​Одержимость

​Одержимость
Работа №87

“Нередко мы испытываем ощущение трансцендентности, словно границы нашей личности раздвинулись”.

М. Чиксентмихайи.

Пролог

Высокое, местами обшарпанное, здание бизнес-центра на первый взгляд ничем не выделялось среди таких же потрёпанных домов с частично или полностью разбитыми окнами. Но это только на первый взгляд. В подвальном помещении обитали двое: седой старик, сохранивший ясность ума и твердость рук, и миловидный парень, любивший поговорить.

Старик уткнулся в компьютер, всем своим видом показывая нежелание общаться. Парень тяжело вздохнул и подошёл к стене, где на фоне потрескавшейся декоративной штукатурки висели распечатки интернет-статей:

“С 19 по 23 апреля 2038 года состоялась презентация минимально инвазивного нейроинтерфейса, разработанного компанией И.М. совместно со специалистами У.М.А.”

“Уникальная “Стрентлента” позволяет расширить возможности человеческого разума! Теперь имплантирование сверхтонких “нитей” для стимуляции нейронов доступно каждому!” — на распечатке вручную грифельным карандашом была подписана дата: 1 июня 2045 г.

“Компания И.М. скупила вышки сотовых операторов, стоявшие без дела с момента повсеместного покрытия зоны Wi-Fi, и переоборудовала их под зарядные станции для новой версии “Стрентленты”. Долой ежедневные подпитки аккумуляторов! Ваша “Стрентлента” сама поймает сигнал и обеспечит себя необходимой энергией!” — 22 мая 2046 г.

— Павел Николаевич? — молодой повернулся к старику.

— Сергей, я же сказал, что работаю! Не отвлекай!

— А можно ли централизованно отключить зарядные станции?

“Согласитесь ли вы со мной, что первым условием художника должно быть уважение к великому, поклонение ему и признание его, а не попытка потушить великое пламя ради того, чтобы его собственный луч света горел более ярко?”

Ф. Мендельсон.

Глава 1. Во власти музыки

Беспокойный сон прервали резкие и в то же время мелодичные звуки. В такие мгновения мне казалось, я ненавижу “концерт для скрипки e-moll” Феликса Мендельсона, с которого моя безумная сестра начинала упражнения. Я приоткрыла веки и взглянула на механический будильник двадцатого века. Какой кошмар — она всего три часа поспала! Надо поискать для Маринки более сильное снотворное.

Темп композиции замедлился. Я поднялась с пружинного матраса, брошенного на лестничной площадке, и прошла на девятый этаж. Марина сидела на старом табурете около окна подъезда. Предрассветные сумерки слабо освещали её спутавшиеся за время сна волосы и одухотворённое лицо. Смычок скользил по скрипке в уверенных руках с грязными ногтями. Облик шестнадцатилетней девушки, одетой в рваные лохмотья, никак не вязался с удивительной по красоте мелодией, воспроизводимой её инструментом.

— Марина, тебе надо попить, — я открыла пластиковую бутылку и осторожно поднесла ко рту сестры, стараясь не задеть скрипку.

— Не хочу, отстань!

— Вода — необходимый продукт для выживания человека. Ты должна пить или не успеешь создать свой шедевр.

Сестрица нехотя сделала пару глотков, не прекращая играть. Она даже ни разу не ошиблась, насколько я могу судить, ведь практически не разбираюсь в музыке. Отхлебнув немного воды, обошла сестру и начала рассчёсывать ей волосы.

Прошёл почти год с тех пор как наш мир изменился. Люди в течение нескольких дней массово посходили с ума. Я не принадлежу к научному миру и не знаю, почему это произошло, но догадываюсь, что не последнюю роль в случившемся сыграл популярный гаджет под названием “Стрентлента”. Этот нейроинтерфейс имплантируется с помощью катетера для ангиографии, введённого в сосуды шеи. При должном сосредоточении человек может заставить стрентленту отправить сигнал электродам для стимуляции определённых зон мозга.

Вот уже двадцать лет всем, достигшим пятнадцатилетия, вставляют такие. И у меня она есть. Как же страшно ежедневно носить в себе бомбу замедленного действия! Надеюсь отыскать способ избавиться от неё, особенно для Маринки. Не знаю, вернёт ли это её прежнюю, но я должна попытаться!

Закончив с причёской сестры, я смочила полотенце в тазу, вытерла ей лицо и шею. Надо будет попробовать искупать её сегодня. И сменить эту отвратительную одежду.

— Пойду поищу еду.

Марина даже не посмотрела в мою сторону. Я вздохнула, стараясь не поддаться отчаянию, и вышла на лестницу. Шаг за шагом напряжение оставляло меня, приходило облегчение, а вместе с ним и стыд. Стоило мне покинуть сестру, как я ощущала себя свободной и независимой, даже счастливой. Так мерзко! Бесит это в себе! Марина — единственное родное существо, моя семья, часть меня самой. Как я могу мечтать о том, чтобы больше не возвращаться к ней?

Звуки скрипки остались позади, внизу стояла ничем не нарушаемая тишина. С минуту я прислушивалась к малейшим шорохам снаружи, после чего решительно распахнула дверь.

Свежий воздух подействовал опьяняюще. Я боялась открывать окна из-за Марины: кто-нибудь мог услышать её игру и напасть на нас. Поэтому в нашем “жилище” я иногда ощущала стук в висках от недостатка кислорода.

У моей сестры настоящий талант. Родители очень гордились ею. Она всегда получала всё наилучшее. Даже стрентленту на пятнадцатилетие ей купили самую модную и навороченную от одной известной американской компании. Марина тут же ей воспользовалась, активировав “состояние потока” для вдохновения.

С тех пор она постепенно начала меняться: стала меньше есть, почти не спала, только бесконечно играла на скрипке, создавая неповторимый шедевр искусства. Марина игнорировала друзей, перестала общаться с семьёй и возлюбленным.

Я пыталась вмешаться, просила Маринку сосредоточиться и отключить стимуляцию нейронов. И поначалу она действительно хотела этого, но у неё ничего не вышло. Родители тогда уехали в отпуск и не могли нам помочь. Сестрёнка была напугана, я не знала, к кому обратиться.

Прошли сутки, и Марина изменилась окончательно, она отдалась “потоку” и забыла обо всём остальном. Родители из отпуска так и не вернулись. А я заметила, что с ума сошла не только моя сестра. В городе появились группы людей, каждая из которых заставляла сомневаться в их человечности.

Наиболее опасны Агрессивные — они настоящие убийцы, не знающие жалости. Голодные поначалу просто собирались в супермаркетах и поедали продукты прямо с полок. А когда доступная еда закончилась, вышли охотиться на всё съестное, не брезговали ничем: объедки с помоек, бездомные животные, даже мертвечина. Мир рухнул в одночасье, превратившись в дикое место, где каждый выживал как мог.

“Стоя на берегу Атлантического или Тихого океана и глядя на эти необъятные водные просторы, всегда думаешь что-то вроде: «О, как велик океан!» Но то, что мы называем «океаном», — ментальная конструкция. Ведь перед нами лишь огромное число атомов водорода и кислорода, в своём движении создающих так называемые «молекулы воды». Мы видим не сами молекулы, а их суммарный эффект, представляя его себе как единый объект — Атлантический или Тихий океан, или Средиземное море”.

М. Чиксентмихайи.

Глава 2. Воспоминания, как способ сбежать от реальности

Полуразрушенные дома взирали на меня пустыми глазницами разбитых окон. Отсутствие людей в вечно переполненной Москве действовало угнетающе. Всюду царили разорение и заброшенность. Конечно, не все люди погибли, но оставшиеся в живых старались не высовываться.

Ветер донёс до меня смрад разлагающихся останков. Пожалуйста, пусть это будет дохлая собака, а не буйство очередной группы Агрессивных поблизости! Не хочу опять переезжать с Мариной!

Я свернула в узкий проход к внутреннему двору НИИ. Неделю назад нашла там столовую, где сохранились баллоны питьевой воды и пакеты с крупами, на удивление не тронутыми грызунами. Шлагбаум оказался сломанным у основания. Я напряглась: в прошлый раз он был целым. Нужно бежать отсюда! Но вопреки здравому смыслу я продолжила путь вперёд, пока не увидела четыре сваленных в кучу тела. Неестественно уродливое зрелище напоминало зловонное восьминогое существо с тучей кружащих над ним мух.

Меня вывернуло наизнанку. Никак не привыкну к смерти. Наверно, Агрессивные догадались поискать здесь продукты. Я заметила три спортивных автомобиля, припаркованных у входа в главное здание. Связав их появление с трупами на газоне, я поспешила оттуда убраться.

Пробежав пару кварталов, заскочила в торговый центр. Меня привлекла жёлтая буква “М”. Огромные окна давали достаточно света в помещении с красными диванчиками из кожзама и гладкими бежевыми столиками. Я подошла к кассе:

— Мне двойной чизбургер, картошку фри и колу, пожалуйста.

Дотянувшись до подноса и пустого стакана, я соорудила себе иллюзию прежней жизни и уселась за столик в дальнем углу. Как же хочется всё вернуть! Сидела бы сейчас с настоящим бургером и картошкой, беззаботно запивала бы колой эту отраву и переживала о своей потерянной фигуре!

Проходили часы. Я продолжала сидеть, пока не поверила в реальность воображаемых мной людей. Вон там, у окна, разместилась семья с маленьким ребёнком, полугодовалый карапуз завороженно смотрит на проезжающие по улице машины. А вот странная женщина, одетая в несколько юбок, платков и накидок. Её не интересует еда — она только прошла в бесплатный туалет.

— Свободная касса! — кричит девушка за стойкой, и к ней наперебой обращаются сразу два толстяка из разных очередей.

Я смотрю на них и улыбаюсь, понимая, что люблю людей. Пусть они разные, каждый себе на уме и со своими проблемами. Но такие родные и знакомые. Большинство сидит, уткнувшись в свои многофункциональные браслеты или старомодные мобильные телефоны, не обращая внимания друг на друга. А я взгляда не могу от них отвести! Мне не нужны никакие гаджеты, только бы вернулись нормальные люди на улицы города!

Слёзы подступили как-то незаметно: вроде только что всё было хорошо, и вот я уже реву и не могу успокоиться. Хочу поговорить с кем-нибудь! Просто пожаловаться на жизнь, чтоб меня выслушали. Как же одиноко и тоскливо в этом мире!

Надо прекратить истерику и собраться с силами. Я не одна, у меня есть младшая сестра, и она нуждается во мне. Необходимо подумать о нашем питании. Я вышла на улицу и медленно пошла вдоль домов. Припаркованные машины стояли, будто до сих пор ожидая владельцев. А по центру дороги всё ещё можно было проехать. Правда, увидеть машину на ходу то же самое, что встретить летящего дракона — лично я бы испугалась не меньше. Автомобилями сейчас пользуются только Агрессивные: рёв мотора слышен издалека.

Я наугад зашла в подвальный магазинчик с надписью “Горящие путёвки”. Немного постояла у входа, потом включила фонарик и медленно двинулась вперёд. Рассчитывать наткнуться здесь на складские запасы не приходилось, но я была бы рада и пачке печенья.

Поиск пищи вызывал всё больше трудностей. В прошлый раз я еле дотащила из НИИ баллон воды и по одному пакету с гречкой и рисом. Хотела сразу вернуться, но наткнулась на Голодных — пришлось ждать, пока уйдут. За это время у Маринки случился обморок, я страшно перепугалась и совершенно забыла про столовую.

“Любые эмоции передаются от человека к человеку и распространяются очень быстро: нужно не более трёх связующих шагов. Так возникают целые кластеры, объединённые одной эмоцией. В конечном итоге этот процесс можно рассматривать как эпидемию заразной болезни”.

М. Шпитцер.

Глава 3. Совместное одиночество

Внезапный грохот в глубине помещения заставил вздрогнуть и прислушаться. Снова тихо. Голодные и Агрессивные не прячутся, значит, опасности нет.

— Кто здесь?

— Ты Нормальная? — прошептал кто-то из-под стола.

— Да. А ты?

— Тоже.

Я направила фонарик на голос и внимательно рассмотрела плечистого парня примерно моих лет. Растрёпанные светлые волосы падали на глаза, тонкие губы изображали подобие улыбки, а переносицу покрывала небольшая россыпь веснушек. Парень жмурился, пытаясь закрыться от луча света. Чистые обтягивающие штаны и опрятная кофта с большим капюшоном подсказали мне, что он либо живёт с мамой, либо пользуется генератором.

Я опустила фонарик и позволила рассмотреть себя.

— Меня зовут Оксана.

— Сергей. Одна живёшь?

— С сестрой… она — Вдохновлённая.

— Ничего себе! Думал, они все вымерли уже!

— Я помогаю ей.

— Представляю, как это трудно, — Сергей сделал паузу, будто обдумывая следующие слова. — А ты можешь привести её к Павлу Николаевичу, моему дяде? У него своя теория апокалипсиса, которую он хочет проверить. Агрессивных и Голодных так просто не приведёшь, а Любовники и Вдохновлённые… сама понимаешь.

— Не хочу, чтоб над моей сестрой проводили опыты!

— Никаких опытов, ты что! Он просто посмотрит, насколько она способна общаться, воспринимать входящую информацию. И самый главный вопрос: нейроинтерфейсом какой фирмы пользуется твоя сестра?

— У неё стрентлента от Мелон.

— Не «стрентлента», а Мелонлинт! — возмутился Сергей. — Это всё равно, что назвать «ксероксом» любую копировальную машину!

— Ага, и любой подгузник «памперсом», — засмеялась я.

Сергей присоединился к моему смеху, и мы ухахатывались, не в состоянии остановиться.

— Не смешно же, — заметил Сергей.

— Тогда чего мы ржём?

— Сбрасываем напряжение. Плюс отсутствие нормального общения лишает нас навыков социализации.

— Ну, ты загнул! Тоже из ботанов что ли?

— Нет, на психолога учусь… то есть учился на первом курсе. А ты?

— На втором. Экономика.

— Понятно. Не особо нужные мы с тобой профессии выбрали с учётом современных реалий. Пойдём покажу, где буду тебя ждать, если решишь показать сестру профессионалу. И вот, я тут нашёл, — Сергей протянул мне пачку диетических хлебцев. — Думаю, тебе нужнее.

Я не стала спорить, забрала хлебцы и первой вышла наружу. Сергей показался мне безопасным, хоть я и зареклась доверять кому-нибудь в новом мире. Парень провёл меня дальше по улице и указал на ничем не примечательное здание бизнес-центра:

— Мы с Павлом Николаевичем живём здесь. Подойдёшь к камере и помашешь рукой, я тебя впущу.

— Генератор, значит, — понимающе кивнула.

— Да, в подвале. Дядя без него не может, он одержим идеей спасения мира, поэтому целыми днями сидит за компьютером.

— А он точно Нормальный?

— На все сто. Есть никогда не забывает. Я замаялся уже еду добывать. И без людей тяжело. Вроде не один, а поговорить не с кем.

— Понимаю. Слушай, а не подскажешь, где здесь можно безопасно помыться? Мы ушли довольно далеко от моего района.

— За углом видел массажный салон. Хочешь, вместе там осмотримся, а потом я тебя оставлю?

— Давай!

“Личность по своей природе — скорее плод воображения, нечто созданное нами для объяснения множественности впечатлений, эмоций, мыслей и чувств, которые мозг записывает в сознании”.

М. Чиксентмихайи.

Глава 4. Личность как иерархия целей

Сергей, не переставая, болтал, а я до сих пор не была уверена, стоит ли соглашаться на его предложение. Слишком быстро он доверился мне, рассказал, где живёт, о генераторе. А если б я была не одна, а в большой группе? Мы могли бы отобрать у них всё. Мир жесток: ты либо палач, либо жертва. Вдруг они препарируют Маринке мозг, чтоб посмотреть, как она такой стала? Определённо, я ещё десять раз подумаю, прежде чем отдать сестру безумному учёному.

— Павел Николаевич говорит, что личность всех пострадавших как бы “сломалась”, они перестали быть индивидами. Взять, например, Голодных. При отсутствии достаточных запасов энергии организм Нормальных отсылает гормон Грелин в гипоталамус, с указанием, что нам пора поесть. Далее гипоталамус выделяет гормон, отвечающий за чувство голода — Нейропептид Y. А когда мы поели, наше тело должно сообщить мозгу, что больше не нуждается в питании и нужно прекратить есть...

— А попроще можно?

— Хорошо. Суть в том, что у Голодных эта функция не работает. В мозг бесконечно поступает сигнал о том, что телу нужно питание.

— Электроды! Значит, я была права, когда думала, что всё из-за стрентленты!

— Нейроинтерфейса! Говори правильно!

— Но люди давно пользуются нейроинтерфейсами. Почему они посходили с ума только сейчас?

— Стало много аналогов, большинство из них безопасны. Мелон решил не отставать от других компаний и выпустил свой Мелонлинт. Но одно дело производить компьютеры, браслеты, и совсем другое — лезть в анатомию человека. Мы с дядей считаем, что Мелонлинт получился бракованным или что-то вроде того.

— Но как же испытания? Нельзя выпустить товар, не опробованный на людях!

— Мы говорим о компании Мелон. Иногда деньги решают всё. Вспомни слухи, как они незаконно прослушивали своих абонентов. А тот скандал с чипированием? Мелон не всегда соблюдает закон.

— Значит, для вас с дядей все пострадавшие не люди?

— Почему? Люди, только больные. Смотри, с точки зрения психологии, личность возникает потому, что сознанию требуется механизм установки приоритетов внимания, то есть постановка целей. Иначе случится информационная перегрузка. На цель направляется наша психическая энергия. Таким образом, личность можно рассматривать как иерархию целей, поскольку именно цели определяют, на что и как мы обращаем внимание.

— Это ведь не твои слова?

— Михай Чиксентмихаи — психолог.

— Понятно. А как твой дядя собирается спасать мир?

— Если глобально, то надо отключить зарядные станции. Аккумулятор нейроинтерфейсов продержится не больше недели. Электроды прекратят стимуляцию мозга. А потом, в теории, пострадавшие должны постепенно прийти в себя. Конечно, период апатии и усталости неизбежен, но зато они снова должны стать собой.

— А они будут помнить то, что натворили?

— Да.

Мы подошли к обещанному массажному салону. На удивление, здесь даже стёкла остались целыми. Сергей по-геройски преградил мне вход рукой и первым вошёл внутрь.

Прямо по центру холла размещалась массивная чёрная стойка администратора. За ней вглубь помещения уходил длинный коридор. Я насчитала пять дверей справа и четыре — слева. Сергей постучал по ближайшей двери и прислушался. Тишина.

— Не думаю, что здесь кто-то есть. У администратора должны быть ключи от раздевалок.

Разведка прошла успешно: ключ и дверь, которую он открывает, мы нашли; за дверью оказалась небольшая раздевалка с работающей душевой кабиной — настоящая удача!

“Лягушка, замечая мушку, делает прыжок, раскрывая челюсти, и захватывает ее липким языком”.

А. Р. Лурия

Глава 5. Базовые инстинкты

Попрощавшись с Сергеем, я проследила за ним взглядом до поворота, а потом направилась к жилой девятиэтажке, подъезд которой занимали мы с Маринкой. Как тяжело, когда не с кем посоветоваться! Вот спросила бы сестру, хочет ли она показаться специалисту? Почему я должна сама принимать решение, касающееся Марининой жизни?

Я шагала по спальному району столицы, срезая путь через дворы. Из задумчивости меня вырвали подозрительные звуки, похожие на обрывки разговора. Я спряталась за кустом около ближайшего подъезда и напрягла слух.

— Ничего, — крикнул женский голос неподалёку.

— Врёшь! — возмутился хор голосов. — Сама всё сожрать хочешь? Давай делись!

— Тут была всего одна шоколадка!

— Воровка! На мясо её! Съесть! Съесть! Съесть!

— Я взяла лишь свой кусок по праву! Вот, ловите остальное!

До меня донеслись шум драки и гомон голосов. Сердце забилось быстрее — Голодные совсем рядом с нашим домом! Я выглянула из своего укрытия. Шесть человек пытались выхватить друг у друга раскрытую плитку шоколада, разламывая её на куски и поедая прямо с частями фольги и бумаги. Один кусочек упал в грязь, за ним бросились сразу двое мужчин, опуская руки в мерзкую жижу на газоне. И вот, одному из них удалось поймать упавшую шоколадку. Я отвернулась, не желая вновь расставаться с содержимым своего желудка.

— Смотрите, там дорожка протоптана! — закричала женщина из окна второго этажа. Похоже, именно она сбрасывала своим сородичам добычу из ограбленной квартиры.

— Надо проверить тот подъезд!

Я снова высунулась и с ужасом осознала: Голодные направились к Марине. Нельзя допустить, чтобы они добрались до неё! Медленно, стараясь не шуметь, я обошла детскую площадку и свернула за угол дома, после чего припустила бегом к пожарной лестнице. Там у меня стоял перевёрнутый мусорный бак и деревянный ящик вместо ступеньки на случай побега.

На бак почти взлетела и, быстро перебирая руками, полезла наверх. Только бы успеть! Ветер усилился. Иногда мне казалось, будто меня сейчас сорвёт с шаткой лестницы. Она к тому же страшно скрипела, заставляя дрожать от страха. Ладони вспотели, я тяжело дышала, но ни на секунду не останавливала бешеный подъём.

Вот и открытое окно на восьмом этаже! Залезла, пробежала напрямик через квартиру, открыла дверь и вбежала на этаж к Маринке.

— Скорее! Надо уходить! — я схватила сестру за руку, пытаясь поднять её со стула. Она изо всех сил упиралась:

— Ты что не видишь? Я занята сочинением каденции к финалу ми-минорного концерта Мендельсона! Отстань от меня!

— Нас пустят на мясо, если не поторопимся! Марина, прошу тебя! Идём!

С гибкостью змеи она выдернула свою руку из моего захвата, подняла с пола смычок, и окрестность снова огласили звуки музыки. Что же делать?!

Так, отставить панику! Думай! Думай!

— Что ты играешь? — спросила я. — Это Моцарт?

— Глухая совсем? Это я написала!

— А похоже на Моцарта.

— Дура! Говорю же, моё это! — сестра вскочила, перестав играть.

— Ты уверена? Я точно слышала мелодию прямо один в один где-то в соцсети. Кажется, файл был подписан: “Моцарт: Музыка ангелов”, — осторожно взяла её под локоть и повела к лестнице.

— Ничего такого Моцарт не писал. Ты врёшь всё!

— Давай я включу тебе ту композицию, идём со мной.

— Это стопроцентовый современный фейк! — возмутилась сестра.

Я воспользовалась её заминкой и прибавила скорость, спускаясь на восьмой этаж.

— Что, правда похоже на мою каденцию? — задумчиво спросила Марина. — А вот такое арпеджио там было? А двойные струны в сексту?

— Скоро сама всё услышишь…

Меня прервали голоса снизу:

— Свежее мясо!

— Схватить их!

— Съесть! Съесть! Съесть!

Я запаниковала, волоча за собой еле ковыляющую Марину. Топот ног по ступенькам становился всё громче, голоса приближались. Впихнула сестру в квартиру, и в этот момент на этаж влетели Голодные. Их перепачканные лица покрывали гнойные прыщи и расчёсанные в кровь язвы, глаза горели безумным блеском. Они зарычали как животные и бросились ко мне. Я захлопнула дверь и, уперевшись ногой в косяк, быстро щёлкнула замком.

Стена задрожала под натиском ударов. Надо бежать! Подвела Марину к окну:

— Видишь там лестницу? Дай мне скрипку и спускайся.

— Это Страдивари тысяча семьсот двадцатого года! Ты знаешь, сколько она стоит? Я не расстанусь с ней!

— Хорошо. Давай привяжем её к тебе.

Я с трудом сдерживалась, чтоб силой не отобрать у сестры инструмент и не вытолкать её на эту кошмарную лестницу. Голодные упорно выбивали дверь и что-то кричали про взрывчатку. Дрожащими руками сорвала ламбрекен с окна и обмотала вокруг тела Марины, прикрепив к её спине инструмент. По краю ткани был пришит декоративный стеклярус, отчего сестра стала похожа на новогоднюю ёлку. К счастью, она перестала сопротивляться и, наконец, полезла вниз.

Уже позже, передвигаясь по улице мелкими перебежками, я заметила, как дрожат мои руки и учащённо бьётся сердце. Надо немного успокоиться. Вроде оторвались. Никто за нами не гнался, но я продолжала бежать и, подражая ломовой лошади, тянула за собой Марину. Сестра нисколько не разделяла моего беспокойства, она будто вышла на прогулку, дышала свежим воздухом, погрузившись в свои мысли.

Надо хоть на пару часов уйти с улицы, спрятаться где-нибудь и заставить Марину поспать.

“Настоящее всегда чревато будущим”.

Г. В. Лейбниц.

Глава 6. Последствия

Решение пойти к Сергею пришло само собой. Я устала думать за двоих, надоело постоянное напряжение, хотелось отдохнуть. Марину, конечно, её внешний вид давно перестал волновать, но мне было неудобно показывать сестру грязной оборванкой. Жаль по бутикам одежды не успела пройтись. Ладно, махровый халат из массажного салона тоже подойдёт.

Растворив в стакане воды несколько капель сильнодействующего снотворного, я практически насильно заставила Марину выпить его и, пока она ещё могла ходить, усадила её в душевую кабину. Только во сне сестра выпускала из рук скрипку.

После мытья завернула Маринку в халат и сама не заметила как уснула прямо на мягкой скамье салона.

Мне пятнадцать лет. Мы с родителями пришли на первое выступление тринадцатилетней Марины и влюблённого в неё мальчика из их музыкального класса. Маринка настоящая красавица! Её длинные тёмно-русые волосы завиты в тонкие локоны и убраны от лица в аккуратную причёску, нарядное нежно-голубое платье подчёркивает цвет глаз.

Музыканты слегка кланяются немногочисленным зрителям, после чего Марина встаёт на свою половину сцены, а Олег занимает место у фортепиано. Они начинают играть. Я знаю эту мелодию, ведь до этого дня Марина много репетировала дома. Соната для скрипки и фортепиано соль мажор начинается как что-то мягкое и романтичное, а затем становится более страстной и динамичной.

Почему я не слышу фортепиано? Играет только скрипка, как дома во время репетиции. Оглядываюсь по сторонам: похоже, кроме меня, никто не замечает этой странности. Дирижёр продолжает махать своей палочкой. Но ведь у фортепиано нет звука! Это нереально! Нет никакого выступления! Я сплю. Проснись! Проснись! Проснись!

— Марина! — подскочила и тут же поскользнулась на мокрой плитке. — Прекрати! Нас же услышат!

Никакой реакции.

— Помнишь, мы хотели послушать композицию, похожую на твою? Идём скорее, нас там ждут.

— Ты и в прошлый раз обещала её поставить!

— Видела там компьютер на входе? Раньше он работал, а теперь сломан. Но у моих знакомых есть работающий комп, там и послушаем.

Сестра тяжело вздохнула, перестала играть и с выражением крайнего неудовольствия пошла за мной. Я мысленно умоляла Провидение сжалиться над нами и позволить дойти до бизнес-центра без приключений. Я понимала, что многого прошу. Поблизости находилось новое обиталище Агрессивных, где-то вокруг, наверняка, нас разыскивали Голодные.

Но мне повезло, за два квартала нам никто не встретился. Я встала вместе с Мариной под глазок камеры видеонаблюдения и помахала Сергею рукой.

Ворота вздрогнули и начали подниматься. Мы вошли внутрь, и я с лёгкой тревогой пронаблюдала, как путь к отступлению закрылся за нашими спинами.

— Оксана! — из-за металлической двери выскочил Сергей. — Рад, что ты пришла. А это твоя сестра?

— Да, знакомьтесь. Марина, это тот человек, у которого можно послушать запись.

Маринка сбросила капюшон халата и оценивающе посмотрела на Сергея. Я за её спиной посылала парню сигналы подтвердить мою версию, а он как пришибленный всё пялился на Маринку.

— Ну? — возмутилась сестрица. — Веди к своему компьютеру! Мне надо работать, чего мы здесь торчим без дела?

— Да. Идём. Компьютер. Сейчас.

— Ты чего такой странный? — подозрительно поинтересовалась я. — На Маринку запал что ли?

— Вовсе нет! Глупости! — поспешно возразил Сергей и тут же покраснел.

Мы прошли по железной лестнице в подвал, миновали ещё одну дверь, и я ахнула: помещение озарял настоящий электрический свет! Прямо как раньше, в той, нормальной жизни.

— Павел Николаевич, это Марина и Оксана, — представил нас Сергей.

Я уставилась на компьютерный стол и вздрогнула, когда человек поднялся из-за него приветствовать нас. Чёрная обтягивающая футболка с разинувшим пасть черепом на паучьих ножках приковала моё внимание. Что это за рисунок? Паук? Или ходячая голова скелета?

Старик кашлянул, и я перевела взгляд на его морщинистое лицо с большим шрамом на лбу. Что-то учёный не вызвал у меня доверия своим внешним видом. Интересно, бежать уже поздно или можно попробовать?

— Не пугайся, — прошептал Сергей. — Он не какой-нибудь злодей, просто любит вещи, которые носил во времена своей молодости. Тогда как раз был в моде чёрный с элементами нигилизма или даже сатанизма.

— Понятно, — кивнула я. — А интернет ещё работает?

— Многие дата-центры уже отказали, но некоторые ещё держатся, — пояснил Павел Николаевич. — На крыше тарелка ловит сигнал спутника. Какой сайт тебе нужен?

— Вконтакте.

— Нет, их ЦОД с полгода как перестал работать, — вставил Сергей. — Сначала сбойнул, а потом подключилось резервное питание или что-то типа того. В общем довольно долго можно было связь поддерживать с выжившими. А теперь ни одна соцсеть не пашет.

— Тогда я возвращаюсь к работе, — заявила Марина и начала играть на своей Страдивари.

Сергей не отрывал от Маринки восхищённого взгляда, а Павел Николаевич послушал минут пять и обратился ко мне:

— Долго она так может?

— Сутки напролёт, не переставая.

— Голод? Жажда?

— Не замечает.

— Сон?

— Я даю ей снотворное.

— Хорошо, мне всё ясно, можете идти.

Я опешила:

— Так вы не станете помогать нам? Зачем тогда Сергей нас позвал?

— Я собирался удалить у неё Мелонлинт и проверить свою теорию о том, что именно Мелон виноват в случившемся. Только в этих условиях у меня ничего не получится. До так называемого апокалипсиса я работал в НИИ здесь неподалёку. Там первоклассное оборудование, с которым я бы рискнул попробовать помочь твоей сестре. Но обстоятельства изменились, поэтому вам придётся разбираться со своими проблемами самостоятельно.

— Как же так? И что это за обстоятельства?

— Сергей при последней вылазке заметил Агрессивных в моём институте. Я не знаю, где ещё могла сохраниться подобная операционная.

В этот момент Марина остановила игру и начала неистово бегать по комнате. У неё такое иногда бывало, отчего я всегда терялась.

— Удивительно! — воскликнул профессор, глядя на Маринку.

— Почему она так носится? — спросила я.

— Интуитивная потребность в формировании новых клеток!

— Чего?

Мне на помощь пришёл Сергей:

— Двигательная активность необходима для образования новых нервных клеток в мозге. Если перед человеком стоит сложная задача, то для её решения нужны именно новые клетки. Марина не может придумать мелодию и бегает, чтоб легче думалось, если по-простому.

— Хотите сказать, это нормально?

— По крайней мере не опасно для жизни в отличие от игнорирования потребностей своего организма, — Павел Николаевич продолжал рассматривать Марину, задумчиво кусая костяшку своего пальца. — У неё гиппокамп, скорее всего, достиг невероятных размеров при такой практике! Только представьте: она бегает — появляются новые нейроны, она заставляет мозг думать на пределе своих возможностей — её синапсы увеличиваются…

— Я могу выманить Агрессивных из НИИ, — перебил дядю Сергей. — Надо попробовать.

— Ничего не выйдет. Кто будет тащить и подключать генератор? Девчонка его не поднимет! И потом, насколько ты их уведёшь? Для операции требуется время. Что нам делать, если они вернутся раньше?

Я прислушивалась к спору и понимала: выбора нет.

“Современный “реализм” обернулся не более чем разновидностью старого доброго фатализма: оправдывая свои действия голосом природы, люди всего лишь хотят избежать ответственности. У некоторых людей уровень андрогенов превышает норму, и они становятся агрессивными. Имеют ли они право свободно проявлять свою агрессию? Нельзя отрицать огромное влияние природы на человека, но мы, безусловно, должны пытаться контролировать его”.

М. Чиксентмихайи.

Глава 7. Героизм

Права на управление мопедом я получила ещё в шестнадцать лет. К счастью, у Сергея на парковке бизнес-центра стоял рабочий мопед с залитым горючим.

План, как выманить Агрессивных из здания НИИ, возник сам собой. Они всегда перемещаются на машинах или бегом. Нужно спровоцировать их и скрыться на мопеде в каком-нибудь узком переходе. Внимательно изучив карту, я нашла подходящее место в трёх кварталах от НИИ.

Павел Николаевич не сразу, но одобрил мою идею. Они с Сергеем должны привести Марину в здание института и забаррикадировать там все двери и окна. Надолго подобной обороны не хватит, но Павел Николаевич надеялся успеть прооперировать Марину за это время.

И теперь я катила рядом с собой мопед, постепенно приближаясь к НИИ, и думала о героических поступках. Что побуждает людей совершать смелые, а иногда даже отчаянные действия? Что движет ими, когда они рискуют своей жизнью ради счастья других людей? А что толкает меня на риск? Ответ прост: любовь. К сестре, которая заслуживает нормальной жизни. К людям, пусть у них появится надежда на светлое будущее. Ведь надежда — самое необходимое в этом жестоком мире, где каждый вынужден прятаться, опасаясь за свою жизнь.

Думаю, перед каждым человеком в своё время стоит нелегкий выбор: ничего не делать, оставаясь в «зоне комфорта», или, рискуя всем, совершить что-то действительно важное.

Вот и настал мой момент истины — я подошла к внутреннему двору научного института. Запах от мёртвых тел всё ещё раздражал ноздри. Остановилась перед сломанным шлагбаумом, сделала глубокий вдох и шагнула навстречу опасности.

Прислонив мопед к стене, я сжала в руках приготовленную бейсбольную биту. Нарядные спорткары гордо стояли, соревнуясь друг с другом яркостью аэрографии. Я осторожно обошла их, приблизилась к «чёрному» входу и сунула голову в слегка приоткрытую дверь.

Хорошо освещённая проходная комната в серых тонах упиралась в лестницу. Справа за разбитыми стёклами находилось помещение охраны. Минуя его, можно увидеть дверь в большой холл, откуда слышались голоса. Надо подойти ближе и посмотреть, сколько их.

Вздрагивая от каждого шороха, я подкралась к широким дверям, распахнутым настежь. Только бы не заметили!

Внутри насчитала девять человек. Все подтянутые, спортивные, никому из них не дашь больше тридцати. Волосы коротко острижены, одежда в обтяжку, а на шеях «ожерелья» из человеческих ушей.

Большинство Агрессивных разбирали барахло из огромных мешков: ножи, молотки, шампуры для шашлыка. Двое сидели в углу, нанизывая на толстые золотые цепи новые трофеи.

— Хочу кастет! — заявила девушка с морковным «ёжиком» на голове. — Вроде мы находили. С ножом скучно, они быстро кончаются.

— Ты просто не умеешь пользоваться ножами, — возразил бритоголовый парень. — Надо сначала руки, ноги порезать, а не сразу горло. Кто ж так делает?

— Зато у меня ушей больше!

В этот момент мужчина постарше нашёл кастет и радостно напялил его на свою руку.

— Я сказала: «Кастет мой!»

— А ты попробуй забери!

Девушка издала дикий рык и бросилась на своего противника. Он нырнул под её удар и врезал кастетом по рёбрам. Остальное произошло слишком быстро для моего восприятия. Блеснул нож. И вот уже поверженный мужчина валяется на полу. Девушка наступает в лужу крови, наклоняется и совершенно невозмутимо сначала отрезает трупу уши, а потом снимает с его костяшек понравившееся оружие.

Странно, но вместо ужаса моё сознание занимала лишь одна мысль: «Минус один». Я вернулась к размалёванным тачкам и со всей силы ударила битой по лобовому стеклу.

По ушам резанула сигнализация. Отлично! Так меня точно услышат. Изуродовав все три машины, я поспешила к мопеду. Позади раздались крики. Нельзя оглядываться! Времени в обрез!

Завела своего «коня», оседлала и понеслась. Ветер ударил в лицо, взлохматив волосы. Пульс участился, руки мгновенно вспотели. Я почувствовала свободу и азарт гонки. Всё получится!

Слышу рёв моторов и оборачиваюсь. Меня преследуют две машины. Проклятье! Куда подевалась третья? Сколько там людей? Все или нет? Из белого Porsche с изображением огня на капоте высовываются четверо. Они смеются, размахивают руками и улюлюкают, быстро приближаясь ко мне. А вот в трёхдверном Ferrari я чётко вижу только троих через разбитое лобовое. Ладно, в крайнем случае Сергею придётся отвлечь одного Агрессивного.

Изо всех сил налегаю на мопед, но машины догоняют и зажимают в тиски. Торможу. Они пролетают мимо и ударяются боками друг об друга. Сворачиваю на тротуар, вклиниваясь между деревьями на газоне. Обе машины сбрасывают скорость. Мы едем, выстроившись в одну линию. Небольшая передышка.

— Не уйдёшь, тварь!

— Дави её!

— Нет, битой надо! Битой по башке!

Впереди съезд во дворы. Я лечу через дорогу на максимальной скорости. Ferrari дёргается вправо, следуя за мной. Porsche остаётся на дороге. Я в ловушке! Сзади нагоняют. Опять проезжаю между деревьев. Там сразу напирает другая тачка. Сворачиваю обратно, слышу удар и скрежет: похоже, кто-то не справился с управлением.

Вот и мой поворот. Последний рывок! Ушла! Я сделала это! Радостно смеюсь, чувствуя, как напряжение отпускает. Это мой день!

Внезапно навстречу вылетает жёлтая Lamborghini — так вот где потерялась третья тачка! Куда уйти? Вправо! Нет, тормози! Поздно! Не успела...

“Какие разные бывают люди... Какие разные мотивы лежат за их поступками и определяют их личность”.

А. Р. Лурия.

Эпилог

В полуразрушенной высотке бизнес-центра находились трое: худой старик в обтягивающих чёрных джинсах печатал на компьютере, молодой крепкий парень с растрёпанной шевелюрой мерил маленькую комнатушку шагами, а симпатичная девушка с бинтами на голове сладко спала на кожаном диване.

Красавица открыла глаза и огляделась.

— Где я?

— Не бойся, — подбежал к ней парень. — Ты в безопасном месте. Меня зовут Сергей, а это…

— Павел Николаевич, я в курсе. А где моя сестра?

Мужчины коротко переглянулись.

— Ты перенесла операцию, — вмешался старик. — Как себя чувствуешь? Вернуть твою скрипку? Она в целости и сохранности бережно спрятана у меня в столе.

— Какая скрипка? Я вас про сестру спрашиваю! Где Оксана?

Марина поочередно смотрела на обоих незнакомцев в ожидании ответа. Сергей мялся и прятал взгляд под столом, Павел Николаевич поджал губы и собирался с мыслями рассказать девушке о судьбе сестры.

+1
23:51
531
00:31
«Марина поочередно смотрела на обоих незнакомцев в ожидании ответа. Сергей мялся и прятал взгляд под столом, Павел Николаевич поджал губы и собирался с мыслями рассказать девушке о судьбе сестры».
Желаю вам поменьше конструкций быстрого приготовления. Не прячьте взгляды под столом.
16:45
Здравствуйте, умники и умницы, я — Соло Кьюделаки, мы начинаем.
Вопрос номер один: как называется такая конструкция в лингвистике?
минимально инвазивного нейроинтерфейса

И правильный ответ — словоблудие. Это кто тут такой умный? Правильно, автор умный. А ты, любимый читатель — впитывай.
Ваша “Стрентлента” сама поймает сигнал и обеспечит себя необходимой энергией!”

Сейчас серьёзно: кто-нибудь, объясните гуманитарию, как это работает?
концерт для скрипки e-moll”

Если ми-минор называть емолем — умнее кажешься?
даже ни разу не ошиблась, насколько я могу судить, ведь практически не разбираюсь в музыке.

Оно и видно, емоль.
Ах, да:
Смычок скользил по скрипке

По струнам, емоль.
Проходили часы. я продолжала сидеть…

В потенциально опасном месте? Емоль, ну ты и дура.
Короче, у меня пара вопросов.
На кой емоль тут цитаты повсюду? Какие главы? Какой пролог? Нормальные и Агрессивные — это очередной отзвук плода любви Дивергента и Мобильника Кинга?
Воспользуюсь словариком придираста: вторично.
Ушёл в туман: в этом мире опасно задерживаться надолго. Оставлю это героине.
14:31
+1
Она даже ни разу не ошиблась, насколько я могу судить, ведь практически не разбираюсь в музыке.

Это заметно. Концерт Мендельсона — виртуозное произведение. Им не начинают «упражнения».
Предлагаю также автору влить воду в играющую скрипачку. Во-первых, совсем недалеко от лица двигается смычок. Слева можно получить смычком в глаз, справа — удар локтем, спереди можно и не попасть в рот.
19:49 (отредактировано)
Идея рассказа весьма интересна… А вот исполнение не удалось.
Плюсы:
— Идея, да. Сам по себе нейроинтерфейс хоть и уже пользованная, но бесконечно интересная вещь. Сколько всего можно было бы устроить… Вобщем-то он и тут использован неплохо.
— Что еще хорошего: местами проскальзывающие научные вставки порадовали, ибо как правило, касаются мозгов. Хоть и хотелось местами поспорить, но в целом терпимо использовано.

Минусы (и к несчастью их больше):
— Совершенно картонные герои. Все в них – поведение, речь, мысли – ненатуральное и неловкое.
— Многие сцены тоже такие (та же вода для играющей скрипачки).
— Поведение ученого:
Герои — долго и мучительно прорываются к его жилищу. Он: «спасибо, вы свободны. Хотя могу прооперировать вас в заброшенной лаборатории». Ох…
Сцена сражения с совершенно карикатурными агрессорами… Из какого фильма ее взяли?
Загрузка...
Alisabet Argent

Достойные внимания