская

Лесной царь

Автор:
Павел Панчехин
Лесной царь
Работа №41
  • Опубликовано на Дзен

Раскатистый гром ухнул за пологом шатра, ветер ударил в хлипкие стены, так что остов заскрипел, и крыша накренилась, грозясь похоронить всех присутствующих под тяжелыми балками.

— Крови! Надо больше крови! – запричитал Двадво.

Соро послушно взял чашу с оленьей кровью и вылил на ребенка. В зыбком мареве, исходящем от шаманского котелка, серыми бликами застыли глаза его первенца.

— Что-то не так? — спросил Соро, стараясь перекричать жену.

— Замолчи, вождь, — пригрозил шаман тонким пальцем. Он подошел к Четвертому, тот активно пытался вернуть тело к жизни, и прошептал несколько непонятных слов. Четвертый ничего не ответил. — Упрямый. Не хочет рождаться, — заворчал Двадво и взглянул на Тришу, визжащую изо всех сил. — Ори громче! — приказал он.

Триша встала на колени, уперлась локтями в землю, набирая в легкие воздух, зарычала, как дикая кошка, и смолкла на миг. Соро услышал дождь, стучащий по ветхому потолку, потрескивающий костер, бурлящее в котелке варево. На миг он пришел в себя. Посмотрел на творившееся откуда-то со стороны, словно зритель на театральное представление. И снова воздух шатра пронзил вопль. Триша закричала, взывая к богам, ее голос, точно соревнуясь с бушующей в небе грозой, зашатал подпорки.

Соро закрыл уши. Оленья кровь заструилась по его шее, стекая с рук. Заметив это, Двадво указал ему тростью на выход. “Ступай, ты больше ничем не поможешь,” — понял Соро и на четвереньках выполз из наполненной гулом палатки.

Рваные облака клокотали над горизонтом, искрились холмы от ударяющих молний. Соро облегченно вздохнул – здесь было тише. Соплеменники испытывающее уставились на него, но Соро лишь пожал плечами и, понурив голову, устало побрел к реке, чтобы вымыть руки.

Кровь багровым узором поплыла вдоль течения. Соро смотрел, как эссенция жизни растворяется в прозрачной воде, и думал… Точнее пробовал думать, но голова, как и прежде, была пуста. Он смотрел, и ничего его не тревожило, ничего не волновало.

— Без цели, без смысла, — изрек он, надеясь, что речные духи дадут подсказку. Камни на дне не шелохнулись. Только вода игриво журчала, будто смеялась над вопрошающим смертным.

Гроза вскоре стихла. Небо всхрапнуло последний раз и заснуло, обернувшись черной клубящейся пленкой. Над равниной разлеглась тишина.

Соро привстал на одно колено, но чья-то рука остановила его, опустилась на плечо и прижала, вынуждая сесть. Он повернул голову набок и увидел Двадво.

— Жив, — кротко произнес шаман.

Соро изобразил фальшиво-приторную улыбку, затем резко отвернулся, недовольный своей реакцией. Его стыд оказался таким же искусственным, как и радость. Двадво заметил это:

— Ты спокойнее гор и тверже льда, — сказал он и присел рядом. — Таким и должен быть вождь.

— Я не согласен, — без тени эмоций прохрипел Соро. — Я хочу жить полноценной жизнью.

— Ты и живешь…

— Ты знаешь, о чем я. — перебил Соро. — Как я могу спать спокойно после случившегося?

— Так же, как и раньше, — беззаботно произнес Двадво. Он поднял руку - четки из ржавых гаек забряцали на стариковском запястье. — Боги подарили тебе тело, ты решил отдать его сыну, — шаман загнул один палец. — Подарили душу, и ее ты тоже пожертвовал, — загнул второй. — Твоя жена родила, но потратила слишком много энергии, — согнул он третий.

— Значит, они отняли последнее, что у меня осталось. Если так, то жадность богов не знает границ, — сообразил Соро. — Разве можно потерять человечность?

Четвертый палец замер на половине, напоминая крючок.

— Чтобы считаться человеком, не обязательно переживать какие-либо чувства, — проговорил шаман.

— Чтобы считаться – да. А чтобы быть?

Двадво некоторое время молчал, погруженный в мысли. Соро не торопил. Он мечтательно ждал, что в пустующей голове родится мысль, которую он сможет так же долго обдумывать. Обмозговать смысловую конструкцию, вгрызться в морфологию, прожевать разные формулировки.

Шаман нахмурился, будто придя к неутешительным выводам. Вместо ответа он взял трость в обе руки и начертил на песке окружность, вытащил из карманов все содержимое и кинул внутрь круга. Наземь упали шурупы, за ними гвозди, следом скобы с заклепками, пара пружин и одна шайба. Двадво склонился над разбросанным мусором. Забурчал под нос еле слышимо:

— Север с югом поссорились. Восток прячется под орлиным крылом. Долину терзают мотыльки с прошлогодних комет.

У Двадво закатились глаза, он впал в транс, общаясь с духами саморезов, неожиданно выползших из-под земли. Пружина закрутилась на месте. Гвозди заскакали вокруг своей оси и замерли, указывая шляпками на запад.

В тумане, сгустившемся после дождя, Соро увидел едва заметные силуэты. Казалось, духи лично явились, чтобы предсказать судьбу его племени. Сутулая фигура на шатких ногах-сваях приближалась к нему. Тело ее было раздроблено на сотни деталей, с горба, закрывая уродливую красно-бурую плоть, свисал разорванный парус. Сломанная челюсть болталась на остатках черепа.

Шаман не обращал никакого внимания на существо. Он поднялся, запел невнятную песню, заплясал по кругу, размахивая тростью из стороны в сторону. Соро в оцепенении молчал.

Дух сократил расстояние и замер, растворяясь в молочной дымке. Его шея вывернулась, голова с треском оторвалась и медленно полетела, поддерживаемая металлическим позвоночником, что тянулся из-под паруса. Ребристая маска обратила взор к Соро. В глазницах, царапая внутренности, копошились шестерни, скользкие от масла.

Соро не мог пошевелиться. Его голову пронзила боль, словно дух поделился с ним своим вечным страданием.

— Вот, что значит мыслить, — услышал он голос глубоко внутри. — Огонь, изъедающий душу!

Двадво ударил тростью по песку и всё прекратилось. Он угрюмо опустился на корточки, собрал детали и положил обратно в карманы.

— Еды все меньше, мой вождь, и западный лес – наше единственное спасение. Он же и наша погибель. Духи предупредили меня о большой опасности.

Соро не отвечал, прикованный взглядом к туману.

— Вождь? — спросил Двадво.

— А? — откликнулся Соро, приходя в себя. — Да, мы отправимся на охоту. Завтра же.

Шаман с подозрением хмыкнул, неудовлетворенный ответом.

— Мой сын должен многое освоить и стать достойным вождем. С завтрашнего дня начнется его обучение, — более серьезно ответил Соро.

Двадво кивнул и, опираясь на трость, встал. Ветер стер круг на песке. Над долиной собирались сумерки.

Нашептав заклинаний в ладонь, Двадво уронил их в реку, поправил обереги на шее, сделанные из обшивки космического корабля, и побрел прочь.

— Двадво! — позвал Соро, когда тот был уже далеко.

— Да, вождь!

Соро замешкался, бросил взгляд на туман, продавливаемый темнотой ночи.

— Спасибо тебе. За предсказание.

— Не за что, вождь, — крикнул шаман и с хохотом добавил: — Мой удел – общаться с духами, ваш – править. У всех свои роли, — он поводил тростью, делая вид, что колдует. — Я призову для вас хорошие сны, так что не засиживайтесь.

И удалился, не дождавшись ответа.

Соро сидел, всматриваясь в звездное небо, и не думал… Точнее пробовал не думать, но голова, как и прежде, его не слушалась. Воспоминания отдавались неосязаемой болью, а перед глазами застыл силуэт странного существа. “Много ли из того, что предсказывает Двадво действительно правда?” — подумал он и ужаснулся этой мысли.

Ночью Соро видел только один сон. Пылающие шестерни перемалывали его тело, а где-то вдалеке плакал младенец.

***

Мерный стук генератора, точно заспанный бизон, ходил от лба до затылка.

— Тук-тук-тук, — протопал он, выдав еще одну порцию пищи. Соро выслеживал каждый удар, рассыпающийся внутри его черепа, следил за мыслями, захороненными в буйно растущем затишье. Еще с утра его терзали разнообразные тезисы. Днем, собирая отряд для охоты, он бегал от стада концепций, скулящих по своей нереализованности. Ближе к вечеру он увидел, как косяк доводов исчезает во мраке бессознательного, и мозг пропитывает жирная, как медвежье сало, немота.

— Соро, — возникло имя из воздуха. Триша задернула полог шатра, прошла внутрь и села рядом на шкурах. Она взглянула на дребезжащий от напряжения генератор, вынула продолговатую капсулу из отсека с клеммами, провела пальцем по индикатору. — Ты опять ничего не ешь, — с грустным смирением произнесла она.

— Остальные не продержатся, если съем больше.

— А если охота затянется?

Триша передала капсулу Соро. Тот крепко взял ее с краю и ввернул в грудь.

— Я взял лучших воинов, так что половины хватит. Меня больше интересует твое состояние, — сказал он, не отводя глаз от сложного талисмана, свисающего со стены.

— Роды дались трудно, — Триша сделала паузу, проверяя мужа. Соро немигающим взглядом сверлил стену. — Но мне лучше, правда.

— Прекрасно, — ответил он и в палатке повеяло холодом.

Они замолчали на мгновение длиною в вечность. Триша смотрела перед собой, на звериный мех и огни свечей, на пустой воздух, разносящий странноватый запах от работы генератора, на появляющиеся сомнения, которые ее муж, конечно же, не разделяет. Она смотрела на себя, на них с Соро, и чувствовала, как что-то ломается. Невидимая крепость рушилась посреди шатра, но Соро не замечал этого. Он был занят другим.

— Как думаешь, из Шепе получится достойный вождь? — спросила она в надежде, что Соро не ответит.

— Он же наш сын. Он будет лучше нас, — сказал Соро, не двигаясь. Не повернул ни головы, ни шеи, взглядом остался привязан к стене с талисманом. Его лицо подернулось едва заметным чувством, таким неуловимым, что Триша не сразу его заприметила. Она всмотрелась в ледяной воск его зрачков, в пелену безразличия, ниспадающую с кончика носа, в безмятежность позы, в которой он неотрывно сидел, и вся ее надуманная душа отозвалась на его внешность. Отозвалась агонией и страхом, провалилась в голени, а после взмыла к подбородку удушливым зноем.

— Ты… — слова с трудом выходили из ее рта. — Соро, ты не думаешь?

Он изогнул бровь. Безликое лицо приобрело озадаченный вид.

— С тех пор, как мы сюда прибыли. Я не думаю, не чувствую и не вижу снов. Я словно не человек…

— Не говори так, — сопротивляясь панике, произнесла Триша. — Ладно я, — она махнула рукой, — но Шепе? Его ведь ты любишь?

Соро повернул голову, тяжелую, непослушную. Глаза – два прожектора, излучающие безголосую боль – уставились на Тришу.

— Должен любить, — уронил он. Триша всхлипнула и вышла прочь. До начала охоты оставалась пара часов.

***

— Шестьдесят первый. Кратко названный Шепе. Я приветствую тебя в рядах нашего племени! — торжественно произнес Соро и протянул копье вперед.

Шепе стоял на небольшой возвышенности, в кругу скалистых камней, где воины проходили инициацию. Он отнял руки от уродливой головы и прикоснулся к копью. Его череп покрывали островки голой плоти, из ключицы торчал пучок нервов, а суставы громко скрипели при каждом движении. Блеснув нагой сталью, он повернул голову и поднял копье. Руки его затряслись от импульсов, толкающихся по венам. Душа, что отыскал Соро, оказалась слишком мощной.

— Сын Сорокового и Тридцать Шестой, принимаешь ли ты жизнь, подаренную родителями? — громогласно спросил Двадво. Шаман забренчал оберегами, разогревая наблюдающее племя.

— Принимаю, — согласился Шепе, явно не понимающий. Тогда Двадво взял чашу с оленьей кровью, опустил туда пальцы и приложил к животу Шепе.

— Всё кровоточит и может умереть. Помни об этом, потому что сам ты никогда не умрешь, — объяснил Соро.

Шепе хотел спросить что-то, но шаман оборвал его.

— Встречайте нового воина! — прокричал Двадво, и толпа радостно заулюлюкала ему в ответ. — Шепе, сын вождя!

— Шепе, сын вождя!

— Шепе, сын вождя! — скандировала толпа.

Вспомнив разговор с Тришей, Соро внимательно посмотрел на сына. Боевые узоры на его теле алели в лучах закатного солнца, живот рассекли пурпурные линии, в глазах танцевала страсть. Шепе больше не спрашивал. Он крепко взялся за копье и величаво направился к толпе, купаясь в восхищении. Братья хлопали его по плечам, сестры гладили по спине. Кто-то украсил его голову венком из трав и цветков, названий которых Соро не знал.

— Он идеален! — запищала Девятка.

— Погоди, сестрица, посмотрим каков он против леса, — остудила близнеца Десятка.

Тринадцатый сидел на плоском булыжнике и безучастно натачивал нож. Соро кивнул ему, тот фыркнул, глядя, как сын вождя уходит все дальше и теряется в толпе, сопровождаемый зазывалой-шаманом.

— Соро, если ты считаешь его ошибкой.

— Нет, — твердо ответил Соро.

— Значит, только охота?

— Только охота, Трин.

Трин пожал плечами, убрал нож за пояс и встал с камня.

— Деси, Деви, готовьте стрелы. Мы выходим, — грубо приказал он.

***

Лес сопел и жужжал. Лес храпел, отмахиваясь от ветра листвой, лес потел, разливая липкие лужи, лес пускал слюну и затапливал почву. Одним словом, пошел обильный проливной дождь и лес захлебнулся им. “Дождь, который потопил ковчег,” — как сказал бы Двадво.

Близнецы Деси и Деви отправились на север, Трин в одиночку на юг, а Соро с Шепе на запад. Сейчас, в окружении влажных джунглей и зудящих над ухом мух, они сидели перед приманкой и ждали. Прошел час с лишним, и, как это обычно бывало с новичками, Шепе начал поднывать.

— Может, поищем кого-нибудь? — предложил он.

— Мы в незнакомой части леса, здесь опасно, Шепе. Легче выждать, пока добыча сама попадется в ловушку.

— И сколько нам еще ждать?

Соро шикнул и ничего не ответил. Он сделал вид, что настороженно следит за наживкой, и что не стоит отвлекать его по пустякам. Шепе обиженно положил голову на руки, сгорбился и уставился в землю. Так длился еще час, пока сзади, за спиной Соро не раздался шорох.

Соро вскочил, поддел копье ногой и, готовый проткнуть незваного гостя, сделал выпад.

— Тихо.

Кто-то перехватил оружие и рукоять с гулким звуком ударилась о ближайшее дерево. Наконечник просвистел в воздухе, разрезал несколько веток и застыл.

— Трин? — шепотом спросил Соро.

— Спокойно, — ответил Трин. — Деви и Деси со мной, в тридцати шагах.

Он отпустил копье и присел на колени, спрятавшись за широкими кустами. Соро повторил за ним. К ним также подполз Шепе, улыбающийся и содрогающийся то ли от волнения, то ли от холода.

— Ничего? — спросил Соро, хоть и понял всё по голосу Трина.

— Ни одного животного, — развел руками Трин. — Ни белки, ни зайца. Даже сверчки молчат.

Соро выглянул из кустов на ловушку, облизнул губы.

— Двадво предупреждал об этом.

— Плохи дела, — выругался Трин. — А там дальше что?

— Запад равен смерти, — отрезал Соро. — Никто туда не пойдет, таков мой приказ.

Трин сложил на груди на руки.

— Мне-то плевать, но что ты скажешь остальным? — Не дожидаясь ответа, он добавил: — Ты и сам почти на нуле.

Соро прикоснулся к груди, где билось сердце, и попросил ответа. Внутри беспокойная тишина издевательски расселась, затем рухнула со своего седалища в сплошной вакуум, и заплескалась, захлестала по пустоте, обнажая бесшумный оскал. “Мысли – это огонь!”.

Тогда лес наполнился четырьмя криками. Первый издала Деси или Деви (он всегда плохо их различал), ровно в тридцати шагах от Соро. Ее полный страданий вой разрубил шум дождя. Второй издал Шепе. Он вырвал копье у оцепеневшего Соро, что-то неразборчиво промычал и с диким кличем рванул с места, в полный угрожающих теней лес, в когтисто-зубастую гущу, откуда слышался первый крик. Третьим закричал Соро. Он не хотел, но кричал, и звал, и позже преследовал своего сына, как оказалось напрасно.

— Стой, Шепе! — кричал он что-то подобное, неважное, банальное до ломоты в костях. И от этого он кричал еще раз, глубоко внутри, в недрах заболоченной, чернушно-склизкой клетки, в которую сам себя запер. Крик отчаяния и свободы, какой услышишь только перед ликом смерти.

Соро бежал, спотыкаясь о вздувшиеся над землей корни, врезаясь в деревья и высокие кусты. Его ноги проваливались в размякшую грязь, по шее и рукам били колючие ветки, голову задевали лианы. Он бежал и видел лишь белесый силуэт сына, его недоделанное тело, его излишне сильную душу, копье, мотающееся из стороны в сторону.

Наконец, они остановились. Тень пролетела в метре от Соро, закрутила конечностями и оттолкнула его. Шепе обернулся, но на месте тени уже никого не было. Существо двигалось стремительно, выверенными отрывистыми движениями.

— Да сколько вас еще? — прокряхтел кто-то в темноте и на Шепе выпрыгнула смоляная фигура. Текучий сумрак, принимающий формы, оживший ночной кошмар. Монстр увернулся от копья, повалил Шепе на землю и размозжил голову одним точным ударом. Его лапы напоминали человеческие руки. Огромные и свирепые, но человеческие.

Существо откинуло копье, нырнуло вниз и развернулось на четвереньках к Соро. Тот не двигался, раздавленный о ствол дерева.

— Кто ты? — хрипло произнес он.

Зверь сделал шаг назад – его клыки, как два фонарика, сверкали во тьме.

— Подожди, — требовал Соро. Он поднялся, шаткой походкой пошел на зверя, пытаясь распознать, что это за животное. Внутренние органы горели от боли - они буквально вспыхивали снопами искр, тающих на зеркальной листве. С каждым шагом стрекотание под ребрами нарастало.

Существо попятилось, повело плечами, выгнуло шею. Оно смотрело на Соро и… сомневалось.

— Ты? — с невероятным усилием спросил Соро. — Ты думаешь?

Зверь оперся на одну ногу, вторую подогнул к груди.

— У тебя перегрузка. Спокойной ночи, — прорычал он.

Колено выгнулось, и тяжелая, как осколок метеорита, ступня протаранила Соро челюсть. Огонь заполнил всё в голове. “Нет, мысли – не огонь. Вот, настоящая боль,” — подумал Соро, счастливо улыбнулся и упал.

***

Он очнулся через несколько дней и первым, что он увидел, было лицо Двадво. Шаман растирал его мышцы какой-то согревающей мазью, поджигал ладан и читал под нос целебные заклинания. Он сыпал по углам шатра соль, тискал обереги и запретил посещать Соро, пока тот не поправится.

— Сколько прошло времени? — спросил Соро и, приподнявшись на локтях, закашлялся.

— Трое суток, мой вождь. Эта тварь сильно вас повредила.

— Тварь?

— Да, Тринадцатый рассказал мне, что вы встретили, — Двадво стукнул тростью по бурлящему котелку, помешал варившуюся кашицу и зачерпнул ложкой. — Или, лучше сказать, кого.

Соро закрыл глаза, отвернулся и еле слышимо произнес:

— О чем ты?

— Та тварь возможно не просто животное, — едко ответил Двадво. Он подул на дымящуюся кашицу, попробовал на вкус и тут же выплюнул обратно.

— А кто же? Мстительный дух? Местный божок?

Соро потихоньку приходил в себя. Он вспомнил, как Шепе погиб от лап зверя, как кричали Деви и Деси, как “тварь” вырубила его и, наверное, закончила бы свое дело, если б не Тринадцатый.

— Не шути с призраками, Соро, — по-родительски пальцем пригрозил Двадво. — Трин сказал, что это чудовище говорило с тобой.

Образ стрелой пронзил череп Соро. Он вспомнил, что спрашивал у зверя. Его внешность, повадки и их разговор, его он тоже помнил, как наяву.

— Я не помню, — неуверенно произнес он.

Шаман нахмурился, склонился над Соро и потрогал его лоб тыльной стороной ладони. Он пощупал его шею и запястья, понюхал за ушами, облизнул правый висок. “Люди всегда так делают, чтобы определить здоров ли ты,” — говорил он, и Соро не вмешивался в медицинские ритуалы.

— Ты не помнишь что говорило чудовище? — подозрительно спросил Двадво.

Соро взглянул на шамана, закатил глаза и упал головой на подушку, будто снова погружаясь в сон.

— Прости, но я вообще не помню, что там происходило. Крики, боль, огонь – все смешалось. Я... — Соро сделал так, чтобы его губы задрожали, а на глазах выступила соленая жидкость. Не понимая зачем, он интуитивно запустил процессы покраснения кожи и выделения влаги. — Я потерял сына, Двадво. И может я просто не хочу вспоминать ничего.

Двадво сжал губы в тонкую линию, насупился и понимающе закивал. Он выудил из кармана пергамент, выцветший от старости, развернул его и принялся внимательно изучать. На бумаге Соро увидел странного вида изображение – будто человеческую голову разрезали пополам и поставили боком. Внутри головы находились какие-то механизмы, паутина из проводов, гроздья всяческих датчиков и устройств.

— Блок памяти не поврежден. Интересно, — забубнил Двадво.

— Что?

— Ничего, вождь, — Шаман успокаивающе погладил волосы Соро. — Отдыхайте, не напрягайте голову.

Он встал, опираясь на трость, шагнул к выходу из шатра.

— Вы не хотите вспоминать, как умер ваш сын, — сказал Двадво. — Совсем как настоящий человек. Кто знает, может боги вернули утраченное?

Шаман исчез за пологом шатра, и Соро, не выдержав мягкости одеял и подушек, провалился в беспробудный сон.

***

Во второй раз никого не было. Соро проснулся в оглушительной тишине, словно внутри собственной головы, привстал, подвигал конечностями и зашагал по всему периметру шатра, проверяя насколько выздоровело тело. От боли не осталось и следа, как и от мыслей о Шепе, Двадво и всех прочих. Теперь Соро заботил лишь зверь, и только он представлял важность.

Соро оделся, взял с собой еды, и осторожно сбежал из поселения, стараясь никому на глаза не попадаться. Его сердце горело от волнения, мышцы налились силой, а на лице появилась довольная ухмылка. “Цель? У меня наконец есть цель?”

На краю, где заканчивалась долина и начинался злосчастный лес, его встретил Тринадцатый.

— Ожидаемо, — сказал он, когда Соро приблизился. Трин все так же сидел на камне и точил нож. — Пойдешь искать его?

— Да, и не нужно меня останавливать.

— Как прикажете, мой вождь, — пожал плечами Трин. — Я всего лишь хотел предупредить вас.

— О чем же?

Трин залез в охотничью сумку и вытащил три железных пластины с номерами.

— Девятая, десятая и шестьдесят первый, — сказал он, поочередно показывая пластины. — Этот зверь забрал моего брата и двух сестер.

— Я скорблю, как и ты.

Соро положил руку на плечо Трина, но тот отбросил ее.

— Я – охотник, мой вождь, и я знаю, как ведет себя человек, идущий убивать. Вы не жаждите мести и таков ваш выбор. Но если вы вернетесь другим, уже не нашим братом, — он сжал пластины и угрюмо посмотрел в глаза Соро. — Я буду защищать мой народ.

— Я принимаю твою волю, — ответил Соро, перемахнул через поваленное дерево и побрел дальше. — Уходи, если услышишь крики.

— А что мне сказать остальным?

Соро помедлил, раздумывая над вопросом.

— Скажи, что Двадво оказался прав. На западе царствует смерть.

***

Соро шел и смотрел, как меняется небо. Его рыхлая от облаков морда сияла над черными пятнами листьев, затем стала ржаветь, точно обожжённая ярким пламенем, а потом и вовсе закоптилась, стала угольной тусклой рожицей с вкраплениями белоснежных прыщей. Небо желало что-то поведать Соро, но как будто ленилось, и продолжало вяло плыть над веретеном сплетающихся веток, молчаливо темнея с каждой минутой.

С приходом ночи Соро будто вернулся в воспоминания. Он опасливо пробрался на место, где убили Шепе, и принялся ждать. Серое тело поблескивало из кустов, словно приманивая взглянуть на него. Дерево, куда припечатали Соро, погнулось. Из ребристой коры торчали частички его тела. На траве поблизости виднелись следы от искр.

— Ты все-таки пришел, — раздалось из темноты. Густая, как черная патока, фигура отделилась от сумерек, перешагнула через труп Шепе и нагло остановилась перед Соро. — И зачем ты явился?

— Я человек, меня зовут Соро, — он поднялся, и фигура, казалось, сделалась меньше. Зверь был широк в плечах, мускулист, но ростом доходил Соро лишь до подбородка. — Я пришел, чтобы узнать кто ты.

— Человек? Ты то?

Фигура вышла на свет и почти вплотную приблизилась к Соро. На лице зверя затрепетали два отверстия, находящиеся по центру и уходящие внутрь продолговатого куска плоти. Соро уже видел такие, но никак не мог вспомнить где.

— Ты не пахнешь, как человек. И ведешь себя… — зверь причмокнул. — Далеко не как человек.

— Но я точно человек, я это знаю.

Зверь поднял ладонь.

— Ничего ты не знаешь, Соро. Ты даже не знаешь кто ты, а хочешь узнать кто я. Более того, ты врешь незнакомцу, а это не вежливо.

Зверь развернулся и пошел прочь. Соро растерянно посмотрел на удаляющуюся фигуру и увязался за ним, неуклюже преодолевая препятствия.

— Что? Но я сказал правду. Подожди!

Зверь ловко перепрыгивал стволы деревьев, пригибался и перелезал там, где Соро приходилось тратить уйму времени и сил. Он падал, кололся, спотыкался, его жалили змеи и насекомые, пауки заползали за шиворот. Зверь уходил все дальше, но каким-то образом Соро поспевал за сноровистым существом, и вскоре они пришли к водопаду.

Зверь коснулся прозрачной водной стены, умыл лицо и подмышки, зачесал липкие от пота волосы.

— Так что? Ты скажешь зачем пришел?

Соро хотел было выпалить то же самое, но вовремя заткнул рот. Впервые за жизнь он задумался. Слова, как математическая формула, выстроились в цепочку, запустились, точно стрела из лука, и вышли изо рта ровным смысловым потоком.

— Я не знаю кто я. Поэтому я и пришел.

— А мне откуда знать кто ты? — рассмеялся зверь.

Соро вновь обратился к мыслям, и они подсказали ему ответ, точно он решал трудную лингвистическую загадку.

— Ты знаешь кто ты. Возможно, ты поможешь мне узнать кто я, — равнодушно произнес Соро. Он ожидал, что с мыслями придут и эмоции, но пока что получалось только говорить.

— Неплохо, — ответил зверь и протянул руку. — Зови меня Джейкоб.

Они пожали друг другу руки, и Соро представил, как долго он будет обдумывать данный вид контакта, когда вернется домой. Предвкушаемое удовольствие затмило взор, и он не заметил, как зверь пропал.

— А? Джейкоб?

Голова зверя высунулась из-за водопада, дырки в лице расширились.

— Сюда, — кивнул он. — Здесь моя пещера.

Они прошли внутрь, за стену шумящей воды, где скрывалось убежище загадочного существа по имени Джейкоб, сели рядом с металлической коробкой, на которой жарились ломтики чего-то бежевого и заговорили. Джейкоб взял один ломтик и надкусил.

— Запомни первый урок, Соро, — сказал он, кромсая во рту содержимое. — Весь мир в тебе, и тот, кто знает себя, знает весь мир.

***

Сидели они недолго, буквально через час Джейкоб начал издавать причудливые звуки, похожие на завывания.

— Это называется “зевать”. Когда зеваешь, организм немного расслабляется, но этого не хватает для полноценного отдыха. Так я понимаю, что надо спать.

Соро попробовал широко раскрыть рот и произвести нечто похожее.

— А-а-а, — зевнул он и вытянул над головой руки, изображая потягивания. Джейкоб непонимающе следил за ним.

— Зачем ты повторяешь за мной? — спросил он.

— Чтобы понять, — ответил Соро. — Если ты человек, и я человек, значит наши возможности и способности одинаковы.

— Ха, как все просто, — усмехнулся Джейкоб. — А с чего ты решил, что я человек?

— О, это легко. Я использую метод смыслового распределения Бернольда-Ферниста. Согласно ему, некий локальный объект обладает набором смысловых функций, которые…

Джейкоб замахал руками и взял еще один поджаренный ломтик. Ему пришлось долго объяснять, что такое хлебные тосты и откуда они берутся, но даже после подробных описаний Соро с трудом мог понять зачем Джейкоб поглощает эти неестественные по виду предметы.

— Ох, запудрить мозг у тебя явно получается получше некоторых. А ты попробуй не думать перед ответом.

Соро на короткий миг застыл от заявления Джейкоба. Он прокрутил в голове его ответ, затем еще раз, и еще раз…

— Нет! Нет! Нет! — затараторил Джейкоб. Изо рта полетели крошки, точно в Соро стрельнули из дробовика, заряженного тостами. — Не думай! Ничего не думай!

Соро боязливо вернулся в состояние тишины.

— Я уверен, что ты человек, — выдал он первое, что пришло в голову.

Джейкоб выдержал паузу, проглотив хлеб.

— И все?

— Да.

— Просто уверен?

— Просто уверен, что ты человек.

— Интересно, — Джейкоб почесал заросшую щеку, вытащил из густой бороды несколько крошек. — А если я не человек?

— Я в это не поверю, — неожиданно легко произнес Соро.

— Почему же?

— Потому что мы похожи, — сказал Соро. Он обвел взглядом своды пещеры, посмотрел на пенящийся водопад закрывающий вход. — У нас схожее телосложение, мы говорим на одном языке, мы понимаем друг друга.

— Ну и что? Знаешь скольких я видел инопланетян...

— Джейкоб, — перебил Соро. — Ты здесь один и я здесь один. Я не знаю, от кого и куда ты бежишь, но точно знаю от чего бежал я. У нас одинаковые судьбы, так что кто-то из нас в конечном итоге должен оказаться человеком.

— Ты ничего не знаешь, — прошипел Джейкоб и уставился заспанными глазами на Соро.

— Да, но я просто уверен.

Соро встал, нашел среди кучи непонятных вещей толстый плед и накрыл им Джейкоба. Зверь закрыл глаза, свернулся в клубок и тихо засопел. Выключив металлическую коробку, Соро устроился напротив, положил ладони под голову и посмотрел вверх, на неровный каменный потолок.

— А-а-а, — вновь попробовал Соро, но никакого расслабления не почувствовал. — Спокойной ночи, Джейкоб.

Утром Соро проснулся под омерзительный запах, щекочущий ноздри. Он растерянно подскочил и увидел две заячьих тушки, дымящихся на коробке из металла. Сетка на коробке раскалилась докрасна, мясо сочилось жиром, что с шипением растекался и падал куда-то внутрь.

— Что это? — в ужасе от происходящего спросил Соро.

— Жареная дичь, — ответил Джейкоб. Он отрезал ножом кусочек мяса, проткнул прибором, напоминающим трезубец и положил в рот. — Мне надо кушать, я же объяснял.

— Ты питаешься этим? — удивился Соро.

— Ну да, а как еще?

— Мы убиваем животных и вырезаем у них сердца. Затем кладем их в генератор, там сердца накачивают энергию, которую мы потом поглощаем.

— Первобытно, но приемлемо, — ответил Джейкоб и отрезал кусок побольше. Жир прыснул, зашипел на решетке, желтыми каплями застыл на камнях. — И как вы убиваете?

— Быстро, — продолжал Соро. — Если животное будет мучиться перед смертью, то его сердце произведет мало энергии или не произведет вообще.

— Логично. Адреналин, выделяемый в стрессе, истощает, — согласился Джейкоб, но Соро пропустил мимо его высказывание. Он многого не понимал из того, что говорил Джейкоб, и потому решил не реагировать на все подряд. За ночь он выстроил систему внутренних смысловых фильтров у себя в мозгу, но изобретение еще требовало отладки.

— Наш шаман говорит, что жизнь утекает быстрее из напуганного существа, и потому нужно убивать так, чтобы животное не мучилось.

— Шаман? — Джейкоб зацепился за слово и даже прекратил чавкать. Он взял пакетик с набором трав, кинул их в чугунную кружку и залил кипятком, затем лег на свернутый плед и с нескрываемым любопытством спросил: — У вас есть шаман? То есть он общается с духами, варит зелья и все такое?

— Он во многом помогает племени, — сказал Соро, и что-то внутри у него дрогнуло. “Стоило ли ему обманывать Двадво? Что он подумает, когда увидит пустой шатер?”

— Он лечит нас, проводит ритуалы и посвящения, общается с богами, зверьми, духами. Он предсказывает, что ждет племя в ближайшем будущем.

— Вау, прямо-таки настоящий колдун, — расхохотался Джейкоб и отхлебнул чаю. — И как, работают его предсказания? Ты доверяешь ему?

Соро понурил голову. Беседа о Двадво вызывала в нем самые разные чувства, и он с трудом справлялся с бушующим ураганом внутри головы. Впервые он захотел, чтоб мысли замолкли. Чтоб вновь была тишина.

— Он принимал роды у моей жены. И он же посвящал моего сына в охотники, — ушел от ответа Соро.

— Роды? Боюсь представить, как это у вас выглядит.

Соро начал рассказывать, но Джейкоб залился таким непрерываемым смехом, что тема разговора сразу же изменилась.

Они болтали весь день обо всем и ни о чем, и только под вечер Джейкоб решил “избавиться от недопонимания”.

— Ты, Соро, нормальный мужик, — начал он. Щеки и нос покраснели, горло терзала икота. Соро подозревал, что в чугунной кружке не чай, но так и не осмелился спросить что там. — И я благодарен, что ты вернулся даже после того, как я…

Он замялся, подбирая слова.

— Ты убил моего сына, Джейкоб. И двух сестер, — озвучил Соро.

— Да-а-а, — угрюмо протянул Джейкоб. — Я заслуживаю наказания. Знаешь, этакой кровавой мести не только за то, что я сделал с тобой. Я многих погубил, Соро. Я ужасный человек.

— И все же ты человек, — ответил Соро. — И ты им будешь несмотря ни на что.

Джейкоб не уловил иронии Соро, отставил кружку и встал, разминая ноги.

— Неправда, — рявкнул он. — Я живу, как зверь. Питаюсь, как зверь. А убиваю… Убиваю я больше, чем мне надо. Убиваю случайно, по ошибке, из-за обстоятельств или когда спасаю свою шкуру. Я убил твоих людей, Соро, потому что принял их не за тех. Понимаешь, спутал и убил, лишил жизни просто так. Кто я после этого?

— Ты знаешь кто ты, — ответил Соро.

— Ох, это точно, — буркнул Джейкоб и подошел к водопаду. Он согнулся и его вывернуло наизнанку от выпитого. Жестом он показывал, что с ним все нормально.

— Ты сказал, что принял моих людей не за тех, — с подозрением спросил Соро. — На планете есть еще кто-то кроме нас?

— Да, — сказал Джейкоб, вытирая губы от желчи.

— На западе?

Джейкоб кивнул.

***

Огни белого ослепительного света, как паучьи глаза, рассыпались по небосклону. Вдалеке раскинулся монстр, еще детеныш, но уже довольно опасный – город с мириадами окон, с зубьями труб и ковшами, съедающими землю. Он разрастался, медленно ползя по планете. И в нем, будто в муравейнике, копошились тысячи теней, снующих по недостроенным улицам.

— Это люди? — ошарашенно спросил Соро.

— Прошу тебя, Соро, оставь философию на потом, — Джейкоб указал на высокое здание с шестиугольной космолетной площадкой. — Это колонизаторы. Большинство из них люди, и у них две руки, две ноги, и бла-бла-бла, но даже не вздумай подходить к ним близко. Тебе башку прострелят быстрее, чем ты предпримешь этот свой метод, как его…

— Бернольда-Ферниста.

— Ху… — Джейкоб использовал ненормативную лексику в качестве лексической редупликации, однако Соро решил не документировать данный фрагмент диалога. — Они не ведут переговоров с местными, дипломатия тут бесполезна.

— Смотри, пламя вон там, — Соро кивнул на дальнюю часть леса, напоминающую громадный костер.

— Они выжигают лес огнеметами, чтобы расширить город, — сказал Джейкоб, затем кивнул в сторону клешней, вспарывающих песчано-глиняное брюхо. — А вон там ищут полезные ископаемые.

— Когда-нибудь они и к нам доберутся, — заключил Соро.

— Именно, поэтому я и бегу от них.

В небе среди звезд Соро заметил приземляющийся на башню корабль. Гигантская раковина замигала красными огоньками, раскрыла пасть, выпуская новоприбывших колонизаторов.

— Уходим, — скомандовал Джейкоб. Соро послушно направился за ним.

***

— Атаковать? Ты спятил, Соро, — нервно мотал головой Джейкоб. — Чем ты собрался воевать? Стрелами и копьями?

— Может, с ними получится договориться? — предположил Соро.

— Невозможно.

— Почему?

— Потому что, — Джейкоб ударил кулаком по полу и отвернулся к водопаду. Соро понял, что оба они так делают, когда не хотят отвечать прямо.

— Ты бежишь от них, это как-то связано?

— Да, — отмахнулся Джейкоб. — Но правды от меня не дождешься. Сегодня я вредный свин, пошли все к черту.

Соро смолк и погрузился в раздумья, прокручивая варианты один за другим. Внутри, как пузыри на воде, всплыло воспоминание о духе, что явился к Соро на берегу реки.

— Мысли - это огонь, — прошептал он. — Джейкоб, а если попросить помощи у духов?

— Ага, можно еще помолиться. Ну и свечку поставить за тебя не забуду.

— Я серьезно, — Соро встал, всматриваясь в долину, где осталось его поселение. — Я что-то видел перед тем, как прийти сюда. Ко мне приходил бог или что-то на подобии бога.

— Да-да, а еще возьмем твоего карманного колдуна и вместе победим злющих колонизаторов, — фыркнул Джейкоб и налил в кружку еще таинственной жидкости. — Слушай, не хочу тебя расстраивать, но то, что вы считаете себя людьми, еще не доказывает, что вы люди. Да, вера определяет реальность и все такое, но посмотри на себя. Ты точно не человек, и даже это не дает тебе преимуществ. Не знаю сколько вас там в племени, но…

У Соро широко раскрылись глаза.

— Подожди, что ты сказал?

— О, ты слушаешь, — удивился Джейкоб. — Так вот, я говорю, что численность вашего племени…

— Нет, до этого. Вера определяет что?

— Реальность, — Джейкоб покрутил пальцем у виска. — Вера определяет реальность. Ну типа знаешь, как пишут во всяких умных книжках.

— Точно. Вера определяет реальность, — закивал Соро и впервые улыбнулся за столь долгое время. — Вера определяет реальность, Джейкоб!

— Да-да, только не ори так. Что с тобой?

Но Соро уже собирал вещи и выливал из кружки Джейкоба злополучное пойло.

— Я отправляюсь к своему племени. Если хочешь иди со мной.

— Что же ты задумал, маленький человечек?

***

Под темным покрывалом ночи они проникли в поселение и остановились у шатра Двадво. Джейкоб ничего не спрашивал, лишь поторапливался и делал всё, что приказывал Соро.

— Будь здесь, — прошептал Соро и едва заметно отодвинул полог. В шатре никого не было. Он быстро юркнул внутрь и задвинул полог. Джейкоб остался на стороже.

Соро осмотрелся, прошелся взглядом по алхимическому столу, заглянул в ящики с ингредиентами и заготовками, вынул коробку с оберегами. Он точно не знал, что ищет, но внутреннее чувство подсказывало, что движется он правильном направлении.

“Что может победить колонистов? Что может хранить Двадво от посторонних глаз?”

Соро продолжал искать, но никак не мог наткнуться на нужную вещь. Он обшарил всё по два раза, обошел шатер, посмотрел по углам и даже на потолке. Разозлившись, он ударил ногой по древесному настилу.

Доска ухнула, прогнулась на секунду, и гулкое эхо ответило на удар Соро. Он ударил еще раз, убеждаясь, что ему не показалось. Удар и снова эхо – тайник.

Соро сел на колени, нащупал ручку под одной из шкур и открыл дверцу. Снизу вырвалось облако пыли. Затхлый воздух раздражал ноздри и проникал в легкие. Соро вытащил кучу древних пергаментов, похожих на тот, что был у Двадво, поочередно разворачивал и пытался прочесть.

— Эти символы, — в отчаянии сказал он вслух. — Я их совсем не знаю.

Он перелистывал бумаги одну за другой, пока знакомый голос не прервал его.

— Остановись, мой вождь.

Клинок Тринадцатого холодил шею.

— Трин, я объясню.

— Нечего объяснять, — прохрипел Двадво. Он ударил тростью по рукам Соро, тот выронил свитки и поднял взгляд на шамана. — Ты привел домой убийцу. Как ты мог так поступить, Соро?

— Он не убийца, Двадво, — закричал Соро. — Он человек, как и мы.

— Ты не человек, Соро. Больше нет.

***

— Итак, что было дальше? Их сожгли, повесили или казнили? Как аборигены разделались с этой сладкой парочкой?

Молодой человек отпил из бокала виски большой глоток, прикурил сигарету, и взглядом, наполненным до краев отвращением, уставился на усатого джентльмена.

— Мистер Вун…

— Вундуртустер.

— Мистер Вундуртустер, — сказал человек и, казалось, устал от одного произнесенного имени. — Вы обещали мне увлекательную историю о том, как этот город пал. Как великая Федерация проиграла, а колонисты с позором улетели, оставив местное население жить в мире и согласии, — юноша затянулся еще раз, выпустил струйку серого дыма прямо в лицо Вундуртустеру. — Скажу честно, роды в общине роботов повергли меня в шок. Как ученый, я почти сломался на моменте с генератором, работающим на сердцах…

— Но это правда! — возмутился Вундуртустер. — Я не физик, чтобы знать все тонкости, но он реально существовал!

Человек взялся за лоб и помассировал переносицу.

— Так вот, причина, по которой я до сих пор не ушел в том, что мне вас посоветовали, как надежный источник. И хоть я в этом сомневаюсь уже третий час подряд, я все же хотел дослушать, что произошло на самом деле. Сейчас, мистер Вундуртустер, я требую от вас напрячь все ваши извилины и вспомнить историю максимально подробно. Дьявол кроется в деталях, а меня интересуют именно они.

Мистер Вундуртустер внимательно выслушал просьбу незнакомца, промочил горло пивом и продолжил рассказывать.

***

— Итак, что будет дальше? Нас сожгут, повесят или казнят? Как вы вообще разделываетесь с преступниками?

— У нас никогда не было преступников. Никто не знает что с нами делать, так что у нас есть минимум два часа, чтобы отсюда выбраться.

— Два часа, — хмыкнул Джейкоб. — Почему два?

— Потому что должна быть точка отсчета. Думай, что умрешь через два часа и тогда что-нибудь да придумается.

Джейкоб расхохотался.

— Отличный план, но, пожалуй, я буду придерживаться своего. Просто буду собой.

Соро попытался сдвинуться, чтобы посмотреть в лицо Джейкобу, но тот был слишком далеко. Их привязали к столбам спиной друг к другу на небольшом расстоянии. Они могли переговариваться, но это мало чем помогало.

— И каково это? Быть Джейкобом.

— Как первый секс. Отвратительно, но я бы повторил.

Соро, конечно же, не понял шутки, но поддержал друга чередой коротких смешков.

— А каково быть Соро? — метнул в ответ Джейкоб.

— Мое полное имя – Сороковой. В нашем племени все рождаются с родимым пятном на груди. У меня это перевернутый бык и овал, обозначающий цикличность вселенной. Двадво говорит, что это символы истинного вождя.

Джейкоб медлил, обдумывая сказанное.

— У вас разве нет другого с таким же родимым пятном?

— Есть Четвертый, но его символы идут в другом порядке. Сначала цикличность, а потом бык. Поэтому он немой, по крайней мере так говорит Двадво.

— А Двадво когда-нибудь заткнется или он всегда говорит? — сказал Джейкоб и теперь они оба искренне засмеялись. — Нет, ну серьезно. Ты разве хотел быть вождем?

— Нет, но такова моя роль. Я, видимо, с ней не справился.

Соро услышал, как Джейкоб ударился головой о столб.

— Чушь это все собачья! — выругался он. — Знаешь, что я подумал, когда увидел тебя и твоих людей в первый раз? Я принял вас за настоящих людей, потому что вы боялись. Как слепые щенки бегали по лесу, худшие охотники на моем веку. Но потом я увидел, как ты идешь на меня. Тебя не волновала смерть близких, не тревожили собственные раны. Иногда я хочу вести себя так же. Человечность заключается не в том, чтобы растрачивать себя на горести или радости, она заключается в том, чтобы уметь отбросить все лишнее, взглянуть в глаза своему страху и смачно харкнуть ему в рожу. Я боюсь колонистов, твое племя боится тебя, а ты? Ты никого не боишься, мать твою. Вот она чистая незапятнанная душа. Душа настоящего человека.

Соро улыбнулся и на глазах у него проступили едва заметные слезы.

— Может, наоборот, моя сила в том, что я не человек? Я ведь ничего не чувствую, ничего не думаю. Меня не посещают сны.

Подул ветер. Джейкоб поежился и дрожащим от холода голосом, стуча зубами, произнес:

— В пекло все чувства и мысли.

Он замолчал и Соро забеспокоился:

— Джейкоб ты решил уснуть?

Соро обернулся и краем зрения увидел ползущее по песку багровое озеро.

— Джейкоб? Джейкоб, что с тобой? — Соро заерзал, стучась спиной и головой о столб, позвал на помощь, но никто из племени не отвечал ему.

— Воу, Соро, я не хотел, чтоб ты заметил, — прозвучал голос Джейкоба виновато. — Не парься, твой дружок лишь слегка задел меня ножом. Когда мы выберемся я легко подлатаю рану.

— У тебя кровь хлещет, мать твою, — разъяренно произнес Соро. — Двадво! Триша! Кто-нибудь!

— Тише, ковбой, — Джейкоб смеялся, и смех его стал похож на скрип несмазанной двери. — Я уже не смогу тебя перекричать. Хочешь знать о чем я думаю? Это ведь был твой первый вопрос…

— Заткнись! — рявкнул Соро. — Я тебя вытащу!

— Так вот, я думаю о парнишке. Мы учились с ним в одном училище, я тогда мечтал стать военным. Тот парнишка мечтал создать боевой искусственный интеллект. Представляешь? По его идее робот с ИИ должен был посылать телепатические команды боевой технике. Я спросил у него на первом курсе, каким образом робот будет понимать когда посылать команды, а когда нет? Он ответил – для этого и нужен человек. Человек контролирует не только себя, но и хаос, который создает своими ошибками. Самое смешное, что даже внутри собственной головы мы бессильны.

Он прервался, сделал пару глубоких вдохов.

— Огонь, Соро, я чувствую, как все горит изнутри. Я говорю с тобой, и мысли, они такие горячие. Мысли – это огонь, Соро. Мысли – это огонь!

— Мысли – это огонь. Протокол принят, — бездушно ответил Соро.

Джейкоб затих. Он потерял последние силы, склонил голову набок, посмотрел вдаль, на долину, что укрылась во влажный туман. В молочной дымке проступил силуэт.

Галлюцинация стремительно двигалась. Пыль комками падала с ее спины, лапы вгрызались в зыбучий песок, глаза алели на вытянутой стальной морде. Силуэт огромного волка пронесся рядом с Джейкобом, сверкнул сталью и исчез в гуще леса.

— Фенрар, дух свободы. Прогони чужаков с этой земли.

***

Молодой человек допил виски и вышел из паба, окунаясь в прохладный осенний ветер. Он подошел к таксисту и, показав карту навигатора, спросил у того совета.

— Здесь раньше был лес, — сказал он. — С водопадом. Не подскажете как туда пройти?

Таксист улыбнулся золотыми зубами, тыкнул в точку на навигаторе и помахал человеку рукой. Больше юношу никто из жителей города не видел. А те, кто видел, ничего о нем не рассказывали.

Ступая по голой земле человек вышел к скале, заросшей диким плющом. Водопад давно высох, и только отверстие – вход в убежище – оставалось неизменным. Он поднялся и вошел внутрь. Как и всегда, на решетке металлической коробки жарилось два зайца.

— Ты археолог или просто ищешь приключений? — раздался знакомый голос. Из глубины пещеры вышло существо. Широкое в плечах, мускулистое, но ростом доходящее юноше только до подбородка.

— Пришел поприветствовать старого друга, — ответил молодой человек.

— Тебя не узнать, — захохотало существо.

— Сороковой элитный гвардеец из личного отряда королевы, — протянул руку юноша. — Я скучал, зверь.

Они сидели и болтали весь день, обсуждая сколько всего произошло с тех пор, как они последний раз виделись.

— И какую же историю рассказывают в окрестных пабах? — поинтересовался Джейкоб.

— Все заслуги приписывают мне. Якобы я тот самый боевой ИИ, а волк — это прототип техники, которой я могу управлять.

— Много совпадений, но все же более правдоподобно, чем на самом деле.

Джейкоб отрезал кусочек зайца и положил в рот.

— Лучше бы рассказывали как есть, — сказал Соро.

— Вера определяет реальность. Серьезно, ты думаешь кто-то поверит?

— Я же поверил, — ответил Соро и отхлебнул из чугунной чашки. Джейкоб удивленно посмотрел на сей процесс. — Привычка. Я ведь теперь человек.

— Всё, как ты хотел, — добавил Джейкоб.

— Кстати, насчет колонистов. Я тут покопался в архивах.

Джейкоб закатил глаза и наигранно захрапел.

— Да-да, не притворяйся. Я все узнал.

— И? — раздраженно спросил Джейкоб. — Тебе стало легче?

— Почему ты так реагируешь?

— Не люблю, когда люди знают кто я.

— А ты сам то знаешь?

Они расхохотались, подлили друг другу таинственной жидкости в чашки и продолжали говорить, пока солнце не опустилось за горизонт.

Ночью Соро проснулся. Он взглянул на своего друга, затем на свои руки, вытянул их над головой и широко раскрыл рот.

— А-а-а-а-а, — протяжно завыл Соро и недовольно зацокал. — Нет, все еще не получается, — заключил он, закутался в одеяло и закрыл глаза. Отныне ему снились только хорошие сны.

+3
17:49
1196
17:52
+1
Вика у тебя есть последователи jokingly
18:10
Это у Гёте последователей тьма
18:12
Как минимум
18:20
А я про Вику, которая Гёте
18:41
+1
Я вас огорчу, что Гете тоже последователь, но мне приятно, что вы помните мой текст.
18:42
+1
не обзывайся))))
18:51
+1
Да, все! Все за этой Викой повторяют! И Гёты эти — туда же!
18:58 (отредактировано)
+2
Я ж основоположник немецкого романтизма. А че Гете? он мне разрешил, а Жуковского мы запугали
19:03
+2
Есть подозрение, что для изложения все они использовали буквы… вот! давайте копать в этом направлении!
19:09
Ложный след. Подозреваю, что в основе-таки устная традиция, ладно, у Егорки спрошу при встрече
19:09
Летова?
19:13
+1
Котлетова
фегасе! чтоб у Летова спросить, сам знаешь… непросто это, в общем
20:31
+1
Мне, собственно, всё равно кто чей последователь, я за указание источника вдохновения. И я ничуть не огорчилась и мне приятно, что вам приятно)
20:38
Ну, я надеюсь, вы не подозреваете, что я скрывала источник, называя свой текст Лесной царь? Мне вот почему-то кажется, что у вас ко мне какие-то претензии, и сколько бы я не объяснялась, все бестолку, напишите уже развернутый комментарий, давайте обсудим.
20:43
+1
Вашим текстом многие восхищались, в том числе слогом и сюжетом. И если к слогу у меня вопросов нет, он действительно хорош, то сюжет явно заимствован, но об этом ничего сказано не было. А многие и понятия не имеют кто такой Гёте и что он там написал. Потому я считаю, что источник должен быть указан в сноске, ссылке, ещё где-то. Вы считаете это претензией?
20:53
То есть кроме нас с вами люди в школу не ходили? Я не позволяю себе думать о людях таким образом. Вместо сноски у меня достаточно говорящее название. И да, мне странно читать ваши претензии, поскольку огромная часть художественной литературы находится в подобном культурном диалоге, никому в голову не приходит требовать сноски или держать своих читателей за придурков.
20:55
+1
Я ожидала подобного ответа. Всего наилучшего.
20:56
И вам не хворать
17:58
+1
Шо? опять? Еще? Пожааааалуйста!!! не надо! (шутка), хотя не совсем…
18:42
+1
я больше не буду коверкать Гете, ни-ни, найду кого-нибудь еще.
20:58
+2
Тут че, конкурс кто кринжовей пошутит что ли? Слона-шерифа на вас нет)

А мне рассказ понравился. Первый прочитанный мной в рамках конкурса, и неплохой. Имхо, в формате рассказа не стоило приплетать колонистов и т.д, имхо, достаточно было развить проблему «понятие человек», мне кажется. Конец остался непонятен, увы.
Вот Скоро приводит Джейкоба в племя, и вот дальше его взаимоотношения с племенем интересны. как человек и те, кто считает себя людьми, взаимодействуют. Смогут ли они ужиться или нет.

21:27
А расскажите, плиз, что здесь для Слона_шерифа интересного? Я как-то 100500 лет назад поднимала тему флуда на Слоне, и мне друзья развёрнуто объяснили, что лишь приветствуется, а т.к.мы о литературе, о названиях, заимствованных сюжетах, мне в принципе непонятна суть недовольства. Че хотим, то воротим.
21:30 (отредактировано)
Это я ворчу, потому что не поняла ни одной шутки) Старая я *сыпя песком*, еще помню времена, когда за лишний коммент не по теме карали. Эх)
21:36
Старая… выпали зубы…
Новая радость не в прок…
*Простите, вырвалось*…
Просто, не смог пройти мимо подобного заявления… Помнится, некая старица была просвещена по поводу Sekiro…
В общем. неувязочка вышла в легенде;)
21:36 (отредактировано)
Одно другому не мешает) И вообще, что значит «была»? macho
21:41
Потому что старица — женского рода) потому и окончание глагола — соответствующее
21:49
В каждой шутке доля шутки litclubbs.ru/news/1881-luchshie-v-2019-godu.html
18:02
+1
Здравствуйте, Автор. Мне очень понравился ваш рассказ. Первый из прочитанных на конкурсе в этом году, в котором чувствуется живой думающий человек, а не компилятор сложенных из шаблонов сюжетов.

Удачи на пути к финалу.
15:02
Я извиняюсь, конечно… может опять чего не догнал… но осилил с трудом 2/3 текста… ну невозможно читать… во всяком случае, мне…
00:10
Мне тоже не пошёл. Буду ещё пробовать. Но помоему невооруженным взглядом видно, что слабо.
09:57
+2
То чувство, когда из-за ограничения по объёму автор завершает рассказ огромным знаком вопроса. Мистер Вундуртустер — это и есть Джейкоб? Кто пришёл к нему с расспросами и что должна была показать эта интермедия, кроме самокритичности автора («я почти сломался на моменте с генератором, работающим на сердцах») и недосаспенса о том, как два первых в истории племени преступника разрушают колонию? В чём заключается тайна личности Джейкоба и что на самом деле произошло в колонии? Толстый намёк на то, что Джейкоб включил у Соро протокол, позволяющий управлять механическими духами, явно неверен, судя по эпилогу (как, вероятно, и версия, что Фенрара призвала искренняя молитва Соро). Да и откуда вообще взялось это племя роботов и как они связаны с боевым ИИ?

К счастью или сожалению, это не недоработка автора, а переработка — рассказ тупо не влез в регламент. Надеюсь, после конкурса мы увидим «режиссёрскую версию».

В остальном — весьма оригинально. Первобытное общество роботов встретишь не каждый день, как и попытку изобразить своеобразный магический реализм их глазами. На моменте с колонистами, правда, где-то на горизонте замаячил «Аватар» Джеймса Кэмерона.
Первобытное племя роботов против людей-колонистов с другой планеты.
Концовка невнятная, «колонисты победили или нет», но не описано, как это было, город сожрал весь лес, в котором жили первобытные роботы.
В итоге непонятно ничего: ни что всё-таки предприняли два изгоя, ни что стало с роботами, ни почему колонисты не желают налаживать контакты с аборигенами (хотя последнее, пожалуй, ясно)…
Ну и сказать в итоге нечего, ибо не то чтобы не зацепило, а — осталось непонятым. Разве что флуд разводить.
20:13
Благодарю участников за отзывы и комментарии, мне как автору было очень приятно получить развернутые отзывы к данному рассказу.
Загрузка...
Ольга Силаева

Достойные внимания